twitter

Было это в начале 90-х годов, маленький северный городок, военный аэродром.

Было время полной разрухи, в головах и в жизни. Сия чаша не минула и аэродром, народ начал пить, поправляя психическое здоровье. Спирт использовался в системах гидравлики самолетов, после вылетов остатки сливались и разворовывались с молчаливого согласия начальства.

Через несколько месяцев дисциплина на обьекте стала настолько плохой, что случилось подряд несколько ЧП. Из центра прислали непьющего, злого, выдернутого из теплого места в дребеня лейтенанта. Запасы спирта были обмерены, опечатаны, после каждого вылета лейтенант лично следил за сливом продукции, пер канистры на склад и опечатывал личной печатью.

За месяц дисциплина резко улучшилась, но настроение у народа упало. Еще через месяц лейтенант запил. Сломался.

Настроение народа резко повысилось.

Еще через несколько месяцев опять ЧП, прилетает комиссия, лейтенанта отправляют домой и присылают нового человека, гражданского.

Гражданский делал просто - после каждого прилета в канистры со спиртом высыпал пакетик хинина и никакого контроля и учета. Спирт тащили трехлитровками домой, но пить его было невозможно - горечь несусветная, после пары глотков просто выворачивало на изнанку.

Настроение народа резко ухудшилось.

Сепаратные переговоры с контролером не увенчались успехом. Домашние Кулибины пытались очистить спирт всеми возможными способами, пропускали через уголь, выпаривали, вымораживали, прогоняли через самогонный аппарат, но ничего не помогало, проклятая горько-вонючая хрень намертво прилипла к продукту.

Так продолжалось с полгода, жизнь устаканилась, ЧП не было.

Через полгода из подполы, конспиративно, начали продавать и менять на закусь чистейший спирт, слеза! Народ забурлил, откуда?! Кто нашел волшебную очистительную таблетку? Дайте две! Шпионские страсти кипели около месяца, но как бы веревочке не виться...

На запасных путях аэродрома стоял в консервации состав химзащиты и был в том составе вагон с установкой опреснения и очистки морской воды. Установку нужно было иногда запускать для профилактики, методом проб и ошибок было выяснено, что испорченный спирт отлично фильтруется на этом монстре.

Настроение народа резко повысилось.

Опять полгода народ жил душа в душу, но вскоре крупное ЧП, опять комиссия из центра, серьезное расследование и состав угнали в неизвестном направлении...

У дядьки много лет стояла в гараже 20-литровая канистра со спиртом испорченным хинином, использовалась как растворитель и для розжига мангала. Пить его не пытались даже законченные алкаши.

Просто Йоу! :)

Миллионная улица у Мраморного дворца

Соляной переулок. У Музея Штиглица

Шереметевский дворец. Набережная реки Фонтанки

В продолжение этого поста

Ещё буква... на этот раз необычная, земляная, корневая... Буква Ижица:

Карта временных инсталляций проекта "Тридцать три знака" (клик по выбранной букве открывает карточку с описанием): https://www.google.com/maps/d/u/0/embed?mid=13_274dkKxGIwRfGjc2paRYDWP9GZOSph&ll=59.9323199626203,30.335335216966115&z=13

Дополнительная информация: https://www.the-village.ru/weekend/news/33-znaka

____

Собственно, инсталляции должны были уже демонтировать. Может, ещё ненадолго оставят, не знаю

Хочу вам, друзья, рассказать одну поучительную историю, которая достаточно широко известна в южной Америке и во Франции, но как-то незаслуженно мало известна в наших краях. Как и полагается любой хорошей истории, это история о мужчине, женщине, любви, разлуке и приключениях. Конечно же, в конце будет и хэппи-энд и даже справедливое покарание злодея, как мы все любим.

Как ни старался я ужать ее в один пост - не получилось. Слишком много в ней любопытных подробностей, которыми не хочется жертвовать. Поэтому скажу сразу, в этом посте рассказ пойдет только до середины дела.

Карта города Кито, где вся эта история началась, и в создании которой наш герой принимал участие.

В 1736 году в столицу вице-королевства Перу город Кито прибывает Французская геодезическая миссия в составе нескольких видных ученых своего времени, математиков и астрономов. Ученые должны были выполнить измерения в районе экватора. Зачем им это надо - история хоть и очень увлекательная, но отдельная, поэтому сейчас мы не будем заострять на ней внимание.

Сейчас мы хотим поведать один маленький и побочный, но оттого не менее увлекательный, сюжет этой великой эпопеи, длившейся восемь долгих лет.

Наш герой - молодой человек по имени Жан Годен Дезодоне.

Ни математиком, ни астрономом он не был, но любил путешествия. Мечтал открыть новые виды животных и растений, а также составить грамматику языка индейцев. В составе экспедиции он устанавливал сигналы, рубил визирные просеки, выполнял рекогносцировку, записывал наблюдения.

Случилось так, что бюджет подошел к концу быстрее, чем были сделаны все необходимые измерения, и “младшие члены” экспедиции, среди которых состоял и наш герой, фактически получили коленом под зад прямо в Перу: денег на то, чтобы отправить их домой во францию тоже не осталось. В те времена нравы были простые и никто соблюдением трудового законодательства особо не заморачивался.

Жан был предприимчивый молодой человек. Он не растерялся и сумел где-то добыть каких-то галантерейных товаров, которые надеялся распродать с выгодой за 350 километров от Кито, в Картахене, где ожидалась большая ярмарка. Путь его лежал по диким джунглям, пешком, в полном одиночестве, если не считать сопровождающих индейцев и прочую челядь. Также он рассчитывал отправить в родную Францию “рюкзачок с диковинными находками”, если подвернется попутный корабль.

Молодой человек прибыл в Картахену как раз к началу войны, известной ныне как “Война за ухо Дженкинса”. Город три месяца был в осаде, поэтому испанские галеоны до него в том году не доехали. Зато успело доехать множество богатых людей с деньгами, поэтому боевые действия не помешали, а может быть даже и помогли Жану пристроить свой товар с хорошей выгодой. В Кито по окончании войны он вернулся зажиточным человеком, что было очень кстати, ведь там его ждала невеста.

Звали её Исабель Касамайор, было ей 13 лет. Помолвку, по всей видимости, организовал ее дядя, большой друг французских геодезистов. Исабель, умела читать, музицировать, знала язык кечуа, да и в остальном была хорошо воспитана и крайне привлекательна. Слыла барышней с характером и мечтала уехать из колоний.

Единственный известный портрет Исабель Дезодоне. Неизвестный художник, 1770-е годы.

Свадьба Исабель и Жана прошла с большой пышностью. Память о ней до сих пор сохранились в письмах очевидцев и летописи города Кито. Лед для напитков доставили с ледников вулкана Пичинча. Отец невесты выписал c западного побережья клавесин. Было много модной музыки и традиционных танцев. Молодые супруги обосновались в Риобамбе, престижном пригороде Кито, рассчитывая со временем уехать в Париж.

Когда работы геодезической миссии завершились, один из французских ученых, Шарль де Ла Кондамин, планировал спуститься по Амазонке во Французскую Гвиану, чтобы там сесть на корабль и отбыть домой во Францию. Он пригласил супругов Дезодоне с собой, но Исабель ждала первенца, и от путешествия пришлось отказаться. Как покажут дальнейшие события, это была большая ошибка.

Семейная жизнь Исабель и Жана была трудной. У них родилось двое детей, но оба умерли во младенчестве. Состояние, нажитое в Картахене, не удалось преумножить, так что пара проживала приданое Исабель. В 1749-м году в Париже умер отец Жана. Следовало немедленно выехать на родину, чтобы уладить дела с наследством и начать жить на новом месте, но Исабель снова была беременна. Мсье Дезодоне предложил, как ему казалось, беспроигрышное решение: он один совершит путешествие в Гвиану, убедится в безопасности такого перехода и выправит разрешительные бумаги для переезда. Вернется за женой и ребенком, и они вместе повторят речную прогулку, чтобы сесть на корабль. Торопиться было некуда: в те времена путешественники часто ждали попутного транспорта до старушки европы по году-полтора.

В начале все шло хорошо. Дорога на восточное побережье заняла около месяца. Жан Дезодоне шел по стопам Ла Кондамина и нашел, что его товарища хорошо помнят в Амазонии.

А вот на обратном пути он столкнулся с непредвиденными сложностями. Часть маршрута приходилась на португальскую Бразилию, и «домой» во Французскую Гвиану Жана пустили без проблем, а вот пускать обратно в испанский Перу не видели смысла. И да, оставшиеся в Кито жена и ребенок не показались португало-бразильским бюрократам хоть сколько-нибудь серьезным основанием. Нечего всяким иностранцам просто так шляться по территории сопредельных государств.

Дезодоне, по своему обыкновению, не унывал и обратился к морскому министру Франции Морепа с просьбой посодействовать в получении пропуска. Завязалась длительная переписка.

Чтобы лучше прочувствовать, что значит “длительная” в терминологии середины восемнадцатого века, скажу только, что каждое письмо отправлялось с попутным кораблем. Корабль обычно бывал, ну, один раз в год. То есть, год туда и год обратно, а если адресат “забыл” вам ответить, вам станет это ясно только еще через год.

Как бы то ни было, за друга во Франции активно вписался Ла Кондамин, к тому времени уже член Академии Наук и автор бестселлера о форме Земли и приключениях французов в Перу. Он поднял все свои многочисленные связи, включая даже известную мадам Помпадур, и в конечном итоге добился содействия на высочайшем уровне.

И вот, в 1766 году, спустя каких-то 14 лет после начала переписки, у берегов Кайенны показалось судно, которое, по высочайшему приказу португальского короля, должно было доставить мсье Дезодоне вверх по течению Амазонки до первого испанского поселения и там ожидать, пока он не вернется вместе с семейством. Увы, это было только начало злоключений Жана и Исабель.