П.А. Флоренский выделил три существующих в истории философской мысли формулы подлинной веры, которые он впоследствии объединил в концепцию стадий веры, восходящих от «верую, ибо абсурдно» (К.С.Ф. Тертуллиан) к «верую, чтобы понять» (Августин Блаженный) и к «понимаю, чтобы верить» (Ансельм Кентерберийский). Христианские богословы Средневековья основывались на том, что вера исходит от бога и является условием спасения человека в неземной жизни. В целом понимание категории веры изменялось вместе с развитием науки. Уже в работах философов Нового времени просматриваются попытки раскрыть содержание понятия «вера» в нерелигиозном контексте, где в основном аспект делается на взаимосвязи веры и разума.

Дж. Локк говорит о вере как об откровении: «Вера есть согласие с каким-нибудь положением, составленным не путем дедукции разума, но на основании доверия к говорящему, как с положением, исходящим каким-то необычным путем от бога. Такой путь открытия истин людям мы называем откровением». Предметом веры Локк видит те явления, которые человек не может изучить и познать благодаря естественным способностям. Эти явления, по его мнению, выше разума, так как сообщены посредством откровения, но именно разум служит неким фильтром, не оставляющим места слепой вере. «Сколько бы ни противопоставляли веру разуму, вера есть не что иное, как твердое согласие ума. Кто верит, не имея оснований для веры, тот увлечен своими собственными фантазиями»]. Говоря о вере, Дж. Локк затрагивает проблему доверия к правителю, который выбран для блага и спокойствия народа. Став правителем над другими, он становится ответственным за свои действия перед богом, гарантом исполнения данных обещаний, а также соизмерения собственных интересов синтересами окружающих, выступает как Господний гнев. Правитель, который нарушит доверие, лишается власти, которую ему в руки передал народ. «Здесь, вероятно, будет задан обычный вопрос: “Кто будет судьей и решит, действует ли государь или законодательный орган вопреки оказанному им доверию?”». Философ отвечает, что судьей будет сам народ, который соизмеряет действия правителя в соответствии с оказанным ему доверием. Локк развивает социально значимую для гармоничного развития общества тему. Согласно его рассуждениям, данное положение может быть применимо как в приватной жизни частных лиц, так и общественной, когда речь идет о благе народа. На наш взгляд, такое предположение верно раскрывает суть доверительных отношений в обществе. Так как законодательный орган является эталоном правосудия, он тем самым является и образцом правильных поступков. О каком доверии может идти речь среди простых людей, если сама законодательная власть не компетентна в этом. Таким образом, тот, кто не оправдал однажды возложенного на него доверия, уже не сможет больше его заслужить, тем самым отвечая за это перед людьми (которые больше не поверят) и перед Богом на великом судилище (так как потворствовал своим удовольствиям и страстям, пренебрегая данным обещанием).

Для Локка вера и доверие неразрывны, он видит веру как доверие к авторитету, постигаемое посредством разума. Если что-то помешало нам самостоятельно постигнуть суть каких-либо вещей, то мы охотно принимаем на веру многие мнения людей, которым доверяем, но никогда не будем слушать того, в искренности кого мы не уверены.

Д. Юм утверждает, что вера, прибегая к помощи памяти и мыслительных операций, способствует получению необходимого нам результата. «Всякая вера в факты или реальное существование основана исключительно на каком-нибудь объекте, имеющемся в памяти или восприятии, и на привычном соединении его с каким-нибудь другим объектом». То есть, имея знания о каком-либо предмете, мы верим, что в последующем эти знания окажутся верны: зная, что огонь порождает тепло, мы, вновь сталкиваясь с ним, разумом (в силу привычки) ожидаем тепла и верим, что это качество огня обязательно проявится при приближении к нему. «Подобная вера есть необходимый результат, возникающий, как только ум поставлен в указанные условия».

Философ указывает на то, что социальные взаимоотношения между людьми были бы проще и эффективнее, если бы на них распространялся аналогичный процесс: «Дела человеческие можно было бы вести с гораздо большей взаимной выгодой, если были бы установлены известные символы или значки, при помощи которых мы могли бы внушить друг другу уверенность в том, как мы станем поступать в известных случаях». То есть, зная, что человек, пользуясь установленными «символами», берет на себя обязательство выполнить обещанное, мы верим в то, что он его исполнит, иначе «он уже не должен рассчитывать на то, что ему станут верить впредь».

В рассуждениях Юма мы можем отследить формирование доверия к себе на основании взаимодействия веры и разума, а также доверия к другому на основании веры в исполнение им обязательств. Для Д. Юма вера при этом играет основополагающую роль.

В концепции Т. Гоббса мы не нашли четкого разграничения рассматриваемых им понятий веры и доверия: «Когда какое-нибудь мнение допущено по той причине, что мы доверились другим людям, говорят, что мы доверяемся этому мнению, и это допущение называется доверием (belief), а иногда верой (faith)». Вера, по его мнению, зиждется на авторитете тех, кто нам что-либо сообщает, что совпадает с позицией Локка. Однако в отличие от последнего (который видит в этом заслугу откровения) Гоббс акцентирует внимание на обязательном наличии оснований для веры, иначе представляется невозможным определить, кому верить больше, кому меньше. Для философа убеждение в чем-либо опирается на собственный разум, вера же принимает чужое мнение, мудрость которого не вызывает сомнения. Доверие, по его мнению, имеет эмоциональную природу, является страстью, источник которой, вера тому, от кого ждем какого-либо блага. Как видим из умозаключений Гоббса, вера основанана доверии, а доверие своим источником имеет веру, что приводит к порочному кругу в доказательстве. Объяснением этого служит мысль Гоббса о двусмысленности имен (названий). Раскрыть сущность изучаемого понятия затрудняет двусмысленность его названия: «Так слово faith значит то же самое, что слово belief, причем, однако, это слово обозначает иногда веру христианина, а иногда – верность данному слову или обещанию».

Израильский философ М. Бубер осмысливает различие между понятиями «вера» и «доверие», указывая при этом на двойственность веры: «Одна форма веры выражается в том, что я доверяю кому-либо, пусть даже у меня нет “достаточного основания” доверять этому человеку. Другая форма веры обнаруживается в том, что я тоже без достаточного основания признаю истинность чего-либо». Независимо от формы того, какой веры придерживается человек, в ней присутствует целостность его бытия. Отношение веры возможно лишь потому, что в нее вовлечено все бытие человека. Отношение доверия основано на состоянии соприкосновения целостности человека с тем, чему он доверяет. Личностная целостность человека принимает то, что признает истинным, следовательно, отношение признания основано на акте принятия. Соприкосновение в доверии вызывает принятие того, что исходит от человека, которому мы доверяем. «Принятие признаваемой мною истины может вести к соприкосновению с тем, о ком эта истина свидетельствует». В основе веры лежит акт принятия, а в основе доверия – специфическое состояние, связанное с отношением, возникающим при соприкосновении субъекта с объектом. Автор пишет, что состояние верности, как и состояние доверия, являются состояниями души, где важной является необходимость превращения душевного состояния в состояние жизни. А так как и верность, и доверие проявляются в реальной сфере отношений между двумя субъектами, то только в полной реальности подобного отношения можно быть как верным, так и доверяющим. Таким образом, рассмотрение автором соединения иррационального переживания (веры) с рациональным осознанием и оценкой деятельности (доверия) несет в себе цель: понимание полноты человеческого бытия.

Двойственность веры подчеркивает О.В. Романько. «Первая» вера – экзистенциальная, находящаяся внутри человека – «это состояние наличного во мне отношения открытости и доверия к миру, которое непосредственным образом окружает меня, влияет на меня по принципу “прямого действия” и так как заставляет, так и побуждает меня быть тем, чем я являюсь и кем я являюсь». Эта вера носит личностный характер, тем самым зависима от личностных качеств человека, его настроения, а также включена в ситуацию «здесь и теперь», что указывает на ограниченность ее действий. Она по своей сути вера «простодушного», не скрывающего всех своих как позитивных, так и негативных эмоций. Субъект веры открыт миру и ничем кроме «экзистенциальной» веры не защищен, она же распространяется только на жизненный мир субъекта веры в рамках его воображения и не выходит за его границы. Наличие «экзистенциальной» веры говорит о принятии жизни такой, какая она есть (так как иного познать невозможно), отсутствие – говорит об отчужденности субъекта от окружающей действительности. В связи с ограниченностью «экзистенциальная» вера является шаткой, и если человек обладает только этой верой, то он вынужден обращаться к чему-то более авторитетному.

Следующая «высшая» вера – онтологическая – «это абсолютное отношение единичного индивида к собственно абсолюту», это вера «везде и всегда». В отличие от веры «экзистенциальной», которая находится среди вещей и откликается непосредственно на что-то значимое для субъекта, «онтологическая» – находится между сущим в целом и Бытием как таковым. Эта вера выходит за границы воображения, а ее субъект совершает акт трансценденции посредством «скачка веры», показывая тем самым свою открытость бытию с целью установления связи с абсолютом. Это является шагом к гармонии посредством овладения истинами бытия, а окружающий мир становится объединяющим звеном между абсолютом и человеческой душой. О.В. Романько описывает эти веры такимобразом: путь «экзистенциальной» веры – это присоединение к живому огню Гераклита, который для нас значим тогда, когда всей своей мощью горит в нас; путь «онтологической» веры – следование всемирному Логосу, господствующему во Вселенной. Однако эти две веры не являются разными верами, они – две стороны одной целостной веры. «Экзистенциальная» вера без «онтологической» становится слепым доверием, «онтологическая» же без «экзистенциальной» превращается в мистику.

Согласно С.Л. Франку, вера – это уверенность в том, истинность чего не очевидна, это упорство нашей убежденности в чем-либо, достоверность чего невозможно доказать. «Заслуга веры, с этой точки зрения, состоит именно в том напряжении воли, которое необходимо, чтобы утверждаться, упорствовать в признании того, что само по себе, т.е. для разумного познания, остается сомнительным». Автор не считает для себя необходимым испытывать такую веру, т.к. не видит в ней смысла. Основываться на такой вере могут либо люди легкомысленные, либо те, которые сознательно «уговаривают» себя в правильности того, во что безосновательно верят.

Если не разграничивать веру религиозную и веру обыденную, то возможно смешение понятий. С.Л. Франк утверждает, что сторонники религиозной веры отвергают рациональный аспект и требуют именно неразмышляющей и непроверяющей веры, здесь вера является актом послушания, покорного доверия к авторитету. В практической жизни нам приходится строить расчеты на вероятности, т.е. выбирать между более вероятным или менее вероятным, естественно, чаще отдавая предпочтение первому. То есть даже если мы не владеем безусловным достоверным знанием, из различных вариантов решения проблем мы выбираем тот, который наиболее всего приближен к знанию. «Этот выбор есть дело ума. Если в знании и содержится элемент веры, то наша воля направлена на то, чтобы этот элемент присутствовал в минимальной мере, или чтобы вера, по возможности, приближалась к знанию». Автор делает основной акцент на достоверности, которой наиболее разумно отдавать предпочтение.

Вся практика жизни общества основана на вере, на тех убеждениях и мнениях, подлинную истинность которых оно не в состоянии точно удостоверить. В повседневной жизни мы верим в неизменность законов природы, которая, в сущности, ничем не гарантирована. Такая же слепая вера, по мнению С.Л. Франка, сопровождает нас и в области общения с людьми, а именно в области расчета их действий. Именно эта вера обеспечивает нас мирным сосуществованием в социуме. «Весь механизм совместной человеческой жизни расстроился бы или, вернее, стал бы невозможным, если бы мы не могли быть уверенны, что люди, с которыми мы имеем дело, будут при известных условиях поступать так, а не иначе». Такая слепая вера дает нам уверенность в отношении других, но она не является очевидностью, тем самым подвергая иногда опровержению наши расчеты. Поэтому определяющим фактором поступков человека, по мнению Франка, будет его «моральная достоверность». По нашему мнению, именно «моральная достоверность» другого будет являться основой для возникновения доверия.

С.Л. Франк выделяет веру-доверие и веру-достоверность, где вера-доверие – это послушание авторитету, основанное на знании – вере-достоверности. Автор не разделяет веру и доверие как разные смысловые категории, и, как видим, доверие у него выступает частью веры.

О вере как о чувстве уверенности в себе и окружающих говорит Э. Фромм: «Без веры человек становится пустым, теряет надежду и боится самого своего существования». Вера для автора тесно связана с надеждой, она выступает ее единственной основой, причем вера также не может существовать без духа надежды. Вера для него некий парадокс – это «видение настоящего, чреватого будущим», это «определенность неопределенного».

В обществе установлены определенные социокультурные нормы, в которые мы верим, не задумываясь об этом. Существует определенный пласт в наших отношениях с близкими людьми, который гарантирует нам веру в них, ровно как и веру в себя. Э. Фромм выделяетрациональную и иррациональную веры. Иррациональная вера – это убежденность в подчиненности кому-либо или чему-либо авторитетному. Рациональная вера предполагает независимость убеждений, базирующихся на личном опыте. Фактически рациональная вера – это вера в себя самого, которой Фромм уделяет наибольшее внимание, определяя ее как отражающую ту реальность, которую мы осознаем как «Я». «Вера в себя является одним из условий человеческого существования». Причем вера в себя не означает веру в собственные мысли, это вера в собственные жизненные ориентиры, т.е. осознание человеком собственной идентичности. Иррациональная вера – это вера в других людей, в неизменность их фундаментальных установок. Как нам кажется, данное рассуждение, скорее всего, отражает феномен доверия, нежели веры. Доверие к себе базируется на убежденности в неизменности собственного внутреннего морального стержня, доверие к другому – на убежденности в неизменности внутреннего морального стержня партнера по общению. Подобное рассуждение пересекается со взглядом С.Л. Франка о моральной достоверности, которая и является моральным стержнем человека. Подтверждение нашей мысли мы видим у немецкого философа Ю.Хабермаса, который считает, что взаимопонимание между людьми предполагает наличие нормативного фундамента у партнеров по общению и тем самым признание их как разумных, суверенных и зрелых личностей: «Именно такое отношение обеспечивается доверием к другому, то есть тогда, когда известно, что можно обычно ожидать от другого. Эти ожидания и образуют тот горизонт наличностей традиционных жизненных форм и структур социокультурного общества, которые вызывают доверие и которые благодаря непосредственной интеракции субъектов обеспечивают человеческое взаимопонимание относительно основных смысловых взаимосвязей повседневности». Благодаря доверию члены коммуникации воспринимаются как равноправные, что закладывает в дальнейшем почву для нравственного отношения людей друг к другу.

Исследователь проблемы доверия А. Селигмен утверждает, что построение целостных систем социального взаимодействия должно быть основано на взаимном доверии, которое гарантирует стабильность отношений между социальными субъектами. Объектом же доверия является «некий неизвестный, неверифицируемый пласт в поведении (или реакциях) другого». Объектом доверия выступают те качества другого человека, которые нам не свойственны и являются для нас чужеродными, то есть именно непохожесть выступает источником доверия. Это, по мнению автора, и является главным отличием доверия от религиозной веры, так как при доверии (как отношении к инаковости другого) объектом выступает человек, а религиозная вера в этом случае предполагает какую-либо трансцендентную сущность. Таким образом, современность, в которой трансцендентный Бог уже перестал служить основой межличностных отношений, предполагает замену веры доверием: «Место веры занял процесс, который можно охарактеризовать как поиск доверия». Именно поиск альтернативы вере сориентировал перенос акцента внимания со всемогущего Бога на внутренний мир человека, тем самым создав возможность поиска первоисточника «смыслопорождающего порядка» в самом индивиде.

Вполне достоверным нам кажется обоснование различий категорий «вера» и «доверие», предлагаемое Р. Шо: «Чистая вера выше рассудка: кто обладает такой верой, может оправдать любое событие или точку зрения, даже если они противоречат его собственному взгляду на мир». Автор здесь говорит о слепой вере. Под доверием он понимает нечто менее твердое, чем вера. Если человек полностью отдает себя вере, то вера его непоколебима, доверие намного легче разрушить и гораздо менее значительными событиями, чем веру. «Доверие – это нечто большее, чем простая уверенность, и нечто меньшее, чем слепая вера». Для доверия необходимо наличие оснований для его возникновения и поддержания.

О.В. Соломинцева в своей работе пишет, что человека от слепой и фанатичной веры удерживает его способность сомневаться. И именно конструктивное сомнение позволяет человеку не совершать ошибок, о которых он будет жалеть в последующем. Оно делает его открытым к спасению от любых проявлений лжи. Деконструктивное сомнение тормозит интеллектуальное развитие личности, влечет за собой неуверенность, подрывает доверие к другим людям и происходящим событиям. Веру она относит к области некритичного и безоговорочного принятия полученной информации, эта вера – убежденность, не основанная на знании. Слепая вера – это следствие безоговорочного доверия реципиента, когда информация, принятая на веру, признается истинной без доказательств. И чаще всего подобное явление относится к религиозной вере. Хотя «наличие у человека веры не обеспечивает отсутствие какого-либо сомнения, а лишь означает наличие твердой уверенности в том, что она превыше всяких сомнений».

Многообразие точек зрения на веру связано со сложностью и многоаспектностью данного явления. Понятие «вера» употребляется как в науке, так и в повседневном общении людей в самых различных смыслах. Ссылаясь на исследования Д.М. Угриновича, можно выделить некоторые общие как для религиозной, так и для нерелигиозной веры особенности:

1. Важную роль в вере играют чувства человека; вне эмоционального отношения вера невозможна, так как она реализуется в эмоциональной сфере, вызывая те или иные чувства и переживания.

2. Вера невозможна вне личностной оценки предмета веры. Человек верит в то, что соответствует его идеалам, принимаемой им системе ценностей, при этом сама вера играет определенную роль в формировании его идеалов и ценностных ориентаций.

3. Вера реализуется через волю и проявляется в поведении. Личностное, заинтересованное, эмоциональное и оценочное отношение человека к предмету его веры всегда влияет на его поведение.

Основываясь на вышеизложенном материале, выделим основные характеристики веры и доверия:

Вера – это акт принятия истинным чего-либо, даже при условии отсутствия доказательства его достоверности. В результате истинной веры происходит отождествление субъекта с содержанием того, во что он верит, содержание веры становится содержанием субъективного мира личности, то есть субъект и объект веры отождествляются. Вера выступает глубоким мотивационным фактором личной жизненной стратегии индивида.

Доверие – это акт соотнесения субъективного и объективного при взаимодействии субъекта с объектом доверия, происходящего на основании определенного ценностного отношения, что говорит о невозможности отождествления субъекта и объекта доверия. Доверие выступает базовым условием целостного взаимодействия человека с миром и является одним из основных факторов нравственного самосознания личности.

Выводы:

Вера является свойством человека, влияющим на характер его поведения. Она всегда целенаправленна, эмоционально окрашена и имеет объект, на который направлена. Твердая вера не приемлет сомнений. Доверие, «опирающееся» на веру в кого-либо, в конечном итоге должно иметь свое основание. Оно начинается с оценки возможностей и характера того, кому мы его адресуем. Доверие по своей сущности есть не слепая вера, а непосредственная достоверность, основанная уже на некотором знании своего партнера по общению. В большинстве случаев мы доверяем тому, кто демонстрирует своим поведением, что заслуживает доверия.