Игра слов:

(1) The plot thickens = Интрига закручивается

(2) The plot thickens = слой почвы на участке становится больше.

As I suspected = Как я и подозревал,

someone has been adding soil to my garden = всё это время кто-то подкидывал землицы в мой сад.

Немного моих работ из полимерной глины

Если Вы думаете, что самое приспосабливаемое существо на планете это тихоходка, то добавьте к ней ещё и Веспасиана, которого легко можно величать как человек анти-понт, ибо он не был знатного рода, поэтому имел офигенную растяжку, позволявшую ему прогибаться под любого придурка, находящегося у власти, коих он за всю свою жизнь пережил больше, чем я запоев.

Пацан шёл к успех тихою сапою, прекрасно зная, что «поганi конi рвуть зi старту», и ещё лучше понимая в каком месте у загнанной клячи оказывается плуг.

Веспасиан сделал карьеру военного, лихо мудохая варваров в самых жопах мира, держась как можно дальше от злопидорской клоунады, творящейся в Риме при Калигуле, не упуская при этом возможности при каждом удобном случае люто фапать на портрет вождя, заставляя своих солдат творить то же самое.

Такие навыки дрочуна-затейника высоко ценились Калигулой, который от осознания всеобщей любви ловил мощнейший стояк и драл в Риме всех, от мала до велика. Но вскоре римлян заикало быть грязной сучкой Калигулы и они его мочканули, поставив на его место — Клавдия — «хтивого дядьку принца», который, собственно, и подговорил преторианцев завалить своего мудозвона-племянника.

Веспасиан не растерялся, устроив среди своих войск флешмоб по фапанию строевым шагом на портрет Клавдия, и этим перформансом привлёк внимание Нарцисса — главного чудика из окружения Клавдия, который решил приблизить боевого Веспасиана, мочившего в это время бриттов в Британии, что удавалось далеко не всем римским полководцам.

Веспасиан летит в Рим и становится Консулом в 51 году, но в 54 году сестра покойного Калигулы, Агриппина даёт Клавдию грибочков, от которых тот ловит бледняху и шабашит. Власть переходит к Нерону, а Нарциссу и всем его сторонникам — приходит очень злобный северный пушной зверёк, ибо Агриппина люто ненавидит всю звездобратию Нарцисса и каждому из них устраивает нереальные акты очкодёрства.

— Икать-скакать! - сказал Веспасиан, и сдрыснул из Рима дабы избежать страпона повернутой на мести Агриппины. Шифровался он до тех пор, пока долбанная мамашка не задрала всех, в том числе собственного сына, Нерона, который решил её завалить. Когда в 59 году эту овцу вынесли вперёд ногами из дворца, то Веспасиан тут же замутил камбэк, устроив обряд уриноприношения на её могиле.

Такой золотой дождь с элементами никрофилии заценил Нерон, и Веспасиан опять стал вхож в тусовку патрициев, где с лицом срущего кота ходит и умничает, чем выбивает себе пост проконсула Африки, укатив в которую он нифига не разбогател, как делали все остальные проконсулы, поэтому когда он вернулся, то заложив свой дом, принялся банчить мулами, ибо бабок у него не было. Стартап с муллами годно стрельнул и Веспасиан заимел бабосик, хотя партиции смотрели на него как на лоха, ведь в их мудакском понимании, заниматься коммерцией было таким же лоховством, как носить носки с сандалиями или заниматься сетевым маркетингом.

Будучи знатным жополизом, Веспасиан ходит на все концерты, которые устраивает Нерон, возомнивший себя долбанным Паваротти и Томом Харди в одном лице. Но пел он и гримасничал как трёхрублёвая блядь после отсоса дольнобойщику, поэтому очень часто Веспасиан засыпал во время потешных гримасничаний Нерона, чем отнюдь его не радовал. Благо Нерон считал Веспасиана сказочным критином, который тупее чем гопник с ХТЗ, поэтому не трогал уебашку, не способного распознать истинное искусство. Естественно, что любой другой, заснувший на концерте Нерона, просыпался в лучшем случае от минета, ну а в худшем — его жопа переходила в зрительный зал, а всё имущество — Нерону.

И вот в 66-м году иудеи мутят восстание, и первый год лихо дрючат римлян, поэтому Нерон отправляет в Иудею Веспасиана, но об этом в другой раз...

Ветер начал дуть с утра. Прохладный и порывистый, солнце еще не успело подняться, везде царил полумрак. Улица пустовала. Шелест листвы у одного из домов наполнял эту часть улицы приятным для слуха звуком. В такт с ними Эврон слышал звук своих шагов, слабое бряцание оружия на поясе и хлопанье плаща, плотного, походного. Эврон шел уверено и слажено. Взгляд его был направлен вперед, левой рукой он держал за уздцы гнедого коня, прищурившись от бившего в лицо ветра. «Наконец-то избавлюсь от этого зловония, а заодно и от Нэлии» подумал с облегчением Эврон.
Он прошел по утренним улицам своего родного города, по направлению к замку. В городе только начали просыпаться и появляться люди, у некоторых стен уже обосновались нищие и протягивали к прохожим свои чумазые и корявые руки.
Стены замка показались в то время, как солнце уже поднялось. Он постепенно стал обретать яркий зеленый цвет после утреннего серо-синего. У ворот Эврона встретил зевающий стражник с пикой. Стянув капюшон, Эврон представился, стражник окликнул другого и беспрепятственно впустил пришедшего через калитку. Второй стражник, живавший черствый хлеб натертый чесноком проводил Эврона к главной башне Совье гнездо, обиталище верховного лорда. У входа уже стоял отряд воинов и несколько человек по виду знать. Эврон заметил десять воинов верхом. В чешуйчатых доспехах, с короткими луками, закинутыми за плечи и саблями на боках и длинными каштанового цвета плащами. Один из них держал знамя, изображающее охотника упиравшегося одной ногой на сломанное поваленное дерево с натянутой тетивой.
- Ах, а вот и он - мелодично послышался мягкий голосок. Эврон заметил Сэлею, которая, повернулась в его сторону и улыбнулась.
- Я же говорил, он пунктуален – добавил рассеяно владыка, на минуту отвлекшись от беседы с худым высоким, богато одетым человеком.
Рядом с Сэлеей была ее спутница Нилла, а также молодой человек, с каштановыми волосами, шапкой прикрывавшими голову и державшийся надменно. Ему на вид было лет девятнадцать. Ростом выше среднего, он махал хлыстом у ноги, выказывая этим нетерпение. Хорош собой, он был и отлично сложен. На левом боку покоилась сабля, эфес блестел кроваво красным глазом рубина. Теперь Эврон разглядел и человека, с которым беседовал Элладер, высокий, сухой, пожилой человек. Он был похож на высохшее тонкое дерево. Хмурый взгляд короткие жидкие брови. Человек этот бегло взглянул на Эврона и, скривившись, отвернулся. «Конечно же, лорд Энун Барк» понял Эврон. А молодой является, приемным сыном лорда Риверса. Воин с удивлением заметил, что леди Сэлея одета в мужской костюм для верховой езды. Узкие штаны из прочной ткани длинные сапоги, туника из мягкой шерсти украшенная на рукавах серебряной вышивкой. И мягкий кожаный нагрудник, посреди которого было изображение липы с листьями из изумрудов. Герб ее дома.
Эврон подошел и остановившись рядом с Элладером поприветствовал его легким поклоном.
- Доброе утро – ответил Элладер, лорд Барк же отвернулся.
Эврон снова бросил взгляд на дочь лорда Нортвуда. Облегающее одеяние выделяло ее бедра, они были малы, но округлые и выпуклые. Тонкая как ветвь ивы спина, а грудь плосковата, ее почти не было видно.
Эврон пригнулся и полушепотом проговорил ей в ухо.
- Допустимо ли, для девушки вашего положения так одеваться?
Казалось замечание Эврона, подействовало не девушку как молния среди чистого неба. - А что бы вы предпочли? – громче ожидаемого выпалила леди Сэлея - Что бы я катилась на телеге? Или ездила верхом по землям Амаросса в платье? Нет, уж избавьте. – леди Сэлея в обиде отвернулась.
Эврон смутился, и не нашел что ответить.
- Вы забыли, что наши предки раньше воевали бок о бок со своими женщинами? – снова повернулась к нему девушка - Женщины в те времена были вровень мужчинам, взгляните на Ниллу, она истинная охотница, истинная дочь степи, так что не говорите, как мне одеваться воин, делайте свое дело. – продолжила она.
Приемный сын лорда Риверса краем уха слушавший разговор, сделал вид, что думает о чем-то, когда девушка отошла от Эврона и подошла к нему и любезно улыбнулась.
«А у нее норовистый характер. Жаль, что я ее обидел» пожалел Эврон.
- Эврон можно тебя отвлечь от прелестной леди Сэлеи – обратил его внимание лорд Элладер – Эти воины переходят под твое командование, они из моей личной стражи. – И обратившись к отряду, проговорил.
- Эврон с сего дня станет вашим командиром, полагаю ненужно представлять его и перечислять все его заслуги.
Все воины в один голос выказали уважение новоиспеченному командиру.
Далее владыка представил Эврону пожилого человека, с которым вел диалог.
- Лорд Энун Брак! – Объявил он.
Тот холодно, но насколько мог учтиво кивнул ему.
- Рад знакомству – произнес также холодно Эврон.
- Лорд Барк будет вести переговоры с прелестной леди Сэлеей от нашего лица. – Также вас будет сопровождать доблестный Эльтан, сын лорда Риверса.
- Вы забыли сказать приемный - надменно заметил молодой человек, но так и не поприветствовал Эврона.
Тогда Эврон подошел к отряду, стараясь держаться от этих напыщенных лиц подальше. Один воин, из отряда сняв конусный шлем проговорил.
- Приветствую командир, передаю отряд под ваше командование, меня зовут Эларит, я командир этого отряда.
Воин был молод с белокурыми до плеч волосами, и ярко голубыми глазами, выдававшего в нем жителя северной части их владений.
Эврон кивнул и сел в седло своего коня.
Владыка Элладер перед отъездом отряда, задержал ненамного лорда Барка, и они снова поговорили о чем-то. После отряд покинул замок и пределы города.
Лорд Барк и Эльтан ехали впереди. Они должны были направиться через Желтый лес, по Торговому тракту. Путь был легок, на Торговом тракте располагались сторожевые посты, таверны и постоялые дворы. По этому пути то и дело текли караваны, одиночные искатели приключений, скоморохи, и прочие шарлатаны.
Через две недели благополучного перехода, лес закончился, и посольство выехало на Ничейные земли. Большая область не принадлежавшая ни владениям лигней ни королю Амаросса. По древнему уговору короля Запада и Верховного лорда лигней, которые не могли поделить эту землю, она не доставалась никому и оставалась ничьей. Земля тут была плодородна, это мог определить любой человек хотя бы немного знакомый с землей. Черная почти угольного цвета почва, с сочной, ярко-зеленой травой, высокой почти до колен покрывала две стороны Торгового тракта. Землю эту пересекали прозрачные неглубокие реки, которые отряд с легкостью переходил. В некоторых сторонах виднелись временные палатки купцов, остановившиеся на полпути по разным причинам. Их лошади с удовольствием паслись на сочной траве. Наемные воины охранявшие купцов и их товары, стоя наготове с тревожными взглядами провожали посольство лигней.
Наконец после четырех дней пути по Ничейным землям отряд лигней вступил на владения Амаросса. Невысокие холмы, покрытые жидкой травой, мелкие рощи и кусты встретили их на земле лисьих королей. Местность эта имела название земли Бегущих лисиц. Торговый тракт здесь огибал Дурманный лес и круто сворачивал далеко на север в королевские земли Амаросса прямо к Лисьему холму.
Лигням же необходимо было ехать строго на запад, поэтому они сошли с Торгового тракта и по проселочному, малолюдному пути направились во владения лорда Грейстоуна.
На опушке Дурманного леса отряд застала ночь. Место тут было дикое, крупные отряды редко ездили по этому пути, караваны торговцев и вовсе не ходили по нему, кроме случайных странников, здесь никого нельзя было встретить. Кончено гостиниц или постоялых дворов здесь нельзя было найти, поэтому отряд расположился в рощице неподалеку от дороги. Теплый весенний день сменился, прохладной темнотой, опустившейся на округу. Воины спешились одни стали искать сухих ветвей для костра, другие установили палатки. Все время, как отряд передвигался от Лиственного города до нынешнего места, леди Сэлея не подходила к Эврону, кроме нескольких слов, рассеянных распоряжений или мелких вопросов по поводу пути. Эврон проводил все это время с воинами. Эларит передавший командование Эврону, оказался интересным юношей. А также при разговоре Эврон выяснил, что Эларит сын Элура, который участвовал в битве на Губьем холме, где сражался и сам Эврон. Он знал его отца лишь понаслышке, воину было известно, что Элур принял командование, после смерти командира своего фланга. В той битве правый фланг был почти раздавлен, атакованный превосходящими силами врага. Но Элур принявший командование удержал фланг и усыпал земли вокруг мертвыми изрубленными волуками. Еще долго их тела гнили в этом месте. Вороны, и прочие стервятники целыми днями пировали на окровавленном поле. Эврон лично не был знаком с Элуром, но уважал его за проявленное мужество. Эларит его сын, имел горячий нрав и был бойким парнем, заслуженно пробуждая в соратниках глубокое уважение. Он так же не был лишен веселья. Когда у сына Элура было хорошее настроение, он брал лютню, которую хранил в кожаном чехле и пел веселые песни.
В этот темный вечер воины жарили нескольких перепелок, пойманных недалеко. Они висели на прутике над костром. Воины сидели в ожидании трапезы и жевали соленый сыр, запивая крепким терпким вином, и громко беседуя. Один из них протянул Эврону кусок вяленного засоленного мяса, командир взял, но не стал есть. Эврон устремил взгляд в огонь и смотрел, как он танцует и тянется к небу. Кто-то опять протянул что-то Эврону, но на этот раз им оказался мех с вином, он пригубил пьянящий напиток, при этом, не отрывая взгляда от огня.
- Красивое пламя – услышал он нежный голос за спиной – раньше мы с отцом часто бывали в лесу, отец по вечерам разжигал костер, и мы сидели с ним, слушая рассказы нашего лесника - отца Ниллы. Нилла в то время была совсем мала, как и я. – Эврон обернулся и увидел Сэлею, она стояла, закутавшись в дорожный плащ. – Знаете, - Сэлея продолжала как и Эврон смотреть на огонь - мне кажется, что пламя живое, и каждый раз рождаясь от искорки, оно начинает свой жизненный танец, даря тепло и свет окружающим. И как только танец заканчивается, жизнь огня приходит к концу – Эврон поднялся и помог девушке расположиться у костра рядом с ним. Остальные воины немного притихли при виде леди Сэлеи.
- Вы все эти дни избегали меня? – лукаво взглянув в бледно-оранжевые глаза Эврона, спросила леди Сэлея.
- Я думаю, все обстоит совсем наоборот – ответил безучастно ветеран.
Девушка отвернулась, дабы спрятать улыбку, что не ускользнуло от собеседника.
«Весь путь леди Сэлея кокетничала с Эльтаном, что же ее привело ко мне?».
- У вас есть возлюбленная? – поинтересовалась девушка.
- Нет – признался честно Эврон.
- Что у вас нет даже обычной женщины, с которой вы делите постель?
- Нет возлюбленной, но есть жена – ответил Эврон.
- Мне жаль это слышать - заливаясь смехом, ответила девушка.
Эврон не ответив, снова устремил взгляд на пламя. Воины говорили тише, не решаясь браниться, и хвалится по обыкновению перед леди Сэлеей.
- Вы знаете, я очень мало слышала о битве на Губьем холме, в которой вы участвовали – услышал он снова голосок девушки.
- Что же, виноват в этом не я.
Эларит сидевший рядом и слушавший разговор, ухмыльнулся.
Сэлея поджала губы, на лице ее отразилась обида, но девушка не сдалась. Она оказалась не из тех, кто быстро сдается.
- Может, поведаете мне о войне, я даже не осознавала, что поход будет так скучен. А так, хоть что либо интересное за весь день. Только можете без своих колких насмешек?
Эврон повернулся к пламени и глотнул вина.
- Сколько лет вам было когда вы отправились на войну? – не отставала Сэлея. не дождавшись от собеседника ответа.
Эврон посмотрел на девушку своим чутким взглядом.
- Мне было шестнадцать лет.
- Как же вы попали на войну, вы ведь жили в горах как мне известно.
Эврон все же решил не испытывать любопытство леди Сэлеи и поведал.
- Мой отец как-то в горах встретил верховного лорда Аэна, тот уже был почтенного возраста и с несколькими своими верными людьми охотился на редкого тигрового козла, полосатая шкура которого имеет большую ценность. Оказалось верховный лорд уже, который день блуждал по горам, недавно подвернул ногу, она опухла и не давала ему передвигаться. Его люди выбились из сил, и с великой осторожностью несли его обратно. Отец помог им, привел лорда Аэна в наш ближайший храм, перевязал ногу и накормил густым горячим супом. Пробыв некоторое время в храме, и выздоровев, лорд решил вернуться к себе. И спустится наконец с гор. Перед уходом он отдал отцу свой золотой браслет и попросил обращаться к нему с любой просьбой, пообещав помощь во всем, что в его силах. Я был совсем мальчишкой, когда старый лорд Аэн почтил наш храм своим присутствием. А также знал, что он пообещал отцу. – Эврон вздохнул и взглянул на леди Сэлею – вы знаете как уединена жизнь в храмах расположенных в горах? И какой образ жизни ведут мои соплеменники?
- Точно не знаю, но на о многом наслышана – девушка очень внимательно слушала Эврона и ему это понравилось.
- Жизнь там состоит из медитаций, легкой пищи, тренировок и блуждания по горам. Я как и вы был наслышан о жизни среди множества людей в больших городах и больших сражениях. Поэтому я вначале отпрашивался у отца, меня влекли юношеские понятия о путешествиях, битвах и прочее. Когда отец наотрез отказал мне появляться внизу, я принял его замечания смиренно. Но однажды, во мне проснулось какая-то наглая решительность и выкрав браслет отца подаренный лордом Аэном и сбежал в Лиственный город. Явившись я обнаружил, что лорд Аэн скончался а лордом теперь стал его старший сын Иллалиан. Иллалиан выслушал меня, и сдержал обещание отца только тогда когда я показал ему браслет. Конечно его обещание было не тем чего я ожидал. Он взял меня в обычную городскую стражу и за это попросил вернуть браслет отца, дабы я ничего больше не просил. Так я стал профессиональным воином.
На мгновение леди Сэлея молчала, а Эврон в это время сделал несколько глотков терпкого вина, но потом леди спросила снова.
- Но из-за чего началась война?
- О войне я знаю смутно, слухи приносили купцы, говорили, и переходили от одного к другому. Рассказывали разное, одни говорили, что король Запада Теодор в народе его называли Медвежий хвост, потребовал от волшебников создать из бронзы золото. Другие говорили, будто наслушавшись жрецов ненавидевших волшебников, король потребовал от них покончить с магией. Еще был слух, что волшебники, похищали людей и превращали в монстров. Кроме того снюхались с волуками. Короче слухов было много, и истина нам не была известна. Было ясно лишь одно, колдуны поссорились с королем и обиделись на него. Те, кто не хотел войны сбежали на Козлиный полуостров. Те же, что решили враждовать скрылись в Светлых горах, там к ним присоединились волуки, и они стали планировать атаку. А когда чародеи набрали достаточно сил, вторглись на восточные владения Теодора, то есть на Амаросс.
Эврон тяжело посмотрел на леди Сэлею
– Так началась Мертвая война. В которую, увы втянули и нас.
Нахлынувшие воспоминания заставили Эврона замолкнуть, и он снова как всегда застыл, и перенаправил взгляд в пляшущее пламя.
Девушка посидела рядом с ним, молча еще мгновение и поняв, что он не расположен говорить, медленно выпрямилась и направилась к себе в палатку.
Эврон сощурился, в голове звенели сабли, трескались кости и щиты, долетали жалобные стоны, на которые во время битвы не обращаешь внимание, но которые будут преследовать тебя всю твою жизнь. Кто-то громко рассмеялся и он, наконец очнулся, неподалеку где-то свистел сверчок равномерно, и безмятежно.