Всем привет из промозглого Подмосковья! Несмотря на то, что за окном почти что ноябрь, яркие краски природа сменила на серость, а дороги украшают многочисленные лужи, кладоискатели любят это время.
Грибники перестали метаться по лесу в поисках питательной добычи, поля убраны, праздно шатающихся туристов на природе минимум – копай не хочу. Так и я в минувшие выходные решила разведать пару старых мест, некогда радовавших меня не только царскими монетками, но и серебром. Оседлав свой старенький велосипед (новый по такой грязи жалко юзать), я отправилась на поиски прокошенных и подходящих для поиска локаций.
К сожалению, все три поля, некогда исправно косившиеся, в этом году стоят с гордо поднятой щетиной травы, достигающей местами почти до пояса. Нечего и говорить, что в таких условиях копать будет весьма проблематично, если вообще не реально.
Объехав все свои некогда хабарные места, на которые остается только облизываться, я развернулась и решила поехать обратно не грязной лесной дорогой, а по шоссе. На выезде из деревни мое внимание привлек старенький домик на двух хозяев, без стекол и с открытыми настежь дверями. Забор вокруг снесли, весь хлам с участка вывезли и выпилили старый сад, некогда возвышающийся вокруг заброшки.
По следам строительной техники и аккуратным стопкам строительных блоков перед участком было понятно, что не сегодня – завтра домик снесут и начнут новое строительство очередного новомодного коттеджа или загородной дачи.
Такие случаи упускать грех – мое старое правило. Очень часто под снос и на выброс идут редчайшие вещи, с чем Яне раз сталкивалась.
Оставить все как есть – они канут в лету, сгниют среди мусора или будут безнадежно сломаны. Особенно жаль старые книги, к которым я питаю самые теплые чувства, открытки и детские игрушки.
Двери, равно как и все окна домика явно послевоенной постройки, были на распашку. В одном из окон виднелся узбекский тюрбан с вышитыми маковками минаретов, указывая на национальную принадлежность его последних обитателей. В прихожей мне что-то капнуло за шиворот. Я подняла голову и не зря. Крыша давно прогнила и местами отсутствовала, а сквозь прогнившие доски перекрытия угрожающе свешивался огромный старый деревянный сундук. Если такой шмякнет по темечку, то скорая может уже и не понадобиться! Поэтому ходить по старым заброшенным домам нужно крайне осторожно и лучше в каске.
В домике везде были навалены груды строй одежды, но хаоса, порой царящего в заброшках и граничащего с помойкой, не было. Было видно, что до последнего здесь жили, возможно маргиналы, которых непогода и холод согнали с хаты. Видны были устроенные постели из старых матрасов, а в одном из пакетов была книжка религиозного содержания от 2009 года и разрешение на работу иностранного гражданина узбекской национальности. То есть товарищ не был нелегалом, с коим сейчас активно взяли бороться власти и мог выполнять различные работы подсобного рабочего, о чем и гласил документ.
В проеме первой от крыльца комнаты мне грустно улыбался, помахивая огромными ушами, метровый плюшевый слон. Он не был затискан и, если бы не толстый слой пыли, выглядел бы весьма презентабельно. По другим детским игрушкам было ясно, что здесь когда-то обитал маленький ребенок, который вырос и покинул гостеприимный дедов дом. Рядом стояли старые часы с кукушкой и маятником, аккуратно собранным в пакет и догнивающим в луже воды с протекшей крыши.
В гостиной, наиболее пострадавшей от рухнувшей крыши мне бросилась в глаза старинная магнитола. Точно такая же была на даче у дедушке в моем детстве. Дед регулярно ее включал и слушал радио с новостями со всего постсоветского пространства, а вот пластинок он не ставил, считал это блажью, отвлекающей от дел насущных. В найденной радиоле устройства с пластинками так же не обнаружилось: на его месте зиял провал к плате.
Радиола оказалась легендарной моделью Ригонда 102 рижского радиостроительного завода имени А.С. Попова, и как следовало из справочника, была 1967-68 года выпуска. Раритет. Такие модели я видела не раз в музеях, посвященных советскому быту и технике. В оригинале к радиоле шли ножки, и она была самостоятельным предметом интерьера многих советских квартир, где слушали радио и заводили пластинки.
Было крайне жаль старушку, некогда бывшую предметом вожделения многих меломанов и радиолюбителей. Время обошлось с ней несправедливо, хотя многие такие модели сейчас восстанавливают, модернизируют дисководами и блютузами, ну и продают за неприличные деньги (я видела такую ценой под сотню тысяч!). Такие раритетные аппараты стоят во многих музеях, посвященных быту и жизни в Советском союзе, а тут брошена догнивать🥶
На этом у меня все, раскланиваюсь и убегаю на поиски новых историй и приключений. А вы делитесь в комментариях, любите бывать в таких местах или считаете такое времяпрепровождение чрезмерно экстремальным?
Всегда ваша Морозова ❤️🩹
