Фантастический рассказ + Эротика

— Не просто работать, а эффективно работать!— назидательно поднял волосатый указательный палец вверх шеф.

— Окэй, разрешите приступать?

— Приступайте, милочка, приступайте,— сальный взгляд Майкла скользнул по ее коленкам.

«Разорвала бы гаденыша, хорошо хоть пиджак прикрывает полупрозрачную ткань верха! Иначе бы и на грудь пялился также, как сейчас пялится на задницу»,— разворачиваясь к шефу спиной, думала Джил. В том, что он прожигает взглядом ее зад, она не сомневалась.

Миновав длинный коридор, мисс Мэлвин оглянулась. По ее расчетам, камера не могла ее видеть здесь, у двери лифта. Секундное колебание— и пиджак сброшен. Входя в кабину, она аккуратно сложила одежду, прижав пиджак к животу. Представила себя со стороны. Вроде бы все так, как просил Стив. Или все-таки Грэг? Светлая юбка-карандаш плотно обтянула бедра, черная блузка практически прозрачна, открывает вид на кружевной бюстгальтер.

Звоночек тихо тренькнул, оповещая о прибытии лифта на нижний этаж. Три шага,— и отделанная искусственной кожей металлическая дверь открылась от прикосновения электронного брелка к замку.

— Браво, браво, миссис Мэлвин!

Она невольно вздрогнула от брутального насыщенного голоса.

— Грэг?

— Ну, вот видите, вы уже меня узнаете!

Джилл сделалось не по себе от пристального взгляда мужчины. В глазах его плескалось ничем не замаскированное вожделение.

«О боже, а если он набросится сейчас на меня? Как маньяк в подворотне?»— запаниковала женщина. Она невольно проверила параллелепипед камеры. Механизм, как и обычно, держал устройство повернутым в сторону арестанта.

— Не думайте о насилии,— снисходительно бросил Грэг, будто прочитав ее мысли.— Не мой профиль.

Джил упрямо мотнула головой, отчего волосы рассыпались по плечам.

— В таком случае сегодня мы…

— Сегодня мы займемся исполнением моих обязательств,— не дал ей закончить мужчина.— А еще я сделаю вам небольшой, но чрезвычайно полезный подарок.

Джил критически осмотрела собеседника. Ни брюки, ни рубашка заключенного не предполагали наличие карманов.

— И что же это за…

Он опять не дал ей договорить, протягивая молча обрывок бумаги.

Психолог развернула сложенную книжкой бумажку. Пробежала глазами цифры, небрежно накарябанные шариковой ручкой.

— Что это? И откуда у вас перо?

— Это номер одного из счетов, на котором босс нашего общего знакомого хранит часть средств. Я тут потолковал со Стивом. И он согласился помочь.

— Ну а ручка?

— Выменял на минутку у охранника.

— На что?

— На то, что он увидит моего интересно одетого адвоката. Охрана ведь считает вас моим адвокатом, Джил, вы в курсе? Так что не удивляйтесь, когда встретите парня у дверей лифта. И не надевайте, пожалуйста, пиджак, пока не поднимитесь с ним наверх. Жаль будет разочаровывать парня.

Джил зарделась. Да за кого он ее принимает? Демонстрировать себя напоказ, как дешевая стриптизерша!

— Это и есть ваш сюрприз?

Лед в голосе женщины не произвел, казалось, никакого эффекта на мужчину.

— Нет, ну что вы.

Он взял паузу, вновь окинув взглядом фигуру женщины. На этот раз в его взгляде уже не было той первобытной дикарской алчности, что напугала Джил. Он смотрел на нее как человек, утоливший первый голод за ресторанным столиком, и с азартом ожидающий, чем еще его порадует шеф-повар.

— Так вы расскажите?— решила поиграть в любопытство Джил.

Про себя она лишь усмехнулась. Пациент пытается разжечь в ней интерес. Прием не новый и довольно наивный. От человека с таким нестандартным раздвоением личности женщина ждала чего-то более оригинального.

— Естественно. Вы куда-то торопитесь? Я думаю, если вы уже через минуту предоставите начальству результаты, у него возникнут ненужные вопросы. Ведь на эриксоновский гипноз требуется определенное время, не так ли?

— Так,— кивнула Джилл.— Вы, к слову, понимаете, что сегодняшняя встреча может оказаться последней?

— Почему? — удивленно поднял брови подопечный. По тону вопроса психолог поняла, что арестанта вовсе не волнует такой вариант развития событий. Гораздо больше Грэга занимала ритмично вздымающаяся грудь психолога.

—Если номера расчетного счета окажется достаточно для построения доказательной базы…

Мужчина расхохотался ей в лицо. Смех ничуть не напоминал демонический, но почему-то живот Джил свело мимолетной судорогой.

— Джил, Джил, Джил. Ну что вы, на самом деле. Я не заинтересован в таком сценарии. С вашей помощью я отодвинул на задний план Стива. Я заключил с вами выгодную и перспективную сделку. Мне отрадно, когда наши мысли совпадают, я хочу и дальше наслаждаться вашим обществом. Благодаря вам я скоро обрету свободу.

Джил буквально онемела от ошеломляющей откровенности подопечного. Еще не придя, как следует, в себя, она неожиданно пролепетала:

— Как свободу? Каким образом?

Она тут же поняла, что сболтнула лишнее, возможно, разрушив игру фэбээровца, построенную на надежде заключенного выйти на волю.

Но Грэг не придал фразе значения. Он пялился на ее колени, и Джил почувствовала, как мурашки бегут от ступней вверх по ногам.

— Подарок,— она упустила момент, когда взгляд Грэга оставил ее ноги. Теперь мужчина смотрел ей прямо в глаза.

— Да,— робко отозвалась женщина.

— Я обучу вас заклинанию.

Джил не удержалась от презрительной гримасы, но Грэг начисто проигнорировал ее реакцию.

— Точнее тому, что вы, люди, называете заклинанием.

— Словесной нелепости, призванной вызывать дождь или наводить порчу на обидчика?

— Вы уверены, что хотите научиться именно этому?— мужчина напротив был абсолютно серьезен. Серьезен и расслаблен. «Как менеджер по реализации, намеренный непременно ошарашить потенциального покупателя невообразимо щедрым предложением»,— подумала Джил.

— У меня есть выбор?

— Есть.

— Между чем и чем?

Женщина заметила, что наклоняется все ближе и ближе к мужчине. Он слегка опустил голову и смотрел на нее почти исподлобья.

«Дьявол. Да он же специально говорит все тише, вынуждая меня занять одну из позиций для применения суггестии! Да кто же ты такой, Стив?»

Джилл отпрянула.

— И вновь, браво, миссис Мэлвин. Я просто хотел продемонстрировать вам то, чем занимаетесь вы. В некотором роде, подобные трюки можно тоже назвать заклинанием. Или шаманством.

— Трюки? Шаманством?— ноздри Джил гневно раздулись.— Да вы…

Простертая вверх рука мужчины заставила замолчать. Или это сделали слова, сорвавшиеся с его губ?

— Таппараканнаратс!

На сей раз судорога распространилась и на конечности. Но что хуже всего, изменения коснулись и сознания. Джил с все возрастающим ужасом чувствовала холод… нет, не холод… Пустоту!Пустоту, вытесняющую привычные мысли, безвозвратно нарушающую их неизменный ход, пожирающую разум, как жар лампы пожирает целлулоид остановившейся кинопленки.

— Встаньте, пожалуйста, миссис Мэлвин. Спокойно отойдите в угол комнаты. Там камеры точно не достают. Потанцуйте для меня. Что-нибудь чувственное, но приличное.

Тело помимо воли принялось исполнять команды. Джил, умевшая и любившая танцевать, оказавшись в углу, ритмично двигалась под воображаемую плавную музыку. Бедра описывали восьмерки, плечи призывно раскачивались, руки время от времени пробегали по телу, подчеркивая все его соблазнительные кривые. И все это при полностью отключенном уме, наблюдавшем за происходящим откуда-то издалека.

— Таппараканнаратс!— невидимая сила отпустила из своих жутких объятий так же внезапно, как и овладела ей.

— Что это?— потрясенно прошептала Джил, бессильно опускаясь в кресло.

— Заклинание. Я же вам говорил. Я подумал, ну на что вам пирокинез? Или навык трансмутации. Что, собственно, вы с ними будете делать? Не в цирке же выступать, право. Контроль разума,— совсем иное дело. Вы же с детства интересовались возможностями, открывающимися при воздействии на психику человека. Верно?

— Верно,— механически отозвалась Джилл, с опаской поглядывая на подопечного. Способность к логическим построениям возвращалась медленно, но неуклонно. «Что он со мной сделал? Возможно, Стива обучали каким-то новым, неизвестным формам гипноза? Где? В иностранной разведшколе?»

— Таппараканнаратс,— повторила она формулу Грэга.

— Последовательность звуков вы запомнили безукоризненно,— похвалил ее загадочный арестант.— Но этого мало.

— Неужели?— все еще безучастно спросила Джил.

— Бесспорно! Для того, чтобы пистолет выстрелил мало одного патрона в стволе. Нужна пружина, которая ударит по капсюлю, воспламеняя порох. Ударит с силой достаточной, чтобы пробить металл.

— И эта сила?

— Эмоционального характера. Вспомните, как вы возмутились, когда я сравнил вашу работу с шаманством. Этот бурный всплеск можно было использовать, активируя заклинание.

— Правда?— Джил открутила крышку бутылки с минералкой и сейчас наполняла одноразовый стаканчик.

— Да,— снисходительно подтвердил Грэг.— Потренируйтесь немного, подумайте о пользе, что сможете извлечь из магии. И применяйте!

— Спасибо, — психолог сделала два глубоких глотка.

— Стив просит уступить ему место. Но прежде я хотел бы попрощаться с вами, миссис Мэлвин.

Джил не успела среагировать на движение мужчины, стремительно охватившего ее запястья. Впрочем, физический контакт длился всего пару секунд и не принес того эффекта, который застал ее врасплох. Эффекта, повторения которого она страшилась и жаждала одновременно.

— Пустая,— с ноткой разочарования, очень тихо протянул Грэг. Или уже Стив? Дверь за спиной заключенного открылась, ставя точку в их разговоре.

Джил по пути к лифту комкала пиджак в руках, почти не обратив внимания на охранника, поводившего ее похотливым взглядом из-под кепи. Опомнилась она только перед кабинетом босса. Бумажку с номером счета тот принял от нее с дрожью в пальцах.

Почему я решил опубликовать здесь это? Хочется и автора поощрить (если кто вдруг про него не знал (ну как я месяц назад)), и поделится мыслью о том, что похожий сюжет (но там новых людей просто "доставали со склада") есть в фильме Дункана Джонса "Луна 2112".
P.S.: Пока у меня негативный опыт публикации в сообществах, поэтому публикую вне их.

Она взяла его руку и положила себе на грудь. Рома непроизвольно стиснул ее, и вдруг понял, что больше ничто его не беспокоит. Спокойствие и безмятежность... ~Странно, что нет соска - вдруг промелькнуло у него в голове - Впрочем, оно и понятно, ведь единственная функция ее груди - привлечь человека~

Он сжал посильнее, и демоница застонала, задрожав всем телом. Роман легко улыбнулся. По его ладоням поползла густая, прозрачная, маслянистая жидкость, которая выделялась прямо из кожи ее грудей. Ева повернулась к нему спиной, и прижалась к нему. Рома почувствовал в трусах некое напряжение.

Он зарылся лицом в ее густые, блестящие черные волосы и прошептал:

- Ева... Я... люблю тебя.

Он крепко-крепко обнял Еву.

А потом.......

* * *

Утро. Воскресенье. Снова рыжее солнце медленно, но верно выползает из-за горизонта.Поцеловав спящую Еву, Роман отправился на кухню, где обнаружил Сатану.

- СОГРЕШИЛ, ДРУГ МОЙ? - хмыкнул он.

- Да. Но теперь я готов уничтожить кого угодно.

- НУ ЧТО ЖЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ, ТЫ ОТПРАВЛЯЕШЬСЯ В АД.

- Ну давай, отправляй, - сказал он и зевнул.

И тогда земля разверзлась, поглотив его.

Сидя напротив на табуретке у окна, готесса снова закуривает. Смотрит. И медленно раздвигает ноги, помогая рукой подняться черной юбке повыше. Становятся видны белые полупрозрачные трусики. Она гладит себя там, также медленно смыкает ноги. Тихо, призывно стонет.

Затушив сигарету, легким скользящим шагом выходит из-за стола, остановившись ровно напротив меня шагах в трех. Она поворачивается спиной, томно двигая бедрами и плечами, и начинает снимать платье. Белая кожа, белые трусики, черные волосы (жаль, крашенные), черные чулки… она знает, что и как я люблю. Слегка нагнувшись вперед, одной рукой опершись о кухонный гарнитур, второй рукой Люция гладит волосы, грудь, бедра, вульву через трусики. Оборачивается. В её глазах легкое безумие – неконтролируемое желание.

Преодолев положенные шаги, садится у меня в ногах, расстегивает ширинку, впивается алыми губами в давно эрегированный член – до боли. А после последние барьеры падают. Освободившись судорожно от одежды, беру девушку на руки и несу в спальню. По дороге мы целуемся, на грани возможного восприятия – задыхаясь. Ах, да, это я задыхаюсь…

Я снимаю с неё трусики, целую лоно, а после врываюсь тугой струей, словно свежий ветер в гостеприимно раскрытое окно.

… Люция легла на бок, слегка завернувшись в одеяло.

- Я скучала.

Я усмехаюсь, разнеженный и утомленный:

- Я тоже! Перекурим?

- Да, конечно. Я одеяло возьму? Так комфортнее.

- Вина? – предлагаю даме. Дама важно кивает.

- И еще на заход?

- Обязательно!

Когда мы курим на кухне – она вольготно раскинулась в кресле, я стою у стола, поджав ногу, - спрашиваю бездумно:

- Как у вас там атмосфера в группе?

Люция морщится.

- Дурачок, не порти такой момент! Смотри лучше, - шепчет она, раздвигая ноги, - я вся теку.

Мы задерживаемся на кухне на какое-то время: посадив девушку на стол, я вхожу в неё. Обнявшись, мы медленно соединяемся. Глажу её волосы, лицо, грудь, целую – чертовка прокусывает слегка мою губу до крови. Мне горячо, и ей это приятно. Мелькает мысль: а как у неё с личной жизнью теперь? Если и есть, легко ли это – скрывать, что ты холодный вампир?
После оргазма не размыкаем объятий, я отдаю ей своё тепло, возможно и жизненную энергию тоже, пока она не отстраняется:

- Ну, всё, всё, хватит.

Снова курим, вернувшись на прежние места. Правда, на этот раз она смотрит, слегка повернув голову, в темное окно. Я быстро откупориваю штопором бутылку красного вина (о, снова красный!) и наливаю два бокала. Зная её, могу сказать, что очень скоро она захочет прижаться ко мне в кровати и поговорить. Так и происходит. Есть своё очарование во встрече старых любовников, хорошо знающих привычки друг друга.

- А Каринка как? – спрашивает она. Явно с легкой издевкой. Тут уже морщусь я.

- Не портите момент, барышня, - говорю. – Карина везде меня заблокировала.

- Да я не о том. Она в теме?

- А, ясность. Даже не знаю. Как узнать? Не позвонить, не написать.

- А хотел бы?

- Отвечу честно: не знаю! – Я переворачиваюсь на бок, так чтобы её лицо было рядом. – Как бы типа джентльмен во мне говорит: ах, зачем! Ей не пристало! С другой стороны, я был бы рад не только тому, как ты выразилась, чтобы она была в теме, но и стала на другую сторону. Так, чтобы потом можно было без зазрения совести размазать.

Готесса улыбается уголками губ, немного злобно. Впивает в меня острые ноготки.

- Дубинка! От любви до ненависти один шаг, как говорится, да?

- Да! Кому такая хуйня понравится? Некрасиво она поступила.

- Да понятно. Дак вроде по правилам у Оракула в друзьях все участники этого праздника жизни?

- Когда она под своим именем в сети была? То Иван Иваныч, то Иван Федорыч! – Закатываю глаза и вздыхаю. Протягиваю руку за недопитым вином.  Поддавшись игривому настроению, капаю немного напитка на её грудь, и тут же жадно слизываю. – М-м-м, вкуснотища!

Люция щелкает пальчиками. Я понимаю без слов, и протягиваю её бокал.

- А у тебя как успехи? – спрашиваю. – Ты же вроде о семье мечтала?

- Вот и нашла, получается. Только не там, где искала.

- А среди своих, чего – никого?

- С кем: с Некстом? – фыркает. – Не.

- Не поверю, что вас так мало.

- Тебе Альтус что сказал? – в голосе появляется легкое напряжение. – Не лезь. Зачем тебе такие знания?

- Любопытство, не более, - поясняю я. – Одно дело в юности книжки читать про вампиров, и совсем другое – столкнуться с этим феноменом лично. Да чего, хе-хе, очень лично!

Готесса внимательно и пристально смотрит мне в глаза.

- А ты попросись к нам, и всё узнаешь. За чем же дело стало? Не хочешь? У нас закрытый клуб.

- И всё же, Люция. Тут я не просто спрашиваю. Где-то тут и любопытство, а где-то и расчет. Я, конечно, коль Альтус звал на разговор, и у него могу спросить, но, предполагаю, речь пойдет о других материях. Условно говоря, мы сейчас союзники…

- Условно?

- Условно. Не знаю, как это делается, но, по моему скромному, должен быть какой-то договор – кровью там, хе-хе, скрепить да выпивкой.

- Считай, скрепили. – В её голосе неожиданно обнаруживаются металлические нотки.

- Ты изменилась.

- Переход – тяжелая штука, Артем. У нас своя ноша. – Вздыхает. – Я знаю, о чем ты спрашиваешь. Помимо наших возможностей, - а кое-какие, я заметила, ты уже высмотрел, - тебя жутко волнует тот факт, способны ли мы посвящать других? На этот вопрос я могу ответить: да, каждый из нас. Но кандидатуры тщательно отбираются. Сейчас нас несколько десятков. Каждого нужно обучить, научить заново жить в мире людей.

Забрав у неё пустой бокал, наливаю еще. Остатки из бутылки идут в мою посуду.

- Хм, спасибо за инфу. Это весьма полезно знать. А как Альтус всё это переваривает? Моча в голову не бьет?

С момента нашей последней встречи много воды и вина утекло. Раньше Люция отреагировала бы скорее всего эмоционально. Тут же я вижу взрослую, владеющую собой молодую женщину. Слегка надменную и холодную. До Лины ей еще далеко, но нотка есть, привкус, если угодно, - стиль знающего себе цену.
Готесса отстраненно пьет вино и смотрит без выражения в стену. И вдруг улыбается.

- Он ждал такого всю свою жизнь. И он идеально подходит для этой роли. Если ты боишься, что у него съедет крыша, и мы начнем заселять мир вампирами, как в бульварном чтиве, надеясь покорить мир, то ответ – нет. Нам вполне хватит сильного, но замкнутого клана. Не тех боишься.

- Я и не боюсь. Хм! – Зеваю. – А кого стоит бояться? Кто у нас за силы зла?

- Эх, дубинка-дубинка! – Люция притворно вздыхает. – Ты повзрослеешь когда-нибудь?

- На хрена?

- Ну, мир меняется, сам вчера говорил. Реальность уже не та, что прежде. И это только начало.

- Да понимаю я всё. Есть что-то,  о чем я не знаю?

- Есть, Артем, есть. О том Альтус и хочет с тобой поговорить, помимо прочего. Мы тебя сегодня ждали…

- Случайности не случайны?

- Странный вопрос, учитывая твои взгляды! - Морщится. Не любит, когда я из себя дурака делаю. – Не стоило большого труда изучить твои привычки. Прими это к сведению.

- В смысле?

- Артем, ты уже напился, что ли? Это вопрос безопасности. Или надеешься в случае чего улететь?

Я молчу. Чего тут говорить? Люция какое-то время смотрит на меня, ожидая ответа, но после меняет тему.

- Что у тебя есть еще, помимо полета? Поделишься?

- Об этом все ваши узнают? – Кивает. – Пусть это будет тогда маленькой тайной, уж коль скоро вы тоже молчите как партизаны. Намекну лишь: могу немного управлять реальностью.

- Как в трансерфинге, типа того? – неожиданно спрашивает Люция.

- Да, только быстрее. Хм. С этой позиции – неслучайных случайностей – неизвестно, кто кого притянул. Вы меня ждали, или же я вас искал.

Смеется.

- Хватит умничать, пойдем покурим.

Так было той ночью…

А сейчас она абсолютно расслаблена, так беззащитна, мила! Но это её игра. Готесса лежит так, чтобы я легко мог погладить её везде, где захочу – на правом боку, слегка подогнув одну ногу, касаясь моего бедра откинутой назад рукой.

И я глажу спину, обхватываю левую грудь, слегка сжимаю твердый сосок. Её ноготки с фиолетовым лаком пробегают по стволу пениса.

Я вхожу в неё медленно. На минуту замираю. Остаток ночи мы дарим другу в проникновенном, долгом и нежном акте.

…

Утром я просыпаюсь раньше, и, поддавшись озорному импульсу, снимаю девушку на камеру телефона. Уж больно шикарный вид открылся моему взору. Начинаю, волей-неволей, планировать день: сварганить кофе (для неё утро – не утро без кофе и пары сигарет), может быть, прогуляться, сходить в кафе, а после продолжить наше тесное общение.
Звонит мобильник. Он у меня, так-то, на беззвучном режиме, но сейчас телефон в руке – я только успел нажать на стоп при съемке. Смотрю, кто звонит: «брат». Покрывшись мгновенно холодным потом – он не будет просто так звонить в 11 утра субботы – нажимаю «ответить».

- Да, брат? Случилось что?

- Да, кто-то грохнул Леху. Надо собраться всем.

- Бля… понял. Где и когда встреча?

- Через час у Пахи. Вызвони, плиз, своих, кого сможешь.

- Понял. Давай.

«Ебучее утро!», – восклицаю про себя. Но подсознательно мы все давно были готовы к такому разговору. Люция проснулась от моего голоса.

- Вадик звонил? – спрашивает она. Острый слух. – Всё хорошо?

- Нет, нашего зарубили. Передай своим: похоже, началось.

- Они в курсе…

Ох уж эта их телепатия!

продолжение завтра. Спасибо за прочтение)

Чем морознее, тем лучше. Чем чище небо, тем приятнее и …страшнее. Так мы ближе всего к открытой холодной бездне космоса, равнодушно и быстро вытягивающей беззащитный огонек жизни. Сколько труда, боли, невидимой, но слаженной работы генов, клеток – и раз! – испарилась, будто и не была. То, что вчера радовалось жизни, сегодня покрывает холодный саван смерти. Возможно, жизнь это просто ошибка. Я вздрогнул от такой мысли и – внезапно – одновременно с ней проникшего под одежду воздуха.

В такие вечера редко, но можно встретить, как правило, лишь две категории людей: или припозднившихся работяг, или слегка сумасшедших – пьяниц и одиночек, судьба которых суть голь перекатная: бегу куда-то прочь, а куда и сам не знаю. Будет что завтра – неведомо. Лишь бы утолить внутреннюю жажду, хоть краешком глаза увидеть запредельное, неведомое и чудесное. Мир стал прост и понятен, он давно исчерпал свои тайны. Теперь или «в Себя», или «от себя». Так я думал до начала всех странных перемен.

Я вспоминал некоторые вечерние встречи, думал о последних событиях. Полгода после события Икс были очень сложными, фантастическими, выходящими за рамки нормы точно. Расскажи мне кто, что такое происходит в другом городе, я бы покрутил у виска. Странно, кстати, что нет сильного общественного резонанса. К этому времени должна была накопиться доказательная, так сказать, база – с нашими-то вездесущими камерами и телефонами! Но нет, тишина. Будто кто-то намеренно подчищал.

Ок, я могу понять по себе, как это было в начале: ты вдруг обретаешь силу, о которой мечтал, о которой только читал, или в кино видел, и - просто-напросто - не знаешь, как быть и что делать. Это революция в сознании, трансформация. Наверняка были перегибы, и кто-то сейчас или в застенках или в дурке пытается доказать, что не олень. А что дальше? Как не крути, а факты копятся, власти не могут не реагировать. Может быть, именно сейчас правительство подтягивает войска и берет город в кольцо? А потом начнут искать всех одаренных и – что? Убивать их, в плен брать, на опыты? Тут ум пасовал, подкидывая лишь киношные шаблоны.

Так, прогуливаясь и всё больше замерзая, я крепко задумался, и не заметил, как забрел на их территорию. Ну как их? Условно говоря – их. На деле: улица как улица, гаражи да дома. Просто у этой музыкальной группы тут находилась репетиционная точка. Играли, тусили, выпивали – всё как всегда.

Темные тени, силуэты на белом снегу. Тени, не отбрасывающие тени – смешно. Все пятеро, стоящие передо мной, давно мертвы. Готы, ставшие вампирами, - в этом есть некий красивый символизм. Но Артефакты не выбирали людей, они просто упали с неба после вспышки. И жизнь нашего городка изменилась. Пока еще незримо для всего остального мира, конечно. Группировки только набирают силу, пробуют, ищут, договариваются, торгуют друг с другом лично либо через Торговца, и познают через Оракула. Слишком фантастические события произошли за столь короткий период! И, боюсь, очень скоро это изменится: тишина эта напряженная…

Когда, в своё время, я хорошо общался с готами, мне была близка их субкультура, более чем понятно мировоззрение, - и поэтому у нас с ними сейчас постоянное перемирие. Меня не трогают. Нашу группу не дергают.

- Смотрите-ка! – Странно слышать слова, но не видеть пар от дыхания. – Никак, знакомые всё лица?

Это Альтус (1) их лидер. Высокий крупный парень с черными прямыми волосами, поэтической душой и 2-ым даном по карате. Занимались немного вместе, там и познакомились. А дальше – музыка и выпивка, поэзия и страсть к красивым женщинам.

- Гуляем-с? Ночь нежна, и всё такое? – говоря это, Альтус (в миру Александр Невский) не улыбается. Мрачный тип. Холодный. Опасный. – Чего ногами ходишь? Холодно летать?

- Намасте (2), как говорят у нас в кружке́, - приветствую я готов. Поочередно пожимаю ледяные руки. Впрочем, у меня от холода почти такие же. Игнорирую риторический вопрос. – Да вот думаю, как дальше жить да хули делать?

- Давно, Артем, не заходил. – Никак не привыкну к словам без пара. Это Лина (3), высокая брюнетка, вокалистка группы и подруга (теперь, видимо, уже бессмертная) Альтуса. – Боишься, что кровь выпьем? – Её холодная улыбка заставляет замереть, но и возбуждает, заводит просто дико.

Я криво улыбаюсь. Мне нравится их юмор. Честно.

- Нет, хуева туча забот навалилась. Это у вас всё просто: слаженный коллектив, один дар на всех. У нас сложнее. Егорка вот чутка не справился с нагрузкой, лечит нервы на Парковой или еще дальше. Ромыч вообще хочет отказаться от дара. А я хэзэ, возможно ли это вообще? Написал Оракулу типа объявление. Но, сами понимаете, его не поймешь. Может, ответит. Иль не заметит. Может, задание даст. Вот как-то так. Да и пасти меня, похоже, начали ментовские. Паранойя, что ли?

- Поня-а-а-тно, - говорит Лина. – Нет, дорогой, не паранойя. К нам они прямо заходили. Так, просто поговорить.

- Уверен, - перебивает её Лектус (4), басист и писатель, 50-тилетний и самый старший в группе, – прощупывали как-то. Кто знает, какие у них силы? Если начнется замес, они самые опасные.

- С хуя ли? – спрашивает Некст, студент и клавишник, субтильный студент в очках. – Мы ж, вроде, бессмертны?

- А ты проверял? – Я усмехнулся. – Это не наезд, если что.  Здравый смысл.

- Здра-а-а-вый смы-ы-ы-сл? – тянет Лина и улыбается. Я вижу за алыми губами клычки. Вся в черном, она чертовски сексуальна. После превращения, на концертах Lestat Division (5) парни (да и девчата некоторые) буквально кончают. Я их понимаю. – Пойдем-ка лучше к нам, выпьем и поговорим как следует. Тебя уж трясет от холода.

Что есть, то есть. На улице минус 24. Давно такого мороза не было.

- Да, Артем, надо попиздеть. Плотно так, - говорит Альтус. – Есть время?

- Вагон и малая телега. А чё, за бухлом-то пойдем?

Да, они вампиры, но спиртное употребляют. Может, по привычке.

- Не, мы только с магазина, едва успели до закрытия. Мы ж не летаем как некоторые. – Люция (6), барабанщица, мы с ней встречались полтора года. Не преминет меня подколоть. Мне до сих пор нравится в ней удивительное сочетание готичности в стиле и жизнелюбия в характере.

Идем рядом. Она берет меня под руку. Я спрашиваю:

- Слушай, а как вы на улице? Вас же видят люди, а дыхания нет?

- Дыхания?

- Ну. Пар изо рта, понимаешь?

- А, – смеется, – сигареты. Много сигарет.

Репточка находится совсем рядом, через пару домов, в подвале клуба Железный брат. Здесь группа родилась, и только здесь они выступают. Такие принципы. Хотя их много куда зовут. Lestat Division в пятерке лучших российских готик-метал групп. Для записей есть интернет, а если кто хочет вживую пообщаться – приезжайте в Новгород. Еще одна причина, почему я так сильно уважаю Невского.

В подвале (бывшем бомбоубежище) тихо, и пахнет пылью и старой штукатуркой. Проходим коридорами, мимо других помещений, сейчас запертых, останавливаясь у двери с цифрой 8. Дверь открыта. Внутри, хоть я давно тут и не был, всё по-прежнему: комбики, колонки, инструменты, барабанная установка, плакаты на стенах.

- Просыпайтесь, вороны! – кричит Некст. Шуршат пакеты и скрипят молнии на рюкзаках, когда готы начинают доставать припасы. – У нас гость.

Из кандейки (7) вылезает сначала Упырь (помощник и фанат), а следом и Бухич – звукорежиссер, запойный пьяница и олдовый музыкант-самоучка под 60, весьма известная личность в городе. Здороваемся.

Девчонки освобождают столик, быстро накрывают: коньяк, пиво, немного закуски. Рассаживаемся вокруг – кто на полу, кто на стульях. Команда слаженная, каждый наливает себе того, чего желает. Я поднимаю пластиковую стопку с коньяком:

- За мир между нами!

Чокаемся, пьем. Кто-то смеется, кто-то идет курить, другие возобновляют, видимо, старый разговор – до меня долетает пару фраз:

- … а что есть реальность? Где её границы? Мне нереальным кажется грузовик денег, а не…

- … сила – это всегда испытание.

Ко мне подсаживается Альтус с бокалом пива. Я тоже наливаю себе пива.

- Знаю, мы с тобой списывались, но больше по делу, - начинаю разговор я. – Ну, как оно, в новом амплуа?

- Обвыкаем, - лидер группы по-доброму улыбается. Странно видеть такую улыбку на мрачном лице. – Много нюансов. Ты долго привыкал к полетам?

- А, понял, - киваю, - чего уж. Было дело! До сих пор ссусь, особенно бухой, выше пятого этажа подниматься. Только если срочно и по делу. Всё вот думаю за город выехать, попрактиковаться. Да всё дела, суета. Старые связи крепко держат.

- Угу. Вот и у нас такая же кухня. У кого семья, у кого работа. Не скажешь же: дайте выходной, мне нужно ночью на охоту! – смеется. И, видя, как я уже открыл рот, осаживает: - Не, Артем, давай без таких вопросов. Интересно? Понимаю.

- Интересно – не то слово.

- Хорошо. Давай так: ты же не только летаешь? Это-то всем очевидно, кто видел. Или еще что-то есть про запас?

- Есть, конечно, - соглашаюсь я. – Помимо известной мне у всех повышенной …

К Альтусу оборачивается Некст, так некстати перебивая меня:

- А что ты скажешь про реальность?

- Тень на стене, - отвечает, как ни в чем не бывало, их лидер.

- В смысле?

Я молчу: эти темы мы в своё время вдосталь прогнали вдоль и поперек.

- Ну, смотри. - Альтус подливает нам пиво, используя паузу, чтобы собраться с мыслями. -  Когда ты рождаешься, ты себя не знаешь. И сейчас не знаешь. Но тут так, такая тема. Тень на стене отбрасывается тобой по факту. Как на экран. Люди реагируют на эту тень, видят только её. С возрастом замечаешь, что отбрасывать можно любую тень. И тень эта обретает свою жизнь. Да так, что ты забываешь себя изначального. Вот и подумай, что реально?

- И что же?

- Не тупи, Некст! Всё реально, пока ты смотришь. А так – не, нихуя ничего не реально. – Альтус смотрит хитрыми глазами на меня. Я не выдерживаю и начинаю хохотать.

- Я и мир – одно, - подталкиваю мысль для клавишника. – Ты реален? Мы все отбрасываем тени, но сами мы не тени

Задумывается.

- В душе не ебу! Вроде бы, да! – Мы все смеемся этим словам.

Позднее Альтус зовет в коридор на перекур. Там достает из портсигара набитую травой папиросу. Слегка нависая надо мной, протягивает зажженную спичку.

- Мы-то старые други, понятно, а ваши что думают?

Затягиваюсь сладковатым дымом, пожимая плечами, и смотрю ему в глаза поверх очков.

- Всё ровно. Наши в теме. Кто хотел отвалиться, тот отвалился. Да и союзники нужны. Ножевики рассказывали, что уже пару раз был жесткий замес.

Альтус кивает.

- И нас прощупывали.

- И кто же, если не секрет?

- Да так, хуйня, - пожимает плечами. – Пизды получили и отвяли. Гопники какие-то.

Я тушу беломорину и закуриваю сигарету.

- М-м-м, ясно. А по спецухам у них что?

- Говорю же: хуйня, - усмехается вампир. – У одного, правда, неплохо выходило ножички метать, доставая из воздуха.

- Выходило?

- Не доябывай, Артемий. Живы там все.

- Ясно…

Когда собираемся возвращаться в точку, Альтус останавливает меня.

- Слушай, и не докапывайся до Люции. Она тоже ничего не скажет сверх этого.

- В смысле? – я включаю дурака.

- Сегодня она хочет к тебе, развеяться.

- Вот как? Она сказала?

- Просто знаю. Просто запомни мои слова. Заходи лучше на неделе, поговорим нормально.

- Добро. К слову, у вас есть чего на обмен или продажу?

- Найдется. Ты заодно поспрашивай у своих: мы ищем кое-что.

- Например?

- Палец, - отвечает Альтус. – Запомни.

Из-за открытой двери высовывается мордашка Люции – легка на помине:

- Ну, вы долго еще? Без вас скучно.

После еще пары стопок Альтус играет свою новую песню, Люция ему подпевает. Мы аплодируем. (от автора: приведу текст песни, как его тогда услышал, так-то за женский вокал отвечает Лина. Музыка и текст – Lestat Division)

Люция: - Да, не знала я тогда,

Существует ли судьба?

Шелестела в парке мертвая листва.

Рядом двое шли в холодный дождь.

И звучат жестокие слова.

Альтус: - Бьёт-колотит нервы дрожь.

Альтус: - А она?

Люция: - Исчезает навсегда…

Припев:

Видишь вокруг этот белый кисель?

Эй, капитан, мы крепко сели на мель!

Хлещет яро вода из пробитого днища.

Но у нас есть вино. Наливай же, дружище!

Альтус:- Под зонтом, прижавшись тесно.

Хоть и дождь, слезам не место.

Как потом бессильно в кресле

Пил вино и вспоминал.

Осень, милая! Ведь честно,

Целовал и трепетал!

Люция: - А она?  

Альтус: - И прекрасна и пьяна!

Люция: - И холодным поцелуем

Ветер злобный в сердце дует.

Этот дом давно пустует.

Я другому отдана!

Друг любезный, ты ревнуешь:

Слёзы, боль и темнота.

Альтус: - А она?

Люция: - Ледяная пустота!

Припев:

Видишь вокруг этот белый кисель?

Эй, капитан, мы крепко сели на мель!

Хлещет яро вода из пробитого днища.

Но у нас есть вино. Наливай же, дружище!

Люция: - Ночь, вино, стихи звучали.

Мы вокруг не замечали,

Даже если и встречали,

Из знакомых никого.

И обрушились печали

У подъезда моего.

- А она?

Альтус: - Мне судьбой не суждена.

Альтус: - Так целуй меня до боли!

Так целуй меня до крови!

Ты же знаешь, этой доли

Я отныне не боюсь.

Я свободен от неволи,

Только сам туда стремлюсь!

Люция - А она?

Альтус: - Будет в сердце навсегда!

Припев: (пели оба)

Видишь вокруг этот белый кисель?

Эй, капитан, мы крепко сели на мель!

Хлещет яро вода из пробитого днища.

Но у нас есть вино. Наливай же, дружище!

Из туалета возвращается Лина. Трясет телефоном, требуя внимания.

- Я была наверху, читала Оракула. – Её слова встречает тишина. Здесь, в подвале, сеть не ловит. – Щенки развязали войну. Есть жертвы. Потом почитайте.

- Щенки? – уточняю я.

- Интернатовские, - поясняет Бухич. Он сидит рядом.

- Ну, хули! – вливаю в себя порцию коньяка. – Вот и началось. Мир меняется. Мы все это чувствуем. Сила бьет по мозгам…

- Особенно по неокрепшим, - вставляет Некст.

- Да. Сила вызывает привыкание. За ней рано или поздно придут – из страха ли, или же из зависти. Нужно начинать готовиться, - договариваю я когда-то где-то прочитанными словами.

- Готовимся, Артем, - вставляет своё веское слово Альтус. – Наливай лучше. Собрались отдохнуть – давайте отдыхать.

И мы, само собой, пьем. Общаемся, шутим, слушаем музыку. Атмосфера в бункере всегда располагала к спокойному комфортному общению – здесь свой мирок, куда путь заказан для чужих. А с учётом последних событий, равно как и мороза на улице, это тепло – с вампирами, да, речь скорее о душевном (если у них есть душа) – было на вес золота. Позднее я часто буду вспоминать этот вечер: именно он для меня стал отправной точкой, когда жизнь разделилась на до и после.

Дальнейшее я помню урывками. В память впился лишь неожиданный разговор с Линой. Такой я еще её никогда не видел. Она стояла очень близко ко мне, почти обнимая, и жарко-пьяно громко шептала на ухо, эмоционально и ломко, то сдерживая себя, то отпуская:

- Мне он очень дорог, понимаешь, Артем?.. такая встреча бывает, - усмехается, - раз в тысячу жизней. И я за него на всё пойду, понимаешь?.. вы же друзья, да? Были, есть? – не знаю, всё так быстро поменялось!

- Да уж! – вставляю я.

- Нам нужны союзники, Тёма, очень нужны. Нас и при жизни-то не очень любили, чего уж! Своя только публика. Это ты всю жизнь в разных компаниях… Что-то начинается, мы чувствуем! Ну, Альт тебе позже расскажет. Чувствуем, что данные события лишь разведка, что ли. Проба, подготовка плацдарма. Не знаю, сука, эксперимент?

Она закуривает, отворачивая голову. Прядь волос задевает мою щеку.

- Хуй знает, но это дико стремно… - Один миг, всего один миг! И я вижу в ней испуганную девочку в холодном темном лесу, замерзающую насмерть – капля тепла еще остается. Сколько они еще смогут оставаться человечными, если ситуация выйдет из-под контроля? А мы? Если не ебучая паранойя, то и мне на миг становится не по себе. Но: рациональное начало берет верх, алкоголь и марихуана сглаживают углы, я вспоминаю, где нахожусь. Но внутри меня коротко и предупредительно взвыл волк. Сколько дней нам осталось быть людьми? Я давно закопал топор войны. И не хочу будить зверя.

Лина словно читает мои мысли. Она пристально и долго смотрит мне в глаза.

- Да, Тёма. Да. Запомни этот вечер. И скажи, что ты с нами.

Я просто обнимаю её крепко, слыша, как из неё рвется вздох облегчения.

Слышен шум и голоса: ребята идут курить. Вампирша уходит. Она снова обрела себя.

В руку мне суют стопку коньяку.

- Пить-то будем, ахаха? Стынет!..

Конечно, в итоге мы напились. Люция прямо дала понять, что желает продолжения вечера. Под наш пьяный смех я посадил девушку себе на закорки и мы полетели. Едва не запутались в проводах, упали в сугроб возле моего дома, а после поднялись в квартиру.

Там я, сделав порез на руке, нацедил ей чашку крови. А после мы любили друг друга и разговаривали всю ночь. Прерываясь на покурить или на бокал вина, снова и снова возвращались с заветной искушенной, но давно не реализуемой жадностью к … нет, не сексу! – слиянию.

Так бывает, когда впереди мрачная неизвестность, а здесь и сейчас – знакомое и уютное тепло. И так нужна гавань!

Сноски

1

Латинский. altus I. 1. высокий. 2. крутой. 3. благородный. 4. возвышенный. 5. высокий, полнозвучный, громкий. 6. величественный, великий. 7. глубокий, основательный. 8. поздний; глухой.

2

Намасте́ (санскр. नमस्ते, IAST: namaste) — индийское и непальское приветствие, произошло от слов «намах» — поклон, «те» — тебе. Намасте как жест представляет собой соединение двух ладоней перед собой.

В широком смысле означает: «Божественное во мне приветствует и соединяется с божественным в тебе» — то есть уважительное преклонение и прославление Всевышнего, божественной сущности мироздания, частичкой которого является человек, признание единства и вечной духовности всего сущего, согласно имеющимся традициям.

3

Ли́на — женское личное имя греческого происхождения. Образовано от греческого имени Λῖνος (Линос), далее от др.-греч. λίνος — «лин» (скорбная песнь о безвременной смерти Лина). Из греческой мифологии имя основателя этого рода — Лин (Линос), сын Аполлона.)

4

lēctus (лат.) 1. избранный, изысканный, отборный, отличный.

5

Лестат - Леста́т де Лионку́р (англ. Lestat de Lioncourt) — центральный персонаж серии романов Энн Райс «Вампирские хроники», вампир.

Лестат — седьмой сын маркиза д’Оверн; он родился в 1760 в Оверни, Франция, в замке своих предков.)

6

Значение и происхождение имени: "Светлая", "Светящаяся" (лат.) Люция (Лючия)

7

«Кандейка» - это кладовка, в которой на флоте, хранится всякая ерунда

ПРОЕКТ "Оракул". Глава 2