Решила сделать более подробные фото козла. Уж очень он мне нравится.

Большинство людей в нашей стране думают, что в Марокко делают только две вещи: приклеивают наклейки на мандарины и продают эти мандарины. Но на самом деле там еще добывают фосфаты и занимаются остальными видами сельского хозяйства (в том числе незаконными).

До конца этого ежедневного проекта осталось 14 дней, ибо начал я его 1 декабря 2018-го года... Ну а теперь смотрите что у меня есть )))

Короче, я сейчас пишу пост про, то какие круги ада я прошел в процессе создания всего этого проекта: 366 картинок, столько же написанных постов и в финале печатная версия отрывного ежедневного календаря! Скоро выкачу пост )))

мой телеграм

Продолжаем готовить новогоднее меню! Сегодня закусочный торт, который получится у каждого, а покорит всех гостей за праздничным столом! Блинный торт с курицей и грибами, даже звучит вкусно!

Приготовление начнем с блинного теста.

Рецепт:

тесто:

молоко 2 стакана,

яйца 2 шт,

сахар 1 ч.лож,

соль 1 ч.лож,

мука 2,5 стакана,

растительное масло 60 мл,

начинка:

яйца отварные 3 шт,

сыр 150 гр,

курица вареная 2 бедра,

маринованные грибы 150 гр,

чеснок 1 зуб,

майонез.

Процесс простой, взбили (слегка) яйца с солью, добавляем сахар, часть молока и муку. Я всегда завожу густое тесто на блины, потом постепенно доливаю молоко и довожу до нужной консистенции. В самом конце добавляем растительное масло, хорошо перемешиваем и пусть постоит несколько минут.

Из готового теста жарим блины и готовим все для начинки.

Соединяем мелко порубленное куриное мясо с натертым сыром и яйцами. Добавляем измельченный чеснок, маринованные грибы (порубленные) , майонез и черный перец. Перемешиваем и пробуем на соль (если надо добавляем).

Собираем закусочный торт на тарелке, чередуя блины с начинкой. Готовой закуске даем настоятся в холодильнике, по времени около часа.

Минимальное украшение из оставшихся грибочков и закусочный торт на праздничный стол готов! Отлично нарезается, шикарно выглядит на разрезе и самое главное - очень вкусно!

Как всегда подробности приготовления можно посмотреть в коротком видео.

Это пятая история из серии зарисовок так или иначе связанных с гемофилией. Истории эти не несут какой-то там смысловой нагрузки и не призывают меня пожалеть. Просто в какой-то момент мне подумалось, что надо-бы описать, как оно было болеть в 90-х чем-то таким, посложнее гриппа. И чтобы взгляд был не только из больничной палаты.

Годиков эдак восемнадцать-двадцать мне было, когда моя семья в другой район города переехала. И, надо сказать, не очень удачно.

Во-первых, все друзья-собутыльники остались в старой части города, до которой пешим ходом, сквозь частный сектор, минут сорок добираться. А ежели петлю закладывать, да по городу, да по освещенным людным улицам, чтоб в морду лица не отхватить по причине того, что ты не местный, то еще дольше.

Не знаю как сейчас, а в конце девяностых - начале двухтысячных у нас с этим на периферии очень просто было:

– Стоять, ты откуда?

На в жбан!

Или:

– Чё-то у тебя морда незнакомая.

– У меня не морда, а лицо.

– Ну сейчас мы тебе из него морду сделаем…

На в жбан!

Или, совсем просто: На в жбан!

Когда в голове шум пройдет, да привстать сможешь, чтоб оглядеться, жбаностучальной команды уже и след простыл, а вместе с ними и содержимое карманов улетучилось в страну проёбаных вещей.

Во-вторых, там, куда я переехал, было очень много молодёжи моего возраста, но в чести у моих новых соседей был рэп, а не хеви-метал. На всю девятиэтажку, состоящую из восьми подъездов, по 4 квартиры на этаже, было только два артефакта в косухах и с патлами – я и такой же, недавно переехавший, Джус.

Понятное дело, что поначалу нас пытались бить поодиночке. Потом, когда мы с Джусом скооперировались, чтобы чувствовать себя увереннее, нас били вдвоём. И такое недопонимание было между нами и жителями «четверки» очень долгое время.

Давить на жалость и объяснять, что я гемофилик и чем чреват для меня даже слабый удар по голове, я не мог. Точнее, мог бы попытаться, но… С одной стороны, это означало клеймо изгоя, калеки, ущербного недоделка – этого я себе позволить не мог (о том, как моя психика дошла до таких умозаключений, я рассказывал в третьей байке). С другой стороны (и с этим парадоксом мне еще предстоит разобраться), я не мог вот так вот взять и выкинуть то, что нагромоздил у себя в голове, ради того, чтобы мимикрировав под большинство, вписаться в другой коллектив. Поэтому я принимал бой за боем до тех пор, пока однажды кто-то не услышал брыньканье гитары с моего балкона.

Через пару дней меня остановили не для того, чтобы самоутвердиться, а для того, чтобы пригласить в компанию и накурить. Тогда я впервые попробовал коноплю.

– Так чё ж ты не говорил, что на гитаре играешь? – спрашивали в тот вечер местные, передавая косяк по кругу.

– Так вы ж вопросов не задаёте, а я с транспарантами не привык ходить, – отвечал я, выпуская дым после задержки дыхания.

– Ну чо, как трава? – поинтересовался кто-то, спустя несколько минут.

– Водка, кажись, лучше, – сообщил я.

Так и познакомились. Умение играть на гитаре оказалось пропуском в большинство дворов и компаний этой части города. А моя приверженность к изменению сознания классическим способом – бухлом – почему-то заставляла моих ровесников относиться ко мне, как к персонажу, повидавшему в своей жизни некоторое дерьмо, а значит, человеку бывалому.

Нет, мои новые знакомцы не сидели на одной лишь траве. Они могли и прибухнуть, но только если с травой был полный голяк. А если доступными были оба варианта, то их выбор был очевиден. Как, собственно, и мой.

Однако большую часть времени всё-таки проводил в той части города, где мы жили раньше. Просто стал носить с собой гитару. Это очень часто оборачивалось посиделками до пяти утра с незнакомыми мне пьяными или накуренными людьми в каком-либо из дворов на пути следования домой, но всё же было лучше чем «Стоять, ты откуда? На в жбан!».

Взрослые между собой тоже общаются. Человек ведь животное социальное. Кто-то из родителей в разговоре с новыми соседями обронил пару слов о моей болезни, они, между делом, упомянули в разговоре с кем-то из соседнего подъезда… И спустя пару-тройку лет, во время вечерних посиделок кто-то спросил у меня, как называется та херня, которой я болею и как часто мне выписывают наркоту в качестве обезболивающего.

К тому моменту, когда это произошло, некоторая часть покуривавших «планчик» и уверявших, что на него не подсядешь, уже давным-давно перешла на более тяжелые вещества и суетилась в постоянном поиске денег на дозу. Вот, собственно, они и поинтересовались. Именно с тех пор, когда мне говорят, что "планчик" надо легализовать и он безобидный я, каждый раз, мысленно кручу у виска. Не с нашим менталитетом, ребята. Отдающих себе отчет, ЧТО они принимают - единицы. Большинство же, обязательно захочет чего покруче. И всё равно найдет.

Мои заверения, что наркоту мне никогда не выписывали, разбивались о доводы в стиле «Да ладно, чё ты, мы ж люди понимающие» и плавно перетекали в плоскость «ну не жопься, просуетись, нарежь и нам колёсиков».

Каждый раз, когда подобная тема поднималась, градус давления на меня был немножечко выше, чем в предыдущий раз и с этим нужно было что-то делать, а я совершенно не представлял, что. Идея пришла вместе с анекдотом об идеальном самоубийстве, когда киллер подмешал жертве снотворное со слабительным, а жертва проснулась и умерла от стыда.

Несколько следующих диалогов о «достань-ка нам наркоты, тебе ж не тяжело, мы ж знаем» я потихонечку сдавал позиции, упирая на то, что лично мне, с моей болезнью, выписывают только специальное обезболивающее, которое не факт, что подойдет им. Однако, «да ладно, чё ты» становилось только настойчивее. И, в конце концов, сделав выражение лица максимально похожим на грустного пожилого зайца, я сказал, что, мол, окей, у меня осталось несколько таблеток, а на днях мне уже получать новые. Поэтому остатки я им передам. Но так как наркота – дело подотчётное и конвалюты я обязан сдавать, то отдам я только таблетки, без упаковки. Только чё-то очкую, потому что доктора мне постоянно, когда выписывают, напоминают о том, что таблетки заточены только под мою болезнь. Поэтому, парни, мол, я без вопросов передам, только если что, не вздумайте меня спалить. Ибо я всё отрицать буду и следующий раз на ваши настоятельные просьбы не поведусь. Потому что, сука, таблетки особенные и доктора об этом напоминают постоянно. Короче, раз пять одно и то же в разных вариациях повторил.

А через пару дней таки вручил им завернутые в обрывок тетрадного листа, 12 таблеток копеечного (на тот момент) фуросемида. На двоих.

До сих пор не знаю, ощутили ли эти любители острых ощущений какой-то наркотический эффект от мочегонного. Они не рассказывали. Даже если и догадались о том, что я им что-то не то впарил, общались после этого, вроде бы, нормально. Но наркотой поделиться больше не просили.

(с)VampiRUS