Повесть о Хельги - конунге - покорителе Миклагарда. Аркадий Казанцев
IX.
За столом, в шатре парчовом, Хельги молча наблюдает,
Как в светильнике арабском пламя буйное играет,
Что избрать? Игру Фортуны? Мир? Тогда какой ценою?
Чьи плоды ценнее: мира или взятые войною?
Языки огня, как змеи в чаше бронзовой сплетались,
Удивительные тени по углам шатра метались,
И казалось Хельги - шепчет в ухо чёрная фигура:
«Хочешь превзойти победой, конунг, Хаскульда и Тюра*?
Их лишив коварно жизни, переять желаешь славу?
На крови и на обмане строишь новую державу?
Вспомни, ведь тебя как брата ярлы в Киеве встречали,
Ты ж не вздрогнул, когда хольды их на копья поднимали!»
« Государство, как младенец, в муках и крови родится,
Чтоб в веках оно стояло, многим надо поступиться.
Не напрасны были жертвы!»- восклицает Хельги строго.
«Прочь сомненья! Сван* лукавый, убирайся к Чернобогу!»
Полог у шатра откинув, входит Юташ – славный воин,
Чёрный ус кусает нервно, взор открытый беспокоен:
«Получил я весть сегодня - князь Арпад на днях скончался,
Для избрания владыки в Сегедине сейм собрался.
Золтан- княжич*, юный отрок и ему нужна опора,
Спор меж дьюлами* за земли и за власть начнётся скоро.
Должен я в грядущей смуте поддержать Арпада сына,
На венгерскую равнину увожу свою дружину».
Лишь за Юташем парчовый полог с шумом опустился,
Гость Василий из Царьграда в княжеский шатёр явился.
Проскользнул неслышной тенью по ковру ступая тихо,
К уху Хельги наклонился, шепчет: « Лихо, княже, лихо!
Друг твой, из дворца Влахерны, весть со мною посылает,
Императоры с Востока войско срочно отзывают,
Горы и ущелья Тавра* полнятся оружья звоном,
И летят на крыльях ветра «огненосные» дромоны.
Коль не хочешь своё войско обрекать на пораженье,
Заключи скорее, конунг, с василевсом соглашенье.
Не желая риску штурма подвергать свою столицу,
На огромные уступки может он сейчас решиться».
Из шатра выходит конунг. За Боспором, над горами,
Осветилось тихо небо Солнца первыми лучами.
На костре в огне пылают с треском ветки кипариса,
Лик усталый обдувают струи ласковые бриза.
Хельги крикнул: «К Миклагарду шлите вестника скорее,
Заключить я мир согласен с императором ромеев,
Обсудить его условья, устранить чтоб все препоны,
Отправляю я посольство во дворец Вуколеона».
X.
Лишь вершин Планины Старой* солнце краешком коснулось
Из Византия посольство в русский стан назад вернулось
Карл, Фарлаф , Руальд и Стеммит , Ингельд, Веремит и Гилли,
Хельги – конунгу подробно как всё было изложили:
«У ворот Харисиуса нас ромеи ожидали,
Лишь приблизились мы, сразу трубы громко заиграли,
Загремели барабаны, заблестали шлемы, латы,
И из города, рядами, вышли всадники Тагматы*.
В позолоченных доспехах, на конях, бронёй покрытых,
Проходили Скола, Вилга, Хитаёра, Экскубита,
Все полки, что василевса стольный город охраняют,
Ярко красные султаны над шеломами мелькают.
В корзно*, золотом расшитых, в зарукавьях с жемчугами,
Шли сенаторы, магистры, становились перед нами.
В два ряда нас строем тесным, катафракты* окружили
И в ворота Миклагарда мы торжественно вступили.
Град велик. Дома огромны. Все из камня – не из леса.
Шли мы улицей широкой, греки звали её Меса.
Как рубец она кварталы Миклагарда рассекает,
В круглый форум Константинов, словно в озеро впадает.
Стены всех домов на Месе тканью пурпурной покрыты,
Все карнизы и балконы множеством цветов увиты.
А кругом народ ромейский, вдоль пути толпясь в волнении,
Громким криком : «Зито! Зито!» выражает восхищенье.
К ипподрому подошли мы, соревнуясь где друг с другом,
Вдоль трибун, с толпой ревущей, колесницы мчат по кругу.
Ту забаву горожане, всем другим предпочитают,
Многие места с рассветом на трибунах занимают.
Вот уж к площади широкой кавалькада подъезжает,
Там, огромный лев из камня мощного быка терзает!
И стоит махина эта, меж дворцом и ипподромом,
Потому зовут ромеи тот дворец Вуколеоном*.
У ворот злачёных Халки нас с коней сойти просили,
И в палаты василевсов всех с почётом проводили.
Сквозь роскошные покои, меж рядов гвардейцев Сколы,
Повели нас в консисторий - тронный зал дворца Большого.
А дворец тот, право слово, всех дворцов на свете краше!
Красным мрамором каррарским и мозаикой украшен.
Бронзой выложены двери и царей ушедших лики,
Смотрят грозно и надменно с фресок древней базилики.
В консистории коврами мягкими полы покрыты,
Возле стен , стоят префекты, презенталы и комиты,
Холтуларии палаты, дуки , квесторы, легаты,
Патриарх – владыка церкви, евнухи и кандидаты*.
В центре зала, где сияет купол, в звёздах золочёных,
Возвышенье в три ступени, а на нём стоят два трона,
Золотом, резьбой, камнями изукрашены богато,
По бокам от них , с мечами, два спафарокандидата*.
Пред ступенями, оскалясь, бронзовые львы шагают,
Изумруды в их глазницах изумительно сверкают!
Два светильника за ними, в виде медных саламандр,
А на тронах василевсы – братья Лев и Александр.*
Лишь ступили на ковёр мы – сразу лапу львы подняли,
И как будто бы живые, оба грозно зарычали.
Тут же, где-то за дверями, трубы громко затрубили,
И на тронах василевсы, к куполу внезапно всплыли!
От такого дива, ноги, будто сами подкосились,
Трепеща, мы на колена , среди залы опустились!
Повисев немного, троны вновь на прежнем месте встали,
Август Лев к нам обратился – толмачи пересказали:
«Мы, Империи Восточной, всемогущие владыки,
Нашу дружбу предлагаем, князю славной Гардарики!
Да замиримся мы с Русью! Да возлюбим же друг друга!
Пусть пребудет мир доколе солнце движется по кругу!
В знак сердечного согласья, объявляем мы комитам:
Да торгует Русь в Царьграде не платя, как прежде, мыта.
Коль прибудут с миром Русы, как гостей их пусть встречают,
Из казны им содержанье на полгода назначаю.
Меж ромеями и русью не случилось чтобы брани,
Без оружья пусть в столицу входят русы и славяне.
И не больше полусотни что б являлись в город вместе,
Проживать же назначаем им за стенами, в предместье.
Коли с нашим предложеньем конунг Русов согласится,
Пусть скорей осаду снимет с Императорской столицы»
Ждёт ответа император, замерла в молчании зала,
Тут уж , выдвигать условия, наша очередь настала:
«Что бы не казался воям путь на Русь тяжёл и длинен,
Каждому на щит положит василевс двенадцать гривен,
На Ростов, Полтеск и Любеч, Киев и другие грады,
Выдаст серебром и шёлком он особые уклады.
Меж Империей и Русью, не возникло чтобы спора,
Подтвердить желая лично нерушимость договора,
Конунг встречу предлагает императору Леону,
Принесёт пусть каждый клятву по отцовскому закону»
«По сему быть!» -август римлян свою волю объявляет,
Соправитель Александр молча головой кивает.
Пред царями Миклагарда на прощанье мы склонились
И спокойно в путь обратный с доброй вестию пустились»
«Что ж?»- промолвил Хельги- конунг –« Кровь не зря мы проливали,
Наконец-то Русь ромеи равною себе признали!
Завтра в полдень, у Галаты, у оливкового сада,
Встречусь я как победитель с императором Царьграда!»
XI.
«Я, Империи Восточной самовластный автократор*,
Света трёх частей владыка, Лев – могучий император,
Вечный мир с архонтом Русов, волей Божьей заключаю!
Все условия договора этой клятвой подтверждаю!
Пусть святые узы дружбы ныне свяжут две державы!
Не продолжат рус с ромеем спор на поле бранной славы!
Русь с Империей друг другу не чинят беду лихую.
Эту клятву я исполню! Крест святой на том целую!»
«Я – Руси великой конунг, чьи бесчисленны дружины,
Тот, чьей власти покорились балты, чудь, славяне, финны,
Дань которому приносят все полночные владыки,
Вещий Хельги Победитель , князь бескрайней Гардарики.
Приношу прилюдно клятву по заветам предков наших,
На мече, что по булату густо золотом украшен,
Мир клянусь блюсти с ромеем Светлым Ирия чертогом,
Грозной молнией Перуна и Велесом – скотьим богом!
Коли это обещание я когда–нибудь нарушу,
Поразит меня смертельно пусть в бою моё ж оружие,
Грудь мою, Перун Сварожич пусть пронзит своей стрелою,
Пусть врата в небесный Ирий Сварог предо мной закроет!
Только выполнят ромеи положение договора,
Тот час русский флот покинет брег Фракийского Боспора!
В Константинов град врагами русы больше не пребудут,
Если снова василевсы клятву нарушать не будут.
Часто делают короткой память годы, расстояния,
Мы оставим в Миклагарде о себе воспоминание.
Чтоб забыть о договоре грекам не было искуса,
Боевой свой щит повешу на врата Харисиуса!»
Красный щит, большой и круглый, вои к стенам притащили,
И под хмурым взглядом греков на ворота прикрепили.
Крикнул конунг: « Вот свидетель нашей славы и успеха!»
«Слава Хельги!»- отвечало войско русов дружным эхом.
И казалось – крику воинов вторят скалы, лес и горы,
Стены мощные Царьграда ,волны синие Боспора,
И несётся от Планины до извилистого брега:
«Слава киевскому князю! Слава Вещему Олегу!»
XII.
На Подоле у Почайны люд в волнении теснится,
Берег весь народом полон от Днепра до Глубочицы.
И в толпе с соседом каждый вестью радостной делился:
« Князь Олег с победой славной из похода возвратился!»
И под радостные крики, лодьи к берегу подходят.
Из драккара с чёрным враном Хельги на причал выходит.
Ингвар и его бояре князя первыми встречают.
Им и киевскому люду конунг громко объявляет:
«Волей грозного Перуна войско кесаря разбито.
Шёлка, жемчуга и злата нами без числа добыто.
Миклагард осадой тесной наши рати обложили,
Так что греки, страхом полны, мир поспешно предложили.
Могут русичи свободно плавать к берегам Боспора.
Продавать товар без пошлин, по условиям договора.
Много льгот гостям торговым мы у кесаря добились…
А события какие на Руси без нас случились?»
«Можно было б жить спокойно и казну торговлей множить,
Да Посулие хазары стали сильно вдруг тревожить.
Знать прознали, что к Царьграду рати русские уплыли»-
Молвил Ингвар - « Все селения в Заднепровье разорили»
«Верно меч с хазарской саблей суждено скрестить мне снова!
На помогут их кагану не Тенгри ни Иегова!
В степь верхами выступаем, пусть коня мне оседлают!
А сегодня – пир победный!»- Хельги твёрдо заявляет.
Здесь прервём мы повесть нашу и другой опишет с жаром,
Как сбирался Вещий Хельги неразумным мстить хазарам.
Мы ж , спустя тысячелетие, воздадим по праву славу,
Князю, что когда - то создал нашу Русскую Державу!
Примечания:
Хаскульд и Тюр - Аскольд и Дир.
Сван- в скандинавской мифологии - тёмный двойник человека, его злое начало.
Золтан (Жольт) - правитель венгров (великий князь) в 907—946/947 годах. Младший сын вождя Арпада. Унаследовал титул великого князя после смерти отца.
, дьюла — это титул второго по значимости вождя федерации венгерских племён в IX—X веках. Примерно соответствует русскому удельному князю.
Тавр - горный хребет на юго-востоке Малой Азии.
Старая Планина - Балканские горы.
Тагмата - гвардия византийских императоров.
Корзно - богато расшитый плащ с застёжкой на правом плече.
Катафракты - тяжеловооружённая кавалерия византийской империи.
От греческого "вук" - бык и " леон" - лев.
префекты, презенталы, комиты,
Холтуларии палаты, дуки , квесторы, легаты, евнухи и кандидаты - придворные чины Византийской империи.
Спафарокандидат – императорский сановник, который совмещал обязанности спафария (меченосца, телохранителя) и кандидата (охранника императора);
Лев VI Философ - византийский император в 886-912 гг. из Македонской династии.
Александр III - брат и соправитель Льва VI, наследовал ему и правил самостоятельно в 912-13 гг.
АВТОКРАТОР — (гр. autokrator самодержец) составная часть титула византийского императ