К 151-летию со дня рождения В.Н. Ипатьева - русского химика, изобретателя высокооктанового топлива
Мало кто из русских ученых в XX веке удостоился стольких почетных званий и наград, как он. Его открытия легли в основу промышленного органического синтеза, открыли путь к производству пластмасс и полимеров. После Октябрьской революции Ипатьев возглавил всю советскую химическую промышленность. Сам Ленин называл его «главой советской химической промышленности». Но блестящему ученому с мировым именем пришлось окончить свои дни в Америке с клеймом "невозвращенец". На долгие годы его вычеркнули из истории отечественной науки, в то время как в эмиграции Владимир Николаевич стал не только основателем американской нефтехимической отрасли, но и обладателем медали Лавуазье — высшей награды для химиков всего мира. Его крупнейшим открытием стал в 1936 году каталитический крекинг, позволивший намного увеличить выход бензина при переработке нефти. Вторым прославившим его изобретением стал высокооктановый бензин, сыгравший значительную роль в воздушных сражениях во время Второй мировой войны
Владимир Ипатьев был из числа тех многих, кто едва не сгинул в эпоху сталинских репрессий.
Один из тех русских гениев, которые были попусту растеряны в советское время, и их таланты были подарены другим странам. Ещё в 1890-м году потомственного дворянина Ипатьева приняли в Русское физико-химическое общество, в 1895-ом он защитил диссертацию по химии. Главной сферой его научных интересов стало изучение явлений катализа при высоких давлениях и температурах. С 1899 года Владимир Николаевич — экстраординарный профессор Михайловской артиллерийской академии. Одновременно с признанием научных заслуг шло и повышение офицера-учёного в чинах: к 1910 году Владимир Николаевич дослужился до чина генерал-майора, став первым русским генералом, имевшим степень доктора химических наук. Его заслуги перед Россией были отмечены орденами Святой Анны 3-й и 2-й степеней, Святого Владимира 4-й и 3-й степеней, Святого Станислава 3-й, 2-й и 1-й степеней.
В Первую Мировую войну Ипатьев посвятил себя разработке методов защиты от химоружия — его стараниями к осени 1916 года русская армия была практически неуязвима для «газовых атак», на вооружение поступил противогаз системы Зелинского—Кумманта. Параллельно Владимир Николаевич трудился в качестве главы Химического комитета при Главном Артиллерийском управлении. При нем производство взрывчатых веществ в России возросло с 330 000 пудов до 2 700 000 пудов в год. Именно Ипатьев стал «отцом» русской химической промышленности.
После событий октября 1917 года Владимир Николаевич принял решение остаться в России. Он не разделял революционные идеи, однако и покинуть Родину, будучи горячим патриотом, не мог желал, ибо считал своим долгом служение русскому народу. В итоге он стал сотрудничать с новой советской властью и уже в 1921 году Ипатьев возглавил Главное химическое управление ВСНХ, то есть встал во главе советского химпрома. Под его руководством были основаны Радиевый институт и Государственный институт высоких давлений, начались работы по по производству синтетического каучука, а также на основе его идей создано добровольное общество содействия строительству предприятий химической промышленности (ДОБРОХИМ). Лев Троцкий хоть и считается отцом-основателем ДОБРОХИМа, но замысел создания общественной организации, которая занималась бы химическим просвещением населения, принадлежит именно Владимиру Николаевичу
В 1920–1930-х годах у Ипатьева было немало возможностей остаться на Западе — специфика его работы требовала частых зарубежных командировок. Так в 1927 году в Берлине у него поинтересовались, почему он не покинет СССР. Ипатьев ответил, что, как патриот, останется на Родине до конца жизни и посвятит ей все свои силы. Но судьба распорядилась иначе. В 1928 году был арестован его любимый ученик Г.Г. Годжелло, год спустя — близкий друг у Е.И. Шпитальский - физхимик, профессор МГУ и член-корреспондент АН СССР. Доброжелатели предупредили Ипатьева - на очереди он сам. В итоге ученый всё ж таки принял непростое решение — уехать за границу, переждав там тяжелые времена и террор в отношении учёных.
Вскоре случай представился — в июне 1930-го Владимир Николаевич в сопровождении жены выехал в Берлин на международный энергетический конгресс, а вскоре получил разрешение Академии наук остаться за рубежом для лечения. До 1936 года Ипатьев исправно высылал в СССР отчеты о своей деятельности, но узнав из газет о раскрытии якобы «контрреволюционной вредительской и шпионской организации в военной промышленности СССР», о том, как не выпустили Капицу из СССР и как расстреляли его соратников В.С. Михайлова, В.Л. Дыммана, В.Н. Деханова и Н.Г. Высочанского, Ипатьев отправил единственное письмо: «Я прошу заявить Президиуму Академии наук, что я не оставляю надежды приехать в СССР, но обстоятельства ныне такие, что я не могу этого выполнить».
Через 28 дней его лишили членства в Академии наук СССР, а еще неделю спустя Ипатьева лишили и советского гражданства. Советская «Правда» разразилась о нем гневной статьей, где академика клеймили отщепенцем и изменником, дескать, купившимся на блага буржуазной цивилизации. Для старого ученого, никогда не собиравшегося становиться эмигрантом, эта откровенная ложь была страшным ударом.
Однако без работы в США всемирно известный химик не остался. Научная деятельность и услуги по консалтингу нефтяных компаний сделали Ипатьева богатым человеком. Его вклад в химическую науку оказался огромным, особенно ценными оказались открытия для производства высокооктановых бензинов и авиационного топлива. В 1937 году Ипатьев был признан в США «человеком года», обойдя тысячу претендентов на этот титул, в 1939-м стал академиком Национальной академии наук США.
Счастливым Америка Ипатьева так и не сделала. Он очень тосковал по дому, трижды (в 1941, 1944 и 1951 годах) пытался вернуться в СССР, но получал в посольстве отказ. Он не обзавелся коттеджем и машиной, жил в гостиничном номере. Дочери, жившей в Ленинграде, он писал в декабре 1945 года: «Работая здесь научно, я, однако, никогда не забывал, что всякое новое достижение приносит также пользу и моей Родине. Хотя мы и не испытывали здесь голода и холода во время войны, но должен тебе сказать, что мучительно переживал все начальные неудачи Красной Армии, но, однако, верил, что потенциальная энергия нашего русского народа возьмет свое и он выйдет победителем». И верил не зря. Авиация союзников выиграла у «Люфтваффе» воздушную «Битву за Англию», в том числе и потому, что американские и британские самолеты летали быстрее немецких. Секрет был прост: они заправлялись высокооктановым бензином, изобретенным в США русским эмигрантом Владимиром Ипатьевым.
Умер великий русский ученый, которому было суждено стать основателем нефтехимической промышленности США, вдали от Родины в 1952 году, на 86-м году жизни, и был похоронен на кладбище в Нью-Джерси. На его могильной плите выбиты слова: «Русский гений Владимир Николаевич Ипатьев. Изобретатель октанового бензина». Несомненно жаль, что из-за непростых времен к людям, имевшим отношение к науке, Ипатьеву не суждено было подарить своё изобретение своей стране. Только 22 марта 1990 года Ипатьев был посмертно восстановлен в членстве Академии наук СССР, а четыре года спустя уже Российская Академия Наук учредила премию имени В.Н. Ипатьева за выдающиеся работы в области в области технической химии.
