Что такое кибернетика
Иллюстрации из книги В. М. Глушкова "Что такое кибернетика", Москва, 1975 г.
Художники: А. Астрецов, Н. Кошкин, Н. Доброхотова-Майкова, Т. Доброхотова-Майкова, А. Панин, Е. Урусов
Иллюстрации из книги В. М. Глушкова "Что такое кибернетика", Москва, 1975 г.
Художники: А. Астрецов, Н. Кошкин, Н. Доброхотова-Майкова, Т. Доброхотова-Майкова, А. Панин, Е. Урусов
Так получилось, что я студент второго курса института кибернетики, но сейчас не об этом.
Сегодня моя знакомая, с первого курса, попросила помочь ей с курсовой работой., ибо я понимаю, да и сам уже делал, а она в эту область не в зуб ногой. Суть курсовой работы - написать простецкий сайт, на определенную тему, где было бы около 15 страниц и была хотя бы одна страница каждой из трех видов версток(Кто не знает - табличная, блочная и фрэймовая). Мне не тяжело, я согласился.
Теперь, собственно, к сути.
Пришла эта знакомая ко мне в гости, с целью попить чай, да начать таки курсовую работу. Попросил у нее шаблон\эскиз, что бы хотя бы немного представлять как разделить пространство экрана, на что мне бойко нарисовали все в блокнотике, чему я был несказанно рад. Примерно через полчаса-час с большим трудом, моими подсказками и тд мы поставили фоновый рисунок и разделили области экрана таблицами. Тут я решил, что стартовый толчок дан, да и знакомая уже засобиралась уходить, но самый сок, как говорится, напоследок:
-А знаешь в чем проблема? У меня в общаге интернета нет
- В смысле?
- Ну ты такой в блокноте написал, обновил страницу и проверил работает ли все, а у меня интернета нет, я же не смогу обновлять.
Российская академия наук удостоила высокой чести гомеопатию, поставив её в один ряд с генетикой и кибернетикой.
Пруф: Комиссия РАН официально назвала гомеопатию лженаукой - http://www.interfax.ru/russia/548601
(минусаторы - прочитайте десять раз этот пост, что бы уловить иронию)))))))))))))
В мире, переживающем большой информационный взрыв, анализ данных стал центральной научной дисциплиной, объединяющей самые разные отрасли науки и практики. О том, какое будущее несёт прогресс в области анализа Больших данных, мы поговорили с академиком Александром Кулешовым, директором Института проблем передачи информации РАН, который был основан отцами советской кибернетики, а сегодня создаёт для всего мира самые передовые инструменты анализа информации.
Статья опубликована в журнале "Кот Шрёдингера": http://kot.sh/statya/951/epoha-prazdnogo-lyubopytstva-zakonc...
Автор: Андрей Константинов
Фото: Лана Абрамова
Мы встретились в Олимпийской деревне — на этот раз туда со всего мира съехались не спортсмены, а математики, биологи, физики и другие учёные, вроде бы говорящие на совсем разных языках и думающие о совсем разных проблемах. Они приехали обменяться идеями на конференцию «Информационные технологии и системы», которую ежегодно проводит Институт проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН (ИППИ).
Здесь говорили об элементарных частицах, человеческом старении, молекулярной эволюции, нейроинтерфейсах — и разнопрофильным специалистам удавалось понять друг друга, ведь, по сути, речь всегда шла о том, как придать смысл бесконечным рядам цифр, как добыть из них полезную информацию. Пока бурлили идеи и кипели споры, Александр Кулешов как радушный хозяин носился среди гостей, стараясь ни про кого не забыть. А в последний день конференции у него нашлось время и для «Кота Шрёдингера».
Поскреби биолога — найдёшь математика
[Кот Шрёдингера] Меня удивило, что на конференции про информационные технологии и системы, которую устраивает математический институт, половина участников — биологи.
[Александр Кулешов] А ИППИ никогда и не был математическим институтом. Это единственное научное учреждение в Советском Союзе, которое с самого начала было создано не как узкопрофильное, а как мультидисциплинарное.
Он возник, когда встала острая необходимость решать проблемы теории кодирования. Создателями института были крупнейшие математики и, я бы сказал, настоящие визионеры: Колмогоров, Гельфанд, Харкевич. Они понимали, что передача информации в системах связи и в живых системах — вещи очень сильно пересекающиеся и, вероятно, подчиняющиеся общим законам.
Сейчас все науки связывает математика, обработка данных. Наука о данных — это то, что пронизывает все направления деятельности нашего института, начиная с биоинформатики и заканчивая телекоммуникациями, живыми системами в самом общем смысле, компьютерной лингвистикой. Математика стала общим фундаментом, на котором только и можно строить мультидисциплинарное соединение. Поэтому у нас мультидисциплинарность не насаждается извне, как в институтах, где создают десять разных подразделений. Это глупости — люди там занимаются своими делами и не особо обращают внимание на соседние подразделения.
[КШ] А как у вас всё устроено?
[АК] У нас биологи-экспериментаторы приходят на математический семинар, рассказывают про свои проблемы, и часто оказывается, что для нас, математиков, это знакомые задачи и решаются они известными способами. То, что вы видите на конференции, и есть конвергенция наук. Очень полезно слушать про чужие задачи. Поэтому я и стараюсь сводить в институте специалистов разного профиля. Кому-то, конечно, неохота вникать в непонятные чужие проблемы. Но приходится. И чёрт его знает, что ему в голову взбредёт, когда он всё это услышит! Конвергенция Взаимопроникновение наук через математику — это действительно мощнейший инструмент.
Идея конвергенции с самого начала отличала наш институт. У нас работал великий физиолог Бернштейн, создавший теорию построения движений, Гурфинкель, известный во всём мире как создатель теории локомоций, психолог Ярбус, первым предложивший отслеживать движения глаз…
[КШ] Но почему здесь так много именно биологов, а не финансовых аналитиков, например?
[АК] При всём уважении финансовую математику я в институте развивать не буду. У меня было много предложений — но не буду. Из принципиальных соображений. Финансовая математика перетягивает огромное количество ресурсов, огромное количество умных людей, которые не создают ничего. Они просто перераспределяют. Я к этому не хочу быть причастным.
[КШ] Но физика, химия! Это же области, где анализ данных, казалось бы, вовсю применяется. А всё-таки здесь больше биологов.
[АК] Сегодня физика и математика на высоком уровне практически не различаются. Человека, разрабатывающего теорию струн, кто-то называет физиком, а кто-то математиком.
Но самые интересные вещи сейчас творятся в биологии. Недавно я своими глазами видел парализованного наркодилера, которому полицейские перебили шейный позвонок. Фантастическая вещь: при помощи нейроинтерфейса он управляет механическими руками — может, например, пить кофе. Это, как сказал бы астронавт Армстронг, маленький шаг для человека и гигантский — для человечества. Но прогресс нейронауки невозможен без анализа данных. Движения этих рук-манипуляторов очень разные, нужен математический аппарат, чтобы найти в них инварианты, что-то общее и устойчивое.
Если бы мне сейчас было 17 лет, я бы пошёл в нейронауку. А поскребите работающих у нас биологов — 99% из них окажутся переучившимися математиками или физиками. Мы сейчас очень активно всем этим занимаемся.
Самолёты, семена и свиньи
[КШ] Математика всегда связывала прочие области знаний, да и вообще — любая наука становилась наукой в полном смысле слова, лишь когда туда приходила математика. Но сейчас, кажется, что-то принципиально новое происходит.
[АК] Конечно. Появилась колоссальная вещь, которая по-настоящему связала все науки — анализ данных.
В 1950-х, во времена Брэдбери, Азимова и фантастических рассказов о роботах казалось, что мы вот-вот коснёмся этого всего. Что будет искусственный интеллект, человекоподобные роботы-помощники. Но оказалось, всё не так просто, теория вырвалась далеко вперёд по сравнению с технологиями и в конце концов стала неинтересной, заглохла — лет на двадцать. Не было технологической поддержки, технологий хранения, передачи и обработки информации. И не было такого количества данных.
Я всё время говорю молодёжи: ребята, читайте старые статьи. Это собрание огромного количества новых идей. Всё забыто, люди начинают заново повторять идеи, которые были высказаны ещё в шестидесятые годы.
Но всё же технология развивалась со страшной скоростью, на моих глазах произошёл невероятный скачок. Пожалуйста, в мире уже установлено больше миллиарда камер — казалось бы, всех террористов можно выловить в аэропортах на раз. Но нет алгоритмов, которые это сделают. Все нужные технологии появились, а алгоритмов нет.
[КШ] Теперь практика обогнала теорию?
[АК] Да, возникла обратная ситуация: раньше был разрыв между теорией и практикой в пользу теории, а сейчас — в пользу практики. Технологии на порядки превосходят математические методы обработки данных.
Оказалось, что все науки и, главное, огромное количество практических задач связаны с обработкой массивов данных таких размеров, о которых мы даже и подумать не могли в былые времена. И это вызвало колоссальный прилив интереса математического сообщества к этим задачам.
Сейчас в математике анализ данных — это тема номер один. Он невероятно востребован на практике, он нужен всем. Нашими инструментами обработки данных пользуются такие компании, как Airbus Group, Porsche, Mitsubishi, Toyota, Michelin, Gas de France, Европейское космическое агентство, AREVA (французский Росатом. — «КШ»). Даже в сельском хозяйстве! Вторым по объёму после Airbus потребителем продуктов, разрабатываемых в нашем институте, является Limagrain, одна из крупнейших в мире компаний по селекции семян. Оказывается, чтобы производить чистые семена, необходима очень хорошая математика.
Вы не представляете, что такое современное сельскохозяйственное производство! В животноводстве, чтобы попасть к племенной свинье, надо пройти четыре зоны очистки, дважды принять душ. Там свиньям делают томографию, а софт, который мы производим, эти данные анализирует — всё это нужно для того, чтобы получить оптимальное соотношение мяса и жира. Представляете, что такое засунуть свинью в томограф? «Мадам, не двигайтесь!» Она же должна там минут пятнадцать простоять спокойно. Мы часто даже не понимаем уровень своей отсталости, а он безумный в таких вот областях.
Для математика что самолёты, что семена, что свиньи — это в некотором смысле одно и то же. У тебя есть чёрный ящик. Ты не знаешь, что в нём происходит. Но у тебя есть входные данные, выходные данные и некоторые ручки, поворачивая которые ты можешь вытянуть результат. Тебе нужно найти правильное положение ручек, чтобы результат был наилучшим. И в этом смысле вывод новых пород семян или получение новой формы крыла — это одна и та же задача. Вот этим мы, собственно, и занимаемся.
Шаманы нейронных сетей
[КШ] Что такое информация с точки зрения математики — можете на пальцах объяснить?
[АК] Я не буду морочить вам голову определением Колмогорова, определением Шеннона и так далее. Давайте исходить из другого: в бытовом смысле сегодня любая информация цифровизована. Информация — это всё, что представлено в виде ноликов и единичек. Фильм — это тоже нолики и единички, как и фотография, и текст. Всё это информация, и всю её можно анализировать математически.
[КШ] То есть мы в этих ноликах и единичках ищем какие-то закономерности, какие-то узоры, повторы?
[АК] Смысл анализа данных — это извлечение новых знаний из информации. Мы ищем закономерности, пытаемся понять, но главное — это предсказывать. Что произойдёт, если я изменю форму крыла самолёта? Что будет, если я изменю два типа скрещиваемых растений? Мы делаем предсказания, основанные на данных. И вот в этом смысле математика сейчас объединяет все науки. Они ведь изначально основаны на экспериментах, эксперимент — это всегда данные, а обработка данных — это математика.
[КШ] Вы в своей лекции привели много замечательных примеров применения такого метода анализа данных, как deep learning, глубокое обучение. Можете объяснить, что это такое?
[АК] Да это самый главный вопрос современности! И ответа на него не знает никто. Речь идёт о гигантских нейросетях, способных обучаться — примерно так, как обучается речи ребёнок, по аналогии, не зная никаких правил грамматики. Мы вводим в нейросеть информацию, она её изучает и выдаёт результат обработки, но как она его получила, мы не понимаем. И я очень сомневаюсь, что в ближайшие полвека поймём. Это тот случай, когда эксперимент бежит впереди объяснения. К тем, кто умеет проектировать такие сети, относятся как к гуру или шаманам — они сами толком не понимают, что делают, ориентируются на интуицию, но если у них получается, им готовы платить любые деньги.
[КШ] Нейронные сети в математическом смысле — это, насколько я понимаю, совсем не про реальные нейроны и мозг?
[АК] Конечно, хотя сначала думали, что нейронные сети — это некий аналог того, как работают нейроны в мозгу, хотя никто точно этого не знает. Эта антропоморфность, на мой взгляд, — совершенно ложная вещь. Это как первый самолёт, похожий на летучую мышь, ещё до братьев Райт, который хлопал крыльями, — он даже как-то летал. Но не нужно самолёту хлопать крыльями, как птица. И стальные жеребцы у нас по дорогам не бегают. Почему мозг в этом смысле должен чем-то отличаться?
Мы же знаем, что ещё в 1997 году Каспарова обыграл в шахматы Deep Blue, а в 2011-м Watson обыграл тогдашнего чемпиона в Jeopardy, — для этого не нужно быть похожим на мозг. Хотя какие-то разумные идеи приходят и из биологии и должны применяться в микроэлектронике и программах. Но никто не сказал, что будущий искусственный интеллект или робот, как из рассказов Азимова, будет устроен по образу и подобию человека. Скорее всего, нет, хотя я могу ошибаться.
Торжество кибернетики
[КШ] ИППИ создавали, вдохновляясь идеями модной тогда кибернетики?
[АК] Конечно. Отцы кибернетики Винер, Шеннон — они всё, что сейчас происходит, предвидели. Но, к сожалению, люди восприняли их идеи как ближайшее будущее, как следующий шаг. А когда следующий шаг не случился, интерес к этим идеям был потерян.
[КШ] Получается, сейчас настаёт время реального торжества идей кибернетики?
[АК] Конечно, конечно!
[КШ] Вы чувствуете связь с кибернетикой того времени?
[АК] Самую прямую. Возьмём теорию локомоций Гурфинкеля — казалось бы, какое отношение она имеет к роботам? А ведь Boston Dynamics лишь совсем недавно сумела сделать антропоморфного робота, который может ходить не только по гладкой поверхности. Раньше подложишь роботу спичечный коробок — пи-и-ип, и вся антропоморфность на этом заканчивалась. А сейчас хоть полено положи — он поймёт и переступит.
Эта сложнейшая технология, на разработку которой ушли десятилетия, во многом основывается на трудах Гурфинкеля и нашей лаборатории. Когда человек просто стоит, одновременно работают тридцать мышц. Стоять, кстати, сложнее, чем ходить, недаром перед парадом солдаты в обморок падают — в ожидании.
[КШ] Нынешние роботостроители говорят, что главный «тест Тьюринга», позволяющий отличить робота от человека, должен быть основан не на речи, а на движении: воспроизвести пластику человека гораздо сложнее, чем симулировать интеллект.
[АК] Мы приближаемся к реальности, которая описана в рассказах Азимова. Глубокое обучение — это замечательный пример создания устройств, про которые мы уже сами не понимаем, как они работают. Это очень важный рубеж, принципиальный. Инструмент, который может себя воссоздавать или совершенствовать, а мы даже не понимаем, как это происходит, — решающий шаг на пути к искусственному интеллекту, и он уже сделан. Человечество создало механизм, который делает невероятные с нашей точки зрения вещи и работает непонятным нам способом.
Опознать собаку и найти алмаз
[КШ] Почему свою лекцию, открывающую конференцию, вы назвали «Эпоха праздного любопытства закончена»?
[АК] Праздное любопытство — это когда я занимаюсь интернет-серфингом или в поезде журнал листаю: вдруг да попадётся что-то интересное? И не потому вовсе, что я не знаю, что меня интересует, — просто нет механизма, который найдёт это, и я занимаюсь неструктурированным поиском. Так вот, он уходит в прошлое. Поиск, когда мы просто пытаемся выловить что-нибудь интересное в окружающем мире, становится невозможным. Потому что количество информации растёт экспоненциально. И бродить без цели в этом море бессмысленно.
Зато возникли инструменты, позволяющие найти любую информацию. Скоро, например, появится механизм поиска информации по фото и видео в интернете — это самое ближайшее будущее, завтрашний день. Как сейчас мы пользуемся ключевыми словами и фразами, когда ищем что-нибудь в интернете, точно так же будет устроен в скором времени и видеопоиск.
Девяносто процентов всех имеющихся на сегодня данных были получены за последние два года. Я сам сначала был крайне удивлён этой цифрой. Но коллега из MIT убедил меня на простом примере. Он сказал: «А ты знаешь, что, когда кубок Стэнли провозили по городу, полтора миллиона человек снимало это на видео и клало в свои архивы?» Большая часть информации, которая сейчас хранится в Сети, — это видео. И если за последние двадцать лет мы более-менее научились обращаться с текстовой информацией, то с видеоинформацией мы работали мало.
[КШ] Чтобы научить систему узнавать изображения, нужно ведь как-то сопоставить их со словами?
[АК] Есть открытые сайты, где этим занимается масса людей, например ImageNet. Пользователи этого сайта разметили 14 миллионов фотографий — в виде пирамиды понятий. Вот у нас млекопитающие, вот собаки, вот терьеры, а вот бультерьеры, понимаете? Это делают китайцы на деньги правительства Соединённых Штатов. Представьте себе, сколько нужно людей и времени, чтобы вручную это сделать! А потом Сеть всё это, условно говоря, прочла и поняла, где хаски, где сибирская лайка и так далее.
Ещё три месяца назад человек распознавал объекты на фотографиях чуть лучше, чем аналогичная гугловская платформа GoogleNet. Люди делали ошибки в 5% случаев, программа — в 6%. А сегодня гугловская сеть уже превзошла человека: она делает всего 4,5% ошибок.
Но распознавание образов — это же страшная вещь! О частной жизни можно забыть. Тебя сфотографировали и тут же опознали. Вот спускаюсь я на эскалаторе и вижу девушку, которая поднимается. Я её не догнал, но фотографию сделал — тут же распознал, залез к ней в «Одноклассники» и вот, пожалуй, расхотел знакомиться.
[КШ] Это наше ближайшее будущее?
[АК] Да, хотя пока мы такие вещи делать не умеем. Зато, например, мы замечательно распознаём колёса. Наша программа распознаёт все типы колёс, которые только есть в мире. Или, скажем, алмазы — распознавание всех алмазов в мире сегодня происходит на нашем софте: на глаз ведь нельзя предсказать, есть ли в породе алмаз, а мы можем.
И ещё одна очень важная вещь про ближайшее будущее. С развитием методов экстракции знания из информации будет уменьшаться потребность в «синих воротничках». Не только в рабочих, а вообще в людях средней квалификации.
В Соединённых Штатах, например, первое, что бросается в глаза уже в аэропорту: на каждом углу стоит человек, ничего полезного, в общем-то, не делающий. Совершенно очевидно, что его работа — просто социальная функция. Надо чем-то занять людей, чтобы не жевали кокаин. Нет, его не едят, кажется... Ну, не важно. Современное общество может прокормить огромное количество людей, а занять не может.
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №12 (14) за декабрь 2015 г.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
«Биохакинг» — термин, который начинает приобретать определенную популярность вместе с появлением определенных тенденций в сфере хай-тек. Считайте это своего рода гражданской биологией; большинство проделок в этой сфере осуществляется людьми в небольших независимых лабораториях в свободное от работы время, где они экспериментируют с вещами вроде модификации ДНК растений или выделением определенного генетического материала, который может его улучшить. Основная идея этого движения — улучшение биологических объектов, вроде того, как вы улучшаете свой компьютер. Магазинчики биохакеров появляются по всему миру, обеспечивая людей всеми нужными инструментами, с которых начнется изучение биологического мира, иногда довольно жуткое. Критики указывают, что слово «хак», то есть взлом, всегда был опасной и незаконной вещью. Хотя это по большей части выражение любопытства, из течения биохакеров порой выходят странные вещи. Особенно это актуально в свете разработки способов биохакинга не только растений, но и людей.
Начало в стиле «Большого брата».
Истинный размах потенциала биохакинга показал профессор Кевин Уорвик из Университета Рединга. Уорвик и его коллеги из отделения кибернетики хотели узнать, насколько возможно построить компьютер, который смог бы взаимодействовать с биологическими системами человека.
Им удалось.
В рамках Project Cyborg Уорвик имплантировал первый чип в руку в 1998 году. Чип посылал сигнал, который позволял компьютеру отслеживать Уорвика, открывая перед ним двери и включая компьютеры, когда он входил в отдел. За этим экспериментом последовал следующий, в котором Уорвик имплантировал чип своей жене и еще один себе. Соответствующие чипы позволили ему ощущать, что она делает, и Уорвик назвал это своего рода электронной телепатией.
Неудивительно, что действия Уорвика вызвали весьма противоречивые отзывы со стороны научного сообщества. Более поздние эксперименты подвели его ближе к объединению электроники и техники с биологией. В 2011 году он начал использовать роботов для передачи информации через датчики в клетки головного мозга, выращенные в культуре, чтобы эти клетки обрабатывали информацию и взаимодействовали с внешними раздражителями.
По словам Уорвика, это трудная работа, поскольку клетки не всегда делают то, что он хочет, и вообще выказывают капризное поведение. Сейчас Уорвик использует клетки крыс, однако надеется через несколько лет перейти к клеткам человеческого мозга и воссоздать мозг в пробирке, который сможет взаимодействовать с лабораторным оборудованием. Уорвик, несомненно, разбивает серьезную стену между биологией и технологиями.
Генетическая модификация бактерий в строительный материал.
Биохакинг может включать модификацию клеток на генетическом уровне, и эти клетки способны на безумные вещи. JuicyPrint — многообещающий проект, который взламывает бактерий, чтобы те реагировали на свет. Эти бактерии вырабатывают целлюлозу, и с некоторыми изменениями в их генетическом коде это производство целлюлозы можно настроить в зависимости от присутствия — или отсутствия — света. Включите свет — и производство целлюлозы начнется. Выключите свет — и производство остановится. JuicyPrint использует естественное вещество как исходный материал для 3D-принтера. Выложите эти бактерии послойно, и целлюлоза будет производиться в любой форме, какую захотите.
Потенциальное использование этой технологии практически безгранично. Создавая биологически совместимые прочные субстанции, которые смогут воспроизводиться и печатать буквально на свету, можно открыть много интересных применений для медицины. Этот проект можно использовать для восстановления органов, создания новых артерий и кровяных сосудов. Поскольку новые органы и импланты должны быть основаны на биологических материалах, а не искусственных, эта методика, как ожидается, плавно вольется в человеческое тело. Цель финального проекта — скормить фруктовый сок принтеру, чтобы тот выдал любую необходимую форму. Этот генетически модифицированный штамм бактерий часто встречается в уксусе, соке и остатках отходов в процессе пивоварения. Все это оставляет огромный запас сырья, который при должной сноровке можно успешно использовать для изготовления тех же кожных трансплантатов.
Магнитное касание.
Биохакинг не всегда означает изменение ДНК или генетического материала. Он также может объединять технологии с биологическим, вроде видения Уорвика. Люди, которые это делают, называются «гриндерами». Одним из первых примеров этого движения была вставка магнитов в руки человека. Неудивительно, что это движение весьма андерграундное и обычно сопряжено с магазинами модификации тела и салонами пирсинга. Движение входит в моду. В Питтсбурге функционирует подпольный Grindhouse Wetwares, которым управляют электромеханик и разработчик программного обеспечения. Имплантация магнитов в чьи-то руки нужна не только для того, чтобы удобнее было поднимать вещи. По мнению тех, кто это сделал, человеческое тело постепенно адаптируется к размещенному магниту и начинает считывать посылаемые им сигналы как с другой биологической части тела. Это будто надеть очки и дать телу приспособиться к ним, а ваши чувства усилятся. Впрочем, хотя некоторые говорят, что магниты в телах выступают в качестве дополнительных органов чувств, другие отвечают, что это чувство проходит через пару недель, а вы остаетесь с сомнительной возможностью использовать Силу на небольших расстояниях.
Эхолокация.
Имплантация машин в человеческое тело, чтобы получить доступ к другому чувству или усилить какое-то, давно вышла за пределы шуток — некоторые рассматривают биохакинг как способ улучшить качество своей жизни. Рич Ли 34 года, и он знает, что слепнет. Он потерял большую часть возможности видеть правым глазом, и остается лишь вопрос времени, когда он будет полностью слепым. И хотя пока этого не случилось, Ли тренируется использовать эхолокацию. Он делает это с помощью передающих звук магнитов, которые Ли имплантировал в свои уши. И хотя они, как правило, используются, чтобы слушать музыку, которую никто другой вообще услышать не может (и даже не подозревает, что это происходит), Ли также тренируется интерпретировать звуки, которые слышит. Магниты были имплантированы с помощью художника по модификациям тела в Лас-Вегасе и выступают как приемники звука. Слушать музыку, например, означает, что Ли берет аккумулятор и усилитель, который передает звук через катушку. Катушка передает звук магнитам, а магниты вибрируют, позволяя Ли слушать музыку. Эхолокация, тем не менее, устроена немного сложнее. Ли планирует добавить ультразвуковой дальномер, чтобы получить возможность «видеть» с помощью своих имплантов.
Humanity+ и трансгуманизм.
Humanity+ — это международная некоммерческая организация, которая занимается продвижением в массы того, что пытаются сделать биохакеры, — улучшить человечество с помощью технологий. В основе работы организации заявлена миссия по использованию технологий в этических целях, а также расширение возможностей человека для создания нового этапа эволюции. Сюда входит увеличение продолжительности жизни и разрыв шаблонов, когда дело доходит до умных протезов, крионики и регенеративной медицины. Также они принимают философскую школу трансгуманизма. По своей сути, трансгуманизм — это идея, что человеческая раса, известная нам, своего рода ранний прототип. С помощью технологий, имплантов и генной инженерии мы сможем развиться в что-то запредельное, что трансгуманисты называют «постчеловеком». Наряду с фактическим физическим процессом, сопряженным с этими изменениями, интересен также разбор этических вопросов и моральных обязанностей, которые появляются с таким прогрессом. Humanity+ утверждает, что эта идея абсолютно не нова, несмотря на то что получила серьезное развитие в последние несколько десятилетий. Организация утверждает, что история этого течения уходит корнями еще в древнегреческую идею использования амброзии на коже, чтобы предотвратить старение и распад, а также алхимические попытки создать эликсир вечной жизни.
Цель: Постчеловек.
В случае с биохакингом постчеловек — это конечная цель, какую только можно получить в постоянно меняющейся среде. Трансгуманизм — и идея создания постчеловека — это только промежуточный шаг. Конечная цель — постчеловек. Постчеловек определяется как создание, которое уже нельзя назвать человеком по нынешним стандартам. Это будет своего рода человечество, которое так же далеко от нас, как мы — от приматов. Мы признаем их мысли, чувства и семейную структуру, но сохраняем чувство превосходства и понимание, что нам уже нечего делить. Сторонники этого движения предполагают, что мы будем способны полностью контролировать свои эмоции и психическое состояние, освобождая в себе место для любви и радости, а также долгой и здоровой жизни. Возможно, существуют состояния сознания, о которых мы не знаем сегодня. Но чтобы до них добраться, человечество должно пройти через полную перестройку, включая генную инженерию, развитие нанотехнологий, нейронных интерфейсов, имплантируемых компьютеров. Это, в конце концов, неизбежно. Непонятно только, на что это будет похоже. Humanity+ считает, что это может быть своего рода искусственный интеллект, дополняющий нас, либо мы покинем свои тела и будем жить как информация внутри Сети. «Трансгуман» означает лишь «переходный человек», один из шагов.
Политическая партия.
Если вам кажется, что движение трансгуманистов — это что-то киношное, когда люди пытаются стать персонажами из «Людей Икс», сторонники биохакинга и в целом этого движения демонстрируют серьезность своих намерений следующим образом: они сформировали политическую партию и решили баллотировать своего кандидата в президенты США. Партия работает на правительство, которое сделает приоритетным науку, технологии и здоровье. Их цели невероятно завышены, учитывая зачаточное состояние биохакинга. Тем не менее сторонники партии планируют вывести гриндеров из подвалов и подпольных магазинов и довести технологические и научные разработки до точки, когда старение и смерть можно будет назвать устаревшими понятиями — и все это за 15-20 лет. Они также разрабатывают руководства по этике использования новых технологий и пытаются осуществить радикальный переход от культуры смерти и общества, которое тратит миллиарды на медицину, чтобы чуть-чуть продлит свое существование. Золтан Истван, основатель партии трансгуманистов, говорит, что они не просто пропагандируют науку, они ее используют. Очевидно, шансов занять хоть какое-нибудь значимое место в правительстве у партии мало, но Истван рад и такому началу (он же является кандидатом в президенты). И если вам кажется, что президент страны, грезящий о телепатических устройствах и вездесущих технологиях, это миф, то в Италии такой кандидат в правительстве уже есть. Первая трансгуманистическая партия Италии протащила своего кандидата в парламент в 2012 году. Трансгуманист Джузеппе Ватинно увлекается идеями Humanity+ и обладает так называемым «ориентированным на действия» взглядом на мировые проблемы. Первыми в его списке идут нанотехнологии, за ними биотехнологии и искусственный интеллект.
Регулирующие ноотропы.
Биохакинг органов не всегда означает достать скальпель и начать резать. Очень быстро растет движение «ноотропов» — таких веществ, прием которых повышает внимание, скорость мышления и эффективность работы, и это не наркотики. Неудивительно, что один из центров ноотропных экспериментов находится в Кремниевой долине, а благодаря Reddit поле ноотропов превратилось в довольно забавный эксперимент по краудсорсингу. В остальном же мире это явление тоже приобретает нехилый размах, учитывая и то, что нет пока настоящего и уверенного определения происходящего. Есть так называемый «стакинг», сочетание таблеток и веществ для достижения определенного эффекта. Некоторые люди доводят его до крайности, принимая до 40 различных таблеток в день. И вы будете удивлены, но рекомендуют начинать с кофеина и L-теанина, которые содержатся в кофе и чае. На другом конце находятся также известные всем риталин, аддералл и модафинил. Защитники ноотропов признают, что технически эти препараты ноотропами не являются, но выполняют ту же функцию: изменение химии мозга для повышение эффективности его работы. Каковы долгосрочные последствия приемов этих препаратов и коктейлей? Никто не знает наверняка, хотя этой идее уже много лет. Ноотропы появились в 1964 году с химического коктейля под названием «пирацетам». Созданный румынским химиком и психологом Корнелиу Гиургеа, препарат и его инструкция по применению установили планку для современных ноотропов. По словам Гиургеа, эти препараты должны были улучшать обучаемость, обработку информации и активность между двумя полушариями мозга, при этом не вызывать зависимости и не быть токсичными. Пока же нет никаких реальных способов определить долгосрочное воздействие подобных препаратов на мозг. И юридические вопросы с ними также не улажены. Мы уже упоминали модафилин, который использовался для лечения нарколепсии и прошел испытания, а также был взят на вооружение пилотами ВВС, чтобы те оставались бодрыми в ходе длительных миссий. В Великобритании он не продается без рецепта, но продажа ноотропов, которые не прошли испытаний, ведется и не карается словом закона.
Стив Курц и Блок биологических контрмер.
Если вы полагаете, что есть высокая вероятность, что что-то пойдет не так, когда люди начинают играться с ДНК, многие с вами согласятся. В 2006 году ФБР открыло дирекцию WMD, и частью ее стал Блок биологических контрмер. Его работой стало предотвращение актов биотерроризма, которые довольно сложно предусмотреть с биохакингом. И дело не только и не столько в биохакерах, сколько в простом доступе к лабораторному оборудованию и биологическим агентам. По всему миру люди занимаются «домашней биологией». Нужны определенные представители безопасности и закона, задачей которых будет следить, чтобы эти люди делали безопасные вещи. В 2013 году группу биохакеров пригласили на встречу с ФБР в Калифорнии, где представители закона задавали им вопросы по поводу их деятельности. Такие мероприятия, как правило, направлены на проведение границы между безопасной деятельностью граждан и возможностью случайного создания очередного смертельного гриппа. К сожалению, один из самых известных случаев биотерроризма стал невероятно печальной и трагической историей. Стив Курц был профессором искусств в SUNY Buffalo. В 2004 году он и его жена Хоуп готовились к проведению выставки в Массачусетском музее современного искусства. Хоуп Курц внезапно схватил сердечный приступ, и когда ее муж вызывал скорую помощь, первые очевидцы заметили чашки Петри, которые были подготовлены к выставке. Хотя они были безвредны, Курца арестовали и бросили за решетку, а тело жены изъяли для дальнейшего анализа. Группы по борьбе с биологическим терроризмом обыскивали его дом и офис, конфисковали даже кота (потом вернули, правда). Все закончилось, лишь когда были проведены все анализы и ничего опасного не нашли.
Потенциальные опасности?
Хотя многие биохакеры утверждают, что организации вроде ФБР слишком остро реагируют на потенциальные опасности, другие пытаются показать, как подкожные импланты могут быть использованы во зло, а не добро. Старший офицер Сет Вале из ВМС США взял чип, предназначенный для мониторинга крупного рогатого скота, и внедрил себе в руку, тем самым став обнаружимым — для людей, по крайней мере. Вале продемонстрировал, что чип может быть оснащен антенной NFC, которая посылает сигнал на любой ближайший Android-телефон. Он позволяет пользователю открыть файл и одним кликом заполучить управление телефоном с помощью удаленного компьютера. Все это еще находится в зачаточном состоянии, но вполне возможно. Пока что удаленный компьютер отключается вместе с выключением телефона, но будет несложно загрузить программу, которая будет активироваться вместе с включением телефона. Возможно, самое страшное заключается в том, что чип довольно трудно обнаружить. Вале был военным, когда имплантировал чип, и никто так и не узнал об этом. Офицер говорит, что ежедневно проходил через военные сканеры, через терминал аэропорта и контрольно-пропускные пункты. Никто так и не обнаружил, что в нем находится устройство, дающее ему контроль практически над любым Android-телефоном. Так что такое биохакинг: угроза для всех нас или надежда на светлое будущее? Что может сделать злоумышленник, получив на руки такие возможности? Какое развитие получат эти технологии? Посмотрим что будет в будущем.