ALEX999PAS

Нынешнюю эпидемию можно условно разделить на несколько последовательных этапов: скупка туалетной бумаги; песни с балкона; котики в Инстаграме. Сейчас наступил следующий период, который можно озаглавить – «А жизнь-то проходит:(» или «Психоз, переходящий в уныние». Чтобы побороть это состояние, президент Лукашенко сообщил, что в Белоруссии ни одна живая душа от коронавируса не сдохла.

Российские чиновники тоже стараются веселить взгрустнувшую публику. Для этого в метро и на дорогах столицы устроена настоящая давка. Государственная дума сдвинула дату прошлой войны, а глава Счетной палаты РФ предложил изъять накопления граждан для борьбы с инфекцией. Очень смешно, если вспомнить, что с подачи этого либерального миллионера в России увеличили пенсионный возраст.

Я уже писал о трагедии Красной Москвы, которая оступившись, утонула на скотном дворе. После этой коровы других подтвержденных случаев гибели живых существ в деревне Новые Оглобли не было. Я объясняю такую удачу обилием навоза в колхозе Петра Авдеича Тарасенко, который естественным путем, на сапогах, копытах и колесах, разносится по всей округе. Чтобы подтвердить мое предположение я зашел в интернет, где обнаружил, что, цитирую: «На Руси навоз всегда использовали при простуде, бронхиальной астме, зуде и крапивнице. При помощи него снимали жар, излечивали ноги, поражённые грибком». То есть, Женька с Авдеичем были не совсем дураками, когда предложили именно навозолечение для борьбы с новой инфекцией.

Давайте вновь мысленно возвратимся в Новые Оглобли, где в старом морозильнике разместился «Израильский оздоровительный центр им. д-ра Гишгорна».

После того как «скорая» забрала бездыханное тело ветеринара сотрудники Центра разошлись по рабочим местам. Студенты суетились в баре. Доярка Нюра в форме официантки, оттопырив груди, заняла свой администраторский пост у входа. Варвара Васильевна убыла с ветеринаром в надежде, что тот все же засияет изнутри. Потрясенные Женя с Авдеичем, ушли готовить свежую порцию лекарства.

Прелый навоз ведрами черпали из бочек и лили в бывшую картофелечистку для гомогенизации с красителем и отдушкой.

«Может сегодня возьмем красную», – предложил Женька, рассматривая банки с краской.

Авдеич согласился. Из груды банок достали ту, что с красной отметкой. «Краска люминесцентная, акриловая, для наружных работ, 1 кг» - значилось на банке. Согласно этикетке, днем краска должна была светиться красным, ночью - оранжевым.

«В себя прийти не могу, - не выдержал Женя, - как она могла!».

«Что могла?», - не понял председатель.

«Пожертвовать ветеринаром», - уточнил Женя, намекаю на бывшую тещу.

«Да, - согласился Авдеич, - на ферме без этого нельзя….то запор, то понос».

«У кого понос?», - не понял Женя.

«У тракториста!», - рассердился председатель и плюнул в чан с лекарством. Неожиданно темно-зеленая смесь приобрела радикальный розовый цвет. То ли плевок Авдеича так повлиял на лекарство, то ли председатель в задумчивости вылил в смеситель больше чем нужно «акриловой красной».

«Цвет какой-то странный», - удивился Женя.

«Сойдет, - пробурчал председатель, - давай, лей шанель!».

Друзья влили в картофелечистку пол-литра духов и оставили лекарство «созревать». При постоянном помешивании смесь доходила до нужной кондиции через сутки. После купажа лекарство фильтровали и пропускали через пюре-машину. Другие секреты приготовления целебного зелья авторы не раскрывают.

Вернувшись домой друзья сели ужинать. Женька никак не мог успокоиться, чувствуя себя виновным за попытку насильно освятить ветеринара, и за то, что позволил бывшей теще использовать лекаря в качестве подопытного животного.

«Да что с нее взять, - оправдывал председатель Варвару Васильевну, - Коммунисты! Привыкли народ доить, а кормить так и не научились за 70 лет. Превратили трудящих людей в «производительные силы», как роботов».

Услышав знакомые слова, Женя встрепенулся. Его давно мучил вопрос, почему эти самые «силы» живут в нашем отечестве в откровенной нищете при всех богатствах родных просторов.

«Евреи в песках и без нефти живут богаче, - возмущался Женя, - а тут всего полно: воды, земли, ископаемых, а такая бедность». «Хаты кривые, заборы косые, грязь везде – как такое возможно?», - спрашивал Женя, тыча пальцем в Авдеича.

«Бедность от привычки, - начал объяснять председатель, - привыкли так жить. Деды так жили, отцы…..и сын теперь так живет. С кривым забором, в дырявой хате. Откуда народу знать, как жить по-другому. А если кто-то разбогател, случайно или там…., работал много и не пропил нажитое, то периодически приходят татары, немцы или большевики и проводят экспроприацию, вплоть до угона домашнего скота и поджога дворовых построек. Следующее поколение уже умнее, понимает бессмысленность накопления в условиях нашего быта».

«Вот, к примеру, у моего деда было три лошади и коровы, - продолжал Петр Авдеич, - Деда раскулачили, коров и лошадей забрали в колхоз, где они и померли с голоду. Моя мать, глядя на это, положила на этот колхоз с прибором, пошла в техникум по комсомольской путевке. Всю жизнь бумажки в конторе перебирала, это тебе не в поле в жару и в холод, не на ферме по колено в говне………Нету у нас стимула работать, а кривой забор глаз не колет. Привыкли мы к кривому забору за тысячу лет».

«А государство на что?», - допытывался Женя.

«Государство у нас для власти, - объяснял председатель, - само для себя. Надстройка над обществом. Как при Иване Грозном сложилось, так до сих пор и есть: царь, бояре, стрельцы и холопы». «Ну, и попы, конечно, - подумав малость, хмыкнул Авдеич, - идеологическая прослойка, чтоб говно за боярами подбирать, да голову холопам морочить».

Председатель подпер голову кулаком и уныло продолжил: «Живем в напряжении, будто чуем беду из ниоткуда. То одна напасть, то другая…….то чума свиней, то президент едет с осмотром. А хули на эти говна смотреть – давно, что ли, не видел», - продолжил он свою мысль.

Петр Авдеич закурил и, глубоко затянувшись, закончил мысль: «Тут даже с похмелья присядешь над ямой по большому делу, а облегчения нет, потому, как вечно ожидаешь несчастья. Пиздец крадется незаметно, вот как сейчас …….».

Размышления Авдеича прервал мобильник. Звонили студенты, чтобы сообщить, что приехали важные клиенты – столичные мажоры. Четверо парней и девушка после казино, желая лечиться и отдыхать, забронировали Оздоровительный центр на всю ночь. Проблема была в том, что гости не желали купаться в голубом лекарстве, капризничали и требовали «красного крепкого».

Женька с Авдеичем немедленно прибыли в Центр. После коротких раздумий решили испробовать новосмешанное лекарство. Оно еще не созрело, но цвет был уже подходящий - розово-красный, как молодое вино.

«Божоле Нуво, - отрекомендовал лекарство Женя, - от лучших французских производителей. Весенний купаж с лепестками роз, снимает усталость, устраняет эректильную дисфункцию, способствует омоложению и похуданию. Рекомендовано практикой ЗОЖ и инструкциями Всемирной ассоциации веганов и сыроедов».

Пока гости сидели в баре старое зелье быстро слили, заполнив джакузи новым составом нужного цвета. Прибывших погрузили в навоз. Плавая, они смеялись и пили шампанское. После процедур, приняв душ, молодежь облачилась в халаты и решила устроить себе дискотеку в пустом зале.

Студенты включили музыку. Погасили свет. Под потолком крутился зеркальный шар, по сторонам мигали лазеры. Четыре парня и девушка светились. Этикетка на банке не обманула: в темноте мажоры сияли ровным оранжевым цветом акриловой краски.

Продолжение неизбежно! Берегите себя!

Завидую кремлевским политологам журналистам. Какой подвижный ум! Какая гибкая спина! Как ловко они интерпретируют события, превращая очередной косяк своего начальства в громкую победу: над США, саудитами, да хоть над половцами с печенегами.

Увы, мой ум давно утратил подвижность, а спина закостенела от напрасного сидения перед компьютером. Поэтому так и пишу. И если достоверность моего рассказа вызывает сомнения, не следует судить меня строго. Я ведь стараюсь.

В Лазареву субботу, 11 апреля, Варвара Васильевна вернулась из Москвы в Гомель. Женькина теща была разочарована посещением столицы. Несмотря на связи, ей не удалось осуществить план продвижения навозолечения среди представителей российского высшего общества. Русская элита, обуреваемая жадностью и страхом, отгородившись от глубинного народа заборами, заперлась на дачах, и взломать эту оборону Варвара Васильевна не смогла. А публичные дома, включая театры, рестораны и клубы, где раньше собирались «правильные люди», закрылись на карантин. Куда попрятались любимцы широкой публики и патриоты, все эти басковы-газмановы, – одному богу известно.

Также сорвался тещин план привлечь к здоровому образу жизни миллиардера Андрея Мельниченко, с родителями которого Варвара Васильевна когда-то была близко знакома. Миллиардер, вслед за другими олигархами, уединился на собственной яхте. Оборудовав на судне личный госпиталь, Мельниченко пожертвовал больнице Ленинск-Кузнецка дезинфицирующие средство. Взамен оказанной безвозмездно помощи в размере 8 тысяч рублей, Мельниченко поднял тарифы на электроэнергию для жителей России. Про родной Гомель миллиардер, слава богу, не вспомнил, иначе оставил бы земляков без последних трусов производства фабрики «8 Марта».

Приехав в Центр, Варвара Васильевна подивилась произошедшим за время ее отсутствия переменам. Шесты для стриптиза и барные стойки вытеснили спортивные тренажеры, в подсобных помещениях спали полуголые стриптизёрки и другие девушки низкой социальной ответственности. Обессиленный ветеринар дремал на бильярдном столе. Студенты, как всегда, окуривали травой входную группу бывшего морозильника. К этому времени «Израильский оздоровительный центр имени д-ра Гишгорна» почти опустел, потеряв большую часть клиентов из-за закрытых границ.

Царящий в Центре разврат не удовлетворил Женькину тещу. По моим представлениям, девушки Гомеля, несмотря на внешнюю красоту, всегда были весьма целомудренны. Иными словами, стерильны в эротическом смысле. Так мне запомнилось со школьных времен. А Варвара Васильевна, хоть и несколько постарела, оставалась истинной гомельчанкой.

Осмотрев Центр, Варвара Васильевна велела украсить залы лечебницы ветками вербы и пригласить попа, чтобы отслужил молебен. На возражения Жени, что Центр называется «израильским» и отмечать нужно скорее Песах, а не Вербное воскресенье, Варвара Васильевна не реагировала. Она была настоящим коммунистом и вслед за партией резко сменила идеи атеизма на государственное православие. К счастью, священник ехать в здравницу отказался, предпочитая служить богу дистанционно.

Узнав про участкового Степана и снизошедший на него благодатный огонь, Варвара Васильевна посетовала, что Новоявленного не удалось удержать в лоне Центра.

«Ну, что вы за мудаки-то такие, - жаловалась теща, - Как было можно его отпустить. Это же, можно сказать, дар божий. Чудо, что засранный мент был освящен изнутри, выздоровел и обрел слово. Теперь сидит, сука такая, посреди города и раздает благодать всем бесплатно подряд».

Женька и Петр Авдеич стояли перед Варварой Васильевной, опустив головы. Им было стыдно за промах. Но Женькина теща была женщиной деловой и долго сердиться не привыкла. Расспросив в деталях единственного свидетеля произошедшего чуда, Варвара Васильевна пришла к выводу, что к исцелению Степана привела смена методики лечения, а именно, наружное средство было одноразово принято внутрь.

«Если крашенный навоз вылечил идиота-участкового, то должен подействовать и на других», - вслух поделилась идеей Варвара Васильевна.

Она по очереди стала разглядывать Женю, Петра Авдеича, ветеринара и студентов-укурков, явно что-то задумав.

«Неееет! Только не это!», - выдавил Женя, почувствовав недоброе.

Но Варвара Васильевна уже выбрала сакральную жертву. Суд был коротким и на место нового мученика был назначен полумертвый ветеринар. Авдеич попытался заступиться за новоизбранного мессию, мотивируя это необходимостью оздоровления коровьего поголовья, но все его доводы были отвергнуты.

Опытная теща попыталась в точности воспроизвести путь на «голгофу», который прошел участковый Степан. Сонного ветеринара раздели, ополоснули в навозе, помыли и в халате доставили в зал конференций. Здесь ему поочередно предложили напитки, закуски и колхозницу Нюру, которая перебралась на работу в Центр здоровья, мотивируя это большим окладом и чаевыми.

Ослабевший ветеринар едва сопротивлялся. Он выпил целебный коктейль Авдеича, поковырялся в закусках, а на Нюру и не взглянул, привыкнув на работе щупать коровьи соски, а не сиськи доярок.

После всего, ветеринара торжественно проводили в храм здоровья. Девицы успели украсить зал торжеств зелеными ветками. Студенты нацепили фраки и стали похожи на клоунов. Избраннику поднесли чашу с лекарством. Жидкость из джакузи шипела и пенилась, распространяя зловоние. Ничего не подозревая, ветеринар залпом хватил целебного зелья, вздрогнул и застыл на секунду. Затем его стало трясти и скручивать. Через минуту коровий лекарь замертво рухнул на пол.

«А Варвара Премудрая взмахнула рукой, обернулась три раза, ударилась оземь…….да и убилась нахуй!», - скорбно констатировал Петр Авдеич.

«Аминь!», - отозвался Женя.

PS Между тем, в Лондоне умер правнук Толстого, политолог Некрасов. Большой друг патриота Владимира Соловьева, он участвовал в его программе на канале «Россия 1». Апокалипсис громко стучался в двери, количество патриотов России неумолимо сокращалось.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #дирекциятяги #дроваиуголь #пенаизбалашихи #дыханиечейнастокса

Судя по комментариям к этой правдивой истории, некоторые читатели сомневаются в ее достоверности. Люди не понимают, как кто-то в здравом уме, а тем более богатые и знаменитые, лезут в коровий навоз с целью оздоровления. Но, дело как раз в том и состоит, что чем брутальнее средство, тем больше люди верят в него.

Вот и секретарь президента, спасаясь от инфекции, словно иконку повесил на грудь «блокатор вирусов». Понятно, что ни иконка, ни блокатор с диоксидом хлора секретарю не помогут. Достаточно открыть википедию, чтобы узнать, что «диоксид ядовит, вызывает раздражение слизистых оболочек и кашель». Но, кого это остановит.

Ну а навоз, богатый аммиаком, сероводородом, антибиотиками и гормонами роста, куда как эффективнее хлора и соды, так популярных в нашем богоспасаемом отечестве.

Вернувшись назад, в коровник, мы видим Женьку и председателя, застрявших в лекарстве и студентов, заглядывающих в дырку снаружи.Укурки светили фонариком и делились впечатлениями, ловко расставляя матерные восклицания среди междометий. Очевидно, открывшаяся картина плавающих в навозе руководителей произвела на ребят сильное впечатление.

С приходом студентов, Авдеич оживился и потребовал передать ему бутылку. Укурки, за которыми после эпопеи с криосохранением прочно закрепились прозвища КЛАВА и НЮРА (См. «Охлажденный и Замороженный»), присели у стены снаружи, передали бутылку председателю, а вторую открыли сами. Чокнулись через дырку. Забулькало сразу с обеих сторон. Выпив, все закурили и задумались каждый о своем.

«Родилась хайку», - неожиданно встрепенулся КЛАВА. «Давай!», - поддержал НЮРА.

У черной дыры во Вселенной,

На страже сидит Председатель,

Из Бездны доносит навозом.

«Зимою сменяется лето, воняет капустой со склада, и нету конца этой драме!», - неожиданно продолжил Авдеич.

Нужно отметить, что совместная хозяйственная деятельность со студентами значительно пополнила словарный запас и расширила границы сознания председателя. Студенты тоже не остались внакладе. Пребывание на селе сильно упростило их мироощущение. Беседе о Толстом и Кьеркегоре, которые они вели в городе, заменили разговоры о творчестве писателя Леонида Леонова. Накурившись, студенты вслух читали избранные места из «Русского леса» и спорили о историософии «Пирамиды». Укурки до колик смеялись над литературными потугами Д.Быкова с З.Прилепиным, которые, по мнению студентов, деревни в глаза не видели. Сельская нива перепахала и закалила ребят, они очерствели, натрудили мозоли, выращивая коноплю и хлеб наш насущный. Видимо этим и объясняется их критическое отношение к писаниям литераторов московского розлива.

Наконец стало светать. Доярки, ожидая сторожа, загремели бидонами у дверей коровника. Шалый петух прокричал зарю, хотя все последние дни солнца никто не видел. Серая мгла, закрывая дневное светило, висела так низко, что казалось со стороны, будто туча зацепилась брюхом за громоотвод, колом торчащий из свинарника.

Авдеич швырнул пустую бутылку в грязь, схватился за конец веревки и велел тащить, что есть сил. Студенты выволокли председателя наружу, растолкали сонного Женьку и сунули ему в руки веревку. То ли спросонья, то ли обессилив от едкого запаха, Женька долго не мог удержать скользкий конец в руках, и вытащить его из хлева удалось только с третьей попытки. При этом один сапог так и остался где-то внутри.

Идти домой в одном сапоге было неудобно, и Авдеич решил, что вчетвером они сделают это быстрее. Поддерживая друг друга, друзья отправились домой к председателю.

В домашней обстановке застолье продолжилось. Авдеич еще несколько раз шарил под лавкой, каждый раз извлекая на свет ликеро-водочное произведение бабы Дуси, и лазил в подпол за солеными огурцами. В какой-то момент председатель случайно включил телевизор. Возможно, именно это несколько изменило ход дальнейших событий.

Ветер шумел в пролетах моста, ведущего в никуда – бессмысленного памятника позднего президента. Голосили бабы. Два хмельных гармониста в шапках-ушанках таскали меха в разные стороны. Вприсядку плясали чумные казаки в орденах и медалях. Рядом яростно скакал мужик в тельняшке. Расхристанная баба металась по сторонам. Вылупив героиновые глаза, кричала в микрофон безумная ведущая. Первый канал России показывал передачу «Играй гармонь любимая».

Следом за гармонистами, после рекламы, выступила Юлия Розенберг в короткой юбке цвета хаки. Юля палила по сторонам из автомата и, задрав жопу кверху, лезла в дупло миномета. Розовые Юлины трусы отсвечивали блестками в глазах армейского капитана, стоящего рядом.

«Как они смотрят такое?», - удивлялся Авдеич.

«Как евреи до такого дошли?», - удивлялся Женька.

В процессе всеобщего удивления на столе зазвонил телефон. Авдеич ткнул в него пальцем, включив громкую связь.

«Ну, чего?», - спросил председатель, пуская дым во все стороны.

«Авдеич, где тебя носит, старый хрен!, - закричал телефон голосом Тихоновны, - Иди скорее на ферму, корова утопла, надо вытаскивать».

«Так и вытаскивай», - засмеялся Авдеич. Ему было весело от гармонистов и розовых трусов Юлии Розенберг. «Бери трактор и тащи ее нахуй!», - громко скомандовал председатель.

«Ах, тыж твою мать!», - вскричала Тихоновна. Она начала матюкаться в телефон, призывая на помощь нечистую силу.

Тихоновна, которая ненавидела все мужское, включая быков-осеменителей, имела натянутые отношения с механизаторами. Это создавало определенные трудности в производственных отношениях. Немногочисленные трактористы, оставшиеся в живых после непрерывной дегустации горючих материалов, отказывались подчиняться новоявленной феминистке. В ответ Тихоновна крыла их матом и снижала производственные показатели в ведомости на зарплату.

Поняв, наконец, суть трудового конфликта, Авдеич приказал передать трубку трактористу. Но тот куда-то успел заховаться, игнорируя вышестоящие указания.

Осознав бесперспективность телефонных переговоров, Авдеич приказал трубке ждать и засобирался на ферму. Вместе с ним отправился и Женя. Студенты, сославшись на дела, куда-то свинтили.

В свете дня ферма Авдеича выглядела не лучше, чем ночью. Большой скотный двор был полон жидкого навоза, среди которого в задумчивости бродили коровы. В углу у забора ковырялись чьи-то куры. Среди них важно разгуливал ободранный петух.

Петр Авдеич нашел тракториста и принялся руководить спасением утопшей скотины. Механизатор матерился, боясь подъехать ближе к животному и утонуть вместе с трактором. Наконец Авдеич изловчился и накинул петлю на ногу корове, сделал шаг назад, оступился и присел на задницу в навозную жижу. Выругавшись, председатель схватил другой конец веревки и зацепил ею трактор. Тракторист начал медленно тянуть, буксуя колесами в грязи.

Среди шумной возни Женя успел спросить у Тихоновны, стоящей неподалеку, почему в хозяйстве не используют навоз, из которого в Израиле получают биогаз и удобрения.

Тихоновна встрепенулась и, перейдя на трасянку, чередуя русские и белорусские выражения, неожиданно начала вспоминать местного механизатора, который по пьяни полез рукою в работающий измельчитель и скрылся там навсегда. Все что от него осталось – это полупустая бутылка бурякового самогона, которую он дал подержать своему приятелю-шоферу, прежде чем совершить последний в жизни поступок. Как утверждали очевидцы, тракториста вместе с соломой втянуло в широкую пасть машины, где он бесследно исчез.

Колхозный механик вместе с участковым разобрали измельчитель на мелкие части, но кроме дырявой подошвы ничего не нашли. На выходе была лишь мелко порубленная солома. Это явление в деревне причислили к очередному чуду. А чудеса случались в Новых Оглоблях регулярно, особенно в праздники.

«Черти его точно забрали, - закончила свой рассказ Тихоновна. Она помолчала, потом махнула рукой и без всякого перехода продолжила: «Яки тут навоз, тут не да яго. Нам бы малака надаиць, да глядзеть, каб каровы не здохли».

Женя, не утративший энтузиазма, спросил про надои.

«Якия надои! Каровы па калена ў гауне!», - расстроенно воскликнула Тихоновна и зашагала прочь.

Авдеич с трактористом, наконец, вытянули корову из грязи. Привыкшее к такому животное отряхнулось, взмахнуло хвостом и, как ни в чем не бывало, пошлепало к стаду.

Председатель курил в задумчивости. Женя, у которого еще не пропала решимость постигнуть технологии аграрного производства, предложил сходить на свинарник. Но тот оказался закрыт из-за вспышки африканской чумы.

«А свиньи где?», - не унимался Женя.

Авдеич только махнул рукой и предложил вернуться домой, натопить баню, а вечером, как он выразился, «напиться к свиньям». «Как захрюкаем, так и пойдзем!», - развил свою мысль председатель.

PS Возможно, читатель разочарован нарисованной мною картиной хозяйства Петра Авдеича Тарасенко. Нельзя сказать, что такое хозяйство типично для всей Белоруссии, но и редким его не назвать. Бывший председатель колхоза, став бессменным главой государства, превратил всю страну в огромный колхоз. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Берегите себя!

Удивительно, как одна летучая мышь может изменить жизни миллиардов людей и отправить целую планету в нокаут. За короткое время все забыли про выборы в США и кандидатов от Демократической партии. Безразличным стало отношение к Грете Тунберг и ее борьбе с потеплением климата. Поправки в конституцию интересуют теперь разве что политических маразматиков. Все только и говорят о распространении вируса и ежедневно подсчитывают количество убитых и раненых.

А жизнь между тем идет своим чередом. В Кинешме сгорела Фабрика №2. Взорвавшиеся яйца ранили женщину в Москве. Мужик в Апатитах отрезал свой член и выпрыгнул в окно. Русская православная церковь предложила верующим отпускать грехи через Skype. А СМИ сообщили, что Магнитный полюс Земли ускорил движение в сторону России.

Несмотря на вышеперечисленные события, посевная кампания в Белоруссии продолжалась. Ибо, как аллегорически выразился президент, жрать что-то надо.

Аграрное хозяйство Петра Авдеича Тарасенко не рекламировали по телевизору, сюда не приглашали высоких гостей, чтобы показать, как роботы шведской компании «Делавал» доят коров и производят отечественные молочные продукты. Хозяйство было мелкое, роботов здесь заменяли доярки, а от незваных гостей спасала дорога без твердого покрытия, которая большую часть года была проезжей только для тяжелой гусеничной техники. Словом, обычное хозяйство в зоне рискованного земледелия.

От бывшего колхоза Авдеичу достался дырявый коровник, свинарник с конюшней, машинно-тракторная станция и деревня с крестьянами. Начальство посчитало, что превращать бывший колхоз в агрохолдинг нет смысла, и забыло о нем. Труженики полей вместе с техникой и животными были предоставлены сами себе и только изворотливый ум и богатый опыт председателя не дали всему этому «добру» загнуться окончательно. Выживали с помощью города, куда возили молоко и мясо.

Придерживая друг друга, Женька с Авдеичем кое-как добрели до коровника. Ферма едва освещалась снаружи тусклыми фонарями. Широкие двери коровника оказались заперты и приятели стали по очереди тарабанить по дереву, извещая о своем прибытии. Никто не откликнулся, было тихо, не мычали даже коровы. Председатель нагнулся, пошарил руками у двери, отыскивая кирпич, которым подпирали ворота. Но ключа нигде не было.

«Сторож пропал, а доярки еще не пришли», - заключил Петр Авдеич, - Пойдем-ка, поищем черный ход».

Спотыкаясь, председатель побрел вдоль кирпичной стены, иногда подсвечивая себе телефоном и ощупывая основание фундамента. Женька двинулся следом, держась за стену и ориентируясь на силуэт выступающей задницы Авдеича, которая виднелась на фоне побелки.

«Нашел!», - неожиданно воскликнул Петр Авдеич.

Он согнулся, стал на четвереньки и, чертыхаясь, полез куда-то в черную дырку у самой земли. Через какое-то время дыра осветилась изнутри, и голос председателя позвал Женю следовать за ним.

«Давай, лезь сюда, только осторожней, в говно не вступи», - звал Петр Авдеич, - мигая мобильным телефоном.

Женя опустился на четвереньки и сразу почувствовал, что руки утонули в липкой жиже. Пахло навозом. Но отступать было поздно, и Женя полез в коровник. Внутри было душно, густой тяжелый воздух кружил голову. Чтобы не упасть, Женька присел и прислонился к стене.

«Ты тут подожди, я пойду, свет счас включу», - послышался сверху голос председателя. Потом что-то хлюпнуло и зашаркало, отдаляясь, будто слепой водил руками, цепляясь за стены.

Женя задремал на какое-то время. Ему снился сон, словно он на цветочной поляне в кругу странных людей в разноцветных сари, стучит с ними в бубен и распевает песни. Между людьми бродят коровы с венками из ярких цветов и колокольчиками. После каждого куплета все обнимают друг друга и взасос целуют коров.

Окунуться целиком в этот рай мешал только запах, пробивающий насквозь аромат поляны. Было странное чувство, что где-то рядом помойка, откуда смердит. Не давала покоя и мокрая жопа, непонятно как, отсыревшая средь цветочного буйства. Женя улыбался во сне и крутил носом, стараясь отвернуться от вони.

Вдруг пробежала мышь, вильнув хвостиком. За ней на поляну, из ниоткуда, полез ядовитый зеленый туман. Глаза сразу заслезились, захотелось чихнуть. Люди бросили бубны и кинулись врассыпную. Оставшись в одиночестве, Женя побрел наугад в едкой мгле. Неожиданно из тумана выплыло бурое пятно, оно двигалось навстречу, едва касаясь земли.

Женька застыл …….От пятна отделилось рыло в противогазе. Сквозь круглые стекла на него смотрели большие, печальные глаза. Женю взяла оторопь, он не мог пошевелиться. Жуткая морда, покачиваясь в тумане, становилась все больше. Видение приближалось…….

Неожиданный шорох вернул Женю к жизни. Рядом что-то тяжело дышало и всхлипывало. «Чертова корова», - подумал Женька. Он глянул в другую сторону, куда исчез председатель, но там по-прежнему было темно. Дыхание наступало, булькало и тяжело вздыхало. Под конец, кто-то из темноты тронул Женю за лицо чем-то вонючим и влажным.

«Пошла вон, тупая скотина!», - испугано воскликнул Женя и отшатнулся.

«Сам ты скотина!», - сказала из темноты корова голосом Авдеича.

Оказалось, пока Женя дремал, председатель сделал полный круг в поисках выключателя, обошел коровник и вернулся назад ни с чем. В темноте Петр Авдеич наткнулся на Женю мокрыми руками, видимо, проделав часть пути на четвереньках.

«Куда они бляди свет подевали», - пробурчал председатель, прислоняясь к Жене. «Вечно так: только взялся за яйца - молоко пропало!», - повторил председатель известное изречение президента.

Петр Авдеич завозился, будто что-то искал, достал сигареты и спички. «Будешь курить?», - спросил председатель, обращаясь в темноту. Женька промолчал, увиденное во сне не шло из головы.

Вспыхнула спичка, осветив ближнее стойло, рога, копыта и четыре грязных сапога, переходящие в ноги.

«Нужно выпить для ясности», - предложил Авдеич. Он снова пошуршал где-то внутри одежды, достал припасенную бутылку, хлебнул и осторожно протянул водку Жене. Женя отказываться не стал, ему хотелось поскорее избавиться от наваждения.

Приятели по очереди прикладывались к бутылке, Петр Авдеич курил, Женька занюхивал рукавом и морщил нос от запаха. «Что за идиотская идея с навозом, кто это придумал, - с ужасом думал он, - Это может привидеться только идиоту у теплого моря, под пальмой, когда надоело и море и чертова пальма, и даже телка в узком купальнике с буферами шестого размера. Как это вышло, что я купился на такое говно и сам оказался по уши в навозе».

«Хорошо как, - неожиданно бодро отозвался Петр Авдеич, - хорошо сидим, говорю». Женя повернул голову в сторону друга, увидел в свете сигареты его простое крестьянское лицо, зажмурился и сделал большой глоток.

«Нужно выбираться», - наконец предложил Авдеич. Он сделал усилие вытащить ногу из жижи, но та крепко держала его за сапог. Председатель снова дернул ногой, оставшись без обуви. Он задумчиво покрутил свободной конечностью в воздухе, подсвечивая себе сигаретой, и сунул ногу обратно в сапог.

«Кажется, влипли, - резюмировал председатель, - Давай, ты попробуй».

Женька без энтузиазма пошевелил ногами, но особого рвения сдвинуться с места не проявил. За это время под его задом образовалась теплая ложбинка, которая согревала задницу через мокрые штаны. Вылезать в таком виде на холод Жене не очень хотелось.

Возможно, друзья так и досидели бы до рассвета, если бы не кончилась водка. Авдеич вдруг забеспокоился, снова попытался выдернуть ноги из навоза и, поняв, что это не так просто, задумчиво уставился в темную глубину коровника.

«Надо вызывать скорую помощь», - решился, наконец, председатель. Он достал телефон, набрал номер в быстром наборе и прижал трубку к уху. «Кому звонишь?», - поинтересовался Женя. Но председатель перебил вопрос, взмахнув рукой, и громко заговорил в телефон: «Але, не спите, укурки! Как дела?».

Не дослушав Авдеич четко, по-военному закомандовал: «Так, берете пару бутылок крепкого, только не ваши травяные настои, и быстро на коровник, от главного входа вдоль стены направо ищете дырку…..чтооо…, знаете эту дыру, а чего молчали…..тут мы застряли…..и веревку возьмите покрепче…….да, блядь, не корову, меня надо тащить!».

Распорядившись, Петр Авдеич стал объяснять, что в такое время не спят только студенты. «Есть еще бабы-доярки, но ну их…..», - не закончил мысль председатель.

«А сторож где?», - спросил Женя, и тут же понял нелепость своего вопроса и очевидность ответа. «Да, - стал размышлять Женя, - в русском языке вопрос «ГДЕ» предполагает простой и симметричный ответ ……., поэтому в таких случаях лучше использовать другие наречия, обозначающие направления в пространстве».

Размышления Женьки прервали студенты, заглядывающие в дырку снаружи. Они светили фонариком и делились впечатлениями, ловко расставляя матерные восклицания среди междометий. Очевидно, открывшаяся картина плавающих в навозе руководителей произвела на ребят сильное впечатление.

PS. Застрять в навозе – не самое страшное, что может случиться. Куда как хуже зависнуть во времени, которое попало в петлю самоизоляции. Как будто порвалась пленка, и кино застыло на малоприметном кадре. А ты все смотришь и смотришь на экран, надеясь на продолжение. Берегите себя!

Между тем, начался апрель. Весенняя эпидемия психиатрических заболеваний, регулярно поражающая наши убогие просторы, усугубилась на фоне гуляющего по стране коронавируса. Психоз достиг невиданных размеров.

Президент продлил осадное положение до майских праздников. Глава Белоруссии предложил населению лечиться «дымом и гарью костров».

Российские самолеты развозили по миру гуманитарную помощь, не внемля просьбам собственных медиков. Московский градоначальник снова перекладывал плитку в центре столицы. Патриарх Гундяев в прямом эфире телеканала «Спас», рассекая по МКАДу, обрызгал Третий Рим святой водой из бутылки. Его белорусский коллега пошел еще дальше, разбрызгивая жидкость прямо с борта самолета. На Патриарших задержали Иисуса, выгуливающего собаку. Аннушка, меж тем, уже разлила масло. Комета OR2 1998 пересекла орбиту Марса и стала заметна на фоне вечернего неба. Неотвратимо приближалась новая премьера «Лебединого озера» по телевизору.

Жизнь в провинциальном Гомеле шла своим неспешным чередом. Троллейбусы по-прежнему ходили по Советской улице, мимо фабрики «8 марта», где женщины со времен социализма шьют семейные трусы мужской половине человечества в надежде связать ее узами брака. Когда троллейбус поворачивал с Советской на Трудовую, пассажиры стали замечать огромную толпу перед Областным драматическим театром.

Люди стояли на площади, чтобы припасть к ногам Новомученика Степана, в миру бывшего участкового, который теперь восседал на гранитной трибуне монумента В.Ленина. Степан, подсвеченный изнутри испитым накануне навозом, осенял себя крестным знамением, иногда забывая правильно складывать пальцы и путая последовательность крестных движений. Через всю площадь, закручиваясь в живую спираль, к Новоявленному тянулись страждущие. Оба святых: вождь революции с кепкой в руке, и бывший участковый, сияющий, как светлячок, представляли комическую композицию, что, впрочем, не останавливало доверчивых горожан, жаждущих бесплатного исцеления.

Эпидемия добралась и до деревни Новые Оглобли. От вируса пала Красная Москва, прыткая однорогая корова, которая любила прогулки на свежем воздухе. Неосторожно выйдя на скотный двор, Красная Москва оступилась и погрязла в навозе по самое вымя. Плавать животное, увы, не умело.

Дела в Центре им. д-ра Гишгорна шли хорошо. Мелкопоместную публику на подержанных «Фольксвагенах» заменили представители среднего класса на подержанных «Ауди». Нервных дам, желающих похудеть, все больше сменяли солидные представители мужского пола. Этому способствовал пущенные кем-то слух, что купание в коровьем говне способствует твердой и продолжительной эрекции.

После смены полов стали меняться и вкусы пациентов оздоровительного центра, следуя за которыми менялись подходы к лечению. Смузи стали готовить без фруктов, из сырого картофеля. В большой блендер, бывший когда-то пюре-машиной, ссыпали мытую картошку, добавляли немного свеклы и тщательно перемешивали. В смесь вливали самогона для крепости. Готовый коктейль получил официальное название «Авдеич».

Перелом в работе Центра наступил, когда через открытую белорусскую границу в Гомель хлынули изолированные россияне, избалованные пляжами Антальи и красными фонарями на улицах Пхукета. Уставшие от самоизоляции гости жаждали развлечений. Экскурсионная программа начиналась для россиян с Новомученика Степана. Получив благословение, туристы отправлялись в казино, которое находится тут же, на площади Ленина. Проигравшись, гости жаждали нравственного и физического воскресения. Между казино и бывшим морозильником запустили маршрутное такси.

Прибыв в Центр д-ра Гишгорна, измученные граждане России требовали продолжения банкета. Несмотря на инфекцию, им хотелось праздника и развлечений. Каждый вечер широкие двери морозильника, куда раньше въезжали фуры, распахивали настежь, чтобы пациенты могли любоваться фейерверком. Некоторые, стремясь принять непосредственной участие, выскакивали из джакузи, и, облепленные лекарством, в чем мать родила бегали под вспышки салюта по вспаханной ниве.

Трудно точно сказать, действительно ли навозные ванны обладали целительной силой виагры, или то были последствия коктейля «Авдеич», но клиенты все чаще стали требовать эротического удовлетворения. На время проблему закрыли, пригласив из города девушек с низкой социальной ответственностью, трудившихся в службе эскорта.

Оздоровительный центр постепенно менялся. Тренажеры заменяли подмостками для стриптиза, игральными столами, креслами и диванами релаксации.

«Какую культуру с медициной у нас не создай, все обязательно закончится борделем. Рано или поздно», - так прокомментировал происходящее Авдеич.

Женька с председателем все чаще оставались дома, не в силах смотреть на происходящее.

«Не хочу больше, чтобы Центр называли моим именем», - однажды заявил как-то Женя.

«Доктор Гишгорн - уже бренд, ничего не поделать», - заметил Авдеич.

«Оздоровительное учреждение «Содом и Гоморра», - откликнулся Женя.

В один из поздних вечеров приятели выпивали на кухне в доме у председателя. Женька рассказывал о жизни в Израиле, Авдеич слушал вполуха, не проявляя особого интереса к обитателям пустыни. Уже изрядно поддав, Женька вспомнил сельскохозяйственный кибуц и стал увлеченно рассказывать о новейших технологиях и огромных надоях, которые в режиме он-лайн транслируются в компьютер. Услышав слово «технологии», Петр Авдеич полез глубоко в карман, долго там что-то искал и, наконец, вытащил старенький потертый мобильник.

«Технологии, - как-то пьяно захихикал председатель, - вот смотри технологии. Сейчас узнаем про наши надои».

Петр Авдеич набрал номер в быстром наборе, включил громкую связь и положил телефон на стол. Потом налил самогону, взял в руку огурец и поднял стакан. Телефон долго гудел, разыскивая кого-то в темноте. Гудки неожиданно прервались и хриплый женский голос произнес «Ага….».

«Тихоновна, - закричал председатель, - какие сегодня надои!».

Трубка недоуменно замолчала, затем в ней звякнуло ведро, скрипнула дверь и тот же простуженный голос громко произнес: «Авдеич, ты что пьяный! Какие нахер надои в два часа ночи».

Тихоновна была женщиной большого размера и формы. Если она распоряжалась на ферме, было слышно на другом конце деревни. В хозяйстве она замещала Авдеича, когда тот запивал, пропадая неделями в алкогольном тумане. Несколько лет назад Тихоновна потеряла мужа, который ушел от нее к прыщавой девице из города. С тех пор Тихоновна возненавидела все мужское, включая быков-осеменителей.

«А в Израиле каждый литр в компьютере виден, мы что, хуже евреев, - повторял слова Жени председатель, - Какая у нас статистика на сегодня?».

В трубке, видимо, всплеснули руками, и из нее завопил сиплый голос Тихоновны: «Иди проспись, старый ты пьяница. Вишь, надоев ему захотелось среди ночи. Ты корма закупил, силос вовремя заложил? Дыры на ферме, что собаки пролазят – вот какая наша статистика!».

Привычный к укорам председатель, выпил, хрустнул огурцом и подмигнул Женьке. А трубка продолжала петь возмущенно: «Надои блядь……статистика нахер……- удумал черт старый среди ночи». Потом что-то чиркнуло и раздались длинные гудки.

Довольный Петр Авдеич выключил телефон и спрятал в штаны. Потом разлил остатки спиртного по стаканам, чокнулся и выпил за Женькино здоровье. Упрятав пустые бутылки под стол, Авдеич перегнулся через лавку, открыл холодильник и достал спрятанную на черный день водку.

«Говоришь, хочешь посмотреть наши технологии, - заговорил Петр Авдеич, в упор глядя на Женю, - бери сапоги и пойдем счас на ферму. Увидишь надои своими глазами».

Нужно заметить, что выпивший Женя существенно отличается от трезвого. Во хмелю он гораздо резвее, забывает полученный ранее опыт и традиции своего народа. Женька бездумно скинул туфли, натянул носки на брючины и пошел вслед за Авдеичем в сени искать сапоги. Примерив несколько пар, которые председатель нашел в полутемном углу, Женька вслед за Авдеичем вышел во двор.

На небе в окружении радужного нимба сияла луна. Мигали звезды. Подмораживало. Приятели направились к ферме, придерживая друг друга на скользкой дороге.

Продолжение следует!

В понедельник утром плавучий госпиталь ВМС США пришвартовался в гавани Нью-Йорка. Белоснежный лайнер, украшенный красным крестом, имеет тысячу больничных коек и 12 операционных. Американские власти заявили, что медперсонал будет заниматься обычными больными, чтобы снять нагрузку с больниц, брошенных на борьбу с пандемией.

В это время пресс-секретарь президента сообщил, что Путин больше не здоровается за руку, но рукопожатие президента по-прежнему твердое. Доктор, водивший Путина по Коммунарке, заперся в своем кабинете и теперь руководит больницей через окно. Вождь соседней державы, готовясь к Параду победы, запретил экспорт чеснока и гречки из Белоруссии.

Олигархи наперегонки бросились помогать населению. Абрамович предоставил британским медикам отель футбольного клуба «Челси». Владелец «заводов, газет, пароходов» Усманов оказал помощь Узбекистану.

Звезды телевизионной эстрады Симоньян&Кеосаян задумали продолжение фильма про крымский мост. По сюжету, микроб, взращенный в лаборатории ЦРУ, намерен инфицировать духовные скрепы, заложенные в железобетонных конструкциях моста, и разрушить единство народов. Но, сделанные с любовью Дима и Варя, нарушают злые планы Госдепа. В финале герои уезжают в Майами, чтобы помочь США справиться с болезнью.

Наконец, в войну с коронавирусом вступили и российские ученые. Первого апреля, после долгих раздумий, они предложили использовать холодную эктоплазму для борьбы с эпидемией. Прорывную технологию исследователи почерпнули из «Охотников за приведениями».

Все эти внешние события почти не отражались на работе «Израильского оздоровительного центра имени д-ра Гишгорна» в деревне Новые Оглобли под Гомелем. Название Центра пришлось слегка изменить после визита местного участкового.

Милиционера заинтересовали иномарки, которые курсировали между городом и деревней. Участковый Степан повесил у дороги знак ограничения скорости и спрятался в кустах, выставив перед собой милицейский радар. Но штрафовать нарушителей не удавалось: дорога в рытвинах не позволяла потенциальным донорам превышать допустимые пределы.

Тогда старший сержант развернул свои устремления на 180 градусов, чтобы ловить подвыпивших посетителей, едущих обратно из Центра. Но и эта уловка не удалась, поскольку смузи, которым потчевали пациентов, содержал, кроме овощей, только сушеные травы. К удивлению участкового, несмотря на праздничное настроение от больных алкоголем не пахло.

Не выдержав искушения, Степан направился к морозильнику, чтобы на месте выяснить обстоятельства. Участковый явился в Центр якобы с проверкой прописки сотрудников и посетителей. Однако, увидев внутреннее убранство купального зала, булькающий навоз и голые коленки доярок, прикрепленных к гостям, участковый поплыл, расслабился, позабыв о священном долге внутренних органов. Он быстро согласился на предложение самому пройти клинические испытания.

Степана раздели, ополоснули в навозе, помыли и в халате доставили в приватный зал для конференций. Здесь его вниманию предложили напитки, закуски и передовую колхозницу Нюру, известную читателям по «Охлажденным и Замороженным».

Молодой участковый быстро расправился с деликатесами, чуть дольше провозившись с дояркой. В это время сюда подоспел Авдеич, который еще как-то ухитрялся руководить колхозом. Председатель был знаком со Степаном по сельскому клубу, где оба джентльмена проводили свободное время за игрой в домино и дегустацией самогона отечественных производства. Особым успехом у членов клуба пользовался Стародорожский напиток, крепостью 47 градусов. Но из-за сложной логистики изделие Стародорожских мастеров было дороговато, поэтому чаще пользовали местные сорта.

Заседание клуба перенесли в морозильник, где решили испытать свойства нового напитка, изобретенного председателем. Авдеич, страдая в Центре похмельем, придумал разбавлять полезное смузи самогоном бабыдусиного производства. Каждый по отдельности напиток мог убить здоровую лошадь за пару глотков. Однако в смеси один к одному, коктейль обрел невероятные свойства. Напиток пузырился и испускал аромат протухшей капусты, который отбивал даже въедливый навозный парфюм. Как ни странно, пился коктейль довольно легко, оставляя приятное послевкусие горчичной полыни, лебеды и пижмы.

«Скажи мне, Авдеич, что это булькает у тебя в ванне», - спросил любопытный участковый у председателя в продолжение дегустации.

«Это - новационное лекарство, помогает от вируса, бруцилеза и ожирения», - ответил председатель, уже привыкший к подобным расспросам.

«А как оно лечит?», - не унимался Степан.

«Как, как, - отмахнулся искушенный Авдеич, - как вода на курорте. Вот, скажем, в Пятигорске……Ты был в Пятигорске, Степан?».

«Это где, под Могилевом?», - не понял молодой участковый.

«Сам ты под Могилевом! Это Кавказские минеральные воды называется. Лечебная вода, понимаешь? Из земли течет. Сама», - объяснил председатель.

«Сама течет, - удивился Степан, - а чего так воняет, если сама?».

«Так и должна вонять, - пояснил Авдеич, - в вони вся сила! Мужеский дух, понимаешь. Вот три богатыря выходили на бой, и немец в испуге бежал. Богатыри доспехи месяцами носили, некогда было снимать, мотались в разные концы…... Знаешь, какой дух от них шел! Вражьи лошади замертво падали. Потом, конечно, татары пришли. Эти вообще не мылись,……..вот и победили».

«Когда поры на теле закрыты, вирус туда не проникает, а микробы от запаха дохнут. Надышатся, и каюк. Вот тебе и лекарство», - продолжил объяснять Авдеич.

Участковый какое-то время пытался осмыслить полученные сведения, потом стукнул кулаком по столу и заявил, что все правильно, некогда мужику за работой особенно размываться.

«Какой ты умный, Авдеич, - умилялся милиционер, - давай еще выпьем». И подумав, добавил: «Может, нам прямо из ванны налить. Там оно светится…….и пузырьки, как у шампанского».

«Можно из ванны», - весело кивнул председатель, не чуя беды.

Джентльмены проследовали к бару, чтобы добавить. Авдеич махнул рукой в сторону бутылок.

«Бери стаканы и наливай, я в сортир отойду», - сказал он участковому, отлучаясь.

В туалете председатель долго целился в горло унитаза, промахнувшись, начинал все сначала. Зажмуривал глаз, чтобы отверстие не двоилось, и снова принимался за дело. Справив, наконец, нужду, Авдеич вернулся в зал.

То, что он там увидел, трудно описать словами. На полу рядом с джакузи полулежал пьяный в хлам участковый. В руке он сжимал пивную кружку из бара. В жидком свете лекарства было видно, что кружка пуста.

Сделав два шага, председатель обмер и без сил опустился на пол морозильника. Участковый милиционер горел изнутри. Его рот, пищевод и желудок празднично сияли, подмигивали и переливались зеленым светом целебного навоза.

«Вот жеж ебаные сопли!», - только и смог выдавить Авдеич, прежде чем потерять сознание.

PS. Интерпретация Авдеичем фармакологических свойств навоза не совсем соответствует современным медицинским представлениям. Поэтому, я не советую использовать данную лекарственную субстанцию для домашнего потребления. Мало ли что!

Берегите себя! Продолжение следует.

Между тем, в мире ситуация с пандемией не улучшалась. Каждая страна боролась с вирусом по-своему. Китай, объявив тотальную мобилизацию, быстро купировал вспышку, в Японии отменили Олимпиаду, в США спасали экономику, Италия потихоньку вымирала.

В престарелых диктатурах определенности не было. Вожди, в силу умственной комы, каких-то внятных решений принять не могли. В России президент вместе с духовником спрятался в отдаленном ските, где усердно молился под охраною ФСО. Правящая верхушку спасала себя сама, одновременно разворовывая то, что еще не украли. Население отдыхало, запивая шашлык пивом и водкой.

«Ударим по вирусу бездорожьем и разгильдяйством!» - таков был народный девиз борьбы с инфекцией.

В Белоруссии шла весенняя посевная кампания. В перерывах между осмотром полевых работ, президент Лукашенко играл в хоккей. Что происходило за колючей проволокой в Северной Корее одному богу известно.

В это же время на скорости 9 километров в секунду к Земле подлетал астероид номер 52 768, он же OR2 1998. Точное попадание могло обнулить время, избавив планету от пандемии, а заодно и от перенаселения. Расчетное время прибытия космического тела, по данным астрономов, составляет 6 часов утра, 29 апреля, по западноевропейскому времени. Но это пока неточно.

Такие обстоятельства сложились к моменту, когда Варвара Васильевна вынырнула из навоза.

Бодренько покинув джакузи, бывшая теща приняла душ, сходила в парилку и поплавала вместе с рыбками в голубом бассейне. Запив оздоровительные процедуры порцией коньяка, она отбыла восвояси делиться приобретенным опытом.

А опыт был уникальным. Дело в том, что после навозной купели Варвара Васильевна продолжительное время смотреть на еду не могла. Кроме некоторого неудобства, это принесло бывшей теще избавление от лишнего веса. Долгие годы зам по культуре воевала с накопленными килограммами. Что только она не делала: ворожила на картах, сидела на диетах, занималась фитнесом - все было бесполезно. Тоннаж не уменьшался. Однако, вонь, которую не смогла одолеть даже «Шанель №5», оказалась сильнее всех испытанных средств. Женькина теща, наконец, похудела.

Маркетинг и реклама от Варвары Васильевны быстро дали ощутимые результаты. Работая в райкоме партии, она приобрела в свое время нужные связи. Теща была знакома со многими деятелями искусств, как местного, так и столичного розлива. Она была вхожа в «салоны» Гомеля, Минска и даже Москвы, где озабоченная элита металась между гадалками, колдунами и психиатрами, пытаясь избежать заражения и потери активов. Не прошло и недели, как к морозильнику потянулись страждущие.

На отремонтированном здании красовалась новая вывеска:

ИЗРАИЛЬСКИЙ ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР Д-РА ГИШГОРНА

Гостям не объясняли, когда Женька успел стать доктором. На стенах купального зала развесили израильские сертификаты, которые студенты скачали из интернета. Если кто-то из гостей понимал бы в этих еврейских закорючках, то прочел бы, что Женька окончил ускоренные курсы оказания первой медпомощи, посетил тренинг по психологии, а также получил право управлять транспортным средством пониженной мощности, т.е. мопедом, на территории Израиля. Студенты иврита не знали, и выбирали дипломы по красоте.

Варвара Васильевна лично встречала первых пациентов. Она рассказывала посетителям о таинствах здорового образа жизни и угощала смузи из овощей и фруктов. Затем, раздетого догола клиента, студенты погружали в лекарственный бульон. Особо привередливых посетителей брызгали освежителем, чтобы не так тошнило. В конце следовал душ, бассейн и тренажеры. Для особых случаев из города приглашали косметолога и массажиста.

В один из дней в Центр прибыла жена одного ответственного чиновника. Толстуха осмотрела лечебный зал и понюхала булькающий навоз.

«А ваше лекарство отечественное, или импортное», - неожиданно спросила гостья.

«Мммм…….», - замычала Варвара Васильевна, не зная, что отвечать.

Авдеич, находящийся неподалеку, неожиданно нашелся. «Имеется лекарственное средство немецкого производства от Голштинских и Симментальских производителей, - председатель махнул рукой в сторону ближайших ванн, - а также от племенных израильских производителей». При этом Авдеич махнул куда-то в дальнюю сторону зала.

«На днях должны получить материал от Фризских красно-пёстрых производителей из Голландии», - продолжил Авдеич, искушенный в племенном животноводстве.

«А если карантин, ……карантин не помешает?», - озаботилась дама.

«Ни в коем случае, мадам, - войдя в раж, рапортовал председатель, - материал прибудет спецбортом прямо из Амстердама».

Нужно ли объяснять, что Амстердам находился совсем рядом, на скотном дворе агрофирмы Авдеича. Дело в том, что по предписанию властей, для удобрения навозом собственных полей, хозяйства должны получать особое разрешение на утилизацию опасных отходов 4-го класса. Разрешение стоило дорого, а ходить по инстанциям было некому. Поэтому хозяйство Авдеича и соседние фермы были переполненного «лекарством» по самые коровьи сиськи. В навозе тонула скотина и техника, но преодолеть бюрократические барьеры было почти невозможно. Хитрый Авдеич использовал Центр, чтобы бесплатно избавиться от говна. Председатели соседних колхозов были готовы платить, чтобы только вывезти лишний навоз. Навозный бизнес, благодаря чиновникам, имел огромные перспективы. Но об этом чуть позже.

Несмотря на все заверения, некоторые клиенты все-таки сомневались, крутили носом, принюхиваясь к содержимому джакузи. Чтобы избавить пациентов от подозрений, студенты добавляли в смузи сушеную коноплю. Это придавало клиентам энтузиазма. Через короткое время конопляная добавка стала обязательным ингредиентом оздоровительного коктейля.

После первых презентаций, когда поток посетителей стал более-менее постоянным, Варвара Васильевна отбыла в Москву, пользуясь пока еще открытой границей.

Встречать гостей поручили студентам. Им напрокат взяли концертные фраки, поскольку других в Гомеле не оказалось. Отсвечивая белыми манишками, друзья одновременно были похожи на клоунов и на лакеев.

Гости лениво плавали в навозе, парились и много пили. Преобладали нервические женщины, которым, кроме всего, требовался косметический уход, массаж и эротическое расслабление. Через несколько дней сил у сотрудников Центра уже не осталось. От переизбытка сексуальных впечатлений выдохлись все. Женька, Авдеич, студенты-укурки, ветеринар и приглашенные трактористы были без сил.

Пахать и сеять стало некому.

PS Увы, пандемия ускорила ход событий. Они ушли далеко вперед моего описания. Тем не менее, я тщательно стараюсь в своем изложении не отходить далеко от фактов. На расстояние не более 100 метров, если вы понимаете.

Будьте здоровы и берегите себя! Продолжение следует!