Бургундские Войны. Как всё заверте…
Автор: Владислав Добрый.
Читайте ранее:
Битва при Моргартене. Огнестрел, кантон Швиц, и все-все-все
Как швейцарская баталия пришла к каноничному виду
Сражение при Санкт-Якобе на Бирсе. И в этом сражении будет реально много крови
Правильная феодальная битва при Монлери 1465
Когда-то старуха-Европа была молода. Когда-то она могла себе позволить крестовые походы детей, феодальное ополчение и битвы, скорее напоминающие потасовки вооружённых разбойников.
Но безбашенность молодости, как и всё хорошее со временем проходит, уступая место более взрослым игрушкам. Капитал. Порядочек. Ордонанс. Вольные хозяева европейской землицы, связанные лишь вассальной присягой, всё более явственно ощущали на своём горле мягкую силу суверена в латной рукавице.
На сломе времён в сражении при Грансоне схлестнулись два матёрых тяжеловеса региона. Два олицетворения уходящего и наступающего времени. Карл Смелый, герцог Бургундии и Людовик Благоразумный, король Франции.
Битва за время началась.
...красота...
В 1465 году в классической феодальной битве при Монлери — столь же пафосной, сколь и бестолковой — сразились армии двух боссов тогдашней местной качалки: молодого короля Франции Людовика XI и Карла Смелого, наследника герцогства Бургундского. Она была разобрана в отдельной статье и отличалась отсутствием дисциплины и преданности. Свидетель битвы (да-да, опять Филипп де Коммин) глубокомысленно отметил:
...Мое мнение таково, что ни один человек по своему разумению не способен устанавливать и поддерживать порядок, когда имеет дело с массой людей – ведь на поле боя события разворачиваются иначе, чем они планируются заранее, и если человек, от природы наделенный разумом, возомнит, будто он способен это сделать, то он согрешит против Бога...
Но главные действующие лица, в лице короля Франции Людовика XI (с неавторитетной погремухой "Благоразумный") и сын герцога Бургундии Карл (с четким погонялом "Смелый") были решительно не готовы к смирению с божьей волей. Наступали новые времена. «В бой пошли молодые львы» со своим видением европейских интеграционных процессов.
Через некоторое время после Монлери умер старый Филипп aka Добрый — старый герцог Бургундии, и да здравствует герцог! Карл стал полноправным герцогом.
Хороший был герцог, добрый...
Бургундия, доставшаяся в наследство молодому и дерзкому герцогу, была богата, знаменита турнирами поэтов и менестрелей, и много десятилетий не видела войны на своих землях.
Карл решил, что его герцогству сама судьба, само небо и даже сама Дева Мария сулит величие. И ведь мы все знаем, величие можно получить только одним путем — и это, дело понятное, не торговля и не экономическая и культурная экспансия. И Карл это понимал не хуже: он буквально превратил страну в казарму. Что, разумеется, вылилось в некоторые дополнительные траты.
Короче, за несколько лет интенсивной подготовки к войне Карл собрал налогов с Бургундии больше, чем его отец за 45 лет. Некоторое недовольство населения герцога не заботило.
Карл Смелый, герцог Бургундский, заботился не о Бургундии, а о своей армии, и постоянно ее реорганизовывал, финансировал, издавал многочисленные ордонансы. Ордонансы – указы, прообраз современных уставов. Вообще, когда я начал готовить посты по Бургундским войнам, Карл мне казался неким попаданцем. Он явно опередил свое время. Вот, например, организация его пехоты:
На 10 пикинеров приходилось 5 арбалетчиков и 3 кулевренера (аркебузира). В полевом сражении пикинеры развертывались в густую линию, опускались на колено и выставляли в сторону неприятеля свои пики, стрелки же должны были вести огонь поверх их голов. В первом приближении это чуть ли не испанская терция. Ну ладно, нет конечно. Но основные тенденции армий нового образца на месте – вспомогательная роль копейщиков, половина пехоты вообще стрелки. Конечно, кулеврины пока несовершенны, но тяжелые арбалеты некоторым образом нивелируют отсутствие мушкетов. То же самое с уставом – единообразие в обмундировании, единые цвета, организация рыцарей в эскадроны.
Но дьявол прячется в деталях. Например, Карл пытался повысить боеспособность своей армии, набирая из каждой воевавшей европейской страны те рода войск, которыми та была знаменита. В его коллекции были лучники Англии, аркебузиры Германии, легкие конники Италии и копейщики Фландрии. Как собрать их в единый организм? Проводились ли совместные учения? Похоже, этим герцог если и озадачивался, то превозмочь трудности общения с дикой вольницей не смог - ничего о совместных масштабных учениях пехоты мы не знаем.
Впрочем, пехоту герцог особо и не любил. Он любил артиллерию – она и правда была у него лучшей в Европе. И главное - он любил, конечно, конницу. Он и сам был тяжелой конной боевой единицей. Однако при ближайшем рассмотрении все его прорывные нововведения оказываются заимствованы. Так, например, ордонансные роты он нагло скопировал у Франции.
И вот тут начинается разница в видении армии будущего у Карла и его вероятных противников.
Тут такое дело - феодальные владения постоянно укрупнялись. Это с одной стороны. С другой стороны, ситуация осложнялась тем, что долгие годы мира дали благородным рыцарям время немного освоиться в меняющихся условиях прогрессивного XV века. Короче, стало выгодно развивать свой феод и стричь шерсть на месте. А ходить на войну в надежде раздеть там менее удачливого оппонента стало невыгодно. А если человек благородного происхождения был достаточно беден, чтобы заинтересоваться возможностью военной добычи, то оказывалось, что он недостаточно богат, чтобы содержать дорогое вооружение и коня. Даже средневооруженных всадников феодального ополчения становилось все меньше.
При этом шло несколько крупных военных конфликтов длиной в поколения. Я не шучу, можно назвать Столетнюю войну, но вообще их было много - до Столетней войны в той же Франции была Война Жанн, про всякие там Испании, Балканы и Италии вообще молчу. В результате появилось множество людей, чья работа была, как и у рыцарей, война, но при этом они были сильно деклассированны. Например, бывшему наемнику запрещалось мирно селиться, уходя на покой, под угрозой отречения от церкви тех сеньоров (это могли быть и города, и сельские общины – коллективные феодалы), которые дали им прибежище. Очень серьезно, на самом деле. Одновременно с этим наемники, после многих десятилетий войн, оказались весьма многочисленны, и внезапно, чаще лучше одоспешены и вооружены, чем традиционное средневековое феодальное ополчение. Не говоря уже о богатом боевом опыте. Но если с наемной пехотой еще можно было хоть как-то смириться, то наёмник-всадник (риттер, шевалье – буквально синоним благородного человека в Европе) одним своим существованием рушил миропорядок.
А эффективность наемных банд вообще и тяжёлой конницы особенно к 15-му веку стала очевидно выше феодального ополчения. Просто на голову. В перерывах между войнами банды делили Францию на куски, и грабили каждый свой, нередко давая бой и разбивая местных феодалов даже в крупных сражениях.
Французы решили это элегантно. Они взяли несколько конных банд наемников и приняли их на регулярную службу. Главари стали «Королевскими капитанами», наемники-дворяне сели на жалование. Необходимый минимум защитного вооружения предоставлялся королем. Карл же пошел другим путем – он, копируя «ордонансы» Франции, изменил сам принцип комплектования. Теперь каждому дворянину, изъявившему желание влиться в благородный дом Карла, выдавали подъемные, коня и оружие.
Фактически Карл строил феодальную армию, но с помощью новых инструментов – мощных (сравнительно) экономики и производства.
Про ордонансные роты Карла я расскажу один абзац, но прочтите его внимательно. Этот род войск останется на полях сражений еще долго и проявит себя в лучшем свете. Назывались эти рыцари «жандармами». Основная ударная сила – тяжелая конница жандармов в сопровождении средней конницы – кутилье. Легкая конница могла быть представлена конными арбалетчиками. Конные лучники воевали спешенными.
Вот вам рыцарское «копьё» того времени:
1. рыцарь, 2. оруженосец,
3. кутилье (неблагородный конный воин), 4-5. от четырех до шести стрелков
6-7. от двух до четырех копейщиков и алебардистов
Теперь, что нужно было иметь приличному жандарму, чтобы не стыдно было показаться на поле боя – прописывается в военном «уставе» Карла Смелого за 1473 г.:
Кавалерист ордонансного копья, жандарм. Он должен иметь полный доспех, включая салад с подбородником или барбют, латный воротник, длинный, негнущийся и легкий колющий меч, нож-кинжал, прикрепленный к седлу слева, и булаву, подвешиваемую справа, коня с налобником и в доспехе, чтобы он мог скакать и о его доспех ломалось копье; что касается кутилье, то ему положены легкая кольчуга или корсет на немецкий манер, салад, латный воротник, наручи и поножи, короткая пика с перекладиной – достаточно жесткая и легкая, чтобы ее можно было держать горизонтально, как маленькое копье наперевес, а также добрый меч и длинный обоюдоострый кинжал.
Ну, там еще несколько важных деталей – перья наполовину белого, наполовину синего цвета... Но уставом весь этот сборник пожеланий можно назвать с большим трудом. Зато забавно читать пассажи о том, что герцог Бургундский «пожелал» своим рыцарям, что бы они тренировались движению в строю. Когда не заняты. После обеда. И не пьяны. Хотя бы раз в неделю. И я не шучу, это реальные положения ордонанса. Слегка ломает привычные нам представления об армии, не так ли?
Особенности менталитета. Герцог намеренно оставлял благородным рыцарям запасную калитку на случай, если они не хотят тренироваться. Можно бухнуть, например, и тем обосновать свое неподчинение «пожеланию». В противном же случае, видимо, могли возникнуть проблемы с подчиненными у самого герцога. Сложные отношения внутри феодальной знати – это просто прекрасный сюжет, для которого нужны яркие краски и талант истинного художника. Но пока он еще ждет своего гения, а я так, ну разве что на Малевича потяну.
Кроме ордонансных частей Карл Смелый имел личную гвардию и двор – отель, а также некоторое количество вассальных войск.
Если помните, я упоминал, что Карла называют «последним рыцарем Европы». Это в том числе и из-за того, что в его указах есть слова о том, что его армии запрещается грабить мирное население. Идеализация именно этого исторического деятеля мне малопонятна. Ну да, запрещал. Но только в исконных землях Бургундии. Тут показательна сама ситуация с теми же жандармами – их содержание позволяло просто сводить концы с концами. А предоставление им коня и доспехов – почти то же самое, что сейчас дать гаишнику переносной знак «ограничение скорости 20 км/ч». А о наемниках уже и говорить не приходится.
Ближе к делу. Карл был готов к войне. Задача стояла простая – получить королевскую корону из рук германского императора и объединить свои владения во Фландрии и в Бургундии. Мостиком между этими провинциями служит Лотарингия. Карл завоевывает Лотарингию и изгоняет местного герцога Рене Лотарингского. Можно посмотреть на карте.
Коричневое — королевский домен. Малиновое — земли Бургундского дома. Серо-зелёное пятно — ничьё (Лотарингия)
А это еще одно горящее поленце на трон Людовику порядковый номер 11. Впрочем, Людовик тоже не сидит без дела. Но, помаявшись в грязи под убитым конем при Монлери, он, как взрослый и самокритичный человек, решил, что воеводствовать ему не к лицу. Хотя решил он это довольно давно, еще в битве со швейцарцами... Тут-то Людовика и осенило – швейцарцы!
И тогда Людовик один-один формирует против Карла союз, к которому присоединяются швейцарцы.
За этой короткой строчкой многолетние интриги, яд, кинжалы, кинжалы с ядом и золото. Много золота. Сейчас мы знаем некоторые закулисные подробности – кантоны согласились помогать Людовику за ежегодную мзду в размере 20 000 тысяч золотых (при годовом бюджете Франции в 700 000) в мирное время, и дополнительную плату каждому бойцу во время войны. Впрочем, и сам Карл со своими жесткими мерами по сбору податей и спесивой надменностью тоже Людовику немало помог.
Так, неожиданно для себя, Карл, поссорившийся с Людовиком, оказывается в состоянии фактической войны (у него бунтуют города и пытаются вступить в Швейцарский Союз) со швейцарцами.
Карл ведет себя, как и подобает альфачу, уверенно. Вот его цитата:
«Они [швейцарцы], не знают, что такое настоящая война. Мы им ее покажем»
Сами швейцарцы, кстати, не испытывали восторга в связи с перспективой драки с Бургундией.
Вставлю цитатку от осточертевшего всем Филиппа де Коммина:
«...Герцог, покинув со своей армией Лотарингию, вступил в Бургундию, где к нему вновь явились послы этой старой германской лиги, называемой Швейцарией, и сделали предложения более выгодные, чем раньше: помимо возвращения земель, они предлагали выйти из всех союзов, которые ему неугодны, в особенности из союза с королем (Людовиком), и стать его союзниками, и поставлять ему для борьбы с королем шесть тысяч человек за довольно умеренную плату всякий раз, когда он только потребует. Но герцог и слышать ни о чем не хотел...»
В общем Карл решил начать наказывать. И начать наказывать с замка Грансон. В начале 1476 швейцарцы захватили савойский замок Грансон, но армия Карла Смелого подоспела практически тут же. Защитники Грансона капитулировали перед превосходящими силами. И были вероломно убиты бургундцами. Почти 500 бернцев. То есть "Последний Рыцарь" был, конечно, со всех сторон благороден, и если ему угодно вырезать людей "низкого" происхождения, это его никоим образом не умалит в глазах таких же "благородных". При этом надо понимать, что те, кого он убил - богатые люди. На современные российские деньги сотники швейцарцев – это люди, занимающие должности мэров, и директора заводов с хорошими доходами. Что Карл творил с "простыми" людьми – вообще жесть.
Последний штрих к портрету герцога Бургундского – во всех хрониках и летописях захваченной Карлом Лотаргинии и земель по которым он проходил со своим войском, его называют не иначе, как Карл Ужасный.
Итак, у относительно свободных и неплохо живущих средневековых европейцев, чьи отношения с их феодалами наконец-то обрели некие рамки, случились разногласия с могучим сюзереном Бургундии. Разногласия земельного характера – Карл хотел их втоптать в землю, а они Карла в неё же закопать.
Отсюда и конфликт. Первое время Карл успешно проводил желаемое в действительное. А потом навстречу Карлу Ужасному выступила армия Швейцарского союза. Настало время для битвы при Грансоне.
У бургундцев имелся хорошо укрепленный лагерь. Теперь-то, задним числом, всем ясно, что именно там герцогу и следовало встретить швейцарцев. Впрочем, то же самое говорили Карлу и его советники прямо перед битвой.
Войско Карла насчитывало приблизительно 14 000 человек: 2 000- 3 000 тяжелой конницы, 7 000-8 000 стрелков, остальные – пешие пикинеры.
Хотя швейцарцы, насчитывавшие до 19 000 человек, имели перевес всего в несколько тысяч, Карл сомневался, нападут ли они на его лагерь. Ну не воевал человек никогда со швицами, ну хватит ржать. Мучимый сомнениями, Карл все же решил выступить им навстречу.
Утром 2 марта оба войска выдвинулись: швейцарцы – по направлению к северному выходу из ущелья, на Вомаркюс, бургундцы – к южному выходу. Часть швейцарцев, – преимущественно швицы, бернцы и фрейбургцы, – вступила в бой с бургундским постом, расположенным на дороге через хребет. Разгоревшийся бой привлекает на эту дорогу один отряд за другим, а когда они, преследуя противника, переходят на другой склон хребта, то замечают перед собой в долине все войско герцога. Авангард уже прибыл и приступил к разбивке лагеря; главные же силы еще были на походе.
Герцог сам прибывает с авангардом и принимает бой с выходящими из ущелья швейцарцами, выдвигая против них, в первую голову, своих стрелков.
Дорога, по которой наступали швейцарцы, представляла собой не непосредственный переход из лесистых гор в долину, а отлогий спуск по усаженным виноградом холмам. В такой местности Карл почти совсем не мог пустить в ход ни одного из тех двух родов войск, на которые он по преимуществу возлагал надежды, – рыцарство и артиллерию. Поэтому Карл принял решение – развернуть свое войско в долине и там встретить атаку швейцарцев.
Теперь внимание, не пропустите момент разгрома – дальше события развиваются стремительно!
Бургундские стрелки, явно довлеющие над швейцарскими численно, вероятно, создавали большие затруднения для формировавшейся на холмах четырехугольной баталии швейцарцев. Там было приблизительно 8 000 человек «швейцарцев» – меньше половины от всех сил. Баталия, неся потери от дистанционного оружия, вынуждена была перейти в наступление, не дождавшись подхода остальных частей.
Ее сопровождала немногочисленная конница и несколько орудий, подвезенных бернцами. Фактически, все работало на Карла – зверь сам лез в капкан. Кстати, перед битвой швейцарцы опускались на колени, что бы помолиться. Увидев это, герцог якобы воскликнул:
«Клянусь Святым Георгием, они просят прощения! Канониры, дайте огня этим злодеям!».
План был прост, и потому красив. Швейцарцы для отражения кавалерийских атак были вынуждены останавливаться, формируя нечто вроде «ежа». И выйдя на равнину, они представляли собой прекрасную мишень для артиллерии и стрелков Карла. Ему же оставалось просто периодически атаковать баталию конницей, чтобы она не могла двигаться. И расстреливать, расстреливать, расстреливать…
Битва при Грансоне, миниатюра из «Люцернской хроники» Диболда Шиллинга Младшего, 1513 г.
Битва началась с залпа бургундской артиллерии по швейцарцам, который
«сбил с ног разом десять человек».
После чего в атаку пошли бургундские жандармы: швейцарская пехота была вынуждена остановиться и выставить пики для отражения атаки. Швейцарцы легко отразили первую атаку жандармов. Во вторую пошел сам Карл Смелый, видимо, стараясь соответствовать прозвищу. Швицы ранили под ним коня, но самого герцога не задели. В этот самый момент другой крупный отряд уже не бургундских жандармов, а конкретно феодального ополчения под командованием заслуженного ветерана Луи де Шалона попытался обойти швейцарскую «баталию» и ударить ей в тыл. Но выяснилось, что Шалон то ли более смелый, то ли менее удачливый. Эта атака стоила бургундцам много крови, сам Шалон погиб. Но не надо думать, что швейцарцам это далось легко.
Дибольд Шиллинг, участник сражения, писал, что швейцарцы
«своими длинными пиками кололи лошадей в нос, и те разворачивались и бежали»
Тем не менее, некоему благородному рыцарю, Шатогийону (там потом вино будут делать) удалось прорваться внутрь баталии и завязать схватку со знаменной группой Швица. В безжалостной рубке храбрый бургундский рыцарь был убит Гансом фон дер Грубеном, членом Большого совета Берна. Вслед за Шатогийоном рухнул его штандарт, захваченный люцернцем Генрихом Элснером. Потеряв нескольких лидеров, дворянская кавалерия прервала атаку и отступила.
Карл отвел кавалерию, ожидая следующего залпа. Повернул голову в поисках стрелков и обнаружил, что битва проиграна. Пока герцог развлекался, его дорогие пехотинцы разбежались.
Видимо, возможность испытать последствия герцогского гнева в тот конкретный момент была не такая пугающая, как вероятность оказаться на расстоянии удара алебарды от гневного швица. Пехота умело выбрала нужный момент, когда вокруг не было начальников. И совершила тактически грамотный маневр.
Репутация начала работать на швейцарцев.
Под командованием Карла Смелого остались только жандармы и артиллерия, после чего герцог был вынужден оставить поле боя.
Потери победителей были вполне сопоставимы с уроном, понесенным проигравшими. Сохранился список раненых конфедератов по городам:
Цюрих – 7; Швиц – 70; Фрибург – 22; Ури – 8; Цуг – 12; Золотурн – 13; Гларус – 7;
Санкт-Галлен – 2; Обвальден и Нидвальден – 5; Люцерн – 52; ИТОГО – 198 человек.
С учетом потерь бернцев, вынесших на себе основную тяжесть боя, можно согласиться с оценкой урона лигистов при Грансоне (без учета гибели гарнизона), которую привел немецкий историк Ганс Дельбрюк – около 100 убитых и 700 раненных.
Швейцарцы собрали в брошенном бургундском лагере богатейшие трофеи, т.н. «бургундскую добычу» (нем. Burgunderbeute): по разным данным от 100 до 400 артиллерийских орудий, 800 аркебуз, 300 бочонков с порохом, 8 000 стрел, множество доспехов, 400 шатров и павильонов, 600 знамен и штандартов, 3 000 мешков овса, 2 000 повозок с солониной, 1 500 «девушек для любовных услад», ювелирные изделия из золота, жемчуга и драгоценных камней, включая два больших бриллианта, получивших впоследствии имена «Флорентиец» и «Санси», «золотую шляпу» Карла Смелого, а также его трон, серебряную посуду, церковную утварь, богатую одежду, мебель, гобелены и прочие предметы роскоши. Базельский гауптман Петер Рот завладел печатью Великого бастарда Антуана и в шутку запечатывал ею свои письма, адресованные городскому совету Базеля.
Швицы три дня простояли в Грансоне, собирая трофеи и хороня казненных солдат гарнизона. Около 30 бургундцев, захваченных в Грансоне, были повешены на тех же веревках, что и казненные ранее бернцы. Сохранили жизнь лишь одному бургундскому дворянину, которого позже обменяли на Брандольфа фон Штейна.
Несмотря на то, что это поражение трудно назвать сокрушительным, последствия оно имело схожие. Карл был отброшен, его армия рассеяна, сам он потерял престиж. Но не сдался.
Свою несгибаемую волю он продемонстрирует в битве при Муртене, в том же году.
Автор: Владислав Добрый (@DobriySka).
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_295924
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Продолжение: Муртен, 22 июня 1476. Подготовка к битве
