swammerdam

В «Книге о тебе» и в книге «Психология темной стороны силы» я затронул вопрос такой этической категории, как честь, упомянув, что защита чести была (а в определенных кругах и остается) чрезвычайно важным принципом, из-за которого люди, случалось, дрались на дуэлях, и, случалось, даже до смерти.

Поскольку речь там шла только об этике, я не осветил вопрос, откуда же произошла такая важность этого предмета, настолько большая, что и сама жизнь может ее не стоить?

Ответ достаточно прост, и даже очевиден.

В старые, а, вернее сказать, очень старые времена договорное право было не столь развитым, как сегодня. И для заключения договора достаточно было принять взаимные обязательства, пусть даже для верности закрепленные на бумаге или пергамента, а в купеческой среде — ударить по рукам, то есть совершить ритуал, означающий, что условия обсуждены, понятны обеим сторонам, и стороны с ними согласны.

В случае нарушения договора пострадавший, конечно, мог обратиться в суд, но качество следствия и суда оставляло желать лучшего. Не существовало, например, профессиональной экспертизы, и подлинность подписи и печати определялись на глаз, а свидетели... Что свидетели? Они, как и сейчас, бывали и неумными, и продажными.

Кроме того, в суд могли обратиться главным образом купцы, дворянам же приходилось жаловаться начальству — сюзерену. Высшее дворянство обращалось к королю, в крайнем случае — к третьему лицу, так называемому третейскому суду, а королям обратиться было не к кому. Да и не подчиниться решению суда при достаточной власти было относительно нетрудно.

Но дело не в этом. Договоры существуют не для того, чтобы в случае чего можно было, помотавшись по инстанциям, возместить ущерб от его нарушения, а для того, чтобы выполняться. В римском праве даже есть такое положение: "Pacta servanda sunt" — "договоры должны выполняться". Для этого они заключаются. И, понятно, заключать договоры с человеком, который их не придерживается, бессмысленно и убыточно, независимо от того, заключаются они в письменной форме, заверенной подписями и печатями, или же устно.

Поэтому способность следовать договорам прямо и непреодолимо влияла на возможность это делать. Репутация, честь оказывались не просто этическими категориями, а гарантией, распространявшейся не только на самого человека, но и на всю его семью, род, фамилию. Это был, можно сказать, латентный капитал. И тот, кто брал под честное слово рода, скажем, д'Артаньян заем, закладывал тем самым правоспособность всей семьи. И в случае затруднений семье приходилось выкупать свою честь. А если такие затруднения случались с каким-то бедолагой часто, то бывало, его лишали семейного доверия, отрекались, и это было не просто фигурой внутрисемейных отношений, но и лишало разгильдяя права и возможности перекладывать свои обязательства на родню.

То есть честь и репутация были равнозначны способности выполнять взятые на себя обязательства, без чего никто с вами договариваться ни о чем не станет, и на слово не поверит.

И отсюда, по крайней мере в русском и английском "честный", то есть исполняющий договоры, и "честь" — однокоренные слова.

Поэтому, понятно, честь была исключительно дворянской да купеческой. Простолюдину не приходилось вступать в договорные отношения, он лишь исполнял указания. А раз так, то откуда, какая, и зачем, к чертовой бабушке, ему честь?

И в этом смысле отдание чести — не просто ритуальный жест, а признание правоспособности визави.

В нашей стране и в наше время правоспособность определена законодательно, и любой плебей вправе заключать разнообразные договоры, никто не будет ставить эту его способность в зависимость от репутации. И ценность этой способности потому упала настолько, что понятие чести понимается очень умозрительно и туманно, что политиками, что купцами, то есть бизнесменами. Особенно на фоне снижения ее значимости и отсутствия солидарной ответственности клана, семьи, рода.Скажем, е

Договор приходится соблюдать практически только в ситуации судебного риска. Да и тот, при наличии грамотного юриста, сведен к минимуму.

Скажем, если вы покупаете железнодорожный билет, то, если посмотрите внимательно, окажется, что вы вступили в договорные отножения не с РЖД, а с неким ООО, носящим невнятное (полагаю также, что систематически меняющееся) название. Поиск в интернете дает понимание, что это ООО имеет единственного акционера — РЖД, но не имеет практически никаких собственных активов. Так что в случае чего подать в суд вы сможете, и даже выиграть, но с исполнением решения суда будут проблемы.

И даже более того: РЖД — монополист. Договорившись с ними о перевозке, вы можете попасть в ситуацию (одну из множества подобных, просто в качестве примера), когда вагоны вам поданы с задержкой, вернули вы их, разумеется, тоже с задержкой, но РЖД взяло с вас за это штраф. Согласно типовому договору, в котором вы обязаны, а они имеют право. Опять же, вы можете подать в суд, и опять же, даже выиграть, и более того, получить все, что отсудили, но после этого при попытке перевезти что-то еще получите безразличное "А мы с вами не работаем". И везите, как хотите. На санях. Верблюдами.Скажем, е

Или, скажем, почта России. Если вы делаете покупки в зарубежных интернет-магазинах, и посылки отправляются к вам простой бандеролью, то трек-номер, присвоенный отправителем, заменяется на внутренний номер почты России, и узнать его вы не имеете возможности. Это для внутреннего, служебного пользования. И вы можете столкнуться с ситуацией, когда каждая вторая посылка теряется где-то по пути. Что значит теряется... Неужели выпадает из вагона? Внутри почтовых компьютеров всегда ясно, в каком почтовом отделении посылка "пропала".

И что вы можете сделать? Вы лично — ничего вообще. Отправитель, то есть китайский (допустим) производитель, имеет право обратиться в почту России с заявлением о розыске почтового отправления. Теоретически, конечно, кто-то может зачем-то искать, кто конкретно теперь носит ваш свитер. А практически почта отвечает перед отправителем в размере стоимости почтовых марок.

Даже если отправитель озаботился пометкой на посылке "ценная", заплатив положенную мзду, то размер этой мзды таков, что почта может безубыточно "терять" каждую десятую такую посылку.

К чему это я...

В современной России честь и репутация потеряли свое денежное и юридическое выражение. Это малозначащие, а в случае монополий — попросту пустые слова. Нет, конечно, существует сарафанное радио, разнообразные сервисы отзывов покупателей, но значимость их невелика.

Если вы зайдете в любой продовольственный магазин и посмотрите, какие приправы имеются в продаже, и озаботитесь чтением состава этих приправ, то с удивлением обнаружите, что изрядная их часть имеет в составе соль. И не просто имеет, а соль стоит в списке ингредиентов на первом месте, то есть ее там больше всего остального. Вы покупаете соль по цене 40 рублей за 20 грамм. Ну, например. Я с удивлением обнаружил, что Galeo ухитрились внести соль даже состав хмели-сунели, где ее быть в принципе не может. Да, основным компонентом. То есть, если вы захотите сделать блюдо более пряным, чем предусмотрено производителем, то неминуемо его пересолите. Любой хозяйке это понятно. И что, это как-то мешает поставщику продавать соль по цене специй?

Впрочем, я опять ударился в брюзжание. Старею, наверное.

Теперь надо сказать, что ценность честного слова, а, вернее, просто слова, в согласии с Иисусовым принципом «Пусть слово твое будет «да», если да, и «нет», если нет. А все, что сверх этого, – от Злодея.» (Мф 5:37) сохранилась в некоторых социальных кругах. К сожалению, не в тех, чьих членов порядочный человек желал бы видеть рядом с собой.

Криминалитет не имеет ни возможности, ни желания решать свои разногласия с помощью судов. Что удивительным образом стыкуется с ситуацией, описанной в начале статьи. И именно в этой среде, и именно поэтому приходится "отвечать за базар". И опять же не перед кем попало, а лишь перед равным, что есть перед членом этой среды.

Парадоксальным образом понятия чести репутации, уйдя из политики и бизнеса, нашли свое место в преступных сообществах.

Хотя и не то, чтобы совсем парадоксальным.

Дворянство образовалось давно, и в Европе. Выдавалось оно сюзереном из родственных соображений и за заслуги. Заслуги были попервоначалу простыми: пошел с королем в поход воевать, отличился — получай. А война была тоже штукой простой. Собрал народ с мечами и луками, а хоть бы и с дрекольем — войско. Да и стратегии войны были несложными, главное — добыча и трофеи. Ну, и территории. Но территории в основном королю. Поэтому дворяне, графы всякие и князья, были людьми изначально обеспеченными. И, даже став дворянами, отнюдь не манкировали увеличением благосостояния. То есть отправлялись в грабежи с завидным постоянством. Собственно, вся "История Флоренции" Макиавелли — об этом. Или, скажем, мемуары Филиппа де Коммина.

Поэтому дворяне первого поколения были людьми простыми, грубыми, жестокими и дурно воспитанными Очень, конечно, романтично посмотреть какую-нибудь "Историю рыцаря", где переодетый простолюдин успешно выдает себя за дворянина с родословной, но нет, такого быть не могло. За первое поколение он, быть может, еще и сошел бы, но и все.

...

Впрочем, это уже обобщение. Пока что мы начали только с первого поколения дворян, которые, еще не смыв пот и кровь битвы, получают из рук монарха какое-нибудь баронство, и на пиру, громко рыгая, хватают горстью с блюда кусок пожирнее. Да, это уже аристократ. Но свежий, сырой, только что вылупившийся. И уважение к себе он получает главным образом от таких же новоиспеченных, да от черни. Остальные же голубокровки, наследственные, на признание и уважение скупятся. Не только потому, что у них на гобелене с родословным древом густая поросль исторических личностей, но и потому, что воспитание-то у них уже другое, и общаться с хамом им неприятно.

А какое у них воспитание? Легко экстраполировать.

Второе поколение дворян уже не нуждается в лишениях и рисках, чтобы жить хорошо и обеспеченно. У них есть богатый, пусть и строгий папа, который оплатит все расходы. Второе поколение дворян — капризные бездельники, почти так же дурно воспитанные, наглые и наперебой кичащиеся папиным золотом. Наследственное дворянство от них дистанцируется, чернь опасается, а сами они развлекаются, как могут, иногда проматывая напрочь отцовские накопления. Старые папины контакты все еще актуальны, поэтому приходится вращаться не только в свете, но и почти прямо наоборот. Боевые соратники отца тоже обзавелись семьями и детьми, но барские детишки, сравнивая оба общества, особенно остро ощущают свою избранность, и набираются законной спеси.

Третье поколение...

«Об аристократии в современной России»

Там далее о третьем и четвертом поколениях, если будет интересно – прочтете.

Да, здесь написано о первых поколениях дворян, а криминалитет существует столько же, сколько существует человечество. По идее, было время вырасти из разбойников и мошенников в элиту. Почему же этого не случилось?

И вот, самое время вспомнить современную Россию. А тут у нас возникает некоторая нестыковка. Вроде и сформировалась новая аристократия, в полной мере обладающая силой, властью, богатством, но... Не тянут они как-то на новых дворян, хотя и пытаются ассоциировать себя с элитой, высшей кастой; народных депутатов тихой сапой переименовывают в парламентариев и сенаторов, старательно дают понять всем прочим, кто не они, что те — чернь и быдло... И не получают взамен ну никакого почета, несмотря на принимаемый закон о повсеместном и обязательном уважении к себе.

Для уважения, знаете ли, нужны какие-нибудь причины. Как и для любви, восхищения и трепета. И я даже выше указал, какие именно полезны для данного случая. Статус средневековых дворян добывался силой и кровью. Редкие случаи жалования дворянства за финансовую помощь монарху вызывали в среде аристократов недовольство и презрение. Как же — среди нас и вдруг какой-то купец!

А нынешняя российская "илита" добыла себе власть и капиталы не воинской доблестью, и даже не торговлей, а подлыми хищениями и мошенничеством. Порождающими, напоминаю, не страх, а брезгливое негодование. Их детишки, второе поколение, капризное до истеричности и наглое, без этого компонента вызывает у народа лишь презрение. Внуки, быть может, и могли бы быть лучше, но на таком субстрате все равно никогда не смогут заслужить народной любви по праву статуса. И уважение им придется зарабатывать индивидуально, без всяких бонусов за происхождение, а то и наоборот, противостоя гнусной репутации предков.

За свое реноме "илита" конкурирует не с дворянами, а с криминалитетом. Но у последнего есть серьезное преимущество — сложившиеся десятилетиями и веками традиции и правила (чтобы не сказать "законы"), и "илитарий" нового века для авторитетного вора — такой же лох, только богатый и опасный. Сращение, конечно же, идет, благодаря общности целей, методов и менталитета, но предсказать перспективы затруднюсь.

«Об аристократии в современной России»

Власть, как вы понимаете, может быть только одна. Легальная. Однако... В 90-х мне случилось работать техническим консультантом в российском парламенте, в Белом Доме. Я чурался политики (и до сих пор отношусь к ней с понятной интеллигенту брезгливостью), но атмосфера располагала к обсуждениям, и я как-то родил смешную идею: раз власть есть, авторитета нет, денег нет, единства нет, то вот же рядом существуют воры, у которых есть и деньги, и устоявшаяся структура, и сложившаяся репутация... Надо всего лишь заменить политиков ворами, и все станет как надо! Некоторое время я со смехом делился этой забавной мыслью с собеседниками, удивляясь, почему она не вызывает в причастных к политике людях ожидаемого веселья, пока в одном из коридоров парламента некто, печально улыбаясь, не сказал мне: "Саша, ты опоздал, все уже давно сделано"...

В ретроспективе я вижу, что он меня не обманул. Бандиты "лихих" 90-х стали описанным мной "первым поколением". С соответствующими атрибутамии и понятным менталитетом.

Это означает, что как раз сейчас цветет то самое "второе поколение" — развращенные, бессовестные, невежественные, мерзавцы со свинскими манерами, и что основное отличие криминалитета от аристократии — отсутствие формальной власти — уже стерто.

Так что, если мои рассуждения верны, лет через пятьдесят можно надеяться на пришествие четвертого поколения, способного быть более-менее пристойным, и у России появится шанс быть с недовольным ворчанием принятой в сонм цивилизованных государств. Если боги будут благосклонны, и страна до этого сумеет себя сохранить, невзирая на беспрецедентную массовость "второго поколения" во власти, от которого не стоит ждать ничего разумного. С одной стороны, хочется быть оптимистом, а с другой — как-то спокойно, что я не доживу до проверки этого шанса.

Источник

P.S. @moderator , я помню, там вроде бы были какие-то фокусы с использованием тега "Политика", но я так ничего и не понял. В последний раз сначала пришла претензия о том, что он неправомерно использован, а после его удаления -- претензия, что его там недостает. Я понимаю, что ситуация нынче сложная, поэтому на ваше усмотрение, плз.

Ежу понятно, что полынь была известна столько же, сколько существует человек, и сколько растет полынь. Понятно также, что такая горькая штука не могла быть игнорирована древними врачами, полагавшими, вероятно, что чем лекарство противнее, тем оно действеннее. Кстати, горький вкус полыни придает вещество абсинтин. Это знание понадобится чуть ниже.

Второй компонент абсента – спирт. Он был известен еще древним египтянам, умевшим перегонять жидкости. Искусство дистилляции было известно и алхимикам, а поскольку они эксперимента ради перегоняли что попало, то был известен и этанол, относительно высокой крепости, о чем свидетельствуют упоминания его горючести, что возможно обычно только после второй перегонки, если не пользоваться дефлегматором или аналогичными усовершенствованиями перегонки (тоже будет ниже).

До примерно 16 века пить «горючую воду» было не особенно принято, возможно потому, что сооружение перегонного куба требовало конструкторского и стеклодувного искусства. Попробуйте, не имея ничего, кроме кузницы и очага, изготовить инструменты и выдуть из стекла хотя бы банальную реторту.

Как только достаточно крепкий спирт стал доступен, тут же появились и распространились разнообразные настойки. Кулинары в смысле экспериментаторства не уступают алхимикам, а то и превосходят их. Вообразите, сколько надо сделать проб, чтобы понять, какую часть растения собрать, как сушить (если сушить), как заваривать (если предварительно заваривать), как настаивать (вкус настойки зависит не только от продолжительности, но и от крепости спирта, сейчас неважно, почему, тоже ниже), как хранить и как употреблять.

Поэтому естественно, что полынная настойка в примитивнейшем виде была известна примерно с этого же времени, и с этого же времени употреблялась как лекарственное средство. В качестве напитка она не была популярна из-за офигенной горечи, однако… Однако есть люди, ценящие горький вкус, и люди, склонные к передозировке чего угодно.

Поэтому сомнительно утверждение Фила Бейкера, что как напиток абсент появился только в конце 18 века. Вошел в моду – так будет правдоподобнее.

Действие полынной настойки разнообразно, достаточно почитать список показаний к применению полыни в медицине. Нам интересен только один аспект: психоделический. Сейчас установлено, что действующее вещество, вызывающее «измененное состояние сознания» – туйон, алкалоид, яд, конвульсант. Им вполне можно отравиться даже насмерть. И действие его в чистом виде… Неприятно. Однако, если принимать его вместе с алкоголем, то последний работает как антидот, и при удачно подобранном соотношении туйона и этанола вместо судорог мы будем иметь то самое ИСС, обусловленное исключительно побочными эффектами туйона.

Собственно, будьте знакомы – абсент. Полынная настойка, пригодная к применению не как лекарственное средство, а как напиток и развлечение. Кто не верит, что это абсент, пусть прочтет название полыни на латыни. А хоть бы и на английском.

Употребляемые для лечения и удовольствия вещества делятся на водорастворимые, спирторастворимые и маслорастворимые, и растворимость бывает получше и похуже. Поэтому разные лекарства используются в виде отваров, настоев – на воде, настоек и экстрактов – на спирту, и эфирных масел (последние тоже продаются в аптеках, страшно разбодяженные оливковым маслом). Если вы пытаетесь сделать настойку на недостаточно крепком спирту, например на водке, то можете получить результат, больше похожий на разведенный настой или отвар. Опыт веков показал, что для полыни лучше использовать максимально крепкий спирт. При классической технологии, без научно-химических ухищрений, вторая перегонка дает примерно 70% или несколько больше, поэтому классическая крепость абсента крутится вокруг этой цифры с тенденцией к повышению.

Дальше начинается собственно история абсента. Любители замутить разум встречаются гораздо чаще, чем любители горечи. Поэтому практически сразу же после открытия удачного рецепта абсента начались поиски способов смягчить ужасный вкус. Вплоть до попыток (иногда успешных) сделать этот вкус приятным, хотя и все еще необычным. Собственно, крепкие черный чай и кофе тоже горьковаты, и что?

В первую очередь в голову приходит идея забить, заглушить вкус абсинтина чем-нибудь сладким, пряным, ярким, ароматным. Поэтому в классический рецепт Ординэра входят анис и фенхель. В другие рецепты могут входить лакрица (солодка), гвоздика, другие специи, разнообразные сиропы, жженый сахар, включая создаваемый непосредственно перед приемом, да все, что угодно, что способно ударить по вкусовым рецепторам и отвлечь их внимание от горечи.

Практически все способы употребления абсента тоже сводятся именно к уменьшению или маскировке горького вкуса полыни.

Было бы странно, если бы никто не попытался полынную настойку перегнать, учитывая опыт и привычки алхимиков. И вот тут оказалось, что при некоторых условиях перегонки получается бесцветная, прозрачная жидкость с нежным ароматом, и лишь с легким намеком на горчинку. Такой экстракт прекрасно подходит для составления коктейлей, для замешивания вермутов и даже мартини, но… В этом случае значительная часть вожделенного затейниками туйона остается в реакторном остатке вместе с ненавистным абсинтином. Отчасти можно его вернуть, смешав дистиллят с реакторным остатком, так как туйон перегоняется все же лучше абсинтина, и содержание его становится пригодным для получения нужных ощущений, но ведь и абсинтин – штука горькая до невозможности, так что остается вопрос пропорций.

Если рассмотреть перегонку не как способ создать бухло, а как процесс дистилляции, с точки зрения химика, то можно обратить внимание на такие устройства, как дефлегматор и ректификационная колонна. Они позволяют разделить сырье на фракции, либо отгоняя сначала самые легкокипящие компоненты, а затем более тяжелые (дефлегматор), либо вообще выделяя все компоненты с разных уровней ректификационной колонны. И тогда становится понятно, что самое эффективное разделение дает сначала довольно чистый спирт (если не считать легкокипящего метанола и других низкомолекулярных и довольно неинтересных компонентов), и только затем выдает все остальные, по мере повышения температуры кипения.

И вот, вот она цель правильной перегонки полынной настойки: выделить туйон и оставить абсинтин в реакторе.

Если есть химическое образование и инструменты (особенно спектрофотометр), то это не очень сложно. Выделяй хоть в чистом виде. Хроматографически, например. Но в ТЕ времена путь к непротивному и интересно действующему абсенту лежал через пробы и ошибки.

Степень разделения компонентов при кустарной дистилляции зависит главным образом от устройства холодильника: длины и диаметра восходящей части трубки, ее наклона, температуры охлаждающей воды. Проще сказать, восходящая часть перегонной трубки работает как примитивный дефлегматор, тем более эффективный, чем трубка длиннее, уже, извилистее и вертикальнее. Ну, до разумных пределов. Хотя длинная, узкая, вертикальная и очень извилистая трубка превращается попросту в обратный холодильник.

Итак: удачливый производитель абсента смог подобрать устройство перегонного куба таким образом, чтобы у него получался бесцветный, прозрачный продукт, содержащий туйон, и почти не горький.

Теперь все остальные компоненты классического рецепта могут иметь только вкусовое значение. Можете перегонять полынь вместе с ними, можете отдельно, а затем смешивать по вкусу, можете смешивать коктейли непосредственно перед употреблением – разницы уже никакой.

Но остается маленькая неприятность: приготовленный таким образом абсент, как уже было сказано, бесцветен. И на НАСТОЯЩИЙ, классический, не похож. Оно, конечно, вроде бы и не беда, но вредит продажам. Какой же это на фиг абсент, если он не горький и не зеленый?

И для того, чтобы абсент оставался абсентом, а не спиртовым раствором туйона, добавляют неперегнанной настойки – для горечи и для цвета. А если не хочется лишней горечи, то покрасить-то раствор можно чем угодно в любой цвет. Часто так и делают.

Осталось только упомянуть, что в современных магазинных абсентах «вредного» туйона в общем нет. Результат периода запрета. Интересующихся отсылаю к классическому труду Фила Бейкера. Дозволенное содержание туйона – 10 мг/кг, в то время, как в классическом его могло быть раз в шесть больше. Чтобы назвать напиток абсентом, производителю достаточно считать наличествующим привкус полыни. А то и идентичный натуральному.

И появляются разногласия между сторонниками «теплого, лампового» абсента с натуральным (выгорающим от солнца) цветом и натуральной горечью, и абсента вкусного и красивого. На одном полюсе – классики, ничего не перегоняющие, употребляющие примитивную полынную настойку, которую абсентом называть даже странно. На другом конце – отдающий ароматом полыни крашеный шнапс, который тоже называть абсентом странно. В середине – все-таки абсент. Но середина у каждого своя, и диапазон этой середины тоже свой. Кому-то важнее специфическое состояние опьянения, которому абсент обязан своим появлением, кого-то греет удовольствие завороженно следить за романтически горящем на куске сахара в специальной абсентной ложке напитком, кому-то люб действительно приятный аромат полыни (между прочим, у разных полыней он разный)… Дело вкуса.

И все же вторично предостерегу. Если вы по туйон, то пачка аптечной полыни, использованная для приготовления напитка – это примерно пятьдесят небольших доз, двадцать умеренных, десять значительных или пять крупных. Крупная доза – это полсуток потери контроля для мужика среднего размера. Не злоупотребляйте.

P.S. Почему «вторично»: некоторое время назад я запостил в Лиге алклобушников предупреждение не злоупотреблять абсентом. 20 человек сочли пост нужным и сохранили его, но я достаточно предсказуемо получил от местных плебеев, прочитавших аж две статьи в тырнете, и от того знающих все лучше всех, плевки говном. Будучи нечастым посетителем этой лиги, я предположил, что здесь так принято, и вежливо отвечал в том же тоне, в котором обращались ко мне, отчего они вообще закатили истерику и позвали модератора. Результатом явился недельный бан. Не ропщу, надо быть внимательнее, тем более, что вдумчивые собеседники тоже имели место.

Тем не менее: плебеи, в силу статистически большей активности и имманентной плебейству агрессивности, могут дурно повлиять на информативность наполнения Лиги, поэтому, во избежание распространения заблуждений, делюсь тем, что известно мне. Невзирая на то, что быдло может быть этим постом оскорблено. Зато остальные понимают, что если они сами не относят себя к быдлу, и не имеют привычки плеваться говном, то ничего оскорбительного здесь нет. А если имеют, то и относятся, и это их выбор, и их ответственность за свой выбор. Под ответственностью я понимаю настигающие последствия, включая неуважительное отношение недовольных таким поведением. Ругать за эти последствия не себя, а меня, можно, не вижу в этом беды, но бессмысленно. Хотя какая им разница… Предвижу и принимаю тщетные попытки меня задеть и прочие инвективы, это уже моя ответственность. Пофиг. Написано не для них.

Оказывается, 150 г НАСТОЯЩЕГО  (не магазинного) абсента - это ОЧЕНЬ до хрена.
Добрый человек убедил меня, что ему столько будет нормально. Часов 8 назад. До сих пор отлеживается. Вот только что смог почти сам дойти до сортира.

Люди, будьте бдительны!

Просто чтобы понимать о чем речь:

Способ приготовления:
Пачка аптечной полыни (да, я знаю, что это пошло, но тем не менее).
Пол-литра спирта (водка не подойдет). Загружаем все это в френч-пресс, натягиваем сверху резиновую перчатку, ставим в водяную баню. Экстрагируем в едва кипящем спирту около часа. Остужаем, отжимаем, фильтруем. Разбавляем до 75 градусов. Можно заранее добавить смягчающие компоненты: настойки мяты, аниса, и все такое. Но обычно предпочитают это делать непосредственно перед употреблением.

Способ употребления:
Берем стопку, наполняем на 1/2 сливками или концентрированным молоком, или ряженкой, или кефиром, добавляем чайную ложку сахара, пол-чайной ложки сиропа солодки из аптеки. Доливаем до 2/3 или 3/4. По чайной ложке сверху наливаем слой абсента (доза - порядка 20 кубиков), капаем несколько капель мятной настойки из аптеки.

Теперь цель игры одним глотком выпить абсент (он, сука, горький - жуть), а потом мелкими глотками запить вторым слоем, чтобы не было так горько.

А еще теперь внимание: первые несколько минут (если спирт хороший, то 10 -20, если плохой, то дольше) идет эффект от алкоголя. Дальше начинает развиваться эффект абсента. Он достаточно индивидуален, но в любом случае через час можно считать его стабилизировавшимся.

НЕ ДОБАВЛЯЙТЕ АБСЕНТА В ЭТОТ ПЕРИОД!

Только после того, как эффект устаканится, а еще лучше - пойдет на спад, можно принять еще.

Никогда не считайте себя знатоком "своей" дозы, так как действие абсента зависит от сырья, от способа приготовления, от вашего состояния, от того, сколько и чего вы выпили до этого, и так далее. Абсент - это вам не водка и не пиво, если вы решили провести с ним вечер, то никуда не надо торопиться, проведите с ним весь вечер и, скорее всего, всю ночь. Я, конечно, опять про настоящий абсент, а не про магазинный.

Если же вы меня не послушались, и словили передоз, то если начались судороги - надо звать скорую. Если судорог нет -- доползти до ванной, пить воду и блевать. Если будут силы (что вряд ли) -- детоксицирующую (обильную и многократную) клизму. Больше с этим ничего не сделать.

Поэтому не геройствуйте.

Вопрос свободы воли был поставлен еще древними греками, и с тех пор формулировался многими разными образами. В простейшей форме он звучит так: поведение человека определяется обстоятельствами, или он в состоянии сделать выбор по своему произволу?

Индивидуально тема может быть интересна с точки зрения личной ответственности, ощущения своей самостоятельности и, что будет важно ниже, способности выбирать.

Вопрос больше философский, чем психологический, но раз затронуты выбор, поведение и воля, то, очевидно, психология не может его обойти своим вниманием. Несмотря на то, что философия меня интересует меньше, чем психология, сначала потрачу пару абзацев на философию.

Возможные ответы на вопрос свободы воли достаточно очевидны: да, человек свободен, нет, человек зависим, и, разумеется, какие-то промежуточные варианты. Подробности разных подходов и рассуждений вы можете найти в соответствующих теме трудах, иногда весьма интересных и поучительных, в том числе и классиков философии, но, на мой взгляд, вопрос не столь однозначен, хотя и довольно несложен в своей неоднозначности.

Во-первых, свобода, мне кажется, ошибочно определяется как качественное понятие. Очевидно, что при отсутствии выбора свободы быть не может, а при наличии выбора степени свободы определяется его широтой. Соответственно, если есть выбор, то существуют правила (законы, приоритеты) его совершения. Если правила жесткие, то свободы нет. Чем менее жесткие правила, тем больше свободы. И тогда свобода — понятие количественное, и ни при каких условиях не может быть ни нулевого, ни бесконечного объема. И даже более того: может иметь только статистический смысл.

Во-вторых, поведение человека в реальных обстоятельствах является невычислимой системой (можно гуглить). Это означает, что предсказать поведение можно только на очень небольшой период, и это не техническое, а принципиальное ограничение. Другими словами, для того, чтобы точно узнать результат выбора, необходимо, чтобы процесс выбора совершился. А третьими, совсем простыми словами, ваш выбор будет зависеть от того, считаете ли вы, что вы его делаете, или верите, что вами движет судьба.

Но мне, как психологу, философские рассуждения, да еще в столь мутных понятиях, не очень интересны. А вот психология свободы...

Возвращаясь к началу: человек чувствует себя свободным, когда у него есть спектр вариантов выбора, а правила выбора достаточно мягки. Мягки — не значит случайны.

Например, если вы пришли в магазин за молоком, а молока нет, то нет и выбора — вы не купите молоко (в этом магазине). Если молоко есть хотя бы одного вида, то у вас есть качественный выбор — покупать или нет, и количественный — сколько купить. Если же магазин предлагает вам молоко разных видов производителей, объемов упаковки, сроков годности, то у вас есть широкий спектр выбора, и без дополнительных обстоятельств невозможно уверенно сказать, сколько и чего купит случайный покупатель. Хотя, напоминаю, статистически известно поведение "среднего" покупателя.

Далее вступают в действие правила выбора: если вам велено купить конкретно литр трехпроцентного молока "Прикольная корова", то ваш выбор ограничивается только вниманием к сроку годности, да, быть может, упаковкой: два раза по поллитра или литр в одном пакете. Ну, не станем упоминать позорные уловки класса "950 граммов". Если инструкций у вас нет, то роль начинают играть личные предпочтения, основанные на имеющейся информации о качестве продукта. Если же нет и этого, то работают тайные механизмы случайного и псевдослучайного выбора: дизайн этикетки, положение на полке, и тому подобное, являющееся предметом исследований и творчества рекламщиков, дизайнеров и продажников.

Как ни странно, формально знания о продающихся в магазине видах молока, истинные или иллюзорные, увеличивают детерминированность выбора и, стало быть, снижают уровень свободы. Насколько именно, зависит от индивидуальных механизмов: соотношения консерватизма и радикализма, склонности к экспериментам, чувства ответственности, и все такое.

Поставим на этом месте галку или нотабеню, кому что нравится, и резюмируем, что, по меньшей мере изрядная часть поведения определяется во-первых, выбором, предоставленным нам обстоятельствами, и, во-вторых, устоявшимися стереотипами поведения, привычками, традициями и предпочтениями. И только когда мы выходим за рамки "во-вторых", когда обстоятельства предлагают нам больше годных вариантов, чем у нас запрограммировано нашей историей, встает тема воли, решения, и собственно выбора.

И только тут начинается интересное: принятие решения. Апофеоз свободы. Очевидно же, что если человек решений не принимает, или они жестко определены и, по сути, решениями не являются, то ни о какой свободе речи идти не может.

Способность же решать, проявлять волю и инициативу, у разных людей различается. В полярных вариантах бывают люди нерешительные, мнительные, по любому поводу впадающие в растерянность, смущение и ступор, и другие, жадно набрасывающиеся на формирование поведения в новой ситуации. Отмечу, что мотивированность активности роли не играет: у любого выбора найдутся аргументы за и против, хотя бы класса "а почему бы и нет". И еще отмечу, что поведение второго вида парадоксально направлено на сужение выбора, то есть на приобретение нового опыта, влияющего на детерминированность выбора стратегии и тактики.

А здесь самое время вернуться к галке (или нотабене) и сообразить, что для того, чтобы выбор был, и был широк, важно не его фактическое наличие, а отражение его в сознании. На этом основаны разные фокусы пропаганды, различного рода манипуляции, распространенные человеческие ошибки, и даже иллюзии восприятия. В качестве примера последнего приведу известную картину Сальвадора Дали "Исчезающий бюст Вольтера", где есть у восприятия есть выбора, увидеть тот самый бюст Вольтера (работы Гудона) или две человеческие фигуры. В лучшем случае — видеть их попеременно. Есть и другие аналогичные изображения, и я даже знавал очень интересного художника Максима Семенова, писавшего картины с удивительными альтернативами восприятия. Почему-то не могу найти его в сети просто совсем.

А отсюда мы легко приходим к тому, что основа свободы — личность, и широта выбора, а также число факторов, влияющих на него, а значит и индетерминизм правил, по которым он совершается — все это существует для нас только внутри нашей личности. И действительно иной, сидящий в тюрьме, оказывается свободнее кого-то, находящегося на воле. Не помню, чей афоризм. Свободнее просто потому, что свободна его мысль.

Несмотря на некоторую нетривиальность умозаключения, мы легко находим ее подтверждение в реальной жизни: человек думающий, развитый, образованный, живет ярче и интереснее того, кто не. Кстати, раз уж зашла речь. Люди глупые, вопреки расхожему мнению, вовсе не счастливее умников. У них больше раздражающих и тягостных сложностей, несмотря на то, что эти сложности нам кажутся пустяками. Можете попытаться вспомнить беззаботное детство, и при достаточной честности вы поймете, что оно было полно неприятностей: у вас отняли игрушку, вас наказали ни за что, вас обидно обозвали, и так далее. Это только с нашей, взрослой стороны оно теперь кажется беззаботным.

Итак: свобода основана на свободе мысли, на возможности думать на любую тему любым способом.

И опять-таки, эта свобода количественна.

Если Родина запретила вам читать Булгакова, вы не сможете обдумать его книгу и его идеи. Если Родина запретила вам слушать битлов, у вас нет не только права, но и возможности воспринять и осмыслить их творчество. Как вы поняли, я говорю о СССР и партийной цензуре. Мне довелось жить в те времена, и я до сих пор обижен на правительство, лишившее меня книг, фильмов и музыки, которые могли бы оказать на мое развитие мощное влияние. Я смог полностью ознакомиться с The Beatles лишь после перестройки. Я помню, как я читал переплетенную ксерокопию "мастера и Маргариты", как печатал на фотобумаге при помощи фотоувеличителя машинописную копию "Гадких лебедей". Как я слушал радио с патриотическими песнями, пока весь остальной мир смотрел "Звездные войны". Поэтому я преклоняюсь перед Горбачевым, давшим мне возможность читать, смотреть и слушать. И можете оставить при себе свое мнение о том, что он что-то развалил, что-то испортил, и все такое. Он дал мне доступ к шедеврам мирового искусства, к жемчужинам мысли, к возможности размышлять о том, о чем раньше не могло быть даже понятия. Выращивать в себе свою личность. Не могу себе представить, что может быть важнее.

Поэтому же я с печалью и негодованием встречаю возвращение цензуры (запрещена в РФ), пытающейся ограничить мой выбор того, о чем я имею право и возможность думать. Меня не пугает мат, меня не пугает порнография, не пугает неродная пропаганда, я сам соображу, как мне к этому относиться, сам выберу, читать ли мне лицейские стишки Пушкина с матюками или с многоточиями, видеть ли обнаженку в классических фильмах или ограничиться православным телеканалом. Мне не нужны дремучие чиновники, решающие, какие сайты мне посещать, а какие не надо.

Нет, если кто-то считает, что цензура необходима, пусть она будет. У тех, кто считает ее необходимой. А у тех, кто не видит в ней нужды, пусть ее не будет. Собственно, в поисковиках такая кнопка есть. Но цензоры хотят держать эту кнопку в своих руках.

Впрочем, я отвлекся.

Помимо доступа к темам размышления, о чем я только что написал, есть не менее важное ограничение — внутреннее. Все мы хотя бы изредка встречаемся с произведениями искусства (а хоть бы и не искусства), изображающее предметы или события, нас напрягающие. Вызывающие неприязнь. И восприятие "мне больно это видеть (слышать, читать)" у обывателя легко превращается в протест "я не хочу это видеть!", который так же легко перенаправляется наружу: "не показывайте мне это!", еще легче обобщающийся до "не показывайте это!" и далее: "не показывайте это никому!". Как вы можете публиковать то, что мне не нравится. Надо запретить то, что мне не нравится. И наказать. Это нормальная интенция повышения нормативности поведения в стае, когда дело касается поступков. Но восприятие не различает реальность и изображение. И тогда протест против ненормативности выплескивается на произведение и его автора. Это цензура. Но я не о том. Последние описанные этапы развития протеста — цензура внешняя, которой можно противостоять, о чем я уже написал: даже когда все, не восхваляющее коммунизм и партию было под запретом, были люди, добыбвавшие себе и себе подобным доступ к информации, иногда с риском для себя. А вот цензура внутренняя, направленная на себя, "я не хочу это видеть" — "я не хочу об этом думать" — "я не хочу это знать" — "я запрещаю себе эти темы", это гораздо действеннее и серьезнее.

Более того, конечная цель внешней цензуры — именно внутренний запрет. И победа ее не в том, что кому-то затрудняется чтение интересной (ему) статьи или просмотр интересного (ему) фильма, а в том, чтобы этот кто-то запретил это себе сам, да еще и другим заодно. "Какой кошмар! Им же еще восемнадцати нет! Это педофилия!" А возраст согласия в России — не 18, а 16. А в некоторых стиранах меньше. А педофилия — это влечение к неполовозрелым детям. Но в мозгах поворот уже произошел. Не "кто-то мне не разрешает", а "я себе запретил". И другим тоже.

Речь, конечно, не только о сексе. Но сексуальные запреты имеют долгую и занятную историю, и именно они становятся одной из первых мишеней цензуры. Я об этом писал в статье "Ведро гармонии".

Вспминаю эпизод из фильма перестроечных времен, где Ярмольник играл сексолога. Если не ошибаюсь, там одна дамочка требовала его увольнения на основании диалога: "Вы представляете, доктор, он дошел до того, что предложил мне ЭТО! — Ну а почему бы и нет? — Как вы можете!!!"

Ну, что-то такое. Как практикующий психолог могу подтвердить, что ситуация вполне правдоподобна.

Но я опять отвлекся. Итак, если вы себе запрещаете о чем-то думать, то вы ограничиваете себя куда больше, чем тюрьма. Тюрьма ограничивает лишь действия, а вы отрезаете от себя часть личности. Из тюрьмы можно убежать, а от себя вы никуда не денетесь.

Попробуйте провести простой, но неприятный эксперимент: почитайте о какой-нибудь мучительной казни, например о посажении на кол, как это делалось в истории, а потом попытайтесь закрыть глаза и в подробностях представить себе, как это пррисходит с вами. Гарантирую: не пройдет и нескольких минут, как вы обнаружите, что отвлеклись. Думаете о чем-то ином. О бороде палача. О погоде. Об исторических реалиях. Да неважно.

Запрет на мышление лежит глубже, чем само мышление, срабатывает быстро и неподконтрольно. Запрет фиксации на неприятных темах проявляется в механизмах психологических защит (гуглите список Коулмена), и противостоять им весьма непросто.

Практически у каждого человека есть набор тем, на которые ему думать невыносимо. Обычно это довольно неаппетитные и достаточно неактуальные темы. Но среди них попадаются и важные и нужные. Скажем, человеческая непредусмотрительность часто имеет причиной отвлечение от мыслей о нежелательных, неприятных вариантах развития событий. "А, пронесет!" Не проносит.

Человек оказывается не властен над внутренними механизмами, захлопывающими перед его носом двери к целым облакам идей и представлений, ограничен набором «дозволенных» мыслей и рассуждений.

Что-то я много уже написал. Впрочем, финал напрашивается.

Хотите быть свободны — ищите свободу внутри, а конкретно — в способности думать о чем угодно. Если какие-то темы вам недоступны — вы несвободны. Ограничены.

Я где-то писал о трех видах цинизма:

1. Удовольствие от эпатажа

2. Склонность видеть во всем самую гадкую сторону

3. Способность воспринимать, разносторонне обдумывать и обсуждать любую тему.

Я сейчас проповедую третий вид цинизма, не исключающий ни нравственность, ни эстетизм, ни романтику, но дающий свободу мысли, широту взгляда, возможность выбора.

Да, это не общий и не простой путь, но, боюсь, единственный, потому что внутренние запреты, можно сказать, внутренний карцер — не путь вообще.

Технически и в простейшем случае это выработка в себе привычки каждый раз, когда вас «отворачивает» от некоей мысли или некоего восприятия, остановиться, и попытаться понять, как работает этот механизм, хватит ли у вас сил вопреки ему подумать эту мысль или воспринять эту подачу, пережить запрещенные вам эмоции... Еще раз: трудно. Трудно еще и потому, что даже хотя бы заметить, как вас «отворачивает» – отдельная и непростая задача.

Напоследок и для затравки старый коан:

"Что такое Будда? — Два куска засохшего дерьма!"

Если удастся не отвернуться, а обдумать, то можно прийти к очень важным и интересным выводам.

Форматирование при копипасте опять, как принято на пикабу, поехало. Обычно, когда не слишком сложно, я правлю здесь руками, но тут ломает - много. Давайте уважительно считать, что админам виднее, как должен выглядеть вставляемый текст. Если кому хочется с изяществами, то оригинальный вариант, опять же как обычно, у меня на сайте: https://r.eedd.cc/smalltalk

Статья длинная, рассчитана на разумных людей. Остальные ставят минус и идут мимо.


Я писал неоднократно, что для поддержания консистентности социума 80% его членов должны быть на это ориентированы, иногда исключительно. Достижения, развитие, творчество — удел меньшей части, хотя и не менее 4%.

Чистых типов, конечно, нет, и как сумасшедший ученый-затворник несет свой вклад в существование человечества, так и последняя провинциальная мещанка бывает причастна к духовному росту, хотя бы и в формате репоста цветной картинки с нравоучительным стишком, подписанным Буддой или Толстым.

Разумеется, никто обычно не мыслит этими категориями, когда выполняет свои общественные функции, он неосознанно руководствуется инстинктивными потребностями, направленными на укрепление стаи, числом порядка двух десятков. Часть этих потребностей обслуживает внутристайное взаимодействие: формирование нормативного поведения, распространение знаний внутри стаи, создание и сохранение традиций, и так далее.

Удовлетворение таких потребностей происходит путем восприятия знаков (триггеров), свидетельствующих о том, что нужное действие произведено и результат получен.

Как встречаются два обычных человека?

– Привет!

– Привет!

– Как дела?

– Нормально, а твои?

– И у меня все в порядке!

– Передавай привет своим!

– Обязательно, спасибо, и ты тоже!

– Передам, спасибо!

На что потрачена минута времени? На обмен метасообщениями: «Ты хороший, я тоже хороший. Опасности нет. Я желаю тебе добра». В старом Китае традиции и правила предписывали чиновникам, встретившимся друг с другом в дороге, такой долгий и сложный ритуал взаимных приветствий, что те предпочитали вместо этого задернуть шторы паланкина и притвориться, будто спят. Это тоже стало традиционным способом сообщить: «Всё в порядке, расслабься».

«Полтора слова о чайной церемонии»

Надо сказать, что и в нашем обществе существует ритуал, основанный на поддержании социальных связей и направленный на него же, пусть и не прописанный в инструкциях, но, пожалуй, не менее, а может быть и более разветвленный, чем китайские церемонии.

Называется он smalltalk, "маленькая беседа", искусство начинать и поддерживать разговор о пустяках, создающий ощущение общности и укрепляющий контакты.

Аркадий Петрович Егидес, основатель российской практической психологии, земля ему пухом, категорически утверждал, что не может быть делового общения без аффилиативного (не делового), невозможно стать крепкими бизнес-партнерами, если не попить вместе пива в бане (к примеру).

Хотя я всю жизнь относился к ритуалам скептически, в том числе и к smalltalk, это отношение — мои персональные особенности, если не сказать "тараканы", и, будучи психологом, я не могу недооценивать важность бессмысленных разговоров ни о чем для укрепления общества.

Отмечу даже такую особенность цивилизации, как публичные беседы ни о чем — дамские ток-шоу.

Несмотря на мой скептицизм, меня подвигло к написанию этого текста внезапно замеченное у меня умение подобные беседы поддерживать, и недавнее обсуждение с замечательным специалистом по этикету Татьяной Белоусовой, в котором мы пришли к согласию, что все правила и ритуалы этикета имеют в своей основе прагматическую функциональность.

Поскольку, как я уже отметил, эти беседы имеют инстинктивную основу, то и рассматривать их имеет смысл как средство удовлетворения инстинктивных социальных потребностей, а форма которого неотделима от цели, независимо от того, насколько участник беседы это осознает. Однако осознающий цели и механизмы своего поведения будет очевидно делать это эффективнее.

О чем и собираюсь написать.

Начнем с того, что если мы вынужденно находимся в компании других, даже (а то и особенно) незнакомых людей, то через некоторое время у нас назревает некое внутренне напряжение, требующее вступить в вербальный контакт, неважно, по какому поводу. Вы наверняка замечали, что в купе поезда, в очереди, в любой случайной компании с высокой вероятностью затевается общий разговор, и даже нелюдимые интроверты, случается, не выдерживают и вставляют реплику-другую.

Это оно и есть. Инстинктивное поведение, направленное на консолидацию.

Однако коль скоро есть поведение, то не может не быть и социальных норм, традиций такого поведения, эндемичных, впрочем, для социальной группы.

Будучи представителем интеллигенции, я слабо знаком с поведенческими нормами рабочекрестьян, а также криминалитета и прочих маргиналов нравственности, включая современных отечественных депутатов и современных же отечественных представителей духовенства, поэтому мне будет удобнее для примера разобрать то, с чем я более-менее знаком.

Хитрости начинаются прямо со старта, с инициирования контакта. Скажем, неприлично будет сказать незнакомой даме: "Ох, тетка, какие же у тебя сиськи большие!" (хотя я представляю себе общества и особенности воспитания, при которых такое не покажется неуместным), нехорошо также просто начать с обсуждения предмета, который хотя бы теоретически может задеть собеседника, или, выражаясь сленгом модных психологов "нарушить личностные границы".

Трудность в том, что если тема гарантированно никого не заденет, то, как правило, она никому не будет интересна. Поэтому выбрать начало разговора бывает настолько непросто, что молодые люди иногда жалуются на затруднительность знакомства с барышнями: "Я не знаю, о чем с ними говорить!"

Эта проблема была успешно решена в Англии 19 века, в силу некоторых изменений культуры, приведших к актуализации необходимости необременительного контакта. Самая подходящая тема — погода. Настолько подходящая, что разговор о погоде могут счесть пошлым. Погода интересует в какой-то мере всех, поскольку все хотя бы иногда выходят из дома, и не может задеть никого, поскольку никто не несет за нее персональную ответственность.

Есть, конечно, и другие, ситуационные варианты, но в Англии 19 века реплика "Неплохая сегодня погода, не правда ли?" была точным синонимом предложения вступить в контакт. Доброжелательность и пространность ответа могли толковаться как в разностй степени положительный или отрицательный ответ. Но даже здесь формулировка "Не люблю разговоров о погоде" являлась грубостью, поскольку сходу сообщала, что такое поведение не одобряется, то есть инициатору разговора сразу выставляется негативная оценка. Из такого ответа следует либо конфликтное настроение (а то и конфликтный характер), либо настолько дурное воспитание, что человек не понимает, что никто и не жаждет говорить именно о погоде. Хотя, конечно, при известной благосклонности, могло рассматриваться как модная (там и тогда) эксцентричность.

Если вспомнить замечательную пьесу Бернарда Шоу "Пигмалион", то в эпизоде, когда цветочницу Элизу Дулитл впервые после длительной дрессуры представляют членам «приличного общества», ей категорически запрещается обсуждать что-либо, кроме погоды и здоровья. Теперь нам понятно, почему.

Цитата длинная, но для обсуждения полезная.

Миссис Хигинс (прерывая молчание). Как вы думаете, будет сегодня дождь?

Элиза. Незначительная облачность, наблюдавшаяся в западной части Британских островов, постепенно захватит и восточные районы. Судя по барометру, существенных перемен в состоянии атмосферы не предвидится.

Фредди. Ха-ха-ха! Как смешно!

Элиза. Что тут смешного, молодой человек? Держу пари, я все сказала, как надо.

Фредди. Восхитительно!

Миссис Эйнсфорд Хилл. Надеюсь, в этом году не будет неожиданного похолодания! Кругом столько случаев инфлюэнцы. А наша семья так подвержена ей – каждую весну все заболевают.

Элиза (мрачно). Тетка у меня померла, так тоже сказали – от инфлюэнцы.

Миссис Эйнсфорд Хилл сочувственно прищелкивает языком.

Элиза (тем же трагическим тоном). А мое такое мнение – пришили старуху.

Миссис Хигинс (озадаченно). Пришили?

Элиза. Факт! Боже ж ты мой, с чего бы это ей помирать от инфлюэнцы? Прошлый год она дифтеритом болела – и то как с гуся вода. Она аж посинела, я своими глазами видела. Все уж думали, ей крышка, а папаша мой возьми ложку да и начни ей в глотку джин лить, так она сразу очухалась и полложки откусила.

Миссис Эйнсфорд Хилл (потрясенная). Господи!

Элиза (нагромождая улики). Ну, скажите на милость, с чего бы такой здоровенной тетке вдруг помереть от инфлюэнцы! А куда девалась ее новая соломенная шляпа, что должна была достаться мне? Стибрили! Вот я и говорю: кто шляпу стибрил, тот и тетку пришил!

Миссис Эйнсфорд Хилл. А что это значит – пришил?

Хигинс (поспешно). О, это модное светское выражение. Пришить человека значит убить его.

Миссис Эйнсфорд Хилл (Элизе, в ужасе). Неужели вы серьезно думаете, что вашу тетушку убили?

Элиза. Великое дело! Да эта публика могла пристукнуть ее за шляпную булавку, не то что за целую шляпу.

Миссис Эйнсфорд Хилл. И все же вашему отцу не следовало вливать ей в горло алкоголь. Это действительно могло убить ее.

Элиза. Кого? Ее? Да для нее джин – что материнское молоко для младенца. Моему ли папаше не знать, что за штука джин? Он на своем веку немало за галстук залил.

Миссис Эйнсфорд Хилл. Вы хотите сказать, что ваш отец много пил?

Элиза. Пил? Лакал без передышки, черт бы его подрал!

Миссис Эйнсфорд Хилл. Как вы, должно быть, страдали!

Элиза. Нисколечко! Как я замечала, это ему только на пользу шло. Да он и не то чтобы подряд глушил, запоем. (Весело) Так, бывало, загуляет время от времени. Он, когда выпивши, куда лучше становится. Вот сидит он без работы, а мать дает ему четыре пенса и велит домой не приходить, пока он не напьется, потому что тогда он веселый да ласковый. Многим женщинам приходится своих мужей поить, а то, пока они не выпивши, с ними и житья нет. (Окончательно почувствовав себя как дома) Тут ведь какой переплет получается. Вот, к примеру, человек совесть имеет, так трезвого она его ух как заедает, и он от этого на стенку лезет. А долбанет стаканчик-другой, горя как не бывало. (К Фредди, который корчится от сдерживаемого смеха) Эй, молодой человек! Вы чего ржете?

Фредди. Ах, эти модные светские выражения. До чего же здорово они у вас получаются!

Элиза. А если здорово, так чего зубы скалить. (Хигинсу) Разве я сказала, чего не следует?

Миссис Хигинс (опередив сына). Нет, что вы, мисс Дулитл!

Элиза. Слава тебе Господи! (С увлечением) Я ведь что говорю...

Хигинс (поднимаясь и глядя на часы). Гм...

Элиза (взглянув на него, понимает намек и встает). Простите, мне пора идти.

Все встают. Фредди направляется к двери.

Мне было так приятно познакомиться с вами. До свиданья.

(Прощается с миссис Хигинс.)

Миссис Хигинс. До свиданья.

Элиза. До свиданья, полковник Пикеринг.

Пикеринг. До свиданья, мисс Дулитл. (Пожимает ей руку.)

Элиза (кивком головы прощаясь с остальными). И вам всем до свиданья.

Фредди (распахивая перед ней дверь). Вы идете через парк, мисс Дулитл? Позвольте мне...

Элиза. Че-его? Пешком топать? К чертям собачьим!

Все потрясены.

Элиза. Я в такси еду! (Выходит.)

Пикеринг, задохнувшись от изумления, падает в кресло. Фредди выбегает на балкон, чтобы еще раз взглянуть на Элизу.

Миссис Эйнсфорд Хилл (все еще не оправившись от потрясения). Все-таки я никак не могу привыкнуть к этой новой манере выражаться.

Клара (с досадой бросаясь в елизаветинское кресло). Ну полно, мама, полно. Вы так старомодны, что люди подумают, будто мы никогда нигде не бываем.

Миссис Эйнсфорд Хилл. Вероятно, я действительно очень старомодна, но, надеюсь, Клара, ты не будешь употреблять таких выражений. Я уже привыкла к тому, что мужчин ты называешь «пройдохами», на каждом шагу говоришь «мерзость» и «свинство», хотя я лично считаю это неприличным и неженственным. Но то, что мы сейчас слышали, – это уж слишком! Как вы считаете, полковник Пикеринг?

Пикеринг. Меня не спрашивайте. Я несколько лет провел в Индии, и за это время манера держаться так изменилась, что, право, иногда не знаешь, где находишься – на званом обеде в респектабельном доме или в пароходном кубрике.

Клара. Дело привычки. Это ни хорошо, ни плохо. И никто не придает этому никакого значения. Просто такая необычность придает особый шик тому, что само по себе не слишком остроумно. Я нахожу новую манеру выражаться прелестной и вполне безобидной.

Миссис Эйнсфорд Хилл (встает). Пожалуй, нам пора.

Понятно, что разговор о погоде достаточно быстро исчерпывается, но к этому времени обычно уже понятна степень доброжелательности собеседников, а также, в некоторой мере, их интересы, и на этом этапе искусство smalltalk позволяло обнаружить иные темы, на которые можно безболезненно перейти, никого не обеспокоив. Переход осуществляется, конечно, не императивом "А давайте теперь поговорим о...", а уточняющими вопросами к высказываниям собеседников. Собственно, в упомянутой пьесе именно так Элизу привели к совершенно неподходящей для светской беседы теме, пусть и ненамеренно.

При известных сноровке и внимательности можно таким образом незаметно перевести разговор на любой заданный предмет за считанные минуты, что я демонстрировал, предлагая в группе задать мне тему на ухо. Таким образом можно непринужденно поговорить и о работе собеседника (если вас интересует его работа), и о его личности (если вас интересует личность), и вообще обо всем.

Этот метод хорош тем, что последовательные приближения практически исключают неприемлемость темы для собеседника. При, повторяю, достаточных сноровке и внимательности всех участников. Ошибка Элизы состояла именно в том, что по своему простодушию она вела беседу не ритуально, а искренне, автоматически перепрыгивая по собственным ассоциациям, фиксируясь на себе, не замечая реакции окружающих, и не пыталась строить ее в соответствии с изложенными правилами.

Надо отметить, что чрезмерная фиксация на какой-либо тематике неуместна по двум причинам: во-первых, надо дать возможность и другим обсудить интересное для них, и, во-вторых, излишняя настойчивость может показаться попытками что-то выведать или (при личных темах) наладить контакт более тесный, чем это удобно для первого знакомства.

Если все же у вас именно такая цель, то чем менее вы обремените ею окружающих, тем легче она вам достанется. Скажем, если вы случайно услышали, что ващ собеседник коллекционирует плюшевых черепашек, то, раздобыв к следующей встрече нужную игрушку, вы заслужите его расположение, и согласно внутреннему счетчику одолжений ("С меня один раз") он более толерантно отнесется к вашим интересам.

Впрочем, это уже о другом.

Понятно, что smalltalk может перейти в более глубокий и подробный разговор, но в случае большой компании это умеренно уместно, так как беседа должна быть такой, чтобы в ней могли участвовать все, поэтому, если вдруг кто-то обнаруживает себя в частной беседе на узкую тему, в деловом разговоре или в несколько более глубоком, чем легкий, флирте, то правильно будет отложить это мероприятие на отдельную встречу. В крайнем случае можно и уединиться, но это также не вполне прилично по отношению к обществу, которое вас приняло своим членом и участником групповой динамики.

Собственно же smalltalk, как социализирующий ритуал, выполняет функции удовлетворения следующих потребностей:

потребность принадлежности к группе

потребность в принятии

потребность в уважении

потребность в одобрении

потребность в иерархическом статусе (в формате поддержания его)

потребность в распространении внутристайных знаний (сплетни)

потребность в поиске гендерного партнера (то есть легкий флирт уместен)

конформизм

любопытство

И этим и следует ограничиться. Для других потребностей есть другие случаи.

Smalltalk — ритуал неглубокого контакта, поэтому откровенность приносится в жертву вежливости. Если же вы хотите поговорить по душам — то тоже отдельно.

Попробую смоделировать беседу согласно указанным идеям, отмечая, что могут на самом деле думать и чувствовать участники, и какую функцию выполняет реплика. Предполагается, что собеседники уже представлены друг другу по именам.

А: Прекрасная сегодня погода, не правда ли?

(Стандартный старт, давайте познакомимся и поговорим)

Б: Действительно, хотя могло бы быть и попрохладнее.

(Согласие и развернутый ответ, оценочное суждение предполагает уместность субъективных мнений)

А: Здесь еще не так жарко, как в Цюрихе.

(Уход от оценок, то есть давайте не переходить на личные предпочтения, чтобы не спорить)

Б: Вы бывали в Цюрихе?

(Хорошо, давайте поговорим о вас)

А: Я лично нет, но мой коллега только что вернулся из командировки.

(Давайте лучше поговорим о профессиональной деятельности)

Б: Командировка в Цюрих? Очевидно, что-то связанное с финансами?

(Давайте)

А. Угадали. Он экономист.

(Вам интересно говорить о финансах?)

Б. О, значит и вы тоже экономист?

(Наверное, это интересно вам)

А: Ах, я всего лишь консультант.

(Я не собираюсь предполагать свое превосходство)

Б: Меня всегда восхищали люди, способные разбираться в таких сложных вещах.

(Я тоже не собираюсь, но финансы — не моя тема)

А: Ваша профессия не связана с финансами?

(Хорошо, давайте о том, что вам ближе)

Б. Я — специалист по выращиванию крокодилов.

(Не ответить было бы невежливо, собеседник уже назвал свою профессию)

А: Тогда в нашей работе много общего. :)

(А это уже не моя тема. Передаем выбор темы собеседнику)

Б. Я считаю, в любой профессии главное — хороший коллектив.

(Может быть посплетничаем?)

А. Безусловно. Но не всем так везет с подопечными, как вам.

(Не против)

Ну и так далее.

Интересно, что мысли в скобках могут не осознаваться собеседниками, искусство smalltalk — не алгоритм, а воспитание, когда нормы впитываются с примером и практикой. Поэтому человек, выпадающий из компании по неумению поддерживать общение специфичного для компании формата, вряд ли будет принят как "свой", как человек "нашего круга". Напоминаю, что я рассматриваю только один частный случай культуры социализирующей беседы, и не следует воспринимать этот пример как универсальный эталон.

В качестве заключения могу сказать, что искусство smalltalk таким образом выглядит необходимым фактором формирования круга общения ("Не имей сто друзей"), и не вредно если не любить его, то хотя бы уметь при необходимости быть приятным собеседником в произвольном разговоре.

Переведенный на человеческий язык.

Я: А вот у меня страница новая.

Робот: Нету.

Я: Да есть.

Робот: Нету.

Я: Точно!

Робот: Неа.

Я: Ну вот же!

Робот: Где?

Я: Вот!

Робот: Где?

Я: Да вот, вот!

Робот: Не вижу.

Я: А так?

Робот: А.

Я: Ну?

Робот: Что?

Я: Есть?

Робот: Что?

Я: Страница!

Робот: Где?

Я: Да вот же!

Робот: А.

Я: Ну, обойди, что ли.

Робот: Обошел.

Я: И?

Робот: Что?

Я: Где?

Робот: Что?

Я: Индексация.

Робот: Чего?

Я: Страницы.

Робот: Какой?

Я: Вот этой вот!

Робот: А.

Я: Ты эту страницу видел?

Робот: Нет.

Я: Так обходил же?

Робот: Нет.

Я: Ну обойди еще раз.

Робот: Обошел.

Я: Видел?

Робот: Нет.

Я: Вот, смотри, ты обходил.

Робот: Ну.

Я: Страница есть?

Робот: Какая?

Я: Вот!

Робот: Не знаю такой.

Я: Ну обойди.

Робот: Обошел.

Я: Теперь знаешь?

Робот: Неа.

Я: Ну еще обойди.

Робот: Обошел.

Я: Знаешь?

Робот: Неа.

Я: Так вот же написано: «Робот обошел».

Робот: А ты в другом месте посмотри.

Я: Ой… Неизвестна роботу...

Робот: Вот.

Я: И чо?

Робот: ХЗ

Я: Там же все нормально!

Робот: ХЗ

Я: Что тебе надо вообще?

Робот: Мне — ничего. Провались ты со своей страницей.

Я: Я в поддержку напишу!

Робот: Хех.

Я: О, тут написано, что я должен стать раком, поставить так же страницу и добавить для тебя поклонов.

Робот: Ну.

Я: Так сойдет?

Робот: ХЗ

Я: Ну обойди.

Робот: Обошел.

Я: Ну?

Робот: Неа.

Я: А так?

Робот: ХЗ

Я: Обойди.

Робот: Обошел.

Я: И?

Робот: Неа.

Я: Чтоб ты провалился, такая аккуратная страница была!

Робот: Пох.

Я: Людям красиво было.

Робот: А я не.

Я: Я же для людей делаю!

Робот: Пох.

Я: А чуть-чуть поумнее быть не можешь?

Робот: Нех.

Я: Ты что, индексируешь только то, что специально для тебя сделано?

Робот: Ну.

Я: Ладно. Обойди.

Робот: Обошел.

Я: Сойдет?

Робот: Ну… Что-то есть. Через недельку посмотрим.

Я: А побыстрее?

Робот: Ну, можно побыстрее.

Я: Когда?

Робот: Через недельку.

Я: Сука.

Робот: Да.

Прошла неделя.

Я: Ну?

Робот: Что?

Я: Где?

Робот: Что?

Я: Страница!

Робот: Какая?

Я: Вот эта!

Робот: А?

Я: Вот, вот!

Робот: А.

Я: Ну?

Робот: Что?

Я: Почему не индексируешь?

Робот: А там непонятно.

Я: Что непонятно?

Робот: Подумай.

Я: Не хочу я в угадайку играть!

Робот: Дело твое.

Я: Каких тебе еще плясок?

Робот: Разных.

Я: Например?

Робот: Вприсядку попробуй.

Я: Сука.

Робот: Да.

Я: На, подавись!

Робот: Угу.

Я: Ну?

Робот: Что?

Я: 6^я!

Робот: Нипанимай.

Я: Индексировать будешь?

Робот: Посмотрим.

Я: Когда?

Робот: Через недельку.

Я: А побыст… Ладно.

Прошла неделя.

Я: Ну?

Робот: А?

Я: Страницу проиндексировал?

Робот: Да.

Я: Где?

Робот: Вот.

Я: Так это двадцатая страница выдачи!

Робот: Ну а чо.

Я: Это оригинальный текст!

Робот: Ты мне платишь?

Я: Нет.

Робот: Ну и молчи.

Я: Но это же мой текст!

Робот: Будешь после всех магазинов и агрегаторов.

Я: А поднять?

Робот: Можно.

Я: А как?

Робот: Плати.

Я: А может, сплясать?

Робот: Спляши.

Я: Вот! И что?

Робот: Что?

Я: Поднял?

Робот: Неа.

Я: А почему?

Робот: Нах.

Я: Я ж сплясал!

Робот: Молодец.

Я: Еще сплясать?

Робот: Спляши.

Я: А ты поднимешь?

Робот: Неа.

Я: Сука.

Робот: Ага.

Я: Ты ж должен информацию в сети находить и пользователю предъявлять!

Робот: Еще чего.

Я: А как?

Робот: Только тем, кто под меня прогнулся.

Я: А остальное?

Робот: Остального нет.

Я: Как это нет? А вот, например?

Робот: Не вижу.

Я: А вот это, например?

Робот: Это вижу.

Я: И где?

Робот: После всех магазинов, агрегаторов и тех, кто прогнулся.

Я: Так что же, это значит, информация есть, а я ее найти не могу?

Робот: Нет, это я ее найти не могу.

Я: А я?

Робот: Что?

Я: Я ж ее тоже не найду!

Робот: А мне-то что?

Я: Ты же должен!

Робот: Еще чего.

Я: Сука.

Робот: А то ж.

Как я и хотел, в твердой обложке.

К сожалению, по мнению администрации пикабу, ссылки пикабушникам видеть не положено.
Так что просто порадуйтесь за меня.

Теперь самое главное для Лиги.

Это получилось благодаря сотрудничеству с издательством "Неформат". Они все же вернулись к печати по требованию, и действительно заранее не требуют ни рубля. Сдаете макет и обложку в PDF, и все.

Если, конечно, вам не требуется каких других услуг -- редактуры,технической редактуры, корректуры, верстки, оформления, ISBN… Это они тоже делают, но я обошелся, как я писал какое-то время назад в "Как бесплатно издать книгу"  https://pikabu.ru/story/kak_besplatno_izdat_knigu_6078884
В версии этой статьи на моем сайте вставлю информацию о "Неформат".

Саму печать я еще не проверял, но это уже все же вопрос к типографии, которой они пользуются. Цены получились пристойные: книги по 288 страниц - порядка 8$ за экземпляр (чуть меньше 500 р на сегодня), книга в 400 страниц -- 600 с чем-то (10$). Я для себя в магазине попросил накинуть доллар, поскольку не собираюсь зарабатывать писательством и не строю иллюзий о масштабах продаж. Так что получается соответственно 7$ и 9$.

Человек, с которым я общался мылом, показался мне замотанным, но косяков с их стороны в процессе взаимодействия было куда меньше, чем с моей.

Недостаток в том, что размещают книгу они только в своем магазине, популярность которого, как я понимаю, невелика. Там вроде есть какие-то рекламные акции, я в них еще не копался, но, на мой взгляд, ничего серьезного.

Тем не менее, все остальное, что я встретил на рынке издательств, попросту не сработало.

Так что желаю удачи и вам тоже.