Я, если честно, не особо верующий. Ну, там, свечку поставлю, если мимо храма иду и дела совсем швах, чисто на всякий пожарный, по принципу «а вдруг?». Но ценность церковного календаря для меня, грешного, именно в его ритуальной ёмкости. Он же нашпигован датами, которые можно трактовать максимально широко и творчески.

День какого-нибудь святого Варфоломея Непомнящего. Кто он, чем прославился? Хрен его знает. Но звучит солидно. Сегодня день Варфоломея! Это не - О, сегодня четверг! Это сразу придаёт событию вес, интеллектуальный, что ли, флёр. Ты не просто бухаешь, ты приобщаешься к историческому наследию. Почти что краеведческую работу проводишь, только с обратной стороны.

Или вот великие праздники. Рождество понятно, тут без вариантов, классика жанра. А скажем, Преображение Господне, он же Яблочный Спас. Ты же не будешь просто так яблоки есть? Это ж несерьёзно, как-то мелковато. А вот если к яблокам… Ты уже не просто употребляешь, ты совершаешь некий симбиоз духовного и плотского. Яблочко для духа, ну а остальное для плоти. Всё сбалансированно, всё гармонично. Почти что диетический подход.

Отдалённо напоминает старые языческие традиции. Наши предки-славяне, они на каждую травинку, на каждое природное явление свой праздник имели. Потому что жизнь была тяжелая, сермяжная, и нужно было себе хоть как-то её скрашивать, устраивать эти самые точки отсчёта. Мы, по сути, делаем то же самое, только используем для этого более современные, хоть и столь же древние, инструменты. Церковный календарь он тоже вырос из этой фундаментальной потребности человека структурировать время, наполнить его смыслом.

Абсурд ситуации, конечно, дикий, если на нём сконцентрироваться. С одной стороны святые, мученики, апостолы, многовековая традиция богословия и духовных исканий. С другой я такой, с бутылкой портвейна (ну или кто на что богат), ищущий в их величайшем подвиге повод для небольшого, но такого душевного возлияния. Но это по-нашему, по-человечески. Это та самая экзистенциальная ирония, которая и делает жизнь забавной и не такой уж серьёзной штукой.

Я иногда ловлю себя на мысли, что, выбирая повод, я могу проявить просто феноменальную избирательность. День памяти святого, известного своим строгим постом и аскезой? Ага, щас. Мимо. А вот день другого святого, который, как мне кажется (или я это сам придумал, неважно), любил хорошо поесть и выпить за душевной беседой - это да! Это наш клиент. Мы с ним, выходит, по духу, почти что братья. Нашли общий язык через века.

Так что этот метод это не цинизм, на мой взгляд. Это высшая форма адаптации и кастомизации реальности под свои скромные нужды. Ты берёшь огромный пласт мировой культуры, и аккуратно, никого особо не обижая (ну, кроме своего же завтрашнего утра), встраиваешь его в свою повседневность, делая её чуть более осмысленной.

Короче. Это не поиск оправдания. Это кастомизация реальности. И церковный календарь один из самых мощных софтов для этого. Пей за здравие, а там, глядишь, оно и на пользу пойдет.

<...>

— Тогда вопрос в следующем: делала ли Иран бомбу или нет? И за какой срок она могла быть создана?

— Нет, суть в ином. В нашем докладе указано, во-первых, что Иран не сотрудничал с агентством должным образом. Он не предоставлял все необходимые разъяснения относительно аспектов своей ядерной программы. Это объективный факт.
Другой объективный факт: Иран — единственная страна в мире в подобной ситуации — обогащал уран до 60%. Это практически эквивалентно оружейному уровню (90% урана-235 для ядерной боеголовки.

Оба элемента крайне важны. Однако мы также четко указали: у нас нет вещественных доказательств, что Иран перешёл к фазе создания ядерного оружия (по-английски weaponization) — то есть взял этот материал и начал сборку, производство с целью создания ядерного взрывного устройства. Это мы изложили предельно ясно.

Таким образом, ответ на вопрос однозначен.

— На вопрос «Создавал ли Иран бомбу?» — каков ответ?

— Ответ: на данный момент — нет. Но у него было множество сопутствующих элементов. Здесь следует оценивать намерения Ирана. А МАГАТЭ не оценивает намерения. Их могут оценивать Израиль, США, Россия, Китай... или сами иранцы, которые скажут: «Нет-нет, мы ничего не создавали».
МАГАТЭ — технический инспекционный орган. Наша функция: констатировать — «я видел это, у меня есть конкретные доказательства создания оружия». Этого я утверждать не могу. Мы это выразили совершенно недвусмысленно.

Означает ли это карт-бланш для Ирана? Нет, очевидно нет. У Ирана были — и остаются — множество тревожных неясностей в ядерной программе. И я заявляю это здесь, в LA NACION, как говорил иранскому министру иностранных дел и лично президенту: они должны прояснить множество необъяснённых аспектов.

Как скоро у Ирана может появиться ядерная бомба? Вот Нетаньяху сказал, что у них будет одна через две недели, что точка невозврата достигнута. Затем вышел репортаж CNN со ссылкой на источники в американской разведке, в котором говорилось, что на самом деле бомбы не будет раньше, чем через три года... Какова ваша оценка? Каковы ваши расчеты?

Наша оценка — ни то, ни другое. Во-первых, мы должны быть крайне осторожны с этими хронологическими вопросами. Мы все помним трагические заявления о том, что Ирак был в 45 минутах от оружия… Так что, эти хронологические вопросы или наложение песочных часов на песочные часы, мы в МАГАТЭ очень скептически относимся к этому. Тем не менее, это было не так уж и далеко . Это, вероятно, не было неминуемой проблемой, но это было не так уж и далеко. И я бы также указал на кое-что еще, что кажется мне важным…

-Который?

- Иранцы много раз говорили мне в моих беседах с ними, и я также отразил это в своем отчете, что Верховный лидер несколько лет назад издал фетву , то есть религиозное заявление, в котором он заявил, что ядерное оружие несовместимо с исламом . Он говорил это несколько раз. Теперь, параллельно с этим, в нескольких случаях, и я также подтвердил это, важные иранские чиновники и должностные лица на самом высоком уровне противоречили этому, говоря, что это может измениться и что у Ирана также есть все элементы, все части головоломки .

Итак, очевидно, что есть также риторика, которая, по крайней мере, можно сказать, не была полезной, потому что она сеяла — и продолжает сеять — такого рода сомнения. Одним из случаев был случай Аббаса Идабани, который сегодня умер. У меня была возможность работать с ним, когда он был главой иранского агентства по атомной энергии. Недавно в интервью он сказал, что если бы ему дали приказ создать ядерное оружие, он мог бы сделать это очень быстро.

-Очень противоречиво…

— Да, это означает, что были противоречивые и крайне тревожные заявления, которые, очевидно, подогрели чувство срочности в некоторых столицах , вероятно, включая Израиль.

-Когда вы в последний раз были в Иране?

-Всего несколько месяцев назад, в марте этого года.

- Вы находились на ядерной базе Фордо, которая и является целью атаки...

- Да, да, я был в Фордо, я был везде.

-А что бы произошло, если бы США запустили эти супербомбы, которыми обладают только они, по бункеру Фордо? Каковы могли бы быть последствия?

- Ну, последствия будут в первую очередь стратегическими, военными и ядерными по своей природе, а не радиологическими или экологическими . Позвольте мне объяснить: Фордо - очень важный объект, где Иран обогащает уран до 20% и 60%. Там есть несколько комнат, или залов , с каскадами ультрацентрифуг. Я сам их посещал, и мои инспекторы посещают их регулярно. Он расположен примерно в 500 метрах под землей , у подножия гор, поэтому туда очень трудно попасть.

Если бы одно из этих устройств, называемых «бункерными бомболомами» , было использовано , то произошло бы полное уничтожение этого объекта, который очень сложен. Может произойти некоторый выброс радиации в окружающую среду, но он будет ограничен, потому что сейчас там не так много материала. Иран, именно для защиты запасов обогащенного урана, которые он производит, перемещает его в другое место, в Исфахан.

Итак, то, что произойдет, будет очень значительным ударом по ядерной программе Ирана, возможно, даже окончательным ударом по его программе обогащения . И это будет иметь военные, политические и стратегические последствия , которые не являются частью этого разговора. Но что касается возможности радиологического кризиса — то есть аварии с серьезными последствиями для окружающей среды или населения — мы не верим, что это произойдет, потому что, как я уже сказал, количество материала, находящегося в Фордо, весьма ограничено. Так что это военная цель для тех, кто атакует его, и это актив, стратегический актив для Ирана, в который они, конечно, вложили миллиарды долларов.

Считаете ли вы достоверным заявление Ирана о том, что он хочет использовать эти ядерные объекты в мирных целях?

- Мы возвращаемся к теме намерений, и вот тут я этого не оспариваю. Я имею в виду, я не могу спорить, является ли это для президента Трампа или премьер-министра Нетаньяху явным доказательством того, что они разрабатывают ядерное оружие. Я имею в виду, что то, что они там делали, является деятельностью, которая, хотя и не запрещена — потому что обогащение урана не запрещено — это тревожная деятельность . Потому что зачем вам обогащать уран до 60%, если у вас нет никаких гражданских целей, для которых вы можете его применить? Они сказали, что это было в медицинских целях , но это, очевидно, весьма спорно, потому что мы этого не видим; это не применяется, и никто не использует этот тип материала, обогащенного до такого уровня, в гражданских или фармацевтических целях, или для лечения рака, или чего-то еще. Так что это есть и было накоплением материала, которое по крайней мере тревожно и неоднозначно. Мы можем это сказать.

<...>

Госсекретарь сказал буквально следующее: «Потребовалось меньше, чем одна чайная ложка спор сибирской язвы в сухой форме в конверте, для того чтобы заставить закрыться Сенат Соединенных Штатов осенью 2001 года. Это заставило сотни людей подвергнуться чрезвычайному медицинскому лечению и привело к гибели двух почтовых работников – и все из-за содержимого того конверта спор, того количества, о котором я сказал

Отсюда

Весной 2004 года в интервью NBC Колин Пауэлл сказал: «Когда я делал доклад в феврале 2003 года, то опирался на самую лучшую информацию, которую мне предоставило ЦРУ. Мы ее тщательно изучили и рассмотрели источники данных по мобильным лабораториям производства ОМУ, базирующимся на грузовиках и в поездах. К сожалению, со временем выяснилось, что источники были неточными и неверными, а в ряде случаев преднамеренно вводили в заблуждение. Я этим глубоко разочарован и сожалею об этом».
Отсюда