Охота манула
Даурский заповедник, Забайкальский край.
Оператор Геннадий Шаликов.
Покормлено 1483.
Где-то охотятся 13517.
Даурский заповедник, Забайкальский край.
Оператор Геннадий Шаликов.
Покормлено 1483.
Где-то охотятся 13517.
В Забайкалье главу местного Управления ФСИН Евгения Шихова застрелили во время охоты. Об этом Лайфу сообщил источник в правоохранительных органах.
Инцидент произошёл сегодня в Карымском районе около 18:40 по местному времени (14:40 мск). Вместе с Шиховым погиб ещё один мужчина. Подозреваемый в преступлении 62-летний сторож задержан. По предварительным данным, на охоте употреблялось спиртное.
Евгений Шихов родился в 1969 году в Хакасии. УФСИН России по Забайкальскому краю возглавил в феврале 2018 года в звании полковника. В феврале 2020 года ему присвоили звание генерал-майора. Женат, осталось трое детей.
https://life.ru/p/1393178Окончание. Начало здесь.
БУРЯТСКОЕ УГОЩЕНИЕ
Наступило лето, и, воспользовавшись паузой в работе, решили навестить нашего друга Ендона. Предполагалась рыбалка. Витим знаменит своей рыбой. Таймень, хариус, ленок, красноперка и многое… многое… Половить есть что. Собираясь в дорогу, взяли пару сеточек, спиннинги, и решили прихватить с собой пару «стволов». Взяли мелкокалиберную винтовку и помповое ружье двенадцатого калибра, так, на всякий случай. Не спеша собрались и поехали.Путь, учитывая состояние дороги, довольно долгий. От Читы до Романовки примерно сто шестьдесят километров.
Были сомнения. Ендон мог уехать на дальние выпасы, но решили рискнуть. В случае если нашего друга не окажется на месте, никто не мешал нам разбить стоянку на берегу Витима и порыбачить в свое удовольствие. Наконец, бедняга Жигуленок, попрыгав по колдобинам Романовской дороги, и перебравшись через Витим на пароме, подвез нас к знакомому дому. Хозяева были на месте!
Мы не виделись с зимы, поэтому приветствия были горячими. Мы действительно рады были видеть друг друга. Увидев помповое ружье, Ендон одобрительно поцокал языком, и задумавшись на секунду изрек:
Однако я завтра сам вас провожу, покажу хорошее место. Хозяйка позвала нас к столу, ну а после обеда… Отгадайте!.. Правильно! Мы пошли помогать нашему другу по хозяйству)))
Прежде чем продолжить рассказ, я бы хотел уделить внимание угощениями, которыми нас кормила хозяйка. Были буузы, немного непривычным было, что они оказались мельче своих собратьев в придорожных кафе. По размеру они занимали среднюю позицию между пельменями и стандартными буузами (или русский аналог - позы), которыми Вас накормят в любой придорожной забегаловке Агинского и Улан-Уде. А по вкусу… Включите фантазию, какого вкуса могут быть буузы, если их готовили сами буряты для себя. Рубленая баранина, резаный внутренний жир…лучок…
СОЛОНЕЦ
Утром, попив чай и закинув рюкзаки за плечи, двинулись за Ендоном. Не успев и пройти пятьсот метров, подняли(вспугнули коз), три грациозные красавицы, не очень спеша, скрылись в перелеске. Это было так неожиданно, что никто из нас не успел схватиться за оружие. По дороге к берегу бурят завел нас в место, которое хотел нам показать.
Довольно большая прогалина в лесу, от которой до берега реки оставалось всего метров триста. Со всех сторон окруженная лесом, эта прогалина прятала в траве, небольшое болотце. У нас был шок, когда Ендон сказал, что это солонец.
Дело в том, что все звери, особенно травоядные нуждаются в соли. Есть природные солонцы, места, где каменная соль пропитала землю. Есть солонцы сделанные человеком. Работники лесхозов, часто делают солонцы, чтобы поддержать своих диких питомцев. Охотники солят из расчета, что можно будет подкараулить добычу, когда она придет на солонец. Процесс изготовления солонца довольно длительный. Сначала в рюкзаке нужно притащить соль в выбранное место. Чаще всего одним рюкзаком дело не ограничивается, нужно больше. Соль берется каменная, те, кто занимался содержанием скота, знают ее, как «Лизунец». Тяжелая… Соль закапывают в землю в выбранном месте, обычно это влажная низина, соль должна медленно растворятся и пропитать землю. При этом, место солонца выбирается так, чтобы его было видно от места засады. Это место называется «сидьба», и чаще всего делается на дереве. Звери, чувствуя свою уязвимость днем, крайне осторожны. Охота ведется только ночью. Стараешься учесть даже наиболее вероятное направление ветра. Солонец посолен, сидьба сделана, и… можешь забыть об этом месте на год, а то и на два. Иногда аккуратно посещаешь заветное место в ожидании, когда звери его найдут. Сначала, как правило, его находят зайцы. Потом начинают появляться следы козьих копыт. Ну, а уж если солонец засолен очень удачно, на него начинают ходить хозяева леса – Изюбри. Изюбрь – родственник благородного оленя, об охоте на этих гигантов, достигающих двухсот пятидесяти килограмм, во время «рева», я уже рассказывал в рассказе «Шишкобой», повторятся, не буду.
У моего знакомого вокруг заброшенной таежной деревни Каково, было несколько солонцов, и он разрешил нам воспользоваться ими. Разрешение – вещь серьезная. Убив добычу на чужом солонце, можно «случайно» из тайги и не вернуться. Проблема заключается в том, что убив, и запятнав землю кровью, можно опять, надолго забыть об этом месте. Все начинается сначала. Так вот, в тот раз, в Каково,со мной напросились два парня, которые, если судить по их рассказам, были великими охотниками. Наступила ночь. Сели на солонцы. Сам я устроилсяв месте, на котором сидьбы на дереве не было, была только лежка в камнях. Ребят посадил на сидьбу, находившуюся от меня, метрах в двухстах. Там был еще один небольшой солонец. Вечером я видел козьи следы на обеих. Сесть на солонец, еще не значит добыть мясо. В три часа ночи раздался треск, и появилось два великих охотника. Оказалось:
– Нас комары заели! У тебя есть сигареты? А то у нас кончились!
Для непосвященных – курить, шуметь на солонце, категорически запрещено. Да и вообще,если хочешь кого-то найти в лесу, кроме дятлов, стань лесным жителем, старайся стать таким же, как они.
ВИТИМ
Солонец, на краю которого мы стояли, был сделан с чисто бурятским размахом. Имея возможность, ребята просто пригнали КАМАЗ с каменной солью, и вывалили его прямо посередине болотины. Масштаб поражал.
Ендон огляделся по сторонам
- Однако зверь(изюбрь) ходит! С тремя важенками(самками). Ходить недавно стали.
Я оглядел кромку леса, от которой, учитывая наше ружье, попасть было не реально, вопросительно посмотрел на Ендона. Взяв за локоть, он отвел меня немного в сторону, и ткнул пальцем прямо в болото.
-Видишь?
В болоте, среди травы, была едва видна маленькая ровная площадка. Две доски лежали в траве так, что со стороны их было невозможно заметить. Это была лежка. Ендон улыбался, и поглядывал на меня. Тут до меня дошло, это был его подарок, подарок действительно «царский»
Время до вечера оставалось не мало. Выбрались на берег Витима. Горная река неповторимая в своей дикой, необузданной красоте. Местное население искренне считает, что роман Шишкова «Угрюм река» написан именно о Витиме. Знаю, что ошибаются! Знаю, что роман о сибирской золотой лихорадке, написан Шишковым после экспедиции по Нижней Тунгуске. Но зачем разочаровывать людей. Они любят свой край, да и золота здесь хватает.
Разбили табор, и наш друг, Ендон, засобирался домой. Напоследок он сказал:
- Рыбу ловить будете, кишки на берегу не бросайте, Баабгай (медведь на бурятском) быстро найдет, тогда всем будет весело!
Захваченные увиденным солонцом, и предстоящей охотой, мы меньше всего думали о рыбалке. Оглядев берег, поняли, сети ставить негде. Ну и ладно! Решили половить на спиннинги. Один из наших ребят, был родом из Иркутска, и снасть, которую у него увидел, я назвал Иркутской. Вещь интересная! В детстве, с папой мы делали «сани», два деревянных полозка соединённых между собой. Один из этих полозков был загружен кусочком свинца. Вдаваться в сложные технические детали не будем, объясню принцип. Сани крепятся на миллиметровую леску, бросаются в воду. Они двигаются против течения практически вровень с тобой, чем то напоминает бумажный змей, только в воде. Остается привязать к тетиве поводки с обманками (мушками, сделанными из ниток и петушиных цветных перьев), и снасть для ловли хариуса и ленка готова. Петухи были очень не довольны!
Так вот, снасть, увиденная мною, работала по принципу саней. Деревянная «морковка». К тонкой части крепилась леска, к толстой части крепился кусочек свинца. Посередине этой морковки устанавливался кусок проволоки, к которому привязывалась леска с мушками. Я понимаю, что понять сложно, но на запрос в интернете – Рыболовные сани. Мне выдали фотографии санок, на которых мы катались с горок! Хотя, это неважно. Гораздо важней, что при помощи этой «морковки», через полчаса на берегу лежал десяток хариусов, размеры которых впечатляли. Мясо хариуса очень нежное, и по традиции, вечером нас ждало блюдо, под названием «Хе» - лучшая закуска, придуманная, когда-либо человечеством. Закуска, которую придумали корейцы, но от этого она не становиться менее вкусной. Для тех, кто не знаком с корейской кухней: Хе–только самая свежая рыба, с уксусом и специями. А учитывая нежнейшее мясо хариуса – однозначно деликатес!))) Кажется, не сказал, что рыба сырая? Но, это мало кого из рыбаков смущает!))
Приближался вечер, установили палатки. Я начал потихоньку собираться на солонец.
ВЫСТРЕЛ
Сыро! Неудобно! Комары - гады! Это фразы, описывающие мое состояние. Лежать на двух досках, которые с каждым часом становились все уже и уже, так мне казалось, это пытка! Пытка, на которую я обрек себя сам! Лежать в болоте, ну кто до этого додумается? Только буряты!!! Оказывается, комары разные! Разные, прежде всего, по типу атаки. Есть комары, как истребители: подлетел – укусил, а есть, как истинные бомбардировщики. Этот гад кружит над тобой, давя тебя психологическим эффектом, и никак не садится! А жало! Такое чувство, что они не ели всю жизнь. И я всерьез задался вопросом: А кого они жрут, когда я не лежу в болоте? Ладно шея, ладно руки, я был уверен, что они прокусили мне сапоги!
- А теперь, готовы???
-Двигаться нельзя!!!
- Бить комаров нельзя!!!
Ведь можно вспугнуть изюбря, который, еще не известно, будет сегодня или задержится по своим изюбриным делам!!! Разнообразие внесли мыши. Они совершенно не обращали внимания на загадочного придурка, который загорал под луной! В метре от моего лица они устроили свою веселую мышиную возню. Все, что оставалось, это поблагодарить их:
-Спасибо вам, мыши, что хоть сексом на моей искусанной комарами роже заниматься не стали!!!
Приближалось утро. Край леса, тихонько расплываясь, начал приобретать свои привычные, дневные очертания. Хотя, вон тот выступ леса был короче! Лес начал двоиться в моих глазах. В конце концов, он вытянулся и разделился! Старый бурят был прав. Изюбрь и три важенки! Медленно в поднимающемся тумане, приближались фигуры гордых зверей. Стараясь не шевелится, я двинул ружьё чуть вперед, удобнее положил его в руку. Мышам это не понравилось. Забыв свои игры, они с писком шмыгнули в высокую траву. Разглядывая приближающиеся тени, я явно видел очертания изюбря. Он шел вперед, прокладывая дорогу в траве покрытой росой, и своим телом закрывая своих самок. Гордо вскинутая голова – пантач! В это время рога изюбря назывались «панты». Они были мягкими, напитанными кровью и покрытыми шелковистым покровом молодой шерсти. Это потом, рога окостенеют и станут страшным оружием, свидетельством силы и величия. Но это потом, а сейчас бык берег свои рога. Они были для него важнее всего на свете, важнее жизни. В эту пору изюбрь старается избегать густого кустарника и бурелома, ему было что беречь. Количество ответвлений на рогах говорили о возрасте быка, их было восемь. Говорят, что это не правильно, считать годы по количеству отростков. Может быть, но передо мной стоял повелитель тайги, и его корону украшали восемь отростков с каждой стороны.
Азарт! Я не видел перед собой ничего, кроме добычи. Курок нажат. Выстрел раскатисто разделил тишину на до и после. Я победил, моя добыча упала, краем глаза я видел убегающих самок, потерявших своего покровителя и заступника. Потерявших своего «мужа». Вскочив со своей лежанки, и раздвигая осоку, я бросился к оленю. Казалось, он ждал меня! Жизнь медленно уходила из тела лесного великана. С каждой каплей крови, окрашивающей траву в неестественно бордовый цвет, он терял часть своей силы, своей гордости. Вскинутая голова! Он упорно не хотел класть голову на траву, боясь повредить свои рога, свою жизнь и гордость. Желая освободить животное от мучений, схватился за нож. Клинок хищно блеснул, но замер в моей руке. Я смотрел в его глаза. Я видел звезды, которые отражались в них. Я видел в них немой вопрос. В тот момент мне меньше всего хотелось мяса. Глаза зверя начинали мутнеть. Олень очень аккуратно положил свои рога на землю. Он умер.
Я принимал поздравления своих друзей. Услышав выстрел, они быстро добежали до меня от табора. Все было хорошо. Охота удалась.
Было утро. Нужно было возвращаться домой, возвращаться с мясом.
Как почувствовал Ендон мое состояние? Для меня это загадка на всю жизнь. Внимательно глядя мне в глаза, он задал один вопрос:
- Ты его пожалел?
-Да.
Грустно улыбнувшись, бурят пошел по своим бурятским делам. А мне стало понятно, почему Ендон не поехал зимой с нами на охоту.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
ЗНАКОМСТВО
Фото взято на просторах инета
Свершилось! Девяностые наступили. Это потом их назовут лихими, а сначала они были потерянными. Потерянными, потому что люди, привычно жившие размеренной, спокойной жизнью, которую обеспечивала Советская власть, внезапно стали никому не нужны. В течение всей жизни решения принимались сверху, в наших силах было только немного интерпретировать их. Получил высшее образование - получи работу инженера с зарплатой, а через пару лет – квартиру. Нет высшего образования - стал рабочим, механизатором, кем угодно. Но ты все равно получишь работу, зарплату и жилье. После таких тепличных условий люди оказались на «улице» и были предоставлены сами себе. Каждый приспосабливался, как мог. На тот момент у меня было два маленьких сына, поэтому сидеть в государственной конторе, где я работал последний год, и где теперь не платили заработную плату, я не мог. Хотя, наверное, это правда только отчасти. Дух авантюризма, живший во мне, погнал меня вперед, а все остальное было только поводом. Просто некому было меня остановить, и, оглядываясь назад, я все чаще думаю, наверное, жаль, что некому…
«Вольные хлеба», так это называлось. Строительная бригада, которая оказалась под моим руководством, делала все.От детских площадок до капитального строительства. Бригада была самой лучшей за всю мою жизнь. Каждый был профессионалом своего дела. Спецами были все, кроме меня. Бригадиром я стал только потому, что умел общаться с людьми, а в то время найти и получить заказ, было самым главным талантом. Позже я обязательно расскажу о приключениях нашей бригады, но сейчас не об этом.
У одного из нашей команды были очень хорошие знакомые среди бурят, живущих в Романовке. Буряты – скотоводы, люди, имевшие на тот момент главную валюту – мясо. Но не мясо привело меня в Романовку, в Романовку меня привела жажда «халявы». Почти все ребята занимались охотой, меня вообще иногда удивляет общность интересов людей, которых жизнь случайно согнала в одну кучку, в нашу бригаду. В Романовке можно было добывать «дикое» мясо, там были великолепные охотничьи угодья, контроль над которыми полностью принадлежал нашим друзьям – бурятам. Со своей стороны, кроме дружеских отношений, мы могли предложить им то, в чем они нуждались – патроны. Патроны 7.62, которые у них очень ценились. Скот у них был только для продажи, а сами люди жили «от тайги». Вот так взаимная заинтересованность и привела нас в Романовку.
Романовка была основана в 1907 году, располагается на берегу таежной реки Витим. Село небольшое, там жило, чуть больше тысячи человек. На сегодняшний день в Романовке разрабатывается одно из самых богатых месторождений урановой руды.На реке Витим с успехом работают драги, добывая золото.И, конечно же, от всех этих разработок жители Романовки, богаче не стали((
Один из наших ребят, был счастливым обладателем вездехода «ГАЗ66», с будкой. Парень очень удачно приобрел машину при расформировании и распродаже очередной воинской части. Была зима. Была машина. Были мы в качестве охотников. И была Романовка.
Дорога в Романовку представляет печальное зрелище. Периодически ее равняет грейдер, но ни о каком асфальте речи быть не может. Дорога отсыпана через распадки, и с приходом дождей периодически смывается. Вкладывать деньги в дорогу золотые и урановые магнаты не желают, им проще содержать несколько грейдеров и бригаду ремонтников. Нужно отдать должное, в дожди дорога восстанавливалась почти мгновенно. Не удивительно, ведь слишком большие деньги там находятся. Как я уже сказал, была зима, а зимы здесь суровые. И если летом через Витим ходила паромная переправа, сейчас в ней нужды не было, был лед. После 2009 года через Витим был построен мост, и машины с огромными бочками, заполненными серной кислотой, стали ездить гораздо чаще.
Тайга была везде, Романовка по праву считалось таежным селом, но за переправой тайга была полновластной хозяйкой. Здесь была тайга и пастбища, где буряты пасли свой скот. Вот именно сюда, на кошару, хозяином которой был знакомый бурят по имени Ендон, мы и ехали.
Буряты – одна из коренных народностей этой местности. Так же, как любая нация, они были добрые, злые, веселые, угрюмые, честные и обманщики. Эти пояснения я даю умышленно, потому, что в Забайкалье к бурятам относятся с небольшим, но предубеждением. Однажды, перемещаясь в троллейбусе по улицам города Чита, я стал очевидцем очень любопытного разговора. Разговор состоялся между подвыпившим бурятом и русской женщиной. Хотя разговор – не правильно.Был монолог:
-Я, Бурят! Понимаешь! Есть грибы – грузди, рыжики! Так и люди – Есть русские, и есть буряты. И глаза у нас узкие!
И после этого он продолжил уже задумчиво:
-Раньше бурят мясо кушал! Вкусно! Щурился! А сейчас, в столовой, кусочек мяса в супе видит – широко глаза открывает, как русский!
У меня очень много знакомых бурятской национальности. Живя в тех краях, по-другому быть не может. Мы вместе учились в школе и техникуме, мы вместе работали. И до сих пор многие из них остаются моими друзьями. Есть всё-таки у них особенность: Они никогда не прощают серьезной обиды, но и никогда не забывают добро, которое ты для них сделал. А имена?! Со мной учился – Санданов Бото-Доржи Бото-Циренович, каково?
Но сейчас я глядел в узкие, с природной хитрецой, глаза невысокого бурята, и звали его, Ендон.
ОХОТА
Мы вошли в обычный деревенский дом.Немного удивило отсутствие огорода, типичного для русских домов. Хотя, может я его не увидел, зима всё-таки. Кочевой народ, они перегоняют скот с места на место в течение всего теплого сезона. Где-то в тайге стоят такие же неприхотливые домики, временные стоянки. Сейчас была зимовка. Кочевая жизнь наложила отпечаток на быт, все было просто и скромно. Очень хорошо нас встретила жена Ендона, уважение к гостям – основа основ. Накрыли стол, мы выставили пару бутылок водочки, чему Ендон обрадовался, но виду не подал. Только прищуренные глаза довольно блеснули. Как не пытаюсь, не могу вспомнить детей, то ли их действительно не было, то ли они уже были взрослыми. Ендон был человеком преклонного возраста. Хотя для молодых ребят, которыми мы тогда были, все люди старше сорока лет были безнадежными стариками.
Мы собирались заняться лучежкой. Охота при помощи луча прожектора в темноте. До вечера время оставалось еще довольно много, и нас попросили помочь по хозяйству. Выгребали навоз, таскали тюки с сеном, время пролетело незаметно. Работали с охотой, понимали - у Ендона своя выгода, бесплатные работники.Но помочь человеку, который оказал нам радушный прием, дело чести. Да и что такого, немного поработать, для молодых ребят, выпивших по три стопочки водки. Буряты все любили делать нечетное количество раз. Однажды я побывал на Байкале в Бухте Змеиной(читайте рассказ «Хозяйка щучьей лагуны»), там целебные источники. Так вот, по бурятской традиции, даже в воду целебных источников, можно было заходить, только 1, 3 или 5 раз.
Перед тем как выпить, бурят обязательно делал подношение бурхану. Это один из их богов. Обмакивался палец в рюмку и капли водки брызгались во все стороны. Так они просили удачи и помощи во всех своих делах. В чужой монастырь…сами знаете, поэтому мы делали так же, как он. Вечерело, красное, холодное солнце склонялось все ниже к горизонту. К машине стали подходить главные действующие лица. Два молодых бурята вооруженные карабинами. Стрелять в своих угодьях чужим они давали очень не охотно, поэтому, кроме роли проводников, они были стрелками. Между будкой и кузовом нашей машины было запасное колесо, на котором они удобно и расположились. Туда же был выведен провод, к которому подключалась очень яркая фара. Все было просто, машина двигалась, руководил проводник, который устроился рядом с водителем.За кабиной один человек с лучом искал глаза козы. Глаза животного светятся в темноте, отражая свет. Ослепленная коза замирает и становится удобной мишенью. Меня немного удивило, что Ендон с нами не поехал. Организовал все и не поехал, но… хозяин-барин. Только потом, с годами я понял, что решение не давать нам стрелять, принятое бурятами, было единственно правильное. Они стреляли только самцов. Самки в это время уже носят детенышей, и не один бурят не возьмет на себя бесполезное уничтожение жизни.
Наша роль сводилась к сидению в будке. Двое с ружьем дежурили у задней двери. Когда раздавался звук выстрела карабина, в случае попадания, звучал удар по будке. Они выскакивали и забрасывали добытую козу в машину. Может бурятам, сидящим наверху, было весело и интересно, нам, сидящим без дела – не очень. Нас было четверо, и как только четвертая коза была поднята в кузов, буряты начали промахиваться. Как рассказал нам водитель, они просто разучились стрелять. В конце концов, ребята заявили:
-Бурхан не дает больше удачи, давайте заканчивать.
Каждый из нас видел их маленькую хитрость. В отношении себя скажу честно, я их понимал. Мяса хватало. Остановившись у кустов, в свете фар освежевали добычу. Козья печень пошла под холодную водочку. Я прошу прощения у людей, далеких от охоты, за подробности. Но это действительно непередаваемый вкус. Охота была закончена.
Приехав домой, а жили мы тогда в Чите, распаковавшись и убрав мясо на балкон, угостил младшего сына кусочком печени. Было ему тогда чуть более трех лет. У жены едва инфаркт не случился, когда зайдя на кухню, она увидела мальчишку с лицом перепачканным кровью. Сам сын, плохо разговаривал, но выдал:
- Сладкое мяско!..
Зима продолжалась, приближался Новый год. В результате одной финансовой операции, которую было-бы точнее назвать – афера, получил несколько коробок шампанского, новый год был обеспечен.
Текущий заказ мы доделали. Работы до нового года не предвиделось, поэтому бригада отдыхала. В один из вечеров в дверь постучали. Открыв двери, я увидел своих соратников по бригаде. Загадочно улыбаясь, один из них произнес:
-У нас для тебя гость!
И отойдя в сторону, пропустил вперед невысокого человека, в котором я узнал Ендона.
- Приехал в гости и заявил, что не уедет, пока не поздоровается с тобой.Хочет посмотреть, как ты живешь. - Прокомментировал товарищ.
Двери моего дома всегда открыты для хороших людей. Тем более, это был человек, который принял меня у себя дома, как дорогого гостя. Жена накрыла стол, посидели, поговорили. Встреча была приятная, и мне кажется, что Ендон это оценил. Ребята собирались уже уходить, когда мне в голову пришла мысль. Уйдя в соседнюю комнату, я вышел оттуда с коробкой шампанского, и отдал ее Ендону.
-Пусть новый год будет удачным для тебя и твоей семьи.
Бурят обнял меня в благодарность и шепнул:
- Ты, приезжай ко мне! И я приехал...
Часть 10 и последняя. Начало здесь
ГОЛОД
Осталось только вывезти тонны ореха, что мы заготовили. Время шло, трелевщика не было. Кончились продукты. Не было голода, мы не съели друг друга. Но в животах было пусто, и желудки не довольные этим обстоятельством, рычали громче медведя. Сентябрь прошел, а нашего танка все не было. Продукты закончились. Гораздо страшнее, то, что закончились сигареты, а курила вся бригада. Собрав деньги, у кого, сколько было, снарядили Нанайца в поход к обжитым местам. Парень ушел, но каждый понимал, что это дело не одного дня. Пешком по конной тропе, восемьдесят километров… Грустная математика. Сняли доски с пола землянки, никогда не думал, что там целые залежи окурков. Но и они кончились, закурили чай. Слава богу, он еще оставался. На всю жизнь запомнил едкий дым и гадкий привкус во рту. Витек пытался курить мох, но, по-моему «хрен редьки не слаще». Грибы уже давно отошли, да, если честно, немного их было в этих краях, видимо места не грибные. На орехи уже не могли смотреть, ни на сырые, ни на жареные. Пригодилась мелкокалиберная винтовка, ежедневно кто-нибудь брал ее и уходил на промысел, «Тозовка» оказалась настолько «расстреляна», что попасть из нее нужно было уметь, благо патронов хватало. Целый месяц, мы упорно разгоняли все живое, в округе, стуча по деревьям, а теперь пытались найти, хоть кого ни будь. К вечеру обычно удавалось добыть несколько белок, иногда удавалось подстрелить кедровку. Сварив добычу, мы рассуждали, на что похоже их мясо. Говорю сразу – оно похоже на белку и кедровку. Ситуация была не так плоха, оставался почти полный мешок сухарей, спасибо папе, перед отъездом неделю гонял духовку и скупал хлеб, который давали по три буханки в одни руки ( чтобы люди не кормили им скот, хлеб стоил 12 копеек черный и 22 копейки белый). Но больше не было ничего. Зарядили дожди, работы не было. Каждый из нас мысленно уже был дома, домашним обещали вернуться в конце сентября, а уже был ноябрь. Всерьез похолодало. Лес, после того как опала листва, стал прозрачным и не уютным. На таборе царило уныние. Самое плохое, что нельзя было ничего сделать, ничего узнать. Сотовых телефонов тогда не было. Просто ждали. Хотя, не помню, кто из философов сказал, что умение ждать – одна из высших добродетелей.
ТРЕЛЕВЩИК
У всего есть свой конец, свое завершение. Ближе к обеду, появился едва слышный звук мотора. Звук рос, усиливался, и наконец, материализовался, в довольную физиономию Нанайца и угрюмое лицо водителя. На вопрос: Что и как? Получили односложный ответ:
-Сломался.
И не было смысла уточнять, кто сломался, трактор или водитель. Глядя на опухшую физиономию нашего танкиста, все было ясно без слов. Нанаец привез сигареты, немного водки и покушать, как он объяснил:
- В магазине лесхоза отоварили в кредит.
Большие запасы нам были не нужны, планировали выходить на следующий день. Витек и его товарищ оставались, у них были другие планы. Был вечер у костра, ночь и настало утро. Утром нас ждал «подарок» – первый снег. Выпало его около пяти сантиметров. Хорошего мало, но надо выбираться. Решили идти по снегу, ждать, когда растает, смысла не было. Ореха получилось довольно много, места в кузове почти не оставалось. Долю Вити и Нанайца мы должны были выгрузить у их доверенного лица в Ленинске, там же надо было оставить для них расчет. Перекурили, и с «Богом, двинулись»! Домой шагалось легко, каждый думал о том, какой он молодец, и как будет классно, когда он доберется домой. На ровных участках подсаживались в кузов, так что перемещались довольно шустро. Оставалось несколько километров, и за бродом через болото, появятся «Куцоны». Несколько больших пятистенных хат, где в сенокос жили люди. Наш водитель решил немного срезать угол, и полез на довольно крутой косогор, ему виднее. Мы не спеша двигались вперед, В низине показалось болотце, за которым были видны следы машин у брода. Раздавшийся сзади треск, заставил обернуться. Этот болван, перевернул трелевщик! Каким-то чудом машина на косогоре, зацепилась передним ножом за мощную лесину и зависла под углом. Мешки с орехом лежали на земле, порванных мешков вроде-бы не было.
Ситуация была сложная. Перед нами было болото, через него мог пройти только трелевщик. Трелевщик висел сзади нас на своем ноже, и его дальнейшая судьба нас не волновала, водитель реально «достал». Обсудив ситуацию, закинули по полмешка ореха зятю и его товарищу за спину, и отправили за техникой. Орех в этой местности являлся валютой. За орех, как за деньги, можно было купить все. На удивление, быстро, на той стороне болота появился лесовоз и радостное лицо зятя, вытаскивающего из кабины целый ящик водки. Выхода не было, нужно было закинуть пятидесятикилограммовый мешок на спину и перенести его через болото к лесовозу. И так много раз. Воды в болоте было примерно по колено. Так как это было подобие брода, то на дне лежали жерди, и уложены они были качественно, без щелей. Несложная математика: воды по колено, плюс снег – уже по пояс и безвыходная ситуация. Ходить пришлось много, водка привезенная зятем, оказалась как нельзя кстати. То один из нас, то другой, сделав очередной рейс с мешком, прикладывался к бутылке.
Мы сделали это! Понятия не имею, почему никто из нас не заболел. Лесовоз уехал в Ленинск, нам в нем места, конечно, не было. К вечеру мы добрели до Куцонов, зашли в дом. Обстановка не богатая, но голые панцирные сетки кроватей казались нам перинами. Спали почти двое суток.
Что дальше? Дальше был Ленинск, была заготконтора, где получили расчет. Получили полностью, при Советской власти не обманывали. Был Егорыч, который звал нас в гости, и к которому мы завалились переночевать. Все было хорошо… Лежа на матрасе в доме у Егорыча, засыпая, я думал о том, что мы выбрались, кедрач позади, подступали мирские заботы. А потом был сон: шумела от ветра тайга. Бурундук, нагло ухмыляясь, тащил шишку с нашего табора. И лапа (ветка) кедра, раскачиваясь на ветру, звала назад. Звала вернуться…
Часть 7
ИЗЮБРЬ
Красавец, ближайший родственник благородного оленя, достигающий двухсот пятидесяти килограмм веса. В сентябре, у изюбря «гон». Огромные быки вызывают на бой конкурентов, доказывая, что только он должен быть продолжателем рода. Говорят, что бои изюбрей впечатляют, ничего сказать не могу, не видел. Но я слышал. Слышал трубный зов, раздающийся над хребтами. Папа сделал из бересты рог и, имитируя рев изюбря, частенько получал ответ. Но, так как был в другой весовой категории, до боя дело не доходило. (Рассказ об охоте на Изюбря на солонцах, готовится к публикации под названием: «Бурят по имени Ендон»).
Вечерком, услышав зов изюбря, звучащий над распадками, Егорыч взял дробовик, открыл замок и поднеся ствол ко рту, издал звук, ничем не отличающийся от того который мы слышали перед этим. Изюбрь не ответил, видимо помешал ветерок, дувший в нашу сторону. Дед хитро улыбнулся чему-то своему, и отложил ружье. Эта сцена повторилась и на следующий вечер, ветер был боковым и гораздо слабее вчерашнего. Изюбрь ответил, он принял вызов! Проверив, крепко ли привязаны собаки, повторно протрубив в ствол, и убедившись, что ответ прозвучал гораздо ближе, старик подхватился и заспешил вниз по распадку. Егорыч не возражал против моей помощи, и я пошел с ним вооруженный Витиной одностволкой. Как я понял, место будущей схватки он присмотрел заранее. Поставив меня за ствол дерева, изрек:
- Ты, паря, раньше то на зверя ходил?
И услышав мой отрицательный ответ, добавил:
- Стреляй только тогда, когда он выскочит на полянку.
И пряча смеющиеся глаза за кустистыми бровями, что то пробормотал. Я не разобрал, что именно, но то, что там были слова: «Горожане» и «на.уй не годны», это точно. Сам отошел немного в сторонку и снова потрубил. Я вздрогнул от неожиданности, ответ прозвучал внезапно громко, зверь был рядом. Пока мы устраивались на позициях, олень времени не терял, и искал своего противника. Еще раз, сердито рявкнув в ствол, Егорыч поднял толстый сук, валявшийся под ногами, и стал ожесточенно тереть его о ствол дерева. Сумерки очень быстро сгущались, темнота наползала из распадка, и мне казалось, еще немного времени, и я просто не увижу того, в кого надо было стрелять. Старик опять взялся за палку, но шаркнуть он успел только пару раз. Сбоку и сзади от меня, родился звук. Звук этот ширился и нарастал. Трещали кусты, казалось, ураган прорывался через подлесок, сметая все на своем пути. Появление оленя не с той стороны, откуда я его ждал, выбило меня из колеи. Когда огромная черная масса пронеслась от меня в десяти метрах, я просто забыл о том, что у меня в руках оружие. Старый охотник не растерялся. Раздались два выстрела, они практически слились в один. Отойдя от оторопи, я кинулся к старику, и опешил, наткнувшись на тушу добытого Егорычем оленя.
Раздался шорох кустов, и из темноты вынырнула собачья морда. Старик потрепал собаку по голове.
- Все-таки отвязалась, шельма!
На таборе услышали выстрелы, немного погодя послышался звук шагов, появился Витя с моим отцом, ведя в поводу лошадь. На мой вопрос:
- Витек, ты как узнал, что добыли зверя? Лошадь притащил, а если бы мы промахнулись?
- Егорыч… Промажет? – Витек, от души рассмеялся.
Пока разделали, пока погрузили на коня, наступила ночь. Вернувшись на табор, обмыли удачную охоту, и конечно закусили еще теплой печенью. Не нужно говорить, на следующий день был выходной, все мы с удовольствием уплетали свежину, тушенка порядком уже поднадоела. Егорыч наварил ведро чаю, и строго настрого запретил после свеженины пить сырую воду. Свое требование он мотивировал:
- Паря, слушай! В верховьях Ингоды, с двумя горожанами рыбу добывали. ( Как я понял, «горожане» у старика, было матерным словом). И так ловко сладилось, что на старом солонце с сидьбы, козенку стрелил. Говорил, дуракам, не пейте сырую воду после свежины! Нет же! Два дня окрестные кусты обс.рали, ладно бадан нашел, отпоил. (Бадан это растение, очень хорошо помогающее от поноса, его заваривают, как чай, но горькииий…). Засохшая палочка бадана, в Забайкалье, была почти в каждой семье, особенно с маленькими детьми, лучшее средство от поноса. Во всяком случае, в своем детстве я помню, как мама строгала стружки от корня и заваривала их кипятком.
На следующий день, с утра, Егорыч начал собираться домой.
- Мясо добыл. Чего без дела валандаться?
Погрузив стегна мяса в сумы, взял повод верной лошадки, и растворился в распадке. Вроде как его и не было. Напоминанием о нем, был запас мяса на таборе, стойкий запах его крепчайшего самосада, и кружка с остатками чая, сиротливо остывающая возле костра. «Чай остывал, значит, становился плохим».
Часть 5
КОЛОТ
Кедр бьют каждый год, и каждый год он плодоносит, но не каждый год одинаково. Считается, что особо урожайным бывает один год из четырех. Восемьдесят четвертый был таким годом. От постоянной обработки колотом, на кедре набивается «морда» (пятно на стволе, где кора содрана ударами, это место затекает смолой, и видно его далеко). Опытные лесовики считают, что битье кедра стимулирует урожайность, дерево начинает давать больше шишки, но сам я в этом разобраться не пытался. Смотреть по сторонам особо некогда, молотобоец наносит три удара, втыкая колот рядом со стволом, несколько секунд пауза, пока сыплется шишка и переход к следующему стволу. Иногда в массиве кедра попадается лиственница, на ней так же набита «морда». Год от года ей достается за то, что имела неосторожность, вырасти в кедровнике, разбираться некогда. Такое дерево радует работника обильным падением сухих сучьев и мусора и вызывает улыбку, обычно кто- нибудь из ребят обязательно прокомментирует это событие, съехидничав насчет того, что будем ветки вместо шишки собирать. Задача сборщиков собирать упавшую шишку. Сбор идет в фартук- небольшой мешок, привязанный веревкой к талии, у кого она имеется. Одной рукой держишь собранный в руке мешок, а второй безостановочно его пополняешь. Набрал – вываливаешь в лантух, при этом Витя требовал, чтобы обязательно трамбовали шишку в мешке, залезали внутрь и прыгали. Как он говорил: «Нечего воздух таскать!». Хочу попробовать описать, что чувствует человек с колотом после трех ударов. Во-первых, бить надо быстро. Если замешкаешься-попадёшь под град падающей шишки, а это не совсем приятно. Хотя у молотобойца есть возможность спрятать голову под колот, но по спине и плечам прилетает довольно сильно. После первого удара кедр вздрагивает, предчувствуя неладное, второй удар, догоняя первый, заставляет дерево встряхнуться уже сильнее. Начинает падать спелая шишка. Третий раскачивает вершину уже всерьез и шишка начинает падать. С крупного кедра мы насчитывали более сотни шишек, поэтому падение похоже на сход лавины, но лавины очень быстрой, заканчивающейся звонкими и глухими ударами. Бывает, шишка впивается в мох у подножия дерева так, что залазишь по локоть, чтобы ее достать.
Вообще существует несколько способов сбора кедрового ореха. Первый я вам описал, второй – человек залазит на ствол с помощью проволоки, ремня, или монтажных когтей электрика. Одного из таких «электриков» нашли в Ададае (это любительский кедровый хребет), поднявшись на вершину дерева, он стал сбивать шишки, и по какой-то причине не удержал равновесие и опрокинулся на спину, вниз. Он был одиночкой, поэтому, когда его снимали с дерева, это был уже почти скелет, птички постарались. Одному богу известно, сколько он провисел со сломанными ногами, пока не скончался. К сожалению, бывает и так. Тайга не любит самоуверенных людей, и шутить с ней не рекомендуется, прощать она не умеет. Но вернемся к сбору шишки. Оставшийся метод заготовки – это весной по снегу собирают паданку. Паданка- это полностью созревший орех, а поэтому самый вкусный. Делают черпачок из проволоки на длинной ручке, и, проходя у подножия кедров, ищут лунки, показывающие, куда упала шишка. Увидев такую ямку, остается только погрузить в нее черпак и вытащить шишку. Есть еще методы сбора шишки. Видел как в Горекацане (хребет, где кедрач очень старый, толстый, и из-за этого промыслового значения не имеет) солдатики, заготавливающие шишки под руководством офицера для кого-то из своих начальников, били кедр прямо БТРом, били так, что вершины отлетали. Не свое-не жалко.
НОЧИ
Географически хребты довольно высоко над уровнем моря, там чистый прозрачный воздух. Создается иллюзия, что небо проникло в тебя, медленно вливая свою прохладу, слегка покалывая лучами своих звезд. Небо рядом, оно в тебе. Легонько шумит ветер в кронах кедров, пищит беспокойная мышь, устраиваясь на ночь. Тишину ночи нарушал только звук радиоприемника. Зять не мог жить без цивилизации. И мы, лежа у костра, вслушивались в таинственный и запрещенный голос диктора радио «Свобода». Навсегда врезались в память слова:
-Афганские партизаны обстреляли колонну Советских войск.
А дальше перечисление, сколько советской техники подбито и сколько уничтожено личного состава.
Тишина не вечна, в следующий вечер было шумно, шумело все: вода, потоками падающая с неба, шумел ветер, в попытке согнуть и переломать все вокруг. В землянке полы были застланы досками, было сухо и тепло. Усевшись в кружок, в свете свечи поиграли в 1001, потравили байки, и,наконец, угомонились. Заснули, вслушиваясь в буйство погоды, творящееся снаружи. А утром проснулись от рева бензопилы. Первый вопрос, кому надо пилить дрова, если они были заготовлены? Выползая из землянки и щурясь на свет как мыши, мы увидели весьма странную картину. Отец валил лес, он спиливал все кедры на стоянке, пара стволов уже лежало на земле и Витя рубил сучья. Радовало, что если папа сошел с ума, то не в одиночку. Только оглянувшись, мы нашли объяснение происходящему. Кедр, стоящий у костра, тот самый, который любезно поставлял щепу для розжига, лежал на земле. Ветром его сломало как раз по тому месту, где строгали щепу. Буря промахнулась немного, полметра вправо и кедр похоронил бы нас в землянке заживо.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Часть 2.
НИКОЛАЕВСК
Начну с каламбура. Моего лучшего друга, друга детства, хохла и просто классного парня звали Николай, и он был из Николаевска. Возможно, деревня была названа в его честь, но более детальное рассмотрение показало, что украинцы образовали здесь поселение еще в 1805 году, Коляна тогда еще не было! Ну, образовали, и ладно, но дело в том, что до сегодняшнего дня это украинская деревня, с украинским языком, с бытом, с обычаями. Никакие годы не смогли перемешать украинцев с другими народностями. Именно там, приезжая со своим другом к его бабушке, проведывать ее, ну, а если точнее - погулять, порыбачить, попить водки и прочее, прочее, прочее… дело молодое, я получил начальные знания украинского языка. Меня поражало уважение, оказываемое мне просто потому, что я приехал в гости к их односельчанину. Когда я подходил к ребятам, они тут же переключались на русский язык, хотя я видел, что украинский был им ближе и привычнее. Так продолжалось, пока один из моих новых знакомых не понял, что я понимаю украинский, но это было, конечно же, не в первый приезд в Николаевск. В будущем, я обязательно расскажу о наших похождениях с Колей в тех местах, о рыбалке, об охоте, но сегодня я заговорил об этом селе из-за Колиной бабушки. Редко встретишь настолько чистого и заботливого человека. Ну, кто я был для нее, просто товарищ внука, ан нет. Когда мы пересаживались на адскую машину, которая повезла нас в Ленинск, свои две машины мы попросили оставить у нее. Конечно, не отказала, но это слабо сказано, она встала в дверях своей хаты и заявила, что никуда нас не выпустит, пока не накормит в дорогу. Представляете, пять здоровых мужиков сожрали все, что у нее было приготовлено на обед. А ей было приятно, она по-людски встретила гостей, пусть и незваных. Глядя на ее посветлевшее лицо, руки изрезанные морщинами, я понимал, не о борще она думала, она была «Человеком», чистым и светлым, вечная ей память…Конечно, было совестно… Но вкуснее борща я в жизни не ел, только моей жене не говорите!
Грохот и лязг гусениц по грунтовой дороге. Пыль, скрипящая на зубах. Нетерпение от любопытства – что там впереди? Ну, конечно, водочка, помогающая перенести «тяготы и лишения», тогда она стоила четыре рубля двенадцать копеек и называлась «Андроповка». Вот основные впечатления от дороги. После моста через Ингоду начиналась Тайга, Тайга с большой буквы! Худая падь находилась в восьмидесяти километрах от ближайшего жилья, то есть от Ленинска. Дороги туда не было, была конная тропа, змейкой извивающаяся среди деревьев, распадков и болот. Если Вы помните, нам платили за прокладку дороги, но прокладкой это назвать было трудно. Нам платили за то, что трелевщик, на котором мы ехали, дойдет до табора в Худой пади, а это примерно восемьдесят километров. Передний нож у тягача стоял, поэтому основную работу делал он, подминая под себя заросли и мелкие деревца, в нашу задачу входило ему помогать. Там, где он не справлялся, бензопилами валили деревья и кряжевали (распиливали) их на чурки, продвигаясь вперед. Когда мы ехали из Николаевска в Ленинск, я считал, что это медленно. Но настоящее «медленно» начиналось здесь. Все это напоминало битву, битву с природой. Тогда это зрелище впечатляло и веселило, сейчас не знаю… Двигались в основном по низинам, деревья там были тоньше. Распадок за распадком подминали мы гусеницами и, хоть медленно, но продвигались вперед. Чавкали болотца и с треском падали деревья, пришел «царь природы» - человек. Наконец, вылезая из очередной ключевины, на небольшом взлобке засветились бело-жёлтыми пятнами кедры с затёсанными боками. Мы приехали.
ТАБОР
Табор представлял собой ровную сухую площадку с землянкой, которую со стороны было сложно разглядеть, настолько плотно она заросла кустарником и вросла в землю. Место, где стояла мельница (приспособление для лущения кедровой шишки), определить можно было безошибочно. Кучи шонора (шелухи) от шишек не давали ошибиться. Все кедры на таборе были затесаны, и некоторые довольно глубоко. Это «лень-матушка человеческая», неохота искать растопку для костра, нащипал щепы и зажёг. С трудом открыли двери землянки, пахнуло сыростью, землянку нужно было сушить, давненько здесь никого не было. Сама землянка оказалась довольно просторной, во всяком случае, наша бригада из пяти человек размещалась свободно, еще и место оставалось, правда, перемещаться по ней можно было только на «полусогнутых», низковатая, зато натопить легко. Сразу за землянкой, в сторону низины убегала тропинка, пройдя по ней, становилось ясно, что благоустроенных санузлов здесь нет. Осмотрели потолок нашего жилья: крыша не пробегала, что уже было хорошо. Затопили железную печурку, чтобы просушить помещение. В воздухе запахло дымком. Смешиваясь с запахом кедровой тайги, дым создавал непередаваемый аромат. Дымок стелился низом, оставляя причудливые клочья на мелких кустах. Установили большую солдатскую палатку – наш продовольственный и вещевой склад, и, наконец, разгрузили наше транспортное средство. Водитель спешил, хотел до сумерек, выбраться из чащи. Попрощались. Трелевщик, взревев мотором, двинулся по своему следу обратно. Увидеться с ним мы должны были через месяц, в конце сентября. Мотор ревел, потихоньку отдаляясь, и вскоре звук исчез, кончился. Переговаривались мужики, обустраивая табор, но эти голоса тонули в легком шуме ветра в кронах огромных кедров. До ближайшего жилья было восемьдесят километров.
Кедровые хребты представляют собой, по большей части, каменные россыпи, заросшие мхом. Моховая подушка настолько толстая, что, идя по ней, проваливаешься по щиколотку, а иногда и по колено. Рядом с табором была такая каменная россыпь. Под камнями была вода. Раздвинув довольно большие камни по сторонам, мы получили колодец с чистейшей ключевой водой. Температура воды была настолько низкая, что из ключа тут же сделали холодильник. Немного мяса, жир, сало, были плотно запакованы в пакеты и уложены в ключевину, сверху придавили камнем. Горел костер, для розжига которого опять нащипали щепы от кедра. Весело трещал огонь, пламя кидало блики на лица пятерых людей. Стемнело, костер очертил круг света вокруг нас, за ним была темнота, но только до той поры, пока не выйдешь из круга. Стоит отступить шаг в темноту, как тьма распадается на деревья, небо и тишину. Кружки с водкой в руках, нарезанное сало, огурчики… С заездом!..