Журавлевы разводились. Обычное для современности дело. Утром еще муж и жена, ячейка общества, а к вечеру никто, чужие люди. Только успей квитанцию оплатить и в ЗАГС. Но только не в случае Журавлевых. Началось все с Натальи. Жаркая и смуглая казачка, с жидким кипучим золотом вместо крови, которое так и ходило под плотной кожей с разлету привлекала мужчин, хоть и перевалило ей за сорок. Как мухи на спелую дыню слетались, так и вились вокруг, куда б она не пошла. И ведь не только мухи. Были там и шмели. Мохнатые пузатые состоятельные шмели. Ну и не выдержала, поддалась. Изменила. Сама Наталья, как водится, все отрицала, рвала черные смоляные волосы и орала так, что весь подъезд слышал с девятого по первый этаж, а еще и Кумачевы в частном доме справа и Матевосяны в коттедже слева.
Но Геннадий был неумолим. Развод и точка. Люди врать не будут. Друзья, коллеги, родня. Изменщица его Наталья, это как видит Бог. Первым делом Геннадий конечно запил. Это уж как полагается. А что еще делать? Четырнадцать лет в законном браке прожили и такое несчастье. За столом родителей Геннадия все поколения Журавлевых собрались, ситуацию обсудить, как полагается. Отец, Анатолий Афанасьевич только головой качал, держа полную до краев рюмку в одной руке, а наколотый на вилку толстый кусок колбасы в другой.
- Помнишь, говорил ведь тебе, Генка, не женись на ней! Все они Филипповы такие. Весь их род. Красивые бабы, как кобылы молодые, крутобокие, сочные, а только гулящие!
Поддакивал дед Геннадия, Афанасий Антонович:
- Да, верно, так и есть, так и есть! Помню, бабка ее, Анисья здорово по мужикам ходила. Как паром по Дону, от одного к другому…берегу. Ну, да чего теперь говорить?! Выпьем!
И дед лихо опрокинул рюмку, закусив соленым помидором.
-Что это значит «Чего теперь говорить?» - возмутилась мать Геннадия, Раиса Григорьевна, сердито дорезая колбасу на стол. – Развод и все имущество отсудить! Наказать ее за такой позор! Чтоб распоследней кастрюли ей не досталось!
Она резко шваркнула скибки колбасы на тарелку посреди стола и быстро вышла, хлопнув за собой дверью, возмущенная этой историей. Наталью она недолюбливала. И в том числе за семейную Филипповскую красоту, которой наградил ее отец, Павел. Сама Раиса Григорьевна в молодости до коленной дрожи влюблена была в Павла Филиппова, да только женился он на приезжей молодой учительнице, что по распределению из Тамбова приехала. А Раисе Анатолий Журавлев предложение сделал. Так всё и сложилось. Кто ж знал, что Генка за дочкой Павла утянется? Раиса Григорьевна вышла на балкон и посмотрела в сторону дома Филипповых. Вон он, там, вдалеке виднеется, маячит зеленой крышей. Нет, не позволит она больше этой семейке свое сердце терзать. Хватит, намучалась. Вот пускай Наталья и отвечает за них, за всех.
За Раисой Григорьевной прочно закрепилась слава женщины, крепко свое слово держащей. Раз уж что пообещала, так хоть война, хоть потоп, а будет сделано. С ее подачи и понес Геннадий свое заявление о разводе не в ЗАГС, а прямиком в суд. С имущественными претензиями, вот так вот. О чем Наталью по почте и известили.
- Ах, вот, значит, как!!! Мало им, что оболгали меня, перед людьми опозорили – вскинулась Наталья. – А теперь имущество значит, делить?
- Чего там делить-то? – спокойно отозвалась Марина Борисовна, Натальина мать. – Генка твой, между нами, на грош в дом ничего не принес. Какое там у него имущество?!
- Ой, да ведь так и есть, милая! – подтвердила бабка Анисья. – Квартиру то я вам после свадьбы отдала. Нешто запамятовал он? Мебеля на подарочные со свадьбы покупали. Чего там осталось-то? Машина? Да и хрен с ней, с колымагой этой! Наталья, ты и водить не умеешь! На черта она тебе сдалася?
- Из принципа! Это Раисы Григорьевны дела! Я точно знаю. – и Наталья погрозила в окно кулаком. – А машину я продам, лишь бы отсудить.
- Ой, доча! – покачала головой Марина Борисовна – Да плюнь ты на них! Ты у меня первая красавица, любой с тобой счастлив будет, чего ты в этого Генку нищего вцепилась? Отдай ты ему машину с мебелью и пускай катится к Раиске с Толиком.
- Вот еще! Всем хрен, а им два! – запротестовала бабка Анисья. – Делить, так делить. Дай-ка, внуча, мне телефон, сейчас Гамлету звонить будем.
Гамлет Ованесович Карапетов был одним из лучших адвокатов города, и, к тому же, самым дорогим. Пикантный момент был в том, что между ним и Анисьей Павловной когда-то был яркий и многолетний роман. Поэтому в назначенный день Наталья появилась в зале суда при полном параде в сопровождении своих трех адвокатов: Армена Акоповича Карапетова, внука Гамлета Ованесовича, Акопа Гамлетовича, сына знаменитого адвоката и, наконец, его самого.
Не готовый к таком повороту событий Геннадий, теребил кончик галстука, по случаю надетого ему на шею руками Раисы Григорьевны и потел.
Судья, увидев в зале одновременно в полном сборе триаду Карапетовых, мгновенно поняла, к чему идет дело и внутренне обрадовалась, что все завершится быстро. Да и действительно, что там делить?
На самом деле блистательным адвокатам делать-то в суде было нечего, квартира принадлежала бабушке Натальи, мебель признали совместным имуществом, как и машину. Несмотря на все протесты Геннадия, который выглядел в суде неубедительно и довольно глупо. Он-то на самом деле считал, что квартиру бабка Анисья переписала на Наталью, а оно вот как оказалось!
На выходе из зала суда седенький Гамлет Ованесович аккуратно взял за Геннадия за локоть и наклоняясь к его уху громким шепотом произнес:
- Зря вы так, совершенно зря. Женщины этой семьи золото! А вы такой глупый развод и дележ имущества устроили!
Наталья прошла мимо него, обдав жаром крутых бедер под тонким платьем в элегантную полоску и звякнув на прощание золотыми покачивающимися серьгами. Эти серьги он ей на пятую годовщину свадьбы подарил. «Зря!» брякнули серьги и оставили его с носом, вернее, с половиной мебели и половиной машины.
Через несколько дней он решил позвонить Наталье, однако с ним говорить она наотрез оказалась. Общаться пришлось через бывшую тёщу, Марину Борисовну.
- Наталья, я вот подумал… может не будем машину делить? Мебель тебе, а машину мне. Ты все равно не водишь? А тебе в квартире мебель нужнее. – робко предложил он
«А хрен тебе! Пополам, значит пополам» - донеслось до него из трубки.
- Наташа категорически против. – озвучила тёща и добавила от себя. – И да, Геннадий, прошу передать мне ключи от квартиры. Вы к ней больше отношения не имеете.
«В субботу приеду, делить будем!» -зло закричала из глубины квартиры Наталья.
- Наташа предлагает вам в субботу с утра приехать на квартиру. – сообщила теща и отключилась.
В назначенный день Геннадий приехал к своему бывшему семейному гнезду. Грузовик с грузчиками удачно расположился у самого подъезда. Внутри него встала стеной большая горькая волна, грозившая обрушиться на его хрупкое, едва установившееся спокойствие и вылиться потоками слез. Мужик он ли нет? Потомственный казак! А может и права Наталья? Не было ничего? Доказательства-то какие? Звонки с чужих номеров? Так мало ли сейчас мошенники какие звонят. Не ночевала дома? Ну загулялась с подругами. А мужик на Мерседесе? Может действительно коллега? Чего ему не жилось-то, не сиделось на теплом месте с женой красавицей? Ведь все ему завидовали. Потому что это все его мать, ей Наталья не нравилась с самого начала. Она и развести их все время пыталась. Гамлет Ованесович не зря ему в суде сказал, что Наталья-золото. У Геннадия как пелена с глаз упала. Он мигом забежал на четвертый этаж. Дверь в квартиру была открыта.
- Пришел? – Наталья вышла из кухни в обегающих джинсах, белой футболке, завязанной узлом на загорелом животе и в яркой веселой косынке, покрывавшей черные волосы – Ну проходи, забирай свою половину.
Она распахнула дверь в комнату.
Вся мебель была свалена посередине, распилена ровнехонько пополам и сложена в две кучи.
- Тебе какую, правую или левую? Ты ж хотел делить, вот и поделились. Выбирай. – насмешливо сказала Наталья.
Геннадий хватал ртом воздух.
- А чего ты недоволен? Смотри, я всю работу за тебя сделала. Все сама. Как обычно. Чего стоишь? Выноси свою половину! Или маму ждешь, без нее не определишься?
- Зачем ты так, Наташа? Мама виновата перед тобой, да. – тихо сказал Геннадий
- Только мама? А ты? Это же ты этот развод устроил. Ты мне не поверил. Чужим наговорам поверил, а не мне. – нахмурилась Наталья
Геннадий молчал. Распиленная пополам мебель рвала сердце. Вот сколько на этой кровати у них счастливых часов было, а теперь все, нет ничего. Это его половина, эта ее. Все разрушила его ревность проклятая.
- Молчишь? Невиноват значит ты? Только мама виновата? – Наталья подбежала к окну. – Ну и нечего тут тебе делать, вали и мебель свою забирай!
Она схватила половину стула и запустила ее в окно. За стулом полетел изувеченный ящик от комода, ножка стола, половина телевизора и одна сорванная с карниза штора.
- Вали отсюда, из моей жизни вали! Гад, предатель, маменькин сынок! Сволочь ленивая! – кричала Наталья, продолжая вышвыривать мебель.
- Наташа, там же люди! – кричал Геннадий, - ты же пришибешь кого-нибудь!
- О людях вспомнил? Ты всегда о людях думаешь! О том, что они скажут. А обо мне подумал хоть раз? Да я всегда верная тебе была, на сторону и не смотрела! Мне знаешь, что твои люди говорили? Чего ты, Наташа, такая красавица с этим козлом, сморчком облезлым делаешь? И ленивый, и свекровь змея, сколько мужиков хороших на тебя смотрят, только позови! А я тебя любила, защищала, что не козел ты!
В Геннадия полетела половина табурета. Он выскочил на лестничную площадку и побежал вниз.
- Куда?! Куда ты собрался, гад? Еще не все свое барахло забрал!
Геннадий слышал, как за Натальей захлопнулась дверь, и она бежит следом по лестнице, задевая перила чем-то тяжелым и металлическим, лязгающим.
У подъезда валялась разбитая в щепки, распиленная мебель. Геннадий пытался достать из кармана джинсов брелок и открыть машину, чтобы поскорей уехать от этого кошмара, как сделали предусмотрительные грузчики после первого залпа из окна. Но проклятый брелок застрял и никак не желал вылезать наружу.
А на улицу уже выбежала Наталья.
- Ага, как кстати! Сейчас машину делить будем! – закричала она
В ее руках взревела бензопила. Наталья подскочила к их Мазде и с наслаждением погрузила лязгающую цепь в капот. Геннадий молча стоял рядом, закрыв глаза. Наталья, как валькирия, с растрепавшимися волосам, развевающимися из-под алой косынки кромсала несчастную машину так, будто б это она была виновата во всех ее бедах.
Соседи вылезли из окон и наблюдали за картиной, разворачивающейся во дворе. Такие страсти они видели только в сериалах. Не сплоховал только зять Кумачевых из частного дома справа и братья Матевосяны из коттеджа слева. Они аккуратно окружили беснующуюся Наталью, отобрали бензопилу и вызвали полицию.
- Извини, Гена, тут уже машину в тотал списывать. – горестно покачал головой зять Кумачевых. – Двигатель, радиатор, все шланги, кондиционер…Не баба, а монстр. Как у нее сил хватило!
Геннадий с трудом уговорил полицейских отпустить Наталью, рассказав историю о разводе и дележе имущества.
- А с выброшенной мебелью делать что будем? Это уже хулиганство. – пожал плечами участковый.
- Мебель это я выбросил. Психанул. Я виноват. Отпустите ее. Это все я.– соврал Геннадий.
Наталью отпустили. Машину увезли на эвакуаторе, мебель собрал и выбросил в контейнер дворник. Через месяц Геннадия судили за хулиганство. От адвоката он решил отказаться, несмотря на слезы и уговоры Раисы Григорьевны и готовился защищать себя сам. Перед самым началом суда в зал вошел бодрой походкой молодой человек с портфелем и невероятно красивая черноволосая женщина.
- Вы кто? – спросила помощник судьи.
- Это адвокат подсудимого Армен Акопович Карапетов, а я жена подсудимого.
