Специфический юмор

годится! Надо "Отчет_Финальный_v2.1_Approved". И точка в конце –смертный грех. Он мог вызвать меня и полчаса жрать мозг из-за точки! А потом

взять и на следующей неделе потребовать новый "стандарт".

А давление... Оно стало осязаемым, как смог. Он научилсяподходить так, что его тень падала на мой монитор, и стоять. Молча. Дышать мне

в затылок. Или вызывать в кабинет, сажать напротив своего здоровенного стола изкрасного дерева (символ власти, ёпт) и просто... смотреть. Минуту. Пять.

Десять. Молча. Потом тяжелый вздох: "Ну что, «Blink.Service»? Каконо?". Как оно, сука? Оно – говно, Сергей Петрович, потому что ты – мудак

патентованный, а я – твоя персональная жертва на алтаре твоего ЧСВ.

И знаешь что? Однажды во мне что-то щелкнуло. Не громко,тихо, как замок сейфа. Терпение – не резиновое. Я не полез в драку, не орал. Я

просто... начал подливать масла в этот костер его идиотизма. Мелко, аккуратно,с каменным лицом. Пакостить. Это стало моим новым хобби.

Сначала его "любимый", дорогущий кофе в зернах.

Однажды, когда кухня опустела, я с таким сладким ощущением в груди подсыпалтуда приличную щепоть соли. Смешал тщательно. Эффект превзошел ожидания. Три

дня он орал на секретаршу, что она "левак купила", матерился,плевался, пока не выкинул всю банку в помойку. Я наблюдал из кабинки, потягивая

свой нормальный кофе. Сладко.

Потом пришел черед его "святой святы" – принтерадля VIP-документов. Нашел в сети скрипт. Раз в час, как часы, принтер

выплевывал тестовую страницу. Всего одно слово: "Проверка". Началосьс недоумения, потом пошли звонки техподдержке, крики на админов.

"Проверка". Снова. И снова. Он нервно дергался каждый раз, когдапринтер жужжал. Музыка.

Но аппетиты росли. Мне хотелось чего-то... громче. Его

главный козырь – проект "Феникс", его детище, его билет наверх. Гораотчетов, прогнозов, "уникальных" анализов. Я знал систему. Знаю, как

там все хрупко держится на честном слове и костылях из скриптов. В последнююнеделю, тихими ночами, пока все спали, я копался в данных. Не ломал, нет.

Аккуратно. То тут ссылку в формуле подменю на устаревший файлик, которыйвот-вот удалят. То там в макросе, который собирает итоговую презентацию,

добавлю лишний нолик в делитель – так, чтобы все красиво, но неверно считалось.Не сразу, а потом. Мелочи. Семечки. Но их было много. И все они были заложены,

как мины замедленного действия, в самое нутро "Феникса".

А потом наступило то утро. Сергей Петрович вызвал меняопять. Не в кабинет, а в переговорку. Вид – торжествующий палач.

"«Blink.Service», – начал он сладким, ядовитым тоном, – мы ценим твойвклад... но, видишь ли, команда развивается... Твоя энергия... не совсем в

фокусе наших новых задач..." Бла-бла-бла.

Стандартный набор дерьма дляувольнения.

Я слушал. Кивал. Не спорил. Внутри – ледяное спокойствие.

Когда он закончил, протянув бумаги об "уходе по согласованию сторон",Я взял бумаги. Посмотрел на него. И улыбнулся. Не той искренней дурацкой

улыбкой, как писал раньше, а своей обычной, фирменной – уголки губ чуть вверх,глаза пустые. Такой улыбкой я встречал его "шутки" десять лет.

"Спасибо, Сергей Петрович. Понял." Подписал.

Чернила легли на бумагу как-то слишком легко. "Последний день сегодня?Доделаю текущее, сдам ключи от шкафа, пароль от базы – все как положено."

Он кивнул, бровью не повел. "Да. До конца дня."

Видно было, что доволен – гадюка выползла на солнышко.

Весь день я был тише мыши. Ни к чему не притрагивался.Сидел, смотрел в экран, где открыт был чистый лист. Иногда стирал пыль с

монитора. Перекладывал бумажки. Ровно за час до конца смены встал, запихал впотрепанный рюкзак старую кружку, блокнот без единой записи и фикус, который я

тут когда-то растил. Коллеги косились. Кто-то даже подошла:"«Blink.Service», ты что?" Я пожал плечами: "Да так. Ухожу."

Больше вопросов не было. Я был тем самым воздухом, помните?

Проходя мимо его кабинета (дверь приоткрыта, он там сидит,царь горы), я не удержался. Остановился. Постучал костяшками в косяк. Он поднял

голову, брови поползли вверх – мол, чего тебе, отстойник?

"Сергей Петрович?"

"Да?" – голос, как всегда, натянутый, важный.

"Хотел пожелать удачи." Пауза. Он уже хотелотмахнуться. "Особенно... с 'Фениксом'. Он же у вас такой...

хрупкий." Я не подмигнул театрально. Просто чуть наклонил голову, какбудто деловито. Но слово "хрупкий" выговорил четко, с легким

придыханием. И добавил тихо, почти шепотом, глядя ему прямо в глаза:"Берегите его. А то развалится, блядь."

Видел, как его лицо сначала стало недоуменным. Потом –

каменным. Потом – в глазах мелькнула искра паники. Он резко рванул взгляд кмонитору, пальцы замерли над клавиатурой.

Я развернулся и пошел. Не спеша. По коридору. Мимо кабинок,

где уже шептались. На проходной отдал пропуск охраннику Васе. Тот кивнул:"Все, брат?" – "Все, Вась." – "Ну... удачи."

Вышел на улицу. Августовский вечер, душный. Не вздох

облегчения, нет. Просто... пустота. Руки сами полезли в карман за сигаретами.Дрожали чуть-чуть. Затянулся. Гадко. Куда идти? Бабка у подъезда продает теплый

"Клинское". Купил банку. Села на скамейку в скверике напротив офиса.Сидел. Смотрел на освещенные окна нашего этажа. Ждал? Наверное. Но не

предвкушения, а... любопытства. Сработало ли?

Через сорок минут замигал мой старый телефон. Незнакомыйномер. Включил громкую связь.

"«Blink.Service»? Это Оля из отдела! Ты что

наделал?!" – голос срывался на визг. На фоне – дикий ор, как будто медведярежут. Знакомый рев. Сергей Петрович. – "У него тут истерика! Весь

'Феникс' посыпался! Он орет, что ты все сломал! Что ты... что ты емусказал?!"

Я отпил теплого, противного пива. Капли потекли по

подбородку.

"Ничего особенного, Оль. Пожелал удачи. И всё."

Встал. Потянулся. Кости хрустнули. За спиной, в высотке,кто-то орал так, что, кажется, стекла дрожали. А у меня в кармане лежал

скомканный пропуск "ГлобалКонсалтИнвеста". Может, оставлю на память.А может – выкину позже. Как получится.

Пошел к метро. В голове крутилась только одна фраза, как

назойливый мотивчик: "Проверка тональности завершена". Идиотскаяфраза из их корпоративного тренинга. Ну что ж. Прошел. Теперь – свободный

агент. Свободный и слегка подонок. Но – свой.