GeorgyNsk2017

Именно под таким лозунгом 20 октября отмечается Всемирный день борьбы с остеопорозом (World Osteoporosis Day). ВОЗ установила эту дату ещё в 1997 году. Хотя с тех пор число пациентов с таким диагнозом лишь выросло, сама болезнь по-прежнему зачастую остается незаметной для человека, пока не приводит к критическим последствиям. Поэтому остеопороз часто называют «тихой эпидемией XXI века». Однако это не значит, что заболевание оказалось вне сферы внимания медицинской науки – проводятся как исследования природы болезни, так и разработка эффективных способов ее диагностики и лечения. О некоторых результатах этой работы пойдет речь на III Академическом саммите с международным участием «Актуальные проблемы ревматологии» – 2018, который пройдет в Новосибирске 8-9 ноября 2018 года. Подробности – в интервью с ответственным секретарем оргкомитета саммита, зам. руководителя НИИ клинической и экспериментальной лимфологии (филиал ФИЦ «ИЦиГ СО РАН»), к.м.н. Максимом Королевым.

– Максим Александрович, как проявляется остеопороз и почему его считают настолько серьезной проблемой, что даже отмечают Всемирный день борьбы с этим заболеванием?

– Остеопороз – метаболическое заболевание скелета, характеризующееся нарушением прочности кости, ведущее к высокому риску переломов. Собственно, само название берёт начало от двух греческих слов: «кость» и «рыхлый». Долгое время его считали несерьезным. Но, с одной стороны, увеличение продолжительности жизни ведет к его распространению. А с другой, по мере накопления данных об этой болезни и ее последствиях, стало понятно, что ее нельзя недооценивать. Приведу лишь один пример: значительную часть патологических переломов, вызванных остеопорозом, составляют переломы шейки бедра. Речь идет о пациентах разных возрастов, и начиная с 55-60 лет такая травма встречается достаточно часто.

Чем грозит человеку такая ситуация. Для успешного лечения перелома шейки бедра в результате остеопороза пациент должен быть прооперирован в первые два дня. Иначе высока вероятность последующей инвалидности, а 20 % тех, кто не получил специального лечения, умрут через год из-за последствий травмы – застойных пневмоний, тромбоэмболии и т.д.

И уже этот факт делает остеопороз ургентной (требующей безотлагательной медицинской помощи) болезнью. По данным ВОЗ, в Европе летальность, связанная с остеопоротическими переломами, превышает онкологическую (за исключением смертности от рака легкого). А женщины старше 45 лет проводят больше времени в больнице с остеопорозом, чем по поводу сахарного диабета, инфаркта миокарда и рака молочной железы.

– Остеопороз называют «тихой эпидемией», его действительно так трудно выявить?

– Согласно официальной статистике, в наши дни уже свыше 200 млн человек в мире страдают от остеопороза. Но это те, кому поставлен такой диагноз, и чаще всего это происходит, когда уже произошел первый патологический перелом, который, по сути, является даже не признаком заболевания, а его осложнением.

– Что такое патологический перелом?

– Это травма, которая возникает в условиях, когда ее по идее быть не должно. Классический пример – перелом вследствие падения с высоты собственного роста. Или резкого наклона, кашля, несильного удара о край стола. У человека с нормальным состоянием скелета все это перелома вызывать не должно, а вот если кости поражены остеопорозом, они вполне могут сломаться.

– Получается, до момента перелома каких-то явных признаков возникновения заболевания нет?

– Остеопороз проявляется в том, что кости начинают быстро терять кальций и другие элементы прочности. Но при этом уровень кальция в крови пациента остается нормальным. Поэтому заболевание можно обнаружить с помощью специальных методов диагностики, главным из которых является рентгеновская костная денситометрия.

Но установок для проведения такого обследования не так уж и много, например, в Новосибирске их несколько, одна имеется в клинике нашего института. Есть также специально разработанный опросник – шкала FRAX (Fracture Risk Assessment Tool) ©, но ее применяют тоже не повсеместно. Еще один признак связан с вызываемыми остеопорозом компрессионными переломами позвонков, которые вызывают снижение роста. Если человек в течение года потерял в росте четыре сантиметра и более – можно практически со стопроцентной уверенностью говорить о наличии у него остеопороза.

– Можно ли выделить какие-то группы риска или сюда относятся все люди старше определенного возраста?

– Что касается первичного остеопороза, то, согласно данным ВОЗ, помимо собственно старения организма, развитию остеопороза могут способствовать нарушение и несбалансированность питания, курение, злоупотребление алкоголем, дефицит витамина Д, недостаточное потребление кальция, недостаточная физическая активность и еще ряд факторов. Но важно не забывать, что есть еще и т.н. вторичная форма заболевания, когда остеопороз выступает как осложнение при развитии других заболеваний. Как раз ее изучением и занимаются в НИИКЭЛ.

– О каких именно заболеваниях идет речь? И почему вы сосредоточились на этой форме остеопороза?

– Это ревматологические заболевания – например, ревматоидный артрит, болезнь Бехтерева и эндокринные: сахарный диабет, болезнь Иценко-Кушинга и др. И с этим связана одна важная проблема. На фоне этих заболеваний остеопороз развивается у людей среднего возраста и даже у молодых. Болезнь Бехтерева, к примеру, развивается преимущественно в возрасте 20-30 лет, пик возникновения ревматоидного артрита приходится на 40 лет.

Это тот возраст, когда физиологически остеопороз развиваться не должен. Поэтому методы диагностики, о которых я говорил ранее, таким пациентам подходят плохо: шкала FRAX© рассчитана на людей старше 40 лет, а для обработки результатов денситометрии у молодых нужны не классические, а специальные критерии, которые на сегодня еще плохо валидированы.

Очевидно, что для своевременной диагностики вторичной формы заболевания нужны новые методы. Решением этой задачи и занимаются в настоящий момент наши сотрудники. Эта работа поддержана Министерством науки и высшего образования РФ в рамках программы поисковых научных исследований.

– Можете рассказать об этой работе подробнее?

– Мы поставили себе задачу понять на момент постановки первичного диагноза, а угрожает ли вторичный остеопороз в принципе пациенту. Поскольку возникает он не всегда, а профилактика остеопороза стоит достаточно дорого и имеет свои побочные эффекты. И применять ее надо лишь в случае, когда это действительно необходимо. Такой подход укладывается в рамки персонифицированной медицины, определяя индивидуальную стратегию лечения для каждого конкретного пациента.

– И каким образом можно этого достичь?

– Мы взяли за основу метод диагностики с помощью иммунно-генетических маркеров. Биомаркеры имеют ряд очевидных преимуществ: они не меняются в течение жизни, не зависят от уровня активности заболевания, в то же время провести такой анализ не сложно с технологической точки зрения, и он достаточно дешев, чтобы его проведение было оправданным. Речь идет в основном о генах цитокинов, мы обследуем их полиморфизм (речь идет о 14-16 точках) и на основе полученной информации создаем сложный диагностический алгоритм, который с большой долей вероятности позволяет прогнозировать риск развития остеопороза, в том числе, вторичного. Располагая такой информацией, врач в дальнейшем может делать осознанный выбор стратегии лечения, добавляя в нее профилактику остеопороза или нет. Этот метод очень сильно отличается от классических подходов популяционной генетики, когда обследуется большая группа людей, пять-десять тысяч человек, и выводы делаются для некой популяции. Но проблема в том, что эти выводы практически невозможно применить к конкретному пациенту. Наш же метод напротив нацелен на отдельного пациента и в этом его главное достоинство с прикладной медицинской точки зрения.

Источник

Я, конечно, примерно представляю, что творится в недрах российской пенитенциарной системы, но истории, о которых пойдет речь ниже, как мне кажется, даже для нее - перебор. И что интересно - произошли они в одной и той же сибирской колонии - исправительной колонии особого режима № 13 в селе Раисино Убинского района Новосибирской области.

История первая - прошлогодняя. С мечом на священника

15 ноября 2017 года 26-летняя вольнонаемная работница учреждения (сотрудница бухгалтерии) прошла в административное здание колонии с мечом - по тексту пресс-релиза прокуратуры "холодное оружие по типу катаны". То есть, примерно, с чем-то таким

Там находился настоятель убинского храма во имя преподобного Сергия Радонежского.  Девушка, цитирую, "предъявила ему претензии по поводу несения церковной службы" и подкрепила их несколькими ударами меча. Благодаря вмешательству сотрудников ФКУ ИК-13 жертв удалось избежать.

Предвидя обилие шуток про "борьбу с мракобесием", хочу все же обратить внимание на два момента.

1. Девушка кинулась на священника не во имя "научного коммунизма", а по причине наличия "личных претензий по поводу несения им церковной службы". Так сказано в материалах следствия, да и 282-я статья в обвинении отсутствует (а значит, межрелигиозной розни не было). Речь о способе, который сотрудница бухгалтерии выбрала для выражения претензий. И вполне возможно, что так же она могла бы их выразить коллеге, родственнику осужденного, да и просто жителю окрестного села Раисино. Внимание вопрос - а что, психологи вольнонаемных сотрудников колоний не проверяют?
2. Я понимаю, что на территорию зон запрещенные предметы попадают постоянно. Но тут не опер и не матерый зэк, а молодая бухгалтер свободно проносит запрещенное, и речь не о пакетике с дурью, а о холодном оружии полметра длинной (а то и более). Внимание, второй вопрос - а уних там как вообще с безопасностью и соблюдением режима?
Впрочем, ситуацию со вторым моментом хорошо иллюстрирует

История вторая, свежая. "Липовая" справка

В начале этого года через ворота этой колонии досрочно вышел на свободу заключенный и уехал в родной Челябинск. Дело, казалось бы, банальное. Но внезапно выяснилось, что "осужденный за тяжкие преступления Кирилл Насритдинов сумел выйти из колонии по фиктивным документам: «По версии следствия, он, подделывая решения вышестоящих судов, в том числе Верховного суда Российской Федерации, совершил побег из мест лишения свободы".
И это уже интереснее. А теперь - еще интереснее - кто же такой этот Кирилл Насритдинов.

Нет - не чиновник-коррупционер, которому помогли старые связи. И не мафиози, над освобождением которого трудились маститые адвокаты.

Но личность все равно - неприятная.
Первый раз он попал за решетку в Челябинске, отсидел восемь лет за изнасилование "лица, не достигшего 14-летнего возраста", читай - ребенка.
После освобождения переехал в Новосибирск, где сколотил "банду черных риелторов" - отжимали квартиры у граждан разными мошенническими способами, иногда - с помощью откровенного насилия, а одного сибиряка и вовсе сперва пытали, чтобы он переписал документы на квартиру на Насритдинова, а потом - зарезали.
По совокупности за свои деяния этот персонаж получил 20 лет колонии особого режима в 2015 году, но уже через три года вышел по "поддельным документам" - подробности следствие пока не разглашает. Но мне все равно как-то неуютно от того, что подобные люди могут запросто вновь оказаться на свободе. Причем, спохватились только через несколько месяцев...

Был в гостях и услышал историю, которой спешу поделиться с вами. Сначала - немного обстоятельств. Мои знакомые досрочно погасили ипотеку и теперь им нужно было снять с квартиры обременение. Сотрудница банка, которая занималась этим вопросом, озвучила алгоритм: они приезжают в один из МФЦ нашего города, где находится и ее рабочее место, получают талончик электронной очереди и звонят ей. Она подходит к нужному времени и они сдают необходимые документы. Звучит просто. На практике все намного сложнее.
К 8 утра, когда открывается центр, у входа уже выстраивается очередь человек в триста, отстояв в ней знакомые услышали - "Талончики закончились".
Ок, люди они достаточно грамотные и решили записаться через интернет. Но не тут-то было. Оказалось, что на ряд операций (вероятно, наиболее популярные) получить очередь в этот МФЦ через интернет нельзя. Почему было установлено данное ограничение, так и осталось неизвестным. Зато известно, почему именно в этом МФЦ такие дикие очереди - его услугами пользуются не только жители нашего немаленького города, но и нескольких прилегающих к нему сельских районов - а это еще больше сотни тысяч человек.
Ладно, не вопрос - на этом МФЦ свет клином не сошелся и мои знакомые предложили сотруднице банка подать документы в другом МФЦ (минутах в двадцати езды), где с очередью намного проще. Но она отказалась, сославшись, что она работает только в этом МФЦ и они у нее не единственные клиенты.
Прослышав про трудности одна коллега и рассказала моему знакомому про способ, который упоминается в заглавии поста (и собственно, стал причиной его написания). Далее от его лица:
- Есть говорит у нее  телефон некоего Петра, который помог ей с очередью в схожей ситуации за тысячу рублей. Я говорю, хорошо, согласен, а как это происходит,  я приезжаю, плачу ему и он мне дает уже полученный талончик? Но оказалось все гораздо интереснее. Пётр - это такой крупный мужичок - в компании еще трех-четырех такой же комплекции в пять утра приходит к МФЦ и занимает очередь у самых дверей. Минут за пять до открытия он и еще один мужик идут встречать в хвосте очереди своих клиентов (те ждут в условленном месте по предварительной договоренности), остальные остаются у дверей. Клиентов пропихивают к дверям. А дальше начинается самое интересное (и происходит это явно при содействии сотрудников МФЦ), когда двери открывают команда Петра пропихивает клиентов внутрь и блокирует двери секунд на 20-30. Никто другой войти в эти секунды не может и клиенты трусцой бегут получать талончики первыми. Вот эта "фора" и стоит тысячу рублей.
XXI век, сибирский мегаполис, интернет повсюду, но получать талончик порой приходится с помощью Петра. Говорят даже в девяностые очереди на сдачу документов продавали более цивилизованно.

Знакомые, к слову, от услуг Петра решили пока воздержаться и для начала накатали жалобу в банк (приложив к ней, в частности, переписку с сотрудницей, где та прямым текстом говорит, что она для других клиентов получала талон без проблем - возможно, тоже намекает, что вопрос можно решить и с ней, за отдельную плату). Ну а если не поможет, то телефон Петра у них уже имеется...

Микробиологи Тюменского государственного университета (ТюмГУ) обнаружили в почвах Крайнего Севера бактерии, которые можно использовать для восстановления загрязненных нефтью территорий и акваторий. Результаты их изучения представлены на конгрессе в Италии, сообщает в четверг пресс-служба вуза.

"Микробиологи Института экологии и рационального использования природных ресурсов ТюмГУ обнаружили в почвах около устройств по сжиганию попутного газа на нефтяных месторождениях севера Тюменской области углеводородокисляющие микроорганизмы. Результаты исследований, выполняемых в рамках госзадания, они представили на конгрессе, который состоялся на острове Искья в Италии. Поиск новых микроорганизмов актуален, так как позволяет разрабатывать новые методы восстановления загрязненных нефтью и нефтепродуктами территорий и акваторий путем применения эффективных штаммов микроорганизмов", - сказали в пресс-службе.

По словам ведущего научного сотрудника Института экологии и рационального использования природных ресурсов ТюмГУ Александра Галушко, микроорганизмы, способные жить в экстремальных условиях, относятся к так называемым экстремофилам. "К ним [экстремальным условиям], например, относят высокие и низкие значения температуры, рН, давления и другие", - приводит пресс-служба слова ученого.

Как рассказали ТАСС в пресс-службе вуза, проект выполняется совместно с сектором экологической микробиологии Агротехнического научно-исследовательского института (Санкт-Петербург). "Ученые планируют получить новые данные о присутствии и распространении микроорганизмов, развивающихся как в почвах Крайнего Севера, так и более южных районов. Ранее в поверхностных слоях грунтов северных районов систематически это не оценивалось, поэтому полученные результаты внесут вклад в понимание биоразнообразия обитающих микроорганизмов и прогнозирование изменений в разнообразии микрофлоры планеты", - уточнили в вузе.

Ранее сообщалось, что исследование стало возможным благодаря поддержке проекта Минобрнауки РФ. По словам ученых, интерес к микробиологическим процессам в регионах с вечно-мерзлотными почвами связан с глобальным потеплением, поскольку в результате повышения температуры в холодных регионах почвы прогреваются, вследствие этого усиливаются разнообразные микробиологические процессы. Дополнительно в рамках проекта будут исследованы образцы почв более теплых регионов: юга Тюменской области и Апшеронского полуострова.

Источник

Некоторое время назад я уже вспоминал про этого человека и даже обещал рассказать подробнее. Раз обещал, надо делать. Правда, не могу сказать, что мы были друзьями-товарищами, так что скорее ниже будет компиляция некоторых его баек. Байки, как известно, далеко не всегда совпадают на сто процентов с реальным ходом событий. Но, учитывая отзывы, которые я слышал про него от совсем посторонних людей, могу считать, что Лютый если и преувеличивал, то немного.

Итак, в середине 1990-х я был молодым корреспондентом-новостником на одном глубоко провинциальном телеканале. И как молодой и бессемейный - главным кандидатом на разного рода "экстремальные" репортажи. В частности, раза три доводилось ходить в рейды с рыбнадзором по Каме. Рейд обычно длился дня по три, и, понятное дело, в его ходе мы (я и оператор) хорошо познакомились с другими участниками. Тем более участников этих было раз, два и обчелся. А точнее - один инспектор рыбнадзора, которого все, и коллеги, и рыбаки звали Лютый (и я его буду звать так, поскольку персональные данные и все такое))) и его постоянно меняющиеся помощники (то сотрудники милиции, то просто местные жители). Почему так мало? А в то время на этот участок бассейна реки Кама площадью не в одну сотню квадратных километров приходилось всего два инспектора. И чтобы хоть как-то контролировать территорию в рейды они ходили порознь, каждый по своему маршруту.
Нашего героя хоть и звали Лютым, но относились к нему скорее с уважением, в том числе и враги, которых у него хватало (о некоторых подробнее дальше). А многие даже с симпатией. Невысокий крепыш, любитель рассказывать анекдоты и цитировать монологи Хазанова на память под "рюмку чая", он вел себя на реке как киношный шериф на Диком Западе. И это работало. Однажды (это уже рассказал мне знакомый рыбак) браконьеры зимой поставили на него ловушку: зная примерный маршрут его снегохода соорудили на нем полынью и присыпали сверху снегом. Лютый на всем ходу ушел под воду, сумел выбраться, но попал в больницу с воспалением легких. Уже оттуда отправил по своим каналам ультиматум - мол, кто устроил засаду знаю в следующий раз топите наверняка, если выживу - буду убивать. Причем, я почти уверен, что он точно не знал организаторов ловушки, но его репутация сработала и больше я о покушениях на него не слышал (по крайней мере, пока я не уехал из тех краев, да и он к тому времени должен был выйти на пенсию).
Начинал он в милиции, служил в подразделении, сопровождавшем особо ценные и опасные грузы по железной дороге. Рассказывал, что не раз их вагон оказывался в каком-нибудь тупике на глухом полустанке на несколько дней, и когда кончался выданный паек, выкручивались как могли: и на голубей охотились, и помощи у местного населения искали. А уже под занавес СССР, в звании капитана он покинул эту работу и устроился в рыбнадзор. Почему сменил работу - Лютый не рассказывал. Зато не раз говорил, откуда черпает энтузиазм в погоне за браконьерами:

- Я природу люблю, всегда про животных много читал. И сейчас мои дети часто с учебником биологии ко мне подходят, тычут в картинку и говорят, папа, расскажи про осетра или про кита. А я не хочу, чтобы потом ко мне внук подошел и спросил, глядя на картинку, деда, а кто такой судак или щука.
Лютый - человек не злой, я бы сказал, весельчак. Но шутки у него были порой специфические. Рассказывал:
- Раннее утро. Тишина, покой. Иду по берегу водохранилища, смотрю в запретной зоне (прим. - зона водозабора, где рыбу ловить категорически запрещено) пристроился какой-то умник с удочкой. Я тихонько к нему сзади подкрался, он меня и не заметил. И как гаркну ему под ухо, стоять мол, рыбнадзор. Мужик наверное на метр вверх подпрыгнул. Удочку в воду выронил, оборачивается, глаза дикие. А я думаю, блин, перестарался, а если бы инфаркт был, мне же и отвечать. Он вдруг так радостно - "А, это вы..." и улыбается, но глаза все равно какие-то ошалелые. Я говорю, чего радуешься. Он отвечает, типа три дня запором мучился, думал уже в город к врачам возвращаться, а тут с испугу и проблема решилась. Я по запаху почувствовал - не врет. Рукой махнул и дальше пошел, все равно нарушение пресечено, да и нарушитель по своему наказан...

Самыми злостными браконьерами, по словам Лютого, были его бывшие коллеги: прикрываясь "корочками" приезжали на реку и с электроудочкой, и с сетями в нерест. Иногда ему удавалось их прихватить на нарушении. Иногда бывало и по другому. Как-то зимой выявил он "балаган" (так в тех местах называли рыбацкие избушки-времянки на берегу), куда явно заехала группа браконьеров с сетями, разбирать улов. И решил, по своему обычаю, взять их нахрапом.

- Влетаю в балаган, и с порога - добрый вечер, рыбнадзор, а что тут у вас такое. Потом присмотрелся - в доме пять поддатых мужиков в бушлатах, с оружием и глаза у всех не напуганные, а наглые, смотрят на меня . Я по одежде и кобурам понял, что менты. Ситуация неприятная. Место глухое, ночь. Их пятеро, они со мной могут что угодно сделать и стопудово отмазаться потом. Это если вообще тело мое кто-то найдет, что не факт. И по глазам,  видно, что они в том же направлении думают: что им со мной сделать. Ну я бочком из избушки на выход, а там уже припустил во всю до снегохода. И только когда отъехал, вспомнил, что папку с протоколами там оставил. Вернулся за ней утром, с парой помощников. Там уже никого, только папка моя на столе лежит, целая.
Но случалось, как я говорил, что Лютый ментов штрафовал. Те за это отыгрывались как могли. Как-то вез он в цистерне молодь карпа с рыбсовхоза, выпускать в реку (это тоже было частью его работы, равно как обследование береговой линии, мониторинг пожаров и многое другое, не только поиск браконьеров). Тормознул пост ГАИ (причем, тормозили целенаправленно, да и не скрывали особо, что "наказывают" так). Стали якобы пробивать документы на груз, машину, промурыжили так с утра и до самого вечера.
– Я их как только не просил, мол, парни, давайте рыбу в реку выпустим, пока не погибла, а потом хоть неделю меня проверяйте, - рассказывал Лютый. – Нет, ржут и ходят довольные. Отпустили вечером, но вся рыба в цистерне уже сдохла...

Вообще с запуском рыбы, это была каждый раз спецоперация: надо было проделать все так, чтобы никто не догадался о месте. Иначе тут же местные рыбаки спешили с сетями и бреднями.

– Я им кричу, вы, дебилы, подождите хоть полгода. Она вырастет, улов же лучше будет. А все без толку, - сокрушался инспектор.

За свою работу журналистом я пересекался со многими людьми в погонах из разных служб. И скажу честно, такие как Лютый, те, кто работали, не жалея себя, из каких-то идейных соображений (за что, повторю его уважала даже большая часть "клиентов"-браконьеров) встречались мне крайне редко. А жаль...

Продолжаем тему постгеномной медицины, начатую в интервью с одним из участников симпозиума «Системная биология и медицина» (SBioMed-2018) – доцентом Государственного университета Уэйн (Wayne State University, Detroit, USA) Леонардом Липовичем. Сегодня мы попросили прокомментировать эту тему российского ученого – заместителя руководителя НИИ клинической и экспериментальной лимфологии – НИИКЭЛ (филиал ФИЦ «ИЦиГ СО РАН») по научной работе, д.м.н. Вадима Климонтова.

– Вадим Валерьевич, на симпозиуме часто звучал термин «омиксные технологии». Что это такое?

– «Омиксными» принято называть технологии, основанные на достижениях геномики, транскриптомики, протеомики, метаболомики, то есть наук, которые изучают, как устроен геном и как реализуется закодированная в нем информация. Как она преобразуется в структуру белков и, в дальнейшем, в какие-то признаки организма, которые могут иметь значение для диагностики и лечения заболеваний. Иначе говоря, омиксные технологии являются одним из главных инструментов геномной и постгеномной медицины.

– Насколько широко такие подходы, технологии представлены в российском здравоохранении?

– Пока и в мире, и в нашей стране подобная работа идет на уровне научных исследований, поиска. Предполагается, что постгеномная медицина позволит улучшить качество диагностики и прогнозирования протекания болезни. Врач будет формировать индивидуальный набор лекарств, опираясь на «генетический паспорт» пациента.

Но пока это совсем новое направление в медицине, ему всего несколько лет, и сегодня методы геномной и постгеномной медицины в стандартные протоколы диагностики и лечения, конечно, не входят.

– Уже сегодня обычными становятся, к примеру, генетические анализы у пациентов. Это нельзя отнести к первым элементам геномной или постгеномной медицины?

– Когда исследуется какой-то конкретный ген для выявления мутаций, которые могут иметь отношение к развитию болезни, это еще не геномная и не постгеномная медицина. Это раздел клинической медицинской генетики, который уже можно считать классическим. Следующий шаг – геномная медицина, когда мы оцениваем эффект не одного гена, а особенности генотипа конкретного пациента. Развитие большинства социально-значимых болезней, таких как атеросклероз, сахарный диабет, злокачественные опухоли, зависит от совокупного эффекта многих генов. Каждый из них по отдельности вносит очень малый вклад в развитие патологии, но оценив гены совокупно, мы уже можем более определенно говорить о предрасположенности человека к тому или иному заболеванию. А постгеномная медицина – это еще один шаг вперед, когда мы уже оцениваем, как функционирует геном человека в конкретных условиях его жизни.

– Вопрос уже не из области науки. Очевидно, что введение постгеномной медицины в практику наших больниц потребует обеспечения их специальным оборудованием и соответствующими специалистами. И это дело не одного дня. А сегодня уже ведется такого рода работа?

– Процесс внедрения таких технологий потребует немалых затрат, материальных и интеллектуальных, поэтому очень важно будет понимание того, что эти затраты действительно оправданы. Иначе говоря, геномной и постгеномной медицине нужно будет еще доказать свою эффективность в сравнении с традиционными методами диагностики и лечения. Еще одним важнейшим вопросом является подготовка кадров. Задачи геномной и постгеномной медицины не могут быть реализованы одним специалистом-исследователем, это всегда коллективная работа, в которую, помимо врача-клинициста, включены специалисты в области молекулярной биологии, биохимии, генетики и биоинформатики. Их подготовка проводится, прежде всего, в классических университетах. Хорошим примером может быть наш Новосибирский государственный университет, где фундаментальные основы медицины будущего преподаются и на факультете естественных наук, и в Институте медицины и психологии. Важным шагом на этом пути стало недавнее открытие в НГУ кафедры биоинформатики на факультете информационных технологий, а также междисциплинарной магистерской программы по биоинформатике (при активном участии сотрудников Института цитологии и генетики СО РАН).

– Возвращаясь к науке. Много сегодня в России научных центров, где ведутся исследования в области геномной и постгеномной медицины?

– В основном такая работа сосредоточена в крупных федеральных и национальных исследовательских центрах – в Москве, Новосибирске, Санкт-Петербурге.

– А НИИКЭЛ включен в этот процесс?

– Да, так можно сказать, потому что наш подход в исследованиях заболеваний опирается на анализ комплексных генетических признаков. И этот подход можно считать одной из стадий формирования геномной медицины. Но раньше мы не работали с большими объемами данных (что уже стало неотъемлемым признаком этой отрасли медицины). Сейчас, после вхождения в структуру ФИЦ «Институт цитологии и генетики», мы намерены восполнить этот пробел, планируем использовать появившиеся ресурсы анализа геномов, совокупности белков, нуклеиновых кислот и других молекул для решения клинических задач.

Есть уже ряд конкретных исследовательских проектов, которые в полной мере относятся к сфере геномной и постгеномной медицины. Они направлены на развитие методов прогнозирования течения и персонификации диагностики и лечения таких болезней, как ревматоидный артрит, сахарный диабет и других.

– Ваш прогноз – когда постгеномная медицина станет частью обычной клинической практики? И насколько это будет заметно собственно для пациентов?

– Я думаю, что это вопрос нескольких десятилетий. И этот процесс не пройдет совсем незамеченным. Например, уже сегодня обсуждается вопрос внедрения генетического паспорта человека, в котором будут описаны особенности его генома и связанные с ними риски возникновения тех или иных болезней. В зависимости от этих особенностей можно будет строить профилактические программы, корректировать особенности питания, физической активности и т.д. И это будут уже не общие рекомендации по здоровому образу жизни, а наиболее эффективная стратегия сохранения здоровья конкретного человека. И, конечно, эти технологии существенно повлияют на качество и продолжительность жизни.

Источник