Пять поэтов, которых казнили
Мало того, что поэты частенько сводят счеты с жизнью сами по себе. Так еще их периодически отправляют на тот свет разные правительства. Не сказать, чтобы это было прям уж совсем распространенным явлением. Но и не так редко, как хотелось бы.
Приводим здесь самые известные случаи казни поэтов за последние двести лет. Наверняка их было больше, но мы берем только тех поэтов, чье имя в родной стране к этому моменту уже гремело. А иногда и далеко за пределами страны.
В нашем списке есть двое русских, француз, испанец и чилиец. Угадаете заранее о ком мы?
Далее в хронологическом порядке.
Андре Шенье, гильотинирован в 1794 году
Французский поэт, казенный якобинцами в ходе Великой французской революции. Позднейшие исследователи его творчества считают, что с гибелью Шенье французская литература потеряла целое направление, которое можно было бы назвать антиромантизмом. На момент смерти ему был 31 год.
Кондратий Рылеев, повешен в 1825 году
Это один из той самой пятерки декабристов, которых повесили после провала переворота. Писал стихи, переписывался с Пушкиным, его тексты клали на музыку. При жизни вышли книги «Думы» и «Войнаровскому». После казни его стихи ходили по территории Российской империи нелегально, в списках. На момент смерти ему было 30 лет.
Николай Гумилев, расстрелян в 1921 году
Глава литературного течения акмеизм, один из известнейших поэтов Серебряного века. В 1921 году находился в зените своего творческого пути, в том числе и с профессиональной точки зрения. За несколько месяцев до ареста он возглавил петроградское отделение Всероссийского союза поэтов, сместив с этого поста Александра Блока. Был расстрелян по обвинению в контрреволюционном заговоре. На момент смерти ему было 35 лет.
Федерико Гарсиа Лорка, расстрелян в 1936 году
Культовая для Испании XX века фигура. Поэт, драматург, а еще немного музыкант и художник. Его стихи — это смесь, авангардизма, сюрреализма и традиционного испанского фольклора. Придерживался социалистических взглядов. В 1936 году в самом начале Гражданской войны был арестован франкистами и расстрелян на следующий день. Вплоть до конца правления Франко его книги в Испании были запрещены, зато пользовались бешеным успехом за границей. На момент смерти ему было 38 лет.
Виктор Хара, расстрелян в 1973 году
Чилийский поэт и музыкант, член Коммунистической партии Чили, символ борьбы против режима Пиночета. В 1973 году в стране произошел реакционный переворот, приведший к установлению военной диктатуры генерала Пиночета. Виктор Хара на следующее же утро был схвачен и брошен в концлагерь — путчисты отвели под него столичный стадион. Спустя четыре дня пыток и издевательств его убили. Позднее в теле было обнаружено 44 пули. На момент смерти ему было 40 лет.
Если вспомните кого-то еще, пишите в комментариях!
Источник: Литинтерес
А может быть, и хорошо, что до сих пор не сняли сериал про Гумилева
Жизнь Гумилева очень кинематографична. Хоть прямо сейчас бери и переноси все на экран покадрово. Тут тебе сразу и красочная картинка с путешествиями по экзотическим странам будет. И закрученный сюжет, который уже написан самой судьбой. И драма во весь рост. И любовная история.
Смотришь на наших сериальщиков с полным недоумением — как и почему такую роскошь до сих пор еще не представили зрителю? Куда ваши глаза смотрят? Зачем выискивать и выдумывать какие-то непонятные сценарии, когда такие сочные биографические страницы пропадают втуне!
Но честно говоря, когда пытаешься представить себе конечный результат, то понимаешь — может быть, наоборот, хорошо, что до сих пор такого сериала не появилось.
Потому что с тем подходом, который царил в отечественном кинобизнесе девяностых и нулевых годов, нормального сценария никто бы не написал. А если бы написал, то его бы до неузнаваемости переделали перед съемками.
Знаете, что получилось бы в итоге?
Началось бы все со сцены ареста Гумилева 3 августа 1921 года. Ну или с вечера накануне ареста. Дальше нам бы во всех подробностях показывали его допрос какими-нибудь звероподобными чекистами. Потом поэт с живописными фингалами лежал бы на нарах и вспоминал флэшбеками выступления в «Бродячей собаке», ухаживания за юной Аней Горенко в Царском Селе, переправу через африканскую реку, свист пуль над окопами Первой мировой.
Сцены из прошлой жизни были бы весьма очень яркими, а основное повествование — в приглушенных пыльных тонах. И весь сериал мы бы так и мотались — нырок в благословенные дореволюционные времена, а потом суровая реальность с наганами, сапогами, кулаками и фуражками.
Красная линия сериала прослеживалась бы максимально четко — режим расправляется с лучшими людьми эпохи. Тем, кто не понял с первого раза, разжуем в нескольких монологах. И еще в титрах что-нибудь драматичное напишем.
Не поймите неправильно. Арест и расстрел Николая Гумилева — действительно великая трагедия. Об этом можно и нужно скорбеть. Но сводить все значение биографии поэта только к этому моменту — значит, максимально обесценивать всю его жизнь и все его творчество.
Это все равно, что сериал про Есенина снять с упором на обстоятельства его смерти в «Англетере». Причем на первый план вывести сложную игру чекистов. И эта тема занимала бы две трети всего экранного времени. Что-что, такой уже сняли? Ну так о том и речь.
Тема «герой против чекистов» в отечественных сериалах последних тридцати лет стала главным трендом. Шаблоном, набившим оскомину. Она воспринимается уже как ритуальные мантры — вроде обязательных негров и представителей разных меньшинств в западных шоу.
Лишь в последние годы диктат в этом плане несколько ослаб. Теперь уже можно снять просто сериал о поэте Серебряного века. Про все многообразие его личности. Про творческую тусовку в Петербурге. Про миллион приключений в экспедициях. Про стихи, любовь и войну. И про смерть конечно, тоже — но в конце. В самом конце его насыщенной и полнокровной жизни.
Источник: Литинтерес
Ответ на пост «Баобабы»
Мои читатели
Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне чёрного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнём неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошёл пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и весёлых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придёт их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.
Просто очень люблю Гумилёва. Ну и очень радуюсь всякий раз, когда у моего любимого поэта становится одним читателем больше.
Наверное, это звучит и смешно, и пафосно, но только сборник гумилёвских стихов действительно объехал со мной полстраны. Всегда беру с собой эту книгу, когда еду из дома. А сколько переездов она со мною пережила! С неё начинала обживаться на новом месте, с нею в сумке уходила, если что-то не ладилось.
И сейчас лежит на тумбочке, только руку протяни.
Николай Гумилев, Жираф
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
— Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Немного пророческого
Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
А думал — забавницу,
Гадал — своенравницу,
Веселую птицу-певунью.
Покликаешь — морщится,
Обнимешь — топорщится,
А выйдет луна — затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то,- и хочет топиться.
Твержу ей: крещенному,
С тобой по-мудреному
Возиться теперь мне не в пору;
Снеси-ка истому ты
В днепровские омуты,
На грешную Лысую гору.
Молчит — только ежится,
И все ей неможется,
Мне жалко ее, виноватую,
Как птицу подбитую,
Березу подрытую,
Над очастью, богом заклятую.
Поэты должны править миром, считал Гумилев. Кого он предлагал посадить на престолы Англии, Франции и Италии?
Да, он был путешественником, был воином, занимался этнографией и немножко политикой. Есть даже конспирологические теории о том, что во Франции в 1917 году он выполнял функции разведчика.
Но свою поэтическую ипостась Николай Гумилев считал самой важной, поскольку верил, что поэзия — вообще превыше всего. Стихотворение «Слово» помните?
«В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города».
Те, кто владеют словом на высшем уровне, считал Гумилев, сродни богам. Они могут творить настоящую магию. У него была любимая история о том, как в детстве он умел по своему желанию прекращать дождь — позже это найдет свое отражение в стихотворении «Память» («колдовской ребенок, словом останавливавший дождь»).
Своим собеседникам он часто напоминал о том, что в древности друиды были правителями народов, им внимали, им повиновались. А друиды, по его мнению, это и есть первые поэты. Когда-нибудь человечество вновь придет к тому, чтобы вернуть власть в руки поэтов, полагал он.
Однажды в Англии Гумилев встретился с Гилбертом Честертоном, который уже был классиком английской литературы. Честертона беседа с русским поэтом весьма впечатлила, так что он оставил о ней воспоминания в своих записках.
Гумилев поведал ему о своей теории. Рассказал про друидов, про неизбежное будущее человечества. Объяснил, что из поэтов получатся отличные правители, потому что они всегда принимают правильные решения — этот навык отточен многолетним опытом подбора единственно верных слов.
Идея Честертону понравилась, и англичанин поинтересовался, кого бы русский поэт хотел видеть во главе разных европейских государств прямо сейчас. Гумилев за словом в карман не полез и тут же выдал ряд кандидатур.
Честь возглавлять Британию он любезно предоставил самому Честертону, который к тому времени имел на своем счету не только прозаические произведения, но и три поэтических сборника, а также эпическую поэму «Баллада о белой лошади».
На пост президента Франции Гумилев предложил Анатоля Франса, который на заре своей творческой деятельности тоже успел выпустить пару поэтических книг.
А в итальянские лидеры прочил знаменитого Габриэле д’Аннунцио, крупного поэта с весьма правыми политическими убеждениями. Кстати, через два года после этого д’Аннунцио действительно стал правителем — только не Италии, а никем не признаваемой республики Фиуме. Правда, продержался он там не очень долго.
«План поэтического правления разворачивался перед нами. Трудно в такие минуты совсем не подумать о смерти; а об идеальных или комических ее обстоятельствах написано немало. Что может быть лучше, чем умереть в особняке на Мейфер, когда русский безумец предлагает вам корону Англии?» — так завершил описание своей встречи с Гумилевым Гилберт Честертон.
Жалко, он не спросил, кого Николай Степанович видит в роли российского государя.
Источник: Литинтерес
Ахматова, Андреев, Гумилёв и Пушкин
Так получилось, что я рисовала Анну Ахматову несколько раз. Первый раз я рисовала Анну Андреевну в 2017-ом году. Тогда я создала просто огромную для меня на тот момент картину формата А2 для выставки, которая ездила по городам России и даже выезжала за границу.
Картину я назвала "Возвращение" в честь одноимённого стихотворения Ахматовой.
Два следующих рисунка были созданы для печати открыток и сувениров в Торжке, в 2018-ом и 2019-ом году.
Помимо Анны Ахматовой, я нарисовала ещё Николая Степановича Гумилёва, Леонида Николаевича Андреева и, конечно, Александра Сергеевича Пушкина, куда же без него))
На самом деле, я бы очень хотела продолжить серию выдающихся деятелей России, и, в особенности, Тверской области. Причём, я бы расширила диапазон портретов с поэтов и писателей до музыкантов, художников и общественных деятелей...
Возможно, когда-нибудь я это сделаю. Я бы и эти рисунки перерисовала бы ещё раз))