Здесь собраны все публикуемые пикабушниками посты без отбора. Самые интересные попадут в Горячее.
Заселились, сварили макароны, закинули сливки, перемешали. Когда начали есть, поняли, что это не сливки, а сгущенка! Макароны со сгущенкой - ммм, если вы сильно голодны, вы это съедите.
На следующий день вечером.
Опять закупились, едим, все прекрасно. Кто-то берет соль сыпет на авокадо и видит, что она пенится! Так мы узнали, что солили все полчаса лимонной кислотой и нам казалось, что это соль.
Девчонки жили дружно -- женихов друг у друга не уводили; обязанности по дому исполняли поочередно; на работе, ( а все они были коллегами) не подсиживали. Как родителей лишились, то уже точно вспомнить не могли, знали только, что это как-то связанно с их профессией.
Старшенькая разговаривать не любила, и утверждала, что помнит время, когда все можно было делать без слов -- так честнее, ибо слова -- любимый инструмент лжи. У второй имелось хобби -- огород: укроп, помидоры, картошечка..чего только не росло у нее за домом. " Главное, в делах огородных -- это урожай" -- любила приговаривать она: "Впрочем, как и в нашей основной работе". Свой садовый инвентарь, сестричка держала в идеальном состоянии.
Третья, болела часто, потому регулярно брала больничный отпуск, но как оправится, старалась наверстать недосдачу поскорее, и пахала, точно заведенная.
Четвертая -- красивая да кокетливая. Предпочитала, долгое время, использовать открытый огонь, но со временем перешла в кожно-венерологическое отделение ведомства.
Пятая -- осторожная и основательная -- ее клиенты уходили редко, а когда это случалось, то никто не мог упрекнуть пятую сестру в том, что она не исчерпала полностью потенциал своей клиентской базы. Последнее обстоятельство, со временем, стало вызывать у остальных сестер чувство зависти, и шестая, работавшая с предпенсионным контингентом, разработала план, как лишить клиентов выплат по выслуге лет, и для этого придумала множество трюков, но для того, чтобы не уронить репутацию семейного бизнеса, учредила отдел страхования.
Седьмая сестра-- нерасторопна и противоречива, также рассеяна-- часто закрывала дела внезапно, даже никто понять ничего не успевал. Эту седьмую и последнюю сестру звали -- Смерть Скоропостижная.
Бывает так: нож — отличный. А вот название для него фирма-производитель выбрала такое, что покупать его совершенно не хочется (а хочется пойти и помыться). Итак, 5 ножей, названия которые считаются крайне неудачными.
5 место. Bastinelli Assaucalypse. Придумывая название для своего ножа, маркетологи компании Bastinelli «слили» два слова — assault («штурм», «нападение», «атака») и apocalypse («апокалипсис»). Но они не учли того, что ass означает, простите за выражение, «задница», и вместо «штурмокалипсиса» у них получилось что-то вроде «жопокалипсиса».
4 место. Microtech Death on Contact Killswitch. По-английски Death on Contact означает «смерть от прикосновения», и наличие такого сочетания в названии ножа настораживает: не умру ли я, прикоснувшись к нему? Может, лезвие отравлено? Не говоря уже о дополнении в виде слова killswitch (дословно — «включатель убийства»). Об этом неудачном названии писали на нескольких ножевых форумах.
3 место. Medford S.U.K. & F.U.K. Сложно сказать, о чём думали маркетологи Medford, называя линейку своих ножей Slender Utility Knife и Fixed Utility Knife (то есть «Гибкий универсальный нож» и «Фиксированный универсальный нож»). Вроде ничего страшного, но вот образуемые этими сочетаниями аббревиатуры S.U.K. и F.U.K. звучат аналогично словам suck и fuck, имеющим явные сексуальные коннотации.
2 место. Busse Nuclear Meltdown Special Forces Natural Outlaw. Это название — исключительно длинный набор никак не связанных между собой разнокалиберных слов — «ядерная катастрофа», «спецназ», «настоящий преступник». Иногда нож сокращают до NMSFNO, но легче от этого не становится. Хорошо хоть на лезвии название не пишут.
1 место. Vulture Cholera. Ежегодно от холеры умирают десятки, а порой, во время сильных эпидемий, и сотни тысяч человек, в основном — в Африке, а заражается более миллиона. Это острейшая желудочно-кишечная инфекция, вызываемая холерным вибрионом (Vibrio cholerae), выглядит очень нелицеприятно — больной постоянно страдает от жуткой диареи и других симптомов. Возможно, звучит слово красиво, но представьте себе, что нож называется, например, СПИД или «карцинома». Как-то не очень, правда?
Пикабу, помоги хорошему делу, поставь плюсик, а я тег "без рейтинга" воткнул!
Молодому коту, 2,5 месяца от роду, очень нужен хороший дом и любящий хозяин! К лотку приучен, ласковый и игривый, ничего не боится. Прозван Глебом Жегловым, за характер, но парень смышленый и легко переучится на новое имя.
Забрать можно у метро Крымская.
Автобиографии пост. Если хотите – размышления врача, погрязшего в реалиях современной отечественной медицины. Посвящается всем тем, кто ввиду своей молодости (таких на Пикабу много) пока не определился с выбором профессии. Возможно, и я надеюсь на это, у прочитавших данный опус школьников всё же что-то «щёлкнет» в голове и они не повторят мою ошибку.
==============
Давным-давно, когда я учился в школе и грезил об инженерном будущем, ни о какой медицине речи не было. Да, в семье были медики, положению которых в те годы завидовали немногие, хотя все они как один твердили: сейчас тяжело, но это временные трудности, всё наладится.
Да чёрт возьми, я и сейчас могу это сказать. Нет, не так, по аналогии с классиком: разбудите меня через сто лет и я скажу тоже самое. Разница лишь в том, что тогда говорили мне, а сейчас говорю я. Мой сын, учащийся ещё в начальной школе, смотря на родителей, которые постепенно переезжают жить в больницу, всё чаще говорит о желании стать врачом. И настанет момент, когда я полностью соглашусь с ним и одобрю его выбор. Эта какая-то неведомая зараза – медицина.
Но вернёмся к нашим баранам. Школа стремительно подходила к концу. Я собирался поступать в технологический институт. А почему бы и нет? Мир вокруг меняется: появились сотовые телефоны, активно распространяются компьютеры, интернет… Никаких походов в отделение связи, чтобы поговорить в кабинке по межгороду. Многое меняется. И мне всё это нравилось.
Казалось, что путь определён. Что может случиться? Однако не всё так просто. В одиннадцатом классе, неожиданно для себя самого, я решаю подавать документы в мединститут. Зачем и почему? – а хз. Сам не знаю, до сих пор не знаю.
Проходит лето и я уезжаю в другой город, учиться людей лечить. Не покалечив при этом.
Первый курс. Студенческая жизнь. Общага. Родственники остались далеко.
Было весело. Лекции, пары… На первом же курсе началась анатомия человека, которую приходилось тупо зубрить, по другому она никак не хотела запоминаться. Тогда пошло и первое мясо (во время студенчества лишь ленивый не спрашивал об этом). В подвале корпуса, где находилась кафедра анатомии, студенты занимались «практической работой». Если по простому: трупы всяких бомжей и прочих социально неблагополучных личностей доставлялись из патологоанатомического бюро в институт. Ну а мы проводили практическую работу. Описывать не буду, многих тошнит, чего одна «тушёнка» стоит... Ах, этот запах формалиновых ванн и всего того, что там плавало... Осталось с тех времён несколько фотографий, которые, увы, вставить сюда нельзя, ибо правила.
Ближе к лету началась практика. Первая практика, санитарская. Те, кто думает, что студенты на практике работают с врачами: нифига подобного, до 4 курса ты вообще непонятно кто. Смысл практики прост: мыть, мыть и ещё раз мыть, а в перерывах что-нибудь куда-нибудь переносить. Однако, если ты не фанатеешь от чистки межплиточных швов зубной щёткой в операционной – есть одна вполне законная лазейка (или была). Можно было вместо двух недель хождения с ведром и тряпкой по больнице поменять всё это на 4 суточных дежурства в стационаре в дежурный день.
Я выбрал 4 субботы в приёмном покое. Это теперь я понимаю, что эту «любовь» к дежурствам прививают с первого курса. И с каждым курсом их всё больше. На каждой клинической кафедре: обязательно 1-2 дежурства: на родах присутствовать обязательно, на кесарево сечение сходить нужно, на аппендицит нужно, инфаркт посмотреть нужно, инсульт нужно...
Тогда, в конце первого курса, мне казалось это забавным. Бороться с пьяным быдлом в смотровой, катать пациентов по больнице, кататься самим, пока никого нет…
С третьего курса началась какая-никакая клиника. Мы всё больше разъезжали по разным больницам на занятия и лекции. И, если первые два года обучения ты смутно представляешь чего хочешь и зачем ты тут вообще, то работа с пациентами начала затягивать. Стало интересно поголовно всё. Чем дальше в лес, тем больше дров…
С четвёртого курса в учебные корпуса института я ходил только за какими-нибудь справками. Всё остальное происходило в больнице: лекции, пары, дежурства.
Очень сильно меня привлекала терапия, а точнее – кардиология. Преподаватели на терапевтических кафедрах были всегда в чистом отглаженном халате. Такие настоящие врачи, каких показывают в фильмах, переполненные знаниями. А вот граждане-хирурги были полной противоположностью. Этакий хороший и плохой врач. Хирурги ходили по больнице не пойми в чём, не производили никакого впечатления, ну, исключая заведующих кафедрами. Сейчас стало лучше, но разница есть.
В итоге, с начала четвёртого курса я начал посещать терапевтический кружок. Я твёрдо для себя решил – стану кардиологом.
Вообще, когда я учился, не слышал ни от кого, что-то типа: хочу стать пластическим хирургом, косметологом. А сейчас в отделение приходят практиканты, так каждый второй парень пластический хирург, а девушка косметолог.
Теперь всё стало ясно. Учёба очень сильно нравится, будущая профессия выбрана. Однако – нет.
Как и многие мои однокурсники с конца третьего курса я вовсю подрабатывал в больнице. Видимо, дежурств по учёбе было мало. Отдежурил ночь – пошёл на пары – кончились пары – пошёл дежурить. Время летело очень быстро. И всё бы ничего, но работать я пришёл в отделение травматологии и ортопедии. Это сильно отличалось от терапевтических отделений. Грубоватые травматологи, вечно пропадающие в операционной, переломанные и перебитые, часто пьяные пациенты, вытяжения, перевязки…
В один прекрасный момент дежурный травматолог сказал: все заняты, пошли в операционную. И мы пошли забивать гвоздь в плечо. Если говорить грамотно мы провели открытую репозиция, интрамедуллярный металлоостеосинтез перелома плечевой кости.
Всё. Моё мировоззрение перевернулось с ног на голову. Ну вот же оно. Это моё, иначе и быть не может. К чёрту эту терапевтическую лабуду с бета-блокаторами и ингибиторами АПФ. Хирургия – это сила. В конце концов, зачем нужно было возиться с трупами этих бомжей и зубрить анатомию?
И всё завертелось. Операционная, операционная, операционная. Я учился шить, вязать. Взял с работы инструменты, разрезал и зашивал мясо и курицу. Всё получалось, всё жутко нравилось.
Со временем я сам стал ходить не пойми в чём, в пятнах крови и прочих прелестях организма.
Обучение в институте закончилось. Я поступил в интернатуру по травматологии и ортопедии. В течение года я буквально жил в больнице. Дежурства, плановые операции, экстренность. Кстати моя жена, акушер-гинеколог, прошла примерно тот же путь.
После окончания интернатуры и получив сертификат врача-травматолога-ортопеда, через 2 дня я вышел на работу.
Во время вечернего обхода в отделении зазвонил телефон: скорая везёт тяжёлого пациента, перелом костей таза, открытый перелом бедра, ЧМТ, без сознания, шок.
Это было моё первое истинно врачебное дежурство…
На этом пока всё. Если зайдёт – напишу продолжение.
Стенд 10 х 30 = 300 штук + 16 сверху!
Отсюда - https://redd.it/hkvqcz
P.S. Главное, не давать маленьким детям играть с ними в гоночки и устраивать нешуточные аварии! )) Чтобы не было потом, как тут: Как попасть в детский дом
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
