portulakis

Есть множество прекрасных историй про то, как еще на школьной скамье родилась настоящая, глубокая, терпимая к любым невзгодам любовь.

И Алена всегда думала – (хотела думать)!, что ее история – из таких.

Они ходили с Андреем в одну группу детского сада, а потом учились в одном классе. Их мамы работали вместе и всегда хитро переглядывались, когда мальчик и девочка сидели рядом, склонив головы над чем-нибудь интересным.

— Поженим! – смеясь шептал кто-нибудь и на цыпочках выходил, чтобы не вспугнуть трепетность момента.

Лет до десяти, их действительно было не оторвать друг от друга. Совместные проделки, прогулки, уроки они тоже делали только вместе. Потом Андрей стал больше тянуться к мальчишкам. Он все еще приходил делать уроки, но уже реже, рассказывал про их мальчишеские забавы – где какую петарду взорвали, кто с кем подрался, и все в таком духе. Трудно сказать, о чем тогда думала Алена. Наверное, слегка обижалась и ревновала. А может ее голова была забита всякими штуками типа кукол, дневничков, секретиков и смазливеньких сладкоголосых певцов. Кто знает, что в голове у девочки лет десяти?

Но годы шли и брали свое.

Андрей занялся спортом, и его фигура все больше напоминала мужскую, а не мальчишескую. К тому же, парнем он рос веселым и умным. Девчонки за ним всегда ходили гуськом, что приводило маму Андрея в тихий ужас.

— Опять твои девчонки звонили, - качая головой, говорила она. – Я сказала, что тебя дома нет. Ох, Андрюша, бедовый ты растешь…

С Аленой он продолжал общаться по-соседски – забегал перекусить или разобраться с алгеброй. Как на девушку он не смотрел, конечно. Во-первых – привык думать, как о сестре. Во-вторых… Алена сильно располнела за последние годы. Да и общих интересов у них почти не осталось.

Однажды, Алена узнала, что Андрей начал встречаться. Не с ней. До этого почему-то даже мысли не возникало, что Андрею могут нравиться девушки. Какие-то другие. Не Алена.

Непонятно, почему она так решила – может эти вечные присказки родителей про «женитьбу» были виной? Или Алена так привыкла считать Андрея своей частью – типа руки или ноги, что пришла в ужас, узнав, что это не так.

Алена ревела несколько вечеров, вспоминая подсмотренный поцелуй Андрея и какой-то незнакомой девчонки, видимо из другой школы. А потом, набралась какой-то мрачной решимости.

План был банальный и старый – дождаться пока родители уйдут, найти аптечку и наглотаться таблеток. Закончилось тем, что отец вернулся на обед и нашел Алену в луже рвоты.

Андрей пришел в больницу, навестить подругу детства.

— Аленка, что случилось, зачем ты это сделала? Тебя кто-то обидел? Сказала бы мне, я бы рожу начистил!

Алена замерла, пытаясь сдержать подступившие слезы. Но они потекли по лицу сами, все больше и больше…

— Это все из-за тебя… Я думала, ты только меня любишь! А ты… А ты… Предатель…

И Алена заревела, отвернувшись.

Андрей хотел сказать, что между ними ведь ничего не было, что Алена сама придумала их «любовь», что он никого не предавал… Но не стал. Только обнял Алену.

***

После случая с таблетками, Андрей старался проводить с Аленой больше времени. В нем проснулась болезненная жалость, от которой он теперь не мог избавиться.

А Алена липла к нему все больше. Тянулась обнять, чмокнуть. Спрашивала, куда Андрей идет и хмурила брови, если ей это не нравилось. А когда она обсуждала Андрея с подружками, то говорила «мой»…

Но перед Глазами Андрея стояло лицо Алены. Запавшие глаза, по бледным щекам текут слезы…А еще вспоминал мамин встревоженный голос: «Алена отравилась!».

И он сжимал зубы, чтобы не сорваться и не рявкнуть на нее.

***

Получилось все глупо.

Андрей продолжал тайком встречаться с той, другой девушкой. Выпускной класс, весна… Была какая-то вечеринка, Андрей выпил. И потеряв бдительность, он целовался со своей девчонкой в открытую, не таясь. Алены там не было… Но она узнала, конечно.

И закатила такую истерику, какой еще не было.

— Ты хочешь, чтобы я умерла, да?! Я же тебя только люблю! А ты… А ты… Предатель! Сволочь!

Андрей попытался ее успокоить, схватить за руки, чтобы перестала швырять вещи. Алена вдруг успокоилась и прильнула к нему всем телом. Родителей дома не было, поэтому так все и случилось.

***

К середине лета, Алена уже знала, что беременна. И подавать документы никуда не стала.

А потом был тяжелый разговор с родителями – и Андрея, и Алены.

— Наделал делов – женись! – припечатал отец.

Андрей тоже не стал поступать в универ – пошел работать. А Алена вилась вокруг липким плющом, да все наглаживала живот, почти незаметный при ее полноте.

Замуж Алена выходила с фатой и в огромном, взятом напрокат, платье.

***

— Милый, принеси бутылочку! Она на столе, я уже развела смесь!

Андрей сделал долгий глоток пива, не отводя глаз от телевизора.

— Андрюш!

— Сама бы встала и принесла…

— Что?!

— Да сейчас, милая, сейчас…

Пикабушники, нужен ваш совет, что делать с охреневшими свиньями. История такова:

Живем на втором этаже, прямо под нашими окнами широкая крыша пристройки первого этажа. Живем уже лет 7. Но вот несколько месяцев назад, мы почувствовали, что над нами появились новые соседи (или охренели старые). Сначала полетели бычки и пачки из-под сигарет. Ладно, золотые рыбы. Неприятно, но что сделать? Над нами семь этажей, с какого кидают? Но, возвращаясь домой, старались мужем попристальнее поразглядывать окна и балконы над нами.

Потом как-то градом – плевки, объедки. Особый смак – пивные бутылки, громыхающие по металлической крыше часа эдак в три ночи. Тогда пошли, написали заявление участковому. Поговорили с соседями, с нашего этажа, с окнами на ту же крышу. Те – ну, да бесит, а чо сделаешь.

Ну, ок. Заявление написано, ждем.

Мусор летит, дни идут. Одной из ночей, прямо выбесили – дождь из бычков и прочей дряни. Вызвал наряд. Наряд приехал, взял подпись и уехал. Даже не знаю, поднимались ли они.

После этого, муж еще раз пошел к участковому. Там ему прямо сказали, что участковый можем только профилактическую работу провести – т.е. поговорить, и то, если сам захочет. Короче, идите и не грешите. Дали номер телефон, куда жаловаться на таких соседей. Позвонили – какой-то архив, блин. «А? Что? Какие соседи?! Вы охренели, мы архив!».

После этого, звоним в службу доверия МВД, благо опыт есть. Заявку там приняли, сказали когда-нибудь кто-нибудь с нами свяжется.

Ладно, ждем, пока свяжутся, пытаемся высмотреть засранца, кидающего мусор.

А сегодня ночью…

Ну, 8 марта, епта. Проснулись мы с мужем, от того, что кто-то ссыт на крышу. Ну, натурально. Один, потом второй. Потом звуки тошноты и рвотные массы к нами полетели, пачкая окно, попутно. Муж выскочил на крышу, посмотреть – и вот, шестой этаж, свиньи эти (тут я пропустила много матов).

По виду малолетки и студенты первых курсов, хз. Вызываем наряд.

Приехали на удивление быстро. Только толка от них было меньше меньшего.

«Что, блюют? А мы что сделаем? Подниматься к ним? Могут ведь и не открыть».

Муж порывался с ними подняться. Не пустили. Типа: «Зачем конфликт нагнетать?».

Они зашли в лифт, поехали, муж по лестнице пешком, благо бегает быстро. Дошел до пятого, слышит, как лифт открылся. Менты постояли полминуты, стучаться не стали, поржали над «терпилами». Потом сели в лифт и уехали.

Ладно, с ментами ясно – уже оставили жалобу.

Но что нам делать с этими уродами? Малолетки, идти их бить? Ругаться? Что?

Я, в общем, не знаю.

Экспериментальный текст.

Любой может попасть в пробку и опоздать на работу.

***

Вечерний город накрыло густым, неизвестно откуда взявшимся туманом. Тысячи автомобилей застыли неподвижно, совершенно без надежды куда-либо успеть. Можно было слушать радио, читать книжку, зайти в интернет, сделать ребенка или поругаться с любимым человеком навсегда, отныне и присно, и во веки веков. Про каждого стоящего в этой пробке можно было бы написать книгу - скучную и слегка поучительную. Впрочем, если бы кто-то взялся за это дело (писать книги о людях в пробке), он быстро бы отказался от этой идеи.

Во-первых, как писать о тех, кого не видно? Туман сгущался очень быстро, он уже стал как густой кисель с поминок старенькой соседки. Если вытянуть руку в таком тумане, то не исключено, что рука заблудится и больше не вернется.

Во-вторых, единственное, чего бы хотелось сейчас нашему гипотетическому писателю – так это забиться в свое кресло, сжать зубы и стать совершенно незаметным. Совсем рядом находился Ужас.

Он шел, волоча тяжелый хвост, копыта, влажные от тумана, гулко грохотали по асфальту. Те, кто у кого приоткрытое окно, почувствовали тяжелый смрад – сера, органика и еще что-то, вызывающее острейшую тошноту. Естественно, в тумане все это было не разглядеть, и только самый внимательный и бесстрашный смог увидеть адское пламя, пляшущее в глазницах Черта.

Но на него никто не смотрел. Взгляды людей сконцентрировались в одной точке, хрустели сжатые зубы. Где-то глубоко внутри каждого оставалась очень древняя и мудрая часть, которая только и помогала сохранить рассудок при встрече с неизведанным. Главное правило при этом – не смотреть. Не замечать. Даже если неизведанное только помяло крыло твоей машины шипастым хвостом, а ты сам задыхаешься от адской вони. Все проходит, пройдет и Черт.

И он шел. Его ждали.

Где-то позади гулко завыла приближающейся «Скорой» - по мере возможности, она пыталась прошить пробку насквозь, пролететь, успеть.

Копыта глухо и страшно отбивали неумолимый ритм.

Внезапно Черт остановился. Из недр его существа вырвался рык, настолько жуткий, что психзащиты окружающих просто отключались. У некоторых пошла носом кровь, кое-кто просто упал в обморок.

Сирена «Скорой» приблизилась.

Черт, наклонился над одной из машин, заглянул прямо в лобовое стекло:

— ЧЕРВЬ, ПАДАЙ НИЦ, ИБО ТВОЙ КНЯЗЬ ПЕРЕД ТОБОЙ. ПРИШЛО ВРЕМЯ ОПЛАТИТЬ СЧЕТА.

За рулем сидел мужчина – окладистая борода, на бочкообразной груди висел тяжелый крест.

— Господи, помилуй мя грешного… - губы с трудом двигались, ужас был настолько диким, что на черной, до этого, голове, заблестели седые пряди.

— НЕ ЗОВИ ЧУЖОГО ХОЗЯИНА, - пророкотал Черт, - К ТЕБЕ ОН НЕ ИМЕЕТ ПРИЧАСТНОСТИ. Я – КНЯЗЬ ТВОЙ И Я ПОВЕЛЕВАЮ – ПРЕГРАДИ ПУТЬ «СКОРОЙ».

— Но я же… Я же…

Мутный разум уже не справлялся с положенной на него нагрузкой и просто распадался на отдельные части.

— Я – священник! – эти слова хотели вылететь из горла, но никак не могли.

Словно в бреду, он вылез из машины и пошел на встречу «Скорой». Она была уже совсем близко. Тогда мужчина просто встал перед ней, раскинув руки. Проблесковый маячок оставлял на его лице красные и синие всполохи. Крест на его груди раскалился так сильно, что задымилась одежда. Но руки не слушались и не было сил скинуть со своей шеи тяжелую раскаленную цепь. Грохот копыт Черта удалялся.

«Почему я?».

По лицу священника текли слезы, которые казалось, жгли не меньше, чем раскаленный крест. Перед глазами прыгали разноцветные пятна, сквозь которые проглядывали картины прошлой жизни. И все там было: деньги «на храм» - потраченные на новую машину; та прихожанка, которой он показывал веру через свой детородный орган, затем стыдливо прячущая синяки на лице платком («Я тебе покажу, как отказываться от божьей благодати!»). Многое мелькало перед глазами, из которых теперь текли соленые – то есть кровавые слезы.

«Скорая» разъяренно засигналила – ноль эффекта, мужчина не сдвинулся ни на шаг. А потом ряса на нем загорелась.

Врач и водитель скорой выскочили из машины, схватив с собой огнетушитель, но каждое движение давалось им тяжело, как в сне. Но время уходило, оно текло также, как и всегда.

***

Черт, наконец, пришел.

Из тумана проступили очертания разбитой в хлам машины, влетевшей по «Камаз». Окровавленный водитель лежал на земле, выброшенный страшным ударом. Вокруг стояли люди, видимо, бросившиеся к нему на помощь, но так и застывшие, словно в анабиозе.

Черт склонился над умирающим.

— Я ПРИШЕЛ ЗА ТОБОЙ.

Сквозь предсмертную пелену проступила страшная морда, но человек засмеялся:

— Ты припозднился. Что так долго шел? Пробки?

Черт не ответил, только пламя в глазницах стало совсем нестерпимым.

— Я ждал тебя. Сколько раз я звал тебя? Тысячу? Больше?.. Ты не мог отомстить моим врагам, мне пришлось делать все самому. А теперь ты приперся, чтобы забрать мою душу?.. Ну и скотина же, ты, Дьявол! Забирай, все забирай! Только и умеешь, что приходить на готовенькое…

Внезапно Черт задрожал – и задрожала земля. К месту аварии бежала бригада «Скорой». Одна из врачей, словно не заметив, толкнула нечистого. И исчадие Ада, вестник Тьмы исчез – крест на спине медика в эту секунду полыхнул огнем, но тут же погас.

Умирающий, видя эту картину, засмеялся – насколько хватило угасающих сил.

«Сколько лет я звал его, надеясь на Тьму… А когда он явился – его прогнала женщина. Было чему служить, все эти годы…».

А из глубин умирающего мозга всплыла странная где-то слышанная строчка: «Каждая женщина злее черта». Нет, не каждая.

***

Любой может попасть в пробку и опоздать на работу.

Хорошо весной! Сходит снег, пахнет свежестью и талой землей, а птицы начинают выводить свои песни о межвидовой борьбе и сексе. И почти каждый чувствует прилив энтузиазма, когда ледяные ветры перестают вынимать душу, а солнце ласково угощает дозой жесткого ультрафиолета. Легко почувствовать себя распускающейся почкой или даже цветочком.

И точно – посмотрите по сторонам! Вот они – робкие девушки, соскучившиеся за зиму в своих пуховиках, одиноко пережившие день влюбленных и ждущие восьмого марта. Они уже надели короткие юбочки, сняли шапочки, накрасились исключительно. На улице еще не настолько тепло, как в их мечтах, и изменчивые ветры обдувают оголенные ноги, заставляют краснеть уши. Они равнодушны к наведенной красоте и словно даже издеваются. Но весна есть весна и не нам менять правила игры.

***

Студентка Лерочка, ежась на холодном ветру, ждала Мужчину. Она познакомилась с ним вчера, на сайте знакомств и сразу договорилась о встрече. Почему? Просто костюм белой вороны стал ей слишком маленьким.

Да и какой еще костюм носить, когда тебе 19, а ты ни разу не целовалась, при том что все подруги с азартом рассказывают про любимые позы? Знакомые и незнакомые со снисхождением спрашивают о «личном фронте», даже не догадываясь, где этот фронт пролегает, и кто с кем воюет. «Ну, ничего, может и у тебя есть половинка, ходит где-то твое счастье», - говорили ей все подряд, одаривая взглядом, в котором читалась другая фраза. Примерно такая: «Ты, Лерка, скорее всего целый шар, сферическая заучка в вакууме, и половинки твоей не существует».

Даже сама Лерка так думала.

Она выросла в бедной семье с вечно замученной матерью и отцом-алкашом, любившим тяпнуть технаря и после этого вдарить Лерке в глаз, приговаривая:

— С кем путалась, шлюха?! Думаешь, я не знаю, что творишь?! Смотри, только принеси в подоле, утоплю вместе с выблядком!

Откуда он брал свои фантазии – неизвестно. Может быть, это были подавленные картинки из его бессознательного, как те, когда он валился на диван и заливаясь пьяными слезами, кричал:

— Мама, почему ты меня не любила?!

Так и росла Лерка - затюканная, в обносках, компенсирующая реальность книгами. Когда пришло время, упорхнула из родительского гнезда на самообеспечение быстрее, чем шел скорый поезд. И с облегчением выдохнула. А потом опять вдохнула, поняв, что родительский дом приехал вместе с ней, в голове. И ощущение, что она шлюха, никчемная и отвратительная, не отпускало. Влюбленные парочки вызывали жгучую зависть, напополам с ненавистью. Что поделать – 19 лет время гормональных бурь и желания любви, даже если реальность показывает тебе «кирпич».

И вот – Лера стояла на холодном ветру, неловко и непривычно покачиваясь на каблуках, ожидая Мужчину. Он должен был забрать ее с остановки, так они договорились.

Было ли ей страшно, когда она садилась в машину к незнакомому мужчине? Нет, конечно. Страшно – это ждать, что пьяный отец и подожжёт дом или убьет маму, страшно – когда над тобой издеваются сверстники, потому что ты с синяком и в старой одежде. А в старой «тойоте» пахло одеколоном и сигаретами, и новый знакомец вполне интеллигентно улыбался, что-то спрашивал. Ни насмешек, ни снисхождения. Нет, было не страшно. Был редкий миг счастья.

Сколько несчастных девушек сгинуло в машинах незнакомцев? Много, чего уж греха таить. Но наша история не про криминал. Она о весне.

Лера смущенно отвечала на вопросы мужчины, потом слегка ожила, сама начала их задавать. Они колесили по вечернему городу, потом заехали перекусить в кафе. А затем мужчина подвез ее до дома. Возле подъезда повисла неловкая пауза и Лера, поколебавшись, позвала нового знакомого на чай. В ее голове не было розовой пелены, а билась только одна мысль, тяжелая, болезненная, пахнущая металлом «Сейчас или никогда».

И все случилось сейчас. На старой съемной квартире.

На девушку, занимающуюся сексом на первом свидании, вешают клеймо шлюхи. На Леру это клеймо поставили гораздо раньше, а потому моральные принципы можно было смыть в унитаз. Сейчас или никогда.

… И перед глазами мелькали картинки из прошлого – отец, кричащий: «Шлюха малолетняя!», одноклассники, окружившие плачущую Лерку, отвешивающие ей пинки: «Подстилка солдатская!», мать, осуждающе качающая головой, когда дочь призналась, что ей нравится один мальчик.

А потом все картинки сгорели, мужчина ушел, а Лера осталась перед зеркалом, разглядывая свое отражение, в глазах которого плескалось безумие. Так она стала женщиной.

На следующее утро мужчина ей позвонил. Лерка выпалила в трубку:

— Все это было ошибкой, не звони больше!

— Очень жаль, - сказал мужчина, - Я не хотел бы так. Можно я приеду вечером?

— Нет!

Несколько дней Лерка жила как в бреду, ощущая, что в душе что-то сломалось навсегда. Мужчина ей звонил, писал смс. И тогда они снова встретились.

Их отношения длились несколько месяцев, неплохих, надо сказать. Он водил ее в кафе, угощал, они разговаривали о музыке и книгах. Лера познавала искусство секса, потихоньку оттаивая душой и раскрепощаясь. Внутренние раны медленно, но заживали.

Конец отношениям пришел, когда оказалось, что мужчина женат. Лера отнеслась к этому легко – она не была ни влюбленной, ни ревнивой. Но одна ее подруга, знавшая про эти отношения, решила восстановить справедливость. Нашла жену парня, написала ей – и все закончилось небольшим скандалом и обоюдным добавлением в игнор. Подруга Леры была горда собой, но и с ней Лера обрубила общение. За эти несколько месяцев она немного научилась самоуважению и пониманию, что мнение окружающих  редко бывает объективным. У каждого свои тараканы, свои горести и страхи и когда люди дают советы, советуют они, в основном, сами себе.

А в середине лета Лера еще раз познакомилась с мужчиной. А через год вышла за него замуж.

Не было на свадьбе ни родителей, ни подруг.

Но было счастье.

***

Эта история не учит прыгать в машины незнакомцев или встречаться с женатыми.

Она о другом.

Осенью у меня появилась привычка обедать в парке.

Невзирая на погоду, я приходила и садилась на старую скамейку и жевала свои бутерброды, запивая чаем из термоса. Это была колбасно-хлебная медитация, выкидывание всего лишнего из головы. Когда все идет не так, когда мир крошится прямо под ногами, такие простые вещи – есть на свежем воздухе, мокнуть под проливным дождем, кидать остатки хлеба голубям – позволяют удержаться на тонком насте реальности, не свалиться в бездну отчаяния и бессмысленности. Хотя иногда сил не хватало даже на это – и тогда я просто молча сидела, рассматривая землю под ногами и пыталась о чем-нибудь думать.

Что тогда происходило в жизни? Это были неприятности того рода, которые кажутся концом света издали. А при более близком знакомстве, ну или, когда начинается новый виток неприятностей, ты хлопаешь себя по лбу и облегченно смеешься. Ну, ерунда же! Чистая ерунда! Почему полгода прошли словно в тумане?.. Или не полгода. Может быть, в конце жизни останется лишь облегченно смеяться «Я думал, что моя жизнь – полное дерьмо, но ошибался. Но по итогу все равно ее просрал, вот смехота!».

Но пока я просто ходила в парк и ела там бутерброды.

Дни становились холоднее, усиливался ветер, а вечный дождь сменился лёгким снежком. Я сидела всегда на одном и том же месте, на старой скамейке, под старым деревом. Меня начали узнавать голуби – едва завидев меня издали, они кружились надо мной, вымогая хлеб – и тогда я стала брать больше. Обычно на обед уходило минут тридцать – вполне достаточно, чтобы насытится и чертовски замерзнуть на сильном ветру. Иногда я пыталась достать блокнот и ручку, чтобы описать бушующие внутри чувства, но получалась только ерунда вроде: «Холодно. Колбаса была немного подозрительной. Пронесет?..». Хрень, одним словом.

Однажды я пришла без еды и просто сидела, сложив руки на груди и разглядывая собственные ноги. В голове бились грустные мысли – о вечности, глупости, о людях. О том, что жизнь ломается всегда в самом неподходящем месте.

Я так погрузилась в сожалеющие самокопания, что практически не заметила, что рядом со мной кто-то сел.

— Девушка, извините…

Я повернула голову – рядом сидел парень, скорее даже мужчина – я точно его видела где-то. Да! В этом парке и видела, он иногда сидел наискосок от меня и что-то читал. Есть такой тип людей я называю их про себя «блаженные». Часто они выглядят как дети, которые не смогли повзрослеть. Взять, хотя бы этого парня. Он напоминал большого младенца – пухлые щеки, доверчивый взгляд, полный затаенного озорства – огромные штаны на нелепых подтяжках, не по сезону легкая курточка. От такого не знаешь, чего ждать, то ли радостно пустит слюни, то ли начнет читать вслух поэзия Серебряного века. А может и все вместе.

— Девушка, извините, что беспокою… Вы часто приходите сюда… Обычно с едой…

Я напряглась. Во-первых, он что, наблюдал? Во-вторых, и что с того, что с едой?

Парень отвернулся, что-то отыскивая в своей сумке.

— Вот, если сегодня вам нечего есть – возьмите!

И протянул бутерброд, завернутый в пакет.

Я всегда искренне надеялась, что не похожа на человека, которому нечего есть, поэтому меня пробил холодный пот – от неожиданности и легкого унижения.

Но парень словно почувствовал мое настроение – замахал руками:

— Я всегда беру их с собой. И давно хотел к вам подойти. А сегодня появился повод…

Я, конечно, не растаяла, а напряглась совсем уж неприлично. Это, что он подкатывает так?..

— Я просто хотел сказать, что внутри каждого из нас постоянно снится сон. Да-да, даже когда мы едим, или просто читаем, или едем куда-то, или работаем. Пока мы не спим, нам почти не видна картинка, но мы чувствуем его настроение. Кому-то всегда снятся хорошие сны, а у кого-то кошмары. Иногда это унылый будничный сон про унылые обязанности. Самое интересное, что почти не важно, что происходит в реальной жизни. Сны берутся из обрывков старых событий и эмоций.

Парень остановился и посмотрел на меня, улыбаясь. Я, закаменев, слушала.

— Я иногда смотрел на вас, уж извините. И я почти разгадал ваш сон. Он про очень грустные вещи, про людей, которых не вернуть. В этом сне вы постоянно с ними разговариваете, пытаетесь объяснить, что не успели. Даже когда делите хлеб между голубями или обжигаетесь чаем.

Он снова улыбнулся и тут же отвел взгляд.

— Когда-то давно я придумал способ путешествовать между снами. Но для этого нужно признать, что ты спишь. Почти все наши чувства, мысли, настроение – это отголоски этого глубокого сна. Даже на вас я начал смотреть, потому что вы напоминали мне одну старую учительницу, из моих снов.

— И что мне делать? – вымолвила я, не зная, что еще сказать.

— Есть бутерброд, - вздохнул парень и подвинул ко мне пакет, - Он не из сна, он настоящий.

***

Очень скоро наступила настоящая зима и я перестала ходить в тот парк.

Но и сейчас, когда тоска начинает есть меня изнутри, когда не сил даже на простое, я думаю: «Это все дурацкий сон внутри меня. Нужно проснуться. Или посмотреть на что-то хорошее, тогда сон изменится. Или просто найти что-нибудь настоящее, а не состоящее из моих иллюзий».

И это работает.

18+.

По лицу мальчишки стекала кровь. По лбу, заливая глаза, по щекам, смывая собой слезы и грязь. Он больше не барахтался, не отбивался, а просто сидел, сжавшись в комочек боли и отчаянья. Тротил – здоровый десятиклассник подошел к нему и еще раз ударил ногой в лицо, уже не так сильно, просто чтобы довести унижение до максимума. Мальчишка завалился на спину и тут же повернулся на бок, подтянув ноги к подбородку. Со всех сторон раздались довольные смешки, свист и улюлюканье. Кровь, кровь, живая кровь! От ее вида подташнивало, но как же сладко становилось в груди! Добивай его, добивай! Ни одна живая душа, кроме его полоумной мамаши не пожалеет о его смерти. Никому не станет жалко. Никому. Никогда.

Марина широко раскрытыми глазами смотрела то на Тротила, то на избитого. В животе у нее завязался огромный узел, теплый, тянущий, кровь приливала туда, пульсировала. Тротил стоял, брезгливо оттирая кровь мальчишки со штанины, такой взрослый, такой мужественный. Мышцы рельефно вздувались под его футболкой, на скулах виднелась легкая щетина. Марина вышла вперед и молча прижалась к губам Тротила, руки которого привычно облапили ее задницу. Поднялся гул одобрения:

— Тротил, разложи ее прямо здесь!

— Маринка, а меня так засосешь?

— Лучше отсоси ему! А потом мне!

Боком, словно из ниоткуда, появился Шерудила – низенький, очкастый. Опасливо посмотрев на избитого, он сказал:

— Звонок был.

Дети нехотя потянулись к школе. Стоял теплый сентябрь, ярко цвели космеи и георгины, в воздухе вились пчелы. За хозпостройками, в собственной крови, остался лежать мальчик.

***

Вечером Маринка была у Тротила дома. Это был не первый их раз, но такого она еще не чувствовала – все ощущения словно обострились, такого кайфа с Тротилом она еще не достигала. Ее трясло, она вздрагивала от каждого грубого прикосновения. А когда Тротил вошел в нее, все словно исчезло. А потом из блаженной тьмы, появился мальчик, мальчик вытирающий рукавом кровавые сопли. Маринка замерла, сильно напрягшись, что Тротил принял за ее оргазм. Но все чувства девушки словно провались в бездонную пропасть. Широко открытыми глазами она смотрела в потолок, а видела только этого избитого нищеброда. Ни жалость, ни сожаление н тронули ее душу. Но внутри что-то умерло, хотя сама Марина этого еще не осознавала.

Тротил кончил со смешным всхлипом, а Маринка толкнула его в грудь:

— Ты что, презик не надел?!

— Да ладно, че ты начинаешь…

Тротил откатился, тяжело дыша, потянулся рукой к сигаретам.

Марина пошла в ванную – благо предки Тротила вечно торчали где-то. Образ мальчишки потускнел, но маячил теперь где-то на краю сознания, назойливый и неприятный.

***

Следующие полгода Марина помнила смутно.

Она не знала, что такое селезенка, но оказалось, что от ее разрыва можно умереть. Тротила пытались покрывать, но были свидетели – те, что стояли рядом и свистели, на допросах плакали и просились домой, четко формулируя, что бил только Тротил, только он, он один.

Несколько раз в холодных коридорах участка, Марина видела мать мальчишки – бледная, худая, похожая на изможденный ходячий труп, только запавшие глаза светились холодным огнем. Рассказывали, что на суде ее еле оттянули от Тротила. Когда она пыталась вцепиться ему в шею, конвоиры еле справились с тщедушной женщиной.

Но ни несчастная старуха, ни даже Тротил не беспокоили Марину. К Новому Году у нее начался сильный токсикоз и стоя на коленях перед унитазом, она не могла ни о чем думать. Лишь во время самых сильных приступов тошноты, перед глазами все всплывал тот мальчишка, окровавленный, теперь мертвый.

***

Девятый класс она все же закончила. Но последний звонок прозвенел для нее в родильном отделении, холодной майской ночью. Она родила мальчика – крупного и почти здорового. Сама Маринка потеряла много крови, и долго восстанавливалась, отдав сына полностью на попечение бабушки.

… Шли годы. Марина полностью забила на учебу, найдя работу в местном ларьке, ухажеры сменяли один другого. Тротил из колонии домой не вернулся – уехал к каким-то своим корешам на восток и там, говорят, сел еще раз. Сын Марины подрастал. Она приходила к нему как братику – приносила шоколадки и дешевые игрушки, в воспитание даже не пыталась вмешиваться. Зачем?.. Мать Марины пыталась заводить разговоры про жизнь и семью, но очень быстро сдавалась. В конце концов, многие так живут, ничего страшного, правда?

Однажды вечером Марина шла к сыну. Прямо возле подъезда собрались местные дети, кто на великах, кто пешком – смотрели, как кого-то бьют.

Подойдя ближе Марина расслышала:

— Бей, уебка! Этот пидор мою машинку спер, скотина нищебродская!

Растолкав детей, Марина кинулась к сыну, ревущему, просто захлебывающемуся криком.

— Я не брал, не брал!

— Вы что творите, суки?! – Марина вскочила, сжав кулаки, но увидела лишь злобный оскал.

— Пошла на хуй, шлюха! Подстилка зэчная!

Кто-то кинул в нее камень.

Марина схватила сына и побежала домой.

Говорят, жестокость порождает жестокость. В этот раз, она родила двойню.