Любой литературный «капитан Алатристе» "бледнеет" перед этим авантюристом и его одиссеей от Гибралтара до Енисея…
Колонизация Сибири добровольными переселенцами и ссыльными породила сложную этнокультурную среду. Сплетение культур и традиций стало особенностью этого региона.
Самым неожиданным для современного читателя является появление в зоне с суровым климатом греческих иммигрантов.
В августе 1627 г. в Архангельск на английском корабле прибыл некто, как позже записали в Посольском приказе - «Юрий Иванов, родом греченин Трапизона города». То есть византиец из Османской империи по имени Георгий, сын некоего Иоанна из Трапезунда.
Ранняя биография Юрия Трапезундского восстанавливается по его рассказам. Первый допрос в Посольском приказе относился к 1627 г. В этом году, впервые переступив границы России, он предстал невольником-гребцом с турецкого корабля, бежавшим во Фландрию, а затем через Гамбург в Архангельск. В 1633 г., возвращаясь к этому же периоду своей жизни, он называл уже корабль арабских разбойников, умолчав о рабском состоянии. Если видеть причину разночтений не в забывчивости, а в стремлении скрыть определенные детали жизни, то можно попытаться, «сложив» истории рассказанные Юрием, реконструировать биографию героя до его переезда в Россию.
Она предстает крайне авантюрной и начинается с упоминаний о Трапезунде. Свое социальное положение перед московскими чиновниками Ю. Трапезундский определил как «служилый человек», а род деятельности его отца чиновники записали как «гайдуцкая служба». Дворянином иммигрант не был и, судя по дальнейшей карьере, изначально входил в военную охрану
купеческих кораблей. С «торговыми людьми» на судне, перевозившем зерно из Трапезунда, в 20-е гг. XVII в. он направился в Стамбул. Вероятно, греческий корабль, на котором находился Юрий, благополучно пополнив запасы в столице, достиг Средиземного моря. Но здесь судно было захвачено мусульманами, алжирскими пиратами:
"…на море погромили турские люди и многих гречан побили, а ево взяли жива и свезли в турскои город Алзер."
При том в Москве, куда доставили «греченина» из Архангельска подозревали, что тот у алжирцев был не невольником, «у турских людеи на катарге с ыными полоняники», а вполне натуральным пиратом. Алжирское государство, центр пиратства того времени, находилось в вассальной зависимости от Османской империи. Согласно второму рассказу, он оказался на пиратском корабле, грабившем европейцев: ходил «для добычи с арапы на море под немецких людей». Видимо, он сумел изменить свой социальный статус, став пиратом на арабском судне.
Далее он переместился в Западную Европу. В первой «скаске» повествуется о восстании невольников близ границ «Шпанской земли». Можно предположить, что речь идет об Испанском королевстве во главе с династией Габсбургов, где пленники галер чаще всего обретали свободу. Испанские флотилии активно боролись с мусульманами, и, зная об этом, рабы поднимали мятеж при приближении к границам Испанского королевства. Ситуация совпадает с рассказом Ю. Трапезундского. Ночью, когда команда уснула, на корабле произошел бунт:
"…и тъ де турские люди поуснули и они де неволники тех турских людей всех побили."
Судя по его последующей биографии, Ю. Трапезундский в католической среде представлялся итальянцем-католиком. Доказав свою лояльность испанским миссионерам, ему удалось перебраться из Испании в подчиненную Габсбургам Фландрию:
«а сами на том же корабле в Брабанскую землю в Пленно город».
Речь идет о Пленво. То есть там этот реальный исторический персонаж действует в одном месте и одном времени с литературным капитаном Диего Алатристе.
Из «Брабанской земли» православный грек как-то попадает служить уже на голландский корабль. Голландцы в то время воюют не только с испанцами, но и с англичанами. Видимо, из Испанских Нидерландов Юрий перешел в Республику Соединенных Провинций, где поступил на голландское судно. В одной из морских баталий грек в который раз попадает в плен – уже английский. В Лондоне начала XVII века, между прочим, существует не такая уж маленькая греческая колония, бывшие византийцы и подданные Османского султана, торгуют и живут по всему миру.
В Англии он сумел познакомиться с двумя двоюродными братьями, получившими позже в России фамилию Альбертусов-Далмацких, – Иваном и Дмитрием (считавшимися потомками
Палеологов). Вероятно, под их влиянием он выбрал Россию в качестве постоянного пристанища и оказался первым из «английских греков», отправившихся в Московское царство.
В порт Архангельска Ю. Трапезундский прибыл 8 августа 1627 г., по его словам, из «Немецкой земли». Целью путешествия странник назвал стремление «служить государю
верою и правдою, слыша к иноземцем царьское жалованье и неизреченную милость».
Согласие властей на вступление в царскую службу было получено, и 5 ноября 1627 г. пристав доставил выходцев в Посольский приказ, где и произошло оформление ими русского подданства. «Жалованье за выход» Ю. Трапезундскому составило 12 рублей и сукно. Ему был
назначен также «поденный корм» – по алтыну на день. 30 декабря выходцы попросили о верстании. Юрию определили поместно-денежный оклад в 250 чети и 12 рублей. В окладных книгах Иноземского приказа имя иммигранта отнесено к категории «греченя и турские полоняники».
Юрия зачисляют в «греческую роту», которая входила в «Большой полк» Москвы, вместе с иными европейскими наёмниками и русскими войсками ежегодно несла вахту на степной границе с Крымским ханством.
Во время Смоленской войны в 1632 г. наш грек – успевший в Москве жениться, завести детей и стать «Юрием Трапезондским» – вновь попадает в плен, теперь к «литовским людям». В плену Юрий выдаёт себя за итальянского дворянина, благо после многолетнего пиратствования в Средиземке хорошо знает «ладино». Вроде бы, с его слов, даже общается с самим королём Владиславом IV.
"…сказался, что он Итальянские земли и веры. И король де его для того и отпустил в Ытальянскую землю." (орфография источника сохранена)
Факт, что поляки отпускают его из Кракова и через Данциг грек едет в Амстердам, откуда второй раз плывёт в Архангельск…
Бывший пират и невольник был восстановлены в низшем чине «греческой роты» и получил прежний размер поденного корма. Военная карьера Ю. Трапезундского складывалась успешно. В августе 1635 г., Юрий получил звание поручика.
Как и другие иностранные формирования, «греческая рота» была направлена на оборону южных границ в регион Тульско-Белгородской засечной черты. Ю. Трапезундский проявлял себя отважным воином, отчаянно сражавшимся с крымскими набегами. В сражении под Ливнами, он был награжден.
Если вы думаете, что это благополучный конец авантюрной жизни греческого корсара на русской службе, то таки нет. Проявилось главное отличие «греков» от «немцев» - дикая, ну просто дичайшая склонность бывших византийцев к интригам и внутренней борьбе за власть. Такая, что обалдели даже москвичи, сами после Смуты матёрые в интригах. В «греческой роте», как подозревали именно по вине Юрия, исчезло аж 13 служивых – где-то их закопали его подручные…
Известно об инциденте 1638 г., когда ротмистр объявил о покушении на свою жизнь Григория Савельева Гречанинина. По словам офицера, ему были нанесены телесные и словесные оскорбления:
"И учал я… ему Григорью говорить: «За что ты, Григореи, товарыщев своих бьешь и матерны бранишь и всякою неподобною лаею лаешь?». И он, Григореи, учал меня… лаять и… по щокам меня… учал бить и за бороду драть и с саблею наголо ко двору моему приходить, и товарыщи
моеи роты на улицы от нево оборонили."
Всплыли и факты подтасовки аристократических титулов для выходцев из бывшей Византии и прочие грехи с грешками. Короче, бывшего корсара из Трапезунда в 1648 г. сослали из Москвы служить казаком за Урал, в Томск… Ротмистра обвинили в государственной измене, припомнив "мутные" обстоятельства попадания его в литовский плен:
"А тот... изменник рохмистрь Юрья Тропизонскои… ведомои вор и крестопреступник, под Смоленским сперва государю изменил и переехал к литовским людем, весть подал, и, быв в Литве, опять переехал к государю, а сказал, бутто ево взяли в языкех. И про то ево воровство и про измену сыскано. И по сыску сослан он, Юрьи, в Сибирь."
И там в заснеженной Сибири – кто бы мог подумать! - греческие авантюры продолжились. Юрий Трапезундский не только ходил в рейды аж до степей современного Казахстана, но и наладил активную контрабандную торговлю сибирскими мехами, меняя пушнину на водку (сказались пиратские навыки). Под руководством О. И. Щербатова (томского воеводы) он выменивал у местного населения меха на алкоголь и предметы первой необходимости, на Чулыме и в Мелесском остроге занимался незаконной торговлей пушниной с «ясачными людьми». В 1648 г. в челобитных, отмечалось:
"Да он же, князь Осип (Щербатов), посылал от собя с товары во многие земли
и в твои в государевы в ясашные волости на Чулым, в Мелеской острог многие русские товары и вино с сыном боярским с Юрьем Тропизонским да служивыми людьми и велел на те свои товары покупать у твоих государевых служивых ясашных людей всякую мяхкую рухледь."
Да, делал всё это «греченин» в доле с местным воеводой, князем Щербатовым, но явно что-то они не поделили и вскоре Юрий возглавил бунт казаков против властей! Думаете, конец? Нет! Византиец едет из мятежного Томска в… Москву с челобитной от казаков, с жалобами на «воровство» воеводы. В столице бывшего корсара и ссыльного не только выслушают, но и восстановят в прежнем чине командира «греческой роты».
Ю. Трапезундский возвратился в Сибирь в качестве представителя властей и в 1651 г. судил организаторов восстания. Парадоксально, но бывший участник «воровского круга» вышел из Томского восстания 1648 г. со значительным повышением социального статуса. С 1652 по 1661 г. в звании сына боярского он получал один из самых высоких окладов – 14 четей ржи.
Проявление авантюрных черт характера лишь помогало его карьере в России. Около 1650 г. он осуществлял приведение в русское подданство кочевников. В мае-июне 1658 г. он «дозирал» земли Басогорской волости, где отстроил новый Ачинский острог (будущий город Ачинск в современном Красноярском крае), перенеся укрепление в другое место – между Чулымом и Кангалом. После 1662 г. информация о нем обрывается. К этому времени Ю. Трапезудскому было немало лет (вероятно, больше 60).
Моряк из Трапезунда, побывавший корсаром в Алжире, закончил жизнь в Сибири. География его путешествий невероятна. Во время многолетних странствий он обогнул континент, пройдя из южных морей вдоль берегов Европы, а затем через Северный морской путь попал в Россию. Его жизнь, наполненная удивительными авантюрами, отражает не только склонности его натуры, но и реалии Западной Европы и Малой Азии того времени, когда сложнейшие миграции порождали непредвиденные перемещения людей.
http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/47065/1/qr_1_2017_12.pdf
https://vk.com/wall-110942671_80534
https://jaerraeth.livejournal.com/199695.html