Лига Поттероманов

Harry Potter

Ron Weasley

Hermione Granger

Hagrid

Albus Dumbledore

Minerva McGonagall

Neville Longbottom

Severus Snape

Remus Lupin

Dolores Umbridge

Sirius Black

Cedric Diggory

Voldemort / Tom Riddle

Draco Malfoy

Bellatrix LeStrange

Еще больше работ нейросети здесь: Пабло Нейрассо

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая разноцветные черепицы домов, скользя по подстриженным газонам и заглядывая в окна. Аромат недавно прошедшего дождя витал в воздухе, проникая в настежь распахнутые окна, оставляя в комнатах приятный свежий запах мокрого асфальта и листьев, идеально сочетаясь с запахом свежезаваренного кофе и тихими разговорами на кухне. На небе неясно выступала радуга, которая в пригороде была большой редкостью. Она перекинулась через всё красное небо, которое постепенно меняло свой цвет на фиолетовый, синий, а затем на ярко-голубой. Где-то запели птицы, и пригород начал приходить в движение, оживая после долгого ночного сна.

У Гарри Поттера, который жил в этом пригороде, было пасмурное настроение, несмотря на воцарившуюся солнечную погоду на улице. С самого начала летних каникул, которые длились уже неделю, дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. Хотя всё зависит от точки зрения. Для Гарри в роли этой бомбы выступал сам дядя, от которого следовало держаться подальше. Дело в том, что Поттер был и в самом деле необычным мальчиком, худым, с выразительными зелёными глазами. Точно не из нормальной семьи Дурслей, а из семьи настоящих волшебников. И сам Гарри Поттер тоже был волшебником. Он приехал домой, закончив первый курс Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Сидя в своей комнате, мальчик очень скучал по школе, по общим трапезам в Большом зале, по квиддичу. А какая у него замечательная кровать под пологом в подземелье! Да и сама гостиная в мрачных тонах и хитроумные слизеринцы теперь, в комнате на втором этаже, среди сломанных игрушек Дадли, виделись желанными и завораживающе интересными. Но больше всего он скучал по магии. К сожалению, в мире маглов колдовать ему было строжайше запрещено.

Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, и, как только Гарри очутился в доме номер четыре, все магические вещи были заперты в чулане, а сова посажена под замок. Сам мальчик просто растерялся в тот момент, когда его дядя шустро, нагло и бескомпромиссно вытащил его вещи из багажника и отнёс в чулан. Причём Гарри был поражён такой наглостью и подавлен, поэтому ничего не сказал в защиту своего имущества. О, как ему после этого хотелось запустить в Дурслей каким-нибудь заклинанием! Останавливали лишь запрет Министерства, за нарушение которого Гарри могли исключить из школы и сломать палочку, и то, что этот волшебный инструмент вместе с вещами был заперт в чулане. Поттер долго думал, как можно получить свои вещи обратно. Дурсли так просто не согласятся отдать вещи, они рады будут, если его исключат из школы.

«Проклятый магл! Да как он посмел забрать мои вещи!» — думал Гарри, разъяренно меряя шагами свою комнату.

Все эти учебники, палочка и многое другое были куплены им на родительские деньги. Это его вещи! И ещё Буклю заперли в клетку. Так не пойдёт! Он должен получить свои вещи назад. Домашние задания за лето сами себя не сделают.

Но… Прямой конфликт был нежелателен. Гарри и сам себе не хотел признаваться в этом, но взрослый магл пугал одиннадцатилетнего мальчика. Колдовать летом ему нельзя, хоть Дурсли и не знают об этом. Да и волшебной палочки у него нет, а без неё он бессилен. Поэтому в этой ситуации он может рассчитывать только на свой ум. Как ему вернуть свои вещи? Как запугать маглов? Можно, конечно, угрожать магией, но до такого Гарри не хотел доводить. Ему вспомнилась ситуация год назад в хижине, на острове. Лесник Хагрид тогда очень напугал маглов. Да, самое то! Дурсли же не знают, что великан затаил зло на Гарри из-за факультета, на который его распределила Шляпа.

«Так, надо всё обдумать: что и как говорить завтра», — мальчик успокоился и лег на кровать, погрузившись в размышления.

На следующий день, во время завтрака, Гарри схватил со стола лишнюю, по мнению родственников, гренку, чем привлек внимание магла. Тот возмущенно оторвался от газеты и зло зыркнул на него, явно собираясь что-то сказать.

— А, дядя Вернон. Я забыл вам сказать, что Хагрид обещал иногда навещать меня. Смотреть, как я тут поживаю, — Гарри был сама любезность, и его порадовало побледневшее лицо магла. — Ещё он просил раз или два в неделю отправлять письма, рассказывать, как мои дела. Только вот письмо надо отправлять совой, а она в клетке. Я хотел бы сегодня ему написать, сообщить, что добрался до дома нормально, а то вдруг он испугается, что со мной что-то случилось, и нагрянет сюда?

— Что?! Никаких ненормальных в моём доме! — глаза Дурсля-старшего опасно сверкнули, и он потянулся к Гарри через весь стол.

— Да, мне бы тоже хотелось избежать конфликта. Ну, чтобы ситуация прошлого года не повторилась, — мальчик бросил многообещающий взгляд на Дадли, который, открыв рот, непонимающе слушал, а затем перевёл взгляд на Вернона, который был готов в любой момент взорваться, и отодвинулся от магла подальше. — Поэтому необходимо освободить мою сову. Ну, чтобы я мог написать письмо своему другу. А то я не знаю, вдруг Хагрид подумает что-то не то и опять примчится. Он… несколько неуравновешенный.

До Дадли наконец дошло, о чём шла речь за столом. Знакомство с волшебным миром в общем и с Хагридом в частности обернулось для него приростом лишней части тела. Это случилось тогда, когда лесник хотел превратить Дадли в свинью, но тот отделался лишь свиным хвостом. Тогда толстому недругу Гарри пришлось ехать в больницу, чтобы удалить его. И это было несколько странно. Из того, что успел Поттер выучить за месяцы учёбы в Хогвартсе, он сделал вывод, что со временем чары рассеялись бы сами. Однако то ли вся сила заклинания ушла в долговечность, продлив срок, то ли ещё по какой-то причине, но его кузен с трудом избавился от хвоста. Поэтому сейчас испуганный Дадли, громко ойкнув, выскочил из-за стола и, обхватив свой толстый зад руками, умчался из кухни. Дядя Вернон опустился на стул, дыша, словно рассвирепевший носорог; его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь.

— Хорошо. Я отдам тебе ключ от клетки, — рыкнул дядя Вернон. — Напиши своему… другу, что у тебя всё хорошо и приезжать сюда не надо!

Гарри сдержал улыбку, сохраняя невинное выражение лица. Первая часть плана прошла как по маслу. Ну, почти.

— Да, я мог бы написать ему, дядя Вернон. Как и попросить не приезжать сюда… Сказать, что всё в порядке. Но, видите ли, у меня не совсем всё в порядке. Мне нужно делать домашние задания, а учебники в чулане. Если я их не сделаю, то у меня будут неприятности в школе. Но моей вины в этом нет, поэтому учителя могут сюда прибыть, чтобы провести беседу насчёт моей успеваемости с вами. Поэтому я хотел бы получить все свои вещи назад.

Гарри благожелательно смотрел на магла. Его дядя теперь начал багроветь и гневно сопеть. Мальчик перевёл взгляд на Петунью, что с ужасом глядела на него. Нужен был завершающий аккорд. Поттер вновь обратился к маглу:

— Ещё вчера вечером я получил письма от моих одноклассников, с которыми подружился в школе. Они спрашивали, как я добрался и какие у меня планы на лето. А ответить им не смог. Они, кстати, тоже могут заволноваться, почему я не отвечаю. И… попросить своих родителей заехать сюда, — Гарри испытывал какое-то мазохистское удовольствие, запугивая своих дядю и тётю тем, чего и сам жутко боялся. На Слизерине маглов не то что не любят — к ним какое-то брезгливое отношение, словно слизеринцам стыдно испытывать сильные чувства по поводу каких-то простецов. И визит Люциуса Малфоя к Дурслям по просьбе Гарри казался последнему чем-то сумасшедшим и нереальным. Да и если узнают, что Гарри не мог справиться с маглами, которых никто и в грош не ставил на Слизерине… Идея отпадала и потому, что он сам в прошлом году говорил, что ему хорошо тут живётся. Но зато этим можно запугать Дурслей.

Дядя поднялся из-за стола, прервав мысли Гарри, и быстрым шагом ушёл к чулану. Скрипнула дверь, и подошедший следом Гарри смог увидеть свои вещи, сваленные в одну кучу. Он посмотрел на магла, и тот отдал ключ от клетки со словами:

— Предупреждаю тебя… мальчишка… если эта птица будет летать по всему дому, я её опять запру. И… никаких ненормальностей в моём доме! И… напиши этим… Пусть тут не показываются…

— Хорошо, — пробормотал Гарри и быстро забежал в чулан, пока магл не передумал.

Ему хватило лишь пары подходов, чтобы занести всё наверх, в свою комнату. Мантия-невидимка и другие ценные вещи отправились под половицу, которая теперь служила в качестве ухоронки того, чем он особо дорожил. Гарри придирчиво оглядел свою комнату. Убраться бы тут не помешало: похоже, тётя ни разу не заходила в его комнату после того, как он в прошлом году уехал. Да многие сломанные магловские вещи нужно было незаметно выкинуть, потому что почти всё в этой комнате было завалено ими. Тут лежала куча бывших игрушек Дадли. Например, заводной танк, пострадавший от столкновения с соседской собакой, на которую его специально направил кузен Поттера. В углу стоял первый телевизор Дадли — тот разбил ударом ноги, когда отменили показ любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, где когда-то жил попугай, которого избалованный мальчишка обменял на духовое ружьё; само погнутое ружьё лежало рядом, потому что толстяк как-то раз на него сел. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, — это стоявшие на полках книги. Создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались.

Школьные мантии так и остались в чемодане. Гарри решил не доставать их, ведь маглу не понравятся магические вещи в его доме. Хотя он всё же повесил портрет Букли на дверцу шкафа для одежды. Это был подарок от Теодора Нотта — его одноклассника, — который нарисовал белоснежную сову, и та, словно магическая картина, ожила и двигалась на холсте, взмахивая крыльями, заставляя настоящую Буклю коситься на неё и приветственно ухать.

Мальчик приступил к выполнению домашнего задания. Чем быстрее справишься с таким нудным делом, тем быстрее можно будет заняться чем-то интересным. Правда, ему ещё надо было купить учебники на второй курс, но список с ними он пока не получил. Дурсли перестали его трогать: вероятно, они всё ещё были злы на Поттера за угрозы повторить ту встречу с волшебником, но их, видимо, ещё больше раздражал тот факт, что за любое плохое обращение мальчишка сможет написать своим друзьям и тому великану. Теперь Дурсли жили в ещё большем страхе, ожидая, что в любой момент кто-то из ненормальных появится в их доме. Гарри с трудом подавил желание расхохотаться. Он сделал это! Придумал план и обвел жалкого магла вокруг пальца! Ха! Да, лесник явится ему на помощь, конечно! И план, что вчера вечером казался довольно непродуманным, оказался на деле весьма эффективным. Причём настолько, что во время разговора на кухне Гарри и сам поверил в то, что если он не получит всё, что просит, то к Дурслям нагрянут волшебники.

Мальчик резко поднялся и подошёл к окну. Сегодня было весьма ветрено, и облака буквально наперегонки мчались по небу. Гарри задумчиво их рассматривал, размышляя. То, что он сделал, — это обман и шантаж. Ложь в чистом виде. Это и есть влияние Слизерина? Он получил, что хотел, используя не слишком благородные средства. Хотя за год учёбы в Хогвартсе он лгал больше, чем за всю свою жизнь. Ну и что? Это его вещи, он поступил верно. Жалко, конечно, что Дурсли крайне недовольны. Они тоже не дураки и понимают, что в соседней от них комнате он сидит и изучает ненавистное им волшебство. И с каждым днём это напряжение возрастает в доме. Что делать с Буклей? Если никому не написать, то магл это может увидеть. Дурсль уже несколько раз просил «написать всем этим ненормальным, что всё нормально». Хотя почему бы нет? Он давно не использовал свою сову по прямому назначению. Пусть и вправду отнесет письмо Забини. Достав лист бумаги, Гарри быстро набросал текст:

Привет, Блейз. Как у тебя дела? Я добрался хорошо, у меня всё в порядке.
Гарри.

Открыв дверцу клетки, он привязал письмо к лапке сове и ласково погладил её. Это его единственный друг в мире маглов. Глядя, как та улетает через окно и удаляется от дома, Гарри загрустил. Несмотря на то что он получил, что хотел, теперь он остался в доме один на один с ненавистными маглами и ещё с кучей учебников и заданием на лето. Это будет скучно. Скорее бы в Хогвартс!

За несколько недель происшествие забылось, и маглы немного успокоились. В один из таких дней дядя Вернон сказал, что на неделе собирается в Лондон. Это был шанс для Гарри! Дело в том, что он так и не купил вещи к учебному году, и было неизвестно, когда в очередной раз представится такая возможность. Домашнее задание было выполнено наполовину из-за того, что большую часть информации нельзя было взять из учебника за первый курс. Поэтому мальчик, решив испытать удачу, подошёл к дяде и смело сказал:

— Дядя Вернон, а можно мне с вами поехать в Лондон?

С лица мужчины мгновенно сошли все краски, а затем оно приобрело багровый оттенок.

— Что? Зачем тебе это?

— Мне надо… Купить вещи в Хог… в школу, — быстро исправился Гарри. Любое неосторожное слово могло вызвать нежелательные последствия как для него, так и для главы семейства. — Дело в том, что один я туда добраться не могу, а Хагрид пока не может меня сопроводить. Конечно, через пару дней он освободится, но если я поеду с ним, то ему придётся заезжать сюда за мной…

Дурсль задумался: кажется, слова о великане попали куда нужно.

— Ладно. Но из Лондона будешь добираться сам! В воскресенье выезжаем. Проспишь — ждать не буду.

— Спасибо, дядя Вернон, — Гарри поспешил уйти, чтобы мужчина не передумал.

В воскресенье Поттер стоял готовый в гостиной. Мистер Дурсль появился чуть позже и, нахмурив брови, посмотрел на Гарри, похоже, ожидая, что тот проспит. Он сел на переднее сиденье водителя, а Поттер скромно уселся на пассажирском кресле у окна. Тисовая улица оставалась позади. От Суррея до Лондона нужно было ехать один час и двенадцать минут.

Дорога была на редкость спокойной, а пробки, что характерны на пути из Суррея, отсутствовали. Мистер Дурсль высадил Гарри у вокзала Кингс-Кросс, заявив, что дальше он доберётся сам. Поттер пытался вспомнить дорогу, по которой в прошлом году вёл его Хагрид. В результате чего Гарри умудрился заблудиться в Лондоне. Проблуждав больше часа, слизеринец наконец-то наткнулся на деревянную дверь с вывеской:

Дырявый котёл

В баре никто не обратил на Гарри внимания. Оно было и к лучшему. Проталкиваясь сквозь толпу людей, Поттер добрался до заветной двери, которая вела в Косой переулок. Арка открылась, выпуская из магического переулка двух незнакомых Гарри волшебников. Слизеринец протиснулся между ними и оказался на улице. Вдали виднелось здание волшебного банка Гринготтс. Поттер скривился, вспомнив прошлогоднюю головокружительную поездку на тележке по рельсам, уходящим куда-то глубоко под землю, — по крайней мере, значительно глубже, чем магловское метро. Не то чтобы ему не понравилось, но сейчас желания садиться на этот аттракцион у него не было. К счастью, у Гарри остались галлеоны и сикли — валюта магической Британии. Он ещё в прошлом году положил деньги в карманы магловской одежды да так и забыл про них, ведь в Хогвартсе они были особо не нужны. Правда, пришлось потратиться на подарки для своих однокурсников, да не только им.

Первым делом мальчик направился во Флориш и Блоттс — магазин учебников и книг. Уточнив у продавца, какие учебники нужны второму курсу, Гарри с огорчением понял, что денег на всё не хватит и придётся идти за ними в банк. Он решил сходить туда позже, а пока направился за ингредиентами для зелий.

Аптека, как всегда, пустовала, а исходящий от неё запах цветов вперемешку с драконьим навозом сводил с ума.

«Интересно, как я раньше не заметил этого?!» — пронеслось в голове у Гарри.

Он не мог поверить, что в прошлом году даже не почувствовал неприятного запаха. Набрав нужные ингредиенты для зелий и оплатив покупку, мальчик быстрым шагом покинул магазин. Ближе к вечеру, забрав золото в банке и обменяв три галлеона на пару десятков фунтов, чтобы заплатить за билет на магловский поезд (да и вообще иметь при себе обычные деньги, так как раньше у него их не было), и уже купив всё остальное, кроме учебников, слизеринец вернулся в книжную лавку.

Приобретя все книги за второй курс, Гарри с тяжёлой сумкой поспешил на поезд, уходящий с Пэддингтонского вокзала. Он еле успел на последний, уходящий из Лондона в Суррей, который проезжал город и дальше шёл в неизвестном направлении; остальные поезда не останавливались там. Ехать было недалеко. По времени чуть меньше часа. Устроившись на удобном сидении у окна, мальчик понял, что очень устал за этот длинный день. Убаюканный красотой вечернего неба, Поттер задремал, упустив тот момент, когда контролёр заглядывала к нему и интересовалась, есть ли у него билет.

Проснулся Гарри от резкого торможения состава и, сонно осмотревшись, подорвался с места. Они прибыли в Суррей. На станции машинист не планировал задерживаться: в скором времени послышался гудок поезда, и станция медленно начала удаляться из виду.

Слизеринец подхватил рюкзак и выбежал в коридор, наткнувшись на грозную контролёра.

— Юноша, ваш билет, — она требовательно протянула руку, перекрыв Гарри дорогу.

Мальчик быстро вытащил из кармана скомканный билет и протянул его кондуктору, молясь, чтобы она быстрее его проверила. Женщина придирчиво оглядела талон, пробила его и отступила. Поттер выпрыгнул из состава, приземлившись почти на конце платформы. Поезд, издав оглушительный свист, прибавил скорости.

Луна, как фонарь, освещала дорогу. Кое-где слышались стрекотание сверчков и редкий гул машин. Конечно, графство Суррей — это не Лондон, в котором бурная жизнь не утихает даже ночью, а Тауэрский мост открыт для всех желающих взглянуть на столицу Великобритании ночью, когда здания мерцают тысячами огней.

До Тисовой улицы Гарри добрался уже глухой ночью, вынужденно скрываясь от ночного патруля. Семейство Дурслей и не обратило внимания на пришедшего за полночь племянника. Дадли, скорее всего, видел уже десятый сон, а из спальни дяди с тётей доносился ужасающий храп, от которого Гарри, привыкший за год к тишине своей спальни и вообще факультета, скривился. Его никто и не ждал! От этой мысли в груди кольнуло. Смахнув наступающие на глаза слёзы, мальчик зашёл в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь. Даже не переодевшись, он запрыгнул на кровать и погрузился в беспокойный сон.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, менее известный как глава тайного Ордена Феникса, июль 1992 года, кабинет директора.

Дамблдор сидел в своём кабинете, рассматривая отчёт из Международной конфедерации магов. Но мыслями он был далеко от этих нудных страниц и графиков, вспоминая прошедший год. Один из худших на его памяти. Он уже тогда, как примчался перепуганный Фламель с сообщением о том, что философский камень хотят украсть, подумал о том, что год обещает быть непростым. Что ж, исследовав жилище Фламеля, он не нашёл никаких зацепок, чтобы установить личность таинственного взломщика. Благо, у них было несколько домов, а жить в одном с таким сильным артефактом, каким был философский камень, вредно для жизни.

Чета Фламелей расслабилась после уничтожения волшебника, что мнил себя Тёмным Лордом. Что там! Все расслабились. Да и он тоже внёс свою лепту, возглавив Международную конфедерацию магов и начав по мере сил наводить порядок, не давая разгуляться преступности. По крайней мере в старушке Европе.

Поэтому, договорившись о том, что камень всё же стоит забрать у гоблинов, а Фламелям сидеть безвылазно дома, Дамблдор помог им наложить дополнительные чары на их убежище и отправился за артефактом. Учёный больше переживал не за камень, а за свою жену и себя. Те, кто охотился за источником бессмертия, если бы поймали семью Фламелей, могли найти различные меры убеждения, чтобы выпытать местонахождение камня или заставить создать новый. А за пару веков Фламели отвыкли от долгого нахождения среди людей, поэтому вариант нахождения тех в Хогвартсе даже не рассматривался.

Потом Дамблдор внял настойчивым просьбам Хагрида, который хотел сам отправиться за мальчиком Поттеров. Пусть заодно муляж камня заберёт. Может, вор заинтересуется этим и попытается отнять артефакт, а Дамблдор тут как тут. Но нет, более того, ситуация резко пошла в разнос: в Гринготтс проникли, а сейф, где раньше хранился камень, был взломан. Если бы его сумели украсть, то он бы заподозрил гоблинов, которые иногда бывают меркантильны, но не в данной ситуации. Артефакт он забрал заранее, и это было известно гоблинам. А тем муляжом, что он сделал, их не обманешь. Так что это были не гоблины, что плохо, очень плохо. Он лично осмотрел взломанное хранилище. Кто же это мог быть? Неужели Волан-де-Морт? Дамблдор поднял все свои связи, чтобы выяснить это, но результат оказался нулевым. Даже проверил Нурменгард, не сбежал ли Гриндевальд. Ничего.

Рассказ великана про жизнь Гарри тоже не принёс радости. Жаль, очень жаль, что Петунья так и не переступила свою зависть к умершей сестре и перенесла её на невинное дитя. Он вспомнил тот вечер, когда вместе с МакГонагалл и Хагридом явились в Литтл Уингинг.

Тогда, тёмной ночью, десять лет назад, сидя у её крыльца рядом с маленьким Поттером, он глядел в чёрное небо и спрашивал себя, почему так жестоки люди. Предательство, ложь, убийства — зачем всё это, если можно жить мирно? Тот же Блэк, предал Поттеров, обманул его, Дамблдора, а потом убил так много людей. Крауч сказал, что тот дал признательные показания и уже приговорён им, как верховным судьей, к пожизненному заключению в Азкабане. Чего Блэк достиг всеми этими преступлениями? Гнить в тюрьме, среди ужасных чудовищ?

Разве этого можно было ждать тогда, когда Дамблдор глядел на одиннадцатилетних Поттера, Люпина, Эванс, Блэка и Петтигрю при их распределении в Хогвартсе? Что трое из этих детей будут мертвы по вине четвёртого, а Люпин вообще пропадёт куда-то от горя?

И сейчас, когда Волан-де-Морт повержен, у него крутятся вопросы, не давая спокойно жить. Если тот мёртв, то где тело? Где его палочка? Что сейчас делают Пожиратели? Не те, кто пришёл в Министерство с заявлением о том, что были под Империусом. Куда больше у него вызывали опасения те, кто спрятался, затаился в тени. Что они делают, что задумали? Загадки в темноте…

Начало светать. Он поднялся и подошёл к крыльцу. Мальчик спал, завернутый в тёплое одеяло. Совершенно обычный младенец, и лишь шрам выделял его. Именно туда попало убивающее заклятие Волан-де-Морта, а затем, отразившись от Кровных чар, угодило в тёмного мага. Но оно не должно было оставить следов на теле Волан-де-Морта, а прибыв туда, Альбус обнаружил полуразрушенную крышу, само тело тёмного мага отсутствовало. Дамблдор никогда с таким не сталкивался.

Надо дождаться Петунию. Если верны рассказы миссис Поттер, то её сестра может не обрадоваться маленькому Гарри. Поэтому будет лучше оставить того у крыльца, а самому наблюдать, скрывшись под чарами невидимости, потому что в противном случае она может и отказаться от мальчика. В такое слабо верилось, но он должен был предусмотреть все варианты. А так — отказывать некому, что очень важно. Ведь отказ сломает Кровную магию, которая защитила маленького Поттера от смерти, он проверил. И сейчас дарует защиту опять. А он усилит её: никто из магов не сможет найти этот дом, и никто из тех, у кого есть связь с Волан-де-Мортом, у кого есть метка, не сможет войти туда. Надо лишь дождаться рассвета.

Вернувшись мыслями в настоящее, Дамблдор ещё раз обдумал последствия того решения. Да, тогда казалось, что он поступил неверно, Дурсли его неприятно удивили. Можно было отдать мальчика тем же Долгопупсам, они были дружны с Поттерами, а на их доме хорошая защита. Или Уизли, хотя у них и так много детей, им будет тяжело. Крауч настаивал на том, чтобы забрать мальчика в свою семью. Но как оказалось дальше, чутье не обмануло Дамблдора. Пожиратели Смерти, включая сына самого Крауча, навестили Долгопупсов и запытали до безумия. Если бы ребёнок был там, то что бы сделали с победителем Волан-де-Морта его верные слуги, даже страшно представить. А ведь Пожиратели смогли справиться с непростой семьёй: Долгопупсы были мракоборцами. Но неожиданность нападения и двойное превосходство в численности не оставили им ни единого шанса. Что было бы с мирной семьёй, с теми же Уизли?.. А ведь у них ещё и дети есть. Что было бы с ними? Что ж, тогда он поступил верно. Или это его пророчество так ведёт? Эх, Ариана, дай мне силы разобраться.

Так что, слушая рассказ Хагрида о Гарри, Дамблдор испытывал удовлетворение от того, что поступил тогда верно и мальчик вырос не изнеженным принцем, а жизнерадостным и активным ребёнком. Хотя слова лесника об отношении Петуньи к племяннику сердце ему царапнули.

А вот то, что Поттер очутился на Слизерине, крайне неприятно. Он ведь ещё поэтому отправил Хагрида, весёлого и простого гриффиндорца, с которым ребёнку было бы проще всего найти общий язык, а не строгую Минерву, его будущего декана. Известно, как Хагрид относится к слизеринцам, и он предостережёт Гарри от поступления туда. Но что-то пошло не так, и пролитое зелье теперь не соберёшь. Гарри Поттер на Слизерине. Очевидно, это такая плата за то, что тот остался жив — у Дурслей жизнь оказалась не сахар, вот он и научился вертеться, хитрить… как змея. И очутился на змеином факультете. Что ж, раз гриффиндорец Дамблдор не справился со слизеринцем Реддлом, то, может, у слизеринца Гарри Поттера в будущем получится лучше?

А пока надо установить защиту для философского камня. Посмотрим, какой зверёк туда попадется, если решится попытать счастья на его территории. Никакого вреда для детей от него не будет, если его хранить подальше от гостиных факультета.

Философский камень. Давным-давно он просил Николаса Фламеля дать ему камень на время, но тот отказал. Сейчас ситуация изменилась, да и Фламели давно уже потеряли что-то важное, словно выгорели. Это видно по потускневшим глазам. Вечная жизнь — это вечное проклятие.

Зато камень ему пригодится. Может, с его помощью удастся вернуть к жизни Долгопупсов? Фламель говорил, что камень не поможет исцелить их, и отказал тогда, когда он обратился за помощью, но Дамблдор верит в практику. И он должен им помочь. Он должен сделать всё возможное, чтобы с чистой совестью смотреть в глаза их сына, когда тот приедет первого сентября в школу.

В палате больницы Святого Мунго, где лежали Долгопупсы, с момента прошлого его визита, год назад, ничего не изменилось. Минимум предметов, несколько кроватей — вот и вся обстановка. Мягкий свет шёл от хрустальных шаров под потолком в центре, окон в комнате не было. Сдержанно поблагодарив целителя, Дамблдор взмахом палочки создал из воздуха стул и присел у кровати Фрэнка. Тот лежал, укрытый одеялом, и, казалось, не видел посетителя: его взор бегал по потолку, словно того не было и он лицезрел звёзды на небе. Алиса лежала рядом, на другой кровати, и спала.

— Здравствуй, Фрэнк, — вполголоса произнёс Альбус.

Он никак не мог привыкнуть к тому, как выглядел его друг: лицо неприятно искажено страдальческой мукой, тусклый взгляд и седые волосы. В памяти Дамблдора он всегда был другим: жизнерадостным и лихо отплясывающим на своей собственной свадьбе рядом с хохотушкой-женой. Но… смотря на лежащего мужчину, Дамблдор чувствовал, как надежда, что согревала его вместе с эликсиром в кармане, таяла. Мрачные мысли одолевали его. Что если эликсир жизни, созданный философским камнем, не поможет им? Зелье дарует жизнь, но не исцеляет раны и не дарует молодость. Поможет ли оно с повреждениями разума?

Он достал флакон с зельем и, придвинувшись к Фрэнку, откупорил его. Комната словно окунулась в жаркое лето, а в воздухе разлился запах вкуснейших слив. По словам Фламеля, каждый человек воспринимал зелье по-разному, и оно влияло на все органы чувств. Приложив флакон к губам мужчины, Дамблдор заставил его осушить ёмкость. Фрэнк не замечал ничего, механически совершая глотательные движения. Альбус убрал пустую склянку в карман.

— Вот, Фрэнк, ты молодчина. Оно должно помочь. Как ты себя чувствуешь?

На протяжении долгих минут он наблюдал за мракоборцем. Эффект должен быть мгновенным. Но его не было. Дамблдор громко откашлялся и продолжил:

— А я вот решил навестить вас пораньше. Скоро твой сын пойдёт в Хогвартс. Фрэнк, хочешь увидеть, как Невилл… это твой сын… наденет Распределяющую шляпу? — Мужчина лежал, никак не реагируя, его взгляд продолжал блуждать по потолку, останавливаясь на известных лишь ему предметах.

Дамблдор сглотнул, помедлив, привстал и что есть силы пару раз встряхнул за плечи больного, чья голова безвольно моталась вверх-вниз. Следующие слова Альбус уже почти кричал в лицо тому, словно пытаясь пробиться сквозь мутные глаза к разуму бывшего мракоборца.

— Он весь в тебя, Фрэнк! Фрэнк?! Скажи что-нибудь! Твой мальчик… очень похож. Такой же нос, как у тебя! Волевой взгляд и… — Взор директора метнулся к седым волосам мужчины. — Чёрные волосы. Фрэнк, ты меня слышишь? Ну же, посмотри на меня. Обещаю тебе, что ты увидишь, как твой сын поступит, только посмотри на меня, друг. Прошу, очнись!

Сзади Дамблдора раздался скрип. Он оглянулся и уткнулся взглядом в Алису, которая встала с кровати. Она подошла вплотную, и Дамблдор не отрывал взора от её огромных глаз на исхудалом лице. Но женщина молча продолжала взирать на него, а во взгляде не было ни одного проблеска мысли.

— Алиса, здравствуй… Я вот пришёл вас навестить. — Альбус отпустил плечи Фрэнка и рухнул обратно на стул. — Прости, пожалуйста, что разбудил. Как ты себя чувствуешь?

— ...

— В этом году твой сын поступает в Хогвартс. Мы все им гордимся, достойный мальчик. Немного неуклюжий, со слов Августы, но дети все такие. Я вот зелье сварил. Может, оно поможет тебе? Выпей, дорогая. Вот молодец. Как ты себя чувствуешь? Хочешь увидеть сына?

— ...

— Он же навещает тебя? Молчишь. А я помню, как ты на уроках блистала. Помнишь, как ты смогла превратить мышь в бронзовый кувшин? — Дамблдор неожиданно повысил голос и требовательным тоном продолжил. — Мисс Вуд, почему вы не подготовили домашнее задание? А?! Где ваша сумка? Ну? Что молчите, продемонстрируйте мне Манящие чары. Я жду… Минус десять баллов Пуффендую!

— ...

— Молчишь? Прошу, пожалуйста, прости за эту неприятную сцену. Я всё же надеялся, что зелье поможет вам. Да… Ещё и инцидент с философским камнем случился. Представляешь, Гринготтс ограбили! Мракоборец Долгопупс! Какие ваши мысли по этому происшествию? — Альбус не отрывал взгляд от Алисы, надеясь на хоть какую-то реакцию. Но та лишь бездумно продолжала смотреть. — Боюсь, что это Волан-де-Морт проявляет себя после десяти лет затишья. Я…

Открылась дверь, и вошёл пожилой целитель. Дамблдор тяжело поднялся ему навстречу.

— Профессор, здравствуйте. Как поживаете? — голос целителя был хриплым и очень низким.

— Здравствуй, Рихард. Благодарю, неплохо. — Альбус крепко пожал протянутую руку.

— Рад слышать. — Целитель по имени Рихард перевёл взгляд на чету Долгопупсов. Фрэнк продолжал лежать, словно не заметил новоприбывшего, Алиса всё так же взирала на стул, никак не реагируя на то, что Дамблдор уже встал с него и стоит в метре от неё. — Улучшений, к сожалению, нет. Такие повреждения разума не поддаются лечению. И я не наблюдаю никакой положительной динамики. Фрэнк вообще не реагирует на внешние раздражители, полностью инертен. А Алиса… Иногда реагирует, но часто это проявляется совершенно неадекватно. Признаки деменции проявлены ярко. Произошла деградация памяти и искажение мышления, отсутствует речь. Потеря способности ориентироваться, считать, познавать и рассуждать. Также наблюдается нарушение когнитивной функции, восприятия мира и собственной личности. Как-то так, профессор Дамблдор. Зато нарушение сна и аппетита незначительны.

— Благодарю, Рихард, — Альбус подавил вздох. — Я приготовил одно зелье. Возможно, оно подействует. Но реакции пока нет.

— Ещё одно? Я уже говорил вам, профессор, что это совершенно бесполезно. Их разум разрушен практически полностью. И нет никаких шансов, что они поправятся. Более того, наблюдается негативная тенденция. Повреждение нервной системы сказывается на их здоровье. Они заключены в своём мирке, и это… Думаю, вы меня поняли. Каков состав зелья? Что-то из ваших новых разработок?

— Не совсем так, я бы даже сказал, из старых рецептов. Я бы не хотел раскрывать состав.

— Но, профессор, — Рихард нахмурился, — так не положено. И…

— Разумеется. Под мою ответственность. Я хотел бы попросить, чтобы за ними наблюдали в течение ночи. Завтра утром я снова их навещу.

— Что ж, буду ждать вас тогда с утра. Я направлю целительницу сюда, она подежурит. А пока прошу вас в мой кабинет. Угощу вас чаем. Отказ не принимается, профессор.

Да, камень не помог Долгопупсам. Волшебник в течение месяца навещал их, давал им экстракт, который должен был прибавить пару лет жизни, но разум им это не излечило. Дальнейшие попытки были бессмысленны и даже бесчеловечны: ему вовсе не хотелось, чтобы бывшие мракоборцы существовали в таком состоянии бесконечно долго.

Хотя Дамблдор и сам особо не надеялся на успех, если даже создатель артефакта был уверен в отрицательном результате, но попробовать он был обязан. Есть ли вообще шанс излечить Долгопупсов? У него после посещения их в Мунго было подавленное настроение: ужасно видеть своих друзей в таком виде.

Сейчас главное — защитить камень. Как и от любопытных детских носов, так и от вора.

Смерть Гермионы Грейнджер тяжким грузом легла ему на сердце. Всего предусмотреть невозможно, но как, как чудовище оказалось на территории замка? Хогвартс ведь защищён! Предатель изнутри? Кто? Северус? Хоть тот и встал на путь искупления, но Дамблдор был не до конца в нём уверен. Увидел сына Джеймса, и старое сыграло в нём? Неизвестно. Что думаешь, Ариана? Или это Квиринус? Что-то неясное тревожило его в молодом профессоре, но что — нельзя было понять.

Он вспомнил, как ворвался тогда в туалет. Как смотрел на девочку, но видел не кровь, нет. Он видел другую, что лежала без всяких повреждений на полу их дома в Годриковой впадине. Ариану, свою сестру.

Бедная девочка, он еле сдерживался, чтобы не заплакать. Удар разбил ей голову и сломал шею. Минерва молча стояла на коленях рядом с ученицей, слёзы текли по её лицу. Северус пытался спасти её, применяя мощные исцеляющие заклятия. Квиринус валялся на полу, с ужасом глядя на происходящее. Он вызвал феникса и бросился помогать Снейпу.

Нет! Нет! Ты не погибнешь, как Ариана, не позволю!

Дамблдор вытащил склянку эликсира жизни, что он варил для Долгопупсов. Это должно помочь! Он влил зелье в рот девочке и с надеждой посмотрел ей в лицо, ища проявление жизни. Ничего… Это бесполезно! Фоукс, помоги, прошу тебя!

Но ни слёзы феникса, ни магия Бузинной палочкой не помогли вернуть девочку к жизни. Если бы у него был Воскрешающий камень! Если бы был…

Он поднялся на ноги и обнял плачущую МакГонагалл. Прибежали Флитвик и другие преподаватели. Ему надо собраться с мыслями.

— Сообщи в Министерство об этом, Филиус. Они должны знать, — директор обратился к декану Когтеврана. У него что-то было не так с голосом, будто горло разом пересохло.

МакГонагалл продолжила плакать у него на плече.

— Поппи, дай ей Успокоительного зелья. Северус, ничего больше не трогай здесь, мракоборцы захотят проверить. Охраняй тролля. Профессор Квиррелл, составьте мне компанию.

Ему нужны были подробности.

Сейчас!

Квиррелл не лгал. Он встретил в подземелье тролля и бросился в Большой зал, так как испугался, что не справится с ним. А в подземельях искал боггарта для урока: те любят темноту и сырость. Квиррелл не мог его обмануть, он никогда хорошо не знал окклюменцию. А путешествие в Албанию обернулось непростым испытанием для юного профессора и надломило того.

Что ж, Дамблдору пора за родителями девочки. Одно из худших дел, что может быть, — сообщить матери о смерти её дитя. Но такое он не может поручить никому, это его ноша.

После этого чудовищного дня, когда у миссис Грейнджер случилась истерика и ту пришлось отпаивать Успокаивающим зельем, а потом сопровождать до их дома, Дамблдор долго не мог заснуть: призраки прошлого снова закрутили свою карусель. Бедная Ариана, как же он виноват. И несчастные Грейнджеры… Они прощаются с дочерью, а на следующий день похоронят её на кладбище, где он будет присутствовать. Несмотря ни на что. Да и ещё нужно помочь с документами, у властей будут вопросы, как умерла девочка. Как возникли вопросы и у магического общества…

После того как Малфой начал свою кампанию против него прямо в Большом зале, пока он мыслями был с Минервой, которой стало плохо и с которой осталась хлопотать мадам Помфри в медицинском кабинете, Дамблдор понял, насколько он устал. Да и что он мог ему возразить? Может, в этом замешан сам Люциус Малфой?.. Да и ещё тот следователь. Почти сразу обвинил во всём Снейпа. Но тёмные маги предпочитают оставаться в тени. Хотя для директора было сюрпризом, что Северус проверял третий этаж в тот проклятый день. Проверял ли? Или пытался забрать камень? Беда, Ариана, не приходит одна. Паранойя — это ещё не так плохо. Куда хуже — это подозрение в верности друзей, недоверие. А Снейпу он верил. Его раскаяние и любовь к Лили Поттер были несомненны. Но так же он верил Блэку…

Он позже подробно поговорит с Северусом. Сначала надо разъяснить следователю, что того не надо арестовывать, что укус на его ноге не похож на рану от тролля. Неудивительно, что инспектор не разбирается в этом: он не ходил на уход за волшебными существами. Хотя троллей там не изучают.

Жестокость от Лангарма исходит волнами, небось жалеет, что нельзя выбивать показания, как при Крауче. Надо будет присмотреться к этому следователю, поднять дела, которые тот вёл. Время... если бы его хватало на всё это... Зато врагов у него хватает, ещё теперь и этот прибавится. Ну ничего, Боунс он раскроет, что хранится в Хогвартсе, раскроет карты.

Что ж, Снейпа он после этого подробно расспросил. И Квиррелла. Почему, почему он его так беспокоит? Надо попросить Северуса, пусть за ним пристально присмотрит. Две пары глаз лучше, чем одна. Да и ещё раз Квиринуса повторно расспросить не помешает. Может, Снейпа попросить обыскать его кабинет? Нет, прямо такое ему говорить не стоит, но вот намекнуть... Или лучше сделать это самому?

Кто-то убивает единорогов в лесу. Ариана, у кого могла подняться рука на этих величественных и прекрасных созданий? И кто готов заплатить цену — смертельное и ужасное проклятие? Нет, есть предположения, кто это. Неужели его худшие опасения сбываются?

Пока он был в Министерстве, сработали сигнальные чары в лабиринте. Он, бросив все дела, помчался в Хогвартс. Том Реддл. Это всё-таки был ты. И в каком виде! Даже простое общение с тобой поражает мерзостью тёмной магии.

«Но ты всё-же сбежал, бросив умирать своего слугу. В виде чего? Что за чёрный дым? Это твоя сущность? Ни мощнейшие чары в лабиринте, ни защитные артефакты не остановили тебя. Все эти меры и привидению не позволили бы отсюда вырваться, но тебя даже не замедлили. Ловушка с сыром захлопнулась, но зверь словно не заметил её и прорвался сквозь защиту.

И пока я выбирался из замка, то тебя и след простыл. Хотя не совсем: след остался. И шёл он далеко за пределы Британии — в АлбаниюАлбания — государство в Европе, в западной части Балканского полуострова. Однако на гэльском языке: Alba = Шотландия (вся), а королевство Албания часть Шотландии (кстати в районе 200 миль от графства Суррей). Так что возможны два варианта. Комментарии самой Роулинг насчёт этого не нашёл.. Но сколько я её ни прочесывал, твоих следов не было. Именно сюда путешествовал Квиррелл, и именно отсюда он привёл тебя в Хогвартс. Всё сходится. Но как найти тебя? И главное — как уничтожить?

Раз ты точно не мёртв, значит, крестраж? Ты всё-таки пошёл этим путём. Но чем повредить твой дух? Обычные заклятия не берут. Остались тёмные, запрещённые. Авада Кедавра, Адское пламя. Но смертельное заклятие попадает в тех, кого ты не хочешь зацепить. Ариана. После твоей смерти я поклялся больше не применять его».

Адское пламя. Чудовищно опасное заклинание. И шесть лет Азкабана лишь за его применение, безо всяких последствий для людей. Если же против кого-то, то даже пожизненно.

Альбус не знал, помогут ли эти заклинания против чёрной сути Волан-де-Морта. Как и не знал, сможет ли он применить их, ведь тут важна не только магическая мощь, но и тёмное желание в душе мага. Нужно ещё изучить, какими путями Волан-де-Морт смог избежать смерти. При мысли о тех свитках, что его ждут, Дамблдор ощутил омерзение. Даже самим существованием Волан-де-Морт вынуждает его пытаться разобраться в ужасной тёмной магии, изучать её. Страшно представить, насколько Реддл мог в неё погрузиться, каких границ достиг. И если он лишь изучает доступные ему письменные источники, то Волан-де-Морт занимался практикой не одно десятилетие с самыми злыми колдунами, которых мог найти.

Я экспериментировал… Я раздвинул границы магии дальше, чем это когда-либо удавалось…

Да, Том, ты это сделал. И результат твоего труда ужасает.

Нужно проверить Англию. Может, Реддл вернулся и прячется у кого-нибудь из своих слуг. У тех, кто смог увильнуть от Азкабана, или тех, кто вообще не был под подозрением. А таких много, слишком много. Альбус взглянул на доклад из конфедерации магов. Как много нудного текста на этих страницах. Но его надо внимательно прочесть, как и тщательно провести поиски Реддла... Волан-де-Морт был неуловим для него уже тогда, когда сеял ужас по всей Британии, нанося удары и бесследно исчезая. Как же найти его сейчас, когда он без тела и вне страны?

Надо бы предпринять меры на уровне конфедерации. Пусть возобновят поиски Реддла. Хотя… правду не стоит говорить: это опаснейшая вещь, и ею надо пользоваться с умом. Нельзя сообщать никому, что тот жив. Только вернейшим людям. Если это станет известно общественности, то Пожиратели смерти сами начнут поиски своего Лорда из-за страха перед хозяином. Пусть он будет мёртв для всех. Дамблдор теперь точно знает, что Волан-де-Морт жив и не успокоится, попытается возродиться. Но облегчать ему задачу он никак не собирается. Может, следующая попытка будет через лет десять? А пока пусть повод к обыскам будет «Магловский закон» Уизли. Он ему поможет. Хотя друзей в Министерстве такие действия Альбусу не прибавят. Как и в семьях, где будут проводиться обыски. Ну ничего страшного, ему не привыкать.

Теперь ещё нужно искать преподавателя для Защиты от Тёмных искусств. Он-то надеялся в 1981 году, после смерти Волан-де-Морта, что ситуация изменится. Но нет, не судьба. Забавная ирония: Реддл проклял предмет, и потом сам в роли учителя тоже пострадал.

А вот с конфедерацией будет сложнее. И на самотёк это не пустишь.

Африканские страны усиленно продвигают плохие решения для волшебного мира, тёмные. И у него уходит много времени и нервов, чтобы им противостоять, искать союзников. А ещё ООСС — Отдел Обеспечения Статута Секретности — высасывает из него все соки, словно дементор всю магию.

Тогда, в далёком 1945 году, волшебников до смерти напугали ядерные бомбы. Они стёрли с лица земли два японских города, вместе с маглами и магами. А ООСС получил пинок за то, что проворонил такое оружие у маглов. Тогда в магическом сообществе решалось, какие меры предпринять и что делать с таким мощным магловским оружием. Хорошо, что он тогда вмешался. Победителя Гриндевальда послушали. А то обозленные японцы предлагали уничтожить это оружие… вместе со всеми учёными, его создавшими… Да и реакторы тоже заодно… со всем многотысячным персоналом. А когда американские маги сказали своё твердое нет, японцы со своим восточным фанатизмом предложили уничтожить и всех американских магов.

Нет, только что закончилась чудовищная война, и он не позволит развязывать новую. С трудом, в ходе долгих и выматывающих дебатов, был найден компромисс, а ООСС получил полномочия на увеличенное финансирование для негласного контроля за магловским оружием и разрешение предпринимать необходимые меры для его ограничения. Что ж, это лучшее решение. Слишком уж чудовищное оружие открыли маглы.

Но шли годы, список ограничений для маглов, что требовал принять глава ООСС, всё ширился да пополнялся. Это не нравилось Дамблдору. У них и так штат в несколько сотен человек! И это не учитывая тех, кто работает не в штате! А ещё им обязаны содействовать все магические страны! Ну зачем, зачем ограничивать эту микроэлектронику у маглов?! Да не могут они придумать средства для записи и моментальной передачи изображений, на подобии сквозного зеркала, как и не смогут поставить такое в каждую семью! Что за сказки? Они не могут сделать такой резкий скачок, это же похоронит всю суть отдела стирателей памяти!

А безумная идея ООСС насчёт того, что спутники — средства для слежки за маглами, которые могут обнаружить существование магов? Что за паранойя?! Да это всего лишь средство для полётов на другие небесные тверди. И почему «всего лишь»?! Это величайшее достижение! И магам тоже надо развиваться, брать пример с маглов. Ведь изучение других небесных тел — это необычайный шаг вперёд!

И поток таких запросов и предложений постоянно шёл от ООСС. Но то, что предлагают предпринять африканцы для решения, просто чудовищно. Вогнать маглов обратно в Средневековье! Или даже в каменный век. Ну и что, что это избавит магов от всех проблем с маглами? И что, что ваши маглы так веками живут в Африке и никаких забот и проблем от них вам нет? Ну уж нет, пусть ООСС работает. Хотя их полномочия не вызывают прилива энтузиазма у Дамблдора. Неподсудность и работа вне юрисдикции стран, возможность воздействовать на маглов… Список очень длинный. Но это политика. Он всегда её ненавидел. И вот ещё новый доклад из их отдела с пожеланиями и требованиями. На двести с лишним страниц. Что ж, надо читать.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Дэниэл Рэдклифф теперь папа!

Актер и его спутница Эрин Дарк стали родителями.

Актеры познакомились в 2012 году на съемках фильма «Убей своих любимых». В отношениях пара состоит на протяжении десяти лет.

https://kp-ru.turbopages.org/kp.ru/s/online/news/5242486/

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Наступило время прощального пира. За прошедшую неделю ученикам объявили результаты. Как оказалось, Гарри зря переживал: все экзамены он сдал хорошо, кроме Защиты от Тёмных искусств и истории магии. За последнюю он с трудом набрал проходную оценку, а по Защите получил высший балл. Кстати, об этом предмете. Профессор Квиррелл куда-то пропал, по крайней мере, в Большом зале он не появлялся, а результаты за экзамены по его предмету им передала Лиза. По школе ходили странные слухи, одни неправдоподобнее других. Оказывается, ни один преподаватель не мог удержаться на должности больше года.

Остальные его одноклассники тоже сдали на проходные баллы, даже Крэбб с Гойлом.

Затем состоялись заключительные матчи. Когтевран с трудом одержал победу над гриффиндорцами благодаря своему ловцу, напомнив Гарри прошлый матч его факультета, где также игра шла на равных. А Слизерин повторил разгром Пуффендуя. В итоге они подтвердили свою репутацию лучшей команды, вновь завоевав Кубок школы по квиддичу уже в шёстой по счёту раз.

Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея. За столом их факультета царило радостное возбуждение: быть победителем всегда приятно.

Вскоре в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

— Итак, ещё один год позади! — воскликнул директор. — Но перед тем как мы начнём наш фантастический пир, я хотел сказать вам несколько слов. Все мы знаем, какая трагедия постигла нас в этом году. Погибла Гермиона Грейнджер. Погибла из-за нашей невнимательности и равнодушия. Она была простым и отзывчивым ребёнком, с огромной тягой к знаниям. И её жизнь так трагично оборвалась. Я надеюсь, вы будете помнить её.

Дамблдор помолчал, обводя взглядом лица учеников.

— Я хотел бы, чтобы мы подняли кубки в память о ней.

Он взял бокал со стола. Остальные преподавали сделали то же самое, вставая на ноги. С опозданием за ними повторили ученики. Даже слизеринцы не осмелились игнорировать приказ директора, хотя лица у многих искривились от злости или отвращения.

— За Гермиону Грейнджер!

Гарри поднял кубок и отпил из него. Все сели обратно за стол. Воцарилась тишина, никто не осмеливался что-либо сказать.

— Думаю, вы имеете право знать, почему она погибла. Наш профессор Квиррелл поддался Тёмной стороне. Охваченный злобой и жадностью, именно он привёл в наш замок тролля. Но за всё есть своя расплата. И он поплатился за это жизнью. — Дамблдор помолчал. — Я надеюсь, что вы извлечете из этого урок. Путь в тёмные искусства всегда манит некрепких умом или сердцем. Но в конце пути их ждут лишь страдания и смерть. Не ищите лёгких путей! — Директор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. — Перейдем к приятным новостям. Кубок по квиддичу в этом году завоевывает Слизерин. — И, выждав окончания радостных аплодисментов змеиного факультета, продолжил: — А сейчас мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Пуффендуй, у них триста пятнадцать очков. Третье — Гриффиндор, триста тридцать два очка. На втором месте Когтевран — четыреста сорок шесть очков. А на первом Слизерин — пятьсот тридцать восемь очков. Поздравляю, Слизерин, с заслуженной победой!

За столом во второй раз раздались аплодисменты, на этот раз более громкие и продолжительные. Поттер радостно улыбался: они победили, а убийца получил своё.

Это был лучший вечер в жизни Гарри. Он был даже лучше, чем те вечера, когда их команда выигрывала в квиддич, или празднование Рождества, или изучение заклинаний из книги, которую подарил Нотт. И он знал, что этот вечер он никогда не забудет. Никогда в жизни.

Перед самым отъездом всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

Лесник проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону.

— Поезд отправляется! — выкрикнул машинист из своего окна. Ученики залезли в вагоны, болтая и смеясь. Гарри прошёл вслед за Блейзом, запрыгивая в тронувшийся поезд. Не сговариваясь, они не стали искать купе, где были Малфой с другими первокурсниками, а составили компанию сидящей одной Дэвис, которая с трудом скрывала от этого свою радость. Девочке явно не хотелось в одиночестве ехать весь день. Прижавшись к окну, слизеринцы втроём наблюдали за платформой, а когда поезд повернул и та скрылась из виду, то за постепенно уменьшающимся замком, который ещё долго виднелся вдали.

«Я вернусь туда. Я знаю», — подумал Гарри, в последний раз смотря на высокие башни школы, которые через некоторое время перестали быть видны.

За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они с Блейзом и Трейси дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов. И наконец поезд подошёл к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс».

Поттер попрощался с ребятами у выхода из поезда, сказав, что кое-что забыл в купе. Вернувшись туда, он сел на сиденье и стал ждать, пока все покинут платформу. На что понадобилось немало времени, так как перед выходом стоял старый смотритель, выпускавший учеников по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов.

Гарри не хотел, чтобы кто-то увидел его родственников, а тем более говорил с ними. Поэтому он покорно ждал, пока платформа опустеет, а затем отправился к выходу из поезда. Немного сморщенный смотритель в тёмной мантии пропустил его в магловский мир. Мальчик огляделся и подавил горестный вздох. Семейство Дурслей было в полном составе. Нацепив улыбку, он поздоровался с ними и двинулся к выходу с вокзала. Лето обещало быть долгим и нудным, но ужас на лицах тети Петуньи и Дадли, со страхом глядевших на него, грел сердце.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Том Марволо Реддл, более известный как Тот-Кого-Нельзя-Называть, кабинет Защиты от Тёмных искусств, полночь.

Сознание и мысли путались. Квиррелл о чём-то бормотал. Неважно. Сегодня ночью он добудет камень. Старик отправился в Министерство магии и вернётся только завтра. Этого времени ему хватит. Скоро наступит новая эра. Лорд Волан-де-Морт возродится. Да, новая эра. Он стоит перед домом Поттеров. Время исполнить пророчество…

Нет…

Нет, он под тюрбаном своего слуги, контролирует его. Если бы не это ничтожество, то он получил бы камень год назад. Год назад! У него уже было бы своё тело, и он собрал бы снова свою армию, сеющую ужас и смерть!

Ярость вновь охватила его. Именно она стала его постоянным спутником вот уже как десять лет. Именно она подпитывала его волю к жизни, была якорем, что удерживала в этом мире. Ярость и ненависть.

Тёмный Лорд испытывал затруднения в ощущении других эмоций, и лишь эти две постоянные спутницы давали ему чувство того, что он ещё жив. Однако частые вспышки ненависти чередовались с потерей ясности мышления и слабостью. Путаница в голове, неспособность ориентироваться в пространстве и времени. Он не понимал, где он и что делает. А затем приходит осознание себя: я Лорд Волан-де-Морт, величайший маг всех времён. Существую в виде духа, словно проклятое привидение. И его снова охватывал гнев, растворяя в себе разум.

Ужасные десять лет без тела, без сил, без ничего. Да, сначала, после развоплощения, он даже этих чувств был лишен, лишь боль… Но желание выжить… любой ценой выжить, не умереть… вкупе с яростью — найти и убить предателей, жалких трусов, стереть в порошок — не давало впасть в забвение. И… надежда. Надежда на то, что его верные Пожиратели найдут его. Ярость пронзила его. Мерзкие предатели! Они отреклись от него. Лишь Лестрейнджи были верны ему, но они гниют в Азкабане.

Ему нужна сила, его мощь. Ему нужно вернуться в своё тело. Ему нужен камень. И он его добудет. А сейчас ему нужно собраться. Да, собраться, ведь мерзкий Дамблдор ждёт его в кабинете. У него собеседование сегодня, и если он займёт должность… О, это такие возможности! И главное — Дамблдор под боком, а он — Лорд Волан-де-Морт — уже не тот школьник, что ушёл из этого замка десятки лет назад. Он обдурит этого любителя грязнокровок и, выбрав момент, прикончит его. Например, освободит ужас Тайной комнаты, а потом ударит в спину старого дурака Авада Кедавра. Да, а потом сам геройски загонит василиска обратно. И победителя наградят. Он будет спасителем Хогвартса! Да и ещё ему, может быть, достанется пост директора! Надо лишь выждать пару лет. Но он пока не решил, как поступит. Планы-планы. Это его путь к вершинам власти. Надо бы крестраж в Хогвартс пронести...

Странно... Он же уже сюда проносил крестраж. В Выручай-комнату…

Нет, это уже было. Это второй крестраж?

Так, где он? Почему темно?..

Он ощутил сознание рядом. Квиррелл! Сейчас 1992 год...

Какой долгий год. Он сумел проникнуть в замок под его тюрбаном.

Обмануть Дамблдора ничего не стоило, Квиррелл находился под его, самого Лорда Волан-де-Морта, защитой! Ну и сам немного владел окклюменцией. Крестраж, размещенный в Выручай-комнате, не должен был причинить ему вреда, как прошлым преподавателям Защиты от Тёмных искусств. Сам крестраж на месте — он проверял.

Бешеная радость обуяла его, он всё-таки стал преподавателем защиты, несмотря на прошлый отказ старика! Какая ирония. И главное — он обладает телом! Хотя бы не испытывает те муки, которые преследовали его на протяжении десяти лет существования в виде бесплотного духа.

И всё шло хорошо, до тех пор пока на Хэллоуин Квиррелл не притащил тролля. А ведь план был прост: пока преподаватели будут ловить зверя, он проберется на третий этаж и оценит защиту философского камня. И если ничего серьёзного, то заберёт артефакт.

Всё пошло прахом. Мало того что Снейп ему помешал, так ещё тролль прикончил грязнокровку! И он, скрытый тюрбаном, даже не смог полюбоваться на искаженное ужасом лицо Дамблдора! Как же, убили одну из его любимых грязнокровок! Но потом стало не до смеха. Сначала его начали таскать на допросы прибывшие в Хогвартс инспекторы, а потом ещё пришлось сидеть в кабинете директора и отвечать на его вопросы! Дважды! Хорошо, что Квиррелл справился, изображая ужас от смерти той грязнокровки и ведя себя, как полное ничтожество. Но после этого он заметил, что его кабинет обыскивали. Кто? Дамблдор? Инспектор Лангарм? Да и теперь ещё Снейп стал за ним следить, а потом вовсе донимать угрозами и расспросами. Мерзкий предатель!

Его подозревают. А время идёт, и к камню он не приблизился. Тело слуги начало потихоньку приходить в негодность. Да и его состояние тоже отвратительное. Мысли часто путаются, слабость. Надо было всё же забыть про камень и провести воскрешение через Ритуал. Хотя зелье крайне сложное и готовится семь месяцев, а за некоторые ингредиенты светит Азкабан... Азкабан. Он хохотал, когда узнал, что Сириус Блэк сидит уже много лет в Азкабане. Поттеры думали обдурить Лорда Волан-де-Морта, но в итоге сами сели в лужу. Хвост сумел выкрутиться и сбежать. Этот мерзкий крысёныш не старался найти его, но... Блэку так и надо.

Ингредиенты для зелья Воскрешения... Да, он предпринял шаги в этом направлении и начал искать их, но всё же надеялся, что камень решит все проблемы. Да, камень куда более простой и быстрый способ. Но месяцы проходили, а продвижений с ним не было. И плоти слуги нет у него, Квиррелл не выживет, когда он покинет его тело, а по ритуалу так нужно. Зато кровь врага рядом. Проклятый Поттер! И ещё поступил на Слизерин! Как жаль, что этого мальчишку не прикончил тролль, всяко лучше было, чем эта бесполезная грязнокровка. Но пророчество не врало, хитрая мелкая тварь вырастает.

А он вынужден прятаться в тюрбане и жить как ничтожный паразит. Никакие меры и чары не помогали: тело волшебника не могло долго переносить душу Волан-де-Морта, и Квиррелл начал медленно умирать. А его сознание мутнело, он слишком слаб. Поэтому пришлось охотиться на единорогов в лесу. Их кровь даст ему силы продержаться. И сознание сразу приобретало ясность. А проклятие? Оно пойдёт на Квиррелла.

Раздобыв яйцо дракона, он смог напоить Хагрида и выяснить, как обойти Пушка. Жалкий неудачник помог ему тогда, когда нужно было свалить вину за убийство грязнокровки у входа в Тайную комнату, помог и теперь, когда надо было достать чёртов камень. Как он и надеялся, дракон спалил хижину лесника и сбежал, а директор отправился в лес. Появилась возможность проникнуть на третий этаж.

Но всё пошло прахом. Проклятый Снейп прицепился к нему, и пришлось с ним искать дракона у Хогсмида. Время было упущено.

И теперь Дамблдор отправился в Министерство. Слушание на всю ночь, так что он добудет камень! Сегодня ночью!

— Пора, — оповестил своего слугу Тёмный Лорд.

— Да, хозяин.

Он стоял перед дверью, ведущей в запретный коридор.

— Ты знаешь, что делать. Проверь её на сигнальные чары и открой.

— Да, повелитель.

Чары были несложные, и дверь распахнулась настежь. Раздался раскатистый громоподобный рык. Пёс не мог их видеть под чарами сокрытия, но повернул голову в сторону открытой двери, принюхиваясь всеми тремя носами. Квиррелл заклинанием заставил арфу играть и пролевитировал её внутрь. При первых же звуках все шесть глаз Пушка начали закрываться. Рычание становилось всё тише и постепенно замолкло. Пёс закачался и опустился на брюхо, а потом повалился на бок.

Квиррелл зашёл внутрь, колдуя волшебной палочкой.

— Мой Лорд, если дверь закрыть, то поднимется тревога, — высказал свои мысли преподаватель.

— Не трогай её, — быстро приказал Волан-де-Морт.

— Да, господин.

— Пёс спит? — вкрадчиво поинтересовался собеседник.

— Да, мой Лорд.

— Обыщи комнату.

Квиррелл медленно двинулся к люку, который охранял Пушок. Жаркое зловонное дыхание, вырывавшееся из трех пастей, чувствовалось всё сильнее.

— Тут люк.

— Проверь его! — прорычал Тёмный Лорд, теряя терпение и поражаясь глупости профессора.

— Никаких чар, мой Лорд, — холодный голос Квиррелла разнёсся по всей комнате. Фиолетовый свет на конце палочки потух, и преподаватель опустил её вниз.

—Тогда открывай! Не теряй время!

Волшебник повёл палочкой, распахивая люк, и осторожно заглянул в него.

— Темно. Люмос. Там растения. Дьявольские силки! Никаких ступеней вниз нет.

— Отгони их и спускайся.

— Да, мой Лорд. Люмос Солем!

Квиррелл пролез в дыру, левитируя себя заклинанием, которому обучил его Темный Лорд. Он спускался вниз, держа ярко горящую палочку, и вскоре достиг дна. Как только его ноги коснулись твёрдой поверхности, Квиррелл отряхнулся от пыли и поправил сползший набок тюрбан.

Растения, судорожно извиваясь и вращаясь, пытались скрыться в углах комнаты, стремясь спрятаться от яркого света.

— Это силки Стебль. Это её ловушка, — задумчиво произнёс Волан-де-Морт.

— Да, мой Лорд. Мы с ней справились. — В комнате повисла напряжённая тишина.

— Это может остановить только школьников, а не Волан-де-Морта! Ступай дальше.

Квиррелл прошёл через каменный проход, который вёл резко вниз. Откуда-то сверху доносилось мягкое шуршание и тихий звон.

— Мой Лорд, впереди свет, — проинформировал Тёмного Лорда профессор.

Волан-де-Морт скользнул в разум Квиррелла, смотря на происходящее его глазами. Они дошли до конца коридора и очутились у входа в ярко освещенный зал с высоким дугообразным потолком. Зал был полон порхающих и кружащихся птиц — маленьких и ярких. На другой стороне зала виднелась тяжелая деревянная дверь.

— Что это?

— Это… это ключи, — отозвался его слуга. — На них не действует магия.

— Проверь дверь.

Квиррелл подошёл к двери и попытался открыть.

— Мой Лорд! Я не могу её открыть. Чары не действует.

— Разумеется. Это ловушка от Флитвика. Мерзкий гоблин. Надо поймать нужный ключ и им открыть дверь. Понял? Действуй, поймай мне ключ, — раздражённо прошипел Волан-де-Морт.

— Повинуюсь, мой Лорд.

Поднявшись в воздух с помощи магии, Квиррелл ринулся за ключами, внимательно их рассматривая. Покружив несколько минут в водовороте из разноцветных перьев, он заметил огромный серебряный ключ.

— Вот он! — крикнул Квиррелл, чарами сгущая вокруг него воздух, и устремился за ним, вытянутой рукой прижав его к стене. — Я поймал его!

— Превосходно! Теперь открой мне эту дверь! — рыкнул Волан-де-Морт. Камень скоро будет у него.

Они приземлились у двери. Квиррелл вставил ключ в замок, повернул его и услышал щелчок. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Комнату внезапно залил яркий свет. Они стояли на краю огромной шахматной доски, прямо за чёрными каменными фигурами. На другой стороне доски стояли точно такие же фигуры, но белого цвета.

— Мой Лорд. Тут шахматная доска. Что мне теперь делать? — спросил Квиррелл.

— Вижу, я смотрю твоими глазами, — отозвался он. — Очевидно, мы должны сыграть в партию. Это западня от МакГонагалл. Проверь всё.

Квиррелл подошёл ближе и начал размахивать палочкой.

— Повелитель, тут всюду защитные чары. Перелететь через фигуры нельзя. Трансфигурации они не поддаются. Это оживлённые фигуры, и, чтобы начать игру, надо занять место одной из них.

Волан-де-Морт расхохотался, но в тюрбане смех получился приглушенным.

— Хитро, ты становишься фигурой, а не игроком. И рискуешь быть съеденным во время партии. Что ж, философский камень заслуживает того, чтобы за него Волан-де-Морт сыграл в шахматы. Займи место чёрного короля.

В следующее мгновение король повернулся и ушёл с доски.

— Белые ходят первыми, — произнес Квиррелл, глядя на ту сторону доски.

Белая пешка шагнула на две клетки вперед.

— Ага… На е4…

— Ходи на е5. Давно я в шахматы не играл, в последний раз с Долоховым, — сказал холодный голос. — Ха, похоже, я становлюсь сентиментальным.

— Мой Лорд, их конь вышел вперёд.

— Вижу. Так, попробуем защиту двух коней.

Волан-де-Морт начал руководить чёрными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал.

— Рокируйся.

— Да, мой Лорд.

Игра была захватывающей. Волан-де-Морту попался достойный оппонент. Вскоре у доски уже лежала целая гора поверженных фигур.

— Вот и всё, — произнёс Тёмный Лорд. — У нас лишний конь... Теперь размениваем фигуры, но они уже проиграли.

Через почти двадцать ходов всё было кончено. Безжалостно разменивая большинство фигур, чёрные смогли протащить пешку в ферзи, а потом поставить мат. Белый король стащил с себя корону и кинул её к ногам Волан-де-Морта. Оставшиеся фигуры-противники, кланяясь, расступились.

Тёмный Лорд издевательски рассмеялся. Когда он возродится, его слуги одними поклонами не обойдутся. Путь дальше был свободен.

— Великолепная игра, мой Лорд. У вас потрясающее мастерство, — восхищался Квиррелл.

— Знаю. Довольно разговоров. Добудь мне камень.

Пройдя в конец комнаты, они открыли дверь и прошли по ещё одному коридору. Осталась ловушка Снейпа, и камень будет его!

Квиррелл открыл следующую дверь, и они оказались в другой комнате. И еле увернулись от потока огня.

— Мой Лорд! — испуганно заверещал профессор. — Тут дракон!

— Убей его! Чёртов Хагрид!

Квиррелл попытался поставить защитные чары, но они еле-еле задержали драконий огонь. Мантия волшебника загорелась. Взмахом палочки он её потушил. Чудовище издало громкий рев, эхом отразившийся от стен поистине громадной комнаты. Дракон был чёрным и очень длинным, больше трёх метров, с огромными крыльями. Морда у него была вытянутой, с широкими ноздрями, крупными рогами и злобными жёлтыми глазами.

Квиррелл потряс головой, вопль дракона оглушил его, в ушах звенело. Существо ринулось вперёд, распахивая пасть с кучей острых зубов. Тёмный волшебник с трудом откинул его чарами. Но ящер, извиваясь словно змея, снова встал на лапы и метнулся в атаку.

Они кружили в комнате — задыхающийся волшебник в подпаленной мантии с нелепым тюрбаном на голове и зубастое чудовище, издающее душераздирающие вопли. Кожа дракона защищала от чар волшебника, но особо сильные тёмные заклинания пробивали её, и вскоре весь пол был забрызган кровью. Раны привели зверя в невменяемое состояние, и в один из моментов он ухитрился вцепиться пастью в левое плечо Квиррелла, раздирая плоть.

— Круцио! — заверещал тот, с ужасом и ненавистью смотря в вертикальные зрачки дракона в десятке сантиметров от себя.

Непростительное заклинание наконец попало не в кожу дракона, которую не пробивало, а в открытую рану у левого крыла. Чудовище заскулило от боли, отпуская руку волшебника, и начало биться на полу, размахивая поврежденными крыльями и распахивая пасть.

Маг держал заклинание, пытаясь отдышаться. Дракон забился сильнее, царапая когтями пол.

— Авада Кедавра! — зелёный луч попал точно в разодранный бок дракона, и тот затих.

Квиррелл помедлил, затем перевёл взгляд на свою руку. Вид раны был ужасен: зубы разорвали плоть, из места укуса текла кровь, пропитывая весь рукав.

— Повелитель! Моя рука…

— Я слабею. Раздобудь камень. Он ключ ко всему, — голос Волан-де-Морта был еле слышен.

Схватка с чудовищем отняла у них много сил. Квиррелл пытался отдышаться, потом применил целебные чары на руку. Хотя бы кровь остановилась. Он огляделся. Комната была вся в красных разводах: стены, пол, даже потолок были забрызганы. В воздухе стоял запах железа и пота. Из разгромленного фонтана, который стоял сбоку, вяло текла вода. Огромное лежбище из разных мехов на полу в углу — чудовище уже никогда туда не вернётся. Очевидно, что помещение явно было расширено магией и дракон жил в нём очень комфортно: высоченный потолок, чтобы монстр мог свободно летать; разнообразный интерьер, чтобы тому не было скучно, и который тёмный маг только что разрушил в дребезги в ходе тяжёлого боя. Нужно торопиться. Квиррелл шагнул к двери и, открыв её, с опаской заглянул внутрь: за ней его могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего страшного.

Посредине стоял стол. На нём выстроились в ряд семь различных сосудов, наполненных какими-то жидкостями. Волшебник неуверенно подошёл к столу, и вдруг позади него из-под пола вырвалось ярко-фиолетовое пламя, отсекая путь обратно. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Квиррелл испуганно оглядывался, крепко сжимая здоровой рукой палочку, но на него никто не нападал. Он увидел на столе свиток пергамента и прочёл написанное на нем вслух:

— Впереди опасность, то же позади,

Но две из нас помогут, ты только их найди.

Одна вперёд отправит, ещё одна — назад,

В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд.

Ты хочешь здесь остаться на долгие века?

Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана.

Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,

Найти его несложно — от вина левый ряд.

Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж,

Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь.

Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь,

А если из второй слева и второй справа глотнёшь, сам убедишься — налито одно и то же в них,

Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых.

— Это загадка! — Волшебник недоуменно прочёл ещё раз текст и перевёл взгляды на сосуды. Он что, должен выпить один из них?

Начав колдовать, Квиррелл убедился, что чарами определить яд невозможно. Он ещё раз прочёл текст. Так, значит, тут есть вино, а для пути вперёд крайние сосуды не подходят. От пары глотков вина сейчас он бы не отказался.

— На столе семь бутылей: в трёх находится яд, в двух — вино, ещё одна даст возможность вернуться обратно, а седьмая пропустит вперед.

Он несколько раз прочитал написанное, пытаясь не ошибиться в выборе.

— Похоже, пить надо из этой. — Он взглянул на крошечную бутылочку. Надо ещё раз прочитать текст. Вроде, всё верно.

Квирелл взял трясущимися руками самую маленькую бутылочку. Выбора у него нет. Без камня он умрёт, а ждать больше нельзя. Тёмный маг повернулся лицом к чёрному пламени.

— За Тёмного Лорда! — произнёс он, одним глотком опустошив бутылку.

Его пробрало дрожью от ледяной жидкости. Поставив бутылочку обратно на стол, Квиррелл пошёл к чёрным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем маг оказался в следующем зале, посреди которого стояло огромное зеркало высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно было расположено на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».

Квиррелл осторожно подошёл к зеркалу.

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал он, постукивая пальцами по раме.— Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе… Но он в Лондоне… А когда он вернётся, я буду уже далеко…

Маг обошёл зеркало вокруг, а затем жадно уставился в него.

— Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю… Но где же этот камень? — Квиррелл негромко пробормотал какое-то ругательство.

— Я не могу понять, — продолжил он. — Может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить? Что делает это зеркало? Что оно показывает? Помогите мне, мой господин!

— Сними повязку, дай мне взглянуть на зеркало, — произнёс высокий холодный голос.

Квиррелл повернулся спиной к зеркалу и стал разматывать тюрбан. Когда он снял его полностью, в зеркале отразился его затылок, но вместо волос там было человеческое лицо. Оно было ужасное: бледное, черты словно обожжённые, а нос напоминал змеиный — только щели. Красные глаза уставились в зеркало. Секунда, и отражение Волан-де-Морта и комнаты поменялось в зеркале. Кроме его лица — оно осталось прежним.

Тёмный Лорд в зеркале стоял гордо в чёрном плаще, держа в одной руке палочку, а в другой — философский камень. У его ног лежал окровавленный Альбус Дамблдор. Он был мёртв. Чуть сбоку от Волан-де-Морта висел в воздухе мальчик. У него были чёрные волосы и шрам на лбу. Он кричал и дёргался от мучительной боли. Из прокушенной губы текла кровь. Сзади Волан-де-Морта лежали тела. Очень много тел — изувеченных и с виду здоровых. Но все они были мертвы. Тёмный Лорд в зеркале рассмеялся, направляя палочку на мальчика. Его отражение в реальности рассмеялось вместе с ним. Холодный смех звучал по комнате, пробирая до дрожи Квиррелла.

— Мой Лорд?

— Я вижу камень. Достань его мне быстрее! Используй магию! Достань его!

Квиррелл снова обернулся к зеркалу и начал шептать заклинания, размахивать палочкой. Зеркало то дрожало, то покрывалось льдом, то чёрным дымом, но Квиррелл хмурился — результата пока не было.

Волан-де-Морт смотрел тем временем на выход и размышлял. Когда Квиррелл добудет его камень, нужно быстро и незаметно убраться из замка, пока не заметили пропажу. И подготовить ритуал. В свои годы он потратил огромное количество времени, изучая вопрос бессмертия, стремясь его достичь. И философский камень занимал его ум. Сколько он книг прочитал, пытаясь по крупицам собрать информацию, что Фламель разбрасывал в течение столетий?.. А сколько он сил потратил в этой школе полвека назад, пытаясь на основе этого разработать этот артефакт или хотя бы понять принципы его работы. И теперь камень будет его.

Вдруг пламя раздвинулось, и в комнату шагнул Альбус Дамблдор. Волан-де-Морт в ужасе смотрел на незваного гостя. Всё пропало, он не смог получить камень. Старик каким-то образом всё узнал. А он не в лучшем состоянии для дуэли хоть с кем-то. От Квиррелла тоже толку нет. Нет, только не обратно жить в виде бесплотного духа. Он не выдержит этого!

Дамблдор с не меньшим ужасом смотрел на лицо, торчащее из затылка Квиррелла.

— Что же ты натворил, Квиринус? — слабым голосом произнес он.

Квиррелл с испугом обернулся, а Волан-де-Морт почувствовал прилив надежды. Старик расчувствовался и жалеет его слугу. На этом можно сыграть, тот не сможет убить своего коллегу.

— Дамблдор, — с ненавистью почти прошипел он. — Я захватил Квиррелла, и он теперь мой. Если не хочешь, чтобы он умер, то отдай мне камень.

— Том, ты всё-таки выжил. И чем ты стал? Именно это твоё достижение, к этому ты стремился? — голос Дамблдора крепчал. — Ты стал обыкновенным паразитом?!

— Отдай мне камень, или он умрёт! — рыкнул Волан-де-Морт, ярость снова охватила его.

— Квиррелл выбрал свой путь. Его не спасти. Как и тебя. Это же ведь ты впустил тролля на Хэллоуин? Из-за тебя погибла мисс Грейнджер?

Волан-де-Морт видел в зеркале отражение Дамблдора. Его лицо исказилось злостью, голубые глаза буквально прожигали мага, а волны ярости можно было ощущать кожей. Квиррелла била дрожь. Тёмный Лорд усмехнулся.

— Старик, это по твоей вине всё произошло. Ты был слеп, и грязнокровка погибла из-за твоей глупости. Я сумел привести тролля в замок у тебя под носом! Похоже, ты стареешь. И смерть девчонки на твоей совести! Убей его!

Квиррелл взмахнул палочкой:

— Авада Кедавра!

Зелёный луч полетел в Дамблдора, но он создал перед собой серебряный щит. Луч попал в него, и тот пошёл трещинами, а затем рассыпался. Не успели осколки упасть, как сквозь них пролетели веревки — они стремились связать Квиррелла. Тот, отшатнувшись, взмахом палочки сжёг их. Однако следующее заклинание Дамблдора подбросило его в воздух и приложило об стену. Тёмный маг упал, и его тут же настигло парализующее заклятие, а палочка покатилась по полу.

— Вот и всё, Том. — Дамблдор приближался к поверженному противнику, а вновь созданные веревки его связывали.

Двигаться преподаватель не мог. Внезапно, несмотря на парализующее заклятие, его тело задергалось, забилось, а потом оттуда вылетел чёрным дым.

Дамблдор замер в нескольких шагах, на его лице отразился страх. Дым тем временем полностью вышел из тела, которое сморщилось и почернело.

Старец взмахнул палочкой, и чудовищное по мощи заклинание в виде синего пламени ударило в чёрное марево. Оно немного рассеялось, но тут же собралось вновь и рвануло в сторону стены. Взмах палочки, и марево пронзают серебряные стрелы, а вокруг него появляется круг огня, окружая его. Невзирая ни на что, оно просочилось через чары и достигло стены, где вдруг поменяло траекторию и пролетело через пламя на входе.

Дамблдор взмахом палочки перевернул Квиррелла. Мёртв. Директор стремительно развернулся и бросился вслед за духом Лорда Волан-де-Морта.