За 2 года лепки я перепробовала кучу разных техник, лепила животных и куколок, пробовала декорировать кружки и банки.

Но нашла себя именно цветочных украшениях ☺️

Эти серьги в технике цветочная филигрань ⬇️ ☺️

А для тех кто сомневается в прочности изделий, небольшое видео)

P. S. Ещё учусь делать ягодки 😀

P. P. S. Для тех кто хочет увидеть больше работ, инстаграмм : Kristclay ♥️

На стриминговом сервисе Hulu доступна драма Хлоэ Чжао «Земля кочевников», победившая на 77-м Венецианском кинофестивале. Андрей Плахов объясняет, почему жюри под предводительством Кейт Бланшетт сделало единственно правильный выбор.

Победившая в Венеции «Земля кочевников» замечательна целым букетом достижений.

Хотя бы тем, как снял «мистический американский пейзаж» с его восходами и закатами, скалами и камнями (особенными, полыми внутри) оператор Джошуа Джеймс Ричардс. Или тем, как в этом проекте соединились три незаурядные женщины — автор документального исследования о современных кочевниках Джессика Брудер, режиссер Хлоя Чжао, несмотря на молодость и дальневосточные культурные корни уже успевшая прослыть знатоком Америки, а также знаменитая актриса Фрэнсис Макдорманд. Она-то и связала все эти звенья воедино, в результате чего появился выдающийся фильм.

«Земля кочевников» не скрывает и даже гордится тем, что наследует американскую традицию, идущую от первых переселенцев и ковбоев, мифологизированную в жанре вестерна. А потом вторично мифологизированную в середине прошлого века в культуре битников, хиппи, «полуночных ковбоев» и «беспечных ездоков». За редкими исключениями, герои тех романов и фильмов — мужчины. «Если бы я ставил вестерны, — говорил Франсуа Трюффо, — то, в отличие от Форда, у которого, когда нападают индейцы, женщины прячутся по углам, а мужчины сражаются, я бы никогда так не сделал. Ибо мне всегда казалось, что без женщин на экране ничего не происходит». Но Трюффо вестернов так и не поставил. А Чжао как будто выполнила его заветы.

В ее фильме мы знакомимся с множеством героев, объединенных выбором кочевой жизни: преимущественно это — документальные персонажи, играющие самих себя, как, скажем, бородатый седой кочевник Боб Уэллс. Для одних выбор был вынужденным: в современной Америке довольно легко лишиться дома, или работы, или обоих. Для других, как для главной героини Ферн, это — отчасти стечение обстоятельств (муж умер, родной город вымер), но все-таки больше философия жизни. Ее дом теперь — фургон, ее сюжет — дорога, ее жанр — роуд-муви. И она не одинока; такие, как она, образуют семью, разбросанную на огромном пространстве: это бывшие бунтари, старые рокеры и кантри-музыканты, люди с прошлым и с жизненным стажем в шесть, то и больше десятилетий. Они рассказывают свои истории — веселые, грустные, никогда не скучные, потому что все эти маленькие люди —личности, делающие Америку великой страной (а не только Гейтс или Маск).

Был когда-то у Артура Пенна нео-вестерн «Маленький большой человек». Ферн — из этого разряда маленьких больших. В том, что простые, маленькие героини Фрэнсис Макдорманд — большие, уже давно нет сомнений. Давно — это после «Фарго» (1996), куда еще довольно молодые братья Коэны позвали на главную роль Фрэнсис, жену и музу одного из них (Джоэла). В сюжете о тотальной моральной коррупции она прославилась в образе женщины-полицейского Мардж Гундерсон. Неуклюжая, недалекая и к тому же глубоко беременная Мардж в ее поединке со злом воплощала корневые ценности «кукурузного пояса» Америки. И первый раз была отмечена «Оскаром».

Фарго — название городка, ставшего символичным для американского захолустья. Спустя два десятилетия актрисе дали вторую статуэтку за фильм, в названии которого тоже фигурирует город — «Три билборда на краю Эббинга, Миссури». Милдред Хейс, оказавшись по ту сторону отчаянья (ее дочь изнасилована и убита, преступника никто не ищет) идет в крестовый поход против человеческой гнусности и равнодушия. Образ насыщен испепеляющей яростью, заставляющей вспоминать Софокла, Шекспира и классические вестерны. И вместе с тем это образ, виртуозно играющий с современностью — с обсценным языком, пост-коэновским цинизмом и феминистским пафосом. Снятый еще до вспыхнувших в Голливуде разоблачений сексуального насилия, фильм Мартина МакДоны выводит на авансцену женщину-воительницу, призванную истребить зло если не мечом, то огнем и щитом. А чего стоит божественный олень, в самый неожиданный момент выходящий из леса и посылающий героине сигнал сочувствия: природа на ее стороне, а зло, хоть и распространяет повсюду свои коварные щупальца, не может безнаказанно торжествовать, пока такие люди в штате Миссури есть.

«Я сойду в могилу, известная как Мардж Гундерсон,— пошутила тогда Макдорманд. — Это имя будет выгравировано на моей могильной плите, если она у меня будет. Я не возражаю, потому что это отличный персонаж, но Милдред — это повзрослевшая Мардж». А вот теперь можно сказать, что у актрисы точно будет, и даже не один, шанс поменять надгробную надпись. Роль Ферн после Мардж и Милдред стала еще одной коронной в ее биографии. Как написала одна из читательниц, комментируя мой пост в Фейсбуке, «ощущение такое, что «Nomadland» -— это продолжение истории про Милдред Хейс, постаревшей, уставшей бороться, сдавшейся обстоятельствам и кочующей «по краю земли»... Очень депрессивно».

С первым согласен, с последним — нет. Всякую депрессивность, связанную с возрастом и низким социальным положением героев, снимает грандиозная Фрэнсис Макдорманд, умеющая одним жестом, движением глаз или губ передать горечь одиночества и восторг свободы, которые ее героиня переживает в одно и то же время. И да, ее фраза «I am not homeless, I am houseless» — гениальный лейтмотив. У нее нет дома как строения — из дерева, глины или кирпичей, нет города с символическим названием Эмпайр: он пополнил список умирающих городов эпохи заката американской империи.

Дом, который у нее есть, — Вселенная, планета, страна, ее люди. И старенький фургон, и детская душа, слитая с вечной природой.

Источник: https://t.me/kinomaniyy

На сегодняшний день в Северной Осетии обитают три переднеазиатских леопарда –  самец и две самки:: Баксан, Волна и Агура.

Известно, что Агура сформировала свой участок обитания в горах Осетии (основной её добычей до настоящего момента были енотовидные собаки и барсуки, а также шакал и лесной кот), а Волна сбросила свой ошейник еще в прошлом году.

Баксан был рожден и выращен в «Центре восстановления леопарда на Кавказе» Сочинского национального парка. В августе 2020 года состоялся его выпуск одновременно с Агурой на территории Турмонского заказника.

Ошейник леопарда перестал передавать сигнал 21 октября 2020 года. Было опасение, что краснокнижное животное могло стать жертвой браконьеров, однако полицейские не нашли улик отстрела.

Баксан был замечен возле одной из дорог республики 30 января. Очевидцам удалось заснять его на смартфон. После поступления сообщения мониторинговая группа отправилась в указанную местность и с помощью высокочувствительных приборов установила связь с ошейником леопарда.

В Северной Осетии нашелся леопард Баксан

Волну вместе выпустили в Дигорском ущелье Северной Осетии в 2018 году, она ходила широко. Была выпущена в национальном парке "Алания", пришла через Главный Кавказский хребет в Турмонский заказник, была на территории Кабардино-Балкарии и вернулась обратно.

Переднеазиатский леопард - один из крупнейших подвидов леопарда. Общая численность подвида - от 870 до 1,3 тыс. особей.

Переднеазиатский леопард

Леопард изображен на гербе Северной Осетии, является символом столицы республики города Владикавказа. Также изображен на гербе Южной Осетии.

По информации Северо-Осетинского государственного природного заповедника, леопард обитал на Большом Кавказе до начала XX века, в Северной Осетии последних леопардов убили в 1920-е годы. После 1950-х годов леопард заходил на Большой Кавказ только с территории Армении и Азербайджана, где его популяция существовала до 1980-х годов.

Источник

Источник

Источник

Источник