- Лезь вниз, я тебе говорю, - ворчал Сокол, подталкивая упирающегося снорка к полуподвальному окну. – Лезь, балбес, один ведь останешься тут. Тебе-то, может, Выброс нипочем, а вот мне снаружи сидеть не хочется. Я еще пожить хочу, представляешь?

Бродяга упрямо мотал головой и категорически отказывался двигаться с места.

- Клаустрофобия у тебя что ли? – возмущался сталкер. – Матом тебя прошу, лезь вниз. В подвале пересидим, потом дальше двинемся.

Снорк что-то недовольно рыкнул в ответ.

- Ну и сиди тут тогда, - не выдержал Сокол и полез в подвал.

Мутант что-то глухо проворчал, словно выругался, и сунул голову в проем, наблюдая за перемещениями человека.

- Разговорчики, - хмыкнул Сокол. – Как бандитов жрать, так ты храбрый дальше некуда, а как в подвал лезть, то сразу страшно, да? Ты как знаешь, а я на улице не останусь, мне шкура дорога.

Бродяга издал совершенно невнятный звук и спрыгнул вниз, всем своим видом показывая, что ничего ему не страшно. Сталкер ухмыльнулся и, поманив мутанта за собой, направился вглубь подвала, выискивая место подальше от окон. Снорк плелся следом и, не переставая, ворчал.

- Да не нуди ты. Будешь себя прилично вести, я с тобой ужином поделюсь, - пообещал сталкер и усмехнулся.

За еду Бродяга был готов стойко сносить любые тяготы и лишения жизни в Зоне, даже в подвале всю ночь сидеть. Услыхав заветное слово «ужин» он моментально притих и всем своим видом изобразил кротость и смирение.

- Эх, ты, - улыбнулся Сокол. – За харчи родину продашь, да? Тебе хоть Выброс, хоть апокалипсис, лишь бы кормили вовремя. Только ты пойми, если я Выброс не переживу, то и кормить тебя некому будет, балбес ты этакий. Я, в отличие от тебя, к таким выкрутасам Зоны неприспособлен, нет у меня иммунитета к ней.

Снорк внимательно выслушал и кивнул, подтверждая, что все понял. Пока сталкер выискивал в сыром подвале относительно сухой и безопасный закуток, Бродяга успел поймать крысу и тут же бесцеремонно ее сожрал, поэтому от предложенной чуть позже тушенки отказался.

- Ну, как знаешь, - хмыкнул Сокол. – Мне больше достанется. Можно подумать, ты одной тощей крысой наелся. Ладно, жрать захочешь, сам скажешь, - подытожил он, наблюдая за нервничающим мутантом, которому в подвале было не по себе.

Комнатушка, в которой они расположились, находилась примерно в центре подвала и закрывалась фанерной дверью на ржавых петлях. За неимением лучшего Сокол счет место вполне подходящим для ночевки, а вот Бродяга был не в восторге. Снорк вертелся, как ужаленный, и недовольно ворчал. Изучив каждый угол комнаты, он поскреб изуродованными пальцами облупившуюся краску двери и выжидающе уставился на сталкера.

- Вот ты неугомонный, - проворчал Сокол. – Могу тебя наверх выпроводить, если ты так замкнутых пространств боишься. Но с тобой не пойду, даже не проси.

Бродяга на некоторое время задумался, а после улегся напротив человека и демонстративно обхватил голову руками.

- Скажи еще, что на тебя стены давят, - усмехнулся сталкер и перебрался к мутанту поближе. – Потерпи, дружище, мы с тобой тут ненадолго совсем. Пересидим Выброс и пойдем по своим делам, к Дыму заглянем в бар, там тебе чего-нибудь вкусного перепадет, сам знаешь. Жизнь вообще штука такая, иногда приходится и неудобства терпеть. Зато потом все налаживается, главное, нос не вешать. Я же тебе говорил уже, что после дождя обязательно бывает радуга, помнишь?

Снорк поднялся, склонил голову на бок и что-то прорычал.

- Вот и молодец, - похвалил сталкер. – Негоже нам с тобой раскисать. Подвал-то не самое страшное, что может случиться.

Бродяга поднял руку и рыкнул, предупреждая, что вот-вот начнется Выброс.

- И я о том же, - кивнул Сокол. – Снаружи сейчас всяко хуже, чем здесь.

Пару минут спустя наверху тряхнуло так, что снорк недовольно крякнул и улегся на пол. Сталкер ласково, как любимого пса, похлопал его по загривку, стараясь успокоить:

- Не дрейфь, Бродяга, переживем. В конце концов, мы с тобой в Зоне и не такое видали, правильно? Ты же вот вообще когда-то человеком был, а потом тебя вон как перекорежило. И ничего, живой ведь до сих пор. Чудишь с завидной регулярностью, на бандитов охотишься и не особо от своего непростого положения страдаешь. Жалуешься иногда для проформы, но это мы все гораздые.

Мутант снова поднял голову и очень внимательно посмотрел на человека, словно сказать что-то важное хотел, только не мог. Но сталкер, казалось, и так все прекрасно понял. Привалившись спиной к стене, он почувствовал, как вибрирует все вокруг. Снаружи бушевала Зона, выворачивая наизнанку саму реальность, перемешивая пространство, порождая новые аномалии и исторгая на свет десятки молодых мутантов. Прислушиваясь к своим ощущениям, Сокол принялся напевать и вдруг понял, что снорк его очень внимательно слушает.

- Что, песню тебе спеть? – спросил сталкер.

Бродяга медленно кивнул и замер в ожидании. Сокол улыбнулся и запел:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Сталкер пел и с удивлением понимал, что Бродяга тихонько порыкивает в такт.

- Неужели ты слова помнишь? – недоуменно спросил он. Снорк закивал и, подобравшись поближе, улегся на пол, привалившись к ноге сталкера.

Детям вечно досаден их возраст и быт,

И дрались мы до ссадин, до смертных обид.

Но одежды латали нам матери в срок.

Мы же книги глотали, пьянея от строк.

Сокол пел, Бродяга мелодично рычал, и творившийся наверху хаос, казалось, их совершенно не беспокоил. Почти до самого рассвета они так и сидели рядом, навевая все песни, которые только могли вспомнить. К нескрываемому удивлению сталкера, мутант оказался большим ценителем творчества Высоцкого и помнил большую часть мелодий, охотно подхватывая каждую новую песню. Сокол подозревал, что снорк и слова отлично помнит, просто подпевать не может.

К утру вакханалия на поверхности прекратилась, а Бродяга совсем успокоился и перестал бояться замкнутого пространства. Покидая подвал, мутант попрыгивал, будто пританцовывая, и продолжал мелодично рычать себе под нос.

- Душевный ты парень, Бродяга, - наблюдая за ним, хмыкнул Сокол. – Компанейский дальше некуда. Славно мы с тобой время провели, надо будет повторить как-нибудь. И про твои таланты скрытые Дыму рассказать надо обязательно, вот уж кто рад-то будет до невозможности.

Снорк на мгновение притормозил, словно взвешивая будущие перспективы, и, кивнув, жизнерадостно поскакал вперед, продолжая тихонько порыкивать.

Зоозащитники и экологи не сумели предотвратить введение новых законопроектов.

Законодательные органы штатов Монтана и Айдахо разрешили охотникам массово убивать волков с целью сокращения их популяции. Новые законы позволят убивать неограниченное количество волков, ловить их на приманку, а также устанавливать ловушки.

Законопроекты были приняты республиканским руководством штатов при поддержке сельскохозяйственных групп, обеспокоенных нападениями волков на домашний скот, а также охотничьих сообществ, которые уверены, что волки сокращают количество лосей.

В 1990-х годах в Монтане и Айдахо оставалось чуть более сотни волков, но меры по сохранению вида и его реинтродукции привели к тому, что их популяция превысила две тысячи. В 2011 году волки были вычеркнуты из списка исчезающих видов, и охотники снова получили возможность отстреливать их, но в ограниченном количестве. Теперь все запреты сняты.

Монтана поставила цель сократить популяцию волков в штате с 800-1200 особей до 15 племенных пар. В Айдахо местный губернатор пообещал уничтожить 90% процентов популяции, которая оценивается примерно в 1500 особей.

«Волки настолько осмелели, что теперь ходят посреди грунтовых дорог. Это означает, что их стало слишком много», – Дороти Мун, член Республиканской партии штата Айдахо.

С Мун согласен Стив Адлер, исполнительный директор организации Idaho for Wildlife, защищающей интересы охоты.

«Люди не осознают правды о том, что делают волки. Это не их вина. Университеты и СМИ промыли им мозги на многих уровнях», – говорит Адлер.

Защитники природы возражают, что этот вид антагонизма уходит корнями в суеверную идеологическую неприязнь к волкам, которая не согласуется с реальностью их воздействия на экосистемы. Данные убедительно свидетельствуют о том, что жалобы групп, заинтересованных в охоте и сельском хозяйстве, преувеличены.

Зоозащитники отмечают, что хищничество домашнего скота со стороны волков относительно невелико, а популяции лосей стабильны.

В Айдахо с июля 2019 года по июль 2020 года было зарегистрировано всего 102 подтвержденных убийства домашнего скота, и еще 28 считались лишь вероятными.

В 2020 году в Монтане было зарегистрировано 238 подтвержденных убийств скота. В обоих штатах содержатся миллионы крупного рогатого скота, овец и других жвачных животных, и владельцам ранчо выплачивается компенсация за каждую подтвержденную потерю. Стада лосей также процветают. В Монтане их насчитывается около 136 тысяч, а в Айдахо – 120 тысяч.

«Нет данных, которые позволили бы предположить, что конфликты существуют на таком уровне, что обосновало бы массовую резню волков. Эти люди [принимавшие закон] экологически безграмотны», – настаивает эколог Майк Филлипс, который возглавлял программу по возвращению волков в Йеллоустонский национальный парк, а затем был сенатором от Демократической партии в Монтане.

«Волки саморегулируют свою популяцию на протяжении тысячелетий в зависимости от наличия добычи, среды обитания и конкурентов. Нам вовсе не нужно ими управлять», – Мишель Лют, менеджер по охране природы из Project Coyote, организации, которая способствует сосуществованию между людьми и дикой природой.

Эксперты уверены, что запланированное истребление популяций волков почти наверняка вызовет немало пагубных последствий. Волки играют важную роль в контроле популяций травоядных: убивая слабых и больных животных, они, вероятно, минимизируют хроническое истощение, например, у популяций лосей и оленей. Это противоречит ложным утверждениям некоторых крупных охотничьих организаций о том, что волки негативно влияют на доступность оленей и лосей для охотников.

Волки действительно могут повлиять на маршруты лосей. Это явление было ярко продемонстрировано в Йеллоустоне, после реинтродукции хищников в 1995 году. Поскольку волки держали лосиные стада в страхе, травоядные животные не могли питаться саженцами ивы, тополя и осины вдоль берегов рек.

Это позволило растениям размножиться, что привлекло бобров, которые, в свою очередь изменили курс водных путей, построив плотины и тем самым помогли замедлить эрозию.

Точно так же сокращение популяции койотов волками позволило вернуться в Йеллоустон другим мелким видам хищников. Хотя некоторые части парка не восстановились так же хорошо, как другие, биолог и защитник волков Дэвид Парсонс заявил, что положительные последствия реинтродукции волков сложно недооценить.

События в Айдахо и Монтане последовали за другим, столь же разрушительным решением. В ноябре 2020 года администрация Дональда Трампа сняла меры защиты с исчезающих популяций волков на Великих озерах в Мичигане, Миннесоте и Висконсине.

Также Трамп пролоббировал снятие запрета на спортивную охоту в нацпарках на Аляске. В результате к допустимым методам стали относиться: применение прожекторов для ослепления находящихся в спячке медведиц и их медвежат, охота на волков и койотов, а также их детенышей в период вскармливания, охота на находящихся в воде северных оленей с моторных лодок, использование собак для охоты на медведей.

Источник

Источник