Судя по иллюстрации, квадроберы появились ещё в XIII веке. Этот вот дедушка разгуливает по лесу голый на четвереньках. Какой пример он подает детям?
Если вы думали, что картинка эта взята из какого-то сборника средневековых анекдотов, то это совсем не так. Наоборот, "Всемирная Хроника" Рудольфа Эмсского — серьёзное произведение, история мироздания (соединяющая библейские и реальные исторические сюжеты), к тому же написанная в стихах.
Кто же "кродёться" по лесу? Это — великий Навухадоносор II, правитель Вавилона, Шумера и Аккада. Человек настолько выдающийся, что в игре Цивилизация V он является лидером своего народа.
Согласно Книге пророка Даниила, властитель Вавилона очень уж возгордился своими земными достижениями. Тогда Господь послал ему сон с предупреждением. Семь лет ему обещалось жить со звериным рассудком вместо человечьего, пока не поймешь, кто тут главный на самом деле (не ты).
В истории всё кончилось хорошо, царь пришел в себя и долго ещё правил. Очевидно, в средневеково-религиозном понимании уподобление животному — это унижение и безумие. Как раз отличная теоретическая база под атаки на квадроберов. В духе времени, так сказать
Вот мы и добрались до VI-го века до н.э. И да, я в этот раз припозднилась. Причин было несколько. Например, «У стен Тейшебаини» Р. Рубинштейн оказалась работой скорее исторической, нежели художественной. Хотя там есть кратенький рассказ, претендующий на художественность, но я подумала, что этого слишком мало. Так что, увы, про Урарту так ничего и не будет. Поэтому… Рассказывать сегодня буду про угасающую Вавилонию и восходящую Персию, точнее про пока ещё Мидийское царство. И для начала всё-таки про Вавилонию.
О становлении Халдейской династии Вавилона (Нововавилонского царства), династии последних самостоятельных правителей этого региона и города, я немного сказала в прошлый раз, уделив внимание легендарному царю Навуходоносору II. Однако тогда я, в основном, говорила о его походах и ничего толком не сказала о прочей деятельности, в том числе строительной. А ведь именно при нём в 575-м году до н.э. были построены знаменитые Ворота Иштар, покрытые голубой (или синей) глазурью, именно при нём произвели реставрацию Эсагилы (знаменитого древнего храма Мардука), а также завершили строительство Этеменанки, и именно ему приписывается, по одной из версий, создание знаменитых Висячих Садов в Вавилоне для его супруги Амитис, как иногда передают её имя, дочери (или по иной версии внучки) мидийского царя Киаксара. Впрочем, про сады – скорее легенда, а вот политический союз действительно был.
Рассказывается об этом так: у стен поверженного Ашшура мидийцы и вавилоняне заключили военный союз против Ассирии, и для скрепления военного альянса цари решили прибегнуть ещё и к семейному союзу их семей, а именно поженить дочь Киаксара – Амитис, и сына Набопаласара – будущего Навуходоносора II. Предположительно именно Амитис и стала матерью Амель-Мардука (ок. 562-560 до н.э.), который унаследовал власть после смерти Навуходоносора, но на троне продержался меньше двух лет. Известен он был главным образом тем, что освободил из плена после 37-ми лет заключения царя Иехонию. Был ли тогда освобожден и Седекия, его дядя, посаженный Навуходоносором на трон, я не выяснила. Вообще вроде как считается, что предательство ему не простили, и он так и умер в вавилонской темнице около 550-го года до н.э.
Известно также, что во времена правления Амель-Мардука натянулись отношения с Мидией. Ну и ещё тем, что о нем жрец Берос писал так: «Он правил беззаконно и надменно, а потому убит Нериглисаром, женатом на его сестре, после двухлетнего царствования».
Короче в августе 560-го года до н.э. случился в Вавилоне государственный переворот, и новым царем стал зять Навуходоносора (женатый предположительно на его дочери Кашшайе, которая, возможно, тоже приходилась дочерью Амитис) по имени Нергал-шар-уцур, он же Нериглиссар. История знала случаи передачи власти зятю, поэтому, судя по всему, возмущаться особо никто не стал. Тем более что его восшествие на трон очень порадовало мидян, они даже вернули древнюю статую Анунит, увезенную ещё гутиями из Сиппара в Аррапху. Умер Нериглиссар всего четыре года спустя, в 556-м году до н.э., возможно даже, что своей смертью. Место его занял сын – Лабаши-Мардук. Но государственные перевороты – вещь такая, стоит только начать…Вот и Лабаши-Мардук успел побыть царем всего несколько месяцев в 556-м году, прежде чем пал жертвой очередного заговора. И так новым и, по сути, последним, царем стал представитель вавилонской знати Набонид (556-539 до н.э.).
Тот выводы из судьбы предшественников сделал кое-какие и, по некоторым сведениям…женился на вдове Навуходоносора, Нитокрис (удобно ещё и с точки зрения международной политики, если предположить, что она и фараон Амасис II (570-526 до н.э.) всё-таки состояли в каком-никаком родстве), а её сына (по другой версии это был сын самого Набонида от неизвестной жены), Бэл-шар-уцура (Валтасара), усыновил и позже сделал соправителем. Так Валтасар управлял Вавилоном, пока Набонид пребывал в аравийской Тейме. Если всё это правда, то в каком-то смысле это помогло, потому что, в отличие от предшественников, Набонид продержался у власти целых шестнадцать с лишним лет. За это время он много чего успел сделать. Но чего он не сумел, так это предотвратить персидское вторжение и даже, возможно, приблизил его. Кстати, о персах и мидянах.
Основателем Мидии как единого царства считался Дейок (ок. 700-647 до н.э.), правивший ещё во времена, когда Ассирия была могущественна. Геродот писал, что местные мидийские племенные вожди попросили его стать судьей над ними при разрешении споров, и тот согласился при условии, что его провозгласят ещё и царём, а в Экбатанах совместными усилиями построят столицу. Просители согласились. Так вот, мол, и зародилась Мидия, и её первый царь проправил будто бы аж 53 года. Геродот же сообщал о том, что его преемником стал Фраорт (ок. 647-625 до н.э.), который будто бы подчинил персов и уже с ними продолжил завоевательные походы, а погиб в сражении с ассирийцами. Было или не было – вопрос открытый.
Первым более-менее историчным мидийским царём стал Киаксар (Умакиштар), правивший вроде как в период с 625 по 585-й годы до н.э. По Геродоту он был сыном Фраорта. И вот он-то, Киаксар, был трушным завоевателем и вдарил по Ассирии так, что она упала, мол, за отца мстил. Он осаждал, хотя и неуспешно, Ниневию, и взял да разрушил Ашшур. И, чтобы относительно молодое его государство крепко стояло на ногах, заключил вот тот союз с вавилонянами.
И всё у него шло неплохо до тех пор, пока с севера не прискакали скифы-разрушители (вот здесь бы не помешал рассказ о том, как они разрушили последний оплот урартской государственности Тейшебаини, но увы. Впрочем, кому интересно, тот всё же может ознакомиться с работой Р. Рубинштейн). Киаксар, если верить всё тому же Геродоту, подчинился скифскому царю Мадию и согласился выплачивать дань. Позже, якобы через двадцать восемь лет, Киаксару удалось сбросить скифское господство. А в 605 году до н. э. Ассирийская держава прекратила своё существование, и её земли были поделены между вавилонским царём Набопаласаром, отцом Навуходоносора, и Киаксаром. Северная её часть отошла Мидии. Затем Киаксар завоевал Элам (в южном Иране) и Урарту (Армянское нагорье). Всего он будто бы правил сорок лет и власть передал сыну от предположительно лидийской царевны Ариенис, Астиагу.
Астиаг (Иштумегу) правил с 585 по 550-й годы до н.э., и с ним была связана одна занятная история. Его шурином был лидийский царь Крёз, сын царя Алиатта, мутивший воду в регионе, когда Мидийская держава стала неприлично усиляться, а персидский царь Камбис I приходился ему зятем, т.к. будто бы женился на его дочери, Мандане. С этим связывают легенду: однажды Астиагу приснилось, будто из живота его дочери Манданы стала расти виноградная лоза. Лоза эта заполнила всю Мидию, а потом и всю Азию. Астиаг созвал толкователей сновидений. По словам толкователей, сын дочери царя ещё при жизни Астиага захватит и Мидию, и Азию. Тогда Астиаг выдал дочь замуж за перса Камбиса. Видимо, решил, что владения того далеко, да и на мидийский престол тот претендовать едва ли сможет. Но когда у Манданы родился сын, Астиаг снова забеспокоился и попытался избавиться от ребенка, правда, безуспешно.
Всю легенду приводить не буду, но кратко скажу так: сына Камбиса звали не иначе как Кир, и в историю он вошёл как покоритель народов Азии и создатель державы Ахеменидов, и началось всё с того, что в 553-м году до н.э. персы под руководством Кира восстали, и после трехлетней войны мидяне потерпели поражение, Астиаг оказался в плену, где и пробыл до самой смерти. А Мидийское царство прекратило своё существование, и в 550-м году до н.э. взошла звезда Персии под властью династии Ахеменидов, начало которой положил Кир II Великий, правивший с 559 по 530-й годы до н.э. За годы своего правления он успел завоевать Лидию, Ионию, Карию и Ликию, а весной 539-го года обрушился на Вавилон. Об этом, в частности, и повествуется в конце романа:
«Валтасар. Падение Вавилона» М. Н. Ишкова
Время действия: VI век до н.э., ок. 562-539 годов до н.э. Правление Амель-Мардука, Нериглисара, Лабаши-Мардука, Набонида и Валтасара, его соправителя, в Вавилонии, а также Астиага в Мидийском царстве, Камбиса I и Кира II в Аншане.
Место действия: Вавилония, Мидия (территории современного Ирака и Ирана).
Что касается сегодняшнего его произведения, то впервые оно 10-тысячным тиражом было издано в 2001-м году, это третий роман данного писателя, и одна из самых известных его работ. Чем заинтересовал его именно данный период истории – не знаю. Но в контексте написания этой книги он рассказывал о том, что будто бы ему уже после завершения этой работы приснился вещий сон о том, как из Подмосковья он сквозь пространство и время идёт в Вавилон. Без понятия, правда или нет, но в повествование эту байку он встроил эффектно) Короче, иногда предисловия к книге тоже читать полезно. Сама история рассказывает о том, как и через какие руки власть от царя Навуходоносора II пришла в руки Набонида и его приёмного (?) сына Валтасара, которые, в свою очередь, прославились как те, при ком пал Вавилон под натиском персов.
О чём:
Повествование начинается со смерти того самого знаменитого царя Навуходоносора II (ок. 605-562 до н.э.), не зря я о нем в прошлый раз говорила. Его военачальник и приближенный Рахим со странный на первый взгляд кличкой Подставь Спину первым, не считая царской наложницы, узнал о кончине своего повелителя и друга и нехотя отправился сообщить об этом его сыну, Амель-Мардуку, который, хоть и стал наследником отца, часто бывал у него в немилости, отчего отношения их можно было назвать взаимно прохладными, да и при дворе любим особо не был, а потому поначалу откровенно испугался подобного визита. Когда ж всё прояснилось, он воспрянул духом и отправил Рахима восвояси, как бы на почётную пенсию, но на самом деле просто изгнал, и даже обещанные отступные военачальнику уплачены не были. «Такое себе начало для правления», – скажут некоторые и будут правы. Тем более что новый царь подверг опале и других преданных людей Навуходоносора, а себя окружил всякими сомнительными личностями.
Проблема такого положения вещей проистекала из того, что, хотя у великого царя было аж шесть (или даже восемь) сыновей, но права на трон будто бы имели только двое из них, рожденные от цариц, а не наложниц – сам Амель-Мардук и тогда ещё совсем юный Валтасар, сын египетской царевны Нитокрис. Правда вот были у Навуходоносора ещё и дочери, которых он отдал замуж за преданных военачальников. Одна из них (предположительно в самом деле Кашшая) стала женой Нериглиссара, которого сложившееся положение ох как не устраивало. И, к счастью для него, не его одного.
Так Рахим, хотя и храбрился поначалу, очень скоро столкнулся со всеми прелестями опалы и снижения своего социального статуса. Ему пришлось продать большой дом, а самому с семьей перебраться в маленький, тот самый, что соседствовал с домом ростовщика Икишани и, вот так раз, опирался на балки именно дома ростовщика, что в любой момент могло обернуться судебным разбирательством и, как следствие, бомжеванием, а тут ещё наглец Икишани позарился на Луринду, молоденькую внучку Рахима. Намеки были толще некуда, и в один прекрасный день Рахим решился на отчаянно-дерзкое предприятие – он пошёл к опальному полководцу и другу покойного царя Набузардану да и предложил ему свою внучку в невестки, предлагая в качестве жениха третьего сына Набузардана. Тот, разумеется, порядком разозлился на такую дерзость, но понял и другие намеки бывшего (и будущего) соратника, а потому пообещал подумать, а спустя время объявил, что согласен, но мужем его Луринду станет его четвертый сын, Нур-Син.
Рахим, конечно, мечтал сделать мужем Луринду воина, а не «писаря», но согласился и на это. И девушка, сама того не сознавая, очень помогла деду, когда попросила устроить ей свидание с нареченным в знаменитых Садах царицы Амитис. Встретил там их сам Нур-Син, который, к облегчению всех собравшихся, проникся к невесте взаимной симпатией, и не посмел отказать, когда та попросила показать им в огромных садах всё то, что попросил её дед. Конечно, она не знала, что жених и так бы это сделал, потому что ему приказал отец. В одном из осмотренных мест старикан Рахим задержался один, чтобы…проверить состояние тайного хода, ведущего в царскую опочивальню, ныне занятую новым царем, Амель-Мардуком. Вот тут-то и стало ясно, какое такое дело Набузардан согласился скрепить союзом двух семей…
Отрывок:
«…В конце второй дневной стражи Рахим и компания добрались до гробницы Амтиду. Она также была устроена в просторной нише, врезанной в основание второй снизу террасы. Само погребение представляло собой массивный гроб, изготовленный из темно-вишневого мрамора, привезенного из далекого Парса. Он возвышался посреди грота. У стен по обе стороны скамьи, в глухом конце пещеры, в полумраке — изваяние богини Иштар с полумесяцем на голове и звездой во лбу. Мидийские камнерезы и строители, присланные братом Амтиду Астиагом, сработали на редкость искусно. Прежний царь в сопровождении Рахима нередко, особенно когда бессонница или головные боли донимали его, скрытым ходом наведывался в гробницу; бывало, просиживал здесь до рассвета.
Осмотрев мавзолей, Хашдайя, Нур-Син и Луринду вышли из пещеры. Рахим задержался и в ответ на удивленный взгляд Хашдайи, махнул рукой подождите, мол, у входа в пещеру. Как только молодые люди покинули гробницу, он скользнул за скульптуру богини, нашел в основании заветный камень и нажал на него. Стена чуть сдвинулась, потом со скрипом отъехала в сторону. Декум решил, что громкость звука была приемлема. Он скользнул в открывшуюся щель и, торопясь, зашагал по тускло освещенному коридору, при этом рукой касался стены. Путь был короток, скоро он добрался до начала лестницы. Здесь постоял, подумал, потом легко взбежал наверх. Отсчитал про себя положенное число ступеней и увидел свет, просачивающийся в потайной ход через тайное отверстие в стене. Заглянул в него — так и есть, в конце коридора угадывались двери, ведущие в спальню Навуходоносора, теперь занятую новым правителем. Напротив двери — ниша, откуда в зыбком свете факела были видны торчащие в коридор колени стража.
Рахим перевел дух и поспешил назад. Весь путь занял несколько минут. Возвратив плиту на место, он тщательно проверил шов. Его почти не было видно. Наконец декум вышел из гробницы и подошел к спутникам. Дыхание его даже не сбилось. Те с некоторым недоумением смотрели на него. Он новыми глазами глянул на них — до этого момента все они были достойными гражданами, почитающими своего нового правителя, но с этой шестидесятой в случае, если судьба отвернется от декума, их уже ничто не могло спасти. Рахим страстно, не меняя выражения лица, тайно обратился к Мардуку, чтобы тот благословил задуманное и послал им удачу в благородном деле.
Посещение подсобных помещений окончательно вселило в него уверенность, что намечаемое торжество пройдет успешно…»
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Вынуждена не без разочарования признать, что этот роман написан похуже, чем представленная мной ранее «Семирамида» (хотя исторически сомнительные моменты есть и там, и там), что ещё раз подтверждает нехитрую мысль о том, что писатели тоже люди, и мастерство вырабатывается не сразу, а после многих лет упорной работы. Так тут я несколько раз приложила ладонь к лицу, прочитав сомнительные в историческом произведении речевые обороты и слова, и не могла отделаться при прочтении в первой части романа, что увязла как муха в киселе. Если в «Семирамиде» чуть ли не на каждой странице происходит что-то внезапное и захватывающее, благодаря чему автору удавалось практически всю историю продержать читателя в напряжении, то в «Валтасаре» запрягает он довольно долго. Но…оно того стоило. Стиль вырабатывается со временем, но некоторые вещи либо есть, либо нет. Например, умение завернуть интригу. У Ишкова это умение есть.
Признаться, если б я не знала истории, то я бы засомневалась, прочитав приведенный выше отрывок, правильно ли я всё поняла, мол «Да ладно? Неужели они решились на заговор и свержение законного правителя?». Но…именно на это они и решились) И вот он, этот острый момент, который начинает обнажаться как острая спица по мере того, как раскручивается клубок нитей повествования. То, что прежде казалось малозначимым, вдруг приобретает огромное значение, заставляя гадать, где ж там и что выстрелит. Отдельно хороши и описания Вавилона на закате правления Халдейской династии. Не могу сказать наверняка, так ли они живописны, или у меня такая богатая фантазия, но на страницах этого романа Вавилон для меня ожил, превратившись из древних руин в настоящий, густонаселенный и вечно подвижный древний город.
Не могу так же сказать, что мне понравились кивки в сторону древних евреев и их религии, чудился в этом какой-то религиозно-морализаторский намек, но на самом деле без этого, пожалуй, нельзя было обойтись, потому что история Навуходоносора, Валтасара, разрушение Иерусалима вместе с Храмом царя Соломона и последующее падение Вавилона занимают в Библии очень важное место. Да и знаменитая фраза, выведенная загадочной рукой огненными буквами – «Мене, мене, текел, упарсин», которой Ишков уделил столь пристальное внимание в своем предисловии и совсем немного – в самом романе, для автора, по всей видимости, несла именно общефилософский и экзистенциальный смысл, а не религиозный: ничто не вечно, даже «вечный город Вавилон» (впрочем, Вавилон в действительности существовал ещё и во времена Александра Македонского, и просуществовал даже до средневековья, и история его подлинного исчезновения куда менее эпична и куда более философски-реалистична). В общем, с этим романом ознакомиться стоит однозначно, потому что, к моему негодованию, об этом периоде и об этом регионе написано меньше, чем хотелось бы. И особенно стоит прочитать, если выдалось свободное время, потому что объёмы там приличные. Вообще за что ещё ценю книги и Ишкова, и Мессадье - это за основательность: оба расскажут не только про тех, кто в названии упомянут, но и тех, с кого всё началось, а иногда и кем продолжилось. Так что с оговорками это отличные книги для хотя бы поверхностного знакомства с историей целых периодов.
Вот мы и подползли к рубежу столетий. И помните, как я в прошлый раз рассказывала о печальном конце Ассирии и о возрождении Вавилонского царства (на этой стадии историки его называют Нововавилонским, существовало с 626 по 539-й годы до н.э.)? Так вот неслучайно. На самом деле это была своего рода лебединая песнь Вавилонии, потому что (забегая вперед, скажу всё же), не просуществовав и столетия, это государство было завоевано персами. Но в интересующий нас период его правители были во всех смыслах на коне. Потому что и без того дерзкого Набополассара (626-605 до н.э.), основателя Нововавилонской (Халдейской) династии и уничтожителя Ассирии, на троне сменил старший сын, знаменитый царь Навуходоносор II (ок. 605-562 до н.э.). Да-да, тот самый, что упомянут в Библии как разрушитель Иерусалимского храма и пленитель иудеев, и в честь которого (предположительно) назвали корабль будущего в «Матрице».
Ещё в 605-м году до н.э., будучи наследником царя, он командовал войсками в битве при Каркемише и в каком-то смысле встретился с фараоном Нехо II. Египтянам тогда здорово досталось, и от поражения их спасла только кончина Набопалассара, и то, что его сыну пришлось возвращаться в Вавилон ради положенных церемоний. Вскоре после этого Навуходоносор возобновил свои походы и покорил Заречье. После земель израильско-иудейских наступил черед и других – Аммона и Моава, а также Идумеи и северной Аравии (вплоть до Ятриба, города, который позже стал известен как Медина). Помимо этого, не устоял против вавилонян и финикийские города, в том числе Сидон, Библ и даже долго сопротивлявшийся Тир.
(Финикийское судно в море. Барельеф, VIII в. до н. э.)
А вот тёрки с Египтом для Нововавилонии толком ничем не закончились (во всяком случае, в плане увеличения территорий), хотя замесы были неоднократно, в том числе с вовлечением союзников. Так Вавилония вроде как дружила с Мидией (что не мешало вавилонскому царю с опаской посматривать на всё усиливающегося соседа и укреплять границы и города), а Египет дружил с Лидией, а Лидия с Мидией...воевали. Вот такой вот «любовный многоугольник». Закончилось тем, что Навуходоносор II пережил двух египетских царей, Нехо II и Псамметиха II, а в 582-м году до н.э., уже во времена египетского фараона Априя (ок.589-567 до н.э.), всякие военные действия между странами завершились мирным договором и династическим браком: Навуходоносор женился на царевне Нейтакерт. К слову сказать, есть версия, что это та самая Нитокрис Вавилонская, царица Вавилона, обманувшая персидского царя Дария I. Есть также версия, что то была дочь Навуходоносора, но, если так, то имя она получила, очевидно, в честь матери. Впрочем, всё это уже совсем иная история.
Нас же сегодня интересует другая занятная история, связанная с именем именно Нехо II. Вообще его правление было, возможно, последним периодом подъёма для Египта как государства-наследника древних царств. Вообще XXVI-я (Саисская) династия, к которой относился и Нехо, была последней местной династией египетских правителей. Нехо, продолжая политику своего отца Псамметиха I, развивал внешнюю торговлю, опираясь на греческих торговцев и наёмников, а также на финикийских судовладельцев. Возможно, именно эта его политика и подтолкнула фараона к тому, чтоб снарядить экспедицию, какой до него не знал древний мир – около 600-го года до н.э. по его приказу финикийцы отправились в путешествие вокруг Африки, начав путь с северо-восточных её окраин.
Сведения древности об этом скудны, и успешность этого плавания оспаривается, однако оно всё ещё считается возможным. Было высказано много аргументов «за» и «против», проведены реконструкции, но наверняка так сказать ничего и не удалось, и вряд ли удастся. Как бы то ни было это путешествие заняло около трех лет и легло в основу сегодняшнего произведения:
«Обогнувшие Ливию» Э. П. Маципуло.
Время действия: рубежVII-VI веков до н.э., ок. 605-593 до н.э., правление Нехо II (ок. 610-595 до н.э.) и Псамметиха II (ок. 595-589 до н.э.) в Египте, и Итобаала III (ок. 600-573/571 до н.э.) в Тире.
Место действия: Финикия,Египет, Пунт, Ликсус, Карфаген и другие земли Африки (предположительно современные Сомали, Мозамбик, Замбия, Ангола, Камерун, Гана, Марокко, Тунис, упоминался Мадагаскар).
Интересное из истории создания:
Эдуард Петрович Маципуло (1939-2021) – русский писатель, известный произведениями фантастического и приключенческого жанра. Родился в Туркменской ССР (г. Мары), жил в Ташкенте, а с 1995-го года – в городе Торжок Тверской области. Окончил Иркутское военное авиационное инженерное училище и Новокузнецкий педагогический институт и Высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького. Служил в армии в ракетных войсках, работал на заводе, плавал на судах китобойной флотилии, работал сотрудником газеты, редактором книжного издательства. Короче, был очень разносторонней личностью и явно испытывал определенную тягу к приключениям, что, несомненно, нашло отражение в его работах. Писал он не только под собственным именем, но и под псевдонимом Эдуард Петров («Паруса в океане»). Самым известным его произведением считается «Нашествие даньчжинов» (1989). А вот «Обогнувшие Ливию» он написал в далеком 1979-м году.
Что побудило автора на создание, на что он опирался, какими источниками пользовался при написании – всё это мне выяснить не удалось. Но что он немало прочитал об Африке перед написанием – несомненно. На эту мысль меня натолкнуло то, что при попытке установить, на территории каких современных стран происходили описанные события, я, в принципе, смогла это сделать и вряд ли в своих предположениях ошиблась.
И, если со страной Пунт (предположительно территория нынешнего Сомали) и Мадагаскаром всё понятнее некуда, то в остальном автор, не называя конкретно ничего, оставил всё же немало намёков. Так под «Великой рекой зинджей», очевидно, скрывалась река Замбези, и упомянутый водопад, скорее всего, Виктория. Река, что привела Астарта обратно к океану, вероятно, Кванза (и её притоки). Таким образом, речь идёт о Мозамбике, Замбии и Анголе. Упомянутый вулкан – не иначе как вулкан Камерун в одноименной стране, которого предположительно впервые достиг карфагенский мореход V века до н. э. Ганнон, и последнее на данный момент извержение которого произошло в 2000-м году. Ручными крокодилами известны несколько населенных пунктов в Буркина-Фасо и Гане, например городок Пага. Кстати, неподалеку, на территории современной Нигерии, в тот момент уже угасала культура Нок (XV-VI вв. до н.э.), известная своими артефактами, прежде всего, глиняными статуэтками.
Ну, а начиная с Ликсуса, основанного не позже, чем в VIII-м веке до н.э. на территории Марокко, всё и так понятно. Признаться, про крокодилов я прежде не знала, и прочитала с интересом. Видимо, автор в своё время тоже) Что касается Мадагаскара, он не то что бы совсем неправ, но версии, на которые он, видимо, опирался, современными учеными ставятся под сомнение и мало кем поддерживаются. Впрочем, об этом скажу позже.
О чём:
Без шуток, половину книги о путешествии вокруг Ливии (Африки) занимают события из жизни нескольких участников этой экспедиции, в частности Астарта, его друга Эреда и жреца Ахтоя. История и начинается с того, как где-то на Ближнем Востоке финикийского дезертира из египетских отрядов фараона Нехо закинули в одну яму с опальным жрецом Ахтоем. Вскоре после этого они вдвоем совершили дерзкий побег и направились в Тир, родной город финикийца. Того финикийца-дезертира, ещё и до того успевшего натворить всякого разного, звали в честь богини Астартом. И не случайно: когда-то вместе с двумя другими финикийскими детьми, Эредом и Ларит, он был посвящен богине и должен был сам стать служителем культа, но не захотел себе такой судьбы, освоил ремесло морехода и ещё до посвящения сбежал.
Для него бегство оказалось относительно успешным, для его друзей – нет. В Тире он узнал, что Эред оказался в рабстве, встретив его в родном городе в качестве профессионального бойца, раба одного мерзенького скифа. Эред был влюблен в еврейку по имени Агарь и мечтал о свободе. Астарт выкупил девушку и держал у себя до тех пор, пока не удалось освободить друга. Сам же он был влюблен ещё с юности в Ларит, и вот случайно от давнего неприятеля, тоже ребенком посвященного богам и некогда прозванного Лопоухим, а ныне влиятельного жреца, узнал о судьбе возлюбленной. Та заболела и пребывала в храме бога-целителя Эшмуна, где её лечением, впрочем, никто особо не занимался. Астарт явился туда и самовольно забрал жрицу в свой новокупленный в ипотеку кредит дом)
Про кредит, кстати, я не шучу: дом, рабыня и прочие вещи куплены были в долг, и деньги под проценты дал ростовщик по имени Рахмон. И вот именно с этого долга и начались у старых друзей проблемы, которые сначала привели их к участию в восстании рабов, а потом к бегству в Египет, где, временно разлучившись, Астарт, Эред и Ахтой встретились вновь и стали членами морской команды, которой была поручена фараоном Нехо грандиозная миссия – обогнуть Ливию (в данном случае речь про всю Африку) и вернуться с докладом на родину…
Отрывок:
У меня опять возник конфликт мотивов, но я не могу не привести цитату про коварство ростовщика Рахмона. Тот, мотивированный частично кнутом, частично пряником, взялся за подставу своего заемщика Астарта, а попутно решил компенсировать свои убытки. И тут не могу не оценить чёрный юморок автора:
«…На узкой улице между глинобитными и каменными стенами зданий и заборов он неожиданно увидел старика скифа, который ковырялся в куче мусора. Ростовщик прикинул в уме, чем тот может быть ему полезен.
— Скажи, о чем говорят людишки, когда собираются в доме Астарта.
Старик наморщил лоб, кое-что вспомнив, начал рассказывать, потом вдруг замолчал.
— О почтенный, почему ты молчишь, продолжай! Скиф молчал, ковыряя палкой у себя под ногами.
Ростовщик заметался вокруг него, потом увлек с дороги, подальше от людских глаз. Кончилось тем, что отдал скифу два увесистых дебена и пообещал еще в придачу Агарь, когда опасная шайка, нашедшая приют в доме молодого кормчего, будет поймана.
— И еще лошадь, — сказал тусклым голосом скиф. — Киликийской породы.
— Будет тебе лошадь, клянусь Ваалом!
Скиф поведал о том, что удалось подслушать из разговоров друзей Эреда.
— Еще говори, о почтенный! — воскликнул рабби Рахмон, когда старик замолк. — Хочешь, я отдам весь этот мешочек с дебенами?
Скиф посмотрел на тяжелый мешочек в смуглых жилистых руках рабби Рахмона и опять начал говорить.
— Все, — наконец сказал он и опять начал смотреть на мешочек.
— Мало рассказал. Узнаешь больше, приходи, получишь… Подожди, а ты никому больше не рассказывало бунтовщиках?
— Никому, — ответил скиф и поплелся назад к мусорной куче...».
Дальше Рахмон посеял немалую панику, собирая баблишко за свои «ценные сведения», а под вечер нёс свой «честный заработок» домой:
«…Поздно вечером Астарт и Эред, возвращаясь с верфи, увидели тщедушного усталого человечка, волочившего по земле несколько тяжелых мехов.
— Добрые прохожие, помогите слабому человеку, и боги вам воздадут… — со стоном вымолвил человек. Астарт узнал рабби Рахмона.
— Смотри ты, — удивился Астарт и, пнув мех, услышал мелодичный звон. — Ухватил где-то сухую корочку? Перед сном поклевать?
Молодые люди взвалили мехи и, подтрунивая над рабби, едва ворочавшим языком, донесли их до его убогого логова, мало похожего на человеческое жилье. В знак благодарности ростовщик угостил их черствым хлебом, который и сам с удовольствием уписывал, и сильно разбавленным дешевым вином, в котором плавали островки плесени…».
Ну и не могу удержаться и не процитировать одну из африканских историй:
«…— Если посадить пастухов на этих лошадок, никакие «леопарды» им не будут страшны, — сказал Астарт. Анад загорелся желанием прокатиться на зебре. Вручив Мекалу свое копье, он смело вошел в стадо упитанных коров, среди которых паслись и зебры. Зебры подняли головы, прядая ушами. Маленькие птички носились над стадом, садились на крупы и загривки животных. Одна из зебр протяжно фыркнула, обнажив мощные зубы. Анад заколебался, но, чувствуя на себе взгляды мореходов, заставил себя подойти ближе. Полуручные зебры нехотя отошли к термитникам, похожим на обломки скал среди травы, и принялись чесаться полосатыми боками о их твердые стены. Прячась за термитниками, Анад подкрался и запрыгнул на спину ближней зебры. Животное с хрипом упало, начало кататься по траве, едва не раздавив перепуганного Анада, который пытался отползти. Однако полосатый мститель решил, видимо, доконать обидчика: зебра вставала на дыбы, прыгала, как пес на задних ногах, норовя передними копытами размозжить ему голову.
И если бы не бичи пастухов, пришлось бы хананеям справлять очередной заупокойный культ.
Позже Анад понял безрассудство своего поступка, когда узнал, что зебр подмешивают в стада для защиты от гиен. Пастухи не раз видели, даже львы удирали, изуродованные и ослепленные ударами их копыт…».
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
На самом деле, написано не всегда ровно, встречаются опечатки. В самом начале автор как будто историческую хронику пишет и срывается пару раз и дальше на псевдоэнциклопедический стиль повествования, что немного портит атмосферность и прерывает погружение, но вообще в какой-то момент он расписывается, и повествование вначале начинает увлекать, а потом и удерживать в напряжении. И так до самого конца. В чём-то, конечно, выглядело наивно, а в чём-то, напротив, чрезвычайно жестко и неприглядно. Некоторые эпизоды, например, с прокаженными на крепостной стене и с жертвоприношениями вышли, как по мне, прямо жутковатые и отталкивающие, каждый по-своему. Так что, как ни крути, автору удалось создать живые, вызывающие эмоции, образы. И за героев, хотя далеко не все они вызывали у меня однозначные симпатии, я переживала как за родных. Было, отчего: неубиваемым там оказался только гг, про остальных того же сказать было никак нельзя.
Что касается самого гг, то это тот тип персонажей, который так любим был некоторыми нелюбимыми мною авторами, эдакий прогрессивный борец за свободу вероисповедания и права человека, который при этом запросто кого-нибудь может замочить и угрызений совести потом не испытает. Тем не менее, я вынуждена признать, что Э. Мацупуло удалось придать ему и глубины, и правдоподобности. Поэтому у меня он вызывал скорее противоречивые эмоции, нежели негативные. В чём-то он бесил, в чём-то вызывал сочувствие, в чём-то даже симпатию. Если считать, что перс и должен был противоречивым, то в таком случае Астарт явно удался.
Впрочем, для меня в нём самое интересное было то, что именно его автор выбрал для внесения в повествование, возможно, главной темы этого произведения – внутриличностного конфликта и кризиса веры. Астарт интересен тем, что он богоборец, но не атеист, и подставь на его место и на место его возлюбленной последователей любой другой современной конфессии – получишь не менее реалистичную и достоверную картину. Те же вопросы, те же сомнения и, вполне возможно, те же самые решения. Мне доводилось читать книгу о кризисе веры только один раз (конечно, не считая той, что я сама написала)). То была «Хижина» П. Янга. Но исход этого конфликта там был совершенно иной. Выводы, сделанные Астартом, гораздо больше похожи на те, что сделаны были героиней моей собственной повести, да и ход мыслей получился схожим. Тут можно, наверное, уйти в тему влияния авторского опыта на его творения, но я воздержусь, и продолжу говорить о другом.
Кстати, когда я говорю о «кризисе веры», я имею в виду не только религию, но и более неопределенные философские вещи, хотя и не менее экзистенциальные. Так жрец Ахтой искал «истину», но, что занятно, в книге так ни разу и не сказано, что ж за истину такую он искал. Зато сказано, что, если он её найдёт, то потеряет свой смысл жизни и её движущую силу. В контексте упорного и трудного пути вокруг Африки это выглядело ну очень символично.
Что касается историчности, то автор всё-таки позволил себе немало вольностей и допущений, в том числе по части терминологии. Не всегда удачно подбирались термины. Так "зинджи" слово времен Арабского халифата. И, когда читаешь про чернокожих ливийцев, трудно отделаться от когнитивного диссонанса: вроде и понимаешь, о чём речь, а вроде "ливийцы" с негроидами как-то не особо ассоциируются. Глаз лично мне это резало, но общее впечатление испортило не сильно. Хотя, конечно, на моменте про то, что узкоглазые с Мадагаскара могут быть вытеснены и тогда поплывут на север, конечно, слегка орнула) Потому что даже их присутствие в то время на острове под сомнением. Впрочем…Маципуло поступил хитро и прямо некоторые вещи не называл, так что при попытке уличить его в гоневе тут можно задаться вопросом, а кого он, собственно, имел в виду. Короче, исторические несоответствия в данном случае – это то, на что закрыть глаза удается. Их не так много, и они не сказать, что прям вопиющие.
В общем, при всех своих недостатках это, несомненно, очень интересная и философская книга, вместившая в себя очень многое, от юмора и приключений до романтики и философских рассуждений о людях и их жизни, с которой интересно будет ознакомиться и жаждущим прочитать о морских и сухопутных путешествиях, и тем, кто хотел бы почитать глубокую книгу о жизненных ориентирах и тех якорях, которые способны удержать человека в бурном потоке бытия.
С именем известной ассирийской царицы Семирамиды, или, точнее, Шаммурамат, жившей примерно в 900-х годах до н. э., связано несколько легенд, в том числе и о висячих садах, к которым Семирамида не имеет никакого отношения. Все видевшие Семирамиду отмечали, что она божественно красива. Девушка покорила сердце основателя Ассирии царя Нина, богатого правителя и успешного полководца. Царь отобрал ее у любимого мужа. Царь делал ей дорогие подарки, удовлетворял любые ее желания, но красавица была холодна с ним.
Согласно преданию, Семирамида родилась якобы от сирийской богини Деркето, или Астарты, нижняя часть туловища которой изображалась в виде рыбьего хвоста. Богиню Деркето якобы соблазнил простой смертный. Это был большой грех, и чтобы его скрыть, она убила своего любовника, а родившуюся от него девочку спрятала в горах. Малютку кормили птицы, в основном голуби, потом ее отыскали пастухи, привели в свое селение и оставили у себя. Со временем девочка превратилась в прекрасную девушку, и когда ее случайно увидел царский советник Оанис, то был поражен ее необыкновенной красотой. Ему понравилось и ее необычное имя Семирамида, оно ласкало слух.
Он выкупил девушку у пастухов и сделал своей женой. Оанис всячески оберегал Семирамиду, никуда не выпускал, боялся, что мужчины, увидев девушку, похитят ее у него. Он требовал, чтобы она покрывала голову платком, скрывая свое прекрасное лицо, носила длинные одежды, чтобы никто не догадался, какая у нее стройная фигура. Несмотря на все эти ограничения, Семирамида полюбила Оаниса и хотела от него детей. Но об удивительной красавице все-таки узнали тайные советники царя Нина и донесли ему. Их слова возбудили в царе желание посмотреть на Семирамиду. Он вызвал Оаниса и приказал ему привести Семирамиду во дворец. Аоанис не смог отказать царю, и произошло то, чего он опасался.
Царь Нин велел девушке снять с головы платок и скинуть длинные черные одежды. Когда он увидел лицо и фигуру Семирамиды, тотчас воспылал к ней любовью. Он приказал оставить девушку у себя, а Оанису убираться вон. Тот от горя тотчас вытащил кинжал и на глазах царя, Семирамиды и всех царедворцев убил себя.
Царь был очень рад такому исходу. Он легко избавился от соперника и приобрел необыкновенную красавицу. Он всячески старался угодить новой жене, но, как ни старался, не мог завоевать ее сердце. Семирамида оплакивала потерю Оаниса и к ласкам царя оставалась холодна. Нин делал ей подарки, окружил исполнительными рабами, музыканты играли для нее, циркачи показывали свое искусство, она оставалась равнодушной ко всему. Царь брал ее с собой в походы, ставил для нее специальную палатку, куда приносили богатые трофеи, – Семирамида лишь улыбалась и едва благодарила.
Вскоре она родила мальчика, его назвали Ниний. Семирамида посвятила ребенку всю себя, а к царю еще больше охладела. Царь Нин не знал, что ему делать. Он вызвал советников, и те посоветовали ему исполнить любое желание красавицы, даже самое необычное. Тогда царь позвал к себе царицу и спросил о причине ее плохого настроения. Она молчала. Тогда он предложил ей потребовать у него все, что она пожелает, он все отдаст ей с удовольствием. Царица неожиданно улыбнулась и согласилась. Она попросила, чтобы он… отдал ей трон на несколько дней, чтобы она была полноправной царицей и могла править всем: советниками, городом, государством. Это бы ее развеселило, и она полюбила бы его.
Царь Нин очень удивился такому желанию, но в обещанной просьбе отказать не мог. Он посадил ее на трон и отдал все атрибуты царской власти, в том числе меч. Семирамида, как и хотела, стала управлять государством. В первую очередь под страхом смертной казни она потребовала от слуг неукоснительного исполнения своих приказов. И когда через несколько дней убедилась, что те слушаются ее, приказала схватить Нина и тотчас казнить его. Это было немедленно исполнено. Так она отомстила царю за потерю своего любимого.
В дальнейшем Семирамида не только жила в свое удовольствие, но и многое сделала для города и его жителей. Мужчины ее боялись. Она организовывала военные походы в Египет, Эфиопию и даже Индию, начала строительство величественного города Вавилона, который, по ее замыслу, должен был стать красивее и богаче Ниневии. Все было у царицы Семирамиды, но не хватало любви своего сына. Ниний рос скрытным, злобным и не раз давал понять ей, что ему известна тайна смерти его отца. Проницательная Семирамида уступила ему трон, но и после этого сын не перестал ее ненавидеть.
В дальнейшем Семирамида, по одной легенде, превратилась в голубку и улетела на свою родину, в те места, где ее кормили голуби. По другой, ее убили нанятые сыном заговорщики. Так он отомстил за смерть своего отца. А знаменитые висячие сады, названные именем Семирамиды, появились спустя два века. Их для своей любимой жены Амитис велел построить другой царь, Навуходоносор II.
«100 великих криминальных историй», Михаил Николаевич Кубеев, 2013г.
В Заречье неудачи Навуходоносора вызвали подъём антивавилонского движения. Иудея прекратила платить Вавилону дань. В декабре 599 года до н. э. передовые вавилонские отряды снова появились в Заречье. Целый год вавилоняне и их союзники опустошали иудейскую землю. Наконец в последних числах декабря 598 года до н. э. Навуходоносор выступил из Вавилона с главными силами и через месяц, в конце января 597 года до н. э. достиг Иерусалима. Иоаким "Иоаким (царь Иудеи)") не посмел сопротивляться. Когда он с дарами явился к Навуходоносору, тот приказал схватить его и убить. На иудейский престол Навуходоносор посадил сына Иоакима Иехонию. 3023 знатных иудеян были уведены в плен.
Иехония стал продолжать антивавилонскую политику, что вызвало новое вторжение вавилонской армии. В марте 597 года до н. э. Навуходоносор снова подступил к Иерусалиму. Иехония, видя, что сопротивление бесполезно, тут же в марте сдал город без боя. После этого Иехония вместе со всей своей семьёй был отправлен в плен в Вавилон. Туда же были выселены и 7000 воинов и 1000 ремесленников. Вавилоняне захватили сокровища царского дворца и часть сокровищ и богослужебных предметов Иерусалимского храма ("Первый Храм"). На место Иехонии Навуходоносор назначил его дядю Седекию, взяв с него клятву хранить верность Вавилонии и не вступать в сношения с Египтом.
С юбилеем нашей рубрики, с 20 постом! 20 героем нашей рубрики будет лидер Вавилона Навуходоносор II !
Навуходоносор II правил Вавилоном около 43 лет (605-562 гг. до н.э.). Он известен благодаря своим военным кампаниям и восстановлению Вавилона. Он также удостоился большого внимания в Библии, в первую очередь из-за завоевания Иудеи и переселения евреев в Вавилон.
Навуходоносор был старшим сыном Набопаласара, основателя халдейской династии. Навуходоносор немало послужил под началом отца в его военных кампаниях, а в 605 году армия под его командованием разбила войско египтян в битве при Каркемише, после чего Сирия перешла под власть Вавилона.
После смерти своего отца в 605 году Навуходоносор вернулся в Вавилон и взошел на трон. Он не долго оставался в городе: вскоре ему пришлось продолжить военные кампании по покорению небольших государств, среди которых была и Иудея. Он воевал до 600 года до н.э., когда из-за затянувшейся войны и чрезмерной удаленности мест сражений потерпел сокрушительное поражение от египтян. Воспользовавшись этим, Иудея и ряд других подчиненных государств восстали против власти Навуходоносора.
Царю потребовалось два года, чтобы набрать и обучить новую армию, и в 598 году он вновь перешел в наступление. На следующий год Навуходоносор захватил Иерусалим, низложил иудейского царя Иехонию и привел его и других знатных горожан в качестве пленников в Вавилон. Вероятнее всего, они были заложниками на случай нового восстания в Иудее. Навуходоносор продолжал расширять свои земли вплоть до самой смерти и провел более или менее успешные кампании в Восточном Средиземноморье, Малой Азии и на Ближнем Востоке.
Навуходоносор был не только талантливым полководцем, но и прекрасным дипломатом. Он посылал и принимал послов от всех сопредельных царств. Именно его посредничество позволило уладить конфликт в Малой Азии между мидийцами и лидийцами.
Даниил, израильский юноша, взятый в плен в Вавилон вместе с другими, позже стал Божьим Пророком. Царь Навуходоносор имел странное сновидение, которое он не мог, пробудившись, вспомнить. Ему не смогли помочь его “мудрецы”. Наконец Даниил, руководимый Господом, рассказал сон и его толкование (Даниила 2: 1, 5, 26-30).
Этот сон и его толкование интересуют и касаются нас сегодня так же, или даже больше, чем Навуходоносора. В своем сне Царь видел большого истукана. Его голова была из золота, грудь и руки – из серебра, живот и бедра – из меди, ноги – из железа, а стопы – из железа, смешанного с глиной и намазанного ею. Затем царь видел Камень, отсеченный от горы без помощи рук и брошенный с силой в стопы истукана. Истукан повалился, рассыпаясь в прах, и ветер развеял его прочь. После этого Камень рос, пока не наполнил землю (Даниила 2: 31-35).
Божественное толкование этого сна, данное через Даниила, показывает, что головой Истукана было Царство Вавилона, грудью и руками – следующая после него Медо-Персидская империя, животом и бедрами из меди – Греческая империя, а ногами – Римская империя. Стопы представляли “Священную Римскую Империю” и ее преемников; железо в стопах – гражданскую власть, а глина, смешанная с железом и покрывающая его, иллюстрировала церковную власть наших дней. Судя по всему, мы живем в днях десяти пальцев, то есть частей Истукана.
Камень представляет Божье Царство, которое глина на стопах истукана только имитировала. Камень представляет Божью Избранную Церковь, собранную из иудеев и язычников – из всякого народа и вероисповедания, чтобы составлять Царство Мессии. Вскоре это Царство будет установлено во власти и большой славе, а царства мира сего исчезнут как по мановению. Затем Царство Мессии будет расти, пока не наполнит всю землю и не подчинит все своей власти, а каждый сознательный грешник будет отсечен Второй Смертью.
В периоды мира Навуходоносор уделял все свое внимание перестройке Вавилона и улучшению его фортификационных сооружений. Он восстановил множество храмов и мощеных дорог, вырыл каналы, создал ров и стены вокруг города. Он также создал Висячие сады, одно из семи чудес света Древнего мира. Согласно легенде, он построил их, чтобы порадовать свою жену Семирамиду, скучавшую по родным холмам Мидии.
Несмотря на завоевание Иудеи и переселение евреев, Библия относится к Навуходоносору довольно благосклонно. Его благодарят за защиту иудейских пророков и жителей от гонений. А пророк Иеремия даже верил, что Навуходоносор был орудием мести в руках бога. Навуходоносор II умер в Вавилоне в 562 году до н.э. Он остался в памяти потомков великим полководцем, значительно расширившим земли царства, прекрасным администратором, который усилил и улучшил Вавилон, и добрым монархом, хорошо относившимся ко всем своим подданным. И именно поэтому его называют Навуходоносором Великим
