Бархатный сезон окончательно подошёл к концу, как и мой отпуск. Последние выходные сентября выдались ветреными и сырыми. Лёгкая морось была весь день, от этого в доме неуютно и даже зябко. Зато это хороший повод затопить камин. Мы оба так любим вечер в гостиной у теплого камина. Ты суетишься на кухне. В эти моменты ты очень сосредоточенная и лучше мне ничего не говорить по руку, иначе полет тарелки сравнится с полетом валькирии. Я принес дров и приступил к добыванию огня, почти как наши предки миллион лет назад.
Огоньки заиграли, пламя занялось и по дому начала растекаться приятная теплота. Из кухни пахнет ароматом трав и мяса. Да, с духовкой ты определенно на ТЫ. За окном разгоняется ветер, осыпая с деревьев пожелтевшую листву.
Погас свет. Видимо обрыв линии электропередач. Ты достала свечи и расставила их по гостиной... Странно, Я думал они давно уже выброшены, свечи с нашего первого свидания. Всё -таки ты очень хозяйственная у меня.
Ужин при свечах у камина - это лучшее, что можно было придумать в такую погоду. Я наполнил бокалы вином. Конечно же это рислинг, здесь ты как всегда стабильна. Если не изменяет память, эта бутылка была привезена из Мали, личный подарок африканского диктатора за оказание услуг по обучению его гвардии основам военного дела. Хорошее вино для хорошего окончания дня. Первый тост конечно же за хозяйку.
Мясо как всегда бесподобно. Я знаю, что тебе нравится как я смакую каждый кусочек, разжевывая его неспеша... Все таки мне повезло, что у меня есть ты.
Второй тост говоришь ты. И всегда он выходит скомканный, даже при свете свечей видно как тебе тяжело в этот момент , тяжело от осознания окончания моего отпуска, от предстоящей разлуки. Повисает неловкая пауза и я чокаюсь о твой бокал. Звон хрусталя разлетается по комнате. Мне даже показалась, что он был слышен далеко за этими стенами и отозвался эхом в горных ущельях.
Ты взбираешься мне на колени и утыкаешься головой в плечо... Ком проступает к горлу. Нам обоим сейчас тяжело.
Этой ночью мы не будем спать. Эта ночь совершенно для другого. В спальне прохладно, тепло камина сюда ещё не дошло. За окном сверкает гроза, разрезая вспышками квадраты алых штор. Ты ушла немного вперёд, на ходу сбрасывая халат на пол. Снова вспышка молни. Как же ты прекрасна... Белое кружевное белье на почти не загоревшей коже. До сих пор не могу взять в голову, как можно жить у моря и практически не загореть за лето. Хотя признаюсь, тебе идёт именно этот цвет тела. Ты стоишь, чуть прогнувшись в спине, как будто у балетного станка и покачиваешь бедрами. Мне начинает нравится эта игра. В два шага я отказываюсь рядом и прижимаю тебя к себе. Кивком головы, как по волшебству, твои волосы распадаются из пучка и спадают на плечи... Мы оба молчим в полной тишине
И в этой тишине нарастает напряжение, которое каждый ощущает всем телом, как будто пронеси спичку и будет взрыв. Я касаюсь губами твоего плеча и ты сразу становишься мягкой, утопая в моих руках. Поцелуи сыпятся на твою шею и плечи, щеки, наши губы встречаются и вот мы просто единое целое. Наверное прошла вечность пока мы так стояли. Нам не нужен был даже воздух, мы дышали друг другом.
Последнее утро сентября. Я варю кофе в турке. Этому меня научили арабы, так раскрывается аромат и вкус. Из тостера выпрыгнули два кусочка загорелого хлеба, на которые сейчас упадут бекон и плавленный сыр. Завтрак практически готов. Солнце местами режет толщу облаков, играя зайчиками от луж на стенах и потолке. На деревянную доску, подарок африканского племени потомков людоедов, аккуратно поместились два бутерброда и чашка ароматного кофе. Ведь завтрак в постель - это для настоящей принцессы. Она потягивается и краешек ноги вылазит из под одеяла. В комнате свежо, но это и хорошо. Шторы развешены резким движением несмотря на призывы остановиться. Под стынущий кофе за окном ржавеет клён. Завтрак проходит молча. Я открываю шкаф и начинаю собираться. Мы оба знаем, что меньше чем через час в начале улицы предательски засвистят тормоза УАЗика, что время отпуска подошло к концу и в эти 55 минут лучше молчать. Молчать обоим. Ты становишься рядом, запахивая халат и начинаешь застёгивать липучки моей формы, нарочительно медленно, как бы растягивая момент. Через 20 минут мы оба стоим на террасе, держась за руки. Рюкзак давно собран, а ты даже не видела как я его собирал весь этот месяц, меняя одни предметы на другие, докупая новое и выбросив отработанное. Время становится липким и каким-то противным на вкус. На какой-то то момент даже показалось, что оно остановилось, птицы затихли, волны прибоя застыли и нависли над берегом. Скрип тормозов невидимого УАЗа вернул мир к жизни. Слез не было. Я просто обнял тебя и шепнул: "Я вернусь, обещаю". Ты обняла меня и уткнулась лицом в мою грудь, и незаметно, как тебе это всегда кажется, бросила а боковой карман моей куртки монету древних шумеров, на удачу. Я целую тебя в щеку и прыгаю справа от водителя. УАЗ дёргается, пинает колесами грунт и начинает тянуть прочь от дома. Я предпочитаю никогда не оглядываться. Таково правило...
