У христианских мистиков духовные созерцания также имеют несколько уровней (созерцание телесных сущностей, созерцание бестелесных ангелов, созерцание суда и промысла - то есть будущего человечества, достижение места ясности). При этом как у буддистов есть состояние выше самадхи - нирвана, так и у христианских мистиков есть состояние выше места ясности - созерцание Троицы.

Сходство в том, что как и состояние нирваны, так и созерцание Троицы - это удел единиц и очень редкое состояние, для достижения которого не существует практик. И Ещё одно сходство заключается в том, что так как при этих состояниях сознание человека абстрагируется от всех внешних форм, то и религиозные деятели наблюдают нечто похожее. Христианские мистики говорят об огненных движениях и о свете, не имеющем формы. Буддисты говорят о некоем Огненном равновесии и плане.

По сути, буддисты также говорят о Троице в своём понимании, как и христиане об Огненном равновесии. И у христиан и у буддистов нет подходящих слов и понятий, чтобы описать увиденное. Поэтому они это состояние описывают исходя из своих традиций и богословских текстов. То что в Огненном равновесии буддистов проглядывает Троица - это видно по описанию. Равновесие возможно только между двумя какими-то связанными сторонами, а середина (явление) показывает результат этого равновесия.

Но христианские мистики и буддисты видят не статичное равновесие, а как бы вибрирующее. Недаром и те и те называют его огненным. Но огонь не может быть статичным, огонь это всегда движение. Но возникает вопрос - почему они видят вибрирующее равновесие? На мой взгляд, это связано с особыми духовными практиками, целью которых является очистить своё сознание от всех внешних форм, чтобы увидеть своё сознание непосредственно - без отраженных объектов внешнего мира. В этом свете становится понятно для чего нужна аскетика и одиночество. Для одной цели - очистить максимально своё сознание так, чтобы увидеть то простое и грандиозное, благодаря чему наш ум работает именно так, а не иначе. А именно, если говорить материалистическим языком - увидеть диалектический закон (логику), по которому работает сознание.

Но из-за того, что религиозные деятели отбросили все отраженные формы из сознания, которые возможно было отбросить, этот закон предстает им в спокойном и равновесном виде. Можно сказать что они наблюдают спокойное в явлении. На самом деле эти стороны (противоположности) чаще находятся не в равновесии (в противоречии), но закономерно и с силой всё время стремятся к равновесию. Даже в высших медитативных состояниях наблюдают небольшую вибрацию - то есть небольшое отклонение от равновесия с тут же возникающей силой, которые пытаются привести обратно в равновесие. Но вновь и вновь проскакивая эту точку равновесия наблюдается некая Огненная вибрация.

Вообще это всё похоже на материалистическую методологию, с той лишь разницой, что диалектический метод - современен, а религиозные медитативные практики - древние. Но суть похожа. Религиозный деятель смотрит на мир в целом, созерцает его. В процессе этого созерцания в хаосе многообразия мира замечается некоторые закономерности, которые видны только интуитивно. Поэтому следующим шагом созерцателя становится расчленение целого мира на более мелкие целые части в сознании. На этом пути созерцатель должен добраться до неделимой части для того чтобы изучить ее в чистоте. Оказывается, что можно расщепить все вообразимые и невообразимые формы, которые присутствуют в сознании - отражённый мир в образах и понятиях. Но освободив сознание от всего, что можно - находит там то, что расчленить нельзя - диалектический закон (логику).

Судя по тому что описывают христианские мистики и буддисты - впечатления от созерцания непосредственно закона - ошеломительны. При этом многие описывают, что для описания этого созерцания не хватает слов и понятий. После созерцания данного закона, религиозные деятели вновь возвращаются к созерцанию целого мира, но уже с ключом истины. И соприкоснувшись с элементарным отношением мира - диалектическим законом, они уже начинают видеть не хаотично и интуитивно мир, а видеть развитие мира в целом и куда закономерно это развитие направлено.

По сути наблюдается материалистическая методология. В начале религиозный практик делит и вычищает содержимое своего сознания до некоего неделимого и элементарного отношения, а затем познав это элементарное отношение возвращается к целостной жизни, чтобы целостно её описать, исходя из полученного знания об элементарном отношении (диалектическом законе)

Но хоть некоторые религиозные деятели и видели этот закон, но никто из них не может похвастаться что понял его до конца. Это выражается даже тем, что духовные практики разных конфессий описывают эти состояния и то что они видели по-разному. А также все как один говорят, что им не хватает слов и понятий для объяснения увиденного. Само созерцание этого закона не дает никаких знаний, оно дает только целостное восприятие, которое будет описано теми знаниями и понятиями, которыми обладает созерцающий.

Здесь следует подвести небольшую черту И сделать пару промежуточных выводов

1. Мы можем не верить тем объяснениям, что предлагает та или иная религия. Но то что эти состояния реальны и возможны - это объективный факт.

2. Христианские мистики и буддисты описывают эти состояния, исходя из своих конфессиональных традиций и текстов. А это означает, что объективно достигнутое состояние просветленности - воспринимается и объясняется человеком теми знаниями и понятиями, которыми он обладает, и больше ничем.

Но почему данные состояния как правило испытывают религиозные деятели? На мой взгляд потому, что религия в своем описании пытается захватить самую суть целого мира. Но ведь кроме религиозных описаний мира - есть современное и более истинное и целостное описание мира - диалектический материализм. Поэтому учитывая реальность и факт самих состояний просветленности, независимо от их религиозных объяснений, использование этих состояний материалистами может принести плоды. Потому что созерцание того, что христиане называют Троицей, а буддисты Огненным равновесием, может быть описан языком диалектического материализма.

И возвращаясь к названию заметки, я считаю что Ленин достигал состояния просветленности. Ведь его концентрация и при этом одновременно простой язык изложения сложных вещей - поражают. Только он был в этом состоянии не с религиозной точки зрения, а с материалистической. Именно поэтому он увидел больше, чем все предыдущие религиозные практические деятели. И более того - развил и применил это знание на практике. Причём он знал, что диалектический закон находится в основе всего сущего, сказав - “Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики, но это требует пояснения и развития”.

Созерцание непосредственно диалектического закона само по себе не дает новых знаний. Скорее это созерцание выступает как зерно и как критерий истины, которое попадая в сознание может исправить многие искаженные понятия для того чтобы истинно описать текущий объективный мир и в каком направлении движется его развитие. И не только описать, а и быть готовыми сделать необходимые практические шаги в конкретные исторические моменты в направлении развития бесклассового общества.

Как-то раз Нарен говорил с Хазрой о ведантическом недуализме и о своем недоверии к нему.

— Ну можно ли представить себе, — говорил Нарен, — что этот горшок с водой есть Бог, и чашка есть Бог, и все, что мы видим вокруг, тоже есть Бог?

Нарен пренебрежительно посмеялся над этой мыслью, Хазра со свойственным подобострастием подхватил его смех. В эту минуту к ним подошел Рамакришна и с нежностью спросил Нарена:

— Вы о чем тут беседовали?

И, не дожидаясь ответа, дотронулся до Нарена, а сам погрузился в самадхи.

А дальше вспоминает Нарен:

— От чудодейственного прикосновения Учителя мой ум полностью преобразился. Я был потрясен осознанием того, что на самом деле во всей вселенной нет ничего, кроме Бога. Я сидел в молчании, не зная, сколько продлится это удивительное состояние моего ума. Оно длилось весь день. Я вернулся домой, но там продолжалось то же самое — все, что я видел, было Богом. Я принялся за еду и видел, что все — тарелка, еда, мать, которая подавала еду, я сам — все было Богом, и одним только Богом. Мать с тревогой спросила меня:

— Ты что так притих? И почему ничего не ешь?

Ее вопрос вернул меня к обыденному сознанию, и я продолжил ужин. Однако с тех пор это чувство уже не оставляло меня, что бы я ни делал — ел или пил, просто сидел, лежал, был в колледже или прогуливался по улице. Я не могу описать, что это было — нечто вроде опьянения. Если я переходил через дорогу и видел приближающийся экипаж, у меня не возникало нормальной потребности прибавить шагу, чтобы не попасть под колеса. Я себе говорил: «Этот экипаж есть я сам, нет разницы между экипажем и мной».

Пока длилось это состояние, я не чувствовал ни своих рук, ни ног. Я ел, но не чувствовал насыщения — будто кто-то другой ел за меня. Иногда во время еды я ложился на несколько минут, потом вставал и опять принимался есть; когда это случалось, я съедал намного больше обычного, но без всяких последствий. Мать страшно переполошилась, ей казалось, что у меня какая-то ужасная болезнь, и она говорила: ох, боюсь, не жилец он!

Когда же первая острота впечатлений от этого опьянения несколько притупилась, я начал видеть мир, будто во сне. Выходя прогуляться по Корнуоллис-сквер, я стукался головой о железную загородку, чтобы проверить, настоящие это перила или они мне приснились. Бесчувственность рук и ног меня пугала — я все боялся, что это начало паралича. Когда же наконец все прошло и я вернулся к нормальным ощущениям, я не сомневался, что мне открывался недуалистический мир. Теперь я знал, что все написанное в священных книгах об этом есть чистая правда.

Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики

Так, после Нирвикальпа самадхи, Шри Рамакришна совершенно по-другому  увидел Майю.  Связывающий аспект Кали исчез из поля его зрения.  Она больше не затемняла его способности  понимать.  Мир стал чудесным проявлением Божественной Матери.  Майя стала Брахманом.  Само  Трансцендентальное прорвалось в  Имманентное.  Шри Рамакришна  обнаружил,  что Майя действует в мире относительного двумя  способами,  - он называл их "Авидьямайя"  и  "Видьямайя". Авидьямайя представляет собой темные силы творения:  чувственные желания,  злобные страсти,  жадность,  похоть, жестокость и т.п. Она поддерживает функционирование мира на нижних планах.  Благодаря  ей  человек погружен в круговорот рождения  и  смерти.  Ей нужно  дать бой и победить.  Но Видьямайя является высшей  силой творения: духовные добродетели, просветленные качества, доброта, чистота,  любовь,  преданность.  Видьямайя  поднимает человека к высшим планам сознания. С помощью Видьямайи поклоняющийся избавляется от Авидьямайи; он становится Майятита, свободным от Майи. Эти  два  аспекта Майи являются  двумя  силами  творения,  двумя силами Кали; а Она стоит выше и той, и другой. Она подобна лучезарному солнцу,  порождающему,  сияющему сквозь и остающемуся за облаками  различных  оттенков и форм,  вызывая  к  существованию удивительные формы в голубом осеннем небе.

Божественная Мать попросила Шри Рамакришну не утрачивать себя в бескачественном Абсолюте, но оставаться в бхавамукхе, на пороге  относительного сознания,  границе между Абсолютным и Относительным. Он должен был удерживать себя в "шестом центре" тантры, из  которого он мог видеть не только  великолепие  седьмого,  но также и божественные проявления Кундалини в центрах, расположенных  ниже.  Он  немного колебался взад и вперед  от  разделяющей линии.  Экстатическая  преданность Божественной Матери чередовалась с безмятежной погруженностью в Океан Абсолютного  Единства. Он, таким образом, перекинул мост через пропасть между Личным  и Безличным,  имманентным и трансцендентным аспектами  Реальности. Это  единственный  в  своем роде опыт в  известной  нам  мировой духовной истории.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы