Наверняка читатель помнит о некоем задании, которое поручил Ленар своему верному помощнику и другу Семёну. Ну так вот, одновременно с эпичным появлением на Европе беглецов из империи, которых немедленно взяла в оборот служба безопасности корпорации, Семён вполне буднично прибыл в качестве обычного моториста с Ганимеда. Не буду описывать его проверку, оттого что к наёмным работникам применяют совсем другие протоколы.

В коридоре неподалёку от своего номера Нарва обнаружила на стене условный сигнал, случайную царапину в виде галочки, указывающую коротким концом на вентиляционную решётку, из которой торчал смятый фантик от конфеты "Мишка на полюсе". Внутри корявая строчка из арабских чисел: время и номер бокса.

Озадаченно нахмурив домиком брови, Нарва скатала цветную бумажку в плотный шарик и отправила блуждать по воздушным каналам станции.

На техническом этаже среди разобранный ракетных двигателей белый в широкую полоску брючный костюм фрейлин выглядел довольно странно рядом с грязным комбинезоном моториста.

– Одна? – вместо приветствия спросил Семён.

– Заскочила в последний момент в лифт. У вшивого хамелеона скорости не хватило. Но я повторила несколько раз, чтобы не думалось.

– Правильно. Я тебе аэрозоль дам. Пульнёшь в него и устроишь скандал.

– Зачем? Так я хоть знаю, где он сидит. Придумает ещё сколопендру какую-нибудь. Нет уж, пусть наслаждается видами, – улыбнулась Нарва.

– Наома? Ну как он тебе? Узнала что-нибудь? – быстро спросил Семён.

– Болтает, что хочет уничтожить империю. Но я ему не верю.

– Почему?

– Ну сам подумай, новые слова хочет внедрить через революционеров. Что за глупость! И чё, мало ли жаргонов на Земле? Одним больше, одним меньше?

– Не скажи. Тайный язык – это уже организация. А как сказал товарищ Троцкий: "Сила рабочего класса – организация! Без организации масс пролетариат – ничто. Организованный, он – всё!"

– Глупость. Это Ленин.

– А ты откуда знаешь?

– Ты думаешь, один к папаше Барклаю заглядывал?

– Неужели сам?

– Скажешь тоже. Твой Бронштейн и заглядывал. Большой любитель женской ласки.

– Можно без подробностей?

– Этот твой Троцкий – мелкая дрянь!

– Я анархист – а он вообще еврей.

– Не вижу связи. При чём здесь национальность?

– Ты не поймёшь.

– А ещё анархист! – поддела мужское самолюбие Нарва.

– Они думают только о своей выгоде, – недовольно объяснил Семён.

– Ой-ё-ёй! А ты нет?

– С этим Ленаром я уже и не знаю о чём. Но он меня спас от расстрела, а тебя устроил во дворец.

– Хочешь сказать, что не использовал в своих интересах?

– И что? Для дела же?

– Милый, ещё немного и я на улице окажусь. Вот и все ваши дела!

– Ну что ты. Домик и пенсия нам обеспечены.

– Верх блаженства для молодой женщины, – усмехнулась Нарва. – Ты себя слышишь? Прилепился к этому Ленару, как пиявка, и ничего не делаешь.

– Счастье моё, что с тобой?

– Много чего. Твой дрессированный анархизм мне совсем не нравится.

– Хочешь сказать, что всё уже знаешь? А сама «не верю»?

– Семён, нельзя быть таким слепцом. Зачем тебе вся эта разведка?

– Вот и я всё думаю, зачем это ты увязалась с нами? Цель-то какая?

– Счастье всего человечества, идиот! Ну сам посуди, не от хорошей же жизни. Не упёрлась оно мне ни разу, но Её Величество топнула ножкой, и вот я уже на краю системы рискую, прости космос, своим организмом. И ради чего? Скажи мне на милость? А я тебе отвечу: ей, видите ли, интересно.

– Странный разговор у нас с тобой получается. И что Сверчков?

– Вот ты меня как не слышишь! Какое мне дело до этого питекантропа из прошлого? Хочет выжить. В растерянности. Ему сейчас, что ни скажешь – всё сделает.

– Наома тебе что-то предложил? – внезапно спросил Семён, зная меркантильный характер своей жены.

– Вот ещё. Ты бы видел его шею – почти робот, – немедленно нашлась Нарва.

– Значит, предложил, – тяжело вздохнул Семён, с участием глядя на жену.

– Ты что?! Очень надо! – возмутилась Нарва. – Я только подумала, что мы рискуем своей жизнью за ни за что. Разве не так?

– Я за идею, а ты за Её Величество.

– Перспектива так себе. А если империя рухнет? Нет, ты только представь себе – чик, и всё. Ну на мгновение? Вдруг план этого самого Наомы сработает? Мне кажется, нельзя всё ставить на одну карту?

– Верность данному слову не подойдёт?

– Очередная глупость! И кто оценит? Твой Ленар? Ну хорошо, пусть и так. Он живёт вообще одним днём. А у тебя семья. Или не так? Мы видимся раз в пятилетку: разве это семья?

– Ты стала нянечкой императора. Чего больше желать?

– Ещё скажи, Ариной Родионовной?

– Это кто?

– Неважно, в библиотеке прочитала.

– Зубы заговариваешь? Интересно, что же он тебе всё-таки пообещал?

– Ты мне не веришь! Я так и знала. Это обидно в конце концов. Никто мне ничего не обещал!

– Ага, и зачем эти подходы, хотелось бы узнать?

– Теперь ничего не скажу. Я вообще пошла.

– Поплачь ещё.

– Всё-таки ты редкая скотина!

– Ну извини, на тебе сейчас всё держится. Если победит этот капиталист, то всем несладко придётся, и тебе в том числе.

– Это почему?

– Ему лишь бы добиться желаемого. У мужчин всегда так.

– Ты сейчас о себе?

– Лапа, я из благодарности. Это совсем другое дело.

– То есть добился уже? Я правильно поняла? А теперь можно расслабиться?

– Ты только представь себе, сколько людей может пострадать?

– Пока страдаю только я. И уж поверь мне, что-то не очень нравится. Ты, может, и мазохист, но я-то здесь при чём?

– Ну хорошо, не будем говорить о Наоме.

– А о ком ещё? Мы здесь по его милости.

– Драный космос!

– При мне не ругайся, пожалуйста.

– Ты что предлагаешь?

– Вот, другое дело. А то глупости несёшь, словно паровоз.

– Паровоз?! – удивился сравнению Семён, но решил не разбираться, чтобы не разозлить жену: – Плевать! Рассказывай свой план.

– Меня не возбуждает этот Шимоза. И я не хочу с ним спать. А что, если переспать с Наомой. Ленар ничего в этих делах не понимает. Уж поверь мне, как профессионалке. Мужчины в постели болтают невесть что. Не хмурься. Он всё расскажет – и всё, мы можем отправляться домой с победой.

– Вот сейчас не понял, а при чём здесь победа Наомы?

– Ну надо подыграть дровосеку. Почему бы нет?

– Это как?

– Глупыш, подождать с отчётом. Посмотреть, как дело пойдёт? Ты ведь анархист! Тебе не всё-равно, кто победит?

– Нет, так нельзя. Нужно хоть узнать адреса, явки. Через кого он планирует всё сделать?

– Как будто неясно, Парвус, этот распрекрасный.

– Вот что, я уж не знаю, что ты там себе напридумывала. Если что, ну так на всякий случай, бросишь меня – пятки отрежу.

– Ого! Прямо араб рязанский. Так, крабик, и не думай даже. Ты моя вечная любовь. Ну что ты, глупенький. Иди ко мне.

– Я тебя перепачкаю.

– Плевать, у меня ещё есть.

Довольная своей партией в мастерской Нарва затолкала испачканный костюм в утилизатор и отправилась в кабинет президента корпорации «Гелиос» в новом образе. На это раз оделась в лёгкий пуловер из тончайшей шерсти хохлатки и обтягивающие брюки. В приёмной дружески подмигнула роботу-японке и без стука толкнула дверь.

– Приветик.

– Вы, как всегда обворожительны!

– Я подумала… – Нарва прижала указательный палец к пухлым губам.

– О чём?

– Нужно придать вашему кабинету более респектабельный вид. Он слишком мрачный.

– Не вижу повода.

– Ах, оставьте этот начальский тон. Он вам не идёт. В конце концов, вы президент самой могущественной корпорации в системе Солнца.

– И что дальше?

– Вот видите – опять. Складывается такое впечатление, что всех боитесь. Построили вокруг себя этакие редуты, да что там редуты, бастионы, и пуляете во все стороны ракеты. Так нельзя. Взять Павла, вашего антагониста. Чтобы он всех ставил на место – да никогда. Достаточно на него взглянуть, и сразу хочется книксен сделать. А почему – происхождение. Ему и в голову не придёт, что кто-то осмелиться перечить. Он буквально излучает власть. К чему я всё это говорю?

– Уже и не знаю. Рекламируете позы Павла? – криво усмехнулся Серж Наома-младший.

– Смеётесь, а напрасно. Я совершенно серьёзно. Ну, если вы, и в самом деле, решили покорить империю.

– Как это по-женски. Мне нравится ваш энтузиазм.

– А как иначе! Очень важно уметь себя подать.

– Для чего?

– Драный космос! Ну как же?! Народ должен любить своего правителя! – возмутилась сопротивлению Нарва.

– Хм, однако, вот это словечко!

– Ой, только не кривляйтесь. Мне это не нравится.

– И не думаю. Народ, любить – чушь! Страх правит миром! Страх за свою жизнь, за жизнь своих близких. Вот основной рычаг власти. Ну, если не врать.

– Вы меня пугаете. Напрасно это я вам сказала насчёт интерьера. Вообще, всё напрасно. Вот я дурочка! Надо же было так ошибиться.

– В чём?

– Великий космос, вы умеете нормально разговаривать? В чём, да в ком! Можно без этих дурацких вопросов? Я уже почти согласилась вам отдаться, и тут такое: страх, ненависть – жуть! Это всё у вас от металлической шеи. Кстати, почему не замените на настоящую?

– Стимул хороший. Вот захвачу империю, тогда и подумаю.

Подойдя к Наоме сбоку, Нарва постучала красным накрашенным ногтем о серебристую пластину.

– Настоящая. А что, в этом есть своеобразный шарм.

Она задумчиво с поволокой посмотрела прямо в глаза Наомы.

– Ну что, я вас уговорила?

– А вы настойчивая. Мне это нравится. Я распоряжусь, чтобы вам не мешали.

– Любовь?

– Вы предлагаете прямо сейчас?

– Народа.

– Глупость!

– Есть подозрение, что я нашла настоящего мужчину.

– Я подумаю над вашим наблюдением.

Выходя из кабинета, Нарва даже и не заметила, как секретарь сделала ей глубокий японский поклон. В ушах продолжал звучать голос Сержа: «страх правит миром». Конечно, бывшая проститутка знала об этом, но тон, которым это было произнесено, внутренняя убеждённость, её напугали. Это были слова человека, не допускающего и на миг, что может быть как-то по-другому. Она не настолько наивна, чтобы поверить в нравственное перерождение насквозь порочного человека. Да и с какой стати? От действия её женских чар? Ага, сто двадцать три раза! Этот железный дровосек разрубит кого угодно, лишь бы утвердить свою власть. Но был и ещё один резон: Нарва привыкла к тому, что за всё нужно платить, а здесь ей предлагали неограниченную власть на системой Солнца. Ради такого можно и потерпеть некоторые неудобства.

«Некоторые? Здесь, как посмотреть. Этот артист может такие неудобства организовать. Впрочем… А что я теряю. Сёма, конечно, мужчина. Но как же пакостно жить с анархистом, который работает на театрального импресарио. Таким шикарным бомбистом был, а теперь спасает человечество. Скучный какой-то стал…» – размышляла Нарва.

И здесь женщину можно понять. Так бывает – не выпил человек свою бочку адреналина. И нельзя забывать о привычках. А женщины очень консервативны в подобных вещах, ещё как консервативны…

Скачать книгу: https://litmarket.ru/books/most-magellana

Давным давно декорировала кожей флягу в стиле стимпанк для игры. Сделала к ней и подфляжник с креплением для ремня.

Люблю стимпанк и каждый раз удивляюсь, как это вот всё механическое можно понапридумывать, понакрутить :) Самой такое придумывать не легко.

Над дизайном я корпела

Фляга фыркала, свистела!

В дверь гостиничного номера постучали. Знакомый стук Нарвы:

– Та-да-та-там, та-там.

Увидев на пороге преобразившуюся после парикмахерской женщину, Сверчков спросил вместо приветствия:

– У вас новая причёска?

– Ну надо же как-то себя развлекать в этой глуши?

– Меня приспособили в инженерный отдел.

– И что?

– Детский сад: у них здесь всё из готовых вещей.

– Это как? – спросила Нарва, с рассеянным видом беря в руки свежий номер журнала «Европа».

– В детстве собирали конструктор?

– Конечно.

– Значит, можете представить себе жирафа из алюминиевых полосок с дырками?

– Ничего не понимаю. Какое отношение это имеет к делу?

– Вы спросили – я ответил.

– Лучше расскажите, чем закончилась ваша Голгофа?

– А здесь я тоже ничего не понимаю. Объясните, ради бога, местные лабиринты: Наома попросил забыть о покаянии. Ему, видите ли, Штюрма жалко.

– Фигляр! Его так и распирает от собственной значимости.

– Мне тоже так показалось. Но что теперь делать? Как узнать о его прожекте? Что за словарь такой?

– Я поражена. Вроде бы разумный человек, и так сглупили.

– Вы сейчас о чём?

– Ну коль на откровения потянуло, так и спросили бы напрямую. Что проще?

– Да? Странно… Что-то в голову не пришло.

– У напыщенного индюка – просто само напрашивается. Экий вы нерасторопный!

– Ну хватит. Совсем не факт, что рассказал бы. Я тут ещё одну глупость сочинил…

– Даже и знать не хочу! Наверняка что-нибудь обо мне.

– Чувствую себя идиотом.

– Подождите, сейчас сама догадаюсь. Обвинил во лжи. Я права? Ага, судя по выражению лица, не промахнулась. И что же?

– Предложил держаться вместе.

– Махаон продуманный!

– Махаон?

– Ну не вы же в конце концов! Сколько самомнения. Меня просто завораживает его манера. Этакий самец кобры.

– Змея?

– Не знаешь, когда ударит. Вот что, товарищ Герман, может, ваш поход и к лучшему. Дадим мужчине ещё один шанс.

– Не понимаю?

– Пойду объясняться. Ну нельзя же оставлять неопределённость. Я так не люблю. Или в постель, или прощайте навеки.

– Отважная вы женщина.

– С таким помощником, как вы, кто угодно превратиться в Жанну Д'арк.

– А мне что делать?

– Ступайте в инженерный отдел. Чувствуется, для жирафов только и годитесь.

Подойдя к звуководу, Нарва воткнула в раструб персональный свисток и дунула. Из трубы раздалось:

– Приёмная.

– Передайте господину Наоме, что фрейлин Нарва просит о встрече.

– Можете подниматься. Президент ждёт.

Взглянув на Германа, Нарва озабоченно заметила:

– И откуда он только всё знает?

Стоя спиной к дрожащему воздуху в углу комнаты, Герман молча улыбнулся…

Любопытство, любопытство, любопытство. А для чего ещё человек разумный может жить? Ну не для удовлетворения же, в конце концов, естественных потребностей? Это пошло и гадко – чувствовать себя животным. Конечно, можно сказать, что и любопытство тоже один из базовых инстинктов. Первобытный человек хотел знать о врагах, поэтому изучал местность вокруг пещеры. Вдруг в кустах подстерегает хищник или ещё какой звероящер?

О какой опасности можно говорить в современности? Да бог его знает! Инстинкт-то никто не может отменить. Тут ведь не только опасность, но и еда может прятаться. А в наше время, ну, в квантовой действительности, всяческие приобретения, открытия разнообразные, способные поднять индивидуума по пищевой цепочке на ступеньку выше. Тьфу, какая гадость, опять пришли к ползающим по краю вселенной организмам.

Хорошо, тогда сравним индивидуума, живущего исключительно для себя, и общественное существо, не мыслящее себя в стороне от человечества. И от кого больше пользы для любого другого? Вот и то-то, что себялюбец – это бесполезное существо.

А вот и нет, и-и ничего подобного, – возразил бы Наома-младший. Ведь он мечтал устроить человечество по чётким правилам, чтобы без катаклизмов там всяческих. Один сказал – все сделали. Чем не счастье? Ну что ж, может, и есть правда в его прожекте. Ведь и любопытство присутствует в его действиях, но не из-за страха, а по вполне понятной причине: чтобы управлять процессом. Хотя… наверняка тоже из-за страха.

Подслушанный через хамелеона разговор удивил Наому-младшего своей предсказуемостью. Ему даже скучно стало на минуту. Болтают пошлятину какую-то пресную, и ничего интересного. Вполне естественно, что Сверчков растерялся. Чего ещё ждать от инженера, человека практического ума? Всякие там неопределённости просто не могут найти себе места в его квадратной голове. И реакция Нарвы предсказуема: "В постель, так в постель". Хе-хе. Смешно. Сразу видно бывшую проститутку. Но какая отважная женщина! Ну что ж, послушаем её версию, – решил Наома, вызвав робота-секретаршу.

"Всё-таки странные существа – эти мужчины. Вот зачем ему, скажите на милость, эта японская кукла?" – подумала Нарва, глядя, как секретарь в матроске и коротенькой юбке на бёдрах из нержавейки скользит резиновыми гусеницами по металлическому паркету огромной приёмной.

– Нарва! Вижу, сменили причёску? А вам идёт. Этакая дерзость появилась в облике. Но что такое? У вас морщинка на лбу. В чём дело? Скучаете? – встретил Наома.

– Не юлите. Герман мне всё рассказал. Вот и защищай после этого мужчину. Скажите, вы все такие? – с этими словами Нарва зачем-то показала на журнальный столик с номером "Европа". На обложке красовалась симпатичная робот-домохозяйка в белоснежном переднике с французскими рюшами по краю.

– Как вы сразу. Прямо-таки Буонапарте!

– А при чём здесь этот диктатор?

– Разве? Никогда не думал о нём как о диктаторе. Скорее, реформатор.

– Не уводите в сторону! Что там ваш злодейский ум придумал? То солнечные гонки какие-то дурацкие. Ну ладно, понимаю, реклама. А теперь что? Хотите переиграть Штюрма? Да он, вы даже не представляете себе, насколько коварный человек Модест Алексеевич!

– Ему скрип мешает.

– Что, извините?

– Костей, – рассмеялся Наома.

– Ага, так, значит, костей? Ну, хорошо, вы всё знаете. Мы шпионы и всё такое. Только враньё всё это!

– Уже интересно. Вас никто не посылал на разведку?

– Меня? Ну, посмотрите внимательно. Все тайны на виду, – Нарва погладила своё тело от пышной груди до крутых изгибов талии.

– Смело и приятно одновременно.

– Вот и я о чём говорю. А Сверчков – что, сами понимаете, пытается выжить. Ему сейчас что угодно скажешь – так он и выполнит.

– Никогда не поверю, чтобы офицер и без принципов.

– А и не надо. Но оставьте игрушку бедной женщине? У вас здесь можно высохнуть от скуки. Теперь понятна конституция лунатиков. Это вы их уморили.

– Просто поразительно, как вы верите в женскую неотразимость!

– А кто поверит, коль не сама?

– Это бесспорно. Ваша философия?

– Жизнь, товарищ Наома.

– Что это вы меня в товарищи записали? Серж, мне будет приятно.

– Пусть будет Серж, но меня пугает неопределённость. Скажите, какие планы в отношении нас?

– Здесь дилемма: вы нужны, Герман, это ваш, нет.

– Ревность? Зачем так опускаться?

– Вы меня начали утомлять, – внезапно заявил Наома.

– Мне уйти?

– У меня к вам разговор. Сядьте вот сюда, – Серж показал рукой на изящную кушетку, стоящую напротив прозрачной стены, за которой открывался вид на ледяную равнину, изрезанную глубокими трещинами, с полосатой громадой Юпитера на горизонте.

– Впечатляет? – спросил Серж Наома-младший, становясь за спиной Нарвы.

– Вы хотели что-то сказать?

– Астрономы говорят, что в будущем из него получится второе солнце.

Нахмурив лоб, Нарва пыталась сообразить, к чему ведёт президент самой могущественной корпорации в системе Солнца. Если она ему нужна, то интересно, зачем? Ну в качестве кого? Любовницы? Содержанки? «К звёздам!» – мысленно выругалась фрейлин. Ей надоела неопределённость. А как иначе? Когда вполне себе такой успешный мужчина реверансы с рюшами путает?

– Отлично! А мне что с того?

– Не буду ходить вокруг да около – выходите за меня замуж.

– Слегка неожиданно. Я ведь шпионка?

– Ну вот, все условия для работы.

– Второе солнце, как я поняла, это вы?

– Именно, империя отжила своё. Ещё немного и колосс рухнет в бездну истории.

– Я бы так не сказала. У Павла всё в порядке. Даже Марс к рукам прибрал.

– Вы ведь в связи с появлением Сверчкова здесь? Это было моё послание империи. Иду на вы, как говорится.

– Штюрм ничего не понял и отправил Сверчкова на Европу.

– Дилетанта? Чушь! Вы другое дело. Но здесь нечего и расследовать. Всё на виду: меняем словарь, делаю Вавилонское столпотворение, и мои верные лунатики отправят в утиль пережиток прошлого.

– И что я буду делать в этом царстве?

– Новая династия!

– Фуй, как пошло: торгаш и проститутка! Представляю себе наше потомство. Послушайте, вы серьёзно?

– Я коммерсант!

– Ага, а я Мария Магдалина? Рассказывайте, – потребовала Нарва, отложив журнал в «Европа» в сторону.

– Как вы сразу в оборот берёте. Я полагаю, договорились?

– Мне сложно – а как же императрица?

– Не кривляйтесь! Могу и передумать.

– Значит, серьёзно. Сложный выбор: вы предлагаете вознестись над империей.

– И опасный, должен заметить!

– Пугаете бедную женщину?

– Раззадориваю. А что, мимо?

– Как хотите, но без Сверчкова я мертва. Только представьте себе, как жить с таким бременем на душе. Я вас третировать начну. Исподволь, на втором плане, но обязательно. Скажите, вам это надо? Вы ведь коммерсант. Учтите риски.

– Шантаж? Занятно. Ещё ни о чём не договорились, а уже условия? Я вас недооценил.

Позвольте узнать, и зачем он вам? Как любовник?

– В память о прошлом, ну, коль мы пускаемся в опасную авантюру.

– Всё просчитано до мельчайших деталей!

– А я должна, как дурочка, поверить в некий гениальный план на основе всего нескольких штрихов, полунамёков? Вам нужна соратница или полная дура?

– Экая вы неугомонная! Хорошо, меняемся – я вам Сверчкова, а вы сохраните наш договор в тайне? И не вздумайте хитрить! Я всё одно всё узнаю. Так-то!

– Я знала, знала, что вы душка. Умеете обращаться с женщиной. Можете полностью на меня положится – могила. Идёмте, я вас в лобик поцелую. Тьфу ты, у вас шея не гнётся. Ну ладно, тогда я на цыпочках.

В ультрасовременном кабинете с хорошей акустикой раздался преувеличенно громкий поцелуй. На необычный звук заглянула японская секретарша на бесшумных гусеницах из пористой резины. Серж раздражённо махнул рукой, требуя закрыть дверь.

Завихрения вдоль экватора Юпитера, казалось, замерли в огромном панорамном окне на фоне бескрайней ледяной пустыни. Впрочем, "второе солнце" находилось так далеко от Европы по человеческим меркам, что нужно обладать хорошим воображением или настоящим знанием, чтобы поверить в эту чушь. Конечно, газовый гигант и не думал останавливаться. Было бы отчего. Коммерсант и бывшая проститутка целуются – что здесь необычного?

Скачать книгу: https://litmarket.ru/books/most-magellana