Телеграм - Три мема внутривенно

Я и подумать не могла, сколько найдется свидетелей пребывания здесь моего деда. Оказывается четверть века – не такой уж и большой срок для человека, отчего никто из нас не учел, что большая часть жителей тех времен будет еще жива и в полном рассудке.

А если вдуматься, то сейчас тем, кто помог Жуна Кай спастись может быть от сорока до ста лет. Не так уж и много для технологически-развитого общества. Впрочем, не стоило забывать рассказы Аергала, в которых он прямо пояснял, что не настолько они тут и развиты, чтобы обладать удлиненным сроком жизни.

В любом случае, когда в зале, где собралась лишь часть старцев и мужчин, едва перешагнувших пятидесятилетие, и я, и все из ПЛЕЯ опешили – как нам опросить и разговорить не менее тридцати людей за один вечер. Хозяин дома, организовавший для нас эту встречу не скрывал веселой улыбки, но все же решился успокоить:

- Не переживай, они придут и завтра, и послезавтра, если потребуется. Так что не торопись.

- Их так много, - растерянно призналась я.

- Твой дед – очень открытый человек. Никому не отказывал в общении и никто не игнорировал его. Поэтому больше половины поселения хорошо запомнило его. Но, сама понимаешь, не все говорили с ним о том, что может вам пригодиться. Так что я постарался собрать тех, кто как-то мог помочь разобраться в его дальнейшей судьбе.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Хоть понять и объять подобное все же было сложно. За всю свою жизнь я не познакомилась с таким количеством людей. А Жуна Кай смог не только общаться с ними, но и запасть им в память. Это поражало.

Только сейчас до меня дошла простая мысль, что и он ведь на самом деле лишь к этому моменту мог считаться стариком, каких мы видели в этом зале. А во времена его безвестной пропажи ему могло быть и сорок, и пятьдесят.

Оказывается, кровное родство дает не так уж и много. Особенно если ты родился в Сартсве. Из-за жесткого контроля моих интересов и страсти к редактированию истории цесарей, знала я про собственного деда не так уж и много. Не был мне известен даже год рождения – никто об этом не говорил, а в кроне большую часть сведений о мудром и деятельном Жуна Кай стерли, оставив лишь какие-то зыбкие упоминания, без которых общая история не клеилась. Что уж говорить об официальных источниках – этого человека в хронике будто и не существовало.

Наверное, не будь Леран столь добр к девчонке, попавшей к нему на попечение и контроль в младенчестве, мне бы не досталось и тех малых крупиц, которыми я обладала на этот момент.

А теперь передо мной открывался целый зал, заполненный людьми, способными рассказать, каким был мой дед, о чем думал, о чем мечтал, как разговаривал и чем оказался способен помочь целому поселению.

- С кого хочешь начать? – осторожно поинтересовался Аергал, заметив мое замешательство, чем вырвал из долгих и бесполезных рассуждений о превратностях судьбы, контролируемой цесарями.

Я удивленно посмотрела на собеседника, потом бросила растерянный взгляд на ПЛЕЯ. Те, будто став единым организмом, синхронно кивнули, отдавая бразды правления в мои руки.

- Мы возьмем остальных, - пояснил Лемер, верно прочитав немой вопрос в моих глазах. – Но тебе придется общаться с самыми близкими.

Это выбора не облегчило. Как мне предлагалось вытягивать информацию из людей?

Конечно, мы обговорили общий круг вопросов, способных помочь нам определиться с дальнейшими действиями и планами. Но последние открытия вносили в него коррективы. И я не могла не начать свое собственное расследование, понимания, что истории, рассказанные мне, да и всему Сарству, оказались ложью. Очередной подгонкой фактов под реальность, устраивающую «славных» цесарей.

Все твердили мне, что мой дед исчез (читай – сбежал), чем и вызвал преждевременные роды, а потом и гибель моей матери. И так сеяли во мне зерно еще большей ненависти к последнему выжившему родственнику.

Возможно, тот же Леран не знал правды. Он, наверное, искренне верил в то, чем нас кормили информационные агентства. Просто потому, что причин не доверять им не было. Но остальные, старшие, начальники, стоявшие над моим куратором, зачем им было взращивать во мне веру в то, что теперь я осталась одна?

Вопросы уводили меня куда-то в другую область. А молчание начинало сильно затягиваться. Я смущенно оглядела отряд, ставший для меня последними близкими людьми, Аергала, открывшего новую правду, и тихо спросила:

- Кому Жуна Кай первому рассказал свою историю, когда попал к вам?

Мужчина, не задумываясь, ответил:

- Начальнику охраны и знахарю.

- Тогда я хотела бы начать с них.

- Увы, начальник погиб десять лет назад во время налета охотников за добром.

- Значит, выбор сильно сокращается, - со смиреной улыбкой заметила я.

Аергал понимающе кивнул. Судя по его лицу, мой ответ не стал для него оскорблением. Он и не ожидал услышать от меня слов соболезнования или смущение. Потому, не мешкая больше, указал на массивное кресло, стоявшее в отдалении от остальной компании.

Там сидел дряхлый старик, которому на вид можно было дать все сто лет. Кожа на его лице походила на сморщенную ягоду баиса, пересушенную на жестоком солнце. А хоть какой-то вес он имел только из-за одеяний, наброшенных на него, как на спинку стула. Но несмотря на свой внешний вид, держался знахарь уверенно, слегка надменно и все время оглядывался по сторонам, будто выискивал кого-то в этом большом и шумном зале.

- Почему он сидит один? – поинтересовалась я, даже не задумавшись об уместности вопроса.

Арегал хмыкнул, будто только того и ждал:

- С возрастом у старика что-то переключилось в мозгу.

- Он все забыл? – с легкой тревогой уточнила я.

- Уж лучше бы так, - отрицательно покачал головой мужчина. – Может, всему поселению жить стало бы проще. Но этот случай совершенно обратный. Мало того, что он помнит все до самого моего рождения, так еще и не забывает каждый раз все каждому при встрече рассказать. Причем, даже то, что в бытность свою знахарем должен был держать в секрете. А учитывая, что почти все из старшего поколения прошли через его руки, то их детям и внукам достается очень много ненужной и неуместной информации.

- Понимаю, - кивнула я. – Поэтому его все и избегают.

- Точно. Иначе он такого расскажет, что и до развала семьи или междоусобицы рукой подать. А вот тебе такой поворот очень даже на руку. Думаю, он с удовольствием разболтает тебе все, что когда-то ему рассказывал Жуна Кай.

- Верно. Это было бы очень кстати.

- Ну, тогда тебе и правило в руки, - Аергал махнул в сторону, передал мне поднос, который забрал у внезапно появившейся рядом девушки, и снова кивнул на старика. – Его зовут Мотуз и он просто обожает, когда к нему обращаются Мудрый.

Я приняла поднос, уставленный чашками с ароматным местным чаем и пиалами со сладостями, бросила быстрый взгляд в сторону знахаря, еще раз кивнула и направилась навстречу ответам…