"Звездный десант": лучшее из всех версий
Максимально близкая к роману высадка спейсмаринов (японский мультик, экранизация 1988 года) под ту самую музыку Полидуриса :)
Максимально близкая к роману высадка спейсмаринов (японский мультик, экранизация 1988 года) под ту самую музыку Полидуриса :)
Рассказывает С.В.Голд — переводчик и исследователь творчества американского фантаста.
В конце концов количество переросло в качество, и в 1976 году заработал фан-арт. Первой ласточкой стала настольная игра от «The Avalon Hill Game Co» под незатейливым названием «Starship Troopers». В игре участвуют «терране», «тощие» и «арахниды», причем «тощие» играют то за «пауков», то за «терран», но только на своей стороне игровой доски. У арахнидов имеется бонус — невидимые туннели, которые на столе не отображаются, игрок хранит их координаты в своих секретных записях. Точно так же скрыт Улей, атака которого — сценарий седьмой миссии игры. К игре прилагался, как водится, мануал со сценариями (довольно простенький). Писатель тоже приложил руку к игрушке: написал коротенькое письмо, обращенное к будущим игрокам, в котором описал концепцию игры и пожелал игрокам отпустить на волю свое воображение, — хорошее напутствие для тех, кто на несколько часов собрался зависнуть над разграфленной шестиугольниками картой, передвигая по ней безликие картонные квадратики.
А потом появились персональные компьютеры, и, конечно же, Хайнлайны не смогли пройти мимо и тут же купили себе по компьютеру, а компьютеры не могли пройти мимо Хайнлайна и тут же включили его в оборот — в 1982 году компания «Tandy Corporation» («Тетрис», «Арканоид») выпустила игрушку «Klendathu», созданную по мотивам «Звездного десанта», и в знак благодарности автору прислала Хайнлайну цветной дисплей для его компьютера. Игрушка, созданная дизайнером Лео Кристоферсоном, погружала вас в атмосферу битвы за Клендату: в первой, «стратегической», части вы выбираете точку высадки, во второй, «шутере от первого лица», пытаетесь загасить как можно больше набегающих отовсюду жуков-воинов и жучиных королев (проблема в том, что по внешнему виду «воины» не отличаются от безвредных «рабочих», а боеприпасов мало, и энергия боевого скафандра выдерживает счетное число столкновений). После трех десантов игрок может выйти в отставку и порадоваться количеству заработанных очков. Слова «стратегия» и «шутер» я написал в кавычках, потому что всерьез говорить о стратегии, играя в крестики-нолики на поле 4 × 7 клеточек, не приходится, а стрелять, двигая прицел кнопками курсора по тем же 28 клеточкам, — развлечение то еще. Возможно, по этой причине игра не пользовалась бешеной популярностью, и второй заход акул игрового бизнеса во вселенную космодесанта случился лишь двадцать лет спустя.
В 1988 году книга была впервые экранизирована: в Японии вышел аниме-сериал по мотивам «Звездного десанта». Сюжет поначалу следует книге, но уже со второй серии начинаются разные вольности... Центральной темой стала любовь Джонни и Карменситы, а арахниды превратились в чрезвычайно адаптивных полиморфных существ. Однако подход японцев к литературному первоисточнику можно считать очень бережным — по сравнению со следующей экранизацией.
Она вышла в 1997 году, это был фильм Пола Верховена «Звездный десант». Сам Верховен, по его словам, прочитал в книге только первые главы, счел ее пропагандой фашизма и выкинул на помойку. Сценарист фильма Эдвард Ноймайер намек понял и превратил фильм в сатиру, высмеивающую идеи романа. Ну, или то, что они с Верховеном принимали за идеи книги. «Я создал идеальный фашистский мир: в нем все красиво, все блестит, у всех огромные пушки и навороченные корабли, но все это годится лишь для того, чтобы истреблять гребаных жуков», — пояснял режиссер. Чтобы сделать свою мысль совсем прозрачной, он копировал кадры Лени Рифеншталь и форму войск СС. Увы — с Верховеном критики поступили точно так же, как с Хайнлайном. Фильм обвинили в пропаганде фашизма, ругали за отсутствие сюжета и заклеймили «пустышкой, рассчитанной на фанатов фантастики». В общем, как аукнулось, так и откликнулось. Провал «Десанта» в прокате пустил карьеру Верховена в Голливуде под откос.
Впрочем, и дальше все произошло точно как с книгой — критики, отработав зарплату, затихли, продажи на видео делали кассу, армия фанатов росла... Вот только привлекала их в фильме не изящная сатира. Имитация геббельсовской пропаганды сработала не хуже оригинала, и подростки фанатели от формы, символов и лозунгов, показанных в фильме. Массовая культура постепенно усваивала «Звездный десант», откусывая и отбрасывая «лишние» детали. Сначала Верховен отсек всю социальную часть, потом продолжатели отсекли сатиру Верховена, и так продолжалось, пока от всего романа не остался скелет из противостояния жуков и космодесантников.
Фэнам этого было вполне достаточно. Два продолжения фильма были сняты уже в очищенной от ненужных придатков форме — в «Герое Федерации» и «Мародере» нет никакой сатиры, все на полном серьезе... и совершенно отвратительно. Ни сценарист, ни автор спецэффектов «Десанта» без Верховена ничего не смогли. Их единственной заслугой можно считать добавление во вселенную «Десанта» людей-зомби, работающих на жуков.
Одновременно с фильмом Верховена появились комиксы — в 1997 году «Dark Horses» выпустила в поддержку «Десанта» три серии комиксов (в том числе адаптацию самого фильма), а в следующем году еще один. И снова в финале этой рисованной истории ни от Хайнлайна, ни от Верховена не осталось и следа.
В 1999 году вышел еще один мультсериал «Roughnecks: Starship Troopers Chronicles» («Головорезы: Хроники звездного десанта») — на этот раз он полностью базировался на визуальной и идейной стилистике фильма. Верховен даже сыграл роль продюсера, и его рука чувствуется по крайней мере в первых сериях. Затем начинается какой-то кроссовер «Десанта» и еще не вышедшей игрушки «Старкрафт» — в кадр лезут гибриды, мутанты, а герои напропалую используют пси-силы. На самом деле, конечно же, скорее авторы «Starcraft» черпали идеи из «Хроник», а не наоборот, но в ретроспективе мультик воспринимается именно таким образом.
С этого момента роман Хайнлайна окончательно потерял самостоятельное значение в культурном поле, все последующие обращения к теме опирались только на фильм, идеи и образы фильма, полностью игнорируя его основу. В основном это были компьютерные и настольные игры, которые продолжали разрабатывать, углублять и расширять «Вселенную Starship Troopers». На каком-то этапе этого пути от центрального ствола отпочковалось само понятие «Starship Troopers», породив самые причудливые миры, полные хаоса и сражений.
Из этого потока хочу отметить только безвременно почивший проект британской игровой компания «Moongoose», которая в 2005 году выпустила настольную игру «Starship Troopers: The Miniatures Game». Игра позаимствовала сюжеты как фильмов, так и мультсериала «Roughnecks». В ней были задействованы все три расы, Федерация терран, Империя арахнид и Гегемония тощих. Трехсантиметровые фигурки юнитов (примерно сотня разных видов плюс детали пейзажа) пришлись по душе поклонникам «Десанта», игра даже завоевала какие-то призы, но потом «Moongoose» внезапно свернула все работы над «Starship Troopers». Вместе с выпуском солдатиков был свернут и параллельный проект — ролевые игры. Жаль, для них «Moongoose» выпускала симпатичные мануалы с красивыми картинками.
Затем снова пришло время мультфильмов, на этот раз полнометражных. Первым было «Вторжение», работа над ним шла два года, релиз 2012 года. Режиссером стал Синдзи Арамаки («Яблочное зернышко I, II», «Легенды Halo»), и вообще, проект больше японский, чем американский. Фильм начинается с монолога Джонни Рико — прямой цитаты из романа Хайнлайна, однако дальше идет оригинальный сюжет, больше имеющий отношение к фильму Верховена. Снова на экране неразлучная троица, правда Джонни Рико стал генералом, а Карл Дженкинс министром, и только бедняжка Кармен так и тянет лямку капитана. Фильм мог бы стать хорошим подарком для фанатов «Звездного десанта», однако его губит недостаток финансирования и специфически игровой видеоряд. Из-за этого периодически накатывает ощущение, что ты попал в компьютерную игрушку с отрубившейся мышкой и не можешь управлять событиями. Рейтинги у фильма были, впрочем, не такие уж плохие, но Синдзи Арамаки несколько лет отказывался браться за продолжение. Его все уговаривали, а он все отказывался. И все надеялись и ждали, что уж на этот-то раз все получится как надо. В конце концов Синдзи уговорили, за сценарий взялся аж «сам» Ноймайер, и на этот раз в кадр вернули не только Рико, но и покойную Диззи Флорес (лицензии на лица и озвучка от Каспера ван Дина и Дины Мейер, красотка Карменсита по-прежнему с чужим лицом и чужим голосом). «Предатель с Марса» вышел на экраны в 2017 году и... не сказать чтобы «с треском провалился», но определенно недотянул даже до уровня «Вторжения» в рейтинге зрительских симпатий. Боюсь, что новый CGI-фильм из этой франшизы мы увидим теперь нескоро.
Думаю, следует указать на главную особенность мультимедийной ветви, выросшей из «Звездного десанта», — она сконцентрирована на противостоянии жуков и космодесантников, но при этом полностью игнорирует такую важную деталь, как тактический компьютеризированный боевой скафандр типа «мародер». Зато эту деталь очень внимательно изучили и взяли в разработку две категории благодарных последователей Хайнлайна: писатели и военные.
Боевой скафандр оставил в литературе более впечатляющий след, чем битвы с жуками в кино. Возможно, потому, что авторы не могли «выпилить» скафандр из хайнлайновского обрамления, им пришлось заимствовать вместе с ним и мобильную пехоту, а это тянуло за собой психологию, социологию и массу других вещей. Иначе говоря, нельзя было использовать скафандр, не используя его начинку, — литература не смогла обойтись без живых людей. Вы можете найти их у самых рьяных «заклепочников» — Джона Ринго, Йена Дугласа или Джона Скальци. Все это гимны звездным десантникам, и в первых тактах мы еще можем услышать голос Хайнлайна. Но это, конечно, капля в море вторичного или третичного продукта, где от исходных идей не осталось и тени следа.
Как и его прародитель «Космический кадет», «Звездный десант» породил в массовой культуре долгий незатухающий отклик. И вновь массовая культура смогла извлечь и сохранить в себе только внешнюю атрибутику произведения, а его содержание — увы! — так и не востребовала. И мысленный социальный эксперимент Хайнлайна так и останется причудой ума — человечество предпочитает проводить эксперименты на собственной шкуре, поднимаясь по зову неведомого громогласного сержанта:
— Вперед, обезьяны! Вы что, хотите жить вечно?
Начало статьи: Тринадцатый роман Роберта Хайнлайна — «Звездный десант»
Рассказывает С.В.Голд — переводчик и исследователь творчества американского фантаста.
Тринадцатый роман «ювенильной» серии, написанный Хайнлайном для издательства «Scribner’s», был рожден, что называется, под дурной звездой. К его написанию писателя подвигла одна катастрофа, а сам роман, будучи написан, повлек за собой другую.
Утром 4 октября 1957 года в жизни Роберта Хайнлайна произошла катастрофа: коммунисты запустили в космос ракету и вывели на орбиту Sputnik. Вскоре в доме писателя зазвонил телефон. Местная газета Колорадо-Спрингс хотела, чтобы известный писатель-фантаст рассказал, что думает об этом событии. Писатель охотно поделился своими мыслями: голосом, полным яда и горечи, он объяснил репортеру, что «если русские сумели поднять этот груз на стабильную орбиту, то они, весьма вероятно, могут в любой момент ударить боеголовкой в любую точку на территории Соединенных Штатов». Советы отняли у Хайнлайна уверенность в завтрашнем дне и перечеркнули его Историю Будущего.
Жертвой маленького металлического шарика с четырьмя усами стало не только душевное спокойствие писателя. Погоны сыпались на пол, как сухие листья, все были в шоке, и мало кто в Америке считал спутник достижением человечества. Вы наверняка читали у Стивена Кинга драматическое описание дневного киносеанса, на который пришел маленький Стивен:
«...впервые я пережил ужас — подлинный ужас, а не встречу с демонами или призраками, живущими в моем воображении, — в один октябрьский день 1957 года...»
Забавное «бип-бип-бип» вдребезги разбило мечты Роберта Хайнлайна и заставило его пересмотреть приоритеты. В мировоззрении Хайнлайна 4 октября означало катастрофу. Его главная цель, ради которой он затеял альянс со «Scribner’s», — позвать молодежь в космос, подстегнуть Америку с тем, чтобы первая военная база на Луне принадлежала американцам, а не русским, — казалась потерянной. Америка проиграла космическую гонку, и смысла воспитывать будущих астронавтов уже не было. В 1958 году Хайнлайн начал постепенное движение прочь от научной фантастики. Он больше не хотел звать молодежь во втузы и смотрел на свои прежние наработки с изрядной долей скепсиса. Хайнлайн искренне верил, что атомная война, которая сокрушит Америку, уже не за горами. На этом фоне его романы для детей выглядели чем-то несвоевременным. Не во втузы надо было звать молодежь — а в армию.
Следующий удар писателю нанесли весной 1958 года. Недавно созданный Национальный комитет за разумную ядерную политику потребовал от президента США прекратить ядерные испытания и передать контроль над ядерными вооружениями ООН — иными словами, комитет повторил хайнлайновский рецепт мирного сосуществования, изложенный в «Космическом кадете». Пятого апреля петицию комитета напечатала местная газета Колорадо-Спрингс, и это обращение подписали многие соседи и знакомые Хайнлайнов. Однако писатель этому отнюдь не обрадовался. Напротив, он почувствовал себя больным и обманутым. Между 1948 и 1958 годом произошли сильные перемены в его мировоззрении, и старые рецепты его совсем не устраивали. Хайнлайн немедленно забросил «Чужака», над которым в это время работал, и на шесть недель погрузился в политику — он написал свою петицию, собирал под ней подписи и отправлял заказными письмами президенту Эйзенхауэру. Мероприятие было названо «Лигой Патрика Генри» [Патрик Генри (1736–1799) — борец за независимость американских колоний, один из отцов-основателей США, автор знаменитого изречения «Дайте мне свободу или дайте мне смерть!»].
Переход в политическую сферу отношений поляризовал круг знакомых писателя. Из-за «Патрика Генри» Хайнлайн потерял довольно много друзей. В его списке рассылки были сотни писателей и издателей, большинство просто проигнорировали присланную петицию, а некоторые категорически отказались ее подписывать. Давний редактор Хайнлайна в журнале «Astounding» Джон Кэмпбелл ответил письмом, в котором полностью согласился с мнением Боба, но подписывать петицию отказался, объяснив, что все это бесполезная трата времени: демократия неработоспособна в критической ситуации. Все это Джон, как обычно, изложил на нескольких страницах отменно длинного письма. Издательство «Scribner’s» тоже ничем не порадовало писателя. Его редактор Алиса Далглиш «написала мне мутное письмо, согласившись со мной по каждому пункту, но твердо отказалась подписаться, думаю, старушка жутко боится Третьей мировой войны и надеется, что если она закроет глаза, то страшилка пропадет сама собой...». Второй (более лояльный к писателю) редактор, Джинни Фаулер, вообще не ответила, глава издательства Чарльз Скрибнер также не снизошел до ответа, «может, он думает, что он — господь бог, но я думаю, что, будь я издателем и получи я письмо от одного из моих писателей, чьи книги принесли фирме прибыль свыше ста тысяч долларов, я, как минимум, проявил бы любезность и ответил. Да провались он ко всем чертям — мне досадно, что приходится иметь дело со „Scribner’s“...»
В июне кампания «Патрик Генри» была прекращена — Хайнлайны были ею истощены физически и финансово. В политической сфере она не принесла никаких результатов — президент Эйзенхауэр ввел мораторий на ядерные испытания, правда продлился он всего до 1961 года. В сфере профессиональной она обеспечила писателю несколько потерянных друзей и несколько недоброжелательно настроенных критиков.
В октябре 1958 года Хайнлайн попытался сесть за очередной подростковый роман — его героиней была Фрис Подкейн, марсианка, которая никогда не была на Земле. Роман медленно подползал к сотой странице, однако легкомысленные приключения юной особы не совпадали с настроем писателя.
«Прямо сейчас для меня самое неподходящее время начинать новый роман. Мне все больше и больше не нравится то, что сейчас витает в воздухе, и от этого мне крайне тяжело писать популярную фантастику...»
То, что витало в воздухе, побудило Хайнлайна решиться на поездку в СССР — ему нужно было наконец-то увидеть врага своими собственными глазами. Он отправил Вирджинию на курсы русского языка (в их семье лингвистом была она), а сам отложил рукопись о юной марсианке в архив и начал думать совсем в ином направлении — свобода и ответственность, гражданский долг и тому подобные вещи. Джон Кэмпбелл, отказавшись участвовать в движении «Лига Патрика Генри», объясняя Хайнлайну бесперспективность стандартных демократических процедур, заявил, что в самой сути демократии «есть нечто, что не позволяет ее лидерам принимать правильные решения». По-видимому, нужно было менять что-то в базовых основах демократии. Политическая и гражданская незрелость его профессиональных коллег (а также полная безответственность республиканцев перед лицом красной угрозы) с неизбежностью привела его к мысли об избирательном цензе. Демократия крайне неэффективна, но у человечества нет ничего получше на замену, поэтому нужно было попытаться как-то ее модифицировать.
Собственно, готовую схему он позаимствовал у древнегреческих полисов, где избирательным правом пользовались только граждане, готовые в любой момент вступить в ополчение. Позднее он вспоминал, что эту мысль его отец Рекс Ивар Хайнлайн вложил в голову маленького Бобби еще в 1912 году: «Лишь те, кто воевал за свою страну, достойны ею управлять». Разумеется, схема была не более чем мысленным экспериментом, способом поставить вопрос, а не готовым рецептом:
«Я не утверждаю, что эта система приведет к более эффективному правительству, и не знаю ни одного способа, как обеспечить „осмысленные“ и „взвешенные“ выборы. Но я рискну предположить, что эта вымышленная система даст результаты не хуже, чем наша нынешняя. Я, конечно же, не думаю, что существует даже отдаленная вероятность, что мы когда-нибудь примем подобную систему...»
Приравняв в своей аксиоме социальную зрелость с готовностью сражаться, Хайнлайн с неизбежностью вынужден был исследовать вопрос о войне, насилии и противоборстве как таковых. Проблема соотнесения личной и общественной морали и насилия достаточно сложна, но Хайнлайн разрешил ее как чисто биологическую проблему, заняв позицию наивного материалиста. В этом он очень сильно напомнил мне Ефремова, который столь же лихо «разъяснил» красоту биологической целесообразностью. В своем письме Теодору Старджону от 5 марта 1962 года Хайнлайн обозначил ключевую тему романа таким образом:
«...этот роман — исследование, вопрос о том, почему люди сражаются, исследуется как моральная проблема... я попытался ее проанализировать как писатель. Почему люди сражаются? Какова природа силы и насилия, этично ли их применение, и если да, то при каких обстоятельствах?И я пытался выявить на основе наблюдений некую фундаментальную основу поведения человека, и я пришел к выводу, что единственная основа, которая не требует бездоказательных предположений, — это вопрос выживания как альтернатива невыживания в самом широком смысле этого слова. То есть я определил „моральное“ поведение как поведение, ведущее к выживанию... человека, семьи, племени, нации, расы.Истинный этот тезис или нет, но он стал главной темой книги... и каждая ее часть, каждый эпизод исследует некие выводы или следствия из основной теоремы.Морален ли призыв на военную службу? Нет, потому что моральные решения не могут быть определены законом. Вопрос о том, сражаться или нет, является личным моральным решением... И все прочее в этой книге основывается на этой единственной теореме...»
Роман был задуман в обычной скрибнеровской схеме бильдунгсромана, где герой: а) покидает привычную социальную среду; б) сталкивается с трудностями и узнает, как устроена жизнь, — не без помощи одного или двух наставников (людей Хайнлайна Третьего типа по классификации Паншина, таких как Джубал Хэршоу и другие); в) самостоятельно делает какой-нибудь нелегкий моральный выбор; г) в процессе становления приходит к осознанию предложенных писателем истин.
Как и «Скафандр», это был заход на второй круг, переосмысление прежнего материала. На этот раз пришла очередь «Космического кадета», поэтому пункты а) и б) были очевидны. С пунктом в) все было несколько сложнее. Если перед героем «Кадета» стоял нелегкий выбор — бомбить или нет родной город во имя мира на Земле, то перед героем нового романа стояла перспектива личного участия в полномасштабной галактической войне. Не столь драматично, как удар по совести, зато куда более материалистично, ведь на войне могут и убить. Чтобы подкрепить моральность выбора, оппонентами человечества, живущего, по выражению самого Хайнлайна, в «либертарианской, демократической, почти идиллической утопии», стали жукоглазые коллективисты с планеты Клендату.
Первым рабочим названием романа было «Shoulder the Sky» («Взвалить небо на плечи», «Подпирая плечом небо» или что-то в этом роде). Хайнлайн любил вставлять «Небо» в названия, у него есть «Фермер в небе», «Школа/Туннель в небе», «Сироты неба», «Лифт в небо» и тому подобное, а теперь в небе появилось «плечо». Само название происходит из стихотворения А. Э. Хаусмана:
The troubles of our proud and angry dustAre from eternity, and shall not fail.Bear them we can, and if we can we must.Shoulder the sky, my lad, and drink your ale.Мы вечностью на скорбь осуждены,А вечности все в мире нипочем.Терпите, праха гордые сыны.Пей, брат, и небо подпирай плечом.(Перев. Григория Кружкова)
Автор, конечно же, намекал на античного гиганта, удерживающего на плечах небесный свод. А для Хайнлайна это название дополнительно перекликалось с недавно вышедшей книгой... Нет-нет, это была не «Атланты держат небо», а «Атлант расправил плечи» Эйн Рэнд. «Shoulder» в названии естественным образом перерифмовалось в «Soldier», и аллегорическое «плечо» сменил вполне конкретный «солдат», потом слова поменялись местами: «Sky Soldier», затем «небо» сменило более пафосное «starside». «Звездный край/звездная сторона», однако, звучала как оппозиция «earthside» — земной стороне, и название несло противопоставление мира небесного миру земному. Так что позже Хайнлайн прикрутил пафос, сменив «starside» на «starship», звездолет. В редакцию роман пошел под названием «Starship Soldier» — «Солдат звездолета», или, если уж совсем по-русски, «Солдат войск космического базирования».
В отличие от всех предыдущих романов «Солдат» начинался с мощной экшен-сцены, где главный герой творит чудовищное насилие и разрушения. Тем самым писатель с ходу загонял читателя в шкуру героя, уже сделавшего свой моральный выбор, а не подводил к нему обычным методом последовательных итераций. Хайнлайн словно тестировал своих читателей, предпочитая отсеять убежденных пацифистов с первых же страниц. Возможно, в этом сказалось общее разочарование в людях после провала кампании «Патрик Генри». Как бы то ни было, здесь Хайнлайн впервые отошел от своей обычной линейной схемы сюжета, и это было отличное композиционное решение, заметно украсившее роман.
Подтверждение правильности выбора героя — и его зрелости, в конечном итоге, — неожиданно ложится на плечи его отца. Обычно Боб поддерживал противостояние главного героя родителям до самого конца произведения. На этот раз он заставил старшего пересмотреть свои взгляды, что также выбивалось из обычной схемы романов ювенильной серии. Видимо, разочаровавшись во взрослых, Боб рассчитывал на более здравый, незашоренный подход молодого поколения. Или на то, что сам ход событий лучше убедит его оппонентов, чем заявления и политические кампании. В финале романа отец и сын вместе уходят в бой, из которого, предположительно, не вернутся (Хайнлайн не написал этого в явном виде, но имел в виду, работая над романом). По признанию автора, он снова повторил эксперимент, проведенный, когда он работал над «Гражданином Галактики», — написал взрослый роман, слегка адаптированный для детей. «Это не подростковый, это „взрослый“ роман о восемнадцатилетнем парне. Я написал его, исключив всякую резню и постельные сцены, так что мисс Далглиш может предложить его в одном списке с другими моими книгами, но все же это не детская приключенческая история. На сей раз я следовал своей собственной теории, что интеллектуальная молодежь на самом деле интересуется серьезными вещами больше, чем их родители».
В «Солдате» он снова использует «расовую пасхалку» — его герой, как и прежде, обобщенный подросток неопределенной расовой и национальной принадлежности, замаскированный английским именем «Джонни» в окружении испаноязычных имен. Тот факт, что он филиппинец, читатель должен будет вычислить из мимолетного упоминания о том, что его родной язык тагальский.
Роман был начат вечером 8 ноября 1958 года и закончен в пять часов утра 22 ноября. Боб оставил рукопись на кухонном столе — для Джинни — и лег спать. Проснувшись днем, он нашел записку: «Дорогой, я прочла до конца, думаю, ты будешь рад услышать, что я в итоге разревелась — возможно, другие не будут, а я — да...»
Джинни оказалась права — первые читатели романа были настроены менее сентиментально. Литературный агент писателя отозвался кратко и сдержанно:
21 января 1959 года. Лертон Блассингейм — Роберту Э. Хайнлайну:Наслаждался «Starship Soldier». За исключением тех мест, где действие останавливалось и автор принимался читать лекции.
Издательство «Scribner’s» категорически отклонило роман. В своем письме Алиса Далглиш заявила, что: а) это не приключенческий роман; б) это социальная критика; в) мальчикам это читать неинтересно.
Точку зрения редакции она подкрепила отменно длинным письмом с разбором по пунктам, которое, к сожалению, писатель уничтожил. Но можно с уверенностью предположить, что уровень насилия в первой главе превысил все лимиты, предусмотренные подростковой литературой 1959-го. Кроме того, Алиса посоветовала Хайнлайну дать рукописи отлежаться какое-то время, пока он не остынет и не сможет взглянуть на нее более хладнокровно. В качестве альтернативы редактор предложила: а) напечатать ее в журнале — но как взрослый роман; б) продать ее в другое издательство (на самом деле довольно любезное предложение, поскольку у «Scribner’s» на руках был подписанный договор на этот роман).
10 февраля Лертону Блассингейму поступила инсайдерская информация из редакционного совета издательства «Scribner’s»: рукопись «Солдата» отклонена большинством голосов, в том числе было озвучено мнение самого мистера Скрибнера: «Слабая история, слабый сюжет, слабый дидактический подход, высокие репутационные риски». Лертон предложил Роберту найти для романа нового издателя.
17 февраля 1959 года Хайнлайн пишет Алисе Далглиш длинное письмо, в котором подробно объясняет основную идею романа и причины выбора тех или иных сюжетных решений. Алиса согласилась повторно рассмотреть рукопись и наметить возможные пути ее исправления. После повторного чтения она повторила, что не видит возможности публикации рукописи в детской серии «Scribner’s».
Хайнлайн воспринял отказ крайне болезненно. Позднее он писал:
19 сентября 1960 года. Роберт Э. Хайнлайн — Лертону Блассингейму
...Я чувствую, что со мной обошлись очень подлым, низким способом, и считаю его [мистера Скрибнера. — С. В. Голд] частично ответственным за это, потому не желаю больше отдавать свои вещи в его фирму. В «Scribner’s» вышли двенадцать моих книг, на каждой из них издатель получил прибыль и продолжает делать на них деньги. Однажды мисс Далглиш сказала мне, что именно мои книги поддерживают ее отдел в плюсах.
И вот я предлагаю тринадцатую книгу... и ее отклоняют. Маленькой небрежной записочкой, уж лучше б тогда прислали формальный бланк с отказом, поскольку она была была столь же холодна, сколь информативна.
...
Судя по записям моих роялти, я подозреваю, что мои книги принесли м-ру Скрибнеру что-то около 50 000 — 100 000 $ (а «грязными» гораздо больше). Для его фирмы это были совершенно халявные бабки... и они все еще поступают. И несмотря на это, спустя годы и годы весьма выгодного сотрудничества м-р Скрибнер позволил меня «уволить» с меньшими церемониями, чем если бы он увольнял своего курьера... ни слова от него, ни даже намека, что ему не плевать, останусь я с ними или нет. Я утверждаю, что это — хамство, непростительное ввиду нашего долгого сотрудничества.
Писатели слышат много пустой болтовни о том, насколько рискован книготорговый бизнес, и о том, как престижные дома (типа «Scribner’s») издают книги, на которых могут потерять деньги, только чтобы поддержать автора? — в надежде компенсировать потери за счет остальной части списка своих авторов. Ну, я, похоже, оказался в «остальной части списка», в той части, которая компенсирует их потери? — поскольку я, конечно же, не тот автор, ради которого они готовы хоть чуточку рискнуть, когда пришло время. Меня просто вышвырнули.
Вообще-то, рукопись была не настолько плоха, чтобы оправдать то, что меня выкинули на свалку...
Мне кажется, если бы всякое ханжеское дерьмо, которое они отгружают, типа «дать шанс автору», что-то значило бы в реальности, то сам м-р Скрибнер сказал бы своему редакционному правлению: «Возможно, это не лучшая книга м-ра Хайнлайна, возможно, она даже провалится, и на сей раз мы потеряем на нем немного денег. Но его книги имели устойчивую продажу в прошлом, и мы должны рискнуть и дать ему шанс. Возможно, после небольшого количества исправлений эта книга станет более приемлемой; если вы не хотите писать ему о правках, позвольте мне просмотреть рукопись снова, и я сам напишу ему... но мы не можем просто выбросить эту книгу. М-р Хайнлайн — часть семьи „Scribner’s“ и был ей в течение многих лет».
Я полагаю, дьявол меня забери, что я слишком многого ожидал. Оказалось, что подобный способ решать проблемы, по меньшей мере, не в его стиле.
Лертон, мне кажется, что в случае с любым другим успешным автором из их списка «Scribner’s» издали бы ту книгу, возможно, с переделками и, возможно, не как подростковую — но они бы ее издали. Но если м-р Скрибнер чувствовал, что он просто не может ее издать, я думаю, что обстоятельства требовали от босса проявить внимание, написать письмо, вежливо обсудить проблему со мной... проявить минимум формальной вежливости.
Я не получил этого минимума. Я думаю, что м-р Скрибнер поступил со мной чрезвычайно по-хамски... и потому я больше не хочу работать для него.
Договор со «Scribner’s» был расторгнут, и больше Хайнлайн никогда не имел дела с этим издательством — несмотря на неоднократные попытки «Scribner’s» вернуть писателя обратно:
Лертон, я развил эту тему только потому, что в последних своих письмах Вы несколько раз упомянули, что новый редактор молодежки в «Scribner’s» страстно желает моего «возвращения». Поэтому я счел нужным объяснить, почему я туда не вернусь. Я ничего не имею против леди, которая теперь ведет тот отдел, но фирма — все еще м-ра Скрибнера. Если бы действие было предпринято одной мисс Далглиш... Но этого не было; когда меня вышвырнули, м-р Скрибнер лично вытолкал меня взашей, оставив даже без формального слова сожаления.
При этих обстоятельствах я перенесу мой бизнес дальше по улице. Или через улицу. Но никто не будет пинать меня дважды.
Однако после ухода из «Scribner’s» ему пришлось выдержать еще несколько пинков.
24 февраля 1959 года редактор издательства «Doubleday», в котором Хайнлайн печатал свои «взрослые» вещи, Уолтер Брэдбери вернул рукопись с резюме «технически безупречно, но слишком детское».
4 марта 1959 года редактор «Astounding» Джон Вуд Кэмпбелл-младший вернул рукопись «Солдата» Блассингейму с длинным пояснением, почему он не может напечатать ее в своем журнале, и подробным разбором ошибок автора:
«1. По сути это вещь подросткового типа — из серии „Космический кадет“ — и поэтому не совсем попадает в сферу интересов „Astounding“.
2. Я не могу полностью подписаться под принципами, объявленными Бобом в „Лиге Патрика Генри“. А еще я чувствую, что сам Боб отходит от принципов, которые он же и ввел в научную фантастику, — не рассказывать читателю о фоне, а заставить его самого достраивать фон по тому, что происходит. В этом же тексте мне попалось несколько многостраничных проповедей его [политических. — С. В. Голд] тезисов. С некоторыми из них я полностью согласен, однако они кажутся мне неэффективными из-за техники подачи „прямо в лоб“. Реальная мощь убеждения художественной литературы основана и всегда основывалась на...»
По мнению Джона, Боб перестал внедрять идеи косвенным образом, заставляя читателя самому приходить к нужным выводам, и скатился к скучному чтению лекций.
«И есть моменты, с которыми я не согласен очень сильно, в том числе с его фундаментальным утверждением, что войны того типа, в которых люди стреляют друг в друга, были, есть и будут всегда, аминь.
...
У меня есть основания полагать, что это ложь.
Боб основывает свое утверждение на том, что „живой организм, который не растет, умирает. Поэтому существование двух или более организмов во Вселенной неизбежно подразумевает физическую борьбу“.
Это не так. Это действительно подразумевает конкуренцию, но не обязательно физическую.
...
Франция не была уничтожена физически. Немцы, англичане и другие старались, но не достигли своих намерений.
Соединенные Штаты сделали больше для убийства Франции, чем любая другая нация... и при этом мы даже не старались! Мы уничтожили Францию экономически и интеллектуально.
...
То, что Боб упускает из виду, можно сформулировать следующим образом: ...когда вы находите оружие гораздо более эффективное, чем зубы, вы перестаете кусаться.
...
Люди перестали убивать врагов своего племени... когда узнали, как превратить их в рабов».
В общем, это была сильная и обоснованная критика, хотя в ней Кэмпбелл совершенно не затронул главные идеи Боба об избирательном цензе, социальной ответственности и тому подобном. Замечу, что он не стал обращаться к Хайнлайну напрямую, прислав отказ Блассингейму. Возможно, он считал, что спорить и увещевать писателя бессмысленно. Тем не менее Лертон переслал ответ редактора Хайнлайну, и тот назвал его «десятью страницами высокомерных оскорблений». Кэмпбелл был прав, они действительно находились в противофазе по отношению друг к другу, и Хайнлайн практически не воспринимал слова своего старого учителя, это было нечто бесконечно далекое и чуждое, как сигналы с Марса.
Возникла парадоксальная ситуация — «Scribner’s» отказался печать роман для детей, а взрослые издатели сочли его слишком детским. Но вот рукописью заинтересовался Роберт Майлз из журнала «Fantasy and Science Fiction». Это были хоть какие-то деньги, и Хайнлайн дал согласие на публикацию. Однако вслед за письмом Майлза пришло длинное письмо от Альфреда Бестера, который прочитал рукопись у Майлза. Бестер советовал Роберту «не впадать, подобно Киплингу, в ура-патриотизм, из-за чего его имя (как мыслителя, не как писателя) сегодня стало весьма одиозным», он сожалел, что Майлз собрался напечатать подобную вещь, считал, что ее нужно подавать не иначе как вместе с критическим или оппонирующим художественным текстом, и так далее и тому подобное. Хайнлайн тут же попросил Блассингейма забрать рукопись у Майлза и отозвать согласие на публикацию. По счастью, Лертон сумел пригасить едва не разразившийся скандал, и журнальная публикация была согласована. А затем появился издатель и для книги.
Когда Питер Израэль, редактор издательства «Putnam’s», услышал, что Лертон Блассингейм выставил в свободную продажу рукопись очередной детской книги Хайнлайна, он тут же позвонил владельцу компании Уолтеру Минтону и сообщил новость. Ответ Минтона был краток: «Хватай его!» 4 апреля 1959 года контракт на «Starship Soldier» был подписан. Рукопись была куплена без ознакомления. Она попала в руки редактора детского отдела издательства Уильяма Макморриса, тот высказал несколько дельных замечаний по тексту, благодаря его рекомендациям появился эпизод, в котором Хайнлайн отправил своего героя в туннель арахнидов, в романе появилась новая глава, и в итоге объем текста вырос в полтора раза — 90 000 слов вместо прежних 60 000.
А помимо этого, редактор затеял с Бобом старую добрую игру «поменяй название». Весь август Хайнлайн с Макморрисом перебрасывались вариантами. Параллельно шло согласование рисунка на обложке. Честно говоря, рисунок был таков, что обсуждать его мне кажется напрасной тратой времени... Но вместо того, чтобы констатировать, что рисунок ужасен, и попытаться придумать что-то более достойное, двое взрослых мужчин азартно перебрасывались вариантами титульного листа. Одним из предложений Макморриса было «Capsule Troopers» («Капсульная пехота»), но Бобу это решительно не понравилось. По его мнению, слово «капсулы» ассоциируется с чем-то миниатюрным. В ответ он предложил «Sky Trooper» и еще несколько вариантов, там были «сержанты», цитаты из Горация и прежнее «плечо». «Плечо» редактор решительно отверг, и футбол продолжался. Буквально перед самым выходом романа стороны сошлись на двух взаимоприемлемых вариантах: «Soldier of the Star» («Звездный солдат» — Боб упорно продвигал в название существительное в единственном числе) и «Starship Troopers» («Звездолетные десантники» или «Звездный десант»). В самый последний момент отдел маркетинга «Putnam’s» утвердил «Starship Troopers» для печати обложки, и недели две спустя книга вышла под этим названием.
Вирджиния Киркус была известным книжным обозревателем. Обзоры в ее журнале «Kirkus Reviews» заметно влияли на политику закупок библиотек и книжных магазинов — почти как «Библиотечный журнал». 1 октября 1959 года она напечатала в своей колонке вполне благожелательный отзыв на «Звездный десант», увидев в ней «странноватые приключения и сюжет, вращающийся вокруг философии и энтомологии», отметив «несколько претенциозный стиль» и констатировав, что роман «может быть немного непонятен для тех, кто не привык читать подобное...». В общем, очень напоминает высказывания отечественных литературных критиков, случайно забредших на делянку фантастики, ничего особенного. Однако через неделю Киркус выпустила повторный обзор — ни до, ни после она такого не делала. Вначале она туманно сослалась на некий «дополнительный материал», который она получила и который потребовал от нее полностью пересмотреть прежнюю точку зрения. Новая точка зрения обнаружила в романе «моральное оправдание войны, насилия и смертной казни», «ядовитые истерические нападки на исторические факты», попытку «промывки мозгов» и тому подобное.
Старый приятель Хайнлайна, участник созданного Бобом литературного сообщества «Mañana», Энтони Бучер написал разгромный обзор в «New York Herald Tribune», где назвал роман «яростной проповедью, в которую автор позабыл вставить хоть какой-нибудь сюжет». В «San Francisco Chronicle» Хайнлайна назвали «разносчиком опасной идеологии» и объявили, что «его жизненной философией является культ насилия». Друг Хайнлайна, Пол Андерсон, написал длинный комментарий в «профессиональный» писательский фэнзин, в котором пытался опровергнуть некоторые идеи романа. Редактор фэнзина, Теодор Когсуэлл, сам участник двух войн, написал Хайнлайну письмо, в котором назвал роман отличной книгой для взрослых, но возражал против «изображения войны как спортивного состязания, в котором побеждают лучшие (наши, конечно же). Я считаю, что это совершенно аморально».
В конце концов критики навесили на писателя ярлык «фашиста» и успокоились. Роман между тем завоевал премию «Хьюго» — вторую на счету писателя — и продолжал активно продаваться, собирать армию фанатов и обрастать фанфиками.
Окончание материала: Продолжение поста «Тринадцатый роман Роберта Хайнлайна — "Звездный десант"»
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Очень рекомендую данное видео. Оно длинное, но можно смотреть частями, по таймкоду.
Здравствуйте, читатели! Помните, не так давно мы с вами обсуждали образцовую постановку батальной сценына примере "Братства кольца" Питера Джексона, где показанные в кадре толковые действия одной из сторон приводят к победе? Сегодня предлагаю поговорить об изображении в кино противоположной ситуации: батальной сцены, снятой с перспективы проигравшей стороны, причем так, что причины разгрома удачно объяснены зрителю. Примером послужит, как вы уже поняли, Первая битва за Клендату из фильма "Звёздный десант" Пола Верхувена.
Дисклеймер: я нежно люблю франшизу "Звездный десант" с детских лет, а легендарная верхувенская (анти)экранизация — один из моих любимых фильмов вообще. Более того, с возрастом и жизненным опытом я сильно изменил отношение к оригинальному роману Хайнлайна, и на фоне этого без иронии считаю, что в случае со "Звёздным десантом" фильм заметно лучше книги. Так что готовьтесь, заметка будет полна любви и обожания, и заранее простите мне мое возможное фанбойство — тем более, что я отчасти побуду адвокатом дьявола в отношении отдельных моментов, к которым в гик-сообществе уже давно сформировались конкретные претензии. И да: я прекрасно понимаю, что фильм — сатира на грани черной комедии, но это в контексте сегодняшнего разговора почти не играет роли.
Я не буду пересказывать тезисы каждого второго комментария к этой сцене на Ютубе. Нет, причина провала первой высадки на Клендату вовсе не в том, что в фильм не попали описанные Хайнлайном силовые бронескафандры, и не в том, что пехота действует без поддержки бронетехники, артиллерии и авиации — это внутри вселенной фильма значения вообще не имеет. Причины в неверной постановке задачи, недостатке подготовки и боевого опыта личного состава, а также в нарушении суворовского принципа понимания солдатами своего маневра, и как раз все это отлично продемонстрировано зрителю.
Замечу, что подход к режиссуре батальной сцены у Верхувена в корне отличается от джексоновского. Битва за Клендату не описана парой ёмких мазков, к ней подводит большая часть предшествующего хронометража фильма. Это создает обширный контекст и позволяет не разжевывать лишний раз ряд моментов, важных для понимания хода сражения — к ним мы еще вернемся. Девятиминутная сцена битвы разделена режиссером на две примерно равные части — эпичную, обставленную с героическим пафосом высадку с орбиты на поверхность, и момент, когда всё идёт не так.
Высадка на Клендату — сама по себе кинематографический шедевр и одна из самых знаковых сцен кинофантастики вообще. Под напряженную музыку Бэзила Поледуриса сотни космодесантников занимают места в десантных катерах, сами катера пиропатронами отстреливаются от корабля-носителя и рвутся к поверхности "страшной планеты, враждебной всему живому" сквозь ночное небо, расчерченное синими зарядами плазмы зенитной артиллерии арахнидов. Сцены орбитального десанта, снятой круче, большие экраны с тех пор не видели. Чёрт возьми, да на моей памяти в кино с тех пор вообще ни разу не показывали масштабный planetfall. Если кто вспомнит контрпримеры — пишите в комментариях, с удовольствием ознакомлюсь.
Уже в этот момент зрителю отчасти раскрывают причины грядущего тотального разгрома войск Федерации. Послушайте, в каком формате инструктирует подчиненных эпизодический персонаж лейтенант Уилли: "You smash the entire area, you kill anything that has more than two legs". Это постановка задачи не на бой, а на карательно-террористический рейд — и фильм подводит нас к тому, что скай-маршалы Федерации именно так высадку и планировали.
Теперь минутка рассуждений о том, почему Мобильная Пехота в фильме Верхувена вооружена и действует именно так, как мы видим на экране. "Потому, что Верхувен снимал сатиру и хотел показать военных тупыми!" — ответят многие. Так, да не так — для голландского мастера левацкого стеба это было бы недостаточно тонко.
Дело в том, что Мобильная Пехота во вселенной фильма до жуков явно воевала только с какими-нибудь бунтующими колониями: в учебке героев фильма учат действиям именно против людей, а в начале фильма упомянуты "мормонские экстремисты", бегущие из-под власти Федерации аж в карантинную зону арахнидов. За это время армия деградировала до чисто карательно-полицейских сил, одного присутствия которых на планете хватает, чтобы решить все проблемы. Бронетехника и прочие рода войск в фильме отсутствуют не потому, что есть силовая броня, как в романе, а потому, что их посокращали за ненадобностью. Возить их по космосу дорого и избыточно против бузящих колонистов, у которых никакого серьезного оружия нет. Столкновения же с жуками до Клендату происходили в тепличных для Федерации условиях и с довольно малым числом самих жуков.
По аналогии с прошлым опытом, вторжение на Клендату тоже планировалось не столько как военная, сколько как карательная операция (ну и как маленькая победоносная война, конечно). При этом скаймаршалы, разумеется, не верили в собственную абсурдную пропаганду об ответственности арахнидов за астероидный удар по Земле, и разумными жуков не считали. Они закономерно рассудили, что раз жуки полуразумны и стрелять не умеют, то к контингентам мобильной пехоты, вооруженным автоматическим огнестрелом и ядерным оружием, просто никто не подойдет. Тем более, что винтовки пехоты действительно позволяют уверенно валить жуков-воинов — если уметь попадать куда надо.
Вернемся к нашей высадке. Эпично прорвавшись, хоть и не без потерь, сквозь зенитный огонь жуков, катера садятся на планету, и из них радостно рвется вперед пехота, заряженная на легкую победу.
Диванные тактики часто критикуют высадку на Клендату из фильма за отсутствие плана. Позволю себе не согласиться — план определённо был, потому что лейтенант Уилли вполне уверенно вел свою толпу боевых обезьян в нужную точку. Вот только довели этот план только офицерам, решив не перегружать мозги рядовых пехотинцев. Не надо думать — с нами тот, кто все за нас решит (с), а солдатне положено палить во всех обладателей лишних ног, ведь что может случиться?
Итак, десант на поверхности, и лейтенант Уилли, не теряя времени, ведет людей выполнять ближайшую боевую задачу взвода — подавление батареи плазменных жуков. Визуально сцена выполнена прекрасно — скалистая пустыня Клендату освещена лишь осветительными ракетами и сполохами плазмы. Проверенный еще кэмероновскими "Чужими" синий цветофильтр и освещение создают тревожное настроение, одновременно подчеркивая, что это не просто пустыня, а недружелюбный иной мир. Когда десантники находят плазменных жуков, построение кадра подчеркивает колоссальную разницу в размерах между здоровыми жучарами и жалкими людишками, но людишки расчехляют тактические атомные ракеты. Пара команд, ракеты с хлопками уходят к цели, и гиганты исчезают в ярких вспышках. Ура, мы ломим, гнутся баги!
А дальше все меняется, причем зритель понимает, что что-то пошло не так, раньше самих героев фильма. Когда до огневой позиции пехоты докатывается ударная волна ядерного взрыва, резко стихает вся музыка — дальше будут слышны только команды, треск выстрелов и визг жуков.
Лейтенант Уилли ведет свой взвод к следующей цели, но какой она была мы уже никогда не узнаем, потому что из-за скалы на десантников выпрыгивает первый жук-воин.
И здесь выстреливает второй роковой просчет федерального командования. Запланировав операцию карательным рейдом, оно сочло допустимым использовать подразделения, целиком состоящие из новобранцев, учившихся войне другого типа. Да, перед вторжением на Клендату им (и зрителю) показали небольшой учебный фильм о том, что жукам нужно стрелять в нервный центр, но даже толком не показали, где он находится, не потренировали бойцов попадать в него хотя бы на мишенях (кстати, в шутере Starship Troopers 2005 года выпуска игрока этому учат, и именно на специальных мишенях). Чего уж говорить о том, что никто из солдат просто не видел живого жука вблизи.
Да, во взводе главных героев есть целый один ветеран — командир, тот самый лейтенант Уилли. Он показан опытным военным: выглядит и командует уверенно, ободряет подчиненных, во время спуска с орбиты настолько спокоен, что даже дремлет в кресле. Столкнувшись вблизи с арахнидом-воином, он единственный не впадает в ступор, но, увы, бесславно гибнет именно из-за растерянности подчиненных.
Вот ведь как в бою бывает: внезапный арахнид из-за угла, и взвод лишается опытного офицера. А командиры отделений назначены из таких же новобранцев, к тому же, до них не сочли нужным довести конкретные задачи подразделения. И вот штатный замкомвзвода, новобранец Эйс, в ответ на вопрос Диззи: "Что делать?", честно отвечает: "Не знаю".
На поле боя прибывают еще жуки-воины, причем не запредельная орда, но уже опасное количество. Пехота открывает огонь, пытаясь защитить себя, но эффективно поражать арахнидов еще не умеет — пули бестолково дырявят плоть почти не чувствующих боли жуков-воинов, а иногда даже видимо рикошетят от прочных панцирей. Вдобавок без нормального командования начинает страдать дисциплина: один из солдат в горячке боя покидает строй и мучительно гибнет, окруженный жуками, другая перепуганная девочка паникует, пытается убежать и сваливается в жучью нору, где только того и ждавший арахнид радостно волочет ее в плен.
И вот, казалось бы, немаленькое подразделение потеряло всего трех человек, но уже срывается в массовую панику и беспорядочное бегство. Как вы думаете, откуда взялись те самые показанные потом "сто тысяч убитых за час" (на самом деле, как зрителю потом покажут, и все триста тысяч, считая пропавших без вести)? Они взялись в ходе преследования довольно небольшим количеством жуков паникующих десантников, которых просто выцепляли со спины одного за другим, как гусары, рубящие развалившийся строй пехоты. Плотным слаженным огнем жуков можно было если не перебить, то отогнать, но у бегущей испуганной толпы шансов никаких — Верхувен показывает это очень ярко и правдоподобно. И вот примерно в таком состоянии героев и настигает запоздавший приказ о перегруппировке, пардон, общем отступлении.
Верхувен идеально показал проигранное сражение с точки зрения рядового участника — то, как порыв отваги резко сменяется растерянностью и страхом из-за потери командования и вообще любых ориентиров на поле боя. Первая битва за Клендату была проиграна не из-за недостатка силовых доспехов или поддержки с воздуха (они были в оригинальном романе и не помогли), а из-за неготовности столкнуться с боевыми действиями нового типа, слабой подготовки бойцов и потери управления, случившейся из-за безответственной организации вторжения. Назвать это неправдоподобной глупостью, как часто характеризуют сцены боёв из "Звёздного десанта", уже не получится — военная история знает не один и не два подобных случая. Самым близким к дате выхода фильма в 1997 году, кстати, будет штурм Грозного 94 года — параллелей, к сожалению, можно провести достаточно.
Смотрите хорошее кино, ребята, и вдумывайтесь в батальные сцены — их так интереснее смотреть.
Пы. Сы. По просьбам трудящихся — видео первой битвы за Клендату в 4К. Жмите F за оператора, заснявшего легендарные кадры — он рисковал жизнью вместе с пехотой и получил своё...
Кстати, обращаю внимание на момент по таймкоду 3:20 — попробуйте заметить момент, когда нарисованный компьютерной графикой десантный катер превращается в настоящую декорацию. Предупреждаю: это задача очень непростая. Говорят, этот момент - один из самых плавных переходов от компьютерной графики к практическим эффектам в истории кино ВООБЩЕ.
∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎∎
Автор текста: Александр Тимофеев. Создано специально для CatGeek и сообщества Всё о кино.
Звёздный Десант 1997
Это не фотошоп. Ссылка на соответствующий комментарий #comment_294758289
Здесь все гениально, ни одного лишнего слова
Роман Джона Скальци часто сравнивают с «Звездным десантом» Роберта Хайнлайна. На мой взгляд, такое сравнение весьма поверхностно. Хайнлайна не зря относят к Золотой плеяде фантастов, ведь из-под его пера вышло множество романов, сформировавших современное видение фантастики, как жанра. Идеи Скальци намного проще, ведь в первую очередь «Война старика» – это все же фантастический боевик. Автор заимствует у других авторов множество интересных концепций, но, к сожалению, не очень старается их развить. Думаю, стоит сделать скидку на то, что это одна из первых его работ.
Сначала хотелось бы немного рассказать о вселенной романа. Земля будущего не очень-то отличается от нашего мира. Технологии не ушли далеко вперёд, и быт обычного землянина весьма похож на наш с вами. Все высокие технологии относятся в первую очередь к Союзу колоний. Переломным моментом в развитии человечества стал скачковый привод, который позволяет очень быстро перемещаться по Вселенной. Однако оказалось, что галактика заселена множеством цивилизаций, враждующих между собой. Большинство находятся на уровне развития, сопоставимом с человеческим. Таким образом у человечества не оказалось другого выхода, кроме как вступить в эту бесконечную войну.
Солдат ССК против консу
Главному герою, Джону Перри, исполняется 75 лет. Именно в этом возрасте для американца становится возможным вступить в Силы самообороны колоний (ССК). Дело в том, что колонистов набирают преимущественно из бедных стран, а экономически развитая Америка к ним само собой не относится. Зачем же старику идти на войну? По слухам, при вступлении в ССК новобранцам возвращают молодость. Доподлинно это никому не известно, т.к. по истечении десятилетнего срока службы ветераны могут отправиться в одну из колоний, а не на Землю. Стоит отметить, что «колыбель человечества» играет весьма малую роль в политике Союза колоний. Это место набора новобранцев, а в остальном – слабо развитая планета, которая по большей части ничего не знает о космических войнах. Ожидания Джона оправдались лишь отчасти. Ему не вернули молодость, а переместили его сознание в генномодифицированного клона, созданного на основе его собственной ДНК. Дело в том, что большинство инопланетян физически превосходят людей, и солдатам нужны более совершенные тела. Кожа клонов имеет зелёный цвет, т.к. содержит хлорофилл, глаза способны видеть почти в полной темноте, сила, рефлексы и выносливость многократно превосходят человеческие, раны заживают очень быстро, кровь способна мгновенно сворачиваться и бороться с различными инфекциями, а в мозг встроен миниатюрный компьютер под названием «МозгоДруг». Таким образом получается суперсолдат.
Возникает вопрос, зачем же создавать подобных солдат из стариков, большинство из которых никогда не держали в руках оружие? Автор отвечает на это тем, что якобы пожилые люди больше сроднились с человечеством и будут более самоотверженно защищать колонии. Звучит не очень убедительно. К тому же автор и сам себе противоречит, т.к. в его вселенной есть так называемые Бригады призраков – элитные подразделения солдат, созданных полностью в пробирке. Они не имеют прошлого, но сражаются более эффективно. Да и не ведёт Джон Перри себя как старик большую часть романа.
Роман имеет все атрибуты классической боевой фантастики. Герои сражаются с различными инопланетными расами на враждебных мирах. Боёвка подана без каких-либо крутых особенностей, но при этом стабильно неплоха. Инопланетян множество разных видов, и к каждому нужен свой особый подход. Мне немного не хватило раскрытия этих самых рас. Нет, Скальци их описывает, но довольно поверхностно. Хотелось бы описания их мотивации, а не объяснения в духе слепой ненависти ко всем иным. Не очень верится, что столь многочисленные и разнообразные цивилизации не нашли бы точек соприкосновения и не смогли наладить мирные отношения, основанные на торговле и обмене технологиями.
Автор довольно интересно объясняет принцип работы скачкового привода. Якобы корабль не просто перемещается в пространстве, а оказывается в другой Вселенной, неотличимой от нашей. Использует ли он эту задумку в дальнейшем? К сожалению, нет. Не совсем ясно зачем придумывать такую сложную концепцию и не применять ее особенности в сюжете.
И это не единственный случай заимствования идеи и нераскрытия таковой. Например, перемещение разума из одного тела в другое отлично прописал Ричард Морган в романе «Видоизмененный углерод». Почему, например, не копировать разум отлично зарекомендовавших себя бойцов и после смерти не отправлять их снова на фронт? Качество солдат заметно бы выросло, а набор неопытных новобранцев снизился. Да и власть имущие получили бы практическое бессмертие. Однако в романе эта тема не раскрывается.
Сам Скальци не скрывает того, что многое заимствовал у других авторов, а порой даже иронизирует над этим. Это отлично показано в эпизоде с сержантом. Он получился настолько карикатурно суровым, будто списанным с множества других, показанных в фильмах о войне.
Что можно сказать о персонажах. Вторичные герои вышли довольно плоскими и невыразительными. Автор нередко ярко обыгрывает их гибель. Только проблема в том, что к ним не особенно привыкаешь, из-за чего их смерть не вызывает эмоционального отклика. Сам Джон Перри прописан лучше, но и его сложно назвать глубоким персонажем. Войну он проходит довольно легко, часто выходит из различных передряг за счёт хитрости и удачи. Да, и у него появляются сомнения в том, что он делает, но эти сомнения ни к чему не приводят. Это обыграно в эпизоде, где его полк уничтожает миниатюрных пришельцев, которые в открытом бою ничего не могут им противопоставить. Земляне буквально давят их сапогами! Сложно назвать подобное благородным делом. У Хайнлайна война служит лишь фоном для глубоких размышлений о структуре общества и ответственности отдельного индивида перед этим обществом. В «Войне старика» война первична и показана как достаточно неплохое, даже необходимое явление.
Итог: При очевидных минусах мне роман понравился. Это яркая динамичная фантастика с лёгким языком и неплохим юмором. Ставить «Войну старика» в один ряд с величайшими произведениями Золотой эры фантастики конечно же неуместно, но она на это и не претендует. Если вы хотите скрасить себе пару вечеров за интересной книгой, расслабиться после трудового дня, данный роман вам точно подойдёт. Просто изначально не нужно ставить себе слишком высокую планку ожиданий, а просто расслабиться и получить удовольствие от чтения.