Скобелев
После второго неудачного штурма Плевны Осман-паша настолько осмелел, что попытался организовать вылазку. Атака не задалась: турки разбились о русские позиции, но отступили организованно. На русской стороне между тем вынашивали планы нового решительного наступления на Плевну максимально крупными силами.
Действия великого князя Николая Николаевича во время осады Плевны выглядят откровенно спорно. Первый и второй штурмы, как мы знаем, совершались против города, вовсе не блокированного перед этим. Если в первый раз такое положение было извинительным, а во второй — странным, то отсутствие попыток обложить Плевну как следует перед третьим штурмом выглядит уже непростительной ошибкой. Тем не менее некоторые меры по изоляции крепости русские все же приняли. Помощь Плевна могла получить с трех направлений, и русские решили отрезать наиболее очевидный источник снабжения — дорогу к югу от города. Перерезать коммуникационную линию решили, захватив перекресток в 15 верстах от Плевны — городок Ловча. Ловчу турки заняли буквально на следующий день после отражения первого приступа под Плевной. Русские тогда отошли, поскольку городок защищали только 4 казачьих сотни. Теперь возвращать перекресток отправлялся многочисленный корпус.
На решение этой задачи выделили отряд в 27 тысяч человек во главе с генералом князем Имеретинским. Фактически, однако, наибольшую активность в ходе этой небольшой операции проявил белый генерал Михаил Скобелев.
Скобелев заранее провел детальную разведку турецких позиций в районе Ловчи. Молодой, чрезвычайно храбрый и амбициозный генерал хотел бы возглавить атаку, и он получил эту роль: колонна Скобелева действовала на направлении главного удара.
Русские начали атаку на Ловчу с мощной артиллерийской подготовки. Возглавлявший вторую наступающую колонну генерал Добровольский неудачно организовал наступление: его солдаты начали нести потери еще на исходных позициях, и в итоге смогли захватить передовые позиции турок лишь ценой тяжелых потерь, на чем порыв Добровольского иссяк.
Однако Скобелев действовал на своем правом фланге с блеском, дерзостью и талантом. Вопреки образу белого генерала, любителя ходить врукопашную с саблей наголо, Скобелев был храбрым, но не сумасшедшим командиром. Стрелковые цепи наступали через виноградники, пусть медленнее, зато не так заметно для противника. В это время туркам не давал заскучать бешеный обстрел из полусотни орудий. Пушки подвели поближе, чтобы как следует поддержать пехоту. Первой целью был горный кряж, с которого Ловча просматривалась как на ладони. Встреченную по пути речку перешли вброд, однако дальше русские начали нести потери от огня из турецкого редута. Вместо того, чтобы дисциплинированно шагать плотной колонной под обстрелом, солдаты тотчас разбились на мелкие группы и перебежками, вовсю используя все естественные укрытия, начали сближение. Сам Скобелев в это время возглавил колонну из двух полков, идущую в обход турецкого укрепления, а еще один полк выходил с противоположной стороны. Турецкий редут атаковали с трех направлений разом, и после короткой свирепой схватки неприятель побежал.
Бегущих рубила конница. Участник боя, офицер по фамилии Вагнер, передаёт жутковатые подробности:
«Перед рассветом 1-й батальон Ревельского полка послан был на аванпосты, и мы, идя на место, ежеминутно спотыкались о трупы турок, павших от шашек кавказцев [речь о Кавказской казачьей бригаде — S&P]. На аванпостах обошлось благополучно. Показывались, было, партии башибузуков, но тотчас же и исчезали.
Вдали, из деревень болгарских, слышался крик и лай собак, но выстрелов не было, хотя, как после узнали, много было убито болгар обоего пола. Впрочем, турки редко тратят патроны на болгар, ятаган успешно их заменяет. Возвращаясь с аванпостов, мы были поражены количеством трупов, рассеянных по полю в кукурузе. Больше двух ударов шашки не было видно ни на одном из трупов, а у многих были головы совершенно разрублены. Я видел впоследствии, как казаки наносят такие раны. Они никогда не рубят сзади, а всегда заскакивают спереди и, повернувшись, полуоборотом рубят наотмашь, причем шашку как-то продергивают, отчего при остроте шашек являются подобные раны, какие мы видели теперь.»
Побоище действительно было жутким. Один из всадников, осетин, ухитрился сломать шашку о голову турка. Как уверяли казаки корреспондента, пересказавшего эту историю — о восемнадцатую голову.
Скобелев и Имеретинский имели все основания гордиться собой. Русские потеряли 371 человека погибшими, 1145 бойцов было ранено, но турки лишились 2200 человек во время боя и еще две тысячи попали в плен. Остатки гарнизона Ловчи откатились в Плевну.
Взятие Ловчи прошло не без помарок, но в целом русские провели энергичную и эффектную операцию, восстановившую веру солдат и офицеров в свои силы. Ловчинское сражение хорошо спланировали и хорошо провели.
«Одним словом, это было примерное сражение, — замечал вышеупомянутый Вагнер. — Начальники частей, получивши раньше инструкции, знали, что делать, и не метались из стороны в сторону, как под незабвенной Плевной. (…) Хотя все были озабочены, но веселы, не то, что под Плевной, где еще перед боем физиономии у всех были самые ненадежные».
Интересно, кстати, что русские израсходовали значительное количество боеприпасов. Пишут о 250 тысячах патронов, расстрелянных в этом бою. Относительно небольшие потери турок связаны, видимо, с тем, что они занимали полевые укрепления, и град пуль не столько уничтожал их, сколько подавлял. Такое стремление задавить противника огнем можно только приветствовать.
К сожалению, этот успех не был использован для дальнейшего обхода и изоляции Плевны. Русских ожидало новое сражение за город, намного более жестокое, чем оба предыдущих.
Третья Плевна
К новому наступлению на Плевну привлекали огромные силы: 84 тысячи солдат, из которых 32 тысячи румын. В гарнизоне против них находились 36 тысяч человек. Русские планировали атаку с трех сторон, ее предваряла четырехдневная бомбардировка. На сей раз офицеры заметно тщательнее подготовились к атаке. Войска тренировались, накапливали боеприпасы, вели рекогносцировку, словом, о первой атаке ничего не напоминало. Фронт наступления оказался широким, в соответствии с реалиями индустриальной войны: более 30 км.
С правого фланга осаждающие использовали наиболее мощную группировку — 48 батальонов, включая румынские во главе с румынским князем Карлом (фактически атакой командовал генерал-лейтенант Зотов). Этот отряд в очередной раз пытался взять намозолившие глаза Гривицкие редуты. Другая мощная группировка в 30 батальонов атаковала турецкие укрепления с юго-востока, и наконец Скобелев и Имеретинский с 22 батальонами нацеливались на Плевну с юга. Кстати, нужно отметить странную ситуацию: первоначально Имеретинский являлся начальником Скобелева, но буквально за несколько часов до штурма их поменяли местами — теперь главенствующую роль играл Скобелев. Отметим, однако, поведение Имеретинского: получив такую пощечину, он ни на секунду не позволил возобладать оскорбленным чувствам и растоптал самолюбие ради интересов дела.
Бой за Гривицкие редуты
Опять-таки дала о себе знать половинчатость решений, сгубившая все усилия войск в первых двух штурмах. На уязвимый южный фланг давила наименее мощная из ударных групп. Проблема состояла в разногласиях штабистов, в результате чего был опять принят «компромиссный» вариант. В итоге фактически не получилось настоящего сосредоточения сил — ни против слабого южного фланга турок, ни даже против сильного восточного: там при формальной многочисленности наступали куда хуже обученные и менее упорные в атаке и обороне румыны. Наконец, атака против западного фаса, в котором, между прочим, зиял восьмикилометровый разрыв между турецкими укреплениями, даже не обсуждалась как слишком рискованная. Поразительно, но имея исключительно энергичных, агрессивных и компетентных тактических командиров, русские обладали штабистами до того осторожными, что эта осторожность наносила уже прямой ущерб делу.
26 августа началась артиллерийская подготовка. Ее эффективность, однако, оказалась в итоге умеренной. Ошибка состояла в первую очередь в том, что на турецких позициях заранее не наметили ключевые цели для орудий, поэтому огонь распределялся по всему фронту. Участки, оставшиеся пассивными, подвергались обстрелу в ущерб настоящим целям атак. Таким образом, разрушить турецкие укрепления и нанести противнику тяжелые потери в итоге не удалось.
Пока шла бомбардировка, отряд Скобелева начал забирать нейтральную полосу в свои руки. Осман-паша сразу же встревожился и попытался контратаковать, но без малейшего успеха. Интересно, что в предполье успешно действовали румыны: им удалось захватить первую линию траншей перед Гривицкими укреплениями.
В целом, конечно, плохо организованная бомбардировка оказалась хуже, чем ее полное отсутствие. Турки оказались предупреждены о наступлении, а урон, понесенный ими, остался весьма умеренным.
30 августа в три часа пополудни началась тяжелейшая и самая трагическая для русской армии битва русско-турецкой войны.
Первыми в наступление пошли румыны. На подходах к Гривицким редутам они завязли под ураганным огнем в чистом поле. Румыны несколько раз приближались к первому редуту на короткую дистанцию, несли опустошительные потери и откатывались. Вскоре на помощь завязшим румынам подошла русская бригада. Несмотря на плотный, почти пулеметных достоинств огонь турок, бригада прорвалась к укреплениям. Увлеченные ее порывом, союзники ворвались в редут, переколов штыками всех, кто там находился. Однако тем успехи правого крыла и кончились. Беда в том, что взятие редута №1 вело только к следующей цепочке укреплений, то есть, по сути, его захват ничего не давал.
В центре наступавшие с юго-востока войска не добились вообще никакого успеха. Они завязли в чистом поле под огнем и отошли на исходные позиции.
В это время на русском левом фланге, где наступали батальоны Скобелева, разразилась преисподняя.
Соотношение сил здесь изначально было худшим: 22 батальона против 22 таборов. Однако Скобелев хорошо спланировал наступление. Например, для поддержки пехоты огнем заранее приготовили артиллерийские позиции впереди. Чтобы турки не сумели быстро подавить батареи, саперы заранее наметили позиции для каждой пушки. Как только началось движение вперед, саперные команды бросились к назначенным позициям и принялись с упорством муравьев выдалбливать окопы, контуры которых сами себе обозначили заранее. В результате орудия не выходили на открытую местность под огонь, а вкатывались в уже устроенные для них менее чем за час окопы.
Кроме подобных трюков, белый генерал выделил сильный резерв, что позволило его войскам сначала отбить новые турецкие контратаки, а затем сблизиться с редутами Исса-ага и Кованлек. Подойдя к редутам на 400 шагов, потрепанные полки ринулись на приступ. Скобелев по своему обыкновению носился по полю боя в белом мундире. По теории вероятности, этот Ахиллес должен был погибнуть, но теория суха, и умереть ему пришлось при совсем иных обстоятельствах.
Резервы, вовремя подбрасываемые Скобелевым, сделали свое дело. Русские взяли два редута и подошли к самой Плевне. Ключевой момент всего сражения: прорыв достигнут, до города рукой подать. Турецким войскам выходят в тыл. Но с соседних редутов ведут отчаянный перекрестный обстрел. Взаимное истребление шло на кратчайшей дистанции. Всем живым ощутимая польза от тел: русские буквально громоздили друг на друга трупы своих и турок, возводя брустверы. Контратаки османов захлебнулись под огнем в упор и в серии свирепых рукопашных. Имеретинский прикрыл тыл и фланги Скобелева от попыток турок охватить собственные потерянные редуты. Но на этом внутренние резервы левого крыла кончились. Скобелев просит подкреплений. Шанс ворваться в Плевну у него был — еще какой шанс! В позиции турок был вбит клин, расширение прорыва делало положение Осман-паши безнадежным. Еще один шаг к северу — и турецкому командующему осталось бы только бросить карты на стол и спасать жизнь при помощи белого флага.
Скобелев не получил резервов. Командование просто не поняло, насколько близок успех. От турок ожидали удара по расстроенным частям правого фланга. Зато Осман-паша собрал со всех участков 15 новых батальонов и на следующий день бросил их на Скобелева.
Осман ставил на карту все: отряды на всех участках, кроме юго-западного, были предельно ослаблены. За контратакующими шли в буквальном смысле заградотряды с задачей поворачивать назад отступающих хотя бы силой оружия.
Полный контраст с тем, что творилось на русской стороне. Если Скобелев еще был полон энергии, то войска правого крыла и центра не сдвинулись с места. Ни поддержки отчаянно бьющегося левого крыла, ни новой атаки. Паралич воли.
Серия новых контратак турок. Редуты и пространство вокруг них заполнены ранеными и мертвыми. Пушки подбиты. Патронов нет. Единственный полк, который все же прислали из резерва, мог уже только прикрыть общее отступление. Бегства не было. Русские вынесли раненых, оружие, знамена. Но Плевна не была взята. Скобелев и Имеретинский потеряли более 40% солдат и офицеров.
Полная катастрофа. Русские потеряли 13 тысяч человек, румыны 3 тысячи — в обмен на 3 тысячи турок. Никакого движения вперед.
Третья Плевна — тяжелое и, увы, вовсе не обязательное поражение русских войск. Координации усилий между различными частями армии не было просто никакой, предварительная разведка велась слабо, наибольшие силы отправлялись против наиболее крепких участков турецкой обороны, наконец, город даже не потрудились предварительно окружить. Удар ужасный, болезненный, кровавый… и заслуженный.
Можно только согласиться с угрюмой фразой Скобелева: «Наполеон радовался, если кто-либо из маршалов выигрывал ему полчаса времени. Я выиграл им целые сутки — и этим не воспользовались.»
После битвы тела погибших русских солдат некоторое время лежали перед турецкими редутами непогребенные. Пришлось затевать отдельные переговоры о выносе трупов. Местом диалога служила палатка, разбитая турками посреди смертного поля.
Однако отпуска на войне нет, и русские, потерпев неудачу, тут же стали решать, что делать дальше.
Работа над ошибками
Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич
Тотлебен
Провал атак против Плевны едва не подкосил командующих осадной армией. Пару дней спустя Александр II собирает совет. Нужно понять, что делать дальше. Главнокомандующий Николай Николаевич предложил отходить сразу в Румынию на зимовку. Принятие этого решения было бы, без сомнения, гибельным сразу в нескольких отношениях. Авторитет России и ее армии, который и без того пал после неудачи, рухнул бы окончательно. Болгары на освобожденной территории отдавались на заклание. Уже занятые территории и ключевые пункты — в частности, Шипку — пришлось бы брать снова, и даже Дунай предстояло бы форсировать вторично.
Все эти соображения изложил царю Милютин. Военный министр воспротивился идее отхода. Он находился на совете в меньшинстве, но точку в споре поставил император, сохранивший присутствие духа и объявивший, что армия за Дунай не уходит. Теперь, однако, оставалось решить, что же делать с Плевной.
То, чего не удалось добиться пулей и штыком, оказалось достигнуто лопатой. Осадные работы под неприступным городом возглавил вызванный для этой цели из России Эдуард Тотлебен. Герой Севастопольской страды не собирался смотреть, как Осман-паша расстреливает наступающие колонны. Вместо этого русские взялись за правильную блокаду. Штаб «Отряда обложения» возглавил Александр Имеретинский. Этот командир вообще малоизвестен, а между тем он выполнял во время осады Плевны массу неяркой, но нужной работы, начиная от аналитики и заканчивая — во время третьего приступа — прикрытием тылов Скобелева, геройствующего впереди. Теперь он получил должность по способностям и отлично сработался с Тотлебеном. Характерно, что по завершении осады руководить Рущукским отрядом их отправили вдвоем: Тотлебена — командиром, Имеретинского — начальником штаба.
Идею штурма Тотлебен отверг, решив вместо этого удавить турок голодом. Осман-паша имел в Плевне не менее 40 тысяч солдат, еще 20 располагалось в ближайших окрестностях, и это войско в случае пресечения коммуникаций израсходовало бы провиант довольно быстро. Из России спешили новые подкрепления, которые должны были принести уже почти двукратное превосходство над турецкими войсками на театре боевых действий, а положение гарнизона Плевны становилось бы в случае блокады день ото дня хуже, так что время работало на русских. Однако для этого требовалось, наконец, полностью отсечь Плевну от внешнего мира, что уже не выглядело тривиальной задачей: Осман-паша позаботился создать линию укреплений в своем тылу.
Турки со своей стороны имели на ближайшие месяцы наступательные планы. Русские, как казалось, уже сидят в готовом мешке, и достаточно как следует ударить, чтобы запечатать армию царя на южном берегу Дуная и принудить к капитуляции. Однако фактически этот план привел только к тому, что Осман-паша оказался сам замурован в Плевне, откуда ему запретили уходить. Между тем русские уже поднялись из нокдауна и готовились действовать.
Русские оставили румын блокировать Плевну с севера, и принялись обрезать пути снабжения гарнизона. Задачу перекрыть дорогу на Софию получил Гурко во главе крупного отряда. Штабы преувеличили силы турок на дороге, однако на сей раз это стало основанием не для робких решений с расчетом на заведомую неудачу, как перед вторым штурмом Плевны, а наоборот — атака планировалась так, чтобы захватить турок врасплох. Перерезать шоссе решили в районе Телиша и Горного Дубняка, городков на запад-юго-запад от Плевны.
Не следует думать, что все сразу пошло по плану. Штурм Горного Дубняка обернулся тяжелейшими потерями. Вообще в 1877 году уже начали сказываться многие проблемы, которые встанут в полный рост перед войсками в эпоху Первой мировой: простейшие полевые укрепления (в случае с Дубняком — насыпы с амбразурами и импровизированные укрытия для орудий из кирпича) и засевшие внутри стойкие солдаты с винтовками становились препятствием даже для решительно атакующих войск. Поэтому хотя в конце боя за Горный Дубняк турки сдались на милость победителей, русские заплатили за успех дорого, причем сильно пострадала гвардия. В Телише повторилось то же самое, причем Телиш и взять не удалось, а огонь винтовок выкосил множество представителей аристократии, в изобилии представленной в рядах гвардейских полков. «Казнозарядная винтовка не различает чинов», — замечал очевидец по этому поводу. Один из лейтенантов в этом бою получил сразу девять пуль. Интересно, что штаб Гурко уцелел полностью, хотя командующий операцией пулям не кланялся: у многих офицеров были прострелены шинели, а у одного пуля разбила бинокль прямо в руках. В ставке, надо заметить, известие о победе восприняли без особого восторга: список знатных фамилий Петербурга и некролог в тот день совпадали слишком сильно.
Гурко
Поскольку под Дубняком и Телишем гвардия умылась кровью, Гурко сменил тактику. Второе наступление на Телиш выглядело как ураганный артиллерийский обстрел. В отличие от Плевны, здесь турки не успели или не захотели возвести серьезные укрепления, поэтому огонь артиллерии принес неприятелю ощутимый физический и сокрушительный моральный ущерб.
Финальный штурм Телиша выглядит почти малозначительным событием, если, подобно многим диванным командирам, измерять успех в трупах. На русской стороне погиб 1 (один) человек, турки лишились 157 солдат убитыми и ранеными, при этом артиллерия Гурко — 72 пушки — расстреляла 3 тысячи снарядов. Однако значение операции оказалось очень высоким: турки окончательно потеряли опорный пункт на шоссе, и Плевна оказалась в полной изоляции. Кроме того, опорный пункт в Дольнем Дубняке турки сдали самостоятельно, не дожидаясь, пока Гурко придет с артиллерией еще и туда. Гарнизон отошел в Плевну, что только играло победителям на руку.
Солдаты ворчали, что раненые турки, которых им пришлось нести до перевязочного пункта, слишком тяжелы. Какой-то офицер заметил в ответ, что можно только благодарить Бога, что несут не своих.
Может встать вопрос: что мешало Гурко сразу начать с артиллерийской бомбардировки? Дело в том, что русские ожидали либо прорыва Османа изнутри Плевны, либо попыток выручить его снаружи, поэтому старались действовать быстро. Как только стало ясно, что никто не прорывается на помощь городу, и наоборот, турки не собираются оттуда бежать, Гурко с облегчением смог переложить работу на плечи артиллерии.
Тотлебен действовал методично, Тотлебен действовал четко, Тотлебен действовал неотвратимо, как смерть. Для того, чтобы отбросить на достаточное расстояние любых потенциальных спасителей, русский отряд под командой Гурко прошагал еще на несколько десятков километров на запад, за реку Вид (этот отряд шутки ради прозвали «Завидным»). В Плевну не проникал никто. Около 50 тысяч солдат Османа-паши были плотно заперты в городе и быстро исчерпывали провиант. Осман имел продовольствия на три недели, но дальше оставалось только поедать лошадей, которых, кстати, самих надо было кормить. Тем временем снаружи педантичный фортификатор создавал «круговую оборону» фронтом внутрь. На пути турок росли редуты, окопы, даже волчьи ямы. Артиллеристы пристреливали ориентиры на возможных направлениях прорыва. Тотлебен продолжал демонстрировать перфекционизм: русские имели целую систему планов на случай атак изнутри любой силы по любому вероятному маршруту. Чтобы войска имели чем заняться, их постоянно тренировали в отражении возможной турецкой атаки.
Погода портилась. Из Плевны началось дезертирство: солдаты султана бежали от холода и голода. Турки выходили на аванпосты изможденные и перед допросом первым делом старались погреться у печки. Вскоре Осман-паша выгнал из Плевны население — и болгар, и турок, но только продлил агонию. Безрадостный пейзаж вокруг Плевны дополняли брошеные деревни: турки бежали из страха перед местью болгар, болгары — из страха перед приходом турок. Уходя, представители обеих наций жгли какие могли дома врагов.
Удивительно, но Тотлебена за эту операцию периодически мягко журят или даже откровенно бранят в литературе. Керсновский полагает, что Тотлебен «смотрел на войну только с точки зрения сапера», пусть и «гениального сапера», а один из лучших советских историков войны 1877–1878 гг., Беляев, и вовсе видит «в основном отрицательную» роль Тотлебена в осаде Плевны. Здесь остается только развести руками: как ни относись к Тотлебену, но после трех провалившихся штурмов его план сработал при умеренных потерях собственных войск. Борьба за темп, конечно, важна, но совсем не очевидно, что русским принесли бы какую-то огромную пользу те несколько недель, которые они выиграли бы, проломив турецкие укрепления силой ценой большой крови.
Турки попытались использовать стойкость Плевны себе на пользу и провести контрнаступление южнее и восточнее, в районе Тырново. Однако эти удары велись бессистемно, без особой энергии и на большом фронте, так что весь турецкий порыв окончился одним большим пшиком: за пределы боев местного значения все усилия османов так и не вышли. Надо признать, что если бы посягательства неприятеля восточнее Плевны оказались более энергичными, русские войска на всем Балканском театре могли оказаться в большой опасности. Однако никакого упорства турки не продемонстрировали.
Осман-паша прекрасно понимал, что ему на шею брошена удавка, и если он не разорвет кольцо, туркам останется только сдаваться. Однако при попытке в ночь на 28 ноября пробиться из крепости, турки напоролись на организованное сопротивление. Им удалось поначалу прорваться через первые траншеи русских, но дальше османам пришлось двигаться густыми толпами под огнем со всех сторон. Турки потеряли 6 тысяч человек в коротком ночном бою и откатились назад в Плевну. Осман-паша получил ранение, а главное, стало ясно, что никаких перспектив впереди больше нет.
Турки сложили оружие. В плен сдались 43 тысячи солдат и офицеров. Интересен подчеркнутый пиетет, с которым русские отнеслись к Осману-паше — его приняли как маршала. Любопытно также, что из десяти пашей (генералов) двоих русские передали союзным румынам, чем вызвали море горя и негодования у пленных, считавших, что их таким образом унизили. Сам Осман всячески подчеркивал, что сдается именно русским. После капитуляции он отправился в Харьков, где и жил до конца войны. Интересно, кстати, что из плена он написал в Турцию письмо с просьбой о корректном отношении к пленным русским.
Пленение Османа-паши, 1878
Плевненская кампания прошла очень тяжело, притом что русские имели серьезный численный перевес над войсками Осман-паши. Пять месяцев, десятки тысяч человек погибшими и ранеными — очень высокая цена ошибок организации трех штурмов.
Наиболее радикальная оценка даже утверждает, что Плевна спасла Османскую империю, отодвинув ее гибель на 40 лет. Не будем судить о сорока годах, однако, безусловно, долгая осада и безрезультатные штурмы сделали войну куда более долгой и кровавой, чем можно было ожидать. Тем не менее, что сделано, то сделано, и в конечном счете упорство и системный подход Тотлебена к осаде позволили заставить Османа-пашу сложить оружие. Можно долго рассуждать о тысяче опасностей, которым подвергались русские войска, прикованные к Плевне и находящиеся в полуокружении, однако допущение есть допущение, а реальный результат есть реальный результат, и в конце осени 1877 года он состоял в том, что лучший турецкий генерал и лучшие турецкие солдаты пошли в плен. Турки уже начали зондировать почву на предмет заключения мира, но им все еще казалось, что Порта имеет много месяцев на размышления, консультации и дипломатическую подготовку переговоров. Впереди, как все были уверены, долгая тяжелая зимовка, а решающая кампания сдвигается на лето 1878 года. Гельмут Мольтке, опытный и, безусловно, компетентный начальник германского Генштаба объявил, что преодоление Балкан зимой — невозможное дело. Широко известна история, согласно которой фельдмаршал сложил карту Балкан со словами «До будущего года». Однако русские имели свое мнение на этот счет. Споткнувшись на Плевне, они встряхнулись и теперь намеревались наверстать упущенное в зимней кампании. Наступательный порыв вернулся. 13 декабря колонна под командованием Гурко тронулась с места, чтобы опрокинуть все расчеты и вернуть карты Балкан на столы европейских политиков. Начался достославный Забалканский поход.
Последний бой под Плевной
Продолжение: Война альтруистов. Часть 3.1
Автор: Евгений Норин (@NorinEA).
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_95387
Пост с навигацией по Коту
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
