— Значит вы хотите приобрести билет для своей содержанки, которая тайком от вас пробралась на борт дирижабля? — недоверчиво переспросил заместитель капитана по работе с пассажирами выслушав мою речь.
— Так и есть! Не хочу, чтобы говорили, что Комаришкин свою наложницу зайцем таскает.
— К сожалению не получится. Политикой компании запрещено принимать на борт пассажиров, вся продажа билетов идет только через кассы компании.
— А что вы делаете с безбилетниками, если такие вдруг обнаружатся? — полюбопытствовал я.
— Как что? Отправляем их за борт!
Мда, жестоко. Под дирижаблем могут оказаться и безлюдные места и моря. Спустившемуся на грависпасе будет очень напросто выжить и добраться до ближайшего города.
— И не жалко вам тратить грависпас?
— Грависпас? — заместитель капитана посмотрел на меня, как на идиота. — А его и никто и не дает. Если у безбилетника есть свой, его счастье. Все просто, на борту имеют право находиться только имеющие билет и члены экипажа. Мы выполняем это условие и только.
Похоже наш разговор начинает заходить куда-то не туда. Я из принципа не позволю вышвырнуть девушку с борта. Хоть не так давно и сам мечтал отправить ее полетать, но это было бы моим решением! Сейчас Светлана входит в род, хоть и на правах имущества. А позволить кому-то убивать членов рода — это просто немыслимо.
— Может вы лично решите эту проблему, а я буду вам чрезмерно финансово благодарен? — я решил зайти с другой стороны.
— Категорически невозможно! — отказался мой собеседник.
Мда. Ситуация. Мое предчувствие проблем от этой личной рабыни не обмануло меня. С сестрой разлад, Суссана тоже не в восторге, а тут еще и со всей командой дирижабля как бы воевать не пришлось.
— Вы ведь понимаете, что я не могу допустить, чтобы члена моего рода вышвырнули за борт на верную смерть? — начал обострять я разговор. — Не хочу говорить угрозами, но попытка такого деяния может привести к падению всего дирижабля. Честь рода и все такое.
— Да я и сам не горю желанием отдавать приказ выкинуть человека на верную смерть. За мои годы работы такого ни разу не было. Все прекрасно знают об этом правиле компании и не пытаются проникнуть на борт. А если кто и катался без билета, то делал это так, что об этом никто и не узнал.
Мы помолчали несколько секунд, каждый обдумывал ситуацию со своей стороны.
— У вас есть какие-либо предложения по решению столь неудобной ситуации? Может можно принять временно принять девушку на должность помощника повара и кем-то еще?
— К сожалению не получится. Все кадровые вопросы решаются только администрацией компании. Но мы можем пройти к капитану, может он найдет решение этой проблемы.
Если заместитель по работе с пассажирами выглядел как человек с которым всегда можно договориться, то по виду капитана, встретившего нас на мостике дирижабля, было ясно — самодур и непреклонный бескомпромистник. Темные, слегка вьющиеся волосы нависали над морщинами лба, густые брови подчеркивали жесткий взгляд карих глаз, отглаженная до состояния «поставь в угол и будет стоять сама» форма синего оттенка с серебристыми вставками выдавала характер педанта, а вздернутый подбородок — гордеца осознающего силу своей власти. Казалось, даже сам воздух вокруг его фигуры уплотнялся, подчеркивая незыблемость воли капитана.
Заместитель кратко обрисовал ситуацию, я дополнил про статус безбилетницы, как наложницы-содержанки главы клана.
— Рабыня? — капитан четко уловил статус Светланы.
— Да. — кратко ответил я.
— Ну так оштрафуй этого пассажира за неучтенный перевес багажа и проследи, чтобы после швартовки ее вынесли как чемодан! — отдал распоряжение капитан, после чего чуть кивнул в ознаменование окончания разговора и вернулся к наблюдению за рулевым и приборной панелью.
