К нам прибыл «Поезд Победы» , составом из семи вагонов. В каждом вагоне — десятки скульптур, выполненных с ювелирной точностью, множество мультимедийных экранов и экспонатов, которые организаторы искали и собирали на протяжении нескольких лет.

Внутри современных вагонов установлены экраны, на которых мелькают поля, дороги, деревни, здания вокзалов, станций эпохи 1930-х. Выставка сопровождается мирным постукиванием колес, паровозными гудками, смехом и тихими переговорами.

Вагон № 1. Мирное время.

Начинается экскурсия по составу с вагона, имитирующего поезд довоенных годов. Счастливые влюбленные, моряки, дети и старики едут в поезде, даже не представляя, что ждет их дальше. Все скульптуры сделаны с проработкой мельчайших деталей внешности и одежды.

Лица лепили сначала из пластилина, а потом из гипса. На самом деле смесь, из которой фигуры выполнены, гораздо сложнее по составу. Уникальность скульптур в том, что они — не просто застывшие лица, на каждом из них эмоции. Живые. Скульпторам приходилось внимательно запоминать каждую черту своей модели, чтобы придать ему наибольшую живость.

Вагон № 2. Поезд на фронт.

Во втором вагоне, герои которого едут к линии фронта, художники и декораторы показали трагедию поколения навсегда 18-летних, практически полностью погибшего на полях сражений.

На лицах всех скульптур — потерянность, страх перед неизведанным. Эти герои не понимают, что их ждет дальше, что вообще происходит сейчас, чем это всё закончится и обернется для каждого из них.

Здесь есть очень сложный переломный момент, когда на скамейках поезда сидят новобранцы, а перед ними — командир. Он рассказывает им о том, как правильно заполнять смертный медальон. В глазах мальчишек — страх, ужас и непонимание. С другой стороны, спиной к этим мальчишкам, идущим воевать, взрослый мужчина, в глазах которого застыли слезы.

Вагон № 3. Концлагерь.

Самый эмоционально тяжелый вагон — № 3. Работа над скульптурами из этой части выставки, по признанию художников, была одной из самых сложных. Скульптуры военнопленных здесь выполнены в единой цветовой гамме — серой, безжизненной. Единственное, где еще теплится жизнь и надежда — глаза истощенных пассажиров поезда.

Все пассажиры этого вагона обречены на страшные страдания, они уже истощены до предела. Серая, высохшая у них не только одежда, но и кожа. Только глаза сохранили свой яркий свет.

За окном в вагоне № 3 мелькают такие же серые пейзажи. Из-за движения на второстепенном плане через какое-то время начинает казаться, что и скульптуры тоже могут двигаться.

Вагон № 4. Санитарные поезда.

В таком же простом вагоне были организованы госпитали на колесах или санитарные поезда. По свидетельствам тех лет, на одну медсестру приходилось порой до 160 раненых. В «Поезде Победы» полки так же переполнены страдающими ранеными. Здесь же, в двух шагах, медицинские инструменты бережно и аккуратно лежат за стеклянной дверью шкафчика. Почти все они оригинальные и найдены историками в запасниках.

Это зарисовка военного госпиталя, здесь медсестра кормит кашей раненого из ложечки

На соседней полке двое вспоминают какие-то детали последнего боя, жалуются друг другу или рассказывают о погибших товарищах.

Основная масса предметов — оригиналы военного времени, остальное — качественно выполненные реплики. К примеру, в госпитале точно оригинальные сумки медсестер, медицинские инструменты, протез, одеяла.

Чудь дальше, уходя вглубь вагона, посетители музея могут увидеть маленький уголок науки известной во всём мире как «мадам Пенициллин» уроженки Фролово и «отца» советской атомной бомбы. Все образы, пусть не с первого раза, но узнаваемы и знакомы.

В этом вагоне не только лечили раненых, но и разрабатывали лекарства.

Стены исчерчены формулами и различными расчетами. Игорь Васильевич Курчатов здесь же ведет какую-то познавательную лекцию для своих подопечных. Через стенку «мадам Пенициллин», перебирая свои скляночки и колбы, трудится над созданием лекарства, которое сможет облегчить страдания раненых. Я говорю о работавшей в Сталинграде выдающейся ученой Зинаиде Ермольевой. Именно она в разгар эпидемии холеры сумела наладить поточное производство холерного бактериофага в страшные годы войны.

В XX веке было сделано немало важнейших научных открытий, навсегда изменивших ход истории. Но одно из них стоит особняком. Ведь по степени влияния на медицину оно вряд ли сопоставимо с чем-либо еще. И это открытие пенициллина – первого в мире антибиотика. До открытия антибиотиков, подавляющих рост болезнетворных бактерий в организме человека, жизнь была ощутимо сложнее, чем сегодня. Даже обыкновенная царапина могла привести к смерти, если в кровь попадала инфекция. Шансы на выживание и восстановление после хирургического вмешательства если не стремились к нулю, то составляли примерно 50/50.

Видеоверсия, для тех кто предпочитает смотреть\слушать:

Как лечили до антибиотиков?

Начиная с Древнего Египта, почти все древние цивилизации прикладывали к ранам и порезам плесневелый хлеб. Правда древние люди верили, что причинившие ущерб телу злые духи насытятся хлебом, покинут рану и она заживет. В Индии и Китае антибиотики заменяли луком и чесноком. И естественно использовали лекарственные травы.  В Средневековой Европе было известно свое снадобье, заменяющее антибиотик. Оно представляло собой смесь из лука, чеснока, вина и желчи быка. Его нашли в лечебники Балда и звучал он так:

«возьми лук-порей и чеснок в равном количестве, хорошо смешай… возьми вино и желчь молодого бычка, смешай с пореем... и дай девять дней отстояться в медном сосуде».

Ученый  Фреи Гаррисон решил повторить данный рецепт и испытать его.

Сложнее всего было найти аутентичные ингредиенты: даже самые примитивные сорта лука и чеснока отличаются от средневековых. Вино было взято винтажное, из винодельни на юге Англии, владельцы которой изготавливают напиток по старинным рецептам. Несложно было найти желчь: сейчас соли желчных кислот коров выпускают в качестве пищевой добавки для пациентов, которым удалили желчный пузырь. Вместо дорогостоящих медных сосудов использовали стеклянные бутыли, покрытые изнутри слоем меди.

Спустя девять дней снадобье убило все почвенные бактерии, попавшие в него от лука и чеснока. Смесь начала дезинфицировать саму себя. Потом снадобье испытали на фрагментах кожи мышей, зараженных метициллин-резистентным золотистым стафилококком (МРСЗ). Эти бактерии у людей вызывают ячмень на глазах — и древнее лекарство убило 90 процентов патогенных микроорганизмов. Такой же по силе эффект дал только антибиотик ванкомицин — основной препарат, применяющийся в лечении МРСЗ.

К удивлению ученых, ингредиенты снадобья давали нужный эффект только вместе.

Рецепт из лечебника Балда (Bald's Leechbook):

Изучение плесени:

В 70-е годы XIX века свойства плесени широко использовали российские медики Алексей Полотебнов и Вячеслав Манассеин для лечения кожных заболеваний.

А.Г. Полотебнов является одним из основоположников российской дерматологии, внесший существенный вклад в ее становление и развитие в конце ХIХ века.
Вячеслав Манассеин— доктор медицинских наук. Редактор еженедельной газеты «Врач», председатель Литературного фонда. Является одним из организаторов государственной и земской медицины.

А в 1896 г. итальянский врач Бартоломео Гозио, изучая причины поражения риса плесенью, вывел культуру грибка, схожего с пенициллином. Жидкая среда, в которой рос этот грибок, оказывала губительное действие на бактерии сибирской язвы. Фактически это был первый в мире антибиотик, однако он не получил практического применения и был забыт.

В 1897 году Эрнест Дюшен заметил, что арабские конюхи использовали плесень с сёдел, чтобы обработать раны на спинах лошадей. Работая с грибками рода Penicillium, он обнаружил их разрушающее действие на палочку брюшного тифа. Эрнест Дюшен послал свою диссертацию в Институт Пастера, но научное сообщество её не приняло.

"Отец" антибиотиков:

Александр Флеминг родился 6 августа 1881 года в семье простого фермера. По примеру одного из старших братьев молодой человек решил изучать медицину и, будучи еще студентом, попал в прикрепленную к госпиталю Святой Марии в Лондоне исследовательскую лабораторию. Впоследствии микробиолог проработал в ней всю свою жизнь до самой смерти в 1955 году.

Случайное ли открытие?

Согласно известной легенда открытие произошло едва ли не по случайности. В 1928 году Флеминг занимался изучением стафилококков в лаборатории, когда заметил плесневые грибы Penicillium notatum в чашах для выращивания бактерий — их занесло сквозняком через открытое окно. Эта плесень из-за которой хлеб при долгом лежании становится зеленым. Вокруг каждого пятна плесени Флеминг заметил область, в которой бактерий не было.

Впрочем, со стопроцентной точностью определить причину подобного эффекта у Флеминга в тот момент не вышло. Как и некоторые его предшественники, ученый предположил, что плесень стимулирует иммунную систему организма, а не сама уничтожает бактерии. Затем стало понятно, что на микробы влияет именно плесень. Использовать полученный специалистом образец на людях было слишком рискованно из-за большого количества опасных примесей. Также не смог он и выделить чистое вещество, которое назвал пенициллином, — в экспериментах шотландец использовал отфильтрованный "бульон", где росли грибки. Зато Флеминг подробно описал, как этот фильтрат воздействует на разные бактерии, занялся сравнением «своей» плесени с другими ее разновидностями и, что важнее, сумел сохранить образцы и рассылал их по первой просьбе коллег.

В 1929 году Флеминг публично рассказал в Лондонском медицинском научно-исследовательском клубе о разработанном им потенциально перспективном антибактериальном средстве, но экспертное сообщество восприняло новость, мягко говоря, прохладно. На призывы Флеминга заняться его дальнейшей разработкой никто не откликнулся — о пенициллине забыли на 10 лет.

Рабочее место Флеминга, наши дни:

Пенициллин:

Вновь вспомнили о нем лишь в 1939-м году. Немецкий иммигрант Эрнст Чейн выделил из него чистый пенициллин, а его начальник Говард Флори испытал препарат на мышах. При этом первого пациента, лондонского полицейского с заражением крови, спасти не удалось. Сперва ему действительно стало лучше, но не хватило накопленного запаса пенициллина, который полностью не усваивался и быстро выводился почками. Первым счастливчиком, которого вылечили от аналогичного недуга благодаря антибиотику, стал в 1941 году 15-летний подросток.

Когда ученые смогли доказать эффективность пенициллина, шла Вторая мировая война. Надежное противобактериальное средство требовалось как никогда: солдаты чаще гибли от инфекций, занесенных в раны, чем от самих ран. Но организовать выпуск антибиотика в условиях блокады в Англии не удалось, поэтому в 1941 г. учёные отправились в США. И понятно почему: на территориях, физически не затронутых военными действиями, наладить выпуск было куда проще.

Существует интересная, но неподтвержденная история. Везти плесень из Великобритании в США в пузырьке было слишком опасно: вещество могли перехватить и передать немецким ученым. Поэтому грибковыми спорами решили пропитать подкладки пальто ученых, которые переправлялись через Атлантический океан.

Американцы смогли точно определить, какая плесень завелась у Флеминга. Но для массового производства использовали не ее, а родственную, продуцирующую в разы больше пенициллина.

Ее нашли на мускусной дыне, которую принесла с рынка сотрудница лаборатории Мэри Хант. Её работа состояла в поисках образцов плесневых грибков, за что получила прозвище Плесневелая Мэри.

Питательной средой для грибка послужили кукурузные отходы (от производство крахмала), богатые сахаром, которые до этого просто сливали в канализацию. Выращивать плесень стали в громадных баках с электрической мешалкой, сквозь которые пропускали воздух. Если в конце 1942 г. американского пенициллина хватало менее чем на 100 пациентов, то в 1943-м было выпущено уже 9 млрд. доз, а в 1945-м — 40 млрд.

Примечание:
Количество доз указано примерно, так как различные источники дают разные данные, да часть из них дают данные о выпуски пенициллина в окс. единицах.
Окс.ед. - оксфордская единица, в них измерялась активность пенициллина. 1 окс.ед. Оксфордская единица – это количество пенициллина, которое при растворении в 50 куб. мл мясного экстракта прекращает рост Staphilococcus aurens. За стандарт оксфорда был принят препарат активностью 42 единицы в 1 мг.

Баки для производства пенициллина:

Принцип действия антибиотиков:

Принцип работы состоит в торможении или подавлении химической реакции, необходимой для существования бактерии. Пенициллин блокирует молекулы, участвующие в строительстве новых клеточных оболочек бактерий — похоже на то, как наклеенная на ключ жевательная резинка не дает открыть замок. Пенициллин не оказывает влияния на человека или животных, потому что наружные оболочки наших клеток коренным образом отличаются от клеток бактерий. После того, как возможности антибиотика были оценены по достоинству, пенициллин стал неотъемлемой частью любой методики лечения бактериальных инфекций. К середине века открытое Флемингом вещество широко вошло в производство фармацевтических препаратов, что помогло справляться с большинством древнейших заболеваний, таких как сифилис, гангрена и туберкулёз, гонореи.

Мировое признание:

В 1945 г. Эрнста Чейна, Говарда Флори и Александра Флеминга наградили Нобелевской премией по физиологии и медицине. Норман Хитли, который отвечал в команде за разведение плесени и тоже придумывал метод очистки антибиотика, остался без награды, хотя его заслуга не меньше. В сентябре 1945 года, накануне приезда во французскую столицу Александра Флеминга парижские газеты писали:

«Для разгрома фашизма и освобождения Франции он сделал больше целых дивизий».

А в 1999 году журнал «Тайм» назвал Флеминга одним из 100 самых важных людей за весь ХХ-й век, заявив, что «это открытие изменило ход истории».

А как появился первый советский антибиотик смотрите в моём предыдущем посте, если Вы его пропустили:

Видео и фото с награждения (если есть оригинал видео то добавьте в комментариях):

Мультирезистентные бактерии:

Пенициллин и другие антибиотики, появившиеся в первые послевоенные десятилетия, перевернули медицину: большинство болезнетворных бактерий были побеждены. И по некоторым оценкам, благодаря этому антибиотику в годы войны и после нее были спасены около 200 млн человек. Большинство современных антибиотиков были созданы именно после исследования лечебных свойств пенициллина. Но случилось то, что предвидел еще Флеминг. Бактерии так просто не сдаются. Они быстро размножаются: например, возбудитель холеры делится примерно раз в час. Всего за сутки у холерного вибриона появляется столько поколений потомков, сколько у людей родилось за 500 лет. Широкое применение антибиотиков лишь ускоряет эволюцию: потомство производят более стойкие бактерии, а те, на которые действуют лекарства, исчезают. Бороться с ними становится гораздо сложнее.

Для вашего удобства, все мои посты о медицине:

https://pikabu.ru/@Obmozgyem/saved/1543837

О том, что британский микробиолог Александр Флеминг открыл пенициллин, все знают ещё из школьной программы. Но почти никому не известно, что только через 10 лет в США наладили массовый выпуск пенициллина и одновременно с этим Советский Союз начал выпускать свой аналог пенициллина — крустозин. Крустозин разработала микробиолог Зинаида Ермольева с коллегами из Института экспериментальной медицины. И между тем, как часто случается в истории, создательница советского антибиотика – оказалась незаслуженно забытой.

Видеоверсия, для тех кто предпочитает смотреть\слушать:

Зинаида Ермольева (1898-1974):

Окончила гимназию в Новочеркасске и факультет медицины Донского университета.

Как ни удивительно, но на выбор ее профессии повлиял Петр Чайковский. История смерти любимого композитора (он скончался от холеры) заставила Зинаиду Ермольеву задуматься о поиске методов и средств противодействия этому заболеванию. Она активно занималась изучением холеры и когда в 1922 г. в Ростове-на-Дону вспыхнула эпидемия холеры, и Ермольева начала изучение возбудителей этого заболевания. Она провела ряд лабораторных опытов, но были необходимы испытания на человеке. Чтобы подтвердить свою гипотезу о том, что некоторые холероподобные вибрионы в кишечнике человека могут превращаться в истинные холерные вибрионы и провоцировать заболевание, Ермольева провела опасный эксперимент с самозаражением  который, к счастью, закончился благополучно.Она открыла холероподобный вибрион, носящий ее имя. Позже работала над методикой диагностики холеры и способами профилактики заболевания. Это ей принадлежит идея хлорирования питьевой воды в качестве обеззараживания, которая применяется по сей день.

Её опыт пригодился во время борьбы со вспышкой холеры в Афганистане в 1939 году и во время Великой Отечественной войны, в Сталинграде.

Для борьбы с холерой Ермольева организовала в Сталинграде всеобщую вакцинацию, снабжала население и солдат разработанным ею холерным бактериофагом — вирусом, уничтожающим холерные бактерии.

Крустозин:

Зинаида Ермольева по возвращению в Москву приступила к разработке нового антибиотика. Во главе своей команды она начала поиск особого вида плесени, который можно использовать в качестве аналога пенициллина. Было исследовано более 80 образцов грибков. Согласно воспоминаниям сотрудницы лаборатории Тамары Балезиной, необходимый для производства грибок искали везде, где он только мог появиться: в траве, на земле, даже на стенах бомбоубежищ.

Есть и другая версия, что Тамара Балезина взяла плесень, которая поразила культуру вредоносной бактерии, выращенной в соседней «военной» лаборатории.

Эффект антибиотиков:

В годы Великой Отечественной войны основное количество смертей раненых бойцов Красной Армии приходилось на гнойно-септические осложнения. Бороться с ними эффективно тогда не умели.

Сепсис («гниение» в переводе с греч.) или заражение крови – это общее инфекционное заражение организма, распространение инфекции при котором происходит кровотоком. Характеризуется воспалительным процессом не в каком-либо отдельном органе, а во всём организме.

«Мадам Пенициллин»:

По данным газеты «Известия», в феврале 1944 году в СССР прибыл один из создателей оригинального пенициллина Говард Флори и привез с собой штамм их препарата. Узнав об успешном применении отечественной разработки, ученый предложил сравнить ее с американским аналогом. В результате эксперимента советское лекарство оказалось в 1,4 раза эффективнее.

Зинаида Ермольева и Говард Флори:

По словам Г. Флори, на него «особенно большое впечатление произвела та энергия и то искусство, с которым получили результаты с пенициллином в Москве за короткий срок». Англо-американской команде из 500 специалистов  для запуска пенициллина в производство потребовалось 5 лет, а отделу биохимии микробов ВИЭМ в составе 9 сотрудников - немногим больше года.

После Флори почтительно назвал Ермольеву «Мадам Пенициллин».
Но все же были и минусы: антибиотик крустозин терял свои свойства при хранении и вызывал у пациентов повышение температуры. Также, к сожалению, объемы производства антибиотика был недостаточный - в течение 1945 года советское военное здравоохранение, согласно рапорту ГВСУ КА, получило «10 млрд ок.ед. импортного и 120 млн ок.ед. отечественного пенициллина»

Окс.ед. - оксфордская единица, в них измерялась активность пенициллина. 1 окс.ед. Оксфордская единица – это количество пенициллина, которое при растворении в 50 куб. мл мясного экстракта прекращает рост Staphilococcus aurens. За стандарт оксфорда был принят препарат активностью 42 единицы в 1 мг.

После окончания войны Зинаида Ермольева продолжила научную работу. Ей удалось модифицировать метод Александра Флеминга по определению активности антибиотиков, который позволяет правильно рассчитать лечебную дозу при различных заболеваниях. Это было отражено в ее монографии «Пенициллин», выпущенной издательством «Медгиз» в 1956 году.

Так же под ее руководством в СССР были разработаны такие важнейшие антибиотики как левомицетин, стрептомицин, тетрациклин, бициллин, и противовирусный препарат интерферон.

Память в культуре:

Зинаида Ермольева стала прототипом главной героини Световой - пьесы Александра Липовского «На пороге тайны». И прототипом главной героини романа Вениамина Каверина «Открытая книга» - Татьяны Власенковой. А позже его экранизации.

В месте её рождения - городе Фролово, Волгоградской области в городе есть улица, названная в её честь, стоит небольшой мемориал, также есть сквер имени Ермольевой, и в центре города установлен её бюст/

Спасибо, за дополнение поста - @AliceMilligan

#comment_216138115.

Всем привет! В первой серии мы немножко обсудили основную идею работы антибиотиков и немножко истории их открытия. Тот пост закончился не очень-то радостной для человечества идеей о том, что бактерии умеют с антибиотиками бороться. Новость (хотя не, это уже неновость) такая себе, как ни крути.

Вот умное и хитрое человечество придумало пенициллины. Молодцы мы, да? Гордость эволюции и всё такое. Но ответ этому изобретению бактерии нашли всего через пару десятилетий. По меркам микромира, пожалуй, очень долго искали. За год у бактерий проходит смена 50 тысяч поколений (цифра, конечно, дана для красоты. Разные бактерии размножаются в разных условиях с разной скоростью. Есть такие, которые удваивают свою популяцию каждые 10 минут). Но по человеческим меркам - совсем быстро у них это получилось... Устойчивость к антибиотикам - это серьёзная проблема.

Что эти мелкие гады надумали: разрушать пенициллины специальными ферментами, которые зовутся β -лактамазы. В устройстве пенициллинов есть один фрагмент, который даже сам по себе не очень прочный. Четырёхчленный β -лактамный цикл (на рисунке выделен красным). В такой структуре всегда есть "внутреннее напряжение" (по сравнению с пяти- и шестичленниками, атомы расположены слишком близко друг к другу и хотят разойтись). А уж если им помочь...

Красным выделен тот самый цикл - уязвимое место у пенициллинов (1) и цефалоспоринов (2), это - ещё один класс антибиотиков, придуман позднее, и обещался быть весьма перспективным.

β -лактамазы атакуют связь между углеродом карбонильной группы и азотом. Связь рвётся, структура антибиотика меняется, и он перестаёт работать. Прознав о таком повороте дела, учёные сообразили: надо добавлять в препарат не только сам антибиотик, но и вещества, мешающие ферментам бактерий бороться с антибиотиком. Вышло забавно: такие вещества, как оказалось, и сами обладают антибактериальной активностью (правда, уступающей по силе настоящим антибиотикам). Получилось, что бактерии в попытках разрушить антибиотики сами себе подложили свинью! *злорадно потирает ручки* Мало того, что люди разгадали этот манёвр, так ещё и нашли такие добавки, что бактериям совсем не по вкусу. В первую очередь, это - клавулановая кислота и похожие на неё соединения. Победа?

Победа - разве что в одном сражении, но не в войне. В предыдущей серии мы рассказали, как работает пенициллин. Связывается с веществами, которые обычно работают на стройке бактериальной стенки-защиты, мешает тем работать, а в результате стенка получается никудышная. "Ага, - смекнули бактерии ещё в 60х годах XX века. - Так значит надо производить вещества, которые буду связываться с пенициллином лучше и прочнее, чем эти наши строители. Пенициллин будет связан, и строителям помешать уже не сможет". И преуспели в этом :-( Такие группы бактерий (их называют "метициллинрезистентными") начали причинять массу проблем. На них не действовали пенициллины и почти не действовали цефалоспорины.

Человечество ответило взрывным ростом открытий и производства новых антибиотиков, уже не похожих на пенициллины. Макролиды, фторхинолоны и мн. др. - у бактерий оказалась куча "мишеней", куча слабых мест. Блин, это ж всего лишь слабые глупые бактерии! Сможет ли венец эволюции (это который хомо сапиенс) надрать им задницу, наконец?! Но слабые-глупые научились бороться с пенициллинами, учатся противостоять и новым антибиотикам. К сожалению, скорость открытия новых антибиотиков сильно замедлилась. И бактериальные инфекции, вызванные антибиотикоустойчивыми бактериями, могут представлять немалую сложность для медицины. С начала XXI века (20 лет) было открыто меньше двадцати новых антибиотиков, и некоторые из них всё ещё под вопросом - идут испытания эффективности и безопасности. Для сравнения: в 80-е годы XX века (10 лет) найдено порядка 50 антибиотиков.

Ципрофлоксацин - ещё одна "глобальная надежда" на превосходство человека над бактериями. Поначалу был очень хорош, говорят. Но...

Но свой вклад в борьбу "человек VS бактерии" внесли и продолжают вносить обычные люди, не учёные и не врачи. Часто они выступают на стороне... бактерий, да. Бесконтрольный и неграмотный приём антибиотиков приводит к выведению устойчивых к этому препарату штаммов. В частности, к этому ведут уменьшение рекомендуемых дозировок ("ну зачем я буду травить себя антибиотиками, производители ведь наверняка завысили цифры дозировок, чтобы раскупали побольше") или сокращение срока приёма ("в инструкции написано, принимать десять дней, но мне уже через два дня лучше - перестану пить таблетки").

Принимать антибиотик нужно так, как прописал врач. Если в инструкции производителя приводится явно другая схема применения, есть смысл проконсультироваться с другим врачом. Мы не призываем слепо верить любому "человеку в белом халате", но следует понимать: у этих людей гораздо больше знаний и опыта в вопросе лечения антибиотиками, чем у рядового обывателя. Конечно, бывают врачи, которые назначают гомеопатию (линк на мой пост на Пикабу про Г.). Но относиться к этому надо всего лишь как к табличке "Ищите другого врача" на кабинете такого гомеопата. Обойтись без консультации врача и пить антибиотики самостоятельно - это не лучшее решение. Даже если "соседу помогло". Даже если "всегда эти таблетки пил(а)". Тем более, сейчас, когда дистанционные консультации - крайне простая штука. Неграмотное самолечение, в частности, уменьшение дозировки или сокращение сроков лечения антибиотиком могут привести к очень простой штуке: часть болезнетворных бактерий останется в живых.

Бактериальная клетка - она ведь что? Она пытается сработать на нейтрализацию антибиотика. Делает она это бессознательно, разумеется, но ведь делает! Стоит дать ей шанс научиться производить контрантибиотик - и этот синтез она запомнит, пропишет в ДНК/РНК, передаст по наследству (цена вопроса - полчаса времени, помним, да?). Ну и всё, для колонии бактерий, произошедших от успешной паразитки, что нашла способ борьбы, требуется уже новый антибиотик. Прежний уже не подействует. Или подействует слабее - и уж к следующему разу точно подготовит устойчивую колонию.

Даже при соблюдении всех рекомендаций врача, антибиотик - вовсе не конфетка для организма. Список побочных действий у каждого из них внушительный, и самое общее из них - нарушение работы ЖКТ. Всё дело в том, что антибиотик не умеет решать, которая тут бактерия плохая, а которая организму нужна. А нужных много! Они участвуют в пищеварении, и они же не позволяют размножаться в ЖКТ неполезным бактериям. "Место занято, ищите себе другой организм!"

Хорошие добрые бактерии-милашки смотрят на тебя, как на друга.

Антибиотик уничтожает бактерии без разбора, без разделения на хороших/плохих. Получается удобно для разных новых бактерий: курс антибиотика завершён, "поляна зачищена", никто не мешает поселиться. Не встретив сопротивления от постоянных "жителей" (полезных бактерий, которые перебиты антибиотиком), те начинают размножаться в ЖКТ. Результат - пищевые расстройства, диарея и т.п. Это, конечно, восстанавливается. Приём антибиотика заканчивается, полезные бактерии снова начинают размножаться и, наконец, побеждают неполезных. Иногда, чтобы им помочь, после антибиотиков врачи назначают т.н. "пробиотики" - капсулы, содержащие те самые полезные бактерии (или просто молочнокислое питание, в простоквашах-йогуртах-кефирах такие бактерии есть). Замечу, что про эффективность "пробиотиков" идут споры, хотя они таки содержат споры. Споры полезных бактерий. Как вам тавтология? (Что-то подобное я в своё время слышала на лекциях и размышляла ещё - не будет ли некрасиво с моей стороны не смеяться сомнительным остротам преподавателей). Ближе к теме. Побочка у антибиотиков - ещё один повод подходить к лечению антибиотиками вдумчиво и разумно, короче.

В третьей серии я сначала думала описать несколько антибиотиков и их работу. В частности, планировалось рассказать, почему самая страшная болезнь средних веков, бубонная чума, с изобретением антибиотиков перестала вообще быть чем-то серьёзным (при своевременном лечении, конечно). Но в итоге сочла этот план неразумным. Руководствуясь таким текстом, кто-нибудь займётся самоназначением препаратов, а мы как раз от этого предостерегаем. Поэтому заканчиваю на этом. Резюме:

1) Антибиотики - одно из величайших изобретений человечества.

2) Использовать антибиотики надо по назначению врача, соблюдая предписанные дозировки и режим.

3) Помним: антибиотики лечат бактериальные инфекции и не лечат вирусные.

Источник: наш антибактериальный канал "Биохимикум" на Яндекс.Дзен. Статья моя, картинки из сети.

Дисклеймер: многое в мире устроено сложнее, чем описывается в наших статьях. Мы в курсе. Но задача текстов - простым языком рассказывать об этом тем, у кого другая специальность. Не надо открывать нам глаза, помогите лучше Зулейхе с этим. За указание на опечатки, пропущенные по недосмотру слова и т.п - вот за это спасибо! :-)

Речь об убийстве бактерий, разумеется. Плохих, вредных бактерий. Они вызывают различные инфекционные заболевания, и их-то, без сомнений, хочется убивать. Для этого и используются антибиотики. К сожалению, те не особо отличают плохих от хороших, и бьют всех подряд. Впрочем, обо всём по порядку...

Антибиотики - классные и, в умелых руках, крайне полезные вещества. Спасшие миллионы человеческих жизней. Антибиотики были придуманы для лечения бактериальных инфекций. И сразу уточнение: микромир одними бактериями не ограничивается. Там есть ещё и вирусы, и много кто/что ещё. Несмотря на некоторые данные (противоречивые!), что некоторые антибиотики действуют на некоторые вирусы, общее правило по-прежнему такое: бактериальную инфекцию антибиотиками лечат, вирусную - нет.

Всё дело в том, что бактерия - это вполне самостоятельная живая клетка. У неё есть какой-никакой метаболизм, который как раз и можно испортить антибиотиком, испортить с концами. А вирус - это не вполне живой объект, это как раз скорее случай "что", а не "кто". Без клетки, в которую он коварно пролезает, он не может в общем-то ничего. Сам по себе, вирус лишён обмена веществ, поскольку он есть лишь нуклеиновая кислота (РНК или ДНК), окружённая простеньким слоем из белков и липидов. Без биохимических конвейеров внутри. Соответственно, антибиотику некуда влезать и нечего портить. Тем не менее, антибиотики иногда назначаются при вирусных заболеваниях. Не против вирусов, а чтобы не дать каким-нибудь бактериям воспользоваться благоприятным моментом ослабленности организма.

Микромир при увеличении весьма красив...

Антибиотики по своей сути - очень натуральные, самые что ни на есть "природные" вещества. Ведь бактерии и прочие микроорганизмы - вовсе не в добрососедских отношениях. Говоря честно, каждая колония из микроорганизмов просто-таки мечтает уничтожить всех "соседей" и господствовать над миром самостоятельно. Или хотя бы замедлить соседское размножение, что в конечном итоге одно и то же. И для этой цели они вырабатывают разнообразные вещества, губительные для других микроорганизмов. То есть, антибиотики. Они бывают "бактерицидами" (убийцами) и "бактериостатиками" (замедляющими размножение). При применении последних человеком, задача по окончательному убийству инфекционного агента ложится на иммунную систему. Но ей всё равно сильно легче, раз эти агенты уже не множатся в геометрической прогрессии...

Так вот, антибиотики распространены в природе. Но не все эти вещества непременно безопасны для человека. У микроорганизмов, пытающихся отравить соседей, в конце концов, не было такой задачи - "подобрать для убийства такое вещество, чтобы ещё и для людей безопасно было". Тем не менее, некоторые природные антибиотики оказались вполне безопасными. И в первую очередь, это - пенициллин.

О том, что некоторые виды плесени оказывают благотворное действие на гнойные раны, знали давно, ещё в древнем Египте. Но умным египтянам, конечно, до целенаправленного производства первого антибиотика было очень и очень далеко. Плесень в контексте "а что ж в ней такого, что она так действует на раны и воспаления" не исследовали всерьёз аж до начала XX века. Что интересно, к этому времени уже были работы русских врачей (Манасеин и Полотебнов, 1873), итальянского биолога Гозио (1896), французского врача Дюшена (1897), из которых явнейшим образом следовало, что в плесени сокрыт ключ к борьбе с инфекцией. Но... научное сообщество отнеслось к этим работам равнодушно.

Кстати, поначалу не особо впечатлили это самое сообщество и работы Александра Флеминга (а ведь он выделил пенициллин!), первая из которых по этой теме была опубликована в 1928 году. И только когда в 1938-м Флори и Чейн получили устойчивое соединение пенициллина, дело сдвинулось. Массовое производство было налажено к 1943 году (как нельзя кстати! Ведь шла война), а в 1945 году все трое получили "нобелевку". В СССР, впрочем, тоже не дремали: в 1942 году Зинаида Ермольева и Тамара Балезина получили из плесени вещество "крустозин" - это тот же пенициллин. В том же году антибиотик начали производить.

Бензилпенициллин.

"Лирическое отступление": иногда в интернете проскальзывает информация, что штаммы пенициллинпродуцирующей плесени были украдены на западе советским разведчиком. Мы, разумеется, не в теме политики и работы разведок, но вскользь заметим: пенициллин Флемминга и крустозин были получены из разных штаммов плесени. Чтобы ещё больше засомневаться в версии с кражей штаммов, рекомендуем прочитать научную биографию Ермольевой - потрясающего учёного, выпускницы Ростовского-на-Дону госуниверситета (в то время он назывался "Донской"), которая отметилась в истории науки не только с пенициллином. Достаточно сказать, что, исследуя заболевание холерой, она намеренно себя заразила, чтобы на себе исследовать способы борьбы с возбудителем. Хочется как-нибудь написать о ней большую статью, хоть история - совершенно не наш профиль...

Зинаида Виссарионовна Ермольева.

Так вот, пенициллин. Строго говоря, это - не одно вещество, а несколько разных (их так и называют, пенициллинЫ). Отличаются они друг от друга только радикалом (R), а 6-аминопенициллановая кислота для всех пенициллинов является одинаковым фрагментом.

Вот R - различающаяся часть, а всё остальное - одинаковое.

Все они мешают бактериям нормально жить. Как? А вот: многие бактерии отгораживаются от всего надёжной прочной стеной (клеточной стенкой на основе пептидогликана). Пенициллины мешают бактерии выстроить эту защиту. Как промышленные вредители-диверсанты они берут и рушат "производственные процессы" на стенкостроительном заводе. В отличие от диверсантов, не особо и скрываясь. Бедная беззащитная бактерия в результате этого погибает (а так ей и надо!) В первоисточнике имеется анимация сего занимательного процесса - очень интересно. Для узкого круга лиц))

Пенициллины становятся знаменитыми, не только из-за своей бактерицидной способности, но и как указатели на совершенно потрясающую идею: оказывается, можно находить или синтезировать вещества, которые портят бактериям жизнь изнутри, в прямом смысле этого слова! Пролезают в бактерию и бьют им по чувствительным местам. Уж наверное пенициллины - далеко не единственные подобные вещества, логично? Так началась эра антибиотиков.

Генштаб противника, конечно, не дремал. Бактерии нашли, что противопоставить пенициллинам... В следующей серии расскажем, как бактерии борются с антибиотиками, а человеческая наука борется с этой борьбой. "И вновь продолжается бой..."

Источник: наш антибактериальный канал "Биохимикум" на Янлекс.Дзене
Текст статьи мой (анимация там есть, она не моя), пенициллин аптечный, плесень и прочие фотки - общественные, то есть из интернетов.

PS: дисклеймер для биологов и прочих причастных: я в курсе, что описанное здесь устроено несколько сложнее. Здесь - упрощения, для небиологов в первую очередь.

PPS: для политиков-антисоветчиков-конспирологов: если наши пенициллин таки украли, то и ладно. Молодцы наши! А меня этическая сторона работы нашей разведки не заботит, я - биохимик.

PPPS: знаю, что давненько новых статей не было. Работы много пока, времени не хватает. Скоро будут!