Дело в том, что ужасное, предынфарктное состояние космонавтов по понятном причинам скрывалось, в СМИ писали, только что космонавты чувствуют себя хорошо.

Сейчас ясно, что спастись от этого можно только многочасовыми физическими нагрузками в невесомости и специальным стягивающим костюмом. Но в маленьких капсулах ничего этого не было.

После пребывания в космосе более суток - космонавт не может самостоятельно передвигаться по Земле

А вот посмотрите какими счастливыми вылазят американские астронавты из капсулы Джемени...

И... а вот посмотрим какими счастливыми и бодренькими вылазят (и далеко не только вылазят!) советские космонавты из своих капсул:
https://www.nkj.ru/archive/articles/10225/

Миссия Союз ТМ-18 -

А вот что рассказывает Валерий Владимирович Поляков, который спустя четверть века провел на орбите 437 суток 17 часов 58 минут 32 секунды (для В. В. Полякова его рекордный по длительности полет на орбитальную станцию "Мир", который проходил с 8 января 1994 года по 22 марта 1995 года, был вторым. Первый полет, совершенный в 1988-1989 годах, продолжался 240 суток 23 часа 35 минут 49 секунд).

И в первом и во втором полете я добросовестно занимался профилактической физкультурой, благодаря чему после посадки на Землю оба раза самостоятельно покидал спускаемый аппарат и делал несколько шагов по Земле. Это было частью большого эксперимента, который я проводил. Нужно было доказать, что космонавты смогут самостоятельно эвакуироваться в случае аварийной посадки после длительного полета. Кроме того, после второго полета нужно было продемонстрировать, что космонавты в состоянии передвигаться по Земле после длительного пребывания в невесомости. И я сделал самостоятельно несколько шагов.

Но произошел небольшой конфуз. Дело в том, что по расписанию первым из спускаемого аппарата эвакуировали командира, второй должна была выйти бортинженер Лена Кондакова и только после нее - я. Поэтому я неторопливо готовился к выходу. Неожиданно поисковики предложили мне покинуть аппарат вторым, а Лене третьей. Я с готовностью поднялся из кресла и начал выбираться наружу. Но какая-то сила неумолимо тянула меня обратно. Такого ощущения после первого полета не было.

Господи, думаю, неужели я так слаб, что не могу преодолеть земное притяжение?! В глазах темно! Ну не могу дальше двигаться! Но все-таки напрягся, зад вытащил и сел на обрез люка. Аппарат стоял наклонно. Я посмотрел внутрь и увидел шланги подачи кислорода и вентиляции скафандра, которые впопыхах не успел отстегнуть. Они связывали меня с кораблем, как пуповина. Освободившись, я спустился на землю и пошел нормальной походкой.

Но долго идти мне не дали. Окружили журналисты, поисковики, врачи. Усадили в кресло. Посыпались вопросы. Кто-то просил, чтобы я сказал несколько слов в микрофон. Игорь Гончаров, врач отряда космонавтов, начал измерять давление.

Миссия Союз-18 -

Помню, при возвращении со станции (это был второй полет В. И. Севастьянова в качестве борт-инженера на корабле "Союз-18" с командиром П. И. Климуком к орбитальной станции "Салют-4", который продолжался почти 64 дня) наш спускаемый аппарат приземлился набок. Климук оказался сверху. Он отстегнул систему фиксации и вылез наружу. На его место залез товарищ, который должен был забрать документацию и помочь мне выбраться. Он был так взволнован, что никак не мог разобраться, где что взять, не мог развязать тесемки и открыть дверцы контейнеров. Наконец дошла очередь до меня. И вот я на земле. Даже не верится, что могу стоять самостоятельно. После первого полета не мог.

Ну и вишенка на торте - миссия Союз Т-12 -

Продолжительность полёта — 11 суток 19 часов 14 минут 36 секунд. Персональный позывной — «Памир-3». В рамках испытаний сразу после приземления пилотировал вертолёт и самолёты Ту-154 и МиГ-25 по маршруту Байконур — Ахтубинск — Байконур с целью оценки возможностей пилота после нахождения в условиях невесомости. Как считает сам Игорь Петрович, главной целью его полёта было доказательство возможности космонавта пилотировать «Буран» после работы на орбите, и ему это удалось в полной мере.

А как же Николаев и Севастьянов с миссией в 18 суток? Где множественные инфаркты, потери сознания, кома, ползание в самолёте на четвереньках - какое уж там его пилотирование то вообще!

И выходит у конспирологов из всего этого простой вывод - полёты СССР по их же мнению фальсифицировались куда как более массово и активно... но об этом они, почему-то, молчат.

Из ещё забавных выкрутасов:

Он испытывал ужасные 10-кратные перегрузки, представьте, что на вас навалили вес в 10 раз больше вашего. Маленькая капсула постоянно кувыркалась, а за обшивкой плавился металл.

Сравнили первые баллистические спуски с последующими управляемыми по скорости входа капсулами. Ну тут просто браво - ещё бы этажерку братьев Райт с SR-71 сравнили - и то и другое самолёты же...

А теперь сравните обгоревшие советские капсулы и новенькие с иголочки капсулы американцев.

И ведь не смущает из ни абсолютно различная аэродинамика этих капсул, ни то что в следствии управления смещением центра тяжести капсулы тех же Аполлонов таки шлифовались плазмой с одной из сторон до самой теплоизоляции.

Американская космическая программа уже уличена во вранье, стоит ли дальше что-то рассматривать?

Уже не первый и не второй год задаю буквально тот же вопрос к советской космонавтики исходя из предоставленных выше примеров.
Ещё ни один конспиролог за эти годы нигде ни разу так и не смог ответить НИЧЕГО кроме как "да потому что амеры тупые а вот советы никогда не врали".

Про "глобальный предиктор", "ничего нового и интересного" и "развивать своё ментальное тело" в эпилоге же очень наглядно говорит какого состава 99% разоблачающих лунные миссии конспирологов являются - буквально те же самые люди с плоской землёй, нибируанскими рептилоидами и эфирными эманациями.

Стоит ли удивляться что они так легко и советскую космонавтику отменяют по типу миссии Зонд-5 из-за его слишком неудобных выводов?

Как уже говорилось, через несколько часов после этой исторической публикации — первой цветной фотографии с поверхности Марса — появилась другая, поспешно исправленная версия этого же снимка. Именно новая версия, «корректирующая первоначальные инженерные проблемы с цветом» и стала каноническим изображением «Красной планеты».

Лишь спустя двадцать лет несколько человек, непосредственно участвовавших в этой истории, рассказали с подробностями и фамилиями о том, что же реально происходило тогда в стенах JPL — ведущего научно-технического центра США, создающего оборудование для космических исследований NASA.

Главным «свидетелем» можно считать сына одного из ученых, руководивших экспериментом комплекса «биологических исследований» в научной программе «Викинга». Это исследование называлось Labeled Release Experiment, а руководил им доктор Джилберт Левин (Gilbert Levin, до сих пор, кстати, уверенный, что их эксперимент уже тогда успешно выявил признаки жизни на Марсе). Сына же его зовут Рон Левин, ныне он также ученый, только физик, и работает в Массачусетском технологическом. Ну а летом 1976-го, когда на Марс садилась пара аппаратов Viking, Рон был только что закончившим школу студентом, помогавшим своему отцу в научной лаборатории.

Следующий далее рассказ приводится по непосредственным воспоминаниям Рона и Джила Левиных, воспроизведенным в научно-популярной книге «Марс — живая планета» (Mars: The Living Planet, by B. Di Gregorio, G. Levin and P. Straat, Frog Ltd, Berkeley, 1997).

Примерно в два часа пополудни первый цветной снимок с поверхности Марса начал появляться на цветных видеомониторах JPL. Их специально расставили во многих окружающих зданиях — для сотрудников JPL и представителей прессы, чтобы все могли увидеть снимки «Викинга». Джил и Рон Левины сидели в главном зале управления, где десятки мониторов и взволнованных техников ожидали появления этой исторической, самой первой картинки.

Когда изображение на экранах мониторов сформировалось, толпа ученых, техников и журналистов с заметным энтузиазмом отреагировала на сцену, которая останется абсолютно незабываемой, — Марс в цвете. На картинке предстал пейзаж, напоминающий земной: голубое небо, коричневато-красный грунт пустыни и серые камни, покрытые зелеными пятнами...

Джил Левин так и прокомментировал увиденное Патрисии Страат (его коллеге-исследовательнице по эксперименту) и сыну Рону: «Вы только посмотрите на этот снимок! Прямо как будто Аризона».

Но два часа спустя после того, как на мониторах появился первый цветной снимок, неожиданно появился некий техник, принявшийся менять вид картинки со светло голубого неба и аризоно-подобного пейзажа на однородный оранжево-красный цвет как у небосвода, так и у ландшафта. Рон Левин с недоумением смотрел на то, как техник переходит от монитора к монитору и делает там перенастройку цветов. Еще минуту спустя уже сам Рон стал ходить вслед за техником и возвращать цвета к их первоначальному виду.

Мирно протекавшая в этот момент беседа Джила Левина и Патрисии Страат была вдруг прервана, когда они услышали чью-то громкую и сердитую ругань.

Как оказалось, это лично директор проекта Viking Джеймс С. Мартин (James S. Martin) распекал юного Рона Левина. Джил Левин тут же подошел к месту разборки с вопросом типа «что здесь, собственно, происходит?». Выяснилось, что Мартин застал Рона за тем, что тот менял все цвета мониторов обратно к их первоначальным установкам. И предупредил юношу, что если он попытается сделать нечто подобное еще раз, то его навсегда выкинут из стен JPL. После чего директор велел одному из инженеров TRW, помогавших работе биологической команды, вслед за Роном Левиным обойти каждый из цветных мониторов и вернуть обратно на экраны красный ландшафт.

Несколько месяцев спустя Джил Левин специально разыскал того техника из команды JPL Viking Imaging, чтобы спросить его в лоб, почему он это делал. Техник ответил, что получил такие инструкции от руководства Viking Imaging Team — мол, «небо и ландшафт Марса должны быть красными». Поэтому он обошел все мониторы и подкрутил их, чтобы сделать как велено.

Когда основной автор книги «Марс — живая планета», журналист Барри Ди Грегорио, проводил дополнительное расследование с целью установить, от кого же именно исходили подобные приказы, в итоге он сумел получить официальное свидетельство от одного из непосредственных участников программы Viking, сотрудника JPL Юрри Ван дер Вуде (Jurrie J. Van der Woude).

В письме к Ди Грегорио Ван дер Вуде написал следующее: «Мы оба, Рон Викельман (из IPL, т.е. Лаборатории обработки изображений JPL) и я, отвечали за контроль качества цвета в фотографиях Viking Lander. А доктор Томас Матч (Thomas Mutch), глава команды Viking Imaging Team, сказал, что ему был звонок от директора NASA Джеймса Флетчера (James Fletcher), который попросил, чтобы мы уничтожили негатив с голубым небом Марса, сделанный из исходных цифровых данных»...

Иначе говоря, решение об уничтожении официальных данных НАСА исходило с самого верха и, очевидно, было решением политическим, а никак не «научным».