Ведьма
Строгий взгляд умных глаз пронзил, но не насквозь. Кира кивнула и опустила глаза на вырванный из записной книжки лист. Сложила, бросила в пепельницу, достала из сумочки зажигалку и подожгла. Лена смотрела на совершенно белое пламя не отрываясь. Что-то магическое было в этом ритуале. Гипнотизирующее. Голова закружилась. Лена чувствовала на себе взгляд ворожеи, но её собственные глаза были прикованы к пылающей бумаге.
— Вот теперь можно поговорить, — прервала молчание колдунья после того, как в пепельнице остался лишь серый пепел.
— Что это было? — недовольно спросила Рязанцева, чувствуя себя кроликом перед удавом.
— Не бойтесь. Я просто очистила между нами пространство.
— Очистила? От чего?
— От информационного мусора, — объяснила Кира, но Лена ей не поверила. Скорее всего, колдунья пробовала свою силу. Силу воздействия. И приходилось признать, что у неё получилось.
— Давайте обойдёмся без этих ваших штучек.
— Хорошо. Вы пришли задать мне вопросы, задавайте.
— Вы были личным экстрасенсом погибшего Петра Арбузова. По каким вопросам он к вам обращался?
— Его интерес был связан с банковской деятельностью. Ничего личного. — Она замолчала, откинула назад волосы, открыв потрясающую лебединую шею. — Петя очень хотел занять должность директора банка, но в силу неких обстоятельств, о которых вы уже, наверняка, знаете, у него возникли с этим сложности. Кто-то посоветовал ему обратиться к нужным людям, так называемым, решальщикам. Они потребовали денег. Он заплатил четыре с половиной миллиона. Но дело не продвинулось. Когда он обратился к ним снова, они потребовали ещё денег, якобы затруднений оказалось немного больше. Он снова заплатил. В общем, они вытянули из него кругленькую сумму. Развод полный. О чём я ему и сказала, когда он ко мне обратился. Тогда он снова поехал к ним и потребовал вернуть деньги, но… — Кира развела руками.
— Что?
— Он приехал ко мне и сказал, что всё глухо, что деньги возвращать отказались, сказали, что они уже потрачены на улаживание дел, что поднимались связи, и на это тоже ушла немалая сумма, но ничего не получилось.
— А вы чем ему могли помочь?
— Он хотел знать, что ему делать дальше? Чтобы я посмотрела… в будущее.
— И вы посмотрели?
Кира улыбнулась и измерила Лену странным взглядом.
— Я сказала, что ему лучше не связываться с этими людьми.
— Вы что-то увидели в его будущем?
— Послушайте, не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, чем могут закончиться подобные разборки.
— Но он ведь обратился к вам, значит, что-то вы, как экстрасенс, должны были для него сделать? Или вы тоже просто разводили его на деньги?
— Ну хорошо, — Кира обхватила тонкими пальцами бокал с вином, взболтала багровый напиток, подождала, пока взбудораженная жидкость успокоится, и отпила маленький глоток. — Когда он пришёл в первый раз, я составила натальную карту. На ней всё было прописано. У него начался неблагоприятный период жизни. Карта показала препятствия и преграды на его пути.
— А смерть? Смерть она показала?
— Натальная карта показывает все ключевые точки в судьбе человека.
— И смерть? — настаивала Рязанцева.
— И смерть.
— И вы сказали об этом Петру Арбузову.
— О смерти? Нет, конечно.
— Почему?
— Ведическая астрология обладает огромным набором разных инструментов для того, чтобы скорректировать неблагоприятные моменты гороскопа, проработать их и поменять жизнь в лучшую сторону.
— Это что значит? Он мог избежать смерти?
— Именно этим я и занималась. Я подсказывала ему, в каком наиболее благоприятном направлении развиваться. Предупреждала о слабых местах, которые были связаны с его трудовой деятельностью, здоровьем и личной жизнью.
— Вы корректировали его личную жизнь? Вы что-либо знаете о женщине, которая была у Петра до Миланы, и с которой, как говорят, он продолжал встречаться вплоть до своей смерти.
— Да, знаю, что такая была. Но она мало что для него значила, он любил Милану, хотя отделаться от той, другой ему было трудно.
— Это тоже в натальной карте отражается?
— Нет. Для этого у меня есть карты Таро.
— Вы знаете, кто эта женщина? — повторила вопрос Рязанцева.
— Карты не сообщают имени и фамилии. Я могу лишь догадываться, но говорить не буду. Вы скоро всё узнаете сами.
— А кто убил? Вы знаете? Гадали… на чём-нибудь? На картах, на кофейной гуще, на кроличьей лапке, в конце концов, — Лена сама не понимала, что с ней происходит. Разговор злил её. Она была недовольна собой. Недовольна тем, что выспрашивает о том, что должна была узнать сама в ходе следствия. Она чувствовала себя никчемной и бестолковой. Она — следователь, выспрашивает у колдуньи — кто убийца!
— Ну, допустим, знаю. Но не скажу. — Кира не замечала или делала вид, что не замечает раздражения Рязанцевой. — Вам и не надо. Вы сами всё в состоянии узнать. И узнаете.
— Узнаю. Ваши догадки мне действительно не нужны.
— Вы идёте в правильном направлении. Но пока вы далеки от разгадки, и я помогать вам не стану, каждый должен заниматься своим делом.
— Своим делом… Почему же вы тогда не уберегли человека, который доверил вам свою судьбу? Чего вам не хватило: знаний, сил, желания?
— Последнее.
— Желания? Вы не хотели его спасти?
— Это не совсем то, что вы думаете. Судьба человека, по сути, есть картина его кармы. Проще говоря, что посеешь, то и пожнёшь. Но «посеешь» — не в этой, а в прошлой жизни. А вот пожинать приходится здесь и сейчас. Я не имею права вмешиваться. Если не отработаешь в этой жизни, будешь отрабатывать в следующей.
— Тогда в чём смысл? Зачем нужны ваши натальные карты?
— Натальная карта — лишь увеличительное стекло, через которое человек может увидеть причины своих неудач и бед.
— Чушь! Неужели в это кто-то верит?
— Знаете, атеисты тоже не верят в Бога, но когда припрёт, начинают молиться. Вот и вы пришли ко мне, надеясь, что я укажу вам на убийцу. Только зачем? У вас у самой есть к этому способности. Не такие, как у меня, но схожие.
— Если у меня и есть какие-то способности, то это результат моего личного труда.
— Не только. Ваш мозг устроен так, что он умеет подмечать и анализировать. Где-то в подкорках вашей головы идёт постоянная работа, это как собирание картинки по кусочкам. Когда вы соберёте все детали, ваш мозг сам сложит нужную картинку. Будьте внимательны к деталям. — Глаза экстрасенса потемнели...
