Демон + Самиздат

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

17. Тень

18. Жизнь и смерть

В предыдущих сериях: Управляющий пусковой установкой в черной дыре "Малыш", куда приходят умирать бессмертные, живет уже более пяти тысяч лет. Он скучает по своей возлюбленной, которая прыгнула в эту самую черную дыру. И прыгает за ней, открывая для себя новый мир. Роб, его помощник по пусковой, который прыгнул вместе с ним, в погоне за властью объединяет их многомерным червём, что приводит к трагическому военному конфликту.

В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной. Она не подозревает, кто она такая, пока сама не сталкивается внутри себя с человеком с пусковой установки, который завладевает ее телом. Она рожает ребенка. И в этом самом ребенке заново рождается человек с пусковой.

Он растет обычным мальчиком, не зная, кто он такой, но его тянет обратно к месту его происхождения. Там он попадает в засаду, устроенную молодой девушкой-убийцей. Она попадает в плен, но распространяет слух среди суеверной команды, что этот мальчик - Великий Червь. Спасенные лидером стражников Ша Зуммом, они убегают.нападает молодая девушка ассасин.

Эпизод 20 "Тюрьма"

Темнота более не была плотной и колющей, как мгновение назад. Игломёты и автоматическое оружие стрекотали где-то вдалеке. Было слышно матросскую ругань. Привычные фразы, которые обычно слетают с языка при сильном шторме, или когда кто-нибудь испортит воздух в кубрике.

— Ты здесь? — раздался голос девушки справа от меня.

— Да, — прошептал я, — где мы?

— Я подозреваю в тайной ком... — не закончила Май-е-ёка и захрипела и задёргалась от боли.

— Киборг прекрати, — зашептал я себе под нос, а затем крикнул громче, — прекрати!

Но Ша Зумм не слышал ни меня, ни стона девушки. На ощупь я пополз вперёд и больно ударился лбом о ножку то ли стола, то ли приставной лестницы. Боль сразу напомнила мне школу и занятия по физкультуре, где старшая наставница называла меня не иначе как хиляком, когда я проявлял свою неуклюжесть перед всем классом. За этим воспоминанием потянулось воспоминание о мастере Элеоноре, и его заботе о моей судьбе. Я тут же вспомнил про прибор в моём рюкзаке.

На ощупь достав из рюкзака экран, я включил его, и передо мной предстало помещение, напоминавшее мастерскую и библиотеку одновременно. Книги призывно смотрели на меня с полок, но я сделал над собой усилие и повернулся назад. На полу корчилась Май-е-ёка. Я подошёл к девушке и осмотрел через прибор обруч на её шее, причинявший ей страдание. О луны, если бы у меня был...

Я обернулся к большому столу, где лежала раскрытая книга, но за ней, за ней был частотный излучатель. Я видел такой в коллекции мастера Элеонора. Держа экран одной рукой, я взял свободной излучатель. Прицелившись, я считал частоту колебаний обруча. Но когда я попытался изменить её, прибор выдал мне ошибку и показал недостаточный заряд батареи.

Опустив экран, я тяжело вздохнул, а потом сообразил, что оба прибора достались от великих предков с небес, поэтому технология аккумуляторов должна совпадать. На ощупь я вынул батареи из экрана и принялся искать их на частотном излучателе. Мне все же пришлось вставить батареи обратно в экран, чтобы отыскать их на частотнике. Но в итоге замена мне удалась, и я направил излучатель в сторону девушки. Машина считала частоту колебаний обруча, и я стал крутить кольцо, снижая интенсивность.

Май-е-ёка перестала стонать и затихла. Видно было, что обруч работает, но не причиняет ей той же боли, что до этого. Я поводил частотником вокруг, ища другие приборы, но ничего не нашёл.

Включив обратно экран, я оглядел стены вокруг. Я увидел: балкон; коридор, засыпанный песком. В нём перемещались тени наших преследователей. Ша Зумма я не смог найти, даже увеличив глубину проникновения экрана.

Но в тайной комнате я отыскал свечи, здесь их был целый склад. Словно бывший владелец знал, что нечто подобное может случиться. Пришлось снова переставлять батарейки в частотник, чтобы получить искру, и так я осветил почти всё помещение.

“О милый друг, сколько же мы не виделись...”, - прочитал я на полях книги первые строки сообщения. Они отозвались во мне неясной тревогой, словно были обращены ко мне, хотя я не мог, не представлял, как это могло быть возможно. Или... все же... допустить, что я и есть великий червь?

Все что я знал об этом заканчивалось страшилками детей Ирийских рабов. Повелевающее разумом и телом человека существо, древнее чем этот город, оно было одним из подарков богов нам, жителям Мира лун. Человек был вынужден сражаться с ним без возможности победить. Ибо бессилен. В меня это никогда не вселяло страха, я знал, что так Ирийцы оправдывают потерю своей государственности. Конечно, когда ты пустил на войну все свои ресурсы и людей, погубив свой народ, сделав его рабами, то хочется придумать страшилку, готовую принять на себя всю тяжесть вины за твои неудачи.

Но эти строки, особенно про строительство корабля, смущали меня. Тем более, написаны они были в книге по деконструкции одного из древних двигателей Аутов, использовавшихся еще на плавучих островах, когда наши предки еще не обнаружили континенты Палатенеи.

По легенде корабли Аутов начали своё падение c океана Марои. Там и погибла основная часть их посланий. Спрятанная на дне история предков манила многих исследователей, но построить машину, которая бы достигла этих глубин, даже лучшие умы Торговой федерации были не в состоянии. Мы жили наследием древних, не способные сами подняться до их высот. Нет, некоторые открытия случались, но всё это было благодаря таким же книгам, что я держал сейчас перед собой. Деконструкция Аутовской аппаратуры - двигатель нашего прогресса. И оттого, наши деревянные корабли с примитивными сканерами глубины часто садились на мели, а подводные лодки могли погружаться дай бог на 5-10 метров, прежде чем давали течь.

А ведь еще это слово - бог. Мы называли богами Аутов. Но для них это слово значило что-то другое. Более напоминавшее отношение Ирийцев в Огунтер Лагу. Религия не запрещала молиться единому богу наших предков. Жизненной силе, пронизывающей все бытие. Но люди тянулись к более понятным вещам. Великой DVD коробке, дайджесту самых популярных аватаров за 5074-й год, пластиковой статуе вечного мармелада, который лизали на причастии. Все это были настоящие свидетельства Божественного происхождения наших предков и поиск реликвий с головой занимал умы жителей Моря китов. Тогда как книги, где философы Аутов рассуждали о вечности и вели спор с Ангелами, трогали лишь немногих, да и те трудно было найти в оригинале, встречались в основном грубые подделки.

Но здесь, в тайной библиотеке-мастерской Салат Сарая, я нашёл целые тома, посвящённые мировосприятию наших предков. Более того, почти все они были сопровождены комментариями владельца библиотеки. Пометки, во многих книгах были столь едкими и издевательскими, что не вызывало сомнения, он хорошо был знаком с культурой Аутов не по книгам. А значит... пришёл с ними из одного мира?

Мои мысли прервал перехвативший моё горло захват. Я помнил его. Так же Май-е-ёка схватила меня при первой нашей встрече. И моя голова вот-вот должна была отделиться от тела.

— Ду-ра... — прохрипел я, — я те-бе жизнь сп-ас.

Но хватка не ослабла, и я почувствовал, что теряю сознание.

Очнулся я в темноте. Во рту торчала тряпка, бывшая когда-то моим рукавом. Руки и ноги были связаны, а глаза. В глазах было пусто. И это удивило и испугало, отчего я задергался.

— Проснулся, демон? — раздался неподалёку голос Май-е-ёки.

Я подергался еще раз. Захотелось заплакать, но слёз, как и глаз больше не было. Девушка походила по комнате, а затем присела и заскрипела стулом.

— Да, ты хитёр, проклятие Минеи, — произнесла она неуверенно, — мы застряли с тобой тут надолго. Возможно, до самой нашей...

Её голос дрогнул. Я же повернулся на другой бок. Все во мне кричало от ужаса, я должен был узнать, что с моими глазами.

— Ты уже понял, да? Я ослепила тебя.

Я затрясся и застонал. Мой самый большой страх, остаться без глаз, не иметь возможности читать, познавать.

— Было не больно. Это специальная игла с ядом, умертвляющим нервные окончания. Так меня научили, — почти оправдываясь произнесла Май-е-ёка.

Они снова заскрипела стулом, встала и прошлась по комнате ко мне.

— Я бы просто убила тебя, и умерла бы тут вместе с тобой, но, тогда как Великая мать узнала бы о моей победе?

Я тихо хныкал.

— Да, я уже чувствую, как ты лезешь мне в голову с этой проклятой мыслью, что я просто боюсь умереть. Нет, тварь!

И она ударила меня в живот.

— Мерзкий слизьняк. Шарамарш кара. Я принесу твою голову на алтарь желаний, и мой отец вернёт меня в орден!

Девушка всхлипнула и присела рядом у стены.

— И только посмей применить еще своих штучек! Я тут же придушу тебя, — произнесла она и вытащила из моего рта кляп.

Отплевавшись, я тяжело задышал, а потом заскулил:

— Мои глаза. Дура. За что? Что я сделал тебе? Как я буду теперь читать... Все прахом...Тупая. Тупая, мерзкая, глупая тварь.

— Заткнись! — вскричала Май-е-ёка. — Ещё одно слово и ты отправишься искать свои глаза в иные миры.

— Уж лучше так, чем прожить жизнь слепцом, — рычал я.

— Вытащи нас отсюда, придурок, и тогда я расскажу тебе, как вернуть зрение, — прошипела девушка в ответ.

Я замолчал, но бурлящая в душе злоба не давала успокоиться.

— Как? — прокричал я в ответ.

— Откуда я знаю, как ты творишь свои чудеса, но мы же оказались здесь, так что ты точно можешь их делать.

— Я не знаю! Я ничего этого не умею, я умею искать артефакты.

— У тебя неплохо получается, ты нашёл целую комнату с артефактами.

— Только благодаря твоей милости, я теперь не могу ничего о них узнать.

— Вытащи нас отсюда, и ты сможешь.

`— Это опять какая-то твоя хитрость. Даже если я смогу то, что ты говоришь, то, где гарантия, что ты опять не придушишь меня там, за стенами.

— Верно, никакой, — хмыкнула девушка, — но и выбора у тебя особо нет.

— Тот, кого ты ищешь, жил и работал в этой комнате, он был великим червём. И тот, к кому он обращался.

— Я все это знаю. Учение так и говорит.

— Что еще говорит учение?

— Скажу, когда вытащишь нас отсюда.

— Сначала надо было затащить, теперь вытащить. Ты определись.

— Твои дружки матросы ушли, придурка с железной башкой тоже не видать через твой волшебный прибор. Мы можем идти.

— Мне нужно остаться в этой библиотеке и выяснить до конца, что тут происходит.

— Не в этот раз, дружок, — произнесла Май-е-ёка склонившись над моим лицом, — либо вытаскиваешь нас сейчас же, либо умрёшь.

Я почувствовал, как моей шеи коснулось лезвие и холодный пот проступил на лбу. В то же мгновение мы оказались где-то на воздухе. Дул тёплый ветер. Солнце не сжигало, похоже, что был закат.

— Молодец, Огунтен Лаг, молодец, — похлопала меня по плечу девушка, — а теперь вставай, нам предстоит долгий путь.

— Куда?

— К Великой матери.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

17. Тень

18. Жизнь и смерть

В предыдущих сериях: Управляющий пусковой установкой в черной дыре "Малыш", куда приходят умирать бессмертные, живет уже более пяти тысяч лет. Он скучает по своей возлюбленной, которая прыгнула в эту самую черную дыру. И прыгает за ней, открывая для себя новый мир. Роб, его помощник по пусковой, который прыгнул вместе с ним, в погоне за властью объединяет их многомерным червём, что приводит к трагическому военному конфликту.

В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной. Она не подозревает, кто она такая, пока ее не приводят в тайную группу сопротивления, цель которой - привести к власти принцессу Санори, что хочет уничтожить существа, которые начали войну. Но она понятия не имеет, что одно из них находится прямо рядом с ней.

Тем временем женщина борется за контроль над своим телом с бессмертным мужчиной и в конце концов рожает ребенка. В этом самом ребенке заново рождается человек с пусковой установки. Он растет, не зная, кто он такой, но его тянет обратно к месту его происхождения. Где на него нападает молодая девушка ассасин.

Эпизод 19 "Побег"

В мой шатёр вошел Ша Киборг Зумм. Начальник моей охраны. Седеющий крепкий мужчина, с мышцами “высеченными из камня” и кремневыми мозгами, как говорили участники экспедиции из-за того, что он носил на голове металлический обруч. Кому-то казалось, что тот уходил глубоко под кожу, а внутри старинные технологии Аутов, которые наши великие предки применяли на генетически несовершенных людях, чтобы компенсировать их недостатки.

Киборг не выглядел человеком с недостатками. Разве что молчаливый взгляд его излучал ко мне некоторое презрение, незаметное в глазах других участников экспедиции. Это меня, признаться, раздражало, но, привыкнув к зависти еще со школы, я не трактовал его взгляд как враждебный. Лишь ждал своей возможности удивить его, чтобы изменить отношение к себе. Но пока что удивляться предстояло мне.

— Есть новости, хозяин, — промолвил мужчина, смотря на рисунок ковра перед собой. На ковре был изображен морской змей в схватке с китом.

— Сколько раз я просил тебя не называть меня хозяином.

— Простите, мастер Байк.

— Продолжай, — кивнул я, — возвращаясь своим записям.

— В лагере неспокойно.

Я молча продолжал изучать книгу, найденную во дворце Салат Сарая.

— Пошел слух, что девчонка, что мы взяли в развалинах, считает вас демоном. А вы знаете, какие… суеверные наши моряки.

Глаза на Ша Зумма я не поднял, но читать перестал.

— Двое из них пробрались в шатёр, где её держат, и она наговорила им в уши такого, что мне пришлось вздёрнуть их на сухом дереве при входе в лагерь.

Теперь я молча смотрел прямо на мужчину, тень за которым дергано отплясывала в неровном свете газовых горелок.

— Но остановить пожар я не смог. Скоро весь лагерь будет знать, что вы – Огунтер Лаг, великий червь, причина гибели Ирии. Многие из нашей экспедиции дети Ирийских рабов.

— Что за чушь, — устало произнёс я, обхватив голову руками, — неужели суеверия способные уничтожить экспедицию Торговой федерации.

— Суеверия и не на такое способны, мастер Байк.

Повисла неудобная тишина. Я почувствовал, как трясутся мышцы на руках, и спросил:

— И что ты предлагаешь?

— Надо уходить.

— В смысле?

— В единственном, мастер Байк, надо брать то, что вы сможете унести при многодневном переходе и уходить в развалины, а оттуда через пустыню в Минею, — и он бросил на пол два рюкзака, — Я собрал то, что позволит нам выжить, пока не найдем надёжные источники еды и воды.

— Я ничего не понимаю…

Киборг молча смотрел на меня, не чувствуя необходимости продолжать разговор.

— Тогда мы должны забрать её с собой.

Ша Зумм тяжело вздохнул.

— Не возражай. Я должен разобраться в том, что происходит. Иначе какой смысл в том, что мы оказались в этом лунами забытом месте.

— Я бы тоже хотел это знать.

Во мне бурлило негодование, но я вновь сдержался и лишь внимательно посмотрел в глаза Киборга, который молча кивнул и вышел.

— И кто же пойдёт доставать девчонку из шатра? И что же теперь, мне ждать и трястись тут?

— Нет, вы пойдёте со мной, — произнёс вновь появившийся в проходе Ша Зумм.

В руках его была форма матроса, которую он кинул на мой стол.

— Торопитесь, мастер Байк, у нас мало времени.

Я спешно переоделся, чувствуя с какой неохотой моё тело берется за навязываемые ему проблемы. Оглядев шатёр, я схватил с подставки прибор многоцелевого обзора и сунул его в рюкзак, переданный мне Киборгом.

Мы вышли из шатра, и я заметил, что вокруг мало людей. Охраны же у входа и вовсе не было. Стояла ясная лунная ночь.

— Я направил кого мог на дальние дежурства, — прошептал Ша Зумм, — надеюсь, что они не скоро сообразят зачем.

Двигаясь между шатров, я еле поспевал за начальником охраны. Возле одного из них, он остановил меня, а сам подошел к дежурившим у входа стражникам. Я выглянул из-за развивающейся на ветру ткани и лишь успел заметить слабое движение Ша Зумма, после чего оба стража упали на землю.

— Помогите мне, — прокряхтел Киборг, затаскивая тело одного из них в шатёр.

Я подбежал и попытался затащить внутрь второго. Но лишь нелепо уперся в песок ногами и присел от усилия. Появившийся в проходе Ша Зумм, схватил нас обоих и затащил внутрь.

В шатре было темно, пока Киборг не включил фонарь и не осветил клетку, внутри которой как дикий зверь металась в страхе девушка.

— Подержи, — произнёс Киборг и передал мне фонарь.

Сам же он двинулся к клетке и открыл её. Девушка забилась в угол и замычала через кляп проклятья. Ша Зумм схватил её за горло и нацепил на него браслет.

— Теперь будешь слушаться меня.

Девушка попыталась отстраниться от мужчины, но электрический разряд из браслета сковал всё ее тело.

— Делаешь что я говорю, нет боли. Один шаг в сторону, много боли. Поняла?

Та, тяжело дыша посмотрела сначала на меня, потом на него и медленно кивнула.

— Хорошо, а теперь затаскивай этих парней внутрь, — произнёс Киборг, снимая с неё магнитные кандалы.

Девушка удивлённо посмотрел в глаза мужчине.

— Быстро! — прикрикнул он.

И та бросилась ко мне, схватила за одежду стражника и потащила в клетку. Второго запихнул туда сам Ша Зумм. Когда она выбралась обратно из клетки, я подошел и снял с её лица кляп. Всё ее тело при этом было крайне напряжено.

— Меня зовут Байк.

— Потом познакомитесь, — прошипел Киборг, выглядывая из шатра, — сейчас надо выбраться из лагеря.

С этими словами он достал что-то из кармана и нажал на кнопку. В далеке раздался взрыв, и небо сотрясло и осветило яркой вспышкой.

— За мной, — крикнул Ша Зумм и исчез в проходе.

Толкая друг друга, мы бросились за ним.

Я не удержался и бросил взгляд на полыхающее зарево. Это горели припасы горючего, что мы привезли с кораблей. Но я не успел насладиться зрелищем. Крепкая рука Киборга дернула меня за собой и вот мы уже неслись среди шатров в сторону развалин Салат Сарая.

Через час я совсем выдохся и просто сел на бархан, отказываясь двигаться дальше. Рюкзак тянул плечи, ноги стали совсем ватные.

— Понесешь его, — приказал девушке Ша Зумм.

— Я? — испуганно спросила та, но тут же получила разряд током, вскрикнула и, подойдя ко мне, стала неуклюже меня поднимать.

Мужчина же смотрел в бинокль на лагерь.

— Давайте, детки, поторапливайтесь, за нами уже идут.

— Что у тебя в рюкзаке, Проклятье Минеи? Может выкинешь, — кряхтя, спросила спутница, взваливая меня на свои хрупкие плечи.

— Нельзя. Это очень редкий прибор, — стыдливо обхватывая её шею, произнёс я, — он прибыл с неба. Я не могу его оставить. Мой мастер подарил его мне в знак…

— Молчи уже. Так нести легче, — буркнула она в ответ и потащила меня по барханам.

В лучах утреннего света мы дошли до развалин. Май-е-ёка, так представилась девушка после длительного мучения электричеством, просто упала и не вставала на ноги, даже если Ша Зумм включал третий уровень боли. Киборг поморщился, вскинул её на плечо и велел мне следовать к молитвенной башне в центре дворцового комплекса, пока он осмотрит окрестности.

Через час или два, когда на улице стало крепко припекать, он вернулся. Бросив девушку у стены, Ша Зумм принялся смотреть в бинокль через пробитую стену в сторону моря.

— Я постарался запутать следы, — безучастно проговорил он, разглядывая сверкающие в дали барханы, — но это лишь ненадолго собьет их со следа.

Я поднялся и подошел к начальнику моей охраны. Теперь единственному ее представителю. Вызывавшему у меня трепет и уважение за проявленное им мастерство. Стоило признать, что в жизнь притворилась полная противоположность моей идее произвести на него впечатление. Сказать ему я это, правда, не решился.

— Можно мне посмотреть.

Киборг передал бинокль. Тяжелый и поначалу показавшийся мне совершенно неудобным, он оттягивал руки вниз, отчего смотреть было трудно. Ша Зумм взял его край своей рукой и направил в нужную сторону. Линзы зашумели и подстроились под мои глаза, и я сразу увидел приближающиеся к развалинам черные точки. Их было много. Не менее ста.

Киборг повернулся, отпустив руку, и я сразу потерял их из виду. Сзади с трудом пыталась подняться на ноги Май-е-ёка.

— Ты ждала его здесь. Зачем?

Девушка подняла полный ненависти взгляд на мужчину. Но тут же получила разряд третьего уровня.

— Не надо, — взмолилась она, и слёзы градом покатились из её глаз.

Но Ша Зумм и не думал останавливаться. Девушку задергало в агонии и крик, что она издала, был похож на вой умирающего пустынного пса.

— На-с во-спи-ты-ва-ют… — с трудом начала она, как только Кибор закончил, — про-рочест-вом. Что Проклятье Ми-неи вернётся с-сюда. Он не сможет уд-д-держаться и в-вернётся к тай-ной комнате. Поэтому нас воспитывают ж-ждать.

— Что за комната? Почему ты считаешь, что мастер Байк – это Огунтер Лаг?

— Он п-подходит под описание. Все. В-возраст. Об-блик. Его должно тянуть с-сюда. Н-непреодолимо. Из пророчества не сходится только т-то, что он будет искать корабль, а не придёт на корабле.

— Я буду искать корабль? Что за ересь… Огугне Краб. Нет, я слышал сказки о черве пожиратели смерти, но чтобы вот так, я – он и есть. Откуда все эти суеверия. Что это у вас за организация такая, что сеет весь этот бред?

— Что за комната? — повторил вопрос Ша Зумм.

Но Май-е-ёка молча смотрела на нас обоих, отползая к стене. Тут её затрясло и закидало в стороны. Она схватилась за обруч на шее, отчего казалось, что она хочет оторвать себе голову. Вскоре она потеряла сознание.

— Похоже у неё какой-то блок в мозгах, — задумчиво пробурчал Киборг, разглядывая её голову, — наша девочка не так проста, как кажется.

Он подозвал меня и показал под волосами на голове две плотные круглые кости, торчавшие из кожи, с обоих сторон головы. Похоже, что они были…спилены.

— Рога? — удивился я.

— Ладно, — прогудел Ша Зумм, поднимаясь, — эту загадку мы решим потом, сейчас нам надо найти способ спастись от наших же моряков. Твой прибор, мастер Байк, он же может видеть сквозь стены?

Я кивнул.

С помощью прибора я довольно быстро отыскал на территории дворца комнату, в которую не было входа. Лишь несколько вентиляционных труб вели внутрь, но были такими узкими, что даже Май-е-ёку мы бы туда не пропихнули.

— Что будем делать? — хмуро спросил Киборг, по пятому разу простукивая одну из стен  комнаты, выходившую на засыпанный песком балкон.

— Не знаю, — пожал я плечами с тревогой вглядываясь в развалины.

— Огунтер Лаг сможет попасть в комнату, — подала голос девушка, привязанная к спине Киборга.

— Но я не он! — почти закричал я и топнул ногой.

И в то же мгновение над моей головой просвистела пуля. Затем вторая. Я упал на песок.

— Ползи! Ползи к арке! — прокричал Ша Зумм, прячась за разрушенную колонну и давая ответный залп.

Под грохот выстрелов, я пополз к арке, за которой чернел полуразрушенный лестничный проход. Киборг отвязал Май-е-ёку и бросил ко мне. Та упала на песок, ударившись головой о стену. Похоже было, что она потеряла сознание и я вынужден был тащить её вместе с собой.

— Я не краб как-кой-то там, — с трудом приговаривал я, затаскивая её в арку, — я – человек. И точка.

Дальше в темноту вёл длинный коридор. Лестничный же пролёт оказался доверху засыпан песком. Я стал рыться в рюкзаке, чтобы глянуть в прибор, но руки мои так тряслись от страха, что я бы просто разбил подарок моего мастера. Не найдя ничего лучше, я продолжить тащить девушку за собой во тьму.  

Когда арка стала казаться уже белым пятном коридор взял и закончился еще одной кучей песка. В темноте я не мог ничего разобрать, несколько раз глубоко вздохнул, как учили меня в школе, и все же полез в рюкзак за прибором. Включив его, я провёл сканнером по поверхности. Толща песка уходила далеко в глубину дворца. И вокруг комнаты, опоясывая весь балкон. Шансов выбраться отсюда у нас не было.

В белом пятне с другой стороны коридора появилась фигура Ша Зумма. Он бежал в нашу сторону, периодически оглядываясь и пригибаясь при звуках выстрела.

— Ну что? — крикнул он.

— Тупик, — отозвался я.

— Как тупик? Ты не использовал свою дурацкую машину? — удивился Киборг и присел за занесённый песком постамент статуи.

Я не нашелся что ответить и лишь стукнул кулаками о песок. В проходе показались другие фигуры и по стенам забегали красные точки лазерных прицелов.

— Я не хочу умирать, — заныл я.

— Сопляк, — прорычал Ша Зумм.

— Огунтер Лаг сможет попасть в комнату, — снова подала голос девушка.

— Я не огурец твой, луны тебя подери! — крикнул я в исступлении, но мой крик тут же потонул в рокоте выстрелов.

Все мы уткнулись в песок.  Я зажмурил глаза и закрыл уши.

Что-то двинулось за моей спиной.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

17. Тень

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 18 "Жизнь и смерть"

Роды были преждевременными и болезненными, несколько раз я теряла сознание от невыносимой боли, которую доставлял мне ребенок, словно чувствовавший мою к нему ненависть и рвавшийся поскорее на волю. В агонии я кричала, кричала всё, что терзало мою душу.

Присутствовавшая при этом Буши-Бу с ужасом внимала моим речам о черве, о другом мире, откуда прибыл человек с пусковой и его помощник Роб. О том, что ребенок проклят и его надо убить, сейчас же, как только он сделает первый вздох. Ибо, как чувствовало мое сердце, он утопит весь мир в разрушении.

Мои руки тянулись к животу, стараясь нанести ему хоть какой-то вред, но все силы уходили на борьбу с болью. Вскоре я оказалась привязанной, а в рот мне заткнули палку, которую я прокусила, и страдание навсегда стало со вкусом опилок.

Но все имеет конец. Я проснулась одна, на столе, все ещё с привязанными руками. Кое как мне удалось вытащить одну из крепкого узла. Освободившись, я с трудом опустились на ноги, поскользнулась и упала. Вокруг все было в крови. Моей.

Совершив нечеловеческое усилие, я встала и вышла в коридор. Дворец словно замер, в пустых лестничных пролётах заблудились я и ветер. Но ноги, пусть и сопротивляясь, но сами вывели меня в главный двор. С балкона я наблюдала всех жителей дворца собравшихся перед Санорисан. Ей в руки передали моего ребенка. Она подняла его над собой, раздался крик и слезы младенца упали на золотые кудри правительницы. Что-то сверкнуло на горизонте. Санори передала моё дитя Игре, которую все теперь знали не только как её личного телохранителя, но и как сестру правительницы. Игра отошла от неё, и в место, где стояла Сан, попало пушечным выстрелом. Металлическая болванка взрыла метров десять перед собой, распугав толпу и засыпав ее камнями и землёй.

Игра бросилась было к правительнице, но горизонт засверкал весь и люди в панике бросились к стенам дворца.

Как напишут потом, это был последний день Ханства Циферблата. Ирийским башням удалось перейти Минейскую гряду, и они приближались к столице с юго-востока. Напишут так же, что Санорисан Геймпа Первая бездарно обошлась со свалившейся на неё властью, распустила армию, вела стыдные переговоры, разрушила остатки экономики. Это позволило Ирийцам перехитрить её и напасть незаметно. Её сестра, Игра Гама Первая, правившая около двенадцати часов, вместо того, чтобы брать инициативу в свои руки и организовывать хоть какое-то сопротивление, потратила его на борьбу с не признававшими её власть бывшими соратниками по подпольной ячейке “Нум Сарог”, в переводе с хедэтского – “стая мертвых птиц”. На хедетском всю жизнь говорила и я. Я выросла предгорьях Хедэта.

Память о моём детстве наполняла мне голову. Я сидела под артиллерийским огнём и вспоминала как была девочкой. Как ходила в школу, построенную прямо над пропастью. Все знания казались мне такими хрупкими. Они вот-вот должным были упасть в долину между гор.

Из моего транса меня вывел Чикаг. Бык подхватил меня рукой и бросился бежать по коридору, а место, где я сидела взорвалось огненным смерчем.

Бык притащил меня на другой балкон и указал на фигуру старика, бегущего к реке.

— Он уносит твоё проклятое дитя.

— Мы должны остановить его, умоляю — прокряхтела я с трудом.

Бык схватил меня под мышку и бросился через сад вслед за Роутером Пингом.

Я помню своё рождение. Как я впервые увидел небо. Лица женщин. Лицо старика. Его я не просто помню. Я помню, что он говорил.

— Я хотя бы это сделаю хорошо. Слышишь? — спрашивал он меня, внимательно разглядывавшего его механический глаз.

Он бежал под темнеющим небом, на котором было видно первые звёзды.

— Я никогда ничего не делал правильно. Шел у всех на поводу. Но вот сейчас. Сейчас я сделаю как надо. Ишь, удумали. Убить ребенка. Мерзкие шестиглотые шершни. Слышишь? Малыш. Я тебя спасу, — сбиваясь с дыхания, лепетал старик.

Я же воспринимал весь мир вокруг так остро, что не вымолвил и звука.

— Война не война, проиграли ли вы, победили, — не унимался он, — все думают только о себе. А я подумаю о тебе. Может быть, луны зачтут мне это. Недолго осталось. Мне не долго осталось, понимаешь? Книга “Завета АУ” так говорит. Делай добро, да и очистишься. Делай добро, Роутер. Хотя бы одно в жизни. Хотя бы одно.

Он передал меня в чьи-то руки, подвесившие меня на грудь, лицом вперед, так что я увидел стоящего в волнах старика, махавшего мне рукой. Тот, на груди которого я висел, быстро грёб от берега, борясь с течением. В темноте за стариком появилась фигура огромного быка. В лунном свете сверкнул меч и гигант пронзил моего спасителя и поднял над собой, так что тело его опустилось по лезвию до самой рукояти. Кто-то истошно кричал в темноте на незнакомом мне языке. Но я уже ничего не видел, вода уносила лодку. И её мерное качание усыпило меня.

Прошло много лет. Но я помню эту ночь как сейчас. И она манит меня. Манит на Побережье кости.

Я вырос в приюте при академии Торговой федерации в Свободной земле Плотании. Сама федерация была эдаким надправительством небольших государств по всему побережью Моря китов, как его называли те, кто имел несчастье в нём плавать. В каждом из государств было представительство, в нём наследованием или выборами, в зависимости от политического устройства, обновлялись мастера. Каждый мастер собирал налог, содержал на него армию и флот или занимался торговлей. Все зависело от характера, которое носило представительство федерации.

Мой Мастер Элеонор Грюммейс был главой крупнейшего торгового дома на всем Море китов. И поэтому мы – его воспитанники, учились в основном экономическим наукам и риторике. Я же проявлял особое рвение совсем в другом направлении, в истории. Меня восхищала и занимала идея божественных даров. Боги волшебным дождём оросили наш мир, и он вырос из их него. Они отправили нас на великих воздушных судах и теперь мы должны разобраться в оставленных ими подсказках и научиться жить по их заветам. “DVD region 3”, так гласил “Завет АУ”. Книги, написанной нашими далёкими предками.

Но еще больше меня интересовало то, что было до Орошения. Множество раскопок на побережье Моря китов датировались временами еще до прихода Аутов в Мир лун. Генетический материал зверолюдов не пересекался с наследниками пришедших с неба. А были и обычные народы, что отличались не только внутренне, но и внешне, за что были жестоко гонимы потомками Аутов. Удивительно, но федерация бережно относилась к этой информации и сохраняла ее. А я, будучи любознательным с рождения, влюбился в этот загадочный мир тайных идей и смыслов.

Мой мастер наблюдал за моей страстью и в конце концов сжалился, и освободил меня от ненавистных наук, открыв вход в ту часть библиотеки, где тщательно каталогизировались все девиантные находки. Так в свои 17 лет я стал самым молодым хронистом академии. И власть моя оказалась безгранична.

Я мог отправлять экспедиции к интересующим меня захоронениям, мог запрашивать финансирования на любой проект. И как по волшебству моя просьбы исполнялись. Бывшие однокашники лебезили передо мной, но я знал, что за спиной они презирали меня и называли Древесным червём, за мою любовь к книгам. Мне же было плевать на них, я занимался любимым делом и был целиком и полностью отдан ему и днём и ночью.

Но еще больше, чем все загадки мира лун меня занимало моё рождение. Слова старика, образ быка с мечом и тот крик среди волн. Так кричали пустынные псы во времена самой сильной опасности. Сколько же времени я провёл, анализируя те крохи информации, что могли указать на место, где все это произошло?

И надо же было такому случиться, что на одном из открытых мною проектов на Берегу кости, в разрушенной столице Ханства Циферблата – Салат Сарай, отыскали изображение последней правительницы Санорисан Геймпа. В нём я мгновенно узнал женщину, что впервые подняла меня в небо.

Я потерял сон и покой. Я бродил по своей спальне и выбегал на балкон, провожая луны, исчезавшие за горизонтом, как раз там, где находился Берег кости. Мне хотелось прыгать до потолка и спрятаться под одеяло от терзавших меня страха и любопытства. И наконец ближе к холодам, мне удалось снарядить экспедицию к Салат Сараю и назначить себя ее главой.

Два корабля, полные провизии и оборудования для подземного сканирования отправились через Море китов на рассвете. И спустя месяц бросили якорь недалеко от Берега кости.

Ступив на землю, я сразу почувствовал свою связь с ней. Чутьё, не подводившее меня никогда, нашептывало мне слова ободрения и велело двигаться в сторону развалин города. Взяв с собой лишь небольшой отряд, я поспешил к черневшим на горизонте башням.

По руслу высохшей реки мы поднялись к тому, что было похоже на стены дворца. Пески засыпали его на половину и двигаться было трудно, один из моих спутников провалился в дыру, оказавшуюся колодцем. Но меня тянуло дальше.

Так мы вышли к комплексу, где жили правители Ханства. И да, о луны, да! Я узнал разрушенный артиллерией двор. Здесь погибла Санорисан, поднявшая меня в небо. Я бросился вперед и упал на раскуроченные каменные выступы, пытаясь обнять их, а затем завертелся на них ужом от удовольствия.

— Ну точно червь, — услышал я за спиной шёпот моих спутников.

Но я не стал их наказывать. Тем более тут, вдали от лагеря. Да они бы и прирезать меня могли. И кто бы узнал? Страх отрезвил меня, и я поднялся на ноги. И чувство тут же понесло меня дальше, внутрь дворца.

Я долго плутал, в бесконечных холодных коридорах, пока случай не вывел меня в большой зал. Крыша его была пробита и лунный свет освещал кресла и покорёженную сцену. На ней из-под обвалившегося занавеса торчала огромная белая луна. Я уселся на полузасыпанное песком кресло в первом ряду и закрыл глаза внутреннее обратившись к своему чутью, что привело меня сюда. Но дальнейших сигналов не было. И тут послышались выстрелы.

Хлопки раздались с балкона надо мной, и я увидел, как мои спутники, один за другим падают между кресел в песок. Некоторым все же удалось укрыться в ложах. Меня же спасло чудо. Я наступил в песок и провалился в полость под пол, где когда-то было место суфлёра. Проверив руки и ноги, я пополз в темноте.

Когда же я выбрался за сценой в зале все еще была слышна перестрелка. Я выглянул из кулисы и увидел, что ситуация изменилась. Мои спутники держали балкон под плотным огнём автоматического оружия. Вскоре и на самом балконе послышалась его гулкая стрекотня. Черная фигура прыгнула и спикировала на сцену с балкона прямо в мою сторону.

От неожиданности я упал назад. Фигура в два прыжка оказалась рядом и бросилась на меня. Крепкие тонкие руки обхватили мою голову, и я обнаружил себя в смертельном захвате. Шея затрещала, и я почувствовал, что мне сейчас просто оторвут голову. Сознание стало покидать меня. Но тут хватка ослабла, рука противника стала шарить по песку рядом с собой. Этого хватило, чтобы я дотянулся каких-то веревок за сценой и дернул их. Сверху один за другим посыпались грузы.

Мой противник откатился. А я пополз на четвереньках в кулисы. Остановила меня острая боль в заднице.

— Управляющий Байк, — услышал я за голос, — это дротик.

Кто-то выдернул лезвие из моей пятой точки, и я громко охнул.

— Мы взяли её.

Я повернулся и увидел, как двое запыхавшихся мужчин держат закованную в магнитные кандалы девушку.

— Нет! Нет, чудовище, я не смотрю на тебя. Нет! Проклятье Минеи! Тебе не подчинить меня! — кричала она истошно.

Удивлённый и восхищенный я смотрел на неё не отрываясь. Сверкающие злобой глаза, металлические волосы, тонкая фигура. Мой внутренний голос пел, он был в восторге от этой встречи. Но боль напомнила о себе, и я почувствовал, как теряю сознание.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 17 "Тень"

А ведь у меня тоже есть вот эти обычные человеческие мелочи. Я люблю смотреть как появляются и исчезают тени от колышущихся кружевных занавесок. Свет бьёт искоса, оставляя на стене многослойный узор. Порой мне кажется, что однажды я просто войду в него и исчезну, как только туча закроет солнцa и тени умрут, захлопнув проход в междумирье.

Но всем им плевать на меня. Я говорю про свои руки и рот, ноги, глаза и шею. Они все слушаются другого. А я лишь наблюдаю за игрой теней на стене, в моём теле иной хозяин. Им движет невероятная злоба и, о луны, он именно тот, на кого охотится Сан, или Биби, как он её называет. Он у неё под носом, а я даже сказать этого ей не могу. Я просто молча смотрю, как он насилует моё тело.

Ему доступно волшебство. Он перемещается в ту комнату, куда невозможно попасть и читает. Читает записи другого такого же существа. Луны, как же я испугалась, когда поняла, что он такой не один. Это тот, второй, жил во дворце, он захватил власть у отца Сан. Я с трудом пока разбираюсь в этом, но похоже, что война между Ханством Циферблата и Ирией – дело рук этих существ, мужчины с пусковой и его бывшего подчинённого Роба.

От нечего делать, я стараюсь выучивать тексты, которые он читает наизусть. Ведь мне больше нечем…

— О, милая Распри, тебя опять стошнило? — раздался рядом голос Санорисан.

Я обернулась и долго не могла понять, о чем она, но затем увидела в своих руках платок, повернувшись назад я уставилась на ведро полное мерзкой жижи. Я стояла на веранде, на четвереньках.

— Да… — слабым голосом ответил мужчина моим ртом.

Похоже, что я так глубоко задумалась, что перестала следить за происходящим.

— Тебе надо к врачу.

— Нет… — начал было возражать мой мучитель.

— Не спорь, — нахмурилась Санори и обняла меня за плечи.

Местный лекарь, бывший шаман из пустыни, других похоже в городе не осталось, улыбнулся и хлопнул в ладоши.

— Ты принесёшь ребенка!

Я и мужчина в моей голове остолбенело смотрели на его светящееся радостью морщинистое лицо.

Вечером Санори отвела меня в свои покои и тихо спросила.

— Прости, я знаю, это может быть неприятно. Тебя насиловали в госпитале?

— Не помню, — честно ответил мужчина моим ртом.

— Ты помнишь кто отец?

— Нет.

— Хорошо, — кивнула правительница, — я понимаю, что тебе трудно. Не хочешь, не отвечай. Я просто хотела знать… не Каплана ли… этот ребенок.

Я застыла, в страхе пытаясь найти в своей памяти хоть что-то. Мужчина с пусковой так же судорожно оглядывал воспоминания, но нам ничего не удалось найти.

— Каплан был моим… другом. Близким другом, — произнесла Санори тихим голосом.

В голове моей промелькнула мысль, от которой содрогнулась и я и мой подселенец. Она ревнует? Тогда что же ждёт меня здесь теперь, смерть?

— Я уже много раз говорил тебе, Биби, кто ты и кто я. Этот мир, аномалия, в которую мы упали. Я найду, найду способ, чтобы ты вспомнила, я не позволю…

— Хватит этой чуши! — воскликнула Санорисан, — Святая ты или нет, всему есть предел.

В глазах правительницы сверкнули молнии, но затем лицо ее разгладилось и в помещение стало холодно. Я постояла на месте, обратила внимание на кружевные тени на стене, а затем наконец поняла, что пора уходить.

— Тебе удалось проникнуть в комнату? — сухо спросила Санори, когда я подошла к двери.

— Нет, — покачала я головой, хотя всё моё существо кричало об обратном.

Сан отвернулась к балкону. Я скрипнула дверью и вышла.

Этой ночью моё тело провело еще больше времени в комнате. Та была обставлена как библиотека и инженерная мастерская одновременно. Тот, кого мой подсленец именовал Роб тратил много времени на обучение. В то время как один из них преуспел в искусстве войны, второй стал великим изобретателем.

Эта их…способность. Червь. Тот, что даровал им их власть над материей и разумом, держал их в жестких рукавицах и за каждое чудо, требовал что-то, что оба не могли даже толком понять. Но нутром чуяли, что хорошим это все не закончится, поэтому экономили эти силы. Где-то там, далеко, за слоями эмоций и страхов, я чувствовала, что человек с пусковой начинает догадываться, чего хочет Червь, но боится даже прикасаться к этой мысли.

Иногда он смотрел и на меня. Но ничего не говорил. Думаю, он прекрасно понимал, что я знаю всё, что он делает, но испытывал какое-то необъяснимое стеснение, и ни разу не завёл разговор. Уверена, мысли, что я ловила своим сознанием, он тоже мог наблюдать. Но явно не желал. Моё же владение телом с каждым днём становилось все меньше.

Сегодня он отыскал личные записи Роба обращенные к нему самому.

“О, милый друг, сколько же мы не виделись. Наверное, с той битвы при ущелье Цепня. Я рад, что ты наконец читаешь эти строки.

Я много размышлял о том, почему все сложилось именно так. И ответ мой просто как все гениальное. Я хочу жить. Именно так называют первые 400 лет бессмертия. “Вкусовщина”. Когда бессмертный дорвался до настоящего приключения, которое он может устроить из своей и чужой жизни. Вот только я всего этого не мог. Я жил в теле старика. И мог бы потратить еще тысячу лет, чтобы накопить на омоложение. А теперь я наконец добрался до своей вкусовщины.

Прости. Мне стыдно. Стыдно за ребячество, за восхищение, за грандиозность всего того, что со мной сейчас происходит. Но стыдно старику. Юнцу не стыдно совсем. Юнцу приятно ошибаться, обламываться и выдумывать что-то новое.

Мне достался прекрасный противник. Из-за тебя я становлюсь умнее. Из-за тебя я учусь. Все что ты видишь – мой труд. Думаю, ты уже прилично начитался тут всякого. Но главного все же не нашел. Ты же хочешь знать лишь одно. Как найти меня?

Подсказка у меня для тебя одна. Строй корабль”.

Последующие несколько недель мужчина с пусковой провёл, изучая книги в тайной комнате. Но ни одной про кораблестроение не обнаружил. Тексты из этих книг были мне недоступны. Язык был чужой. И содержание я могла понять лишь по картинкам. На них были бочки и прямоугольники, множество схем и расчёты, расчёты, расчёты.

Я чувствовала, как он пытается применить свою магию, чтобы выучить содержание книг. Но по какой-то причине это было ему недоступно. Что-то мешало. И он злился, и злоба эта окрашивала каждый мой день.

Спустя еще четыре недели я проснулась ясным прохладным утром, заигравшим на стене моими любимыми кружевными тенями, оделась и уже в ванной с ужасом вскрикнула.

Моя рука. Моя рука слушалась меня…

От неожиданности я рассмеялась и от смеха этого чуть не потеряла сознание. Голова закружилась, я присела на край ванной. Легкие мои дышали и не дышали, глаза закрывались и открывались, если я того хотела. И лишь непослушные слёзы текли рекой по щекам.

Такой меня застала служанка. Но во дворце уже привыкли к выходкам Святой из Минеи. Она положила свежее платье на кровати и вышла. А я тут же вскочила и побежала в чём была в коридор, чуть не сбив служанку с ног.

Ноги сами привели меня к залу приёма, и я вбежала внутрь, раскрыв тяжелые двери словно пушинки.

На троне восседала Санорисан, я рядом стояла Игра, говорившая что-то и указывавшая на большую карту на полу, окруженную небольшой группой людей,

— Я снова я! Санори! Я снова я! Я могу говорить! Смотри! Плясать могу!

И я принялась отплясывать посреди зала, так что все повернулись на меня и расступились, открывая дорогу к трону. Я сразу же воспользовалась этим и подбежала к ступеням, бросившись на них как собака к ногам хозяина, и поползла вверх к правительнице.

— Он ушел! Представляешь! Нет никакой Биби! Он врал тебе! Это он и есть! Тот, кого ты иска…

Но я не успела закончить. Игра подскочила ко мне, схватила за волосы и приставила к шее острое лезвие.

— Не надо, — вздохнула Санори, — ты же видишь, у неё опять припадок.

Игра нехотя убрала нож, зажала мою шею в захват и потащила из зала.

— С-ан…О-н и ес-ть т-от…— пыталась кряхтеть я, но безрезультатно.

С того дня мне стало запрещено подходить к правительнице, если та сама не вызвала меня. И перемещаться по дворцу мне стало разрешено только в сопровождении двух крепких на вид служанок.

Живот мой начал раздуваться. И я почувствовала в себе новую жизнь. То, что спустя столько времени, я могла наконец быть со своим телом наедине, переживалось как великое чудо. Я рассматривала себя в зеркало, следила за питанием. Все остальное испарилось. Лишь игра теней на стене, занимала меня все так же, как и раньше.

Чем больше был мой срок, тем более уважительной я становилась к плоду. Ощущала его желания. Прогулки, свежий воздух, я послушно стала исполнять все, чего бы он не хотел. И думать забыла о том человеке с пусковой. Пока однажды не проснулась в своей спальне от нарастающего шума.

Я лежала и не могла пошевелиться. Руки двигались с огромным трудом, словно придавленные камнями. На стене шелестела кружевная тень. Вот только из неё на меня будто что-то смотрело. Я открыла рот, чтобы закричать, но звука не был.

Шум усилился. И в тени на стене появилась фигура. Червь с туловищем человека наползал на меня. Комната стала сжиматься. Стена приближалась к кровати и вместе с ней человек-червь, протянувший свои конечности к моему животу. Я наконец оторвала руку от кровати и начертила в воздухе заклятие, как учили меня в детстве. И открыла глаза.

Все та же комната. Я вся мокрая в кровати. Тени на стене нет. Передо мной поднимался и опускался мой раздувшийся живот. И тут я поняла. Я поняла, где теперь этот человек с пусковой.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 17 "Тень"

А ведь у меня тоже есть вот эти обычные человеческие мелочи. Я люблю смотреть как появляются и исчезают тени от колышущихся кружевных занавесок. Свет бьёт искоса, оставляя на стене многослойный узор. Порой мне кажется, что однажды я просто войду в него и исчезну, как только туча закроет солнцa и тени умрут, захлопнув проход в междумирье.

Но всем им плевать на меня. Я говорю про свои руки и рот, ноги, глаза и шею. Они все слушаются другого. А я лишь наблюдаю за игрой теней на стене, в моём теле иной хозяин. Им движет невероятная злоба и, о луны, он именно тот, на кого охотится Сан, или Биби, как он её называет. Он у неё под носом, а я даже сказать этого ей не могу. Я просто молча смотрю, как он насилует моё тело.

Ему доступно волшебство. Он перемещается в ту комнату, куда невозможно попасть и читает. Читает записи другого такого же существа. Луны, как же я испугалась, когда поняла, что он такой не один. Это тот, второй, жил во дворце, он захватил власть у отца Сан. Я с трудом пока разбираюсь в этом, но похоже, что война между Ханством Циферблата и Ирией – дело рук этих существ, мужчины с пусковой и его бывшего подчинённого Роба.

От нечего делать, я стараюсь выучивать тексты, которые он читает наизусть. Ведь мне больше нечем…

— О, милая Распри, тебя опять стошнило? — раздался рядом голос Санорисан.

Я обернулась и долго не могла понять, о чем она, но затем увидела в своих руках платок, повернувшись назад я уставилась на ведро полное мерзкой жижи. Я стояла на веранде, на четвереньках.

— Да… — слабым голосом ответил мужчина моим ртом.

Похоже, что я так глубоко задумалась, что перестала следить за происходящим.

— Тебе надо к врачу.

— Нет… — начал было возражать мой мучитель.

— Не спорь, — нахмурилась Санори и обняла меня за плечи.

Местный лекарь, бывший шаман из пустыни, других похоже в городе не осталось, улыбнулся и хлопнул в ладоши.

— Ты принесёшь ребенка!

Я и мужчина в моей голове остолбенело смотрели на его светящееся радостью морщинистое лицо.

Вечером Санори отвела меня в свои покои и тихо спросила.

— Прости, я знаю, это может быть неприятно. Тебя насиловали в госпитале?

— Не помню, — честно ответил мужчина моим ртом.

— Ты помнишь кто отец?

— Нет.

— Хорошо, — кивнула правительница, — я понимаю, что тебе трудно. Не хочешь, не отвечай. Я просто хотела знать… не Каплана ли… этот ребенок.

Я застыла, в страхе пытаясь найти в своей памяти хоть что-то. Мужчина с пусковой так же судорожно оглядывал воспоминания, но нам ничего не удалось найти.

— Каплан был моим… другом. Близким другом, — произнесла Санори тихим голосом.

В голове моей промелькнула мысль, от которой содрогнулась и я и мой подселенец. Она ревнует? Тогда что же ждёт меня здесь теперь, смерть?

— Я уже много раз говорил тебе, Биби, кто ты и кто я. Этот мир, аномалия, в которую мы упали. Я найду, найду способ, чтобы ты вспомнила, я не позволю…

— Хватит этой чуши! — воскликнула Санорисан, — Святая ты или нет, всему есть предел.

В глазах правительницы сверкнули молнии, но затем лицо ее разгладилось и в помещение стало холодно. Я постояла на месте, обратила внимание на кружевные тени на стене, а затем наконец поняла, что пора уходить.

— Тебе удалось проникнуть в комнату? — сухо спросила Санори, когда я подошла к двери.

— Нет, — покачала я головой, хотя всё моё существо кричало об обратном.

Сан отвернулась к балкону. Я скрипнула дверью и вышла.

Этой ночью моё тело провело еще больше времени в комнате. Та была обставлена как библиотека и инженерная мастерская одновременно. Тот, кого мой подсленец именовал Роб тратил много времени на обучение. В то время как один из них преуспел в искусстве войны, второй стал великим изобретателем.

Эта их…способность. Червь. Тот, что даровал им их власть над материей и разумом, держал их в жестких рукавицах и за каждое чудо, требовал что-то, что оба не могли даже толком понять. Но нутром чуяли, что хорошим это все не закончится, поэтому экономили эти силы. Где-то там, далеко, за слоями эмоций и страхов, я чувствовала, что человек с пусковой начинает догадываться, чего хочет Червь, но боится даже прикасаться к этой мысли.

Иногда он смотрел и на меня. Но ничего не говорил. Думаю, он прекрасно понимал, что я знаю всё, что он делает, но испытывал какое-то необъяснимое стеснение, и ни разу не завёл разговор. Уверена, мысли, что я ловила своим сознанием, он тоже мог наблюдать. Но явно не желал. Моё же владение телом с каждым днём становилось все меньше.

Сегодня он отыскал личные записи Роба обращенные к нему самому.

“О, милый друг, сколько же мы не виделись. Наверное, с той битвы при ущелье Цепня. Я рад, что ты наконец читаешь эти строки.

Я много размышлял о том, почему все сложилось именно так. И ответ мой просто как все гениальное. Я хочу жить. Именно так называют первые 400 лет бессмертия. “Вкусовщина”. Когда бессмертный дорвался до настоящего приключения, которое он может устроить из своей и чужой жизни. Вот только я всего этого не мог. Я жил в теле старика. И мог бы потратить еще тысячу лет, чтобы накопить на омоложение. А теперь я наконец добрался до своей вкусовщины.

Прости. Мне стыдно. Стыдно за ребячество, за восхищение, за грандиозность всего того, что со мной сейчас происходит. Но стыдно старику. Юнцу не стыдно совсем. Юнцу приятно ошибаться, обламываться и выдумывать что-то новое.

Мне достался прекрасный противник. Из-за тебя я становлюсь умнее. Из-за тебя я учусь. Все что ты видишь – мой труд. Думаю, ты уже прилично начитался тут всякого. Но главного все же не нашел. Ты же хочешь знать лишь одно. Как найти меня?

Подсказка у меня для тебя одна. Строй корабль”.

Последующие несколько недель мужчина с пусковой провёл, изучая книги в тайной комнате. Но ни одной про кораблестроение не обнаружил. Тексты из этих книг были мне недоступны. Язык был чужой. И содержание я могла понять лишь по картинкам. На них были бочки и прямоугольники, множество схем и расчёты, расчёты, расчёты.

Я чувствовала, как он пытается применить свою магию, чтобы выучить содержание книг. Но по какой-то причине это было ему недоступно. Что-то мешало. И он злился, и злоба эта окрашивала каждый мой день.

Спустя еще четыре недели я проснулась ясным прохладным утром, заигравшим на стене моими любимыми кружевными тенями, оделась и уже в ванной с ужасом вскрикнула.

Моя рука. Моя рука слушалась меня…

От неожиданности я рассмеялась и от смеха этого чуть не потеряла сознание. Голова закружилась, я присела на край ванной. Легкие мои дышали и не дышали, глаза закрывались и открывались, если я того хотела. И лишь непослушные слёзы текли рекой по щекам.

Такой меня застала служанка. Но во дворце уже привыкли к выходкам Святой из Минеи. Она положила свежее платье на кровати и вышла. А я тут же вскочила и побежала в чём была в коридор, чуть не сбив служанку с ног.

Ноги сами привели меня к залу приёма, и я вбежала внутрь, раскрыв тяжелые двери словно пушинки.

На троне восседала Санорисан, я рядом стояла Игра, говорившая что-то и указывавшая на большую карту на полу, окруженную небольшой группой людей,

— Я снова я! Санори! Я снова я! Я могу говорить! Смотри! Плясать могу!

И я принялась отплясывать посреди зала, так что все повернулись на меня и расступились, открывая дорогу к трону. Я сразу же воспользовалась этим и подбежала к ступеням, бросившись на них как собака к ногам хозяина, и поползла вверх к правительнице.

— Он ушел! Представляешь! Нет никакой Биби! Он врал тебе! Это он и есть! Тот, кого ты иска…

Но я не успела закончить. Игра подскочила ко мне, схватила за волосы и приставила к шее острое лезвие.

— Не надо, — вздохнула Санори, — ты же видишь, у неё опять припадок.

Игра нехотя убрала нож, зажала мою шею в захват и потащила из зала.

— С-ан…О-н и ес-ть т-от…— пыталась кряхтеть я, но безрезультатно.

С того дня мне стало запрещено подходить к правительнице, если та сама не вызвала меня. И перемещаться по дворцу мне стало разрешено только в сопровождении двух крепких на вид служанок.

Живот мой начал раздуваться. И я почувствовала в себе новую жизнь. То, что спустя столько времени, я могла наконец быть со своим телом наедине, переживалось как великое чудо. Я рассматривала себя в зеркало, следила за питанием. Все остальное испарилось. Лишь игра теней на стене, занимала меня все так же, как и раньше.

Чем больше был мой срок, тем более уважительной я становилась к плоду. Ощущала его желания. Прогулки, свежий воздух, я послушно стала исполнять все, чего бы он не хотел. И думать забыла о том человеке с пусковой. Пока однажды не проснулась в своей спальне от нарастающего шума.

Я лежала и не могла пошевелиться. Руки двигались с огромным трудом, словно придавленные камнями. На стене шелестела кружевная тень. Вот только из неё на меня будто что-то смотрело. Я открыла рот, чтобы закричать, но звука не был.

Шум усилился. И в тени на стене появилась фигура. Червь с туловищем человека наползал на меня. Комната стала сжиматься. Стена приближалась к кровати и вместе с ней человек-червь, протянувший свои конечности к моему животу. Я наконец оторвала руку от кровати и начертила в воздухе заклятие, как учили меня в детстве. И открыла глаза.

Все та же комната. Я вся мокрая в кровати. Тени на стене нет. Передо мной поднимался и опускался мой раздувшийся живот. И тут я поняла. Я поняла, где теперь этот человек с пусковой.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Она работает в военном госпитале. И не подозревает, кто она такая, пока чувства к молодому солдату не пробуждают воспоминания о ее прошлом как человека с пусковой. Это приводит к смерти ее несчастного возлюбленного, который был частью тайной группы сопротивления, которая берет девушку к себе за её обычные способности.

Эпизод 16 "Шоу должно продолжаться!"

Мы двигались в узком коридоре. Впереди меня шел горбун, а сзади бык. Стены покрылись металлом, так, будто он вырастал откуда-то из глубины и спорил с камнем за эти темные и забытые лунами места. Но не везде металлу удавалось победить, и камень вновь проступал, давая неровный свет. Пару раз я споткнулась, но злобное дыхание за спиной быстро возвращало ритм моим шагам.

Женщина Распри во мне была совершенно не уверена в происходящем, зато житель пусковой, бессмертный мужчина, занимавший уже добрую половину сознания в этом несчастном теле, ликовал. Он ловил мысли о златовласой спутнице, шагавшей позади и все время норовил оглянуться.

— Чё ты все вертишься, трехнутая? — прогудел Чикаг, ловя мой полный надежды взгляд.

Я ничего не ответила и покачала головой. Вернувшись к своему безумию.

Мы поднялись из канализационного люка в середине забытого всем городом переулка. Вокруг были разбросаны молитвенные модемы и пахло сыростью. На улице вперед вышла Буши-Бу и повела нас между домов, сдвинувших свои стены так близко, что бык каждый раз недовольно пыхтел, протискиваясь в предательски сужающиеся проходы.

В очередном таком переулке бабка остановилась и поманила меня за собой, дав знак остальным ждать. Подведя меня к еле заметной двери, она постучала три, а затем четыре раза.

— Ну, святая, давай.

За дверью послышались шаги, и я часто задышала, испугавшись. Уверенности никакой не было ни в сердце, ни в голове. Но что-то поднявшееся из-за спины прошептало в моей голове имя – Сабурдакай.

— Сабур-дакай? — произнесла я трясущимся голосом.

Долгое время ничего не происходило и я почувствовала, как напряглась рядом Буши-Бу. Но затем магнитный засов за дверью щелкнул, и она поехала вбок. В то же мгновение меня оттолкнул Чикаг и ворвался в помещение за дверью. Послышался приглушенный вопль и звуки борьбы. Меня подхватили, и я оказалась в небольшой комнате, где, к моему ужасу, бык снимал с рогов бездыханное тело стражника Сабурдакая.

— Ручи, помоги, — крикнул горбун, принимая у Чикага тело.

Высокий человек в костюме стражника подбежал и помог уложить Сабурдакая в сундук, из которого Чикаг вытащил многоствольный игломёт.

В происходящей суете я и не заметила, как все покинули помещение через противоположную дверь, и я осталась один на один с Чикагом. Он свирепо дышал, глядя прямо на меня. Холодный пот выступил на висках, и я прижалась к стене.

— Ничего личного, больная из Минеи, — усмехнулся бык.

Я зажмурилась. Бык упер в мою грудь ствол и его холодная сталь пронзила ужасом всех собравшихся в моей голове. Но выстрела все не было и не было. После продолжительной ругани между Распри и мужчиной с пусковой, я все же открыла глаза. Чикаг с недовольным лицом все еще нависал надо мной, но рядом стояла златовласая женщина, положив руку быку на плечо.

— Так ты хочешь отплатить ей за помощь? — спросила она.

— Я лишь заметаю следы, великая. Ты же видишь, что она не в себе, — буркнул бык, как-то сразу уменьшившись в размерах.

— Я возьму ее с собой, иди, хватит терять время.

Чикаг пожал плечами, закатил глаза, убрал от моей груди оружие и вышел. Не в силах вымолвить ни слова, я упала на колени и заплакала.

— Ну-ну, дорогая, вставай, нам надо уходить отсюда.

В комнату вбежал Ручи и встал на пост.

— Скорее, скоро проверка, — прошипел он, посмотрев на часы.

Златовласая женщина подняла меня с пола и потащила за собой во внутренний двор. Там в тени дворца, мы свернули куда-то под арочные своды и поспешили вдоль сада. Я видела других охранников, смирно стоявших на постах и не замечавших наши фигуры.

— Я люблю тебя, — не выдержал мой голос, под напором мужчины с пусковой.

— Да, конечно, — невпопад ответила моя спутница.

— Биби, — прошептали губы.

— Что? Тише. Они могут услышать нас, — нахмурилась женщина и дернула меня к лестнице, поднимавшейся на террасу перед дворцом.

Мы поднимались и поднимались, и где-то на третьем пролёте у меня закружилась голова и меня стошнило.

— Бедная, да что с тобой— покачала головой моя спутница и протянула платок.

— Биби, — продолжил мужчина в моей голове, когда я вытерла рот, — я так скучал. Биби, ты не представляешь…

— Воистину безумная, —с грустью произнесла женщина и проверила прибор в руках, показывающий половину заряда, — нам надо спешить, святая из Минеи, отражатель скоро сядет. У нас нет времени объясняться. Потом.

— Потом? Я ждал 800 лет…

Но златовласая спутница не слушала, а вновь потащила меня вышел ко дворцу, где мы вошли в одно из подсобных помещений и стали подниматься по винтовой лестнице, казавшей мне бесконечной.

Спустя все эти вечности ступенек и пару ноющих ног, мы оказались на затемнённом балконе. Под нами располагался зал с креслами, а перед ним полукругом выступала сцена, на которой шло представление.

Играла медленная торжественная музыка. Актёры в костюмах пушек забирались на большой белый шар и падали. Другие “пушки” подпирали их, вновь пытаясь запихнуть обратно. В то время как из противоположных кулис периодически выбегали трое в костюме дракона и кидались в пушки красными шарами, с длинными ленточными хвостами.

Моя спутница уселась посередине балкона, возле перил, и поманила меня к себе. Стараясь быть как можно тише, я двинулась от лестницы к ней. Рукой Биби, как называл её мужчина с пусковой, указала на маленькую ложу, где я разглядела пульт с непонятным оборудованием, похоже звуковым, как подсказывал голос. Человек за пультом исчез, и через мгновение на его месте появился горбун. Женщина указала на противоположную ложу, откуда на сцену бил свет, и там тоже случилось какое-то движение, и я увидела фигуру Чикага.

— Меня зовут не Биби, — прошептала женщина рядом с моим ухом, — а Санорисан. Можно просто Санори или Сан. Удивительно, как ты не разгадала это, святая из Минеи.

— Нет, — повернулась я к ней и покачала я головой, не в силах справиться с напором слов, просящихся наружу, — тебя зовут Бирисбина, мы жили с тобой четыре тысячи лет. Я прыгнул сюда. Я смог, но боже, ты же не помнишь ничего. Сколько же раз ты рождалась здесь. Ты думала, что умрёшь, но черная дыра оказалась вовсе не черной. Это аномалия, понимаешь, они скрывали это, я чудом попал в архивы. Ты не представляешь, как тяжело мне было без тебя…

Женщина молча смотрела на меня, в полной растерянности. Я с легкостью представляла, как сбивает с ног искренность, с которой я это говорила. Она сбивала и меня. Но приняв своё безумие как факт, я лишь смотрела со стороны на разворачивающийся перформанс. Помотав головой Санори, посмотрела на партер. Я тоже не выдержала и взглянула вниз. Там на одном из центральных кресел сидела фигура в высоком колпаке и маске.

— Оставим ненадолго вопрос моей идентичности, — прошептала женщина, — внизу сидит существо. Оно смотрит это представление каждую ночь, ибо оно никогда не спит, и служители дворца играют для него сны.

Я посмотрела вниз и голос мужчины с пусковой с сомнением хмыкнул.

— Тут что-то не так, — произнесла я.

— Сейчас узнаем, — ответила Сан и посмотрела на сцену.

Как по команде музыка стала громче, занавес задергались, а актёры “пушки” посыпались с шара на пол, уже не поднимаясь обратно. Выбежал дракон, но сразу споткнулся, и все трое актёров повалились сами на себя. Третьему удалось выбраться из костюма, и он в недоумении оглядел сцену, но тут же получил попадание толстой иглой в грудь и упал.

Занавес открылся и на сцене оказались Буши-Бу, Пинг и еще несколько членов команды. Все они были в необычных масках и держали оружие направленным на единственного зрителя. Сзади к нему в такой же маске подкралась Игра и схватила за голову, приготовившись перерезать шею.

— Стойте, нет! Нет, это ошибка! — закричал зритель в колпаке и маске, которые тут же свалились с его головы.

— Не слушайте его, — закричала с балкона Сан, — оно захватит ваш разум.

Игра одним резким движением перерезала пленнику глотку.

Все молча смотрели как тот истекал кровью в её руках.

— Это всё? — удивлённо спросила Буши-Бу, спускаясь в партер.

— А почему должно быть трудно? — спросил Роутер Пинг присаживаясь на край сцены.

Вокруг тяжело дышавшей Игры собрались все члены команды.

— Это не тот, кого вы искали, — произнесла я, появившись из-за кулис, куда провела меня с балкона Санори.

— Вновь больная бредит, — хмыкнул Чикаг.

Мужчина в моей голове обругал быка на неизвестном мне наречии.

— Это все шоу, представление, — продолжила я.

— Мы заметили, — зло рыкнула Игра.

— Нет, вы не понимаете, — покачала я головой, присаживаясь на край сцены рядом с Пингом, внимательно изучавшим моё лицо. А это того стоило. Мужчина с пусковой боролся со мной за право говорить, и, думаю, это читалось в постоянно меняющихся гримасах, — существа, что вы ищете здесь нет, и давно. Все это шоу для придворных. Верховный Пращур придумал это, чтобы власть в Ханстве совсем не развалилась. Вы убили еще одного актёра. Только играл он на другой сцене.

Игра отбросила от себя труп и кинула нож, в мою сторону. Он воткнулся в сцену в паре сантиметров от меня.

— И где теперь существо? — спросила Сан, в растерянности смотря мне в глаза.

— Не знаю. Но знаю, что во дворце есть комната, куда никто не может зайти. Ответы должны быть там.

В это мгновение в зал ворвалась охрана дворца во главе с Верховным Пращуром, путающимся в своей бороде.

— Они убили! Убили повелителя! — закричал кто-то.

Стражники обступили сцену, направив на нас толстые ружья-пики.

— О повелитель! — всхлипывая опустился на колени перед трупом Верховный Пращур, а затем поднял на нас свои злые маленькие глазки, — Убить! Убить сейчас же!

— Нет! — властно подняла руку Санори, — Я – Санорисан Гама, прямая наследница Гамы великого, хранителя земли между великими песками. Этот человек обманывал вас, — она указала на Верховного Пращура, — Убитый не ваш правитель – а поломой его святейшества. Ваш правитель бежал, а духовенство узурпировало власть, посадив на трон подставного дурака.

Я почувствовала, как в стражниках всколыхнулось сомнение. В чьей-то голове я даже услышала голос: “Действительно, это поломой, я помню, как воровал его мыло”. Нечто за моей спиной подхватило эту волну и усилило её, под радостные возгласы мужчины с пусковой.

Двое стражников подошли к Верховному Пращуру и взяли его под руки.

— Как? Это!? Это невозможно, — завопил старик. Но тут же получил под дых и замолк.

Стражники поставили его на колени и сами склонились перед Сан. Остальные последовали его примеру.

— Слава царице Санорисан! — хором пропели они, — Слава царице Санорисан!

Пинг, Буши-Бу и остальные стали вторить их голосам. И я сама присоединилась к ним, не заметив того.

Со слезами на глазах Санори повернулась к нам и улыбнулась.

— Довольно! — произнесла она уверенно и громко, и все замолчали.

Сан посмотрела на меня.

— А теперь веди меня в ту комнату, куда никто не может зайти.