ALEX999PAS

Если мозги наших сограждан просветить на КТ, то получится прелюбопытный пейзаж, не хуже снимка коронавирусных легких. Затемнением в теменной области отличаются православные и патриоты, пустоты лобных долей свойственны чиновникам, пропуски продолговатого мозга – признак гибкого позвоночника. Монархисты имеют коронавидную форму гипофиза, размытый на вид мозжечок часто присутствует у либералов.

Большой интерес для исследователя представляет томография головы ответственных работников. Взять, например, заместителя в Администрации президента РФ Кириенко. Хорошо бы узнать, что творится на чердаке у киндер-сюрприза. Недавно, выступая перед сотрудниками МВД, ФСО, Росгвардии, ФТС, МЧС, Минобороны, ФСИН, Генпрокуратуры и Следственного комитета, он заявил о победе российской медицины над коронавирусом. Раньше, по словам Кириенко, к российской медицине было скептическое отношение, но пандемия показала морально-нравственное превосходство наших врачей.

Все, буквально все, в словах Кириенко вызывает во мне дикий восторг. Ни один юморист не смог сделать подобное заявление на фоне попыток вытащить Алексея Навального из омской больницы, бесконечного вранья врачей и убогого сортира в приемном отделении этой самой больницы, фотографии которого разлетелись по миру. Что касается «врачей» из вышеперечисленных организаций, включая Петрова с Бошировым, то они безусловно доказали свое морально-нравственное превосходство приняв на вооружение до конца не проверенную вакцину Гамалея. Теперь Скрипалям и компании не отвертеться от принудительной «вакцинации».

Но, пора перейти от общих рассуждений к конкретной фигуре графа Ермолая Троекурова-Филькенштейна, в поместье которого пребывают сейчас наши герои. Поскольку граф не выносит прогресса, в усадьбе Троекурова запрещено электричество, интернет, табак, дрожжи и туалетная бумага. Почему именно дрожжи, спросите вы. Хм,…..хотел бы я знать.

Внешне, в домотканой до колен рубахе, шароварах и сапогах, граф походит на расстригу-попа или провинциального купца средней руки. Миллионер носит лохматую бороду и нательный крест размером с добрый булыжник. Архаичный вид и отрицание интернета не помешали Троекурову-Филькенштейну основать криптобиржу и украсть там чужую валюту.

Все эти противоречия легко объяснить, если заглянуть в голову Троекурова через КТ. Мозг графа, или что там напихано, представляет собой запутанный лабиринт, где сам черт ногу сломает. При этом два полушария никак не соединяются между собой, как не сообщающиеся сосуды. Такое строение головы православного графа привело его к полному раздвоению личности в сопровождении галлюцинаций.

Друзья впервые увидели Троекурова на политинформации в избе-читальне, где собрались крепостные. Начал Троекуров с актуальных новостей. Сначала он обвинил заграничных консультантов в разжигании протестов в суверенной Белоруссии. Граф высказал мнение, что во всем виновата Польша – родина крепостничества, где православных крестьян угнетали католические магнаты.

Потом в голове графа что-то щелкнуло, его мысли перескочили в другое полушарие. После этого Троекуров заявил, что нации белорусов нет, и никогда не было. «Белорусы смогут счастливо жить только в составе России, в ином случае мы получим базу НАТО рядом с Москвой», - завершил Ермолай актуальную тему.

Далее граф перешел к эпидемии коронавируса, которую начисто отрицал, считая ее провокацией против России. Здесь в голове графа защелкало быстрее, бросая его мысли в разные концы головного мозга. Сперва, граф заявил, что он противник какой бы то ни было вакцинации, поскольку считает ее происками евреев и пидарасов. Однако он доверяет отечественной разработке от вируса, поскольку нашу вакцину пытаются торпедировать враги из бигфармы.

«Половина планеты охвачена ковидной паникой, накрученной купленными СМИ. Но бигфарма хочет привезти сюда вакцину с метками и чипами Билла Гейтса. Хотели нас сосчитать! Если и быть вакцине, то только собственной. С ответственностью наших врачей, доверия к которым в стократ больше, чем западным. Как вакцина будет работать - еще предстоит посмотреть. Но она своя, доступна, без принудиловки, без цифрового клейма», - поведал граф, после чего объявил, что самолично вакцинирует крепостных продукцией Гамалея.

Покончив с актуальными темами, граф оседлал всемирную историю, которая, помимо денег, занимала его больше всего. С этого момента Троекурова мотало по сторонам без остановки. Он отметил роль иудеев в развале Римской империи, прославил Сталина и одновременно обвинил большевиков в развале Российской империи. В конце граф призвал к духовному пробуждению, к возврату монархии и крестьянской общины. Закончив, граф приказал молиться за царя, отечество, президента Путина и присных его во веки веков.

Друзья слушали графа, открыв рты. Такой интерпретации событий и природных явлений они не ожидали. Винегрет, прокисший в воспаленном мозгу Троекурова, переварить было сложно.

«Нервнобольных из Первосоветской больницы мы как-то лечили, - задумчиво произнес Авдеич, - Но, кажется, тут случай особый».

«Куда мы трансформатор подключим, чтобы сделать ему короткое замыкание, - отозвались практичные студенты, - Электричество-то у графа отсутствует».

«Что-нибудь придумаем», - подвел итог Женька.

В эту ночь друзьям не спалось. Авдеича преследовали иудеи, разрушившие Рим. Жене снилась принудительная вакцинация. Студенты искали источник электрического тока, бродя во сне по имению графа.

Друзья подъехали к имению графа Троекурова* к вечеру. Мажордом Прохор проводил всех в один из бревенчатых домиков для прислуги. Прохор объяснил, что ужин будет накрыт в трапезной, после чего вечерняя молитва и отбой. Шуметь после отбоя не полагается. Сам граф молиться отдельно от челяди в собственной часовне. Обряд восстановления потенции графа пройдет в праздник Преображения господня 19-го числа. До этого друзья смогут узреть Троекурова на политинформации в избе-читальне.

«А где нынче граф?», - спросил Женя, передразнивая Прохора.

«Изволят сено косить», - отвечал мажордом.

«Какой сенокос в августе?», - изумился Авдеич.

Главный лакей удивленно приподнял брови. Было видно, что он и помыслить не мог о подобных сомнениях и в других такого не допускал.

Друзья проголодались с дороги, поэтому медлить не стали, нарезали хлеб и сало, разлили остатки самогона, выпили и закусили.

«Зачем мы приперлись, если лечить его еще не скоро?», - вслух задался вопросом НЮРА.

«Лечить главное нечем, навоз по дороге весь высох, - вспомнил Женька, - Соскребать его в кузове что ли?».

«Я видел коров недалеко, - успокоил друзей Авдеич, - наберем свежего. А вот памятник жалко, хорошо получилось, сумел-таки Мухин натурально изобразить Союзное государство вождей. И воняли,…….. ну, как живые».

С дороги друзья быстро захмелели и на ужин шли в приподнятом настроении. Трапезная представляла собой длинную рубленую избу. Внутри за деревянными столами сидело человек двадцать в одинаковых холщовых рубахах и лаптях. Бабы подвязались платочками. Мужики носили бороды. Даже те, у кого волосы совсем не росли, трясли над тарелками козлиными бороденками. В узкие оконца трапезной едва пробивался свет. Под иконами тлели лампадки. Казалось, в углах жгли лучину.

«Привет, землепашцы!», - весело приветствовал Авдеич присутствующих.

Никто не ответил. Крепостные уткнулись в свои тарелки и жевали, не глядя по сторонам. Подбежала баба в переднике и показала друзьям на свободные места за общим столом. Друзья расселись, принюхиваясь. Пахло подгорелой перловкой. Ее и подали на ужин вместе с кислым ржаным хлебом.

«А выпить чего…. ?», - нагло спросил председатель.

«Тссссс……., - зашикала на него баба в переднике, - Зелье диавола. Упаси Господь».

«А электричество тоже от лукавого?», - уточнил на всякий случай Авдеич.

Баба поджала губы и засеменила прочь.

Ночью друзьям не спалось. Кислый хлеб бродил в животах, пуская газы наружу. Соломенная подстилка колола бока. За полночь Авдеич встал справить нужду. С вечера он приметил сарай, на котором старославянским шрифтом было начертано «ОТХОЖЕЕ МЕСТО». Председатель слез с полатей, сунул ноги в плетеные лапти, которые кто-то предусмотрительно расставил в избе, и побрел в темноте к туалету.

Окна сарая под самой крышей, крытой соломой, слабо светились. Отворив скрипучую дверь, Авдеич оказался в большом помещении. Внутри мерцали коптильники, черная сажа покрывала сруб изнутри. В деревянном, грубо струганном полу было проделано множество отверстий. Над некоторыми из них на корточках, задрав полы рубах, корпели землепашцы обоего пола.

Председатель повидал в жизни разные виды, и прилюдно погадить было не самым страшным из них. Ни мало не смущаясь, Авдеич присел рядом с остальными и закурил. Крестьяне побросали свои занятия и столпились вокруг председателя. Пораженный таким вниманием, Авдеич не мог выдавить ни слова. Все остальное тоже не выходило наружу. Авдеич терпел какое-то время, но поняв, что на виду дело не выйдет, раздал сигареты крестьянам. Все разошлись по местам и закурили.

«Что, болезные, не дают вам дымить?», - громко спросил Авдеич.

«Зелье от бесов», - запричитали крепостные, жадно затягиваясь.

Подтершись пучком сена, которое было аккуратно разложено в берестяных лукошках, Авдеич вернулся на нары и крепко уснул. Друзей разбудил колокол, как сумасшедший будильник, трезвонивший среди ночи. Выскочив из избы, они увидели, что горит отхожий сарай. Землепашцы с ведрами бегали от колодца и поливали пожар. Но потушить деревянный сарай не удавалось. Соломенная крыша пылала так, что зарево наблюдали даже в столице. В огне звезды на небе погасли, к верху тянулись желтые искры пламени.

К рассвету от отхожего места остались одни уголья. Деревянный пол с дырками провалился в глубокую яму. Там, в черной жиже, отражались еще тлеющие головешки, в глубине что-то бродило, выпуская газы. Время от времени газ вспыхивал синим огнем, поднимаясь над ямой и переливаясь в воздухе. Перемазанные копотью крестьяне столпились у края и как зачарованные глядели в нутро этой жидко-черной субстанции.

«Вот черти землеродные, бычки за собой не тушили,……. спалили сральник к хуям», - заметил Авдеич.

«Можно говна оттуда набрать для лечения графа, - предложили студенты, - уже, наверно, стерильное после пожара».

«Там я видел какой-то хлев подписанный «Бондарь». Там бочки стоят. Можно в бочки залить», - махнул Женька в сторону большого деревянного строения.

«А у кузни я видел огромный половник, можно им начерпать», - откликнулся НЮРА. Не придя к какому-то решению, друзья отправились досыпать.

Утро свалилось на усадьбу Ермолая Троекурова вместе со съемочной группой Первого канала. Корреспондент Тинна Красовская с микрофоном в руке стояла над дымящейся пропастью. Вторую руку Тинна прижимала к уху, ожидая команду «Фас!». Оцепеневший оператор нацелился в Тинну телевизионной камерой. После команды корреспондентка затараторила в микрофон и побежала по краю пропасти, указывая свободной рукой на яму. Оператор бежал впереди, стараясь не выпускать шуструю Тинну из виду.

«Большое несчастье случилось сегодняшней ночью в поместье миллионера Ермолая Троекурова, - трещала Тинна в прямом эфире, - Там сгорел отхожий дом, где крестьяне обычно хранили припасы**. Сейчас вы можете видеть все, что осталось от дома. По словам очевидцев, пламя окутало дом поздно ночью, когда все работники спали………».

На этих словах Тинна оступилась и с размаху рухнула в пропасть. Там громко булькнуло, вспенилось и поверху пошли пузыри. Оператор кинулся к яме, стараясь запечатлеть все детали процесса. Крестьяне равнодушно шли мимо на завтрак в трапезную.

Друзья подбежали к яме. Там, отплевываясь и хлопая по жиже руками, барахталась корреспондент Первого канала российского телевидения. Зрелище, как магнит, заворожило друзей.

«Блядь! Долбоебы! Что стоите! Тяните скорей!», - неожиданно четко произнесла Тинна-корреспондент.

Студенты бросились к кузне и притащили огромный половник. Все вчетвером сунули его в яму, зачерпнули там Тинну и выволокли наружу. Оператор тщательно фиксировал происходящее, передавая в эфир.

В этот момент к месту телевизионных съемок прибежал мажордом Прохор. Он овладел ситуацией и принял на себя руководство спасательной операцией.

Друзьям ничего не оставалось, как последовать за крестьянами в трапезную.

*) Для нерегулярных читателей, граф Ермолай Троекуров, урожденный Сема Филькенштейн, впервые встречается нам в 38-й части этой правдивой истории. Потеряв либидо, граф намерен купить утраченную эрекцию в Центре д-ра Гишгорна.

**) Зная не понаслышке выпускников Факультета журналистики МГУ, не удивлен, что Тинна Красовская путает отхожее место со складом. Уровень знаний будущих журналистов оставляет желать много лучшего.

Если кто-то считает, что пунктов пропуска на границе Белоруссии и России не существует, то он ошибается. Граница была и всегда будет. Только вместо пограничников и таможни там стоят какие-то странные люди в зеленом. Иногда они проверяют паспорта у въезжающих, иногда просто махают палкой, мол, проезжайте так.

Утреннее солнце уже начало припекать, когда друзья подъехали к белорусской границе. За рулем «Газели» сидел Женька. Его белорусские права вышли сроком, зато были права из Израиля с непонятными закорючками. Зеленый человек поднял полосатую палку.

«Молоко или водку везете?», - заглянул в кабину другой зеленый человек.

«Мы водку не пьем!», - хором ответили друзья.

«А что пьете?», - поинтересовался зеленый.

«Компот», - двусмысленно ответил Женя. «Компотом» местные жители называют плодово-ягодное вино, производства Гомельского винзавода. В нашей с Женькой юности спросом пользовалось «Лучистое» (огнетушитель 0,7 литра) и фруктович («Фруктовое» 97 копеек за бутылку). «Вермут» мы не очень любили, «Вермут» пили от безысходности, зажав нос и зажмурив глаза. Еще им красили заборы и травили мелких насекомых.

«Что в кузове?», - не мог успокоиться зеленый человек.

Друзья стали объяснять, что это скульптура, которую они везут в подарок. Зеленый потребовал поднять брезент. Студенты бодро вскочили в кузов и сдернули покрывало с памятника. Солнце заиграло золотом хохломы, на миг осветило навозные лица Союзного государства* и потухло. Тень набежала на «пограничника», он нахмурился, сдвинул брови и резко прокаркал: «Документы на вывоз имеются?».

«Какие документы?», - не поняли друзья.

«Документы на вывоз предметов искусства и культурных ценностей», - повторил зеленый.

«Епть………!», - только и смогли ответить студенты.

Теперь, когда прошло больше недели, друзья понимают, что вывозить Союзное государство из Белоруссии нужно было под видом навоза, а ввозить в Российскую Федерацию, как культурную ценность. По закону, чтобы вывезти предмет искусства или культурную ценность из Белоруссии нужно получить экспертное заключение в Минске, предоставив экспертам эту самую ценность и две цветных фотографии ценности форматом 10х15. Но 9 августа друзья об этом не знали.

«Это декоративно-прикладное искусство, - попробовал исправить ситуацию КЛАВА, - Изделие народных промыслов из льда и органических материалов. Счас лед растает и не станет искусства. Нечего будет дарить россиянам!».

«Ледяная скульптура на свадьбу, - поддержал НЮРА, - Новобрачные ждут».

Но зеленый уже почувствовал запах крови, он уперся всеми копытами, и разжалобить его было нельзя. Единственное, что удалось друзьям – узнать местоположение начальника этой «таможни». Авдеич приказал друзьям ждать, достал пару бутылок самогона, кусок сала, и пошел искать начальство.

Через час Авдеич вернулся с главным начальником. Председатель широко улыбался, начальник зеленых изо всех сил старался сохранять выражение. Оба слегка шатались. Теплое прощание было наполнено дружескими ухмылками, кивками и подмигиванием. Авдеич влез в машину, начальник махнул рукой, Союзное государство преодолело первую границу единого Союза.

К этому времени солнце успело поработать над памятником. Он оплыл, покосился набок и, пардон, завонял. Первоначально гордое выражение на лицах героев сменилось кислой улыбкой. Треух Лукашенко наехал президенту на глаза, ослепив вождя белорусов. У Шойгу поехала кепка, бывшая вначале фуражкой с кокардой. Волосы Путина и вовсе растаяли и стекли президенту за уши, он поблескивал лысиной и был готов завалиться на своего министра обороны. Все трое обливались потом, так что казалось, Лукашенко вот-вот полезет в карман за платочком и протрет всем троим мокрые лбы.

Друзья быстро переехали нейтральную полосу и встали в длинную очередь на российской границе. Авдеич задремал, студенты закурили, Женька с любопытством смотрел на Россию. Там кончался асфальт, дорожные ямы глядели пустыми глазницами в небо. С краю дороги, среди бывшей деревни, тут и там торчали дырявые хаты. Деревня умерла. Развалины почему-то напомнили Жене школьный учебник истории с коллективизацией, кулаками и пионером-героем Павликом Морозовым. Спустя годы вся эта история казалась напрасной. Внуки кулаков и пионеров давно уехали в город. Колхоз развалился. Русское поле пустовало, зарастая лебедой и полынью, а учебник истории выбросили на помойку.

С той стороны проехала колонна военных машин без номеров и опознавательных знаков. Колонна потянулась в сторону Гомеля. Наконец, подошла очередь друзей. Зеленый человек с российской нашивкой перелистал паспорта и принюхался.

«Что везете?», - спросил вежливый человек.

«Союзное государство!», - хором ответили друзья.

«На обочину!, - скомандовал вежливый – Для досмотра!».

Друзья съехали на обочину. Студенты полезли в кузов и снова стянули брезент. Увиденное потрясло даже студентов. Союзное государство растаяло и стало кучей дерьма. Сверху кучи плавала кепка Шойгу и лапти Лукашенко. Хохломской ватник Путина намок и походил на жалкую мочалку, его золотая роспись поблекла. Сбоку валялись сапоги министра и валенки президента.

«Вот жеж………», - только и смог выдавить НЮРА.

Между тем, вежливый человек тоже влез в кузов. Потыкав палкой в навоз, он спросил, что это такое. Помня, что говно под видом навоза относят к четвертому классу опасности, студенты на ходу стали придумывать оправдания.

«Это культурная ценность в виде изделия народного промысла……», - начал НЮРА. «Произведение искусства символизирующие союз двух братских народов», - перебил его КЛАВА. «Называется «Союзное государство», - хором закончили оба.

Вежливый человек глубже засунул палку в Союзное государство и стал шевелить ею внутри. Навоз забулькал, Союзное государство хлюпнуло и завоняло сильнее.

«Что за говно!?», - не выдержал зеленый.

«Какое же это говно! – запричитал КЛАВА, - Это скрепленный навеки союз братских народов. Композиция из натуральных органических материалов скульптора Трифона Мухина, заслуженного художника, деятеля искусств колхоза Новые Оглобли, лауреата районного конкурса «Але, мы ищем таланты».

«Абстакцист?», - не унимался зеленый.

«И пидарас!», - в тон ему ответил КЛАВА.

«Ну, раз пидарас - тогда понятно, - дошло наконец до зеленого, - Документы есть на искусство?».

Студенты переглянулись. «Документы забрала белорусская таможня», - встрял в разговор Авдеич, которого разбудила вся эта байда. «Петрович передавал вам оттуда привет и этот презент», - заявил председатель, подмигивая зеленому и тряся перед ним сеткой с выпивкой и закуской.

Зеленый повел носом, учуяв сало и самогон. Он слез с машины и отошел вместе с Авдеичем в сторону. Пошептавшись, оба удалились в дежурку. Через полчаса председатель вышел с российской стороны границы и замахал руками. Шлагбаум немедленно подняли, и Союзное государство вместе с друзьями въехало на территорию России.

К этому времени обелиск превратился в жидкий стул и ручьями стекал на дорогу. Когда машину трясло на ухабах, ручьи сливались в полноводные реки. Воняло так, что встречные водители жмурили глаза. По сторонам дороги птицы падали в обморок. Союзное государство надолго останется в памяти у свидетелей.

*) Те, кто читает эту правдивую повесть нерегулярно, могут посмотреть две предыдущие части, где описано создание Союзного государства художником Мухиным.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #проза #малаяпроза #юмор #сатира #современнаяпроза

Лед кусками разлетался по углам морозильной камеры. Скульптор Мухин в телогрейке и шапке-ушанке ваял молотком и зубилом. Пар валил от художника. Перед ним на палке болтался обрывок газеты с Путиным и Шойгу. Время от времени скульптор отрывал взгляд от зубила, поднимал голову и вглядывался в фотографию. На ней президент и министр, стоя на бугре, глядели на шишку. Вожди походили на двух лесников, нашедших средь леса железную шестерню. Не разглядев выдающихся черт, Мухин принимался снова долбить по льду молотком.

Накануне, договорившись с Трифоном, друзья заморозили шесть бочек навоза, чтобы выдолбить скульптуру Союзного государства. Навоз смерзся в твердые глыбы грязного зеленоватого цвета. Трифон оглядел исходный материал и остался доволен. Он сбегал в огород, где стоял деревянный сортир. Сорвав с гвоздя стопку рваных газет, Мухин объяснил друзьям, что не помнит, как выглядят российские лидеры.

«Где-то тут видел Путина с Шойгу, - рассказал художник, - Хотел вот жопу газеткой подтереть, а вишь и пригодилась……… На память я их не помню, тусклые какие-то, маленькие, глазки узкие, лица плоские - не скульптурные образы».

Время от времени Мухин выходил из морозильника отдохнуть и покурить. Он садился на лавочку у крыльца и задумчиво глядел на сельский пейзаж. В поле желтела рожь, голубое небо в белых ватных тампонах окаймляло задник декорации. Чирикали птички, вдали мычала корова, лаяли собаки. Мухину думалось о природе.

В обед на лавку к художнику подсели студенты. «Как ваяется?», - спросил НЮРА.

Мухин помолчал, выдохнул дым и стал объяснять, что скульптура – это произведение, которое имеют объёмную форму и выполняются из твёрдых материалов методом высекания. «Главное в скульптуре - выразить творческую идею в пространстве, - продолжал Трифон, - Задача скульптора не простое телесное изображение, а образ человека в форме пластического ощущения зрителя». Сказав всю эту галиматью, Мухин снова закурил, задумчиво всматриваясь в объемные формы пространства.

Студенты сразу же поняли, что имеют дело с настоящим художником. «И какая у тебя творческая идея?», – захотел уточнить КЛАВА.

«Идея представить наше Союзное государство объемно, в образе лидеров. Я вижу землю в форме полусферы, на ней два президента, за ними Шойгу с шишкой, потом патриарх с кадилом, депутаты, министры в форме плоского барельефа, сбоку царь Николай, Ленин, рабочий и колхозница, серп и молот, снопы и колосья».

«Широко раскинулась сельская нива, коровы выходят во двор, и два тракториста, напившися пива, идут отдыхать на бугор», - процитировал КЛАВА известную песню, переврав, впрочем, слова.

Видимо, песня задела самолюбие скульптора. Трифон насупился и замолчал. Потом, как будто очнувшись, спросил со злорадством: «Как вы собираетесь везти Союзное государство в Россию? Пока доедете до Москвы, лед растает, одно говно останется. Лужу навоза привезете вместо Союзного государства».

Замечание было справедливым и поставило студентов в тупик. Друзья как-то не подумали о транспортировке ледяного монумента. И хотя граница с Россией находится недалеко от Новых Оглоблей, летняя жара могла сыграть с Союзным государством злую шутку.

«Вот жеж черт, как-то мы упустили это из виду, - пробормотал НЮРА, и, обернувшись к КЛАВЕ, воскликнул, - Давай, звони Авдеичу! Надо что-то придумать».

Через час Женька с Авдеичем подъехали к морозильнику и застали студентов за спором. КЛАВА предлагал обложить памятник льдом, НЮРА – соломой.

Все вместе друзья зашли в морозильную камеру, чтобы оценить размеры монумента. Трифон сек президентов в полный рост. Лукашенко и Путин словно куда-то сбегали, Шойгу на коротких ногах едва поспевал за ними. Если бы не землисто-зеленый цвет, вождей можно было поставить в центре деревни.

Друзья долго смотрели, как Трифон ковыряет зубилом во льду, придавая объемную форму творческой идее.

Глядя на распаренного Мухина, Женька воскликнул: «Давайте напялим на них телогрейки и шапки – так они до Москвы и доедут!».

«Они уже в телогрейках, не видишь!», - неожиданно возразил скульптор.

«Так сделай их голыми, - нашелся Женя, - Валенки им натянем, чтобы ноги не мерзли».

«Голыми…….- задумался Трифон, - Голыми можно. А органы? Органы им приделать вместо штанов?».

«Конечно приделать, - засмеялся Авдеич, - Что за президент без органов - это ж не кукла Барби».

«А органы какие? Большие, маленькие? - начал спрашивать Мухин, - Может сделать побольше, чтобы подчеркнуть плодородие …….. Будет хорошо в сочетании с серпом и колосьями…….».

«В сочетании с серпом пластические ощущения зрителей склонятся в сторону кастрации, а не плодородия», - заметили студенты.

«Давай без фанатизма, - поправил художника Женька, - Сделай в пропорции, чтобы не бросалось в глаза, а то не пропустят через границу».

«И чтобы трусы налезли!», - поддержали студенты.

Договорившись с Трифоном, друзья отправились готовиться к путешествию. Ехать в Москву решили поутру, до жары.

Встав на рассвете, собрали вещи, подъехали к морозильнику и погрузили в машину трансформатор. Трифон Мухин устало курил на крыльце. Он работал всю ночь, заканчивая скульптуру.

«Ну, показывай, что получилось», - обратились друзья к художнику.

Трифон распахнул двери морозильной камеры. Внутри стоял холодный туман. Сквозь пелену друзья разглядели трех попугаев.

«Твою ж мать!», - только и смог выдавить Женя. Остальные стояли молча, потрясенные зрелищем.

Когда туман рассеялся, стало понятно, что Трифон раскрасил лидеров в цвета гжели и хохломы. Путин был в красно-золотом ватнике поверх голубых гжельских трусов. Шойгу украшала золотая фуражка с голубой кокардой. Лукашенко патриотично был одет в цвета государственного флага Белоруссии. Тусовка позади главных героев осталась говно-зеленой. На нее у Трифона не хватило краски.

«К хуям! – воскликнул Авдеич, - Времени нет препираться. Грузим этих мартышек в кузов и выезжаем».

Друзья быстро погрузили памятник Союзному государству в машину. Сверху скульптуру накрыли брезентом, чтобы по дороге не пугать население и домашнюю живность. Спустя полчаса выехали из деревни в сторону России.

Было раннее утро. Солнце вставало над нивой, золотя спелые колосья яровых и озимых. Белый пар висел над рекой. Ранний петух вскочил на забор, готовый поведать о приходе нового дня. Новые Оглобли спали по случаю воскресенья 9 августа.

На днях одна зефирная барышня снова обвинила меня в матерщине. По ее мнению, достаточно слова «идиот» для того, чтобы передать живую речь моих героев – студентов, доярок, деятелей науки и культуры, а также описать страну, которая на полном ходу катится к ебеней матери. Но я радуюсь, что барышня направила претензию мне, а не в правительственную комиссию по русскому языку. У новой комиссии и так много работы, нужно установить, как впредь писать: идти нахуй или на хуй. Слитно или раздельно. В Академии наук эту задачу до сих пор так и не решили.

Но не будем спорить о правописании, лучше вернемся в Новые Оглобли, где Женька Гишгорн, Петр Авдеич и студенты-укурки, сбитые с толку звонком Варвары Васильевны, решают, что делать.

«Кто ей позволил звонить из тюрьмы? – в недоумении спрашивал председатель, сидя за столом скрашенным бутылками и тарелками с закуской, - Сидела же тихо и не мычала. Откуда у нее телефон?».

«Это вторичные вопросы, - возражали студенты, - Сначала нужно понять, как мы поедем в Москву, и что означает взять с собой оборудование и лекарства.

Объяснимся. К этому времени арестованная за шпионаж Варвара Васильевна устала сидеть взаперти в камере Лефортово, ее деятельная натура не находила выхода, а тупые допросы выводили из себя. После вмешательства генерала Женькиной теще выдали телефон, и она немедленно позвонила в Новые Оглобли, потребовав от друзей срочно собираться и двигать в столицу «со всем барахлом». «Барахло» вызвало у собеседников в Новых Оглоблях определенное недоумение, на которое бывшая теща реагировала довольно резко.

«Вы же не коров сюда повезете! – громко шумело в мобильнике председателя тещиным голосом, - Что не понятно, звонодолбы? Берите лекарство и оборудование, - тут теща на секунду запнулась, - ..паяльник или утюг……что у вас там…..и мотайте сюда. Человеку нужно помочь. Не стоит у человека….. и не телефонный это разговор».

Долгая работа на ниве культуры, напомню, что Варвара Васильевна длительное время руководила районной самодеятельностью, всегда придает некую живость ее выражениям. В отличие от множества серых чиновников Женькина теща умеет облечь в слова свои яркие мысли.

Подумав, друзья решили, что в Москву нужно везти бочку навоза и сварочный трансформатор. Ванну для купания пациента можно найти и в столице.

«А как мы навоз перевезем через границу? – вдруг опомнился Женя, - Это вещество третьего класса опасности. Нас с ним не выпустят, а тем более не впустят в Россию».

Студенты быстро влезли в интернет и пробили, что по закону «О навозе Российской Федерации», физическими лицами ввоз и вывоз биоматериала в качестве товара, а также для личного пользования запрещен. Запрет был введен после того, как президент Владимир Путин сообщил, что Пентагон собирает биологические материалы россиян по всей стране. Теперь за президентом повсюду носят специальный горшок, куда он откладывает свои материалы. А вы, между тем, ходите на унитаз или в дырку, как пособники Пентагона.

Поняв, что коровьи отходы так просто в Россию ввезти не удастся, друзья стали решать проблему привычным способом, возбуждая кору головного мозга. Приняв пол-литра стимулятора, стали выдумывать разные идеи.

«Я слышал, что какой-то якутский колхозник лепит памятники из навоза, - неожиданно вспомнил Женька, - Зимой заморозит и лепит весь год……..танки, пулеметы, орудия……Шойгу к нему приезжал, интересовался».

«Зачем Шойгу танки из говна?», – не понял Петр Авдеич.

«Зачем, зачем…..для маскировки, - пояснил Женька, - Наставят таких танков среди настоящих, противник и не знает, по ком стрелять. Зря расходует боеприпасы. А настоящие танки потом выскочат из навоза ….с пехотой в противогазах ……- противник бежит».

«Психиатрическая атака, как в фильме «Чапаев», - поддержали Женю продвинутые студенты.

«Тогда давайте слепим Шойгу из навоза, типа, подарок министру от белорусского крестьянства, - предложил Авдеич, - У нас клубный художник лепит по пьяни и не такое».

«Может лучше Лукашенко слепить, будет подарок от всего белорусского народа, - включились студенты, - Лукашенко точно пропустят в Россию, к брату Путину».

«Лучше сделаем памятник Союзному государству Белоруссии и России, - вдруг предложил Женя, - Стоят такие Путин и Лукашенко, а между ними Шойгу. И напишем: Вместе навеки. Говна на всех хватит».

Идею одобрили, скрепив звоном граненых стаканов.

Сколько живу, столько и удивляюсь стимулирующим эффектом крепких спиртных напитков. Ничто так не поднимает настроение и инициативу народа. Некоторые утверждают, что алкоголь убивает либидо. Чушь абсолютная! Сам проверял.

Сельский художник Трифон Мухин – единственный, в силу профессии, интеллигент на деревне воплощал в жизнь творческие замыслы колхозного идеолога Аллы Степановны. Белыми буквами на красном кумаче Трифон призывал сельчан к росту молочных надоев, увеличению урожайности зернобобовых и корнеплодов. Кроме призывов в обязанности Трифона входило поддерживать в вечнозеленом состоянии памятник войну-освободителю на въезде в деревню. На юбилейные даты освободителя красили серебрянкой, но это стоило дорого. Когда краска лупилась, слезая клочьями с война, Трифон восстанавливал памятнику первозданный зеленый вид.

Когда-то давно, после училища, наполненный романтическим энтузиазмом, Трифон приехал в Новые Оглобли, чтобы в пейзажах увековечить тему родной природы. Он мечтал писать обнаженных доярок на фоне цветущих лугов и с коровами на заднике. В мыслях он видел полотна, где железные кони рвут еще мерзлую почву, выворачивая наизнанку нутро земли. Холодная сталь металла и белая плоть служили концептуальными ориентирами юного Трифона.

Но, столкнувшись с колхозной реальностью, молодой художник впал в тоску и запил. Несколько раз, когда творческому порыву удавалось пробить завесу депрессии, Трифон энергично брался за дело. Один из таких порывов закончился скульптурой Ленина, созданной из местных материалов: глины и палок. Владимир Ильич занял четвертое место на районном конкурсе, где разыгрывали три путевки на областные соревнования. Не попав в областной центр, Ильич еще простоял какое-то время перед колхозным правлением, и в конце жизни упокоился в углу за сараями.

Последний по времени художественный порыв привел Трифона в морозильник к студентам. Расширив вместе с укурками границы сознания, Трифон воспользовался акриловой красной, чтобы раз и навсегда изменить цвет война-освободителя. Наложенный на серебрянку (дело было в канун юбилея), акриловый краситель дал ярко-розовый цвет, который надолго останется в памяти земляков. Розовый воин ярко горел в темноте, как маяк, освещая селянам дорогу домой.

Этот художественный эксцесс лишил Трифона уроков рисования в сельской школе. Дирекция посчитала, что розовый цвет является активной гей-пропагандой и отлучила художника от занятий. Теперь рисование в школе за неимением лучшего преподает заведующий хозяйством. Алла Степановна поначалу тоже хотела заменить художника на завхоза, однако кривые буквы последнего напомнили идеологу художников-формалистов. Скрепя сердце, Алла Степановна оставила Трифона в своем подчинении.

Выслушав предложение друзей, Трифон Мухин заявил, что лепить памятник Союзному государству из навоза – плагиат и моветон. Подумав, он взамен предложил заморозить навоз.

«Вырублю лидеров изо льда, - объяснил Мухин, - молотком и зубилом».

Утром в воскресенье телевизор доложил, что охранник, избивавший нагайкой семью на пляже в Крыму, уволен с работы. Доклад сопровождался видео с мобильного телефона. На экране мелькали кадры, на которых здоровый мужик в униформе и с плеткой, аки пес, кидается сначала на беззащитного парня в трусах, потом выбивает телефон из рук его супруги, после чего картинка гаснет. Вот эта сцена на пляже - это концентрация нашей реальности. Эти кадры нужно внести в учебники биологии, истории, правоведения и философии, как демонстрацию особенностей нашей, цитируя Путина, «отдельной цивилизации».

Сейчас поясню. Первая отдельная особенность - охранник пляжа, не спасатель заметьте, а сторож. Он демонстрирует собой, что допуск к морю в отвоеванном ныне Крыму, вернувшимся в родную заводь, строго по пропускам, только для избранных. Остальные «туристы» проходят мимо! Выражаясь деликатно, идут на хуй. Отсюда вытекает вторая особенность - семья с ребенком вынуждена лезть через забор, обмазанный солидолом от проникновения посторонних, чтобы попасть к желанному морю. И, наконец, нагайка – атрибут российского крепостничества. Другими словами, власть за высоким забором, отгородилась от людей запретами, ссылками, тюрьмами и в заключение – выстрелом в голову. Население с другой стороны забора, вечно просящее милости. И дубинка – посредник между властью и обществом.

А при чем тут биология, спросите вы. Дело в том, что, расшифровав геном русского человека, как главного представителя «отдельной цивилизации», ученые Курчатовского института обнаружили то, в чем никогда не признаются. Оказалось, что определяющие черты русского человека – агрессия, лень и похуизм. Прямо в такой последовательности и записано в ДНК: агрессия-лень- похуизм. В зависимости от конкретного человека эти гены либо доминируют, либо находятся в рецессивном состоянии. Но они обязательно есть. У всех представителей.

Определяющие черты русского человека приводят его в конечном итоге к «отдельной цивилизации».

Вы, наверно, обращали внимание на иконки в автомобилях. Может вы и сами налепили такую, или повесили крестик на зеркало заднего вида. Это вовсе не значит, что вы верите в бога и опасаетесь кары небесной. Это – индульгенция. Желание язычника зачесть расписную картонку в счет погашения прегрешений. Наклеив иконку, христианскими заповедями можно пренебречь, равно как и правилами дорожного движения.

Еще раз: агрессия, лень и похуизм! Ну, еще безответственность, как результат лени и похуизма.

Но вернемся, как говорят, к нашим баранам. Вернее, к одному из них – Ермолаю Троекурову, от рождения Семе Давидовичу Филькенштейну. Сема сменил инициалы после первой ходки на зону, осознав, что быть евреем в тюрьме не очень комфортно. По слухам, отбывая свой первый срок, наш герой был завербован Комитетом госбезопасности и стал стукачом.

Сотрудничество со столь уважаемой организацией не сделало Филькенштейна-Троекурова сознательным гражданином. Наоборот, чувствуя за спиною поддержку органов безопасности, Ермолай, отбыв первый срок, пустился во все тяжкие, грабя, мошенничая и совращая малолетних сограждан. По какой-то странной причине «органы опеки» не уберегли собственного агента от преследования, так что окончательно Ермолай покинул учреждения пенитенциарной системы только после провала строительства коммунизма в отдельно взятой стране. К этому времени сотрудник КГБ, завербовавший Семена, поднялся до генерала и охранял первого мэра Санкт-Петербурга, а затем и первого президента. Воспользовавшись этой возможностью и помощью генерала, Ермолай стал бизнесменом и быстро разбогател. Сотрудничество было взаимовыгодным, генерал отмывал через бизнес откаты, а Ермолай теперь крал и мошенничал на законных основаниях под покровительством компетентных органов.

Через какое-то время бизнес-пути этой пары разошлись в разные стороны. Оставшись без покровителя и нуждаясь в поддержке, Ермолай покинул иудейскую веру и перешел в православие. Он купил себе звание графа и правительственные награды. Этого оказалось мало для продолжения успешного бизнеса, и Ермолай Троекуров стал воинственным антисемитом и национал-патриотом. Сменив генерала на Иисуса, Троекуров завесил иконами все свободные углы своих апартаментов, загородных усадеб и заграничных дворцов.

Однако дружба с господом богом не спасала от конкуренции. Слишком много народу в наши дни набилось к богу в приятели. Кондовый национализм тоже давал осечки, трудно соревноваться с молодыми и голодными патриотами, жаждущими славы с богатством. Не спасали Ермолая ни крестные ходы с образами, ни казаки с нагайками, ни звания с титулами, ни заверения в преданности правящему режиму. А после того, как Америка ввела санкции и отрезала Ермолая от заграничной недвижимости, стало патриоту тревожно. Несмотря на постоянные страхи, Троекуров не бросил вредных привычек. Украв чужую криптовалюту, Ермолай попал под пресс законных владельцев, внутренних органов и бандитов. А тут еще пандемия закрыла пути отступления в ближнее и дальнее зарубежье.

Впрочем православный богоносец оставался верен себе. Он по-прежнему питал слабость к малолетним созданиям, таская в постель «зеленую поросль» из нищих пригородов. Развесив по стенам иконы, Ермолай был убежден, что навсегда откупился от бога. Но он ошибался.

В один из дней, когда к Троекурову привели очередную юную особь, он не смог. Не смог и в последующие дни. Не помогала виагра, андрогенные мази и уколы тестостерона, либидо графа не вставало. Но самое страшное, что слухи о неспособности Ермолая, как ядовитые ростки, поползли по столице. В светских салонах его начали сторониться, судача за спиной и ухмыляясь во след. Половое бессилие подрывало нажитый годами авторитет и грозило обернуться тяжелыми финансовыми последствиями.

Слуги и помощники Троекурова перепробовали разные средства. К нему приводили колдунов и шептух, лечили магнитным полем и вакуумным насосом, укалывали иглами и накладывали руки. Ничего не помогало. Графский член болтался мокрой веревкой.

В эти критические дни Ермолаю неожиданно позвонил генерал. Бывший куратор пригласил графа на встречу. Там, на конспиративной квартире, генерал признался, что знает о проблемах своего подопечного. Посочувствовав Ермолаю, генерал рассказал, что из надежных источников знает про то, что в Гомеле есть некий центр, где добились невиданных успехов в лечении мужских заболеваний. Однако, по словам куратора, владелец этого центра содержится в Лефортово, как иностранный шпион. Генерал обещал, что за приличную сумму в валюте он сможет уладить проблему, договорившись, чтобы шпиона выслали из страны в сопредельное государство, а там уже Ермолай сможет купить себе утраченную эрекцию.

Граф был согласен на все. На следующий день чемодан с деньгами перешел от Ермолая в собственность генерала. Колесо завертелось. В камеру Варваре Васильевне был передан телефон с предоплатой.

PS Между тем, белорусские следователи сообщили, что захваченные ранее убийцы и шпионы дают показания. Они признались, что собирались в Стамбул для осмотра собора Святой Софии. Таким образом, круг, наконец, замкнулся. «Осмотр соборов» стал традиционным занятием российских спецслужб. Если помните, «бизнесмены» Мишкин с Чепигой уже осмотрели собор в британском Солсбери, после чего англичане дохли как мухи. Теперь настала очередь турок.

Несколько дней по деревне бродили какие-то люди одетые, как чужие. В Новых Оглоблях такой моды нет. Здесь, конечно, знают, к примеру, про туфли. Но в туфлях по грязи не ходят, а грязь здесь повсеместно, асфальта в селе в глаза не видали. А туфли – это на случай свадьбы или похорон.

Н.Оглобли – хоть и не маленькое село, но люди здесь знают друг друга. Когда-то давно поселение разделилось на микрорайоны. В Куркулях жили в основном москали, на взгорке, в Хохлах – украинцы, белорусы, понятное дело, обитали в Драниках. На краю деревни, на выселках, осели цыгане. Никаких границ между районами не было никогда и со временем все перемешались, перепутались и даже фамилии селян уже ничего не говорят ни о родословной, ни о национальной принадлежности владельца. Но названия деревенских районов остались, с ними легче ориентироваться в запутанной деревенской географии.

«Баба Демьяниха вчера представилась», - делились у магазина колхозники.

«Это которая? Та, что с краю Хохлов?», - уточняли земляки.

«Нет, та еще нас переживет. Эта с Москалей, Дусина свекруха», - пояснял кто-то из знакомых с ситуацией и всем становилось понятно, кому предстоит дорога в березовую рощу, где раскинулось сельское кладбище.

Незнакомцы ходили по деревне, заходили во дворы, расспрашивали, порой задавая странные вопросы. Особый интерес незваные гости проявляли к бывшему колхозному морозильнику и еврею по фамилии Гишгорн. Деревенские, в силу своей ментальной закрытости, особого желания общаться не проявляли, да и мало интересовались тем, что происходит за собственным забором.

Поняв бесперспективность расспросов в деревне, пришельцы стали ходить вокруг Исследовательского центра, пока, наконец, не решили представиться. Оказалось, что это посланцы какой-то далекой «звезды». «Звезда» была известной российской персоной. Незнакомцам же было поручено выяснить, действительно ли Центр обладает уникальной методикой излечения импотенции, стоимость услуг и возможность сохранить конфиденциальность этих услуг.

Друзья охотно рассказывали о своих медицинских достижениях, при этом Вера крутила перед пришельцами задом, из которого во всем их ослепительном блеске торчали загорелые ноги медицинской сестры. Доподлинно неизвестно, достижения или ноги в сочетании с задом удовлетворили любопытство приезжих, самый крупный из них стал звонить по мобильнику, докладывая обстановку. Друзьям послышалось, что «конюшня открыта», «удобрения завезли», «сестры на месте» и «конвой наготове».

Чтобы понять эту шпионскую лексику, студенты, отойдя в сторонку, задумчиво закурили. Через минуту рядом оказался один из приезжих. Его угостили толстой сигарой собственного производства. Незнакомец курнул пару раз, закашлялся и поплыл. Глаза его уехали в сторону, рот искривился в улыбке. Короткий разговор дал возможность выяснить, что незваные гости являются посланцами некоего лица по имени Пригожин. Последующее расследование, проведенное в интернете, выявило троих Пригожиных. Один был известным поваром и, по слухам, любил молоденьких девочек перед завтраком. Второго трахала собственная жена, популярная в отдельных местах, пожилая певица. Третий был когда-то писателем.

Выяснив все детали лечения, самый крупный пришелец подал сигнал, группа расселась в подъехавшие джипы и умчалась в сторону заката.

Пока незнакомцы ходили по деревне кругами, заместитель председателя по идеологии Алла Степановна по велению райисполкома побывала с экскурсией на передовой белорусской ферме «Смолевичи Дэйриз», которой управляет голландец Мариус Зодсма. Вернувшись в деревню, полная счастливых соплей и энтузиазма Алла Степановна собрала колхозников, чтобы рассказать о прогрессивном хозяйстве. Взахлеб колхозный идеолог поведала, как за девять лет голландский мужик напоил молоком полстраны. А еще, как на ферме коровы доят сами себя, а также про сено, силос и твердые корма. Во время этого трогательного выступления, суть которого сводилась к тому, что нужно больше трудиться и тогда дырявый коровник сам превратится в передовое агрохозяйство, Авдеич взял со стола карандаш и бумагу, что-то посчитал в столбик, хмыкнул и показал расчеты друзьям.

«Эта сраная голландская показуха никогда не окупиться!», - уверенно заявил председатель и пояснил, что валютные кредиты невозможно вернуть из прибыли в 11 копеек с литра молока. «Такой управляющий в Голландии давно бы уже разорился, а тут Лукашенко его специально содержит, чтобы демонстрировать китайцам и идиотам», - дополнил свою мысль Авдеич, выразительно глядя на своего идеологического зама.

«А на кой черт это показывать китайцам?», - не понял НЮРА.

«Потому, что если китайцам показать настоящую ферму, типа, как наша, то китайцы денег батьке никогда не дадут, и тогда настанет полный капец усей колхозной системе гаспадарства. А так, глядишь, и китайцев можно объебать, пустив им пыли в глаза», - разъяснил председатель.

Вслед за Аллой Степановной перед собранием выступил лектор общества «Знание». Это было всклоченное лицо с тревожными глазами. Волосы кустами торчали из лектора в разные стороны, сам он как-то подергивался, будто опасаясь внезапного нападения, готовый в любую секунду вжаться в землю, услышав команду «Вспышка справа!». Однако вечный испуг не мешал докладчику бодро нести в массы героический оптимизм. Лектор рассказал колхозникам, как мощи Нахимова и Ушакова плавали по Неве, укрепляя дух морского воинства. Затем объяснил про ракеты «Циркон». Одна такая ракета, по словам лектора, способна уничтожить все живое на площади несколько километров. «Зачем нам ракеты, способные попасть в выхлопную трубу, если мы можем одним только залпом уничтожить не только эту трубу, но и машину с владельцем, его соседей, родственников и всю деревню в придачу», - заявил опьяненный державным величием лектор.

Затем, словно очнувшись, докладчик взял себя в руки и перешел к актуальной повестке. Он поведал о достижениях животноводства, напомнив, как советские зоотехники успешно скрестили домашних овец с диким архаром, а корову с верблюдом. «Замечательные достижения советского животноводства показывают, каким могучим средством в виде учения Дарвина располагают зоотехники в своей работе по преобразованию домашних животных», - закончил лектор свое выступление и призвал шире использовать в деревне научные знания о природе.

Во время доклада колхозники большей частью дремали, с пользой проводя рабочее время.

После лекции друзья в глубокой задумчивости отбыли в морозильник. Успехи скотоводства вкупе с достижениями святого духа, произвели на исследователей сильное впечатление.

Еще сильней наши друзья впечатлились, когда вечером по телевизору показали давешних пришельцев, бродивших в деревне. Как оказалось, они были вовсе не любопытными незнакомцами, а убийцами и шпионами. Так их представили в телевизоре.

«Бля! Надо срочно закрывать морозильник, - заявил Петр Авдеич, уловив политический смысл телевизионных высказываний, - Так они и нас к заговору прицепят».

Не медля ни минуты друзья бросились закрывать Центр квантовых технологий.

PS 28 июля президент Путин направил во Францию телеграмму строителям Международного термоядерного реактора. Путин отметил, что, несмотря на ограничения из-за пандемии темпы работ не снизились, и цели проекта будут достигнуты в намеченные сроки. Каждый раз, слушая заявления президента, меня берет оторопь. Встречаясь с назначенным губернатором, президент рассказывает тому о его образовании и биографии, как будто губернатор страдает маразмом и «ходит в штаны». Главе Центробанка президент сообщает об уровне инфляции, а министру сельского хозяйства о ходе уборки и текущих надоях. Ну, может и вправду российские губернаторы и министры страдают склерозом и им нужны постоянные напоминания. То ли дело президент Лукашенко, этот просто мечет афоризмами, отжигает не по-детски, что ни скажет – не навоз, а чистое «золото».

PSS На минувшей неделе русский писатель Михаил Веллер выступил в поддержку Лукашенко. По его мнению, «Лукашенко, при всех его недостатках, есть наилучший вариант для Беларуси», поскольку он сохранил советскую колхозную систему, где белорусские трудящиеся «получают гораздо более справедливую долю от общего пирога, чем в России». Собственно, к Веллеру претензий нет, он давно уехал кукухой в шестую палату. Увы, такова обратная сторона популярности. Когда «лидеры мнений» и «звезды эфира» вынуждены каждодневно радовать публику, это приводит к тяжелым ментальным последствиям. Не важно, либерал ты или патриот, Венедиктов или Соловьев, Дмитрий Быков или Захар Прилепин, рано или поздно договоришься до белой горячки. Избави нас бог от такой популярности!