…В школу эту я попала в третьем классе, проучилась по девятый, включительно, и это были шесть лет самого натурального ада. Травля и буллинг – это какие-то слишком маленькие слова, в них не помещается та бездна отчаяния, через которую мне пришлось пройти, и слова эти слишком простые, потому что ситуация была сложнее, равно как и причины её возникновения.
Сейчас будет мякотка. Удивительная. Это же СССР, а тут такая редиска со вкусом нефти, так сказать. Все же были равны, в том числе и по национальному признаку. Ну, по крайней мере, множество людей верят по сей день в эту сказку, которая, как показывает практика, от реальности отличалась очень сильно. И неожиданно.
Началось всё с того, что в один из первых учебных дней меня вызвала к себе в кабинет Циля Исааковна Воскобойник, завуч. То есть как, вызвала. Просто взяла за руку, оттащила в кабинет, и поставила перед несколькими уже находившимися там педагогами. Они зачем-то покивали головами, что-то посмотрели в моих документах, а затем Циля Иссаковна пожевала тонкие губёшки, и произнесла слово, десятилетнему ребенку неизвестное абсолютно.
- Выкрест, - сказала Циля Исааковна. И добавила ещё несколько слов на непонятном языке. Приводить тут эти слова не буду, но много лет спустя удалось узнать, что меня назвали «дочерью шлюхи», причем на иврите.
Вердикт, видимо, уже окончательный, был вынесен.
Итак, причины моей неправоты, лучше списком:
- Польская фамилия, которую эти знатоки приняли за еврейскую. На самом деле эта фамилия действительно является польской, причем принадлежала она когда-то шляхте, не самого высокого пошиба, но всё же. Фамилия давным-давно существует в России, и так же давным-давно признана русской. Но для данных особ фамилия была еврейской, то есть, по их мнению, моя несчастная мама являлась еврейкой-выкрестом, еврейкой, принявшей православие. Сложно? Угу. Для десятилетнего ребенка не просто сложно, невозможно, и недоступно для понимания. Ребенок в этом возрасте не знает, что такое погромы и черта оседлости.
- Неполная семья. 1983 год. Объяснить, что папу увела из семьи особа, про которую я как-нибудь расскажу тут отдельно, я не могла физически – меня просто никто не стал бы слушать, а когда я пробовала рассказывать, меня тут же начинали обвинять во лжи. Ремарка – по сей день у меня дикий комплекс на эту тему. Любые свои слова я стараюсь подтверждать документально, даже если это не требуется. Храню архивы, старые записи, письма, документы. Иногда, кстати, это на пользу. Любые мои фантазии живут только в книгах, а в реальной жизни – исключительно правда, и ничего, кроме правды. Какой бы горькой и печальной она ни была.
- Маленький рост, невзрачная внешность, заикание. Ну, что поделать, пошла в папу, который красавцем не был, а вот жестоким человеком вполне себе был. В четыре года прилетело по голове табуреткой, брошенной в маму, оттуда и заикание. А рост? По маминой линии все женщины были невысокие. Генетика, уж извините.
- Нищета. Тотальная и полная нищета, из-за болезни мамы. Тоже придется потом рассказывать отдельно, причем с мамиными письмами в инстанции, и со всеми прочими доказательствами. «Никто не жил на 35 рублей в месяц»(с). Это я уже тут слышала. Так вот. Жил. Но это другая история.
- Синдром Аспергера, который диагностировали не так давно. Он, оказывается, был. И есть. Частично компенсированный, да, верно. Но то, что я сумела его компенсировать, не означает его отсутствие. А это – огромные трудности с обучением и общением. Увы мне…
Надо сказать, что Циля Исааковна Воскобойник собрала под крышей школы замечательный цветник, который дружно, гуртом, отстрелился в Землю Обетованную в 1991 году. Уехала Тома Дахис с семьей, уехали сестры Копелевичи (про них будет дальше) с мамой Риной, уехал Лев Владимирович Фридман, уехали Андреевы, скинув маскировочную русскую фамилию, и вернув настоящую – Кац… В общем, и педсостав этой школы, и огромный процент её учеников был вот этот самый, ну, вы поняли. И этот цветник до одного случая начал потихонечку так подтравливать мелкую неумную заику, но тогда травили так, вяленько, не от души.
А потом произошел Случай.
С Копелевичами, близняшками, я немного сдружилась – мы жили в одном доме, в одном подъезде, и как-то так получилось, что мы стали ходить вместе гулять – то с собаками, то мама в магазин пошлет, то на горку. И вот эта самая горка, и эти самые сёстры и стали причиной, по которой моя жизнь превратилась в ад на несколько лет. Во время катания на ледянке Катя поскользнулась, и сломала ногу. Ну, так бывает, неприятно, но ничего необычного в этом нет. Мы с Аней посадили её сестру на саночки, и отвезли домой. А дома Аня, а затем и Катя, испугавшись отца, придумали сказку – что, де, это я санками (!!!) сломала бедняжке ногу. Вот прямо ни с того, ни с сего, взяла санки, размахнулась, ударила со всей силы, и сломала. И мерзко хохотала при этом. И говорила какие-то дикие вещи про евреев.
Что было потом… ребята, этот кромешный ужас сейчас, 40 лет спустя, я вспоминать без дрожи не могу. И как вызывали в школу маму, и как обвиняли меня при всем классе в том, что я сломала бедной девочке ногу за то, что она еврейка (!!!!!!), и что меня надо переводить в школу №530, для дебилов, и что меня надо ставить на учёт, что я фашистка, садистка, сволочь, что меня надо убить, задушить, зарезать. Рина, мать сестер, и её муж, являлись к нам домой, долбили в дверь, требовали расправы.
Самым страшным было в этом всём то, что мама… мне не поверила. Нет, она для себя сконструировала ситуацию иначе, решила, что я случайно толкнула Катю, и та упала, но в то, что Катя упала сама, она поверила только тогда, когда через много лет ей сказала об это сама Катя. Тогда – она отказалась переводить меня в другую школу, перевела только после девятого класса, но об этом позже.
Когда дети чувствуют не просто безнаказанность, а ещё и молчаливое поощрение взрослых, они срываются с цепи, и буквально упиваются вседозволенностью. Избить в коридоре, на глазах молчащих учителей? С радостью. Ударить калиткой, причем по лицу и до крови? Извольте. Долбануть головой об «коня» на физре? Да как делать нечего. Попробовать поймать после школы, и тащить в подвал, чтобы избить там? Нет ничего веселее. Всё можно, всё одобряется. Это же фашистка и садистка, налетай, ребята, разрешили. Сколько раз я стояла в проходе на уроках, потому что со мной никто не соглашался садиться, сколько раз у меня воровали и портили вещи, сколько раз не выпускали с территории школы, сколько раз били, сколько раз угрожали – не счесть. Да я и не считала.
Кончилось это всё двумя эпизодами, которые я расскажу для полноты картины – на моё счастье, второй эпизод всё-таки включил мамину голову, и она забрала из этого ангельского места со святыми детьми и педагогами, мои документы.
Первым эпизодом стала козья ножка, знаете, такой циркуль? Этой козьей ножкой милый мальчик Андрей Андреев полчаса колол меня в спину на уроке физики. Он колол, а я терпела. Спина уже была мокрая от крови, когда я не выдержала. Я избила его так, что на нём живого места не было, я порвала ему форму, и, кажется, лишила зуба. Честно – не помню. Как била – помню эпизодически. Это избиение пошло мне на пользу, меня стали трогать меньше, справедливо полагая, что я ненормальная, но вот дальше…
Дальше, перед практикой, которая была тогда обязательной для девятого класса, Лев Владимирович Фридман, учитель алгебры, наш классный, сука, руководитель, назначил меня в какой-то отряд, а потом сказал следующее:
- Ну, что Белецкая, доигралась. Поедешь, как миленькая, а там девок трахают, как кошек, и ничего ты никому не докажешь.
Эти слова я в тот же день передала маме. А на следующий день мама, до которой, наконец, о чудо, дошло, что происходило все эти годы на самом деле, со скандалом забрала мои документы, попутно посоветовав Льву Владимировичу трахать самого себя.
Чем это всё кончилось? В двух словах расскажу.
…В новой школе меня не травили, но и учиться нормально я уже не могла. Оценок выше троек с тех пор у меня не было. И не потому, что мне не нравилось учиться. Нравилось. Но не в школе. По сей день школа ассоциируется со страхом, болью, унижением, и несправедливостью. И, да, когда мне надо идти голосовать, я всегда пью валокордин, прежде чем туда идти. Или вовсе не иду. А вам бы приятно было приходить в место, где над вами несколько лет измывались, причем по ложному обвинению, когда вы были ребенком?..
…Сестры Копелевичи в Земле Обетованной счастья не обрели. Аня ударилась в религию и уехала кукухой на этой почве, Катя уехала, но не кукухой, а в Швецию, родила больного на голову ребенка, и живет с ним там на пособие. Что стало с их матерью, не знаю. Кстати, я с ними в девяностом году помирилась. Они даже прощения попросили за эту ложь. Странно. По сей день мне это странно, но ладно. Их отец бил, они его боялись. Ну, в тот раз он их не побил. Зато меня били много лет подряд. Справедливость, она такая. Кого-то всегда бьют…
…Лев Владимирович Фридман по сей день цветет и пахнет в Земле Обетованной, находила его в мордокниге. Уж не знаю, трахает ли он там девок, как кошек, или опасается местных законов, и ведет себя прилично. Мордатый такой хряк. Благочестивый. Наверное. Сука. Сейчас ему за шестьдесят. А всё равно сука…
…Про Андреева ничего не знаю, к сожалению, но, думается мне, он неплохо устроился. А что? Семья обеспеченная, мальчик гладенький был, откормленный, ухоженный. Наверное, хорошо у него всё сложилось. Оно ведь как – у тварей обычно всё хорошо как раз складывается. Подумаешь, девке спину циркулем колол. Самавиновата. Разве нет?..
А теперь, напоследок, будет забавное. Папашка мой, поглядев на эту ситуацию, и сообразив, что фамилию можно выдать за еврейскую (ну, у дочки-то прокатило, во как бьют, значит, работает!)… выдал фамилию за еврейскую, и свинтил в Израиль в 1996 году. А чего нет? Генетику тогда не делали, на слово верили. Прошлый век. Сейчас бы, конечно, уже не прокатило. А тогда – запросто. Там и сдох, сука, земля ему стекловатой. Но это уже тоже другая история.
А вы говорите – буллинг……………………………………..
Так получилось, что в данный момент я являюсь одной из трех ныне живущих женщин Белецких, попавших в Википедию. Там, правда, библиография не полная, но да ладно. Уж как есть.
