При вставке форматирование опять поехало. Спасибо программистам пикабу. Что смог быстро -- поправил, в остальном все претензии -- к сервису.
Дом (как жилище, а не как архитектурный объект) – понятие весьма древнее. Даже мыши роют себе норы. И в этой древности можно проследить, что изначальная функция дома – убежище. Известное место, где можно укрыться от опасности. Поэтому дом – это прежде всего там, где спокойно и безопасно.
Во вторую очередь дом – хранилище ресурсов. Опять же, возвращаясь к древности, те же мыши запасают в норах еду.
В третью очередь дом – место обитания родни. Ну мыши же, да?
Легко видеть, что отношение первобытного человека к родной пещере недалеко ушло от мышиной позиции. Напал саблезубый тигр? Бежим в знакомую пещеру. Пошел дождь? В знакомую пещеру! Наохотились на козу? Волочем в пещеру! Встретили интересую самку? А вот в пещеру ее зазвать! Сделали хороший топор из острого камня и крепкой палки? Спрячем в пещере!
Как я где-то писал, в такой ситуации образуется привязанность – полезная функция, требующая находиться рядом с ресурсом и заботиться о нем. Ведь, понимаете, неразумному животному, а хоть бы и неразумному человеку не объяснишь, что раз нечто часто бывает полезно, то надо быть рядом (или держать под рукой) и поддерживать функциональность. Да и объяснять-то некому. Способствующие выживанию интенции в условиях неразвитой коры формировались в подкорке, то есть на уровне эмоций, и привязанность возникает именно там, в эмоциях.
При мысли о родной пещере рождается теплое чувство, уют, а при удалении от нее – беспокойство. Непорядок в пещере вызывает недовольство, а устранение его – удовлетворение. Поэтому крутиться мы будем не очень далеко от дома, на вход повесим шкуру, а мусор и объедки будем выбрасывать подальше.
Несколько особняком стоит вопрос постройки дома. Народы, жившие в местностях, бедных естественными укрытиями, были вынуждены организовывать их самостоятельно. Вариантов довольно много: землянка, изба, юрта (вигвам), чум (типи), иглу, да мало ли... Чем более трудоемко создание жилища, тем более оседлый образ жизни оно предполагает. Так же как и наоборот: чем больше времени человек проводит в доме (по обстоятельствам, по климату, по настроению), тем важнее для него дом и тем больше внимания ему уделяется.
Вот, например, иглу. Место особенно выбирать незачем, достаточно близко к морю – и хорошо. Строительный материал в сезон – везде, недостатка в нем нет. Трудоемкость постройки тоже небольшая, хотя, как и во всяком деле, есть тонкости, пусть и важность укрытия велика. Поэтому иглу не сакрализуется, несмотря на то, что традиция (привычка) его строить – примерно как поставить палатку у туристов. Остановился – доставай палатку.
С другой стороны традиционное жилище англичан делается из камня, как наиболее доступного стройматериала. Дерево, конечно, тоже исторически использовалось, но куда менее предпочитаемо, чем в России, скажем. Так что «мой дом – моя крепость» очень английское выражение. Именно поэтому в относительно небольшой Великобритании там – Англия, тут – Шотландия, здесь – Ирландия, еще здесь – Уэльс... С разными традициями, языком, культурой. В отличие от Чукотки, скажем, где дивергенция племен куда менее выражена.
Впрочем, тут я не очень силен, поэтому вернемся к нашим реалиям и к России.
В России дома традиционно строились из дерева (в некоторых южных районах – из глины, а позже – из кирпича). Каменный Питер – скорее исключение, чем правило. Новая изба – куда более частое приобретение, чем в той же Англии. Я бы даже сказал, что основа русской жизни – очаг, печь, а не дом. Хотя все же не стану лезть в область, в которой не разбираюсь.
Итак, к новому времени сформировался образ дома, в котором жили предки, живем мы сами, будут жить дети, который требует ухода, где хранятся вещи, необходимые в холодном климате, где должна быть еда, и мы готовы все это защищать.
Функциональность объекта плавно превращается в архетипический символ. Напоминаю, что все перечисленные (и не только) элементы отношения к дому не умозрительны, а эмоциональны. Мы хотим видеть дом именно таким, мы заботимся о том, чтобы он был именно таким, и испытываем беспокойство, когда это не получается. Традиционное отношение к дому одобряется и культивируется. Если у кого-то дом в порядке, если там уютно и комфортно – это хороший дом и правильный человек. А если дом неухоженный, если там дурно пахнет, если не испытываешь удовольствия от нахождения в нем, то и человек, следовательно, живет в нем не очень правильный.
И это я еще разбираю ощущения по составляющим. А обычно никто этим не занимается. Есть абстрактное представление, что дома должно быть «хорошо». И есть абстрактное ощущение, что у кого-то дома «хорошо». И просто хочется, чтобы просто было просто «хорошо». Обои переклеить. Шторы поменять. Бра повесить. Мебель передвинуть.
Есть даже специальные люди, получающие деньги за то, что придумывают, как сделать вам в доме «хорошо». Интерьерные дизайнеры.
Дальше мы естественным образом переходим к следствиям и побочным эффектам. Не у всех они выражены в равной степени, как и должно быть, но все же.
При дискомфорте мы стремимся домой. Если мы неважно себя чувствуем, нам тоже хочется быть дома. Даже если большого смысла в этом нет. Это важный момент: инстинктивное желание — одно, а здравый смысл — другое. "Хочется" — одно, а что полезно и правильно — надо подумать.
Даже если и все в порядке, когда нам случается быть от дома далеко, мы можем начать по нему скучать. По родному креслу, по привычной посуде, по совершенно бессмысленным, но привычным мелочам. Это оттуда, из древности, от мышей. Если мы долго не были дома, надо вернуться в стабильную локацию хотя бы ненадолго. Заодно проверить, все ли в хорошо.
Отсюда же и беспокойство некоторых дам, находящихся "на отдыхе" — как там дома? Все ли в порядке? Заверять, что все в порядке, довольно бесполезно, мы имеем дело с инстинктивной потребностью.
Туда же отнесем боязнь переезда, особенно куда-нибудь далеко. "Ты что, здесь и деды твои жили, и прадеды, и вообще: где родился, там и пригодился. Раз в рифму, значит правда".
Желание тащить в дом — тоже оттуда же. Я писал в главе "Жадность" книги "Психология темной стороны силы" о стремлении к накоплению. К накоплению где? Да там же — дома.
В доме должна быть еда. Даже если мы не хотим есть прямо сейчас, спокойнее, когда холодильник может нас на некоторое время обеспечить. Доходит до того, что у некоторых людей продукты чаще портятся, чем съедаются. Ну, я преувеличиваю, конечно, но вы все знаете, что я имею в виду.
Дом надо защищать. Железная дверь, пусть даже к вам никто никогда из посторонних даже не стучался, хитроумный глазок, система видеонаблюдения, сигнализация, бейсбольная бита у двери.
Стремление к красоте и уюту в большей степени свойственно женщинам. Между прочим, есть гипотеза, что эстетическое восприятие основано на оценке функциональности и гармоничности объекта. Дом должен создавать ощущение обжитости. У нас создавать ощущение обжитости нами.
В доме должно быть чисто. Нет, с неряхами мы все знакомы, но в общем и целом...
И, конечно, вопрос, с кем мы хотим в доме жить. Тут два разнонаправленных желания: населенный дом с многочисленной родней, где много добрых людей, готовых друг другу помочь, и желание отселиться и жить отдельно, на чем основано "расселение племен".
Понятно, что каждое такое желание, будет превысит некий определенный предел, становится болезненным и мешающим жить. Недостаток же, как ни странно, не столь фатален. Существуют же кочевые племена, "Где лег — там и постель, где встал — там и жена". Есть и отдельные представители этих племен среди наших соотечественников, исходившие с палатками полмира, а то и весь мир.
Есть даже специальные люди, получающие деньги за то, что придумывают, как сделать вам в доме «хорошо». Интерьерные дизайнеры.
Здесь надо сделать вывод, что наше представление о доме, наше желание иметь такой дом, а не другой, наше стремление к обладанию недвижимостью для проживания (это уточнение важно) суть заложенные в нас генетически требования к образу жизни, и от нас зависит, как именно мы их будем выполнять, и насколько мы ими будем довольны. Для этого желательно из текста выше сделать выводы лично для себя, какие именно функции дома для нас являются существенными, сосредоточиться только на них, отбросить наносные, инъецированные обществом, и определить для себя комфортную меру заботы об этих функциях.
Далее у нас еще один интересный момент. В зависимости от внутренней энергии личности отношение к дому мы можем распространять и на внешнее (по отношению к постройке) пространство. Подъезд, двор, улицу, клочок земли под окнами. Ощущение собственности может быть распространено и на них, независимо от юридического права. Все мы знаем добрых людей, тратящих время, силы и деньги на высаживание растений у многоэтажных домов и на уход за этой красотой. Местные власти, однако, могут в любой момент это все выкорчевать, заасфальтиировать, натыкать палок под видом саженцев, и формально будут правы. Иногда, к сожалению, так и случается.
Маленькое отступление, раз уж зашла речь. В России (уточню: текст пишется в 2019 году, вдруг что-нибудь когда-нибудь переменится) недвижимая собственность законодательно оформлена нелепо. Есть у вас, допустим, квартира. Что вам в ней принадлежит? Стены? Нет, ни в коем случае. Разрешение на перепланировку надо выпрашивать у настоящего хозяина, а за порчу несущих конструкций могут и наказать. Коммуникации? Да тоже нет. Они в ведении соответствующих служб. Земля под домом? Теоретически в некоторых случаях домовладелец имеет какое-то неясное право на какой-то лоскут, но... Нет там ничего. Нет даже права оставаться в этом доме, если вы за это не платите. За долги могут выселить. Могут выселить и без долгов, если земля или сам дом кому-то понравится. Про реновацию не забыли?
Несколько лет назад в Канаде проходил судебный процесс: российские эмигранты судились из-за московской приватизированной квартиры. Суд Торонто постановил, что ни по канадским, ни по международным законам эта квартира собственностью не является. Самое близкое, что они смогли у себя найти — "Аренда части объема склада".
В несколько лучшем положении владельцы отдельных домов, но лишь едва-едва. К слову сказать, в других странах ситуация хотя и другая, но тоже неоднозначная. Скажем, если вы в Германии не стрижете газон перед домом, вас оштрафуют. Причем не "могут оштрафовать", как это было бы в России, а именно непременно оштрафуют. Несмотря на то, что дом ваш, и трава ваша.
Так что понятие собственного дома уже совсем не то, что когда-то. Повод задуматься, между прочим.
Теперь о другом. В какой момент дом становится своим? Какие факторы влияют на это ощущение? А ведь, как мы уже выяснили, это именно ощущение, а не юридическая формальность и не логический вывод.
Помню, когда мне было шесть лет, мы переехали из дрянного, холодного деревянного дома в Вадковском переулке, назначенного на снос, в новостройку. На третий день я спросил родителей: "А когда мы поедем домой?". Родители, помнится, не нашлись, что ответить. Старый дом, который я едва помнил, еще десятилетия иногда снился мне в каких-то фантастических образах.
Есть люди, обживающиеся на новом месте с трудом, подолгу. Есть и другие, на манер кочевых.
Лично мне удалось вычленить из своего восприятия личного пространства ключевые моменты, и теперь для того, чтобы воспринять некое жилье "своим", пусть даже и временно, мне достаточно сделать три вещи: распаковать вещи, поспать, уйти куда-нибудь и вернуться. Этих трех элементов хватает, чтобы я непроизвольно обозначал это место "дома". "Пойдем домой" — относительно гостиничного номера.
Должен сказать, что это очень удобно, так как не стоит эмоциональный вопрос переезда, связанный с привязанностью к кому-то месту. И я понимаю удобство юрты, которую можно развернуть в любой точке степи, развесить утварь, развести огонь и оказаться дома. И мне нравится иметь возможность сменить дом, если текущее жилище перестало устраивать. Интересно было бы попробовать пожить в автодоме, желательно в комплекте с большой палаткой, но обстоятельства пока меня к этому не привели.
А у вас? До какой степени должны дойти хамство соседей, наглость властей, безответственность коммунальных служб, ветхость построек, чтобы вы поняли, что больше не хотите здесь жить?
Я предполагаю, что легкость перемещения фокуса восприятия дома в какой-то степени зависит от доминантности личности, от того, насколько она способна объявить место своим, застолбить, и насколько большую территорию чувствует себя в силах защищать. "Отсель грозить мы будем шведу". Вот взял Петр I и поселился вместе со всем своим окружением, и город построил, и не просто горд, а столицу. Ну, на то он и царь-реформатор. Вряд ли кто из нас такое осилит, но уж на квартиру-то нашей энергетики хватит? На комнату? На кровать и стол?
Что нам надо для того, чтобы решить: "Сюда я положу книжку, а сюда поставлю чашку, и это место теперь мое"?
Здесь мы переходим к понятию личного пространства, обсуждение которого не станем стартовать. Как-нибудь потом.
Хочу поставить несколько вопросов, неявно заданных в статье, которые могут вам помочь более осознанно строить свои отношения с пространством и недвижимостью:
Какие факторы делают для вас дом — домом?
Что должно быть в доме, чтобы он был домом?
Какие события должны произойти, чтобы вы почувствовали какое-то жилище своим домом?
Какие обязанности вы ощущаете в себе по отношению к дому?
Что необходимо для того, чтобы вам было комфортно иметь дом где-то в другом месте? В другой стране?
Осмотритесь вокруг: вы дома? Вы хотите быть дома здесь? Какие у вас могут быть варианты?
Источник
