«Куда вы, папаша?!»
Жизнь, конечно, невероятно ускорилась. Новорожденный Артём Глебович вырос за последние тридцать дней на целый месяц и научился взвизгивать «Ау!», как Майкл Джексон.
Чтобы щегольнуть этим умением на людях, мы даже сходили в детскую поликлинику. Я как будто вернулся домой — в детстве я проводил в поликлинике примерно половину времени. Даже кабинет находится внутри здания там же, где тридцать лет назад кабинет моего педиатра. Такая же рекреация на четыре кабинета, те же деревянные пеленальные столики по углам.
Конечно, на стенах уже не нарисованы красками белочки с розеткой вместо лица или Айболит с таким шприцом, что им можно мозг всосать. Зато теперь там висит телевизор. Мы с женой Мариной выучили, что трёх котов зовут Коржик, Карамелька и Компот — просто вдруг почувствовали, что это важно. И, видимо, не зря.
У кабинета, где делают прививки, с нами случился коллективный социальный опыт, более зрелые родители сказали, что скоро наша жизнь расколется надвое — на «Трёх котов» и «Синий трактор». Во время рассказа они как-то одинаково подрагивали, поэтому верилось им безоговорочно.
Когда в прививочном кабинете оказалась старая вредная костлявая медсестра, я даже обрадовался — за этим я сюда и пришёл! Медсестра покрикивала: «Что вы мне тут устраиваете?», «Бахилы наденьте!» и «Куда вы, папаша? Сюда заходят па-ад-на-му!»
После прививки нам сказали полчаса сидеть в коридоре. Не знаю, наверное, просто для вырабатывания покорности. Вслед за нами из кабинета вышла крупная энергичная мать и вывела за руку ребенка с восковым лицом, немного похожим на куклу Шварценеггера из первого «Терминатора». Вообще, кстати, почему-то дети вокруг не очень все симпатичные. Не то что наш, идеальный.
Энергичная мать села и сказала сразу всем: «Ага, ага! Она мне взялась хамить, но ничего! Я её прижучила, прижучила, да. Говорю — что я вам, узбечка с рынка тут пришла?!»
Посидели мы полчаса и пошли домой. А дома вещи.
Тяжелее необходимости постоянно покупать вещи только необходимость куда-то их складывать. Вещей не хватает, но складывать их некуда — везде лежат вещи. Так и ютимся в завалах противоречий.
И ещё вот эта тяга Марины к новизне. Я рычу в углу, прижимая к себе тарелку из Икеи с глубокой трещиной. Не отдам. Не успеешь купить кофту десять лет назад, как Марина уже требует ее выкинуть. Выкинуть?! Новую кофту?! Да я надевал её раз восемь, если считать в годах. В общем, сочетание заполненных шкафов и критического недостатка вещей буквально раздирает нашу семью на части.
Хотя я на прошлой неделе пошел на личный консьюмерский подвиг и поменял себе подушку. Купил мастеровую ортопедическую, хотя в принципе я против постельных принадлежностей, у которых есть инструкция по применению. Я вдохновился сначала тем, какой я сознательный потребитель и правильно лежу головой. Но скоро почувствовал, что сознательность сознательностью, да только хорошо было бы вообще-то поспать.
Марина отреагировала на подушку молниеносно — купила новый матрас. Воспользовалась тем, что я не могу прижимать к груди тарелку из Икеи с трещиной, кофту и матрас одновременно.
Стараюсь не думать, от чего же я так отвлекся в прошлый раз, что у нас теперь есть новый сын.