Турбулентный поп Свинобой и любовь помещика⁠⁠

В очередной раз убеждаюсь, что документальные источники прошлого содержат сюжеты, достойные пера драматурга. 

В 1622-1623 гг. в московских приказах производилось "судное дело" Леонтия Степановича Плещеева с Федором Константиновичем Дементьевым о беглых крепостных людях. Дело возникло из-за "девки" Дементьева Каптелинки (Капитолины) Глебовой, в которую, по его словам, "вклепался" (влюбился) Плещеев и для обладания ею составил на нее "воровскую запись". Запись писал московский "площадной подьячий" Мишка Андреев, "стакався (в соучастии) с вором старцом Свинобоем".

В документообороте патриарха Филарета  находятся очень любопытные сведения о деятельности священника Свинобоя в Смутное время.

"Августа в 31 день, с патриарша двора в памяти, за приписью дьяка Микифора Шипулина, написано: в прошлом-де во 125 г. (1617 г.) по указу великого государя, святейшего патриарха Филарета Никитича московского и всеа Русии, про тово старца Селиверста, что был в мире Степан, прозвище Свинобой — сыскивано, что он до Московского разоренья... скуфья с него снета была (лишен сана), а после московского разоренья объявился он опять в скуфье. И в сыску про того попа московские соборные протопопы, и ключари, и попы, и дьяконы, и иные сторонние люди сказали, что тот-де поп ходил обрит, и с панами (польскими интервентами) ездил в загоны на грабеж, в саадаке (Набор вооружения конного лучника. Состоял из лука и стрел в колчане, а также чехла для колчана), и вместе с литовскими людьми на грабеже в загоне с русскими людьми бился, и ево, попа Степана, на бою ранили. А после того объявился он опять в скуфье собою. И в прошлом в 128 г. ноября в 10 день (10 ноября 1620), великий государь, святейший Филарет, патриарх московский и всеа Русии с того попа Степана за то его воровство, что он после патриарха Ермогенова запрещенья ходил без скуфьи и побрит и воровал, с Литвою ездил на грабеж и русских людей грабил и побивал, велел с него скуфью снять и вперед ему попом быть не велел."

На допросе в Холопьем приказе поп Свинобой показал, между прочим, что, до последнего своего приезда в Москву (где он жил "за Яузою, у убогих домов"), он был "вологодским благовещенским старцем", а "пришел он-де к Москве тому другой год, и на Москве-де он постригся" (в монахи). О своей боевой деятельности в смутное время Свинобой скромно умолчал...

Л. Плещеев доказывал, что Каптелинка, не крепостная девка Дементьева, а дочь вологодского пушкаря Глеба Яковлева. В то-же время Плещеев старался защитить и Свинобоя (как рукоприкладчика на "записи" о Каптелинке), утверждая, что "поп Степан, что ныне в чернцах Селиверст, на Вологде был в попех (был попом) со 122 г. по 128 г. (с 1613 по 1620). А в те годы, будучи в попех, был отец духовной многим людем и у многих-де крепостей рука того попа есть (заверил много докупентов), а лжива по ся места не бывала. И та-де ево беглая раба (Каптелинка), с отцом з Глебком и с матерью и з братом была у него на духу (Свинобой был их духовником) в тех-же годех, да тот-же поп..,. крестил многих младенцев и свадьбы многие венчал".

Сохранилась челобитная отца Капитолины, вологодского пушкаря Глеба Яковлева, поданная  «помещику» Леонтью Степановичу Плещееву, дает нам некоторые бытовые черты.

Вот она:

«Государю Левонтью Степановичю бьет челом вологодской пушкарь Глебка Яковлев: прислал ты, государь, человека своего Федосея, и Федосей, государь, приехав, стал жить в Богдановской избе и дочеришка мою (Капитолину,  дочь пушкаря) всегды жена ево бранит. Смилуйся, Левонтей Степанович! вели, государь, дочеришку моему жить в иной избе, где ты, государь, укажешь, а Федосею, государь, и дочеришку моему в одной избе жить невозможна.

Да пожаловал ты, государь, велел крестьяном купить дочеришку моему ферези (Ферязь (от араб. färäğä) — старинная русская и польская одежда (мужская и женская) с длинными рукавами, без воротника и перехвата. Применялась как парадная верхняя одежда боярами и дворянами. Надевалась поверх кафтана), да сапоги, и крестьяня, государь, по се поры ничево не купили..., позорно (дочери), государь, на дворы бресть, не токма что в люди. Государь Левонтей Степанович, смилуйся!».

Напомню, что что помещик Л. С. Плещеев состоял в интимных отношениях с Каптелинкою Глебовою. «Вклепавшись» (по выражению документов) в нее, Плещеев вынужден был на время припрятать Глебову в своей деревне. Здесь-то и произошли у ней столкновения со старостою и крестьянами, на что жалуется помещику отец его любовницы, больше всего возмущенный тем, что крестьяне отказываются от исполнения наложенной на них помещиком «повинности» — купить «ферези» и «сапоги» барской возлюбленной... Крестьянская «повинность» — очень оригинальная, встречавшаяся (конечно, не всегда именно в этой форме) чуть-ли не до последних дней крепостного права...

Как видим "нечего надеть" имеет глубокие корни. Без сомнения, "дочеришка" папе весь мозг съела, пока он эту челобитную не написал. И вполне результативно.

На обороте челобитной приговор помещика: «старосте Дмитрею Павлову: велеть жить Глебковой дочери Коптелинке в Никоновской избе, да велеть купить тотчас ферези, да сапоги по моему по прежнему указу».

Источники, к сожалению, не объясняют, откуда взялось у этого попа такое оригинальное и не свойственное духовному чину прозвище - Свинобой.

Моск. Архив Мин-ва Юстиции: Разрядного приказа Поместного стола столбец № 1, дл. 1-498.