Вначале – необходимое предупреждение.
Во-первых, под катом достаточно много текста.
Во-вторых, это намного более технический и менее связный текст, чем обычно. Он больше напоминает дневниковые размышления, чем полноценную статью. На этот раз я пытался не столько разъяснить некоторые вещи читателям, сколько привести в порядок собственные мысли. Результат получился спорным даже для меня самого – я не могу с уверенностью сказать, что согласен со всем, что написано ниже.
Для кого тогда предназначена статья? Думаю, что для тех специалистов, кого она все же заинтересует, и кто сможет что-либо посоветовать мне из собственных воззрений и опыта.
Что такое магия? Работает ли она, и если работает, то в какой степени? Что можно, а чего нельзя добиться с ее помощью? И возможен ли рациональный, научный подход к ее изучению и практике?
Я уже писал на эту тему раньше в статье «Энциклопедия заблуждений: магия и колдовство». Но, как это часто бывает – по крайней мере, со мной – иногда приходится возвращаться к написанному, чтобы пересмотреть и в значительной степени переписать его. Где-то мои взгляды изменились за прошедшее время, где-то я узнал нечто новое, а где-то на тему стоило изначально смотреть под другим углом.
Вначале – граничное условие.
Определением следует считать такое описание вещи, которое позволяет узнать ее при встрече. Большинство определений магии, которые можно прочитать в открытых источниках – от контакта с бесами до манипуляций тонкими энергиями – таковыми не являются. Они отражают чье-то отношение к магии и, как правило, представляют собой описание, как и почему магия работает, но не позволяют судить, чем же она является.
Чтобы дать вещи определение, не обязательно верить в ее существование. У драконов, единорогов или бессмертия есть четкое определение, хотя никто никогда не видел ни того, ни другого, ни третьего, и есть обоснованные подозрения, что все это в нашей реальности невозможно.
Самое широкое и распространенное определение магии основано на зазоре между действием и результатом. Обычно, когда мы что-то делаем, то либо непосредственно совершаем нужное изменение, либо можем проследить цепочку событий, которая начата нами и приводит к нужному исходу. Если же эта цепочка обрывается, а результат, тем не менее, есть, то это и называют магией или волшебством.
Недостаток определения очевиден: существует огромное количество причин, по которым связь между причиной и следствием может быть незаметной. Мы можем просто еще не знать истинного механизма, приводящего к цели, и совершать нужные действия, когда-то кем-то интуитивно найденные. Механизм может быть слишком сложен, чтобы его отследить – любая достаточно развитая технология неотличима от магии, порой даже для тех, кто ее создавал и с ней активно работает. Наконец, его могут намеренно скрывать от нас, как это происходит, например, в цирковых фокусах.
В результате оно характеризует не столько совершаемое действие, сколько отношение человека, который на него смотрит. Оно субъективно, так же как понятия «враг», «темнота», «большой» и другие.
Так что, вопреки мнению некоторых атеистов, оно не может быть изначальным определением магии. Скорее это переносный смысл – люди просто расширили интуитивное понимание магии на все, что работает, но непонятно как.
Интуитивное понимание магии, свойственное всем народам, которые ее практиковали – символические действия, от которых ждут реальных результатов. В некотором роде это стремление пообщаться с миром при помощи слов, но так, чтобы мир услышал, понял и, более того, послушался.
Именно в этом определении можно говорить, что магия – прикладная часть религии. Религия дает магии обоснование, теорию того, что заполняет зазор между действием и результатом.
Может показаться, что та или иная магическая практика совершенно не религиозна. Например, таковы почти все ритуалы магии подобия. Но сам по себе закон подобия уже и есть обоснование, а он определенно не научен. Вера в глубинную связь всех вещей между собой – часть естественной религии, известной также как язычество или магизм.
Религия перерастает границы магического культа, когда в ней появляется сердце веры – представление об идеальном состоянии человека, общества или всего мира, которое еще не достигнуто, но существует путь к нему. В христианстве, например, это спасение и соединение в Небесную Церковь – Тело Христово. В буддизме – нирвана.
Как только это происходит, часть магических практик меняет свою цель. Теперь их совершают не для видимого практического результата, а для того, чтобы приблизиться к идеалу.
Например, соборование в раннем христианстве было обычным обрядом исцеления больного. Такие же ритуалы известны и в других религиях. Но как только христианство обрело свое сердце веры, соборование стало считаться таинством, которое очищает душу от забытых грехов.
В буддизме поклонение некоторым божествам превратилось в окольный, упрощенный способ достичь нирваны, а сами эти божества стали хранителями веры, олицетворениями благих намерений идущего по Пути.
Подобные практики обычно перестают называться магией. Более того, их приверженцы обычно обижаются на такое название, и еще больше – на аргументы, почему оно по-прежнему корректно.
Поэтому в узком смысле магией называют то, что сохранило прежнюю прикладную направленность – ритуалы, результат которых должен проявиться видимым образом еще в этой жизни.
Еще более узкий смысл – ритуальные практики, которые не одобрены господствующей религией. Они либо основаны на конкурирующем учении, либо требуют запретных и аморальных действий, либо запретна или аморальна их цель. Иногда маргинальной и не одобряемой становится вообще любая магия, совершаемая не лицензированными жрецами.
Интересно, что магия как таковая со временем тоже начала обретать собственное сердце веры. Магическую религию проповедовали некоторые радикальные герметики, в частности Джордано Бруно. От них она перешла в европейский оккультизм, а из него – в современный «нью-эйдж». В результате сейчас трудно найти человека, который практикует магию, но не разделяет в той или иной степени магическую религию.
Идеальное состояние человека для нее – полное слияние внешнего и внутреннего мира. Совершенный маг обладает божественным всеведением – происходящие события отражаются в его уме без посредства органов чувств. Он наделен и божественным всемогуществом – его мысли и желания мгновенно воплощаются во внешнем мире без каких-либо действий. Это могло бы стать проблемой, но в его распоряжении еще и совершенный самоконтроль – он полностью владеет своим умом и воплощает лишь то, что желает видеть воплощенным.
Соответственно, и здесь некоторые ритуалы тоже начали менять свое назначение. Совершая их, маг как бы тренирует свой ум, формирует и настраивает «магическое сознание» или «тело света». Даже когда он прибегает к обрядам и заклинаниям для решения конкретных задач, то верит, что сила исходит не от слов и символов, а от его собственного разума, сфокусированного с их помощью.
Попытки рационального подхода к магии, ее полноценного систематического изучения, велись давно. Но долгое время они, как и вся тогдашняя наука, двигались сверху вниз. Вначале исследователь формулировал общий принцип, как устроен мир (согласно той религии, к которой принадлежал сам), а затем на основе этого принципа выводил теорию магии.
У всех таких теорий есть одно слабое место. Физики на пути к великому объединению столкнулись с тем, что из их уравнений следовала огромная энергия вакуума, а экспериментально она (почти) равна нулю. И точно так же во всех магических теориях, основанных на религиозных представлениях, магия предстает намного более надежной и могущественной, чем есть на самом деле.
Любая попытка опытной проверки заканчивается неутешительным выводом: в большинстве случаев магия не работает. Это одинаково относится и к церковным таинствам, и к частным обрядам и заговорам.
Поэтому молодая атеистическая наука начала с того, что вообще отказалась от понятия магии и начала строить картину мира, в которой волшебство отсутствовало как явление. А от того, что входило в сферу действия магии, наука понемногу откусывала то, что могла включить в свою картину мира.
Это движение шло по двум основным направлениям.
Этнографы, лингвисты, антропологи и прочие гуманитарии вдоль и поперек исследовали магические верования и практики разных народов, древних и современных. Поначалу они пытались найти им рациональные обоснования (хотя бы в качестве примитивной ошибочной науки), но затем отказались от этой идеи и провозгласили, что их цель – восстановить и систематизировать мировоззрение человека, верящего в магию.
На этом пути достигнуто многое. Собрана масса информации. Выдвинуты и проверены на практике интереснейшие гипотезы и догадки. Теперь мы многое знаем о собственном мышлении и его законах и можем понять, что такое магизм, почему он так распространен и на удивление одинаков во все времена.
Но, по очевидным причинам, для этнографа важно лишь то, что в то или иное явление люди верят, а те или иные обряды – совершают. Он сознательно отказывается различать, что из этого работает, а что нет.
На первый взгляд, это разумное решение. Тот, кто придерживается этого подхода, судит как бы с точки зрения беспристрастного наблюдателя, у которого нет собственной веры. Однако нельзя забывать, что в действительности у ученого есть собственная вера – это атеизм.
Ученый может быть православным, католиком или вообще синтоистом в повседневной жизни, но в своей работе он остается атеистом и исходит из атеистических предпосылок и взглядов на мир. Специфическая научная манера изложения позволяет произносить догматы атеизма как объективные истины, не зависящие от человеческих мнений и верований, но суть их от этого не меняется.
Поэтому исследователь не просто считает, что магия не может делать то, чего от нее ждут – его мировоззрение не оставляет ему самой возможности задаться этим вопросом. То, во что верят носители других картин мира, не имеет и не может иметь отношения к истинной вере, которую он разделяет. Чужие религии можно изучать просто как абстрактные системы мышления, но истинная религия по определению только одна.
Другое направление представлено психологами. Они изучают роль магии и религии в обществе, а главным образом – влияние ритуалов и психотехник на тех, кто их совершает.
И на этом пути тоже достигнуто многое. Открыто, как символические, замещающие действия помогают уменьшить фрустрацию, как они позволяют достигать эмоционального единства, структурируют социум, дают чувство смысла и цели в жизни.
До сих пор не изучены до конца пределы внушения и самовнушения – продолжение исследований уже потребовало бы экспериментов, сомнительных с точки зрения этики. Но уже понятно, что они пронизывают насквозь всю нашу цивилизацию и в значительной степени помогают человеку стать и оставаться человеком.
Направляя сознание при помощи символов и смыслов, манипулируя знаниями и воспоминаниями, мы можем привести свое тело и психику в любое состояние, на которое они в принципе способны. Так можно лечить многие болезни, развивать мышцы, корректировать воздействие лекарств и хирургических операций. А уж возможности самовнушения по влиянию на личность и вовсе почти невероятны.
Открытия психологов изменили методологию медицины. В идеале ни одно лекарство не должно попасть на рынок, пока не будет доказано, что оно эффективнее самовнушения. И даже тем веществам, которые реально на что-то влияют, это удается не всегда.
Короче говоря, «внутренняя магия» – использование магических практик для изменения самого себя – получила в наши дни вторую жизнь, общепринятую теорию и огромное распространение.
Психологи, однако – тоже в большинстве своем атеисты. А, согласно атеистической концепции, психики не существует вовсе. Это просто рабочее название для деятельности некоторых подсистем организма. Соответственно, сама формулировка «влияние сознания на тело» обманчива и вводит в заблуждение. Просто изменения в одних подсистемах человека сказываются на других. Таким образом, бессмысленно даже ставить вопрос, может ли сознание влиять на что-то, находящееся за пределами тела.
Тут мы плавно переходим к парапсихологии – альтернативному направлению исследований, основанному как раз на предположении, что человек может получать информацию и влиять на мир неким паранормальным (то есть сверхъестественным, нефизическим) способом.
Это была самая значительная на сегодняшний день попытка ввести магию в поле действия науки. Причем магию в варианте магической религии, как своего рода сцепление между внешним и внутренним миром: большинство парапсихологов уверены, что для такого влияния нужно только сознание, и вся магия – лишь надстройка над неизученными психическими возможностями.
В наше время парапсихологические штудии почти прекратились, потому что за более чем сто лет так и не принесли никаких однозначных результатов. Но, как часто бывает в науке, отрицательный исход экспериментов дал больше полезной информации, чем мог бы дать положительный.
Для начала, парапсихологи собрали невероятное количество информации о разнообразных необъяснимых событиях. Оказалось, что в мире постоянно происходит то, что можно назвать спонтанным волшебством. Иногда мир отвечает неожиданным образом на поступки людей, иногда действует самостоятельно.
Такие проявления волшебства можно приблизительно разделить на две группы – очевидную и неочевидную. Очевидное волшебство – как раз то, что обычно называют необъяснимыми явлениями: полтергейст, явление умерших, дожди из рыб и лягушек, тому подобные вещи, которые не укладываются в представления физики, логики и теории вероятностей.
Неочевидное волшебство может быть незаметным, если не знать, где искать. Это ситуации, когда все вроде бы идет согласно законам природы, но при этом случайность теряет свою слепоту, беспристрастность и ненаправленность. Попросту говоря, происходят значимые и важные случаи и совпадения.
Не существует никакой технологии, которая позволила бы предсказуемо вызывать волшебство и управлять им. Нет и никакого особого состояния сознания, в котором это бы всегда удавалось. Все методы магии играют в лучшем случае роль приглашения. Если сила откликнется на приглашение, произойдет волшебство. Если нет, ритуал останется пустым и бессмысленным.
Интересно сравнить открытия парапсихологии с тем, что нам известно о законах успеха.
Легко заметить, что у всех успешных людей, будь то артисты, писатели, предприниматели или великие любовники, есть много общего. Уверенность в себе. Способность полностью сосредоточиться на задаче, отдавая ей все силы и все внимание. Большой запас внутренней энергии, позволяющий раз за разом подниматься после неудач и начинать заново. Особого рода непривязанность к результату – успешные люди получают удовольствие от самого процесса достижения успеха, а конечная цель для них имеет намного меньшее значение.
Однако успех всех этих людей зависит не столько от их действий, сколько от реакции социума, в котором только и могут существовать артисты, писатели, бизнесмены и любовники. А социум непредсказуем. Это не литературный мир, в котором одни и те же действия ведут к одним и тем же результатам. Реальности не обязательно быть достоверной и непротиворечивой. Ей хватает быть реальной.
Так что на каждого, кто обладал всеми правильными качествами, совершал правильные действия и оказался на вершине, приходятся тысячи тех, кто был ничем не хуже, но сошел с дистанции и пропал без вести. И произошло это не потому, что они сделали что-то не так, а просто потому, что они были отбракованы той силой, которая могла дать им успех.
Причина тому – прежде всего закон сохранения. Всего на всех не хватит, потому что всех много, а всего мало. Обществу нужно намного меньше миллионеров или кинозвезд, чем есть людей, способных и желающих ими стать. Те, кому не повезло, обречены оказаться на дне.
У любимцев невидимой силы тоже есть важные общие черты. Волшебство притягивается к промежуточным, переходным, критическим состояниям, ко всему, что зависло между противоположностями. И в то же время его привлекают те, кто в этом состоянии сумел сохранить устойчивую доминанту. Поэтически выражаясь, нужен островок порядка посреди моря хаоса и перемен.
Тут стоит вспомнить, что это удивительно похоже на определение гипноза. Во всех гипнотических трансах (а их больше одного) сознание поглощено единственной доминантой. Все остальное либо спит, либо подчинено доминанте и включено в нее.
Например, практически все агенты полтергейста – молодые, психически незрелые, социально несамостоятельные, находящиеся во внутреннем или внешнем кризисе, часто одержимые какой-то мыслью, эмоцией или идеей. Агентами становились приемыши в многодетных семьях, трудные подростки, юные служанки, больные и умирающие дети.
Однако нельзя забывать, что таких людей на планете сотни миллионов, а агентов полтергейста – буквально единицы.
Аналогично, множество чудес и необъяснимых происшествий бывает в монастырях. И у монахов – что христианских, что буддийских – тоже есть много общего. Они отказываются от социума и его условностей. Они принимают обет безбрачия, то есть стараются вывести себя за пределы биологического пола. Их жизнь подчинена строгой дисциплине, требует сосредоточенности и самоконтроля, структурирована ритуалами.
Но, опять-таки, монастырей в мире тысячи. Монахов – никак не меньше миллиона. Чудотворцев же среди них настолько мало, что практически все они известны поименно, и даже они не могут чудотворить предсказуемым образом, по заказу.
Ритуалы и прочие магические техники пытаются искусственным путем создать такое состояние. Они выводят мага на грань сна и яви, воображения и действительности, жизни и смерти. Они создают виртуальное пространство, в котором сила может проявиться наилучшим образом.
Но, хотя практикующие маги и сильнее в этом, чем обычные необученные люди, их эффективность не доходит даже до надежности синоптических прогнозов погоды.
Напрашивается примерно такая гипотеза.
В среднем наш мир практически не волшебен. Все ритуалы, психотехники, вся вера не дают человеку силу, а лишь открывают доступ к ней, своего рода канал связи. При помощи этого канала маг может дать силе понять, чего он хочет. Чем мощнее канал, тем чище будет связь, и тем лучше маг будет услышан. Но дальнейшее зависит уже не от него – и по большей части сила сохраняет прежнее положение вещей.
Почему это происходит, можно предполагать по-разному.
В каббалистической космогонии Б-г сжимался Сам в Себе, чтобы сотворить мир, где Его присутствие было бы минимальным. Только четвертый мир оказался пригоден для жизни. В более высоких мирах могут существовать лишь ангелы, а в самом высоком даже они мгновенно растворяются в свете Всевышнего.
Некоторые языческие учения утверждают, что высшее божество истратило себя на сотворение мира и погрузилось в сон. Лишь изредка оно просыпается, когда что-то в мире идет совершенно не так, и исправляет ситуацию.
Христиане говорят, что у Бога есть промысел, направляющий события в мире, и молитва будет исполнена, только если ее исполнение не противоречит промыслу.
Есть и другие версии, но все они, как легко заметить, сводятся к одному: силу, которая управляет миром, он устраивает таким, какой он есть. Магия может что-то изменить только там, где изменения укладываются в планы этой силы или попросту ни на что не влияют и потому безразличны ей.
Однако все это лишь предположения. У рациональной магии по-прежнему больше вопросов, чем ответов.
Источник