Княжну-красавицу распластали на вшивой постели. Офицер первым позабавился и, сыто ухмыляясь, кивнул солдатам: "Ваша очередь".
Бедная княжна смотрела в желтый, с черными пятнами плесени, потолок подвала. Слезы текли по ее лицу. Теперь ей не хотелось ни денег, ни славы, ни власти.
Лишь бы все это побыстрее кончилось.
"Фройляйн Франк" называли ее в 1770 году в немецком городе Киле, где она блистала на балах и светских раутах.
Молоденькую женщину описывали как невысокую, стройную красавицу с копной блестящих, темных волос. Будучи, по всей видимости, немкой, "фройляйн Франк" больше была похожа на уроженку солнечной Италии. Это придавало Франк пикантности и привлекало к ней повышенное внимание мужчин.
Немного позднее "фройляйн Франк" перебралась из Киля в Берлин, где с ней приключилась некая неприятная история, к сожалению, оставшаяся неизвестной. Из Берлина фройляйн пришлось спешно уехать.
Осела красавица в бельгийском Генте. Здесь она представлялась всем как "Фройляйн Шелль".
Вскоре на одном из балов фройляйн познакомилась с сыном голландского купца ван Турса. Молодой мужчина без ума влюбился в красавицу, и она не упустила возможности пустить по ветру все его состояние.
В Генте фройляйн Шелль атаковали вездесущие бельгийские кредиторы. С женщины требовали огромные суммы, которые она беззастенчиво занимала у знакомых аристократов. В 1771 году Шелль пришлось спешно бежать из Гента в Лондон, прихватив с собой ван Турса, бросившего семью ради темноволосой красавицы.
В Лондоне фройляйн назвалась госпожой де Тремуйль, аристократкой и путешественницей. Едва беглецы ступили на землю Туманного Альбиона, как де Тремуйль потребовала, чтобы ван Турс взял у английских купцов огромный кредит. Деньги женщина забрала себе.
Весной 1772 года кредиторы стали угрожать ван Турсу долговой тюрьмой. Голландец под именем "барон Эмбс" сбежал в Париж. "Госпожа де Тремуйль" на протяжении некоторого времени оставалась в Лондоне, но затем присоединилась к Турсу, причем, в сопровождении нового поклонника - авантюриста, пройдохи и мота барона Шенка.
В Париже "Госпожа де Тремуйль" стала спешно искать новые возможности обогащения. Молодая женщина обожала роскошь, ей необходимы были шикарные наряды, кареты, украшения.
Великолепно владевшая несколькими языками, авантюристка могла общаться с богачами изо всех стран Европы. Однако в Париже женщина поняла, что европейцам хочется некой экзотики, что аристократические красавицы немецких, английских или голландских кровей уже не так популярны.
Так появилась princesse de Voldomir - "принцесса де Волдомир", или же "княжна Елизавета Владимирская". Многоликая европейская авантюристка выдала себя за дочь русской императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита графа Алексея Григорьевича Разумовского.
Новоявленная княжна утверждала, что она оказалась в Персии, где провела детство. Достигнув совершеннолетия, прибыла в Европу для того, чтобы заявить свои права на наследство, оставшееся в Российской империи.
Елизавета Петровна и Алексей Разумовский - "мать" и "отец" "княжны Владимирской".
Перевоплощение в русскую княжну оказалось чрезвычайно удачным. Интерес к авантюристке среди европейской аристократии многократно вырос. Еще бы! Теперь она была не некой "фройляйн", а потенциальной наследницей русского престола!
У княжны немедленно начали появляться новые богатые поклонники. Престарелый маркиз де Марин был без ума от "русской красавицы". Граф Рошфор де Валькур, гофмейстер при дворе графа Лимбургского, пошел еще дальше и предложил княжне руку и сердце. Молодая женщина предложение приняла, однако, свадьба так и не состоялась: в начале 1773 года кредиторы настигли беглянку и ее сообщников в Париже. Ван Турс и барон Шенк были схвачены и заключены в долговой тюрьме.
Княжне Владимирской удалось сбежать при помощи ее нового влиятельного знакомого, литовского великого гетмана князя Михаила Казимира Огинского, который, весьма вероятно, принимал непосредственное участие в создании образа "princesse de Voldomir".
Князь Михаил Казимир Огинский.
На протяжении некоторого времени княжна скрывалась в деревне под Парижем. Когда Шенк и ван Турс (официально принявший фамилию Эмбс) были выпущены из долговой тюрьмы под поручительство старика маркиза де Марина, авантюристы немедленно отправились во Франкфурт, надеясь там скрыться от кредиторов.
Однако заимодавцы настигли троицу и во Франкфурте. Княжну, голландца и барона-пройдоху должны были заключить в местную долговую тюрьму, но этого не случилось благодаря влиятельному поклоннику красавицы.
42-летний граф Фердинанд де Лимбург был так очарован красотой авантюристки, что не просто освободил ее из гостиницы, где она была заблокирована кредиторами, но и оплатил все долги молодой женщины!
Де Лимбург предложил княжне пожить в его замке Нойсес во Франконии. Авантюристка с удовольствием приняла это предложение. Де Лимбургу "княжна" назвалась совершенно другим именем - Али-Эметы или же султанши Алины.
Влюбленный граф был исключительно щедр. Де Лимбург позволил "султанше" распоряжаться доходами от земель вокруг замка по своему усмотрению. Наконец-то у женщины появился стабильный и постоянный доход!
В Нойсесе у "Алины" был роскошный двор, фрейлины и служанки. Мужчинам-поклонникам "султанша" вручала орден "Азиатский крест".
Деньги де Лимбурга "Алина" тратила напропалую. Так, она убедила любовника приобрести соседнее графство Оберштейн, для чего графу пришлось занять огромную сумму.
Осенью 1773 года Лимбург сделал "султанше" предложение и взял на себя обязательство оставить невесте графство Оберштейн, если помолвка по какой-то причине расстроится.
В замке Нойсес начали готовиться к свадьбе. Невесте нужно было предоставить конференц-министру фон Горнштейну документы о ее происхождении. Так появилась единственная "автобиография" авантюристки:
Владения отца моего были подвергнуты секвестру в 1749, и находясь под ним двадцать лет, освобождены в 1769 году. Я родилась за четыре года до этого секвестра; в это печальное время умер и отец мой. Четырёхлетним ребёнком взял меня на своё попечение дядя мой, живущий в Персии, откуда я воротилась в Европу 16-го ноября 1768 года.
Единственный портрет самозванки "принцессы Владимирской".
В письме "Алины" конференц-министру содержится единственное указание на ее дату рождения - 1745-й год. Если принять это на веру, то в 1773-ем году женщине было 28 лет.
"Султанша" не указала в письме имен своих родителей, однако, уточнила, что она - подданная русской императрицы Екатерины и "принцесса Азова". Граф Лимбург, прочтя автобиографию авантюристки, заподозрил было неладное, но "Алина" смогла убедить жениха, что копию письма она отправила "своему опекуну", вице-канцлеру Александру Голицыну. Конечно же, копия отправлена не была.
Колоссальные траты на двор "Алины", покупка графства Оберштейн, подготовка к свадьбе почти полностью разорили графа Лимбурга: теперь он сам стал объектом преследования со стороны кредиторов, грозивших ему долговой ямой.
Кроме того, конференц-министр Горнштейн выразил сомнения в подлинности биографии "султанши". Стали достигать замка Нойсес и слухи о похождениях невесты графа.
Лимбург наконец-то решил навести справки, и узнал, что Голицын не является опекуном "Алины", что происхождение этой женщины туманное, и, скорее всего, самое что ни на есть низменное.
Граф немедленно расторг помолвку и отказался передать невесте графство Оберштейн.
Алина заявила, что поедет в Петербург и там получит официальную бумагу о своем благородном происхождении.
Лимбург через несколько дней передумал и слезно просил прощения у красавицы. Однако авантюристке он уже был не интересен: "султанша Алина", снова став "русской княжной", загорелась новым "выгодным делом". Вскоре выяснилось, что "выгодное дело" - это притязания на престол Российской империи.
"Княжна Тараканова" в сериале "Екатерина. Самозванцы".
В декабре 1773 года самозванка заявила, что, раз она дочь Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского, значит, имеет права на русский трон. По мнению историков, лже-княжну вдохновило на подобное заявление начавшееся в России восстание Емельяна Пугачева, назвавшего себя "чудом выжившим" императором Петром III.
Заявление авантюристки осталось бы простым сотрясанием воздуха, если бы ее не поддержала антироссийская Барская конфедерация, созданная краковским епископом Каетаном Солтыком.
Поляки с удовольствием начали распространять слух о появлении законной наследницы "принцессы Волдомир".
В 1774 году "княжна" вступила в переписку с виленским воеводой Каролем Радзивиллом по прозвищу "Пане Коханку", одним из виднейших деятелей Речи Посполитой. Старый враг России, Радзивилл надеялся использовать самозванку для расшатывания ситуации в империи. "Елизавета Алексеевна", в свою очередь, тянула из поляка деньги.
Кароль Радзивилл "Пане Коханку".
Пока в России на самозванку не обращали внимания, "принцесса Владимирская" чувствовала себя вполне вольготно.
В мае 1774 года "княжна" отправилась в Венецию на встречу с Радзивиллом. Назвавшись графиней Пиннеберг, самозванка поселилась в огромном доме, принадлежавшем посольству Франции. У авантюристки был собственный двор, фрейлины, множество поклонников.
"Пане Коханку" пообещал "русской княжне" всецелую поддержку со стороны Барской конфедерации, в том числе, военную. Главное условие - после получения престола, "Елизавета Алексеевна" должна была предоставить Польше полную независимость.
В Венеции "княжна" щедро раздавала "Кемски волости" разного рода просителям и авантюристам. В обмен на русские земли многоликая самозванка получала энные суммы денег.
"Великая княжна всероссийская" пыталась взять колоссальный кредит у венецианского купечества, но негоцианты оказались людьми недоверчивыми и отказали просительнице.
Разочаровавшись в Венеции, "княжна" попросила Радзивилла доставить ее в Стамбул: женщина надеялась, что османские богачи будут щедрее венецианских.
Джованни Антонио Каналетто "Венеция".
В июне "княжна" отплыла из венецианского порта Маламокко. Провожали "Елизавету Алексеевну" с большими почестями. В Турцию авантюристка по какой-то причине не поехала: 30 июня ее корабль причалил в Рагузе (ныне - Дубровник, Хорватия). Город являлся столицей так называемой Дубровницкой республики.
"Принцесса Владимирская", едва ступив на причал, была приглашена в дом французского консула Дериво, который оказывал знатной иностранке всевозможные почести.
Консулу "княжна" рассказала трагическую, но полностью ложную историю своего детства. Екатерина II сослала малышку в Сибирь с ее няней. Няня не выдержала лишений и скончалась, воспитанием девочки занимался священник. Позднее именно священник помог "Лизе" бежать из-под стражи. "Княжна" добралась до "Донской столицы", где ее спрятали казаки.
Екатерина II пыталась отравить девочку, но ей удалось спастись. Лишь после того, как верные казаки вывезли Елизавету Алексеевну в Персию, она почувствовала себя в безопасности. Воспитывалась "княжна" при дворе шаха Жамаса.
По словам самозванки, Емельян Пугачев был ее родным братом, сыном императрицы Елизаветы Петровны и князя Разумовского. "Он пытается вернуть мне престол", - заявила молодая женщина консулу Дериво.
Художник Владислав Чахурский.
Рассказы "княжны" были не так опасны, как деятельность Кароля Радзивилла, прикрывшегося ее именем. Подняв на знамя самозванку, воевода стремительно нанимал на собственные средства албанцев и боснийцев для удара по России с Запада и соединения с войском Емельяна Пугачева.
В Дубровницкой республике происходящее вызвало панику - авантюра "принцессы" грозила обернуться войной с Российской империей. Сенат крошечного государства обратился к "великой княжне" с просьбой покинуть страну.
"Елизавета Алексеевна" приняла представителей сената с холодной надменностью, как и подобает особе императорских кровей. "Я буду находиться здесь, сколько пожелаю, вы мне не указ", - заявила самозванка.
Власти Дубровницкой республики не оставили свои попытки выдворить опасную гостью. Сенат обратился к российскому министру иностранных дел Никите Ивановичу Панину. Так о существовании самозванки наконец-то узнала Ее Императорское Величество Екатерина II.
Впрочем, государыня была занята подавлением Пугачевского бунта, и деятельностью "княжны" она не сильно заинтересовалась.
Для "принцессы Владимирской" отсутствие внимания со стороны русских было своего рода индульгенцией на продолжение аферы. "Княжна Тараканова", как ее прозвали в России, действовала все более нагло.
Самозванка создала поддельное завещание своей матери Елизаветы Петровны. В докУменте черным по белому было написано: по достижению 18 лет следует короновать дочь императрицы, Елизавету Алексеевну.
Между тем, военная афера Кароля Радзивилла терпела крах. Османская империя отказалась участвовать в войне с Россией, боснийцы и албанцы вступали в войско "Пане Коханку" неохотно: всего набралось не более 300 человек.
Кроме того, Радзивилл совершенно разорился, а попытка взять огромный кредит в Риме завершилась безуспешно.
Поняв, что сажать "русскую княжну" на трон ему предстоит с тремя сотнями ратников, Кароль отказался от авантюры. Потерявший почти все состояние, пан отступил и начал искать возможность примириться с императрицей Екатериной II.
Отказ Пане Коханку спонсировать ее "предприятие", стал мощным ударом по "княжне Владимирской". Вскоре последовал и второй удар: восстание Емельяна Пугачева, "дорогого брата" авантюристки, было разгромлено.
"Княжне" срочно был нужен новый мощный союзник. Самозванка написала письмо турецкому султану, в котором пообещала колоссальные территории в Российской империи в обмен на военную помощь. Радзивилл, которого "княжна" попросила передать письмо, даже не удосужился сделать это, настолько глубоко было его разочарование в "наследнице".
С каждым днем положение самозванки ухудшалось. Россия заключила мирный договор с Турцией. Польша была в очередной раз усмирена. В Рагузе над "великой княжной" стали откровенно потешаться: в газетах публиковали фельетоны и рассказы о запретной связи "Елизаветы Алексеевны" с Емельяном Пугачевым.
Последним ударом стал отказ консула Дериво в дальнейшем предоставлении "принцессе Владимирской" апартаментов. Авантюристка в буквальном смысле оказалась на улице.
Единственным верным другом самозванки остался граф Лимбург, который звал ее в замок Нойсес для замужества и рождения детей.
Княжна Тараканова. Кадр из сериала "Екатерина. Самозванцы".
Но Лимбург плохо знал княжну Тараканову. Привыкшая к роскоши и отношению как к наследнице престола, она не собиралась отказываться от своих привилегий.
Княжна была готова продолжать борьбу, вот только она не догадывалась, что победившая Емельяна Пугачева императрица Екатерина Великая наконец-то обратила на нее своей пристальный взгляд.
Несмотря на то, что сторонники Таракановой от нее отвернулись, что ей уже мало кто верил, государыня не собиралась прощать самозванку.
Императрица поручила графу Алексею Орлову захватить княжну Тараканову и доставить ее в Петербург.
К 1774 году влияние Орловых на государыню кардинально уменьшилось. Старший брат Алексея, Григорий Орлов, уже не являлся фаворитом царицы. Пленение самозванки могло помочь Орловым вернуть былое расположение императрицы.
Алексей Григорьевич в то время стоял с русской эскадрой в итальянском порту Ливорно. О княжне Таракановой граф был наслышан, а та, в свою очередь, прекрасно знала, что Орловы оказались в немилости, посему самозванка надеялась привлечь Алексея, а затем и Григория, на свою сторону.
Самозванка написала Орлову письмо, в котором сулила ему огромные должности после воцарения "Елизаветы Алексеевны". Алексей немедленно переправил послание императрице. По мнению графа, княжна Тараканова могла быть "выдумана" французами, однако, это не делало ее менее опасной. Алексей Григорьевич писал государыне:
"Есть ли этакая, или нет, я не знаю, а буде есть и хочет не принадлежащаго себе, то б я навязал камень ей на шею да в воду. И моё мнение, буде найдётся такая сумасшедшая, тогда заманя её на корабли, отослать прямо в Кронштадт, и на оное буду ожидать повеления: каким образом повелите мне в оном случае поступить, то всё наиусерднейше исполнять буду".
Таким образом, план похищения был готов: заманить "самозванку" на корабль и вывести в Российскую империю.
В январе 1775 года Орлов отправил своих людей на поиски княжны Таракановой. Обнаружить самозванку было непросто: за годы преследований кредиторов она научилась прятаться.
Авантюристка, испугавшись интереса со стороны русских, выехала из Рагузы в Рим, где стала называться графиней Пиннеберг. В Риме молодая женщина вела столь нетипичный для себя малозаметный и скромный образ жизни. На улицу выходила редко, в свет не выезжала. Если нужно было куда-то поехать в карете, окна тщательно завешивались темной тканью.
Тем не менее, слух о приезде "русской княжны" распространился по Риму. Княжна Тараканова, к тому времени уже страдавшая туберкулезом, была крайне этим обеспокоена. Тем не менее, она принимала в своем доме знатных господ, брала у них деньги.
Состояние здоровья княжны, между тем, становилось все хуже. Тараканова часто лежала в постели, отправляя, при этом, письма турецкому султану, полякам, кардиналу Алессандро Альбани. У всех она просила денег и военных для возвращения престола.
Оставшись вовсе без денег, княжна отправила послание английскому послу Гамильтону, через которого бумага попала в руки графа Алексея Орлова. Охота на княжну перешла в завершающую стадию.
По поручению Орлова в Рим выехал генерал-адъютант Иван Христинек. Блестяще образованный и очень красивый генерал был замечен княжной Таракановой и приглашен в дом.
Иван, прежде всего, сообщил: он "от графа Алексея Орлова". По словам генерал-адъютанта, граф верит "наследнице" и жаждет вернуть ей "украденное". Христинек пообещал Таракановой любую помощь, а также огромный кредит от "заинтересованных лиц" в России.
Княжна, которую вовсю атаковали кредиторы, согласилась встретиться с Орловым в Пизе.
Для встречи с Орловым "княжна" выбрала один из своих многочисленных псевдонимов - "графиня Зелинская". Самозванка прибыла в Пизу в середине января. В городе молодая женщина поселилась во дворце, специально снятом для нее Алексеем Орловым.
Вскоре граф впервые увидел самозванку. Вот как он описал княжну в письме к Екатерине II:
"Оная ж женщина росту небольшого, тела очень сухова, лицом ни бела, ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом тёмнокарие и косы, брови тёмнорусые, а на лице есть и веснушки".
Несмотря на сухость этих строк, на Алексея женщина произвела огромное впечатление. Орлов общался с самозванкой чрезвычайно вежливо, и был вынужден признать: обаяние этой женщины несомненно.
Тараканова, в свою очередь, была поражена статью и красотой русского мужчины. Княжна быстро прониклась доверием к графу, и стала писать ему трогательные письма:
Заклинаю Вас Богом, князь, не оставляйте меня, Бог благословит Вас и всех, кто Вам дорог. Бог Справедлив, мы страдаем, но Он нас не оставляет, имею честь быть с самыми искренними чувствами, князь, Вашего Сиятельства покорнейшая и преданная слуга.
Княжна Тараканова не знала, что все послания Орлов немедленно пересылал Ее Императорскому Величеству.
Граф Алексей Григорьевич Орлов.
Влюбленная в Орлова, самозванка потеряла осторожность. Молодая женщина стала ездить с графом в открытом экипаже, посещать с ним оперу. В Ливорно, куда вскоре перебрались Алексей и "наследница", мало кто сомневался, что между этими людьми страстный роман.
Алексей Григорьевич в письме к Екатерине II был согласен заключить брак с Таракановой, "лишь только достичь бы того, чтобы волю Вашего Величества исполнить".
Между тем, "княжна" сообщила Орлову о своих планах посетить Турцию, попросить у султана денег и армию. Граф понял, что мешкать больше нельзя. Похитить женщину прямо с улицы - скандал международного уровня.
Алексей Григорьевич вернулся к первоначальному плану и предложил княжне лично осмотреть русский флот, который "верен ей" и готов к бою.
Тараканова, по всей видимости, была так влюблена, что не распознала опасности.
22 февраля 1775 года самозванка со своей свитой, с Алексеем Орловым и Иваном Христенком поднялись на корабль русского флота "Святой Исидор".
Охота была завершена: княжна больше никогда не ступила на итальянский берег.
Кадр из сериала "Екатерина. Самозванцы".
Поначалу все было прекрасно. Как только красавица-княжна ступила на палубу, русские матросы и офицеры в парадной форме приветствовали ее криками "Ура!". Тут же "наследницу" пригласили в каюту адмирала Грейга, где был накрыт великолепный стол по всем русским традициям.
Орлов, Христинек, другие собравшиеся выпили за здоровье "великой княжны".
Между тем, на пристани собрались чуть ли не все жители Ливорно. Горожан заранее оповестили, что русская эскадра устроит зрелищные маневры. Маневры, и правда, произошли, и никто не обратил внимания, как адмиральский корабль "Святой Исидор" отделился от группы и, набрав полные паруса, взял курс в открытое море.
Граф Орлов, поцеловав ручку княжне Таракановой, сообщил, что ему нужно выйти по делам. Как только Алексей вышел, в каюту спустились моряки под командованием капитана Литвинова. Литвинов заявил, что самозванка арестована.
Таракановой ложно сообщили, что Орлов и Христинек также схвачены за подготовку заговора против Ее Императорского Величества.
Княжна написала Алексею трогательное письмо, призывала его держаться, клялась в любви. Граф Орлов, по свидетельству английского консула Дика, деятельного участника похищения, побледнел как полотно, читая послание самозванки. Граф попросил предоставить Таракановой как можно больше книг на иностранных языках: это единственное, что он мог сделать для этой женщины.
Совершив маневр в открытом море, "Святой Исидор" под покровом ночи причалил в Ливорно. Граф Орлов сошел на берег: ему предстояло командовать эскадрой.
Тараканову же "Святой Исидор" понес прямиком к российским берегам.
Художник Владислав Чахурский.
В дороге "княжна" постоянно плакала. У молодой женщины несколько раз случались нервные припадки, она теряла сознание, когда ее повели гулять на палубу, попыталась прыгнуть за борт.
В марте "Святой Исидор" достиг Балтийского моря, где путь ему преградили плавучие льды. Непогоду пришлось пережидать в Зунде. Вскоре сюда же прибыла и русская эскадра, командовал которой Алексей Орлов.
Лишь 11 мая русские суда достигли Кронштадта. Тараканову свели на берег, тут же посадили в карету и доставили в Комендантский дом на территории Петропавловской крепости. Свита "княжны" была распределена по другим местам.
В Комендантском доме Тараканову поместили в подвал - сырой и холодный.
Комендантский дом. В подвале содержалась княжна Тараканова.
Вскоре началось расследование. На допросе пленница изменила рассказ о своем детстве. На этот раз ее преследователем была не Екатерина II, а ненавистный императрице Петр III. По словам княжны, она никогда не претендовала на трон, а хотела лишь оказать государыне помощь в налаживании торговых отношений с Персией.
Екатерина Великая хотела, чтобы самозванка призналась, кто она на самом деле. Для этого к Таракановой были применены меры воздействия. "Княжну" кормили скудно - в основном, хлебом да водой. В ее камере бегали крысы, на полу стояла вода.
Кроме того, в одном помещении с женщиной находилось два солдата и офицер. Этим мужчинам было приказано не шибко "якшаться" с самозванкой. Караульные относились к Таракановой без малейшего уважения и, по всей видимости, не отказывали себе в удовольствии воспользоваться беспомощным положением арестантки.
К.Д. Флавицкий "Княжна Тараканова". 1864 год.
Тараканова, между тем, наотрез отказывалась признать себя безродной. Княжна писала Екатерине письма, в которых убеждала государыню в своем благородном происхождении и подписывалась "Elisabeth".
Екатерина над письмами Таракановой смеялась и приказывала расследователям:
…велите к тому прибавить, что никто ни малейшего не имеет сомнения о том, что она авантюрьерка, и для того вы ей советуйте, чтоб она тону убавила и чистосердечно призналась в том, кто её заставил играть сию роль, и откудова она родом, и давно ли плутни сии примышленны.
Здоровье "княжны" быстро ухудшалось. На все жалобы и просьбы об улучшении содержания, Екатерина повелела сообщить пленнице, что ее ждет пожизненное заключение именно в таких условиях. Ее положение улучшится лишь в том случае, если она откроет правду о своем происхождении.
"Княжна" говорить правду отказалась.
В ноябре 1775 года Екатерина получила письмо от английского посланника сэра Ганнинга. Ганнинг вполне убедительно утверждал, что самозванка - дочь трактирщика из Праги.
Об этом сообщили Таракановой. Это был единственный раз, когда "княжна" занервничала, не знала, что ей сказать. Собравшись с духом, авантюристка заявила, что выцарапает глаза тому, кто возвел на нее напраслину.
4 декабря 1775 года женщина, чье настоящее имя осталось неизвестным, а перечень ее псевдонимов займет целую страницу, скончалась от туберкулеза в подвале Комендантского дома.
Она была и "наследницей русского трона", и "графиней", и "султаншей", и Бог знает, кем еще. В русской же истории эта женщина осталась княжной Таракановой.
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
Моя книга о русских женщинах в истории вышла благодаря вам! На Вайлдберрис большая скидка на книгу. Сердечное спасибо каждому покупателю! https://www.wildberries.ru/catalog/194338293/detail.aspx
