ЧАСЫ КОМАНДИРСКИЕ с зубонепрокусаемым ремешком и смертным боем
Часы имеют 8 стрелок.
Четыре из них показывают время, остальные - запасные, чтобы сбить с толку вероятного противника. Стрелки покрыты специальным составом, благодаря которому они светятся в темноте и служат для ослепления врага. Доза излучения достаточна для радиационного поражения в радиусе 200 метров.
Для простоты угол между часовой и минутной стрелками всегда равен прямому.
Все шестеренки часов выполнены из самых современных транзисторов и микросхем.
При изготовлении часов использованы лучшие западные технологии: сварка взрывом, клепка газом, сборка трезвым.
Позолоченный корпус часов оцинкован вольфрамом.
Часы командирские заводятся с пол-оборота, в северных районах к ним прилагается специальная ручка для завода на морозе.
В случае попадания внутрь часов песка они начинают работать как песочные.
В боевой обстановке автоматически включается часовой механизм замедленного действия, и часы начинают тикать.
В критический момент командир может метнуть их в сторону противника. При этом встроенный динамик пищит коомандирским голосом: "За мной! В атаку!"
В темноте часы шепотом говорят: "Не бойся, я с тобой"
Дисклеймер: в этой статье НЕ рассматриваются набившие всем оскомину «открытки к 9-му мая» с не теми дедами и подобные изделия/явления. Я их вообще не отношу к искусству. Это скорее ремесло(если не сказать профанация ремесла) – когда тебе надо СРОЧНА-СРОЧНА сделать к какой-то дате хоть что-то, просто потому что так положено, и желательно за мелкий прайс, на отлюбись. Искусство же, в моем понимании, состоит в несколько ином подходе в принципе. В каком? Ниже в тексте я поясняю ряд особенностей.
Вы наверняка видели немало картин, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Хорошие и плохие, грандиозные и локальные, они так или иначе рассматривают образы, связанные с военным делом вообще, и с конкретным событием в частности. Зачастую там изображена какая-то техника, бойцы, возможно даже сам процесс ведения боя. Тут-то и появляется заклепочник, который так и норовит найти изъяны в картине. Насколько это оправдано?
На самом деле, во многих случаях я встречал две крайности. Либо человек, допустим, разбирается в «заклепках» (т.е. в матчасти), но полностью упускает, что такое вообще картина и зачем она нужна. Либо человек не понимает даже основ военного дела и просто придирается к им же выдуманным недостаткам. Начнем с первого.
Для многих является открытием, что живопись – это не документальная фотография. Нет, запечатлеть реальность, подобно фотоаппарату, и приложить к отчету можно, но это лишь очень малая часть самой сути искусства. Поэтому, оценивая картину лишь по фотореалистичности, мы нередко упускаем саму глубинную идею. Посудите сами: художник (поэт, скульптор, музыкант, кто угодно) – это не ремесленник, который просто повторяет то, что видит. Это еще и некий посредник в мир чувств.
В процессе создания произведения искусства автор может возжелать вложить туда какую-то идею. Что-то выразить этим объектом. Например, за счет подбора цветов создать ощущение эмоции: гнетущую неизвестность, леденящий душу ужас, проблеск радости, счастье, любовь. В том числе к Родине, мы же про определенную направленность картин говорим. Разумеется, используется не только подбор цветов. Это может быть и особенность композиции, и угол зрения, и подчеркнутая локальная размытость контуров, и грубость (угловатость, нарочитая резкость, яркость) в одном месте, сочетающаяся с мягкостью в другом. Вариантов очень много.
Например, можно показать противостояние уже попрощавшегося с жизнью бойца, готового броситься под танк с гранатой, и этого самого танка. При этом танк будет показан абстрактной ужасающей бесформенной громадиной, наползающей на бойца, без конкретной привязки к модели, в тусклых и мрачных тонах или черном блеске стали. Суть тут будет именно в попытке передать всепоглощающий ужас и силу физическую – материальную.
А боец, ему противостоящий, – фигура маленькая, но в то же время нарочито живая, яркая, жизненная. Он будет более резкий по изображению, с видимой фактурой, например, шинели или обмотанных вокруг головы окровавленных бинтов, крепкой рабочей руки, сжимающей гранату. Его тело будет иметь четкое устремление вперед, он не устрашился перед этим железным чудовищем и готов выйти с ним на поединок – кто-кого?! Это сила моральная.
Это, разумеется, не значит, что художник не умеет рисовать танки. Это будет значить, что художник за счет визуальных художественных приемов пытается показать противостояние абстрактного всесокрушающего монстра, эдакого представителя зла, и человека, который ценой своей жизни решил его остановить. Всё это будет работать скорее на эмоции, чем на фотографическое копирование. Однако если подходить к картине с мерками фотографии, нам может показаться, что она неправильная. И танк какой-то не такой, и размытый как будто бы. Но точно так же если мы будем подходить к автобусу с мерками для спортивных мотоциклов, он едва ли попадет хоть в одну позицию. Стал ли автобус от этого хуже? Или менее автобусом?
Поэтому, когда мы смотрим картины, надо держать в голове простую мысль. Это не документальная фотография. Картина может быть просто «батальной сценой», а может быть попыткой выразить на полотне дополнительные эмоции, и вызвать у зрителя определенные чувства. Не ко всему надо подходить с микроскопом.
Но бывает что люди, которые смотрят на картину в микроскоп, еще и не очень разбираются в технике. То есть они душнят, что на картине что-то неправильно, когда на самом деле они даже не знают, как правильно именно с военной точки зрения. Один из характерных примеров – это попытка прикопаться к картине, где какой-то танк едет на окопы. Рассмотрим конкретную картину. На картине изображен танк (на самом деле это штурмовое орудие, но пусть уж будет танк, для удобства, тем более что я видел про эту картину возмущение именно про танк). «Где немецкая пехота?» - вопрошает один человек. «Зачем танк в одиночку лезет на окопы?» - не унимается он. Давайте разберемся?
Вот та самая картина с «танком», про которую так «ловко» высказался наш критик
Во-первых, а кто сказал, что танк один? Вот как из картины можно сделать вывод, сколько там танков и есть ли с ними пехота? Банально, танк так близко, что занимает больше половины ширины картины. При этом то, что находится за танком, нам не видно – скрыто дымом. Где наш специалист ожидал увидеть второй, третий танк? Они что, по его мнению, связанные одной цепью на расстоянии вытянутой руки друг от друга ходят? Вообще расстояние между танками больше, чем позволяет изобразить эта картина – и 25, и 50 метров. Так что при атаке в штатном построении второй танк на этой картине в любом случае будет не виден.
Теперь относительно пехоты. Как себе представляет атаку танков и пехоты наш замечательный художественный критик? Танки наступают, густо облепленные марширующей пехотой? Где она на картине должна быть? Почетным караулом слева и справа от танка на расстоянии метр? Там сбоку от танка всего метра два, может быть три. Это так близко пехота должна к танку находиться? А танк ее не подавит гусеницами при маневрировании? А попадающие в танк снаряды не посекут пехоту осколками? Может, пехота всё же должна чуть подальше от своей бронетехники держаться?
А танк вообще с какой скоростью атакует? Со скоростью пешехода? А может быть с намного большей, передвигаясь рывками от укрытия к укрытию? А он тогда от пехоты не уедет, случайно? Или пехота будет впереди, а он поедет рывком вперед ее давить? Он довольно слепой, а пехота может и залечь, как он ее увидит?
Всё дело в том, что если не разбираться в тактике, но часто слышать, что танки должны действовать с пехотой, то может показаться, что вокруг каждого танка роится пехота. А на деле это просто опасно – танк слепой и банально может задавить своих же. Взаимодействие с пехотой в крупном полевом сражении происходит на уровне рот и батальонов, а не одного танка и группы мужиков. А судя по картине это окопы, земля и березки, ну явно не прям городские бои в Сталинграде, где взаимодействие танков и пехоты может быть более тесным. Да и окопы явно неглубокие – возможно поспешно занятая оборона, которую вполне могут попытаться «пройти» танки.
На деле по той немецкой тактике, что известна мне, для немецких танков было характерно действовать впереди пехоты. Не в том плане, что едет танк, а за ним гурьбой пехота семенит. А в том плане, что танковый батальон уезжает вперед, а пехота за ним в нескольких сотнях метров наступает. Каждый в своем темпе. Иногда некоторую часть танков дают к этой пехоте в поддержку (вторая или третья волна), но они тоже не прям в гуще солдат должны ехать.
Это, кстати, не только для немцев характерно-то. Наши уставы тоже, если почитать, то увидим, что речь идет про сотни метров. Мало того, что танки могут ближе держаться к огню своей артиллерии (они же бронированные), и успеть прорваться сквозь позиции до того, как противник на них очухается от обстрела (задача танков-то не окопы, их задача в глубине обороны, поэтому они туда и рвутся). Мало того, что танки самостоятельные на низовом уровне, и могут атаковать без непосредственной поддержки пехоты (т.е. не когда её вообще совсем нет, а просто далеко впереди неё). Так еще и сила танков – в скорости. А если их намертво привязать к идущей пешком пехоте, то они эту силу полностью потеряют.
Есть и альтернативный способ – при преодолении укрепленного рубежа или сплошного ПТ рубежа. В этом случае танки сначала не идут в атаку, а поддерживают атаку огнем с места из-за укрытий (или просто ждут в готовности атаковать). В атаку идет пехота, поддержанная артиллерией. Она должна вклиниться в оборону противника и дать танкам дорогу. Тогда танки опять вырвутся вперед и поедут за своей типичной целью в глубине обороны – позициями артиллерии. И там опять могут встретить этого храбреца, который попытается дорого продать свою жизнь, кинувшись под танк с гранатой.
Если же прикопаться к тому, что это штурмовое орудие, и оно чаще действует с пехотой, то ничего не меняется в картине. Даже если там есть пехота – она просто может не толпиться в двух метрах от орудия, а быть чуть подальше. В ходе боя орудие могло чуть вырваться вперед. В конце концов, это может быть штурмовое орудие танкового батальона (такое имело место в 1943-м году) и оно действует с танками. В общем, честно, я не вижу в этой картине вообще никаких принципиальных проблем.
Вариант же «если б там была немецкая пехота, то он был бы трупом» мне особенно нравится. Это ж до какой степени надо восхищаться немцами, чтобы считать, что они способны гарантированно убить вообще всех. Черт побери, как их остановили-то? Вот прям вообще никого-никого не оставалось и они всегда могли уберечь свои танки? Серьезно? Это уже клиника.
Искусство развивается по своим законам. Не все их понимают. Это печально, конечно. Но еще печальнее, что те, кто не понимает искусство, кидаются мерить его заклепками и миллиметрами. Так искусство не понять. Неправильно низводить его до документальной фотографии и фотореалистичности. Оно еще может передавать чувства и эмоции. А уж мне, как любителю истории военного дела, особенно обидно, когда люди своё собственное незнание тактики выдают за ошибки художника. Учите тактику и цените искусство за все его стороны.
Необычный способ соединения конструкций с помощью винта и специальной лепестковой гайки с функцией саморасширения, которая создаёт надёжное крепление. Ссылка на такие винты
Думаю не надо объяснять, что это не настоящий ремонт, а просто чисто ради прикола. Крыло сгнило полностью, восстановление нецелесообразно, подлежит замене. До замены решил поугарать, жестяные упаковки от алкоголя, порезал, изнутри замазал просроченным герметиком, заклепал.