То-то же :)
Отрывок из повести «В людях» Максима Горького. Книга читается тяжело и долго, невероятно трудная была судьба у писателя. Именно горькая.
Понравился очень один момент:
« -Первое - не женись рано! - поучает он меня (дядя поучает 13-летнего писателя). - Женитьба - это, брат, дело громаднейшей важности! Жить можно где хочешь и как хочешь, - твоя воля! Живи в Персии - магометашкой, в Москве - городовым, горюй, воруй, - всё можно поправить. А жена - это брат, как погода, её не поправишь... нет! Это, брат, не сапог - снял да бросил...»
Да, мужчины, жена не сапог;)
"Город Желтого Дьявола" (отрывок из книги)
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
М. Горький. Макар Чудра
- Хе! Говорил я с одним человеком. Строгий человек, из ваших, русских. Нужно, говорит он, жить не так, как ты сам хочешь, а так, как сказано в божьем слове. Богу покоряйся, и он даст тебе всё, что попросишь у него. А сам он весь в дырьях, рваный. Я и сказал ему, чтобы он себе новую одежду попросил у бога. Рассердился он и прогнал меня, ругаясь. А до того говорил, что надо прощать людей и любить их. Вот бы и простил мне, коли моя речь обидела его милость. Тоже - учитель! Учат они меньше есть, а сами едят по десять раз в сутки.
Медики, подскажите, от чего умер Илья Артамонов? Книга "Дело Артамоновых" М. Горького. Что с ним произошло?
Привет медикам, публикую в вашем сообществе. Только что дочитала книгу, не могу все же понять, что это было. Объясните, пожалуйста. Что случилось, зачем есть землю и глотать лед? Что за внутреннее кровотечение? Вот краткое описание из книги:
"Благополучно сгрузили с барки на берег красное тупое чудовище, похожее на безголового быка; опутали его веревками и, ухая, рыча, повезли на катках по доскам, положенным на песок; котел покачивался, двигаясь вперед.
Отец, хмельной, тоже помогал тащить котел, напряженно покрикивая:
- Потише, эй, потише!
Меньше полусотни сажен осталось до фабрики, когда котел покачнулся особенно круто и не спеша съехал с переднего катка, ткнувшись в песок тупой мордой.
Илья Артамонов с рычагом в руках возился среди рабочих, покрикивая:
- Молодчики, берись дружней! О-ух...
Котел нехотя пошевелился и снова грузно осел, а Никита увидал, что из толпы рабочих вышел незнакомой походкой отец, лицо у него было тоже незнакомое, шел он, сунув одну руку под бороду, держа себя за горло, а другой щупал воздух, как это делают слепые; старый ткач, припрыгивая вслед за ним, покрикивал:
- Земли поешь, земли...
Никита подбежал к отцу, тот, икнув, плюнул кровью под ноги ему и сказал глухо:
- Кровь.
Лицо его посерело, глаза испуганно мигали, челюсть тряслась и всё его большое, умное тело испуганно сжалось.
- Ушибся? - спросил Никита, схватив его за руку, - отец пошатнулся на него, толкнул и ответил негромко:
- Пожалуй, - жила лопнула...
- Земли поешь, говорю...
- Отстань, - уйди!
И, снова обильно плюнув кровью, Артамонов пробормотал с недоумением: - Текёт. Где Ульяна? - и пошел к дому, ша-га-я осторожно, как по жердочке над глубокой рекою.
Ульяна Баймакова прощалась с дочерью, стоя на крыльце, Никита заметил, что, когда она взглянула на отца, ее красивое лицо странно, точно колесо, всё повернулось направо,потом налево и поблекло.
- Льду давайте, - закричала она, когда отец, неумело подогнув ноги, опустился на ступень крыльца, всё чаще икая и сплевывая кровь.
Как сквозь сон, Никита слышал голос Тихона:
- Лед - вода; водой крови не заменить... - Земли пожевать надо...- Молчи ты, - протяжно и жалобно стонет Баймакова, подавая кусочки льда.
Отец глотает лед. Баймакова то расчесывает гребнем густые курчавые волосы Ильи, то отирает салфеткой непрерывную струйку крови в углу его губ, капли пота на лбу и на висках,
Он умер, истек кровью, после полудня, когда солнце еще благостно сияло в зените. Он лежал, приподняв голову, нахмуря восковое лицо, оно было озабочено, и неплотно прикрытые глаза его как будто задумчиво смотрели на широкие кисти рук, покорно сложенных на груди.
Кадр из фильма "Дело Артамоновых".
О ЖАЛОСТИ К КАНАРЕЙКЕ
Я получил много писем от разных лиц. Все они написаны под влиянием тяжелого морального террора. Я чувствую, что те, которые писали их, провели немало тяжелых дней и часов, что их сердца страдают от ран, что их вечно бодрствующая мысль не дает им ни сна ни покоя.
"Во что превратился добрый русский народ? Почему он преобразился в жадного зверя, жаждущего крови?" - пишет мне одна дама на надушенном листке бумаги. "Христа забыли, его идеи растоптали",- пишет мне граф П. "Ну что, вы довольны? Во что превратилась великая доктрина любви к ближнему? Что сделали со святостью церкви и религии?" - спрашивает К. Бруйтам из Тамбова.
Все повержены, убиты, исполнены трепета при мысли об этой великой и трагической эпохе. Не имея возможности ответить каждому на его письмо отдельно, я постараюсь ответить всем сразу:
Милостивые государи и милостивые государыни, день расплаты за ваше преступное безразличие к жизни русского народа настал. Все что вы сейчас испытываете, все что вас терзает - вами всецело заслужено. И в ответ на ваши послания я могу сказать вам только одно:
Я желаю, чтобы все ужасы жизни, которые созданы вами самими, приняли более глубокие и чувствительные размеры, чтобы ваши сердца страдали все более и более. Чтобы слезы прогнали сон от ваших глаз. Чтобы вихрь сумасшествия и ненависти опустошил нашу страну и истребил бы вас. Вы этого заслуживаете. Не удивляйтесь, если в ваших душах все, что остается доброжелательного и честного, будет стерто грязью и низостью, которая там находится и на которую вы обращаете к сожалению так мало внимания. Ваши души полны мерзостью, ложью, жаждой к власти и всеми низкими инстинктами.
Дорогие дамы! Вы хотите узнать, что случилось с народом. Он просто потерял терпение. Он слишком долго оставался безответным. Он слишком долго безсловесно переносил испытания. (...) Теперь он больше не может покоряться. Однако до сих пор он не тряхнул как следует тяжелой ношей на своих плечах. Вы испугались слишком рано, милостивые государыни.
Говоря между нами, во что другое мог превратиться этот народ, как не в дикого зверя? На каком основании вы могли разсчитывать на другие результаты? Разве вы когда-нибудь учили его чему-нибудь хорошему? Разве вы воспитывали добродетели в его душе?
В продолжение всей его жизни, вы пользовались его трудом, его последним куском хлеба, не сознавая, что этим вы совершали преступление. Вы жили не задавая вопроса, откуда вы черпаете источники своего пропитания, не стараясь отыскать силу, которая вас питает. Блеском и роскошью своего платья вы вызывали зависть у бедных и неимущих. Когда вы на лето переезжали в свою роскошную дачу и жили бок-о-бок с крестьянами, вы всегда смотрели на них сверху вниз, как на низшую расу.
Они понимали все это. Они были всегда добрыми по своей природе, но вы их вывели из терпения и зажгли. Вы устраивали праздники, на которых они не имели права присутствовать. А теперь вы ищите у них благодарности. Ваши песни, ваша музыка не могли доставить удовольствия изнывающему народу. Ваша расточительность, связана с презрением к мужику, не могла возбудить в душе у него уважения. Что вы сделали для него? Старались ли вы облегчить его участь? Нет. Вы скорее пытались еще более затемнить его невежество.
И вы требуете после всего этого от него смирения? О нет, можете даже и не мечтать об этом. В ваших глазах мужик был всегда чем-то вроде животного. Говоря с ним вы смотрели на него, как на дикое существо. Так почему же теперь, сударыня, вас удивляет, что он превратился в дикого зверя?
Ваш вопрос не только показывает ваше незнание жизни, но и лицемерие виновного, который сознает свое преступление, но не имеет мужества в нем признаться.
Вы отлично знали, вы не могли не знать, в каких условиях жил русский мужик. Притесняемый человек должен отомстить рано или поздно. Человеческое существо, притесняемое безпощадно, не будет щадить в своей мести никого. Это ясно. Я даже скажу больше: это должно быть так!
Каким образом вы можете ожидать жалости или снисхождения от людей, в сердцах которых вы посеяли месть? Сударыня! В Киеве добрый русский народ выбросил из окна знаменитого мануфактуриста Бродского. Его гувернантку подвергли той же участи. Но (...) остановились в недоумении перед клеткой с канарейкой, висевшей у окна. Подумайте над этим случаем. Маленькая птичка возбудила жалость в сердцах в то время, как живых людей выбрасывали из окна. Повидимому, даже закоренелые сердца склонны к состраданию. Но это сострадание не относится к людям, потому что эти люди его не заслуживают. В этом и заключается весь ужас положения, весь трагизм.
Сударыня, неужели вы до сих пор уверены в том, что имеете право требовать человеческого обращения, если вы сами в течение всей вашей жизни были безпощадны к вашему ближнему, не считая его человеком, равным вам? Вы пишете письма. Вы хорошо образованы. Вы наверно читали много книг, где описывалась жизнь мужика. Что же вы можете требовать от него, если будучи знакомы с условиями его жизни, вы не сделали ничего для того, чтобы облегчить его страдания? Теперь вы в тяжелом положении, вы пишете дрожащей рукой к человеку, который, как вам должно быть известно, не может ни уменьшить вашего страха, не облегчить ваших страданий. Нет, не может! Таков мировой закон - в сердцах человеческих должно жить сострадание.
Но в стране, где народ били кнутами и кулаками, где отсутствовало всякое сожаление, где над народом глумились ради развлечения, где репрессии не имели границ и где ненависть приняла такие размеры, что позор и стыд за содеянное превосходят все возможное, в такой стране нельзя найти сострадания. Народ воспитанный в агонии адовой, взрощенный под ударами и злобою, под кнутом и кулаком - такой народ не может иметь нежного сердца. В стране, где так долго царил произвол, очень трудно, чтобы народ основал царство справедливости.
Мы не можем требовать, чтобы человек, который никогда не знал справедливости, был справедлив. Все просто (...) сударыня, на этом свете, где вы и ваша сословная каста без протеста смотрели на процветание произвола. Этот народ чувствует пощечину не менее сильно, чем ее чувствовал пятьдесят лет тому назад один из лакеев вашего отца.
Этот народ развился. В процессе своего развития его уверенность и уважение к себе самому окрепли. Но несмотря на это, его продолжали считать за животное и обращаться с ним как с рабом.
Сударыня! Не требуйте от народа того, что вы не можете ему дать. Вы не вправе требовать от него милосердия. Этот народ притесняли. Его притесняют и теперь те, кто имеет до некоторой степени власть над ним. Теперь, когда царизм и капитализм привели страну к революции, темные народные силы вмешались в игру. Все что накопилось в течение веков - взрывается и месть вырывается со всех сторон. Но вместе с тем у страны есть и другая сила, блестящая сила, движущаяся великой мыслью, одухотворенная роскошным сном справедливости, свободы и красоты. Но зачем я, сударыня, буду описывать словами красоту и величие моря человеку, у которого нет глаз, чтобы видеть их?
#Горький Письмо к русским монархистам, Берлин, 1920
О прогрессе
«В глухое лесное село Заволжья учитель привёз фонограф и в праздник в школе стал показывать его мужикам. Когда со стола, из маленького деревянного ящика, человечий голос запел знакомую всем песню, мужики встали, грозно нахмурясь, а старик, уважаемый всем селом, крикнул:
— Заткни его, так твою мать!
Учитель остановил аппарат, тогда мужики, осмотрев ящик и цилиндр, решили:
— Сжечь дьяволову игрушку!
Но учитель предусмотрительно запасся двумя валиками церковных песнопений. Он с трудом уговорил мужиков послушать ещё, и вот ящик громко запел "Херувимскую". Это изумило слушателей до ужаса, старик же надел шапку и ушёл, толкая всех, как слепой; за ним, как стадо за пастухом, молча ушли и мужики.
— Старик этот, — строго рассказывал Бугров, глядя в лицо мне прищуренными глазами, — придя домой, сказал своим: "Ну, кончено. Собирайте меня, умереть хочу". Надел смертную рубаху, лёг под образа и на восьмой день помер — уморил себя голодом. А село с той поры обзавелось бесшабашными какими–то людьми. Орут, не понять — что, о конце мира, антихристе, о чорте в ящике. Многие — пьянствовать начали».
Максим Горький, «Н. А. Бугров».
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
М.Горький "Старуха Изиргиль".
– Не слыхал. Никогда не слыхал…
– И не услышишь. Мы любим петь. Только красавцы могут хорошо петь, – красавцы, которые любят жить. Мы любим жить. Смотри-ка, разве не устали за день те, которые поют там? С восхода по закат работали, взошла луна, и уже – поют! Те, которые не умеют жить, легли бы спать. Те, которым жизнь мила, вот – поют.
– Но здоровье… – начал было я.
– Здоровья всегда хватит на жизнь. Здоровье! Разве ты, имея деньги, не тратил бы их? Здоровье – то же золото. Знаешь ты, что я делала, когда была молодой? Я ткала ковры с восхода по закат, не вставая почти. Я, как солнечный луч, живая была и вот должна была сидеть неподвижно, точно камень. И сидела до того, что, бывало, все кости у меня трещат. А как придет ночь, я бежала к тому, кого любила, целоваться с ним. И так я бегала три месяца, пока была любовь; все ночи этого времени бывала у него. И вот до какой поры дожила – хватило крови! А сколько любила! Сколько поцелуев взяла и дала!..