Покаяние. Отрывок из романа
Ночью Анна видела сон. Вообще, ей редко снятся сны. Но этот был необычным. Очень ярким, эмоциональным. Девушка брела одна по мрачному, стоящему в низком, густом тумане лесу, освещённому полной луной. Сухие, безлиственные ветви вековых деревьев царапали её тонкую, светлую кожу. Совы то тут, то там зловеще ухали где-то над головой. Анну бил озноб, шаги острой болью отдавались в ступнях. Она посмотрела на ноги и увидела, что те босы. Тело её было облачено в просторную серую сорочку без рукавов. Длинные, каштановые волосы оказались спутанными, распущенными. Анна захотела отряхнуть налипший песок с пяток и заметила, что кисти рук её покрыты тягучей, бардовой кровью. Она бросилась в темноте к луже, блестевшей неподалёку, и принялась усердно отмывать руки. Вода мгновенно окрасилась в красный цвет. Вдруг эта лужа начала расплываться вширь, а в центре неё образовалась глубокая воронка, которая с бешеной скоростью вращалась против часовой стрелки всё быстрее и быстрее. Поднялся мощный ветер, ветви деревьев со скрипом зашатались. Совы, взмахнув большими крыльями, сорвались с насиженных мест. Анна отступила назад, как вдруг из середины воронки вырвался вверх огромный столп из красной жидкости. Он вздымался, словно весёлый фонтан на городской площади, осыпая мелкими, алыми брызгами напуганную девушку. Анна вскрикнула и инстинктивно закрыла лицо руками. Столп зашевелился, он начал извиваться и раскачиваться, постепенно меняя свой цвет из красного в рыжий. И вот, это уже не кровавая вода, а яркое, огненное пламя. Оно поднялось высоко, отбрасывая сотни пляшущих искр вокруг себя. Анна хотела убежать, но ноги её были, словно прикованы к месту. Пламя распростерлось над головой несчастной девушки, готовясь поглотить её. Анна зажмурившись, начала усердно молиться: «отче наш, сущий на небесах, да святится имя твоё…» - дальше слова стали путаться и перескакивать с места на место. От волнения Анна забывала, на чём останавливалась, она читала молитву заново. Так повторялось несколько раз по кругу. И тут начался сильный ливень. Столп с шипением быстро погас, превратившись в лёгкую, едва различимую сизую дымку. Анна облегчённо выдохнула, а в это время дымка вытянулась в тонкую, белую, будто сигаретную, струйку и залетела ей прямо в открытый рот.
Дверь в палату распахнулась. Сон был прерван появлением санитарки.
- Проснулась уже? - спросила Матвеевна Анну.
- К счастью да, - тяжело дыша, ответила она, - а вы что же и сегодня работаете?
- Так в восемь смену сдаю. А сейчас только шесть. Вот закончу уборку и пойду собираться. Ты-то как? Полегчало тебе?
- Не знаю. Сон я видела. Страшный.
- То грех твой покоя не даёт. Да ты не косись на меня, на старуху занудную. Вы молодёжь к душе не прислушиваетесь, да только слёзы льёте потом.
- Ах, Матвеевна, Если бы вы знали, как глупо жизнь свою я сломала! Как беспечно труд и мечты в одночасье перечеркнула! А ведь всё могло быть иначе.
- Не о том ты горюешь. Ты о славе, о богатстве упущенном плачешь. Так пыль всё это. Пустое. Душу спасать тебе надо. О ней думай. А деньги с собой на тот свет ещё никто не уносил.
- Но я-то пока живу на этом! А зачем?! Если, как оказалось, запросто можно меня заменить! Я два года жилы рвала, а теперь на моём месте Коптева плоды пожинать будет.
- Значит другая твоя миссия. Молись девонька, прощение тебе заслужить надо. Не плачь о содеянном, нельзя вернуть время, не дано этого людям. Но есть у каждого шанс на другую дорогу выйти. Ты уж теперь сама выбирай на какую. А прежнее оставь, не береди душу. Вот и думай, чем жить дальше будешь. Хорошо думай, чтобы снова не ошибиться.
Анну задели слова санитарки. Она и сама прекрасно понимала толкование этого сна, но боялась себе признаться в истинном его значении. Человек всегда оставляет себе шанс на оправдание.
- Вот вы, Матвеевна, высокоморальная такая, набожная. Грехом мне моим тычете. А сами-то здесь работаете. Я один раз всего оступилась. А вы скольких детей растерзанных из ведра на помойку выбросили?
- Да ты! - от возмущения Матвеевна всплеснула руками, - да чтоб меня винить?! Это ж надо такое ляпнуть! Не я младенчиков гублю, а вы, мамашки нерадивые!
- Мы, но вашими руками!
- Так не мои это руки! Ты на меня не наговаривай. Врачи операции проводят. А я только мусор убираю.
- Мусор?! - Анна рассмеялась, - Матвеевна, как же вы тела невинно убиенных мусором-то называете? Куда ваша святость подевалась? Или напоказ вы одна, а в сердце другая?
- Боль в тебе говорит сейчас! Не на меня ты злишься. На себя, но собак спустить надо. Вот и попалась я тебе под руку горячую. То, что грешна я – знаю, все мы не без греха. А за то, что на гордыню мою мне сейчас указала – спасибо. Права ты. Каждый день человеку следить за собой надо. За мыслями и делами своими. Не обиделась я на тебя. Ты себя простить попробуй, тогда и злоба твоя уйдёт.
- Лучше вы, Матвеевна, уйдите. Всем бы только женщин винить в абортах! А мужчины, что же, не причём? Не их это дети разве, мрут, не родившись? А врачи, выходит, святые? Не они ли давали клятву о не причинении вреда? А общество, вынуждающее жертвовать самым дорогим, ради того, чтобы только остаться на плаву и не умереть с голоду? Оно ответственности не несёт? А родственники? Самые близкие, те, на моральную поддержку которых больше всего надеешься. Они не грешат, твердя, что не надо сейчас ртом лишним себя обременять? Будто из их кармана я ребёнка кормить собиралась. Нет. Им всем лишь бы утопить женщину, поставить её ниже себя, заставить вину испытывать и бояться поднять голову! Тогда они чувствуют величие своё. Тогда они упиваются праведностью своей, кивая брезгливо на грех чужой! А у самих-то рыльце в пушку. А мечта, в конце концов?! Как мечту свою предать? Так неужели я одна во всём виновата?!
Анна горько расплакалась. Утирая слёзы, она еле слышно произнесла:
- Только я одна и виновата. Только я.
Санитарка вышла из палаты, молча прикрыв за собой дверь. Анна проплакала почти целый день, а после успокоилась. Ровно две недели провела она на больничной койке. За это время конкурс эстрадного танца в столице состоялся, коллектив, из которого исключили Анну, одержал победу. Сперва девушку это повергло в уныние, но потом она смирилась. «Сделанного не воротить» - утешала она себя словами Матвеевны. Со старушкой они больше не ссорились, но и в разговоры старались не вступать без надобности. Лишь, при выписке, крепко обняла Анна санитарку и ласково сказала: «спасибо!».
Выйдя на улицу, первым делом девушка отправилась в церковь. Она поставила свечу за упокой души своего не рождённого малыша и ей стало легче. Отстояв службу, Анна собралась домой. Был уже поздний, тёплый вечер, она уселась на скамейку около церкви, чтобы немного передохнуть, но через время задремала. Во сне девушка почувствовала, как кто-то мягко коснулся её головы. Она посмотрела вверх и увидела кружащуюся в небе белую птицу с большими, густо оперёнными крыльями. От этой птицы исходил приятный, золотистый свет в разные стороны. Анна подумала, что это ангел и спросила его:
- Простит ли меня мой ребёнок?
И тут прозвучал тихий, успокаивающий голос:
- Ты сама себя прости, тогда и он тебя простит. А пока, помоги душе какой-нибудь, оступившейся. Выведи её из тьмы. И будет тебе награда. Уйдёт тогда вина.
- Я сделаю! Я всё сделаю! Только где найти мне душу такую?
- Она сама тебя найдёт. Хоть и тёмные дела вершат люди, а всё одно к свету тянутся.
Анна перекрестилась правой рукой и улыбнулась, слегка приоткрыв рот. Вдруг из этой улыбки вылетела, извиваясь и перекатываясь в воздухе, лёгкая, едва различимая сизая дымка. Ветер подхватил эту дымку и погнал прочь от лица девушки.
Анна проснулась. Приятное спокойствие было в её сердце. Она поднялась со скамейки и побрела к своему дому.
Через несколько дней девушка устроилась на работу преподавателем гимнастики в детскую спортивную секцию дополнительного образования. У детей в это время каникулы. До начала сентября группы были распущенны, а преподаватели отправлены в отпуска. Потому у Анны оказалось полтора месяца в запасе, чтобы подготовиться к новой жизни.
Однажды утром Анна решила прогуляться по летнему городу, развеяться. Проходя мимо стен какого-то кирпичного здания, она увидела худощавого молодого человека, широко улыбающегося. У него были светлые, практически белые волосы, которые забавно светились на солнце. Внешне он напоминал беззаботного подростка. Девушке так легко стало от его улыбки, что она не удержалась и улыбнулась ему в ответ.
- Красавица, благодарю вас за подаренную улыбку, она принесёт мне удачу! - радостно воскликнул он.
- Рада помочь, - кокетливо ответила Анна.
Ей отчего-то захотелось сделать для него что-то приятное. Она остановилась и сказала:
- А чтобы фортуна никогда не отворачивалась от тебя, я подарю ещё кое-что.
Анна приблизилась к молодому человеку. Её длинные каштановые волосы, разлетаясь от ветра, коснулись его лица. Она посмотрела на него лукавым взглядом своих больших, серых глаз, а после, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в колючую щёку.
