Возрождение казахов и всех народов СССР
Неделю назад вышла замечательная статья о Ермекове. В этой цитате суммируется взгляд бывшего алашордынца на советскую власть.
Дереккөз / Источник:
«Казахстанская правда», 10 июня 1932 г.
Неделю назад вышла замечательная статья о Ермекове. В этой цитате суммируется взгляд бывшего алашордынца на советскую власть.
Дереккөз / Источник:
«Казахстанская правда», 10 июня 1932 г.
зарплата рабочего на селе в это время примерно 25 рублей, бухгалтера - около 100р в месяц
"Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества, как класса", Ивницкий, Наука, 1972 год
Тут и там периодически всплывают рассказы о «колхозном рабстве беспаспортных крестьян» при Сталине.
Как это водится у широкой публики, знаний мало, понимания ещё меньше, но вой стоит – мама не горюй.
А что же там было-то при Сталине?
Предыстория
Придя к власти, большевики царские паспорта отменили. Полная свобода: живи кто хочешь и где хочешь. Правда, города при этом быстро наполнились преступным, неработающим и просто асоциальным элементом.
Управлять городским хозяйством, когда в городе неизвестно, сколько народу живёт, тоже несколько затруднительно. Преступность была – ого. Поэтому было принято решение разобраться и навести порядок. Но сначала необходимо сделать отступление.
Итак… Общее замечание: завывания о том, что переток сельского населения в города есть следствие созданного большевиками «колхозного ада» — они не от большого ума. В связке «деревня-город» миграционное сальдо всегда в пользу города. Со времён как бы не Древнего Рима ещё. При любых строях и режимах.
Историческая справка:
по состоянию на конец 20-х годов СССР являлся аграрной страной, в которой большинство населения (более 80%) составляли крестьяне.
Руководством был взят курс на коллективизацию и индустриализацию.
Одно неотделимо от другого.
Коллективизация.
Село представляло собой океан мелких хозяйств. Крайне неэффективных. Хозяйствование велось на уровне времён Ивана Грозного: вспашка сохой, ручной сев, жатва вручную (косой, а то вообще серпом), хранение урожая в амбаре, транспортировка телегой. Товарность была исключительно низкой, ниже, чем в 1917 году, на четвёртом году изнуряющей войны, прикончившей Империю. Большая часть продукции, произведённой на селе, там же и потреблялась. Коллективизация позволяла повысить эффективность сельского хозяйства и увеличить товарность производства.
Индустриализация.
Городское население в силу своей малочисленности физически было неспособно удовлетворить потребности создаваемой промышленности в рабочих руках. Это было понятно изначально.
Никакой альтернативе крестьянам, как источнику рабочих рук, не было.
Казалось бы, злодеям-большевикам, желающим закрепостить крестьян и проводить переток рабочей силы из одного сектора народного хозяйства в другой под бдительным присмотром, имело смысл сначала ввести паспортную систему, привязать крестьян к земле, а уж потом строго под контролем устраивать миграцию. По оргнабору (о нём будет речь дальше). В реальности же было совсем не так: коллективизация и индустриализация начались безо всяких паспортных систем. В первую пятилетку никаких паспортов не было.
Органбор.
Он же вербовка. Часто можно услышать, что, дескать, это был практически единственный способ для беспаспортного крестьянина покинуть село. Враньё. В действительности же дела обстояли так: для гигантов индустрии типа Кузнецкого или Норильского комбинатов набрать необходимое количество рабочих рук самостоятельно было невозможно – местности кругом малолюдные. Только набирать по всей стране. Поэтому на помощь предприятиям пришёл Наркомат труда. Он помогал с оргнабором. Но вот какое дело: оргнабор – удовольствие не из дешёвых.
Затраты на организацию и проведение ложились на само предприятие. У гигантов индустрии выбора не было – самостоятельно (своим ходом) людей не наберёшь, но вот многие предприятия, которые находились не в таком пиковом положении, стали самостоятельно отказываться от оргнабора и набирать работников исключительно «самотёком». Подчеркнем: набор «самотёком» был изначально. Он не был запрещён ни в начале, ни даже в 1940 году, когда запретили самовольный уход и переход. Брать же новых сотрудников сами не запрещалось никогда. Например, вчерашний выпускник школы сам выбирал: куда ему пойти, а заводу, соответственно, который был им выбран, никто не запрещал самостоятельно взять нового работника.
Важный момент: предприятие само решало – как ему набирать людей. Ещё более важный момент: начиная со второй пятилетки, как раз когда стала действовать паспортная система, активность оргнабора снизилась. Всё больше людей (в массе своей – те самые беспаспортные крестьяне) стало устраиваться на работу «своим ходом»: пришёл на завод/фабрику, поступил на работу.
Завыватели про это не знают, а данный факт, стоит заметить, ну совершенно не вписывается в концепцию «привязали крестьян к земле, вся движуха строго организованно, под контролем властей».
Итак, каковы были итоги первой пятилетки? Миллионы крестьян ушли в промышленность. Требовались ещё миллионы. Индустриализация продолжалась. При этом наблюдались и сугубо негативные явления: города прямо-таки кишели преступниками и просто сомнительными личностями. Помимо того, что расцвёл криминал, так ещё в полный рост встали проблемы управления городским хозяйством.
Для постоянного проживания (а не просто пребывания) в городе стало обязательным иметь паспорт. Ещё раз: паспорт – не привилегия, но обязанность горожанина. Основания для получения паспорта: иметь работу, жильё, учиться в городе. Ну, ещё иждивенцы были. Проведённая паспортизация резко оздоровила города: неработающие элементы, преступники и прочая шушера (профессиональные нищие, лица без определённых занятий, цыгане и т.п.) или покинули города сами, или были выдворены. В деревне паспортизация-то не нужна: все и так на виду, все про всех всё знают. Чай, не город.
А что же крестьяне, паспортами не «осчастливленные»? Говорят, они были прикованы к селу отсутствием паспортов.
Это враньё.
Во-первых, стоит понимать, что «нет паспорта», «нет документов». Документы-то как раз были. Удостоверения личности, книжки колхозника, справки, метрики – документов хватало.
Во-вторых, стоит знать, что крестьяне с документами постоянно прибывали в города по своим надобностям: что-то продать, что-то купить, проведать родню и т.д. Поездка в город – не экстраординарное событие, но рутина. Крестьяне постоянно ездили в города и, соответственно, постоянно получали справки у себя в селе. Кстати говоря, зимой, когда в деревне делать особо нечего, многие «прикованные к земле» беспаспортные крестьяне уезжали на подработки в города. На месяцы.
В-третьих, для того, чтобы стать горожанином, паспорт не требовался. Устройся на работу, поступи на учёбу – и живи на законных основаниях. Важный момент: паспорт для устройства на работу или поступления на учёбу был необязателен. С городских, понятно, спрашивали паспорта, с деревенских – другие документы. Достаточно было справки.
Не шибко обременённые знаниями граждане утверждают, что получить справку можно было только, дескать, с письменного разрешения председателя колхоза.
Это враньё. Как водится, врунишки упускают несколько моментов.
Во-первых, не все селяне были колхозниками. Например, учительница, направленная в сельскую школу до введения паспортной системы – она селянка без паспорта, но не колхозница. Зарплату ей платит наркомат (министерство) образования, а не колхоз. Соответственно, председатель колхоза ей не начальник. Плюс, ещё были единоличники.
Во-вторых, форм справок было две: от колхоза и от сельсовета. Это разное. Колхоз – это, фактически, кооператив. Где правление избирается самими крестьянами. Избирается, понятно? Колхоз по своей сути – фирма, предприятие. Не государственное, нет. А вот сельсовет – орган Советской власти.
Рекомендуется их не путать. Колхоз относится только к колхозникам, сельсовет – ко всем селянам, поскольку граждане – все. Орган Советской власти не подчинялся негосударственной фирме «колхоз». Они сами по себе. Один другим не управляет. Колхозник, если кто не понял, имеет отношение не только к колхозу, но и к Советской власти. И даже в первую очередь к Советской власти. Потому что гражданин СССР.
Справки выдавались и там, и там. Давали справки легко. Имели ли место случаи самодурства? Когда документы зажимали? Да, имели. Только не стоит их выдавать за систему: в стране продолжалась индустриализация, властям были нужны рабочие руки крестьян в промышленности, ибо альтернативы крестьянам не было. Председатель колхоза – такой же царь и бог, как сейчас гендиректор фирмы. Сейчас точно так же, как тогда, могут не отпустить, скажем, в отпуск или на учёбу (не подпишем обходной, не выдадим трудовую), когда, например, горят сроки, нет замены и т.д. Или работай, или вообще увольняйся нафиг. И рассчитайся. Тогда было то же самое.
Так вот, с документами крестьянин приезжал в город и устраивался на работу. Промышленности были нужны рабочие руки, брали крестьян охотно. Устроившись на работу и получив общежитие (или поселившись у городской родни, если была возможность), вчерашний крестьянин становился горожанином и получал паспорт с пропиской. Важный момент: миграция лимитировалась не якобы «удержанием крестьян на селе», а возможностью городов по приёму новых жителей. Работаешь, учишься, есть где жить – добро пожаловать. Плодить неработающий элемент власти не собирались. Собственно, достаточно глянуть статистику: крестьяне переселялись в города миллионами.
Сальдо:
1927–1938 — 18,7 млн.
1939–1958 — 24,6 млн.
1959–1970 — 16,4 млн.
Постановление СНК СССР «Об устранении препятствий к свободному отходу крестьян на отхожие промысла и сезонные работы» от 16 марта 1930 г.:
.....Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:....
1. Решительно воспретить местным органам власти и колхозным организациям каким бы то ни было образом препятствовать отходу крестьян, в том числе и колхозников, на отхожие промысла и сезонные работы (строительные работы, лесозаготовки, рыбные промысла и т. п.).
2. Окружные и районные исполнительные комитеты, под личной ответственностью их председателей, обязаны немедленно установить строгое наблюдение за проведением в жизнь настоящего постановления, привлекая его нарушителей к уголовной ответственности.
О как! Вплоть до уголовной ответственности. Как видим, советские власти строго следили, чтобы даже на местном уровне никаких преград у сельских жителей с переездом в города не было – рабочие руки были нужны городам, без них заводы и фабрики не могли ни построиться, ни начать выпускать продукцию.
Паспорта ввели позже – в 1932 г. И речь здесь не об окончательном переселении в город. Однако, логика государства прозрачна: вас в деревне и так много, а вот в города рабочие руки необходимы. Так что и после 1932 г. отказ в выдаче колхознику справки для выезда в город вполне мог привести к уголовной отвественности.
Стоит понимать, что реально переселившихся в города было ещё больше. Поскольку из города шёл поток специалистов: врачей, учителей, механизаторов, агрономов, зоотехников и т.д. Даже в конце 60-х, когда масштабная индустриализация была давно завершена (а крестьяне по рассказам завывателей в массе паспортов не имели аж до 1974 года, следовательно были «крепостными»), в течение 1968-69 годов в город из села переехало 4,4 миллиона человек, из города в село – 1,7 миллиона.
Кстати, за это же время ещё 2,5 миллиона «крепостных» переехали из одного сельского административного района в другой.
Закрытие крестьянам дороги в город отсутствием паспортов (без которых, якобы, не устроишься на работу) — заурядная ложь.
В стране было столько новых вакансий, что обладатели паспортов (абсолютное меньшинство населения, между прочим) заведомо не могли их заполнить.
Никакого смысла держать на селе массу народу при том, что промышленности были нужны миллионы рабочих рук, не было. Ведь что фактически изменилось с введением института прописки и паспортной системы?
Исчезла вольница «живу где угодно на основании лишь собственного желания и более ничего».
Чтобы жить в городе, стали обязательны законные основания. Работа, учёба. Что характерно, вольница исчезла для всех. Житель, например, Казани, не мог переехать жить, скажем, в Саратов «просто так», только потому, что хочется жить в Саратове. Хоть и с паспортом.
Паспортная система и институт прописки ограничили всех граждан страны, а не только крестьян. Ограничения, следует заметить, были вполне разумны. Выбор между вариантом «в городе живут люди, имеющие работу, которым есть где жить» и вариантом «в городе живёт кто угодно» достаточно очевиден даже с обывательской точки зрения. Желающие могут прикинуть для себя разницу между «в соседней квартире поселилось 20 цыган без определённого занятия» и «в соседней квартире могут селиться только имеющие работу граждане, причём не в каких угодно количествах».
Отдельно стоит упомянуть и об учёбе. Некоторые утверждают, что и тут коварные большевики ставили палки в колёса колхозникам. Комментировать подобный бред трудно, но можно и нужно. Крестьяне были, если кто помнит, одним из двух привилегированных классов. Вместе с рабочими. Советская власть, надо отдать ей должное, реально много делала для того, чтобы подтянуть культурный и образовательный уровень отсталых слоёв населения. Уже само по себе происхождение было бонусом в силу «классовой близости» крестьян и Советской власти.
Более того: существовала вполне официальная система льгот для поступающих в учебные заведения. Не только для крестьян. Для рабочей молодёжи, направленных от предприятий, сирот, демобилизованных из армии и т.д. В союзных республиках ещё и для национальных кадров.И таких были миллионы. В основном вчерашние крестьяне шли в заведения попроще: техникумы, меды, педы и проч. Но поступали и в академии, и даже в университеты. Те самые «бесправные беспаспортные» крестьяне.
Многих волнует вопрос уголовного преследования колхозников. Как с этим обстояло дело? Очень просто. Паспортный режим был для всех. Первое нарушение паспортного режима не влекло уголовной ответственности ни для кого. Ни для кого. Разница между беспаспортным гражданином и паспортным действительно была: попервости штрафовались оба, но беспаспортного ещё и высылали обратно. Высылали незатейливо: своим ходом. Штраф, справка, предписание прибыть по месту жительства в родное село к такому-то сроку. Далее: второе нарушение паспортного режима влекло уголовную ответственность для всех. Для всех. Независимо от паспортности/беспаспортности. Вплоть до двух лет лишения свободы. Неискушённым в работе дознания/следствия могут впарить следующую байку: дескать, беспаспортного колхозника могли замести и бросить на месяц в спецраспределитель (бомжатник).
И вообще, мол, колхозник для городских милиционеров – потенциальный носитель «палки». Важное пояснение: гражданина с документами (будь то паспортный с иногородней пропиской или колхозник с просроченной справкой) в бомжатник совать нельзя.
Оформляется административный протокол, штраф за нарушение паспортного режима – всех делов-то. Уголовное дело возбуждать не за что. Если не рецидив, конечно. Задержанный без документов городской проверялся по ЦАБу (центральное адресное бюро), сельский – по ОАБу (областное). Дальше обычным порядком (см. выше). Вот если на гражданина данных не было, то тут действительно бомжатник и выяснение – кто это вообще такой. Но это уже про бомжей, это другая история.
Ошибочные представления и завывания про «крепостничество» имеют под собой чаще всего простое основание: некорректная экстраполяция сегодняшнего положения с паспортами на сталинскую эпоху. Сейчас, например, без паспорта даже на паровоз билет не купишь. Тогда для поездки паспорт был не нужен. Паспортная система и институт прописки ограничивали всех граждан СССР. Всех. Свободы проживать, где вздумается, лишь на основании собственного желания – не было ни у кого. Человек с паспортом по прибытии в другой город был точно так же обязан зарегистрироваться в течение суток, как и человек без паспорта. Точно так же не имел права пребывать в другом городе без оснований более 30 суток. Уголовный кодекс действовал на всех.
Десятки миллионов беспаспортных селян переселялись в города. Басни же о том, что большевики старались крестьян прикрепить к земле, но находчивые крестьяне находили лазейки в «крепостном праве», лучше оставить для слабоумных. Десятки миллионов переселившихся в города – это результат не близорукости властей, проморгавших якобы дырки в законодательстве, это результат целенаправленной политики.
Паспорт советского колхозника 1938 года
Как «известно», крестьяне в СССР находились на положении бесправных рабов, не имеющих права на свободное перемещение. Даже Википедия пишет, что у крестьян не было паспортов.
Но вот оригинальный документ – паспорт гражданина СССР, выданный в далеком 1938 году.
Выдан этот документ Евдокимову Петру Евстафьевичу, крестьянину-колхознику, жителю села Втарасовка Томаковского района Днепропетровской области УССР (да, паспортисты такие паспортисты – что сейчас, что тогда). Втарасовка – это село Высшетарасовка, оно и сейчас существует.
Что особенно любопытно, этот паспорт выдан взамен старого, то есть Петр Евстафьевич был паспортизирован с 1935 года. Еще интересная особенность – владелец данного документа был неграмотный.
Не будем вдаваться в причины, почему многие колхозники не пользовались паспортами, но налицо факт – в случае необходимости паспорт можно было получить, обратившись в паспортный стол при районном отделе НКВД, даже если заявитель неграмотен.
Запад целенаправленно проводит фальсификацию исторических событий. Страны, географически далекие от Казахстана, все чаще публикуют «исторические исследования», посвященные событиям общей истории постсоветских республик. Важно отметить, что исторические события зарубежными историками подгоняются под определенный идеологический шаблон демонизации советского режима, чтобы вызвать разногласия между Россией и Казахстаном.
Стоит обратить внимание на то, что страны запада воздействуют на подсознание населения не только через фальсификацию исторических исследований, но и через спонсирование художественных картин и «научных» книг. Хороший пример тому фильмы «Зулмат» и «Откочевники мертвой степи», книги «Сталинские кочевники: власть и голод в Казахстане» и «Голодная степь. Голод, насилие и создание Советского Казахстана».
Научный сотрудник берлинского университета кафедры истории Восточной Европы Роберт Киндлер в своей книге написал, что «Советизация была осуществлена с помощью голода» т.е. был осуществлен захват Казахстана и насильственное установление там советского строя. Конечно сам факт голода отрицать не стоит.
Но интерпретация этого, как умышленного геноцида казахов - есть грубая манипуляция историческими фактами, основанная на обвинениях советского правительства в проведении политики геноцида.
Основной причиной развернувшейся трагедии была коллективизация сельского хозяйства в совокупности со злоупотреблениями и непрофессионализмом, которая стала экономической и гуманитарной катастрофой не только для Казахстана, но и для всего Советского союза. Доказательством отсутствия геноцида является изучение следующих исторических фактов, таких как преодоление голода.
Продовольственная помощь стала оказываться Казахстану в марте 1932 г. Всего в 1932-1933 гг. из Центра ему было отпущено более 3 млн пудов хлеба в качестве продовольственной помощи. Для предотвращения голода началась раздача скота. Из колхозов было роздано колхозникам в личные хозяйства 227 тыс. голов скота, из совхозов – 300 тыс. Почти все кочевые и полукочевые районы были освобождены от мясоналога. Эти меры прекратили распространение голода. А советская власть продолжила делать следующие шаги задавая темп на пути к государственному развитию, которые, как показывает история, были не всегда удачными.
Чем провинились кулаки?
«Я тебя породил, я тебя и убью!».
Н.В. Гоголь.
1. Что такое раскулачивание?
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». С этого момента принято отсчитывать начало одного из наиболее драматических событий в истории довоенного СССР – раскулачивания, которое до сих пор остается предметом жарких эмоциональных обсуждений, тем более что память о нем жива еще во многих семьях.
Что же из себя представляло раскулачивание?[1] Со стороны либералов мы слышим заявления о войне против крестьянства, со стороны патриотов-сталинистов – рассуждения о подавлении кулацкого террора, направленного против столь необходимой стране коллективизации. Оставим идеологию и эмоции в стороне и обратимся к сухим фактам.
Раскулачивание рассматривалось государством как кампания по уничтожению кулачества как класса. Производилось оно следующим образом. Сразу же после выхода постановления на территориях, где проводилась сплошная коллективизация, создавались специальные тройки, состоявшие из первого секретаря райкома партии, председателя райисполкома и уполномоченного ГПУ. Они рассматривали вопрос о принадлежности того или иного крестьянина к «кулацкому классу». Кулаки разделялись на три категории: к первой принадлежали организаторы и исполнители террористических актов и антисоветских восстаний; они передавались органам ГПУ для выяснения меры их личной вины, а члены их семей выселялись в отдаленные районы СССР; ко второй относился «оплот кулачества в деревне», они с членами семей тоже выселялись в отдаленные районы СССР. К третьей категории принадлежали все остальные кулаки, которые вместе с семьями выселялись за пределы колхозных земель, но в своем районе (то есть они не попадали в спецпоселения). Имущество выселенных конфисковывалось и становилось колхозным, переселенцам полагались лишь 500 рублей на семью (из их собственных денег) для устройства на новом месте.
Прибывшие на новое место кулаки (главным образом второй категории) и члены их семей приобретали статус спецпереселенцев (позднее – трудпоселенцев или спецпоселенцев)[2]. В число спецпоселенцев входили не только кулаки, но и выселенные из городов антиобщественные элементы (бродяги, пьяницы), а также лица, совершившие нетяжкие правонарушения, которым лагерь заменили спецпоселением. Жили они в спецпоселках, построенных в местностях, где ощущался недостаток рабочей силы, находящихся не ближе 200 километров от границ, железных дорог, городов и селений, преимущественно на Севере, в Сибири или на Урале. Занимались рубкой леса, разработкой недр, рыболовецким промыслом и т.д. Труд спецпереселенцев использовался при строительстве Беломорско-Балтийского канала, на строительстве шахт, рудников, заводов в эпоху первой пятилетки.
Формально спецпоселенцы не были заключенными, но на них распространялись определенные ограничения: они не могли покидать пределы спецпоселка без разрешения коменданта (назначенного органами НКВД), за попытку побега или отказ от работы им грозил исправительный лагерь, их не принимали в профсоюзы и в партию, из их зарплат удерживались деньги для содержания администрации спецпоселения (в которую, кстати, входили и активисты-спецпоселенцы), наконец, они были лишены избирательных прав. Однако у них были и льготы – прежде всего, до 1934 года - освобождение от всех налогов и сборов и весь период существования спецпоселений - освобождение от военной службы, в том числе и в годы войны. В связи с этим в годы войны были случаи, когда бывшие спецпоселенцы, отпущенные на свободу, старались попасть обратно, не желая оказаться на фронте.
С 1933 года прекращаются массовые высылки и, по сути, прекращается раскулачивание как кампания всесоюзного масштаба. В том же году начинается постепенное возвращение спецпоселенцам гражданских прав. С 1933 года государство возвращает избирательные права детям спецпоселенцев, достигшим совершеннолетия. С 1935 года дети спецпереселенцев, окончившие среднюю школу, могли покинуть поселение для поступления в техникум или вуз. С того же 1935 года избирательные права возвращаются всем бывшим спецпереселенцам. С 1938 начали выдавать паспорта детям спецпереселенцев, в 1939 это решение стало распространяться на инвалидов. В 1939-40 начали освобождать «неправильно высланных». В 1938-41 по решениям местных советов бывшим кулакам, доказавшим честным трудом верность советской власти, предоставляли свободу и они могли выехать на родину. Массовое возвращение бывших кулаков из спецпоселений началось после войны (правда, на их место пришли «этнические переселенцы» – поляки, немцы, чеченцы, крымские татары). К концу 1940-х большое количество раскулаченных вернулись в центр СССР полноправными гражданами (хотя случаи негласной бюрократической дискриминации за кулацкое прошлое, безусловно, имелись). Напомним, что дети спецпоселенцев покинули поселения еще раньше, до войны. 13 августа 1954 года вышло постановление Совета Министров СССР «О снятии ограничений по спецпереселению с бывших кулаков и других лиц», которое означало конец эпохи раскулачивания.
Всего за 2 года кампании (1930-1932) было переселено около 2 миллионов человек, то есть около 400 тысяч семей или около 2% от тогдашнего населения СССР. Некоторое количество переселенцев погибло при самом переселении и при устройстве на новом месте. Так, в 1933 году по сообщениям руководства ГУЛАГА смертность среди кулаков, переселенных с Северного Кавказа в Сибирь, составляла около 3% (следует отметить, что власть была не заинтересована в смертности среди поселенцев и сами руководители НКВД рассматривали это как следствие плохой организации переселения по причине разгильдяйства должностных лиц). Власть сама признавала, что при раскулачивании были ошибки и кулаками были объявлены те, кто ими не являлся, и делала попытки выявить «неправильно высланных» и освободить (хотя, естественно, освободили далеко не всех). Немалое количество кулаков сумело избежать репрессий и депортации, распродав или бросив свое имущество и уехав в города, где они выдавали себя за середняков или бедняков. Такое «самораскулачивание» приобрело столь широкие размеры, что в 1932 году в рамках паспортизации городов и рабочих поселков от милиции требовали выявлять «скрытых кулаков» и выселять их из городов (особенно из Москвы и других режимных городов).
2. За что?
Такова фактическая картина раскулачивания. Теперь попытаемся проанализировать ее. В действительности одним словом «раскулачивание» были названы две разных государственных кампании, в каждой из которых в термин «кулак» вкладывалось свое особенное значение (именно поэтому и была произведена классификация кулаков на категории). Первая кампания – это военно-полицейская операция по обезвреживанию и наказанию организаторов и исполнителей террористических актов, то есть «кулаков первой категории» (в которую фактически включали всех активных деревенских антисоветчиков, ассоциируя их с «кулаками» лишь в силу необходимости рассматривать конфликт через призму официальной классовой теории). Понимаю, что для многих современных людей, особенно молодых, которые учили историю по учебникам, изданным фондом Сороса, существование в советской деревне 1920-193-х годов терроризма будет откровением. Но если мы заглянем в газеты того времени, в исследования современных историков коллективизации, наконец, в рассекреченные в наши дни документы ОГПУ конца 1920-х – начала 1930-х, то мы увидим: начиная с 1927 года регулярно с мест поступали сообщения об убийствах коммунистов, советских служащих, работников милиции и даже учителей и учительниц, приехавших из городов. Статистика сообщала, что в 1927 году был зафиксирован 901 случай так называемого «кулацкого террора», а за 7 месяцев 1928 г. – уже 1049 случаев[3].
Кстати, терроризм везде в современном мире считается тяжким преступлением, независимо от того, каковы мотивы террористов; так что трудно понять тех либералов-антисоветчиков, которые пытаются оправдать деятелей «кулацкого террора», как это пытался сделать, например, одиозно известный писатель Дружников по отношению к Сергею и Даниле Морозовым – убийцам пионера Павлика Морозова и его младшего брата Федора.
Вторая же кампания – это операция по расформированию «класса кулаков», превращение их в спецпоселенцев с тем чтобы после «трудового перевоспитания» они и их дети вернулись в состав обычных граждан советской страны. Здесь под кулаками (точнее, «кулаками второй категории») понимались члены отделившихся от крестьянского общества (общины), индивидуальных крестьянских хозяйств, систематически использовавших труд наемных работников – батраков. Конечно, в реальности в разряд таковых попадали и просто зажиточные крестьяне, использующие лишь труд членов соей семьи и даже не очень зажиточные, особенно, если те деятели администрации, которые занимались раскулачиванием, имели с ними личные счеты, но это была ожидаемая и объяснимая аберрация, связанная с «человеческим фактором». Официально кампания была направлена именно против крестьян-единоличников, нанимавших батраков, и большинство, попавших под ее каток, принадлежали именно к таковым.
Однако если вина кулаков-террористов была очевидной – они совершали такие уголовные преступления, как убийства, поджоги, избиения, строго наказываемые в любом обществе, в том числе и демократическом, то вина всех остальных кулаков не совсем понятна. Современные либералы склонны вообще отмахиваться от этого вопроса, считая, что никакой вины перед государством у них и не было и более того, ничем они государству и не были обязаны. По мнению либеральных обличителей коллективизации, кулаки пали жертвой революционного утопизма большевистского руководства, которое пожелало перестроить жизнь в согласии со своими теоретическими установками. Патриоты-сталинисты в общем-то не отрицают, что никакой особенной вины за кулаками, не участвовавшими в борьбе против Советской власти, не было. Патриоты лишь не согласны с тем, что сталинские планы коллективизации были утопичными и разрушительными для деревни и страны. Напротив, они доказывают, что без коллективизации стала бы невозможной индустриализация и победа в Великой Отечественной войне. Но «кулаки» и тут предстают как жертвы, пусть и необходимые и оправданные в исторической перспективе.
На самом деле так быть, конечно, не может. Если общество считает, что целая социальная группа, куда входили миллионы людей, пострадала безвинно от репрессивных органов государства, то оно не будет доверять такому государству и так или иначе выступит против него (кстати, у советских людей такая возможность была в годы Великой Отечественной войны, когда гитлеровцы пытались играть на чувстве обиды на Советскую власть). Если же общество молчаливо мирится с тем, что произошло, то, значит, оно знает: за что в действительности понесла наказание эта группа. Только это знание может быть неявным, воспринимаемым современниками как нечто само собой разумеющееся, не нуждающееся в том, чтобы это произносили вслух и делали предметом осмысления. Оно существует как нечто, что понимается всеми без слов и без намеков, и поэтому об этом не пишут в газетах, не говорят по радио и с высоких трибун. Когда же эпоха пройдет, то потомки, узнающие о событиях по письменным документам, лишенные этого неявного знания, будут ломать головы, стремясь понять логику государства этого периода и заявляя, что никакой логики там нет.
За какую же такую вину, которая была известна современникам, но не известна нам, пострадали кулаки? Для того чтоб это понять, нужно разобраться с тем, когда же и с какой целью была создана социальная группа «кулаков», которая была подвергнута репрессиям в 1930-1932, и что она из себя представляла?
3. Кто такие «советские кулаки»?
Вопрос этот может показаться странным. Разве не внушают нам постоянно, что класс сельских фермеров-буржуа, или, как их назвали большевики, «кулаков» (хотя в русской деревне кулаками называли не только фермеров, но и сельских ростовщиков и вообще всех деревенских богатеев), никто не создавал, а он возник сам по себе, по мере разложения общины и выделения в ней зажиточных крестьян, прибиравших к рукам землю и средства производства и бедных крестьян, превращавшихся в сельских пролетариев – батраков? Реформа Столыпина, по которой был разрешен выход из общин и частное землевладение, лишь подвела юридическую базу под существование кулачества.
Все это, возможно, и так, но только вот дореволюционные кулаки не имели никакого отношения к тем «кулакам», которых «раскулачивали» и выселяли в 1930-х. Специалисты по истории российского крестьянства однозначно заявляют: старое кулачество погибло - и как класс, и даже физически - в 1917-1921 гг. Летом и осенью 1917, после того как царский режим пал, а Временное правительство не смогло установить сколько-нибудь твердую власть, село фактически перестало подчиняться государству. Русские крестьяне начали «черный передел», о котором они мечтали несколько столетий. Сначала крестьянские общины присвоили 44 миллиона десятин помещичьих земель, при этом сжигая помещичьи усадьбы и убивая помещиков и членов их семей, если те не успевали скрыться. Затем пришел черед «фермеров», которые некогда воспользовались правами, данными им реформой Столыпина, и вышли из общины, превратив свой надел в частную собственность. Под дулами винтовок и вилами они возвращались в общины, а их земли обобществлялись. Свои требования крестьяне выразили в наказах, которые легли в основу декрета «О земле», принятого 2-м съездом Советов и проводимого в жизнь большевистским Совнаркомом. Этот декрет провозглашал два принципиальных тезиса:
«право частной собственности на землю отменяется навсегда»
«наемный труд не допускается»[4].
Таким образом, декрет «О земле» провозглашал передачу всей земли в России государству и право коллективных хозяйств (земледельческих общин, коммун и т.д.) пользоваться ею, но только с использованием своего собственного труда. Недаром этот декрет получил название закона о социализации земли. Как видим, он подводил юридическую базу под уничтожение кулачества как класса. Кулак ведь – сельский буржуа, который, имея землю в частной собственности, нанимает для ее обработки батраков-пролетариев, а если земля больше не является частной собственностью и наемный труд запрещен, то невозможно и существование кулака.
Те немногочисленные кулаки, которые умудрились сохранить свои хутора и выселки и после декрета «О земле», воспользовавшись состоянием безвластия, которое царило в годы гражданской войны, были «раскулачены» и частично уничтожены продотрядами и комбедами, созданными Советской властью в 1918 году, которая после того, как в городах начался голод, взяла решительный курс на изъятие «хлебных излишков из рук кулаков и богатеев», как говорилось в соответствующем декрете 1918 года. Сопротивляясь, кулаки организовывали вооруженные выступления против коммунистов или переходили на сторону белых, что в конце концов привело к тому, что практически все они были уничтожены к концу гражданской войны. Как замечают историки: «можно с уверенностью утверждать, что к 1922 году дореволюционных кулаков в российской деревне не осталось»[5]. Деревня вошла в советскую эпоху с практически полностью победившим общинным земледелием (господствовали земледельческие «общества», то есть старые поземельные общины, к которым добавились многочисленные коммуны, товарищества по обработке земли (ТОЗы) и т.д.).
Откуда же в советской деревне снова появились кулаки? С введением НЭПа государство пересматривает некоторые положения аграрной политики. В 1922 году ВЦИК принял закон о трудовом землепользовании и новый Земельный Кодекс РСФСР[6]. По этому закону отдельные крестьяне (конечно, вместе со своими семьями) снова получили право выделиться из коллективного хозяйства (общины, коммуны, ТОЗа) и получить отдельный участок земли, который уже не подвергался общинным переделам, но закреплялся за данной семьей и для обработки которого крестьянское хозяйство могло при определенных условиях нанимать работников - батраков. Эти «отделившиеся» от общины крестьянские семейства, вскоре превратившиеся в зажиточных, во многом за счет применения наемного труда и получили прозвище кулаков, поскольку напоминали крестьянам-общинникам столыпинских отрубщиков и хуторян. Власть, которая мыслила категориями классовой теории и везде стремилась найти буржуа и пролетариев, также признала их сельскими буржуа наподобие дореволюционных кулаков-фермеров. Однако если мы заглянем в законы советского государства того периода, то мы обнаружим, что они существенно отличались от сельских буржуа.
Первое и самое важное – они не были владельцами земельных участков, на которых они жили и которые обрабатывали. В Земельном кодексе 1922 года ясно говорилось, что все земли сельскохозяйственного предназначения принадлежат государству и находятся в заведовании Народного комиссариата земледелия (министерства сельского хозяйства). Крестьян, в том числе и отделившихся от общины, закон объявлял «землепользователями», которым бессрочно и бесплатно предоставляется право вести сельское хозяйство на государственной земле. Государство в лице земельных органов выдавало им участки земли. Землю эту нельзя было продать, завещать, подарить, отдать под залог. Попытка сделать это заканчивалась для землепользователя не только уголовным наказанием, но и тем, что это участок отбирался у его семьи навсегда. Аренда разрешалась в исключительных случаях, например, если по смерти члена семейства семья не может самостоятельно обрабатывать участок. Однако срок аренды был ограничен, землю нельзя было сдавать в аренду тем, кто использует труд батраков.
В личную собственность отделившемуся землепользователю передавалось все, что он построил и вырастил на этой земле (дом, хозяйственные пристройки, растения, скот), но и тут были ограничения: если крестьянский сход решал, что постройки землепользователя мешают интересам других землепользователей, он был их обязан снести. Индивидуальные трудовые землепользователи имели право в случае крайней надобности (например при болезни хозяев и нехватке рабочих рук) нанимать работников на основе трудового договора, но только при условии, что наравне с работниками трудятся и члены семьи землепользователя и что плата работника составляет не ниже определенного минимума.
Также все землепользователи, в том числе и отделившиеся от общины, имели право на получение особого кредита в государственном банке. Для крестьян специально предоставлялись льготные ссуды для покупки скота и инвентаря.
Наконец, в отличие от работников государственных коллективных хозяйств индивидуальный землепользователь был более или менее свободен в хозяйственных вопросах, то есть сам решал: что и когда ему сеять и т.д. и т.п.
Главнейшей обязанностью землепользователей была сельскохозяйственная обработка земли (если она прекращалась, то участок у землепользователя государство отбирало) и выплата сельскохозяйственного (продовольственного) налога государству (строго определенного государственными органами количества сельхозпродукции или денежного ее эквивалента). До 1923 года налог вносился только продукцией, прежде всего, хлебом. С 1923 по 1924 г. он вносился частично продукцией, частично деньгами, а с 1924 – преимущественно деньгами. Налог был прогрессивным, поэтому большая его часть ложилась на зажиточных землепользователей и особенно использующих батрацкий труд, то есть «кулаков». Крестьяне-бедняки вообще были от него освобождены и более того, получали материальную помощь от государства. Оставшиеся после выплаты продналога излишки крестьяне могли продавать на рынке, но и тут были свои правила: государство покупало хлеб по фиксированным невысоким ценам (поскольку ставило своей целью обеспечение всего населения страны недорогими продуктами). Частично государство оплачивало сельскохозяйственную продукцию промышленными товарами, которые также имели популярность у зажиточных крестьян, потому что их хозяйства зачастую были снабжены машинами.
Такова была тогдашняя социальная реальность, если глядеть на нее не через призму идеологии, а непосредственно, воспринимая вещи, какими они были на самом деле. Исходя из них понятно, что «кулак» в деревне 1920-х годов (или индивидуальный трудовой землепользователь, как правильнее его называть и как его и именовал закон) - никакой не буржуа, то есть частный собственник средств производства, а пользователь или распорядитель государственной земли, имеющий определенные права и обязанности, даденные и возложенные на него государством. Среди его прав главнейшее – право на более или менее свободную трудовую обработку земли с применением батрацкого труда лишь в самом крайнем случае и при условии, что сам кулак работает наравне с батраком; среди его обязанностей главнейшая – значительную часть результатов труда сдавать государству или продавать по твердым ценам.
===
Примечания:
1. см. об этом И.Е. Зеленин «Революция сверху»: завершение и трагические последствия// http://www.rus-lib.ru/book/35/36/36-2/028-040.html
2. см. об этом В.Н. Земсков Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. М., 2006 http://demoscope.ru/weekly/2005/0211/biblio01.php
3. Борьба органов ОГПУ с крестьянским терроризмом в условиях кризиса хлебозаготовок и коллективизции сельского хозяйства// http://www.chekist.ru/article/2095
4. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/o_zemle.htm
5. Е. Стариков Общество-казарма: отфараонов до наших дней. Новосибирск 1996 –С. 370
6. http://kadastr61.ru/biblioteka/7-kodeksy/116--30-1922.html
7. Алексей Раков Социальный портрет раскулаченного в 1930 году http://xxl3.ru/pages/articlef.htm
8. http://dic.academic.ru/dic.nsf/sie/9021/КУЛАЧЕСТВО
9. Cм. об этом у историка В. Роговина attachment:/159/i.html
10. Никлай Валентинов Наследники Ленина http://m.tululu.ru/bread_54231_203.xhtml
11. Устрялов Н.В. Обогащайтесь// Устрялов Н.В. Национал-большевизм М., 2003 –С. 341
12. http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc%3Bbase%3DESU%3...
13. http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc%3Bbase%3DESU%3...
14. Осокина Е.А. Цена "большого скачка". Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток// http://you1917-91.narod.ru/osokina.htm
15. Карточная система в Казани в 20-30-х годах http://su-industria.livejournal.com/35995.html
Источник:
http://lawinrussia.ru/content/glavnaya-tayna-raskulachivaniy...
===
...
продолжение следует
I. Введение. На протяжении тридцати лет правящий класс в Казахстане, используя всю мощь машины пропаганды, фальсифицирует историю советского государства, дискредитирует идеи социализма и социального равенства. Особенно сконцентрированы усилия антисоветской пропаганды на конкретном отрезке истории СССР: на тридцатых годах, когда страна пережила тяжелые испытания (голод 1932-1933, политические репрессии). Представляя голод тридцатых годов как геноцид народов, а репрессии как тяжкое преступление против человечества, правящий буржуазный класс в Казахстане пытается убедить народ в том, что нет альтернативы, кроме светлого будущего «свободного рынка» и «здоровой конкуренции».
Таким образом, восстание казахских шаруа в 1930 году в период проведения коллективизации представляется казахской буржуазной властью как борьба казахского народа против «сталинской тирании», «тоталитарного государства», который отбирал «последний кусок хлеба» у народа. Поэтому целью данной статьи является проанализировать ход данного восстания, изучить и установить его причины и какие последствия оно оказало на дальнейший ход истории советского Казахстана.
Чтобы максимально соблюсти принципы объективного исследования мы будем придерживаться трех основных положений:
- принцип историзма. Мы будем рассматривать события данного восстания с точки зрения той эпохи, в которой проходило данное восстание, и исключим всякое желание применять сослагательное наклонение;
- принцип научного подхода. Согласно научной этике, когда учёный берется за какое-либо исследование, то он не должен знать, к каким результатам придёт. Так же и в данной статье мы не ставим цель доказать какие – либо заранее установленные выводы, как например, что данное восстание «было происками мирового империализма» и так далее. Только анализ исторических документов и фактов позволит нам дать необходимые научные результаты, которые могут быть различными от наших желаний и предпочтений;
- отказ от оценочных суждений. В процессе написания статьи мы откажемся от оценочных суждений и будем приводить только исторические факты, подкреплённые официальными документами и их анализ. Фактология и аналитика станут фундаментом нашей статьи. А судить о том, что было правильно, а что – нет, это тебе решать, дорогой читатель.
Что касается источников, то мы, в первую очередь, будем опираться на официальные документы органов советской власти и, во вторую очередь, на статьи научного и публицистического характера.
Анализ официальных документов мы ставим на первое место, лишь потому, что они могут дать нам объективную картину тех лет, а воспоминания свидетелей и участников также дают нам полезную информацию, но порой они могут что-то преувеличить или не досказать (все мы люди, не так ли?). То есть, здесь, дорогой читатель, мы должны различать такие понятия, как «память» и «история». Память – это история отдельно взятого человека, где выражены его переживания и ощущения (воспоминания о Второй Мировой Войне у немецкого солдата одни, а у советского – другие; воспоминания у баев свои, а у батраков - свои). История – это уже область науки, которая призвана дать объективные выводы о развитии человеческого общества, основываясь на археологии, на архивных материалах, данных социологии, экономики и статистики.
II. Причины восстания. Итак, основной причиной восстания 1930 года историография указывает на слишком рьяное и ревностное выполнение советских директив без оглядки на нужды местного населения [1]. Так, первым шагом к восстанию стали обсуждения членами ЦК ВКП(б) темпов развития колхозной деятельности и реорганизация сельского хозяйства, прошедшие на пленуме в ноябре 1929 года. Решения, принятые на этом пленуме, включали в себя, в том числе и переход кочевых народов на оседлый образ жизни, однако воплощение этой идеи в жизнь, согласно официальному указу, должно было вступить не раньше 6 сентября 1930 года. На деле же Филипп Исаевич Голощёкин трактовал ход выполнения этих задач по-своему: уже к январю 1930 года, через два месяца после непосредственного обсуждения инициативы, ЦК Казахстана обязал перевести на оседлость 544 из 566 кочевых и полукочевых хозяйств страны [1].
Такая точка зрения, в принципе, подтверждается документальными данными. Так, в Обзоре политического состояния СССР за ноябрь 1929 года (по данным Объединенного государственного политического управления) было указано, что «Почти по всем округам продолжает наблюдаться недостаточный нажим на кулака и бая, держателей хлебных излишков. Одновременно фиксируются случаи переобложения бедняка и середняка, применение к ним репрессий, вплоть до арестов. Наиболее характерные перегибы и извращения классовой линии отмечены в Акмолинском, Уральском и Семипалатинском округах. В административном ауле № 3 Азатского района уполномоченные по хлебозаготовкам в целях скорейшего выполнения хлебозаготовительного плана избивали, обливали холодной водой крестьян, угрожая наганом. В других пяти адмаулах план был разверстан среди всех социальных прослоек (Акмолинский округ). В поселках Богдановка, Придорожном и Приречном Зауральского района уполномоченный по хлебозаготовкам объявил бойкот всему населению и запретил отпуск товаров даже беднякам и батракам (Уральский округ)».
Из этого отрывка следует, что советские органы власти, чтобы компенсировать недополученные налоги с баев и других зажиточных элементов, перекладывали налоговую нагрузку на бедняков и середняков [2]. Подтверждение этому мы находим в монографии Л. С. Ахметовой и В. К. Григорьева «Первые лица Казахстана в сталинскую эпоху», где они отмечают, что ряд крестьянских хозяйств в Карагандинской области, чтобы заплатить все налоги, вынуждены были продавать последний скот, а в некоторых ситуациях – забивать скот. Таким образом, ряд семей оставались без средств к существованию [3].
III. Ход восстания. Всего за октябрь-декабрь 1929 года в Казахстане было от 15 до 27 массовых выступлений, в которых участвовало около 1111 человек. За январь-март 1930 года было 10 массовых выступлений, в которых участвовало около 370 человек. Также было совершено 135 и 32 теракта в 1929 и 1930 г.г. в аналогичные периоды [4].
В феврале 1930 года произошло одно из крупнейших восстаний на юге Казахстана.
В Сузакском районе Сыр-Дарьинского округа выступление сопровождалось вооруженным налетом на ряд аулов Сузакского района и временным захватом районного центра Сузак. Выступлением руководил Султанбек Шолаков - авторитетный бай, бывший волостной управитель (в других источниках пишут, что он сын бывшего волостного), объявивший себя ханом. Непосредственными помощниками были - бай Ассаль и Молдияр-хан. Повстанцы призывали к «священной войне» против советской власти и коммунистов. К выступавшим примкнуло и духовенство. В выступлении принимало участие около 1000 человек. 7 февраля восставшими был занят Сузак, убит руководящий состав района, разграблены заготовительный пункт и учреждения. После взятия Сузака повстанцы захватили аул Чулак-Курган. Для ликвидации 11 февраля были высланы Туркестанский, Кызылординский и Шымкентский коммунистические отряды. 12 февраля Шымкентский комотряд под командованием Исаева вёл бой с 400 повстанцами, но отступил в Кагошик, где соединился с Кызылординским отрядом под командованием Полякова. Объединённому отряду пришлось держать оборону до подхода воинских частей.
Второй Шымкентский отряд под командованием Никитенко после непродолжительного боя у Чулак-Кургана обошёл восставших и 12 февраля занял Сузак. Однако 15 февраля ему пришлось отступить из Сузака.
14 февраля прибыли для ликвидации восстания эскадрон Ташкентской Средне-Азиатской ленинской школы и горная батарея под командованием Малышева. Из Алма-Аты - эскадрон Отдельного казахского кавалерийского дивизиона. Общее командование операцией возглавил Малышев.
16 февраля головной отряд прибыл к Сузаку и начал бой с повстанцами. Восстание было ликвидировано. Хан и его помощники убиты, уцелевшие главари в большей части убиты или расстреляны.
Всего за операцию по ликвидации выступления убито 426 бандитов, взято в плен 225. Потери со стороны комотрядов и воинских частей: убитых— 16 (ещё 20 работников, убитых в Сузаке), раненых— 18 [5].
В результате трёхчасового боя 26 марта 1930 с отрядами ОГПУ банда Ак-Мурзы, оперировавшая в Казалинском районе, была разгромлена. В бою убито 107 бандитов. Захвачено 56 единиц боевого оружия. Главарь банды Ак-Мурза убит [6].
Для борьбы с байско-кулацкими восстаниями, для усиления местных войск ОГПУ были переброшены 69 отрядов. Также из состава РККА было выделено 432 военнослужащих для формирования дополнительных 4-х кавалерийских дивизионов войск ОГПУ. Для усиления существующих частей из состава РККА выделено 70 человек. Также для усиления погранзастав было выделено 305 военнослужащих РККА [7].
9 октября 1931 - в результате преследования Кара-Костекской банды отряд 13-го кавалерийского полка в верховьях реки Малая Кебин захватил три лошади и три винтовки.
13 октября 1931 г - Кара-Кастекская банда, 60-70 человек (предположительно под руководством Арсекова), была обнаружена в районе юго-восточнее р. Ак-Терек (12 км южнее почтовой станции Отар). Для ликвидации банды из села Сергиевка 13 октября был выброшен отряд 13-го полка (в составе двух отдельных стрелковых взводов) под командой комвзвода Просвирина. Выставив заслон в верховьях р. Шали-Ак-Терек (6 км южнее расположения банды), Просвирин с 14-ю штыками двинулся с фланга в обход банды и попал в засаду. В результате боя отряд отошёл в исходное положение, потеряв убитыми (в том числе Просвирин) и четверых ранеными.
Дальнейшая ликвидация банды возложена на командира 13-го полка Лебедева, которому подчинялись действующие в этом районе отряды и опергруппы. 15 октября из Алма-Ата выступил Лебедев со стрелковым взводом на машинах в Отар.
13 октября 1931 г. - бандой а/к 8 человек произведен налёт на транспорт с продфуражём, следовавший из Кунграда, в разрушенное укрепление Алан. В результате столкновения с бандой захвачен один верблюд и четыре мешка ячменя [8].
26 октября 1931 г. - байское выступление в 32-м ауле Таласского района ликвидировано: арестовано - 22 человека (муллы и баи). Установлено, что размеры выступления и его характер были преувеличены.
Также в 1931 году русскими кулаками и казахскими баями была создана подпольная организация в Лепсинском и Аксуйском районах (дело “Пирамида”). В первоначальный период была поставлена цель немедленного восстания, а при неудаче уйти на территорию Китая. Однако после установления связи с белоэмигрантским центром в Кульдже подпольная организация подчиняется его решениям; начинает развёртывать свою деятельность вдоль Турксиба. Был избран штаб организации: начальник, помощник по технической части, командир эскадрона, зав. агитацией, руководители отдельных ячеек. Также ими была составлена программа “Российской крестьянской партии”, которая потом была отредактирована в Кульдже и выслана в новом варианте. Имели контакт и с другими организациями, в том числе и казахскими [9].
На 1 ноября 1933 года на оперативном учёте ОО ПП состояло: активных банд — 2 с 22 участниками; пассивных банд — 15 с 300 участниками; всего банд — 17 с 322 участниками.
За период май-октябрь на территории Казахстана было ликвидировано 26 банд с 247 участниками.
В Алма-Атинской обл. — банды: Кучукова и Чабдана — 20 человек и Эржанова — 15 человек [10].
IV. Итоги восстания. В конце апреля 1930 года советское правительство приступила к мирным переговорам. Уполномоченным вести переговоры от лица государства был Алиби Жангельдин, который был знаком со многими руководителями восстания ещё со времён комиссарства при Амангельды Иманове. Восставшими, которым доверили вести переговоры, были Жумагазы Байымбетов, младший брат Темирбека Жургенова Досжан Караев и некий А. Айменов [1]. В ходе переговоров восставшие потребовали вернуть незаконно конфискованный скот и мечети, а также издать декрет о запрете конфискаций. Кроме того, повстанцы требовали прекратить насильственную коллективизацию, искусственное обострение классовой борьбы и взимание хлебного налога у скотоводов, а также установить суммы налога в соответствии с количеством скота и образовать из повстанческих аулов административный район с особым статусом. Со своей стороны, Алиби Жангельдин даже пообещал амнистию всем участникам этого восстания. Соглашение было подписано, повстанцы согласились сложить оружие. Однако Филипп Голощёкин на эти условия не пошел. 3 мая 1930 года повстанцы сложили 17 винтовок, 12 дробовиков и 2 берданки, а уже 12 мая органы ОГПУ начали массовые аресты руководителей восстания [1].
Существует мнение, что истинными организаторами антисоветских восстаний шаруа в 1930 году были политические, хозяйственные и военные деятели советского Казахстана [1]. Так, согласно документам уголовных дел репрессированных казахов, можно выдвинуть версию, что в среде политических лидеров Казахстана действительно были недовольные советским руководством. Некоторые историки полагают, что кто-то из них действительно мог быть замешан в организации восстаний. Так, к примеру, назывались имена Узакбая Кулумбетова, Темирбека Жургенова, Сакена Сейфуллина как организаторов восстаний в Иргизском, Каракумском и Созакском районах соответственно [1].
Заключение. В ходе проведённых исследований по теме статьи мы пришли к следующим выводам:
- основными причинами восстания являются перегибы органов советской власти на местах, которые привели к неравномерной налоговой нагрузке, то есть «к переобложению бедняка и середняка, применению к ним репрессий, вплоть до арестов.»; во-вторых, байство, которое не желало терять свои богатства и привилегии, вели активную антисовертскую агитацию и призывали народ к бунту и свержению советской власти;
- как мы видим из оперативных сводок ОГПУ, восстание казахских шаруа в 1930 году назревало с 1929 года и наивысший пик пришелся на февраль и апрель 1930 года. Но, судя по сводкам органов ОГПУ, мятежи и подрывная деятельность продолжалась после подавления восстания 1930 года.
Очень важно отметить, что данное восстание не носило националистический характер, а имело конкретную классовую окраску: баи, воспользовавшись промахами советского руководства, настроили часть казахских шаруа против руководства страны и призывали, внимание, к свержению советской власти и священной войне против коммунистов; во-вторых, баи тесно сотрудничали с русскими кулаками, о чём свидетельствует создание подпольной организации в Лепсинском и Аксуйском районах, которые пытались установить контакты с белогвардейскими мигрантами в Китае;
- советское руководство, как показывают дальнейшие события, не извлекло уроков из восстания казахских шаруа в 1930 году, и дальнейшая политика насильственного оседания казахского аула привела к тяжёлым социально-экономическим последствиям: голоду 1932-1933 годов и откочёвке одного миллиона казахов за пределы КазАССР. Лишь после этого советское руководство осознало свои ошибки и предприняла ряд мер для помощи голодающей республике: были направлены десятки тысяч тонн гуманитарной помощи, более 300 грамотных специалистов учили казахов организовывать так называемые ТОЗы (товарищества по обработке земли), колхозы были освобождены от налогов на два года, а самого Голощёкина отозвали в Москву и заменили на Л. И. Мирзояна.
Дорогой читатель! Тема восстания казахских шаруа довольно трудна, и мы в рамках данной статьи осветили лишь небольшое количество вопросов. Но ты должен помнить: если изучать историю с позиции исторического материализма (то есть борьбы классов), то многое станет понятным и закономерным, а также ты поймёшь, что не все восстания бывают справедливыми и народными: скажем, английские бароны в 1215 году в ходе восстания баронов преследовали совершенно другие цели, нежели крестьяне эпохи Жакерии или повстанцы–гуситы. Так и в этом случае восстание казахских шаруа были подогреты, и руководили ими баи и другие представители зажиточных слоев населения общества, против которых выступали еще Амангельды и его повстанцы, говоря, что «врагами казахского народа являются баи, муллы и султаны, сосущие кровь у народа».
Мы свою задачу по освещению восстания 1930 года с научной, исторической точки зрения как смогли – выполнили. А судить было ли это восстание справедливым или нет, решать тебе, наш дорогой друг!
Список использованной литературы.
1. Аяден Аден. Восстание казахских шаруа 1930 года // https://e-history.kz/ru/news/show/4579/
2. Обзоре политического состояния СССР за ноябрь 1929 года (по данным Объединенного государственного политического управления) // http://istmat.info/node/25836
3. Ахметова Л.С., Григорьев В.К. Первые лица Казахстана в сталинскую эпоху. – Алматы, 2010. – 231 с.
4. Сборник оперативных справок СОУ ОГПУ по отдельным районам Советского Союза. 15 марта 1930 г. // http://istmat.info/node/27089
5. Противостояние (Из истории Сузакского антиколхозного восстания) // https://e-history.kz/media/upload/1466/2014/05/28/05283ac6da...
6. Оперсводка № 9 СОУ ОГПУ «о ликвидации контрреволюционных кулацко-белогвардейских и бандитских элементов» за период с 20 по 30 марта 1930 г. 1 апреля 1930 г. // http://istmat.info/node/54894
7. Справка СОУ ОГПУ об участии войск ОГПУ в операции по кулачеству. 3 мая 1930 г. // http://istmat.info/node/31209
8. Ежедневная спецсводка № 118 ОО ОГПУ о борьбе с бандитизмом, по данным на 25 октября 1931 г. // http://istmat.info/node/43891
9. Спецсообщение ОО ОГПУ о результатах борьбы с к.-р. повстанчеством и бандитизмом в деревне в 1930-1933 гг. Декабрь 1933 г. // http://istmat.info/node/62321
10. Сводка ОО ОГПУ № 4 по борьбе с политическим бандитизмом в СССР, по данным на 1 декабря 1933 г. 1 января 1934 г. // http://istmat.info/node/62341
Авторы: С. Г., Марк Аквила.
Организация трудящихся Казахстана
На исходе второго десятилетия XXI века у граждан России довольно смутное понимание того, чем в отечественной истории была коллективизация. Чаще всего об этом масштабном процессе сейчас говорят как о трагедии — насильно загоняли миллионы крестьян в колхозы, еще миллионы отправили в ссылку, из-за чего сельское хозяйство страны оказалось в кризисе, а в стране начался голод.
Иллюзия аграрной мощи
Вопрос «Зачем вообще большевикам нужна была коллективизация?» окончательно загоняет обывателей в тупик. Начинаются совершенно бредовые рассуждения о «запланированном геноциде» и «уничтожении русского народа».
Сельскохозяйственная проблема досталась большевикам от царской России. Страна, являвшаяся в начале XX века крупнейшей аграрной державой мира, чьей основной экспортной статьей были продажи зерна, парадоксальным образом не могла прокормить собственное население. Масштабный голод случался периодически и никого не удивлял.
Имея колоссальные посевные площади, Россия одновременно имела один из самых низких показателей урожайности зерновых. Не самые благоприятные климатические условия усугублялись общей отсталостью сельского хозяйства, где преобладал ручной труд, отсутствовали современные средства механизации и т. д.
До 70 процентов продукции сельского хозяйства было сосредоточено в руках помещиков и зажиточных крестьян, которым было выгодно продавать зерно за рубеж. Такая практика не прекращалась даже в неурожайные годы, в результате чего рекорды по продаже русского зерна сочетались со страданиями беднейших слоев крестьянства, у которых попросту не было возможности прокормить свои семьи.
Вопрос о перераспределении земли был одним из ключевых в период русской революции. Но сама по себе передача земли от помещиков простым крестьянам не решала продовольственную проблему. В российских условиях при сохраняющейся общей отсталости сельского хозяйства крестьяне-единоличники с трудом могли обеспечить потребности страны.
Иосиф Сталин. © / www.globallookpress.com
В 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Иосиф Сталин скажет: «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Если Иосиф Виссарионович и сгущал краски относительно времен Российской империи, то не слишком сильно. А относительно текущего момента он был, безусловно, прав. Стране нужен был мощный индустриальный скачок.
Для решения этой задачи требовалось перераспределение рабочих рук в стране. То есть огромное количество крестьян должны были стать работниками промышленности. При этом сельское хозяйство с меньшим числом работников должно было прокормить увеличивающийся рабочий класс.
Разумеется, в этих условиях государство не могло допустить роста цен на продовольствие, в котором были заинтересованы зажиточные слои крестьянства. Необходимо было мобилизовать возможности бедняцко-середняцких хозяйств путем их объединения в коллективные хозяйства — колхозы. Подобное объединение позволяло значительно эффективнее решать вопросы технического вооружения сельского хозяйства — тракторами и прочей техникой куда проще снабжать коллективы, чем единоличников.
Времени нет
Курс на коллективизацию сельского хозяйства был официально провозглашён на XV съезде ВКП(б), проходившем в декабре 1927 года.
Коллективные хозяйства создавались и раньше — к середине 1927 года в СССР их насчитывалось чуть менее 15 000. Через год их количество превысило 33 000, а в 1929 году показатель увеличился почти до 57 000.
Там, где процесс создания сельскохозяйственных объединений действительно проводился на добровольных началах, начинание очень быстро получало поддержку крестьян. Любые сложности, в том числе неурожайные годы, вместе было преодолевать гораздо проще, чем по отдельности.
Но достигнутые темпы советское руководство не устраивали. «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней Poccии», — говаривал когда-то Петр Столыпин, чья аграрная реформа, вопреки ряду современных трактовок, по большому счету провалилась.
У большевиков двадцати лет в запасе не было. Сколько их было, никто точно не знал. Товарищ Сталин, как мы знаем, рассчитывал на десять лет. От момента провозглашения курса на коллективизацию до начала Великой Отечественной войны пройдет 14 с половиной лет. Эти годы вместят и конфликт на КВЖД, и бои на озере Хасан, и Халхин-Гол, и много чего еще… Покой СССР даже не снился.
Всякое действие рождает противодействие. Начались массовые протесты, которые очень быстро от мирного возмущения перешли к вооруженному сопротивлению. Удивляться этому не приходится — за оружие брались те, кто за десять лет до этого сражался на фронтах Гражданской войны. Причем в рядах «кулаков» порой оказывались и те, кто воевал в свое время в Красной Армии.
И тогда слово снова взял товарищ Сталин. 2 марта 1930 года в газете «Правда» была опубликована статья под названием «Головокружение от успехов».
Выбранный курс Иосиф Виссарионович сомнению не подвергал: «Это факт, что на 20 февраля уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое. Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии — после успешного выполнения хлебозаготовительного плана — представляет огромнейшее достижение. О чем все это говорит? О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным».
Но одновременно генсек партии говорил об «опасных и вредных настроениях», которые не имеют «широкого распространения», но в перспективе могут поставить дело колхозного движения под угрозу срыва.
«Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая "политика" одним ударом развенчала бы идею коллективизации», — писал Сталин.
Сталин определял, что на текущий момент основным звеном колхозного движения является сельскохозяйственная артель: «В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.».
На основании статьи Сталина 14 марта 1930 года вышло постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от «О борьбе с искривлением партийной линии в колхозном движении».
Процесс всеобщей коллективизации был остановлен, особо рьяные руководители на местах отдавались под суд. Никто более не чинил препятствий массовому оттоку из колхозов ранее вступивших туда крестьян. Более того, как бы мимоходом брошенная фраза про церковные колокола прекратила политику массового закрытия сельских приходов.
«Ни о какой смене курса речи не шло, Сталин просто сбил волну недовольства», — говорят современные критики вождя.
Все так и есть. Иосиф Виссарионович своим «Головокружением от успехов» сбил кипение страстей. Количество протестных выступлений резко пошло вниз. Возможность сохранять приусадебные участки, мелкий скот и хотя бы одну корову на семью стала фактором, примирявшим большинство крестьян с колхозами. Поскольку их хозяйство и раньше было небольшим, то минусы для них практически исчезали. А за непримиримых на следующем этапе должен был взяться репрессивный аппарат.
Историческая неизбежность
Политика коллективизации уже в 1931 году получила активное продолжение и была доведена до конца.
Как раз в разгар процесса перестройки сельского хозяйства СССР произошел голод 1932–1933 годов, который был обусловлен целым рядом факторов и о котором надо говорить отдельно.
Советский Союз переживет еще одну волну голода — в 1946–1947 годах, который будет обусловлен как последствиями войны, так и засухой 1946 года. Но на этом проблема голода в советский период будет закрыта. Ставка на коллективные хозяйства, сделанная в 1927 году, в итоге себя полностью оправдала — они прокормили страну, позволили сделать ей индустриальный рывок и победить в войне.
В 2003 году философ Александр Зиновьев в своем докладе в Институте философии РАН сказал: «Для России в исторически сложившихся условиях был один выбор: выжить или погибнуть. А в отношении путей выживания выбора никакого не было. Сталин явился не изобретателем русской трагедии, а лишь ее выразителем. Колхозы были злом, но далеко не абсолютным. Без них в тех реальных условиях была невозможна индустриализация, а без последней нашу страну разгромили бы уже в тридцатые годы, если не раньше. Но и сами по себе колхозы имели не только недостатки… Молодые люди получили возможность становиться трактористами, механиками, учетчиками, бригадирами. Вне колхозов появились "интеллигентные" должности в клубах, медицинских пунктах, школах, машинотракторных станциях. Совместная работа многих людей становилась общественной жизнью, приносившей развлечение самим фактом совместности. Собрания, совещания, беседы, пропагандистские лекции и прочие явления новой жизни, связанные с колхозами и сопровождавшие их, делали жизнь людей интересней, чем раньше. На том уровне культуры, на каком находилась масса населения, все это играло роль огромную, несмотря на убогость и формальность этих мероприятий».
https://aif.ru/society/history/golovokruzhenie_ot_uspehov_za...
Еженедельник "Аргументы и факты"
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Массовый голод, охвативший в 1932—1933 годах территорию СССР Украины, Поволжье (конкретно Саратовской, Астраханской, Самарской, Волгоградской, Оренбургской, Пензенской областям, Мордовии и Калмыкии, а также Казахстан.
Историки и политики до сих пор расходятся в мнениях о причинах, повлёкших за собой массовый голод. Сторонниками теории умышленного «успокоения голодом» утверждается, что массовый голод в СССР первой половины 1933 года был вызван сознательными и целенаправленными действиями советского руководства с целью подавления крестьянства. Их противниками высказывается мнение, что эти события явились непредусмотренным следствием проведения индустриализации, радикальных экономических реформ.
Согласно исследованиям доктора исторических наук В. Кондрашина, в ряде регионов РСФСР и в частности в Поволжье массовый голод был вызван искусственно и возник «не из-за сплошной коллективизации, а в результате принудительных сталинских хлебозаготовок». Это мнение подтверждают очевидцы событий, говоря о причинах трагедии: «Голод был потому, что хлеб сдали», «весь, до зерна, под метёлку государству вывезли», «хлебозаготовками нас мучили», «продразвёрстка была, весь хлеб отняли». По свидетельствам селян на Кубани, осенью в рамках «заготовки посевных материалов» для колхозов у жителей станиц были отобраны все продукты питания (зерно, картофель и т. д.), что обернулось массовой гибелью людей от голода.
Вроде логично, в голоде виновато руководство СССР, которое своими неумелыми действиями, коллективизацией и маниакальным идеями коммунизма, угробило населения, ради своих политических идей.
Но стоп, но в Польше тоже был голод!
Почитаем газеты:
ПОЛЬША. ГОЛОД В ЗАПАДНОЙ УКРАИНЕ. Берлин. 09.01.32 г. Газета «Дойче Альгемайне Цейтунг». «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 млрд. злотых (1 злотый - 22 коп). Живущее под угрозой банкротства государство безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков; описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок».
Польская газета «Новый час»: «На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6 %. Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37 % в Станиславском воеводстве, 49 % на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодовало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 – Коломийского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах – Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островци. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».
Вена. 09.01.32 г. Выходившая на русском языке в Кишиневе газета "Бессарабская почта" писала: "Бесарабия за последнее пятилетие пережила два голодных года".
Вена. 07.11.32 г. "Диминеаца". Из Бухареста сообщают: "Голодные бунты в Кишиневе не прекращаются. В ноябре на 100% повышены цены на хлеб, тем не менее, он исчез из рынка. Толпа, в несколько сот человек, штурмовала пекарни; ее разгоняла полиция, есть раненые. В Текиншите прокаженные больные сбежали из больницы, поскольку им неделю не давали пищу. Они голодным походом пошли на Бухарест, против них выслали отряды жандармерии.
В 1932 году всю Восточную Европу поразила сильнейшая эпидемия ржавчины. Она распространилась с Балкан как результат очень теплой погоды, затем пришла на Юг и Восток Украины и Юг РСФСР. Международные метеорологическое общество описывает красные облака спор ржавчины, переносиные ветром вдоль долины Дуная, что вызывало инфицирования хлебов [282].
Вспышки ржавчины были зарегистрированы в Восточной Пруссии, Померании, Силезии, в округе Гановера, Баварии. Исследования в Германии показали, что потери урожая от ржавчины достигли 40-80%, уровень, который никогда не фиксировался ранее.
Выясняется, что неблагоприятные погодные условия, вызвали ослабление растений в Европе, после чего, они были поражены вредителя, как говорится двойной удар природы.
Плохой урожай, который еще в дополнение, съели "вредители".
Кажется, какое нам дело до Польше, это другая страна, там все другое, вечно отмазываются, "А вас зато негров вешают".
Но проблема, у нас одинаковая климатическая зона, одинаковые почвы, только все усугублено резко континентальным климатом, в Польше, климат смягчает Средиземноморье.
То есть, иначе говоря, если в Польше стригут ногти, то в Поволжье и Казахстане, рубят руки.
Если в Польше, чуть ударила засуха, стало неприятно, то на территории СССР, все завянет. А тут еще и суховеи добавят "перцу".
1. Смотрим карту климатических зон - Степная и лесостепная зона
2. Почвенная карта
3. А теперь как била недавно засуха. То-есть, если в Польше засуха подействовала чуть-чуть, то по нашему континенту, она ударила во всю дурь.
4 Карта осадков
Вывод:
Голод 30-х годов, был вызван, не политической организацией СССР и неправильными действиями, а неблагоприятными погодными условиями Европы, усугубленной резко континентальным климатом.