В этом году урожай картофеля у меня был, прямо скажем, совсем не совсем. И по объёму, по сравнению с прошлым годом, меньше, приблизительно на четверть, да и по качеству, тоже совсем не айс. Много, очень много мелкой картохи. Горох, который раньше я дядьке отдавал, кабанам на прикормку. А в этом году тёща сказала, мол, ну что поделать, будем и такую есть. Год был действительно не очень, постоянно дожди шли. Ну, не то чтобы половина, но близко к трети (после перебора) вот такого калибра получилось:

Расстроился, конечно. Но что поделать, бывает и хуже - у тётки вообще её плантацию залило, хоть рис сажай, у неё картоху поднимали - так даже на семена не осталось. Чуть больше, чем посадили, вышло ((

А сейчас в магазин ходил - ёлки-палки, лес густой:

Оказывается у меня урожай не плохой, а очень даже элитный ))
Кстати, мой беби-картофель, на удивление, оказался весьма вкусным. Сначала так отваривали, в мундире, сейчас уже чистим. Чистка такого гороха - так себе занятие..

Тревожные сигналы с продовольственных рынков России заставляют власти искать неординарные решения, отголоски которых неизбежно вызывают в памяти сложные страницы истории. Резкий, почти обвальный рост цен на базовые овощи, без которых немыслим ни один семейный стол – тот самый фундаментальный "борщевой набор" – достиг масштабов, игнорировать которые уже невозможно.

На фоне этой тревожащей потребителей реальности заместитель министра промышленности и торговли Роман Чекушов в интервью «Российской газете» обозначил направление возможного ответа государства: введение механизмов регулирования цен. Само упоминание таких мер, даже в форме обсуждаемой «ценовой вилки», невольно пробуждает глубоко укорененные в общественном сознании ассоциации – с эпохой тотального дефицита, распределения и плановой экономики. Возникает закономерный и острый вопрос: не станет ли попытка усмирить цены шагом назад, к системе, чьи ограничения и издержки многим знакомы не понаслышке?

Суть предложения Минпромторга, как его изложил статс-секретарь Чекушов, заключается в переходе к долгосрочным контрактам между теми, кто выращивает овощи, и крупными торговыми сетями. Ключевым элементом этих договоров должна стать так называемая «ценовая вилка».

Проще говоря, это заранее оговоренные минимальный и максимальный уровни цены, по которой производитель сможет продавать свою продукцию ритейлу. Чиновник подчеркивает: идея единой, застывшей на весь год цены была отвергнута как совершенно нереалистичная.

"Очевидно, что устанавливать одну единую цену на весь год невозможно", – заявил он.

Однако гибкие рамки, внутри которых поставщик обязан "вписаться", по мнению замминистра, могут создать баланс интересов. С одной стороны, торговые сети получат столь желанную стабильность – предсказуемые объемы поставок по цене, которая не взлетит неожиданно вверх. Это, теоретически, позволит им удерживать розничную цену для конечного покупателя на каком-то приемлемом, не шокирующем уровне. С другой стороны, производитель, как утверждается, обретет уверенность: весь запланированный на сезон урожай гарантированно найдет своего покупателя.

Главное же – он сможет избежать ситуаций, когда из-за диких рыночных колебаний ему приходится продавать себе в убыток, буквально работая "в минус". "Это позволит исключить существенные ценовые колебания и уход производителей в минус, что часто происходит", – пояснил Чекушов, признавая остроту существующей проблемы.

Важный нюанс: минимальная цена в этой вилке, по замыслу авторов инициативы, должна рассчитываться так, чтобы обеспечивать нормальную, пусть и, вероятно, скромную, рентабельность производителю в любом регионе страны, независимо от местных особенностей и издержек.

Именно эта гарантия сбыта и защиты от убытков – краеугольный камень аргументации чиновников. Они видят в долгосрочных контрактах с ценовыми рамками инструмент снижения рисков для аграриев, что, в свою очередь, должно способствовать большей стабильности предложения на рынке. В перспективе, как осторожно отметил Чекушов, подобный механизм теоретически может быть распространен и на другие категории товаров первой необходимости. Однако ключевая оговорка, которую он сделал, звучит принципиально: "вопрос требует обсуждения". Это признание неочевидности и сложности потенциальных последствий, необходимости взвесить все "за" и "против" на самых разных уровнях.

Непосредственным катализатором столь серьезного обсуждения мер госрегулирования стали действительно впечатляющие цифры, обнародованные Росстатом. Данные за 2025 год рисуют картину беспрецедентного подорожания именно тех овощей, что составляют основу "борщевого набора" – культурного символа доступной и сытной домашней еды. Статистика не просто констатирует рост – она фиксирует ценовой взрыв. Особенно удручающе выглядит ситуация с картофелем.

Всего к апрелю его оптовая цена (без учета НДС) совершила головокружительный скачок – рост на 285,5% в годовом выражении! Если в прошлом году килограмм стоил в среднем 11,4 рубля, то теперь – уже 42,4 рубля. Но беда, как известно, не приходит одна. Резко, хотя и не так драматично, подорожал и репчатый лук: к середине мая его цена выросла на 87,2% за год, достигнув 72,3 рубля за килограмм. Белокочанная капуста прибавила 56,8%, поднявшись до 75,2 рубля за кило. Свекла стала дороже на 11,9%.

Что же стоит за этим ценовым цунами? Эксперты аналитического агентства «АБ-Центр» указывают на фундаментальную причину: значительное снижение урожайности овощей в стране. Меньше выращено – меньше предложение на рынке – выше цена. Это базовый закон экономики, который и привел к нынешней напряженной ситуации.

В Минсельхозе, со своей стороны, пытаются смотреть в будущее с умеренным оптимизмом, заявляя о планах на 2025 год по расширению площадей, отведенных под посадку овощей. Расчет прост: большие посевы, при благоприятных условиях, должны дать больший урожай в следующем сезоне, что, в теории, поможет насытить рынок и оказать понижающее давление на цены. Однако сельское хозяйство – сфера, крайне зависимая от капризов природы, и гарантировать успех таких планов заранее невозможно. Текущая же реальность такова, что потребители сталкиваются с непривычно высокими ценами на самые обыденные продукты, а власти – с необходимостью срочно искать ответ на этот вызов.

Именно в этом контексте идея "ценовой вилки" и долгосрочных контрактов обретает свою актуальность – и свою спорность. Сторонники видят в ней прагматичный инструмент сглаживания экстремальных рыночных колебаний, способный защитить и производителя от разорения, и потребителя от запредельных ценников. Противники же, и их голоса звучат все громче, указывают на тонкую грань между разумной стабилизацией и возвратом к элементам директивного управления. Их тревога понятна: история России знает примеры, когда попытки "зарегулировать" цены оборачивались пустыми полками, черным рынком и тотальным дефицитом.

Ведь даже самая продуманная "вилка" – это все же ограничение свободы ценообразования, элемент грубого государственного вмешательства в рыночные механизмы. Вопрос о том, где пролегает грань между необходимой стабилизацией и опасным креном в сторону планового распределения, остается открытым и крайне дискуссионным. Сможет ли предложенный механизм, в случае его реализации, обеспечить устойчивое снабжение рынка по разумным ценам, или же он станет первым шагом к воссозданию советской системы плановой экономики? Вопрос, думается, риторический.

В России, где каждый второй разговор на кухне рано или поздно сводится к еде и ценах на нее, новости о резком падении производства самых базовых продуктов звучат несколько апокалиптически. Представьте: только за январь–апрель 2025 года сахар рухнул на 32,3%, подсолнечное масло — на 15,5%, а мука — на 7,8%. Казалось бы, что ещё может пойти не так? Но нет, жизнь умеет удивлять, особенно жизнь в современной процветающей Российской Федерации.

Что же происходит? Всё началось с дорогих кредитов, роста налогов, неурожая и, как вишенка на торте, отсутствия импортных семян. Тут уж не до смеха: сахарные заводы в апреле выдали на 35 тысяч тонн меньше сладкого, чем год назад. Масла подсолнечного стало меньше на 108 тысяч тонн (–15,6%), а муки — на 72 тысячи тонн (–9,1%). Впервые с 2021 года общее производство продуктов питания пошло на убыль: сначала минус 0,3% за первый квартал, а к концу апреля ускорилось до –0,6%. Так, постепенно, пресловутый советский "продовольственный вопрос" снова становится актуальным.

Почему сахар вдруг стал редкостью? Всё просто: урожай сахарной свёклы просел почти на 10% — собрали 44 миллиона тонн, и это всё из-за перехода на отечественные семена. По оценкам специалистов, их урожайность на 20–30% ниже импортных. Вот и получается, что старались как лучше, а вышло, как всегда — вместо ударных успехов импортозамещения получили дефицит и новые заботы.

Масло подсолнечное тоже не выдержало давления. Оказывается, производить его стало банально невыгодно: розничные цены не покрывают издержки, а повышать их ритейлеры боятся — мало ли, вдруг власти не оценят. В итоге, некоторым заводам пришлось просто остановиться: два предприятия уже свернули производство в этом году, не дотянув до светлого будущего.

А что с мукой? Тут всё ещё драматичнее. Повышение ключевой ставки ЦБ и урезание господдержки сделали своё дело. Кредиты под 25% годовых — это, простите, не кредит, а испытание на выживание. Неудивительно, что даже такие гиганты, как «Грейн Холдинг», оказались на грани банкротства. В феврале отраслевые союзы уже били тревогу, предупреждая о возможных массовых банкротствах. Но, как это часто бывает, тревожные сигналы услышали не сразу.

Если кажется, что это всё — зря надеетесь. С февраля 2022 года Россия уже трижды сталкивалась с продовольственными кризисами: в 2023 году скакнули цены на яйца, в 2024 — сливочное масло взлетело до небес, а в 2025-м пришёл черёд картофеля. Тут уж все ахнули: к маю цены на картошку выросли на 173% по сравнению с прошлым годом — рекорд за 23 года! Сети спешно закупают картофель в Китае и Монголии, а в Калининградской области вообще ввели запрет на вывоз клубней за пределы региона. Картошка стала новым стратегическим сырьем, кто бы мог подумать.

Правительство, конечно, тоже засуетилось (мыслимое дело - "сам" начал задавать вопросы о картошке на совещаниях). В конце прошлого года запустили целый комплекс мер: обнулили ввозные пошлины на картофель, лук, морковь и прочие овощи борщевого набора, чтобы хоть как-то наполнить полки магазинов. Но, как официально и "под запись" признал вице-премьер тов. Патрушев-младший, всё это стоило сделать раньше и куда более комплексно.

Видимо, до последнего надеялись, что байка про импортозамещение станет реальностью хотя бы в случае с сельским хозяйством. Не случилось.