dezdik

Часть 22. Необязательное. Жизнь крота-2, или Солома с огнем не дружит.

Интересно, каково было людям с плохим зрением до изобретения очков? Серёга наверняка задумывался над этим вопросом, когда пытался разглядеть ценник в магазине или вглядывался в лесную чащу, пытаясь угадать, бабушки ли это неспешно ковыляют после посещения могилки, или опять стая местных собак устроила на него охоту и пора спешно скрыться в недрах кладбищенского оплота. Что примечательно, он очень любил читать. А когда ты фактически живешь на кладбище, между захоронами и попойками всё равно остаётся очень много свободного времени. Вот практически всё это время и можно было наблюдать Серёгу, напялившего толстенные окуляры и вдумчиво листающего очередную книжку.

Форс-мажорные ситуации на рабочем месте, где постоянно употребляют алкоголь не только работники, но и вообще все, кому дома пить вдруг стало скучно и шальная мысль «а пойду-ка я прибухну на могилке заброшенной, клёво же», далеко не редкость. Осенью, когда бывший ковер из сочной мягкой травы превращается в сухие и колючие ярко-желтые бескрайние волны, очень часто не затушенный костёр или выброшенный окурок вызывали небольшие пожары. Местность на кладбище преимущественно песчаная, потому и трава вырастала невысокой. Деревья или деревянные ограды от неё не загорятся. Но если с одной стороны кладбище подпиралось производственными и складскими площадями, то в другую сторону оно на многие километры простиралось однообразным полем с редкими деревцами и кустарниками, заканчиваясь лесополосой, отделённой маленькой речушкой от старого бора. Вот там-то как раз трава колосилась по пояс и выше, и загорись она – пожар при сильном ветре мог бы легко перекинуться на лес.

Когда мы видели, что со стороны захоронений тянет дымком, обычно вызывали пожарных как нормальные ответственные люди отправляли Виталю пробить обстановку. Если трава загорелась – забивали хуй и бухали дальше брали лопаты и пару вёдер, топали в разные стороны и тушили подгорающую траву. Каждый год мы 4-5 раз сталкивались с этой ситуацией и тушение этих мини-очагов возгораний было рабочей рутиной.

Одним типичным погожим сентябрьским вечером меня от послерабочего отдыха оторвал звонок Серёги. Природа тогда отлично нас побаловала - вся Сибирь была нарядно одета и заботливо подогрета настоящим «бабьим летом». Я вышел на балкон, закатное солнце заливало моё загорелое лицо, Серёга буднично вещал в ухо, что с погоста тянет дымом. Воздух был сухим, дождь не мочил землю уже больше недели, а значит, трава была идеально высушена, чтобы разгореться максимально быстро. Я послал Серёгу на хрен посмеялся над Серёгиным предложением всех обзвонить и приехать потушить возгорание, сказал ему вызывать пожарных и отзвониться мне после вызова. Через десять минут он мне позвонил, отрапортовался о вызове красно-белой машинки, и я со спокойной душой сел пить чай с баранками укатил в клуб. Но вы же понимаете, что всё не могло быть так просто?

На самом деле Серёга никаким пожарным не звонил, он взял пакет с пивком, начатой бутылкой водки, нехитрой закусью, сунул его в ведро, на плечо закинул любимую лепестковую лопату и уебал в закат пошёл единолично побеждать могучую стихию, синий аватар погоста, урождённый маг глины и песка. И пока мы с Виталей чинно восседали в заведении, распивая водочку под громкое баханье музыки в кальянном дыму, Серёга тоже употреблял, но под стрекот огня на сухой траве, да и дым был ничем не примечателен. Как я уже говорил, погода долгое время стояла засушливая, что не очень типично для наших мест, потому огонь разгорался гораздо быстрее обычного. Однако, укреплённый стихией воды водки и пива, аватар Сергей с верным помошником Апой Кузей медленно, но уверено теснил пламя, успевая потушить больше, чем загорелось. Солнце закатилось за линию горизонта, город сменил естественное освещение тусклым светом фонарей, а мы с Виталей засобирались домой, ведь завтра с утра на работу. Вот тут-то на выходе меня и застал очень поздний, от того еще более удивляющий звонок от одного из клиентов. Он сказал, что приехал на кладбище оставить памятник, чтобы мы его поставили на следующий день, а там всё в дыму и сторожа, который по моим заверениям находится на месте весь вечер и всю ночь, след простыл. Зная Серёгу, я подумал, что он наебенился в хлам сильно лишнего выпил, и как обычно нихрена не слышит. А клиент сказал, что завезет памятник завтра, а сейчас вызовет пожарных. Продолжение истории читайте в источнике после отправки смс на номер я узнал уже утром.

А было всё так. Серёга реально изрядно нахлобучился, потому что большую часть закуски скормил голодному пылесосу Кузе. Он неспешно продвигался в глубь кладбища, херача по огненной кромке лопатой и сапогами, постепенно сокращая линию огня. И вот, остался лишь небольшой горящий пятачок, Серёга, окрылённый приближающейся победой, накастовал ускоренное затаптывание и, последний раз жмакнув сапогом по горящей траве, окончательно всё погасил. И охуел. Оказалось, что уже давно пространство вокруг ничем не подсвечивалось, кроме тусклых звёзд и это самой полоски огня. Но Серёга не дурак, есть же верный Кузьма следопыт! Он взял его за ошейник, прикрикнул «Давай сына, на место!» и….уебался рожей лица в золу, ибо Кузя, которому осточертело торчать столько часов хрен пойми где, на второй космической радостно рванул в сторону дома. Почему Серёга не позвал его сразу? Да хер его знает. Но остался он наедине с ведром и лопатой посреди поля в кромешной темноте. А когда у тебя зрение такое, что визуально ты не отличишь женскую сумку от кошки, это вообще адовый пиздец нездоровая ситуация. Но делать-то нечего, надо искать путь к свету и вере домой.

Вдалеке он видел мутные огни заводов, и, зная, что сторожка примерно в том же направлении, он побрел туда, тыкая лопатой перед собой. Всё бы могло кончится вполне себе хорошо, но с Серёгой так не бывает. В общем, несмотря на тыканье лопатой, сонары подвели подслеповатого Серёгу не заметил опасного препятствия – вырытой бомжами ямы с мусором, куда он благополучно и уебался, вместе с лопатой и ведром. Так как опыт падения у него был нехилый, дамаж от этого казуса оказался минимальным. Но зато он словил в ловушке проклятие многовекового легендарного смрада. А в это время, вызванные бдительным посетителем кладбища господа пожарные, приехав на место, двинулись изучать ситуацию, по пути заливая неблагоприятные места водой. Там они и наткнулись на чумазого и вонючего Серёгу. «Мужики, я местный!», просипел Серёга. «Да мы видим, дядя», ответил пожарный, затыкая нос. «Подбросьте до сторожки, не в падлу!», вопрошал домовёнок Кузя сторож Сергей, но был нетактично послан к первоисточнику и оставлен на том же месте злыми пожарными. Благо, поскольку они остановились у сторожки и не выключали огней, он видел куда идти.

К слову, пожарники очень сильно удивились, когда это пьяненькое, чумазое и вонючее существо вышло из тени, подошло к сторожке и ключами её отворило. Они дали подписать какую-то бумажку, и выходя спросили: «Дядя, у тебя же тут диван и печька есть, нахуя ты там в поле живёшь-то?». А Серёге нечего было ответить, как ему было нечего ответить и мне, когда я поинтересовался, какого, собственно, полового члена он сразу не вызвал пожарных? В домик я его не запускал, пока он не сгонял в баню. Слава богу, он не завалился спать в чем был когда пришел, а переоделся. Иначе пришлось бы сжигать не только его замусоленную рабочую робу, но и диван. А пожарных после этого мы еще пару раз вызывали, один раз приезжал парень из той смены. «Молодец говорит, мужик, взял себя в руки, отмылся, в порядок привёл. Не зря тебя на работу взяли. Вот что труд с человеками делает».

Давно ничего не писал, как-то сильно был поглощен работой, праздниками, буднями – жизнью, короче. И сегодня не собирался вроде, но просидев всю ночь за трудовой деятельностью, решил маленько расслабиться и дать волю воспоминаниям.

Часть 21. Необязательное. Фееричная дама в годах или подорванная в очередной раз вера в людей.

Не знаю, как так получилось, но моя внешность и манера общения всегда помогали мне найти общий язык с представителями старшего поколения. Не скажу, что какие-то значимые проблемы возникали с людьми других возрастных категорий, но с бабульками это был полный улёт совершенно другой уровень. С детства во мне воспитывали уважение к пожилым людям и в целом мне повезло – я редко встречал остервенелых и склочных престарелых стерв и скандалисток. Но везение, как известно, бесконечным не бывает.

Среди моих постоянных клиентов было полно всяких разных бабулек и дедулек, что поделать – такова специфика места. Большинство из них просили помочь с выполнением обыденных для кладбища вещей – навести порядок на могилке, что-то подпилить, убрать или покрасить. Я терпеливо выслушивал все пожелания, ходил с ними под ручку чтобы посмотреть объём работы и обсудить нюансы, попутно слушая типичные старческие разговоры. После я давал Витале задания, и он, сам выращенный без родительского участия бабулей, всегда быстро и качественно с ними справлялся. Денег старались брать по минимуму, и я абсолютно на них не претендовал, полностью оставляя Витале.

Была у нас одна постоянная клиентка – пожилая женщина лет 60-65. Она всегда ходила в плотном синем дождевике в пол, медленно шаркая ножками и постукивая резной клюкой перед собой. Вечно грустный глубокий взгляд, вежливая речь, пара барбарисок для меня и Витали, грустные рассказы об одинокой старости и постоянных болях после недавней аварии, когда её сбили на пешеходном переходе – не бабушка, а божий одуванчик. Впечатлительный Виталя с исполнительностью верного служивого пса реализовывал её вкрадчивые просьбы. Он всегда радостно махал рукой, увидев её с крыльца сторожки, и провожал до трамвая, тратя по полчаса на путь, который у нас обычно занимал минут 7-8. Баба Люда была для него приоритетом номер один.

Однажды, простояв минут 15 на трамвайной остановке, я с огорчением выяснил, что железный электрический конь не повезёт меня ближайший час из-за крупной аварии на путях. Пришлось переться на маршрутку, которая останавливалась значительно дальше от кладбища, но делать было нечего. Выйди из газельки, я, погруженный в свои мысли, брёл в сторону работы, надеясь не увидеть там Палыча, который очень не любил когда я опаздываю. Из омута этих мыслей я был вырван просвистевшей в сантиметрах от меня иномаркой, оставившей меня прижавшимся к забору в облаке пыли. Машина резко остановилась в тупичке метрах в 30 от меня и…я услышал знакомый голос. Наш божий одуванчик баба Люда, всегда тихонько лепетавшая себе под нос, как студент прогульщик на экзамене у строгого препода, выйдя из машины, шумно обсуждала предстоящие планы по сотовому телефону. Честно говоря, я сперва подумал, что мне охренеть как показалось. Облако рассеивалось, а впереди сновала рыжеволосая тётка, задорно хохоча и матерясь как прожженный сиделец. Я прошел вдоль забора и встал в проулке, всё еще думая, что мне послышалось, а тётка тем временем тщательно стирала остатки косметики с лица, снимая кожаную курточку и рассказывая своему собеседнику, как «эти олухи сегодня быстро зацементируют ей оградку и всё, на старом кладбище вопрос закрыт». Оставшись в невзрачной серой кофте, баба Люда Людочка заметно сгорбилась, натянула знакомый синий дождевик и повязала застиранный платок, спрятав под ним свою огненную гриву. Достав из багажника клюку, она бросила телефон в бардачок, пиликнула сигналкой и бодро двинулась в сторону кладбища. Пройдя до дома, за которым располагалось трамвайное кольцо, откуда, собственно, мы обычно и приходим на кладбище, она сгорбилась еще сильнее, выставила вперед тросточку и зашаркала в привычном нам старушечьем темпе.

Знатно прихуев от увиденного спектакля и виртуозного превращения рыжей халды в божий одуван, я набрал Виталю и, не вдаваясь в подробности, попросил его подождать с немедленным воплощением пожеланий бабы Люды в жизнь. Щелкнув на великолепную 1.3- мегапиксельную камеру жёппу иномарки с номером, я очень быстренько зашагал другой, чуть более длинной дорогой к кладбищу. В недрах меня начинал клокотать вулкан праведного гнева, готовый раскалить мой анальный кратер и привести к мощному выбросу негатива и термоядерному взрыву невероятной мощности. Шустро перебирая ногами, я вспоминал все просьбы и просьбочки, услужливо исполненные нами за год общения с охуевшей расчудесной пожилой женщиной. Сюда входили и максимальная скидка на оградку, скамейку со столиком, памятник, их последующая бесплатная! установка, вынос мусора, прополка цветочков и прочие, казалось бы, незначительные мелочи, за которые, я уверен, Виталя денег с неё не взял. Но в совокупности, с учётом потраченного времени, эти мелочи тянули на весьма значительную сумму.

Пока я бешено мчался, намереваясь обойти хитрожопую суку, которая, слава богу, свои спектакли начинала достаточно далеко от кладбища, в моей голове крутилось великое множество разнообразных мыслей. Помимо обмозговывания возможных планов мести, мне вспомнилось - не смотря на продуманный образ, мне иногда казалось, что Людмила Алексеевна слишком хорошо выглядит для старенькой, покинутой всеми родственниками женщины, получившей серьёзные травмы в недавней аварии. Но я всегда отмахивался от этого, пропитываясь грустью её лживых речей. Моя уверенность в собственных способностях разбираться в людях мгновенно растаяла вместе с верой в эту наглую обманщицу. А самое главное, я не понимал, как вообще можно дойти до такого – что это за блядский цирк с переодеваниями, кривляньями и враньём?

Обходной путь на анально-ракетной тяге занял у меня минут 10, хотя обычным шагом я бы затратил минимум вдвое больше времени. По всем прикидкам, до могилки Людочка своим актёрским шагом должна была добраться в течение минут 40-50. Я рассказал об увиденном Витале, но он отказывался верить, что было весьма ожидаемо – его мозги были серьёзно промыты, ведь он провёл с ней гораздо больше времени, пока занимался халявным благоустройством места захоронения. Ломать бесплатно поставленный памятник я не согласился, это было бы чересчур. А вот разобрать оградку и завалить её выдерганной ранее травой и, для пущей верности, придавить тяжеленным поваленным деревом было в самый раз. Вместе с оградкой были демонтированы и столик со скамейкой.

Сделав черное правое (хотя может оно и не правое, но мне тогда показалось, что это было правильным) дело, мы направились обратно, и, выйдя из лесочка, как раз увидели сидящую на лавочке напротив сторожки наглую наёбщицу бабу Люду. Я приветливо помахал ей сложенной в «фак» рукой и попросил Виталю постараться не подать виду, чтобы раньше времени не раскрыть приготовленный «сюрприз». Терпеливо дождавшись шаркающую артистку, мы медленно проследовали до места. К слову, когда я смотрел на неё ясным, незамутнённым жалостливыми историями взглядом, отчётливо понял, что мне не казалось насчёт её облика – она реально выглядела моложе заявленных лет. Хотелось испортить себе лицо уничтожительным фейспалмом, но я держался как мог.

Когда мы дошли до места, она ожидаемо заохала и заойкала, недоумевая, что же такое произошло. «Вандализм какой-то», задумчиво протянул я и после драматичной паузы, сказал, что мы готовы служить всё убрать и расчистить, а так же вернуть оградку на место и укрепить её, как планировалось ранее. Она было открыла рот, чтобы, возможно, рассыпаться в благодарностях, но я не дал ей закончить: «Четыре с половиной тысячи рублей, пожалуйста». Она сперва что-то залепетала в духе, «да как же можно, да откуда деньжищи такие, да полно вам сынки, помогите, пожалуйста». А я достал из кармана телефон, открыл фотку с машиной, и протянул к её лицу. «Сегодня олухи не готовы работать бесплатно», я старался выглядеть всё таким же спокойным. А вот с ней начали происходить божественные деформации – скрюченная спина внезапно распрямилась, как будто осиновый кол загнали в задницу она отходила двенадцать сеансов к доктору Бубновскому, бледные щеки запылали непривычно ярким румянцем, рот исказился в беззвучной злобе. Даже потухший взгляд разгорелся адским пламенем, посылая лучи возмущения в сторону «обнаглевших щенков, дегенератов и гондонов», в коих из «сынков и лапушек» в одночасье превратились мы с Виталей. Ох, как её прорвало, что она там орала и визжала – я много наслушался за свою жизнь, но так мощно к тому моменту меня ещё никогда не поливали. Нас обещали и выебать, и уволить, и сжечь, и растоптать, и вообще превратить нашу никчёмную жизнь в ад и содом. Мы воткнули ей лопату в лоб молча пожали плечами и двинулись к сторожке. Я честно не знал, сколько времени разговора может записать мой телефон, но очень надеялся, что не зря включил запись, не закрыл случайно микрофон и записал достаточно.

На следующий день я прискакал на работу пораньше и совершенно не зря. Через 20 минут после моего прихода на кладбище влетел Палыч, и ещё с улицы начал орать про наш дибилизм и ожидающие нас анальные кары проблемы из-за нашей выходки, по поводу которой уже была накатана мощнейшая и разгромная жалоба в конторе. Мне с трудом удалось вклиниться между изрыгаемых им проклятий, даже пришлось чуточку повысить голос (страшно было пздц), чтобы привлечь внимание. Я рассказал ему всё от и до, во всех подробностях и включил запись, которая записалась хоть и хреново, но более-менее разборчиво. Узнав подробности, Палыч вроде успокоился и сказал что разберётся, но мы всё равно дибилы, потому что надо было сразу рассказать ему, мол, проблематично будет объясниться в конторе по поводу этих весьма ебанутых странных событий.

К слову, в конторе все это удалось успешно замять и адского пиздеца негативных последствий не наступило. Что касается наглой рыжей халды, она после этого приезжала на своей машине на кладбище и пару раз мы таки видели её достаточно близко и в полной боевой раскраске. Потом еще долго недоумевали, как она так легко нас дебилов обвела вокруг пальца, как мы поверили в её рассказы и во враньё про возраст. Позже Палыч сказал, что ей на самом деле 54 года, и что она не раз уже скандалила по могилкам родственников на других кладбищах, попив немало крови у работников и начальства. Не то чтобы эта ситуация совсем разрушила мою веру в людей, но таких долбанутых выкрутасов я больше никогда в жизни не видел и даже к милым на вид бабулькам с тех пор присматривался тщательно и пристально.

Понравилась серия постов о саунах от @goodmix, вспомнил одну историю и написал её в комментариях. Но пока я долго писал, комментариев стало слишком много. Вдруг кому-то интересно будет)). Очень многа букаф. И нет, это к серии постов про кладбище не имеет отношения).

Когда я был школьником, моё поведение могло считаться образцовым. Когда-то давно, я сидел ужинал на кухне, задыхаясь от едкого дыма красной "Золотой Явы", которую нещадно смолил мой забухавший батя. Во мне что-то перемкнуло. Зажав нос, я убежал из кухни в зал, зачем-то позвонил бабушке и выпалил, мол, курить и пить - ужасно, а я, бабушка, никогда не буду этого делать. Сказать, что бабушка удивилась, ничего не сказать. Но, конечно, похвалила и вкрадчиво поинтересовалась, не забухал ли часом её любимый сынок? Я, будучи и любящим сыном и не менее любящим внуком, на пару секунд завис, а потом промямлил что-то вроде "мне уроки делать надо" и бросил трубку. Этот странный, спустя время кажущийся одновременно чуть грустным и слегка забавным диалог с бабулей, надолго осел плотной взвесью в моём сером веществе. С куревом я так и не развязал, а вот прибухнуть весьма люблю, но это уже другая история.

Собственно, первое моё качественное знакомство с алкоголем надолго запомнится не только мне, но и многим моим одноклассникам. Хотя... Какое к чёрту "качественное" - это был ад, трэш и пздц, чесслово. В конце 11-го класса, когда часть мыслей занята тем, как бы удачно закончить главу своей жизни под названием "школа", а другая подчиняется прихотям мужского полового йуха, я смекнул, что проще всего добиться положительного результата на постельном фронте, если девушка будет более раскрепощённой. Мудрые американские молодёжные фильмы научили меня, что лучшее время для получения столь желанного полового опыта приходится на выпускной. Охота сказать спасибо нашей системе образования за прекрасную возможность прорепетировать выпускной с помощью последнего звонка. В общем, после всех обязательных школьных мероприятий и катаний на теплоходах с родителями и учителями, мы запланировали грандиозную (не оч, на самом деле) тусу на пригородной даче одноклассника Вована.

Надо заметить, что за месяц до намечающихся мероприятий, я знатно простудился и, не долечившись, принял участие в районных спортивных соревнованиях. Ох, как же это было глупо с моей стороны. Мотая очередной круг вокруг школы, я внезапно почувствовал, как мне в ухо прилетает лом-карандаш, пущенный с силой, равной силе моей ненависти к леопардовым лосинам на жирных жопах. На самом деле никакого лома не было. Просто пришла песда моему уху, я внезапно на него оглох, и мешком гнилой картошки упал на цветочную клумбу, размышляя о несовершенстве мира и спорной необходимости геометрии во взрослой жизни. Всё это привело к определению меня в больницу на пару недель, где я решил, что раз уж вкусно тут пожрать не получится, нужно скинуть пару лишних кг.

Из больницы я вышел похудевшим аж на 4 кг. Хотя в конце 11-го класса, занимаясь баскетболом и плаванием, а так же познакомившись с "качалкой", я был в охрененной форме, за каким лешим я что-то там решил сбросить - не понятно. В общем, скоро последний звонок, а я весь такая фея, нихуя не жру и вообще молодец. Кстати, в плане алкоголя - на тот момент мы были представлены друг другу лишь один раз, когда с друганом попили казахского спирта, разбавленного под столом уличной кафешки популярной тогда бурдомагой "Трофи", и закушали этот изысканный коктейль порцией невкусных недоваренных пельменей. Не сказать, что знакомство было удачным, столь любимый мною сейчас алкоголь в тот день покинул меня не самым естественным образом буквально через час после приёма. Но мне показалось, что я матёрый жук, теперь могу пить пивас литрами и становиться суперменом и ловеласом в одном лице. Как же я ошибался.

По приезду на дачу, где сперва в атмосфере повисла некая неловкость, мы сразу приступили к исполнению коварного плана по насыщению молодых женских (да и своих тоже) тел алкоголем. Мои одноклассники были куда опытнее меня в этих вопросах - на многих наших гуляниях даже девочки залихватски опрокидывали в себя по бутылочке пива между мощными затяжками, а я цедил кока-колу, с интересом наблюдая за трансформацией их личностей. Как ни странно, менялись они не критично, становясь веселее и забавнее, чем вселяли в меня уверенность, что я то уж точно покорю всех своим пьяным образом. Мы пили пиво, жарили дешевые соевые сосиски, подпевали свежим хитам Ляписа и Руки Вверх, смеялись и шутили. Время только перевалило за полдень, прогретый майский воздух был насыщен ароматами всевозможных цветов, насаженных Вовановской матушкой вокруг дома, холодное пиво плавно, но стремительно начинало воздействовать на мой организм. Ничто не предвещало беды, ничто.

Иииии. Я проснулся. Голова была ватной, в пустыне в моём рту облезлые кошки закопали остатки своей жизнедеятельности, и, судя по ощущениям в организме, я познакомился с Майком Тайсоном, вытерев сопли об капот его новенького бентли. Я медленно огляделся и столкнулся взглядом с Вованом. "Ну ты пиздец, друган", покачал головой мой одноклассник и протянул мне алюминиевую кружку. В ней оказалась вода. Да не просто вода, уверен, она была заряжена Чумаком и Кашпировским, окраплена и заговорена верховными представителями РПЦ и упомянута Вангой в одном из её предсказаний. В общем-то, сейчас понятно, что я познакомился с сушняком, но тогда это было неизведанным ощущением. Жадно допив воду, я вопросительно уставился на Вована. "Ну, слушай...", печально начал он.

Всё было хорошо, пока я стоял переворачивая сосиски на мангале и хлебая светлое под палящим полуденным солнцем. Но какой-то нехороший человек проорал из недр дома: "Водка налита!". Все ломанулись внутрь, включая меня. Здоровенные гранёные стаканы были наполнены ею, прекрасной холодной дешевой водкой. Я выложил сосиски и после дружного чокания влил в себя всё, что было в протянутом мне стакане. Будучи нежрамши с самого вчерашнего вечера, я, тем не менее, благородно уступил свою часть закуски девчонкам, ограничившись лишь парой глотков кислотного цвета и непонятного вкуса лимонада. После этого я побежал жарить следующую партию сосисок. Кто-нибудь знает, кто придумал, что мангальщику надо наливать? Вот и я не знаю. Но мне налили. И, собственно, это последнее, что было мною запомнено в тот, как оказалось, очень длинный майский день последнего, мать его, звонка.

После выпитого стакана я каким-то образом дожарил сосиски, и мы все двинулись на речку, что в паре километров от дач. Не знаю, какими усилиями моё тело перемещалось в пространстве, но, по рассказам очевидцев, я уверенно, с ебланской улыбкой на лице поддержал основную толпу и пошёл со всеми. Мощная серая туча заходила со стороны города, но всё были уверены, что мы успеем быстро искупаться и вернуться в уютный домишко. Я надеюсь, понятно, что и в этот раз все ошибались? Спуск к реке представлял из себя очень крутую ржавую металлическую лестницу с редкими ступеньками, длинную и старую. Мы смело преодолели это препятствие и расположились на бережку. Вода в конце мая в Сибири еще, мягко говоря, весьма айс. Но у нас же есть водка! Выпив по стакашке и искупнувшись, все резко засобирались обратно. Все, да не все, ахахахаха! Ваш покорный слуга, стоя в ледяной воде, мычал, что не накупался он, видите ли, мало ему. И еще говорил, что его никто не поймает, бе-бе-бе. Я надеюсь, вы помните, что я в начале этого пиздец длинного расказа писал, что занимался плаванием? Так вот, через полчаса начался дождь, но ни трое запыхавшихся одноклассников, ни плачущие и кричащие девчонки на берегу, не могли остановить ебучего ихтиандра-аквамена. В итоге, видимо когда я устал, меня всё-таки выловили и вытащили на берег. После долгого времени в холоднючей воде я конкретно зааватарился - моя гусиная кожа была оттенка недавно чистого неба со сливовым отливом. А как принято согревать замерзших на Руси? Правильно - внутренним растиранием крепких алкогольных напитков. Ребята были уверены, что после полстакашки водки я согреюсь и перестану дрожать. Что ж, в этот раз они были правы. Частично.

Дрожать я перестал. А так же говорить, мыслить и двигаться. Этакий Стивен Хокинг с интеллектом крыжовника. А дождь становился всё сильнее. Было принято волевое решение доставить меня на базу любой ценой. Я чесслово не представляю, как они меня затаскивали по этой скользкой старой ебучей лестнице. Говорят, пацаны заколебались в хлам. По садоводству меня вели девочки - под одной рукой моя девушка, под другой - любовь детских лет. Вот такой суровый любовный треугольник: пьяный в усмерть ихтиандр и две зарёванные, уставшие и злые его одноклассницы. Казалось бы, всё закончилось, успех, победа все дела... Но, так повелось - ошибались часто в то время.

По приходу на садовый участок, все занялись переодеванием, а я, маленько протрезвевший, пошел к тем, кто оставался в домике и не рискнул отправиться на сомнительные майские водные процедуры. А у них было что? Правильно, водка. В общем, триумфальное возвращение ебанутого аквамена произошло практически молниеносно, хватило пары стаканов. А пока я апгрейдил своё сознание, Вован растопил некое подобие сауны, пристроенной к домишке. Об этом он радостно и сообщил, зайдя в комнату. А я, знаете ли, люблю все эти банно-саунные дела. Веничек, пар, забавные шапочки и русский дух всего этого чародейства. Но где это виданно, чтобы обаятельный (нет) супергерой ходил в сауну без девочек? В общем, не знаю что там творилось в моей пьяной юной голове, но я встал в агрессивную позу и потребовал, чтобы все, ВСЕ девчонки незамедлительно отправились со мной на помывку. Началась перепалка, однако сами девчонки проявили завидные дипломатические способности, заявив, что им пофиг, тем более, что в моём состоянии я нифига не запомню. Я эти обидные пассажи в мою сторону пропустил мимо ушей, зато отчётливо услышал, что моя скромная ничтожная просьба будет удовлетворена. Улыбка Хокинга-Крыжовника вернулась на моё не обезображенное интеллектом лицо.

Подвыпившие девчонки, кстати, совсем расхрабрились. Представляете - я в обществе 8 нимф, большинство из которых взяли и разделись догола, в махонькой парилке! Это ж начало отличного порнофильма (нет)! В общем, я потупил с ними в жаре, меня окончательно разморило, и я попытался найти выход из этого рая. По пути я неловко колыхнулся и... справа от меня раздался такой ультразвук, что я уверен, будь окошко в сауне побольше - оно бы разлетелось к хуям. В общем, оказалось, что пошатнувшись, я подтолкнул одну из девчонок сочным местом прямиком к раскаленной бадье с камнями. После этого я был с криками изгнан из рая абсолютно голым на улицу, где уже был встречен аплодисментами и гоготом одноклассников, обёрнут простынёй и отправлен на вечный покой.

Я дослушал Вована и охуел. Вот прям сидел и охуевал. Потом заглянул под простынку - пилять, труселей и правда нет. Жесть, я был окружен толпой сисек и ничего, абсолютно НИЧЕГО не помнил. Все одноклассницы и часть одноклассников уехали на самом раннем автобусе в город. К слову, обожженный окорок мне припоминался еще несколько раз, пусть и беззлобно. Но, по уверениям обладательницы, сошёл на нет через пару лет. Об этом мне было сказано на давней встрече бывших одноклассников, спустя 5 лет после окончания школы. Посмеялись, пошутили. Хорошо, что всё так хорошо закончилось. Но пьяным в баню/сауну я с тех пор не хожу.

Сразу скажу тем, кто на меня подписан из-за кладбищенской тематики – пост на другую тему (ну никак не найду сил и времени продолжить, прокрастинирую). Прочитал несколько постов о несправедливых выпадах наших доблестных представителей внутренних органов, когда они обвиняли людей в непонятных преступлениях и оказывали прессинг. Нечто подобное произошло и со мной не так давно.

Начать следует с того, что одним прекрасным июльским днём раздалась тревожная трель дверного звонка и на пороге нарисовалась соседка, которая поведала пристраннейшую историю: к ней дважды за предыдущую неделю захаживали двое оборотней в погонах представителей власти, трясли у лица корочками со страшными словами и аббревиатурами, интересовались, кто проживает на дне океана в нашей квартире и как часто нас можно застать дома. Мы с ней особо не знакомы, «здрасти-досвиданья», но, тем не менее, женщина проявила некую соседскую солидарность и ответила, что люди, дескать, порядочные, а когда они там дома бывают – шут их знает, не следила и не слежу. Надо сказать, параллельно на мой телефон настойчиво звонили с двух странных незнакомых номеров, а у меня есть дурацкая привычка – не отвечать на звонки с непонятных номеров, посему я их злостно игнорировал на протяжении недели, той самой, когда к соседке заглядывали любопытные обитатели РОВД. Шестеренки в моей голове натужно поскрипели и выставили значение «это как-то связано» напротив этих двух событий. Впрочем, мне предстояла поездка в соседний город к хорошему другу, где я собирался ходить по музеям и выставкам не очень культурно, но при этом очень весело отдохнуть.

Пятничный вечер в другом городе, в прекрасной компании, под смех и звон запотевших стопочек, сидя за столом, ломящимся от прекрасных яств… Что бы могло испортить такую идеальную картину? Сильное похмелье с утра Звонок с одного из тех загадочных номеров в 8 утра в субботу. С горем пополам разлепив глаза и найдя телефон, я таки решил ответить настойчивому незнакомцу. По ту сторону трубки не по-субботнему бодрым голосом у меня поинтересовались, мол: «Это такой-то такой-то?». Я сперва что-то прошипел в трубку и не был понят, но несколько глотков ледяной воды вернули мне способность говорить не на змеином и тупой магл звонящий, получив утвердительный ответ, ни секунды не теряясь начал выведывать моё местоположение, род занятий и вообще всячески засыпал меня вопросами. Я перебил, поинтересовавшись – а кто и зачем, собственно, любопытсвуется столь приватной информацией да еще и в столь неподобающее время. Это оказался какой-то помощник следователя, чьё имя мгновенно улетучилось из моей памяти, да и хек с ним. Узнав, что я не дома, а и вообще в другом городе, настойчивый помощник следователя заметно расстроился, поинтересовался, когда я намерен вернуться и что я вообще забыл в соседнем городе. Поперхнувшись живительной кружкой пива водичкой, я поинтересовался, мол, с чего его это вообще волнует и какое ему до меня дело. Уничтожитель моего утреннего спокойствия как-то резко подобрел, сказал что меня в родном городе очень любят и ждут, попросил позвонить, когда я вернусь на базу для продолжения нашего приятного и непринужденного диалога. «Оке!», сказал я, сбросил звонок и пошел кипятить чайник, в надежде, что его шумная работа разбудит кого-то из моих товарищей (падла, каюсь).

По приезду домой, я как-то забыл про субботний разговор, водоворот дел закружил и унёс мой разум в свою пучину, но вы ведь понимаете, что доблестные сотрудники, которым что-то надо от гражданина, так просто ничего не забывают. В общем, в среду я возвращался домой со встречи с потенциальным клиентом, находясь в приподнятом настроении и подсчитывая предстоящий доход. Мои размышления прервал звонок от отца, который сообщил, что по мою душу приходили двое дюже гарных хлопцев, которые в достаточно грубой манере интересовались, где я и что я, отец в свою очередь поинтересовался, не натворил ли я чего-нибудь противозаконного и страшного. Я взворошил сумбур своей памяти, но там, вроде бы, всё было пристойно: ноутбук с детским порно запоролен четырьмя цифрами, все трупы за последние два месяца растворены и погребены в сложнодоступных местах, а соседка из дома напротив не в курсе наличия у меня бинокля. Что-то не складывалось… Вот тут-то мой ясный ум пронзило резким воспоминанием о непонятном субботнем диалоге. Я сказал отцу, мол потом обсудим, и тут услышал настойчивую вторую линию. «Неспроста», догадался я, и оказался прав - звонил мой субботний знакомый.

Начинающая меня напрягать ситуация не как не складывалась в понятный паззл. Звонивший участливо поинтересовался, не добрался ли я до родного города, а услышав утвердительный ответ, совсем уж по-заговорщицки вопросил: «Любезный, а может вы и приедете к нам в гости, чаем с плюшками побаловаться пообщаться?». Меня по-прежнему напрягало то, что предмет разговора мне не раскрывался, завеса тайны не слетала со всей этой истории, превращающейся в непонятный триллер. Я решил поставить жирную точку. Убедившись что по адресу, куда меня пригласили, и вправду находится РОВД и, вооружившись паспортом, ринулся выведывать истину. Придя в РОВД, я был записан на входе в какой-то журнал и принялся ждать своего мучителя помощника следователя. Судя по всему, бежал он ко мне на околокосмической скорости – его волосы растрепались, лоб покрывала испарина, глаза дико вращались и вообще он выглядел нездорово. «Такой-то такой-то?», - выпалил он, я испуганно подтвердил и проследовал за ним. Мы поднялись на второй этаж и прошли в одни из кабинетов. Он сел за длинный стол, я расположился наискось от него на любезно предложенном мне стуле. Он смотрел на меня. Я на него. Путин с портрета всматривался в счастливое будущее страны. Все трое молчали.

Затянувшуюся тишину прервал голос из-за спины: «Это он?». Я оглянулся, там стоял другой вурдолак дяденька, видимо, второй из той парочкой, зачастившей в мою обитель. «Он!», - выдохнул первый. «Я?», - смущенно переспросил я. «Ну что, товарищ, расскажите нам, этот номер ХХХХХХХХХХ ваш?», - ехидно поинтересовался Дикий из-за стола. «А ты паспорт, паспорт проверь! Конечно его!», - просопел вставший в косяках коллега Дикого, я как раз закончил его рассматривать. «Пездюк будет», проскользнула мысль у меня в голове – зрительно второй полицай был ростом раза в два меньше первого. К слову о номере, про который меня спрашивали – в бытность, когда я работал в МТС, несколько красивых номеров, включая мой собственный, я оформил на себя, про запас, так сказать. Вдруг нужен будет интересный номер, мало ли. Так один из этих номеров пропал из поля моего зрения и активизировался пару лет назад, постоянно оповещая меня смсками о сформировавшейся задолженности и страшных последствиях моей неуплаты. Я всё забывал с паспортом закрыть его, а однажды, устав от утренних трелей оповещения об очередной страшной экзекуции, предстоящей мне за неоплату очередного долга по этой симке, попросил знакомого закрыть её по претензии – я ведь реально ей не пользовался никогда. Сфотав паспорт, копия которого должна быть приложена к претензии, и отправив знакомому, я успокоился. Как выяснилось – зря.

Этот номер, по каким-то неведомым причинам, не был закрыт и он долго меня не беспокоил смсками, потому я считал, что всё завершилось. А вот буквально за месяц до происходящих событий я был немало удивлён очередным сообщением об этом поганом номере. Пока все эти размышления крутились в моей башке, дикий заинтересовался моим стареньким еле живым телефоном. «Это ваш телефон?», - невинно впялившись в меня своими бешенными зенками спросил Дикий. «Мой», - я был лаконичен и строг в ответах. «Айфон, небось?», - облизнув высохшие губы, продолжил допрос всё более странно выглядящий сотрудник РОВД. «Ага, он», - я по-прежнему не втыкал в происходящее. «Еще и 4s поди????», - он аж привстал из-за стола, а его глаза заставили меня вспомнить о гипножабе из Футурамы. «Ну!», - я был удивлен зоркости полицая, разглядевшим с двух метров модель телефона. «Морковку с черникой жрёт, падла», пронеслось у меня в голове. Но мысль оборвались шумным возгласом Пездюка: «Да он это, ёба, надо брать!» И они с двух сторон надвинулись на меня. «Стоп, стоп, стоп!», - заорал я, - «Да чё вам вообще надо-то, пидо почтеннейшие?!?!?». «Поймали мы тебя! Сам, сука, пришёл в отделение! АХАХАХАХА, вот ты, сука тупой долбоящер!», - зловеще прошипел Пездюк, -«Мы тебя уже полгода разрабатываем, шесть обращений, бабе в сопло заехал, кто её теперь полюбит? Телефоны воровать ума не надо! Но мы тебя научим, будешь знать, какого оно, на зоне-то, без чужих телефонов!». Я остановил поток этого несвязного бреда: «Чуваки, это мой телефон и у меня даже коробка есть, вы что-то мимо кароч». Они не поверили. Вот по глазам видел не поверили. Но наступление прекратили, хотя Дикий уже меня за руку держал (не знаю зачем, противный какой-то).

В общем, через полтора часа ебанутых наездов конструктивного диалога, выяснилось, что каким-то невероятным образом моя симка оказалась в руках злоумышленника, который долгое время промышлял кражей телефонов. А последний случай был с айфоном 4s, черным как у меня, но с трещиной сверху и совершенно другими имэем. Он еще и владелицу телефона пару раз буцкнул в лицо, гондон редиска. Всё это происходило, по стечению обстоятельств, в том же районе, где я живу. Вот так куча непонятных совпадений вывела граждан полицейских на рецидивиста и распространителя наркотиков ничем не повинного гражданина. Они бы меня дольше мурыжили, хотя видно было, что это облом для них, ну просто пздц. Наши прения прервал заглянувший дядя в форме, мол общий сбор – там массовое побоище, двойное убийство и всем пиздец полный бедлам. Они меня отправили к какой-то тетёньке в форме, которая еще часа четыре меня опрашивала и фиксировала показания. И уже под вечер, проведя в сумме часов 6, два из которых под неприятным, но не выходящим за рамки разрешенного прессингом, я уставший и голодный отправился домой.

Знакомый голос помощника следователя меня побеспокоил еще раз – в понедельник он позвонил мне и просил посотрудничать – сделать распечатку звонков за over дохрена дней. Но на заднем плане я услышал перебившего Дикого голос Пездюка: «Да нахуй он нужен, давай по-старинке, с обращениями там, еботой всей, а то на нас ту фигню с побоищем свесят». «Гхм, до свидания!», - буркнул Дикий и бросил трубку. А я пошел в салон связи и закрыл нахрен симку, негоже воришке с красивым номером расхаживать.

Часть 20. Необязательное. Не всегда на кладбище было безоблачно.

Работа на кладбище – весьма ценный этап школы жизни. Постоянное присутствие смерти заставляет по-другому взглянуть на простые вещи, пересмотреть некоторые взгляды, переосмыслить то, что казалось незыблемым. Хочется чаще говорить с родителями, перестать раздражаться старческим закидонам бабушки, ценить живое общение с близкими и друзьями. Но при этом ты грубеешь, постоянно наблюдая чужую боль, со временем выстраивая некую психологическую стену, чтобы перестать пропускать через себя даже толику страданий скорбящих людей, понимая, что скорбеть со всеми невозможно. Градус цинизма тоже взвинчивается высоко. И на мой взгляд, этот опыт сделал меня лучше. Даже сейчас, спустя несколько лет после моего скоропостижного вылета из насиженного начальнического кресла на кладбища, эти мысли всплывают из глубин подсознания, иногда вовремя, иногда слишком поздно, но, тем не менее, всегда меняя или корректируя моё отношение к происходящим в жизни ситуациям. Как говорится, главное все живы-здоровы, а остального добьемся, было бы желание.

Помимо всяческого алко-треш-веселья, случались, конечно, и не самые приятные моменты, что неизбежно, когда ты работаешь в месте, живущем по принципам а-ля 90е, и со столь специфическим уклоном.

В один из вечеров очередного трудобудня мы, как и всегда, коротали время, играя в кости под водочку с нехитрой закуской. До конца рабочего дня оставались считанные минуты, и я уже было готовился вызывать такси. За окном пролетела машина, оставив за собой облако пыли, и со скрипом остановилась вне поля моего зрения. Спрятав игральные кубики и стопку в глубине стола, я вышел на улицу, поглядеть, что за лихач решил нас потревожить так поздно. Солнце уже садилось, и получалось, оно светило мне прямо в глаза, заставляя прищуриться в попытках разглядеть, что за машина прячется в залитой светом оседающей пыли. Водительская дверь открылась, и я услышал знакомый голос нашего криминального элемента, который нещадно кого-то материл. Глаза начинали привыкать, и действо, происходящее в прореженном облаке, стало вполне различимо – криминальный элемент рывком распахнул заднюю дверь и выволок на дорогу здорового мужика, сопровождая каждый мат хлестким ударом в голову своего пассажира. «Нахуй все из домика, живо!», рявкнул он мне, я открыл дверь и позвал мужиков, хотя, судя по всему, они всё и так прекрасно слышали – так быстро они вылетели из сторожки. Криминальный элемент затащил здоровенного борова с окровавленной моськой в сторожку, а мы уселись на скамейку, с тревогой вслушиваясь в происходящее внутри.

Судя по коротким выкрикам, перемежавшимся с хлесткими ударами – мы стали свидетелями выбивания долга, ну или каких-то других денег из «непослушного» должника. Спустя минут пять криминальный элемент вышел на крыльцо, закурил сигарету и потребовал лопату. В голове крутилось: «Ебать, ебать, ебать! Он его убил! Мы же сейчас будем закапывать труп! Мы соучастники теперь, что делать, что делать?!». Виталя молча метнулся в сторожку за ключом от подвала и так же быстро вернулся, сиганув вниз к двери, за которой хранился весь наш инвентарь. Криминальный элемент же молча вернулся в домик и вывел под руку живого, слава богу, толстяка, и, приказав нам идти за ними, схватив лопату, зашагал вглубь кладбища.

Мы прошли метров 700, подойдя к самой окраине кладбища, где не было ничего, кроме старых, ржавых, покосившихся памятников и развалившихся оградок из дерева и труб. Он толкнул мужика и кинул ему в ноги лопату: «Копай. Здесь ты себя и похоронишь, гондон». Переглянувшись с Виталей и Серёгой, я поймал себя на мысли, что мне совершенно не нравится происходящее, хотя до этого я часто представлял себе эту стереотипичную ситуацию. Даже когда у меня случались какие-то стычки с непонятными личностями, переходящие в конфликт, я всегда козырял фразой, мол, приезжайте ко мне на КЛАДБИЩЕ, там и поговорим нормально. И как то всегда этим всё и ограничивалось, слово за слово, выяснялось, кто есть кто, кто со мной работает на кладбище, и конфликт сходил на нет. Всё. Конец. Дальше мне додумывать не приходилось. А тут такое.

Мужик, втягивая кровавые сопли, пытался что-то возразить, но тут же получал по лицу. В итоге он взял эту лопату, а Витале было сказано, если будет переставать копать, тут же бить его. Виталя оторопел. Да, ему приходилось драться, несмотря на всю его безобидность. Я уверен, он никогда не начинал конфликт, и если дрался, то это всегда была самозащита. Он был весьма крепок физически и, в принципе, мог постоять за себя. Но тут его вынуждали просто избивать незнакомого человека. «Я не могу. Не буду», промямлил Виталя и попытался было уйти, но криминальный элемент схватил его за руку: «Стой, бля. Всё ты будешь, видишь, я уже всю руку себе разбил об него», - тут он показал кулак, он реально распух и был весь в крови. Я не мог проглотить слюну, комом вставшую в горле, Серёга молчал, но и на избитого мужика он не смотрел, эта ситуация просто выбила нас всех из колеи.

Мужик начал копать, всхлипывая и бормоча что-то себе под нос. Несколько раз ковырнув землю, он уронил лопату. «Бей! Хуярь его! Или ты давай, хули ты-то стоишь?!» - выпучив глаза, заорал криминальный элемент, второй фразой обращаясь уже ко мне. Виталя замахнулся, зажмурив глаза, но тут заговорил мужик, еле двигая разбитыми губами. Виталя убрал занесённую для удара руку и уставился на меня, но я тоже не знал, что делать, и нифига не понимал, что говорит мужик. «Громче, сука!» - заорал ему криминальный элемент. «Ннне надо, ххххватит, я согласен», мужик уронил лопату и упал на колени.

Мы все трое стояли в оцепенении, глядя, как криминальный элемент уводит мужика обратно к сторожке. В глотке пересохло, губы тоже высохли, меня начало колотить, как и сжавшего кулаки Виталю, стоящего рядом. Минут через пять мы нашли в себе силы пойти обратно к сторожке. Я надеялся, что вернувшись мы уже никого не застанем, наблюдать что-то подобное или продолжение разборок совершенно не хотелось. Но машина стояла на том же месте, хоть и заведенная, только мужик уже сидел спереди, а не на заднем диване. Резко развернувшись, криминальный элемент поравнялся с нами и опустил окно: «Ничего не было. Здесь никого не было. Забудьте нахуй, или пеняйте на себя. Всё, до завтра».

Мы молча смотрели на удаляющуюся машину стоя посреди дороги рядом со сторожкой. «Виталя, пойдём за водкой», сказал Серёга глядя на меня. До меня доходило, что с Виталей надо поговорить о произошедшем отдельно, но я, до сих пор, молча жадно глотал воздух, как выкинутая из воды рыба, не в силах выдавить из себя хоть слово. Я сел на скамейку и тупо ждал возвращения мужиков. Мнимая крутизна картины «копай себе могилу», как я себе представлял раньше, испарилась бесследно, замещенная увиденной жестью. Перед глазами постоянно всплывало кровавое месиво, бывшее лицом того мужика и выпученные глаза на искаженном от злобы лице нашего криминального элемента, орущего на нас, чтобы мы били этого бедолагу. Водка тогда приглушила рёв впечатлений от пройденного, но его отголоски еще долгое время спустя заставляли покрыться испариной лоб, а ладошки вспотеть.

Мы так и не узнали, в чём была суть ситуации, но, если честно, не особо и хотелось. В принципе, мы и не вспоминали о произошедшем, предпочитая двигаться дальше. Не наше это дело, и методы, уж точно, не наши.