Марк Клавдий Марцелл — "меч Италии"
Автор: Дмитрий Абраменко.
Ты уж точно не будешь благодарить судьбу, когда твой противник — сам Ганнибал Барка. Но римскому претору Марку Клавдию Марцеллу выбирать не приходилось. Тем не менее в момент, когда республика буквально находилась на краю гибели, он сделал все возможное, чтобы хоть как-то смягчить последствия позорнейшего поражения римлян при Каннах. В первый же год после легендарного сражения, во время борьбы за Нолу и Неаполь, Марцелл дал римлянам то, в чем они так остро нуждались — надежду.
Итак, в 216 году до н.э. отгремели Канны. Утопив римлян в их собственной крови, Ганнибал вполне резонно ожидал, что противостояние Рима и Карфагена во Второй Пунической войне подходило к своему логическому завершению. Осталось лишь дождаться римских послов с просьбами о мире и можно на покой. Но все вышло не так, как ожидал карфагенский полководец — неугомонные квириты, ломая все шаблоны, решили биться до конца. Сказать, что Ганнибал Барка растерялся от подобного — ничего не сказать. Ну хорошо, первоначальный план по истреблению римлян потерпел фиаско, надо было придумывать новый. К счастью, долго думать не пришлось — после Канн бурлила вся Италия и многим римским союзникам на полуострове пришла в голову мысль, что они уже и не их союзники вовсе, а Ганнибалу лишь требовалось сыграть на этом.
Потенциальное отложение италиков являлось важнейшим фактором для победы над римлянами в новых обстоятельствах затяжной войны. Поэтому в ход пошли все возможные методы — договоры, угрозы, демонстрация как силы, так и благородства. В результате оставшись без поддержки со стороны Рима, да и просто поддавшись на сладкие речи Ганнибала, на сторону карфагенян переметнулось множество городов на юге Италии, в том числе и богатейшая Капуя. Данное обстоятельство не могло не ударить по престижу республики (хотя, о каком престиже могла идти речь после Канн?). Так, Капуя — это, конечно, хорошо, но Ганнибалу требовался выход к морю для надежной связи с Карфагеном. Поэтому наибольший интерес в регионе вызывал Неаполь, стратегически важный порт на берегу Тирренского моря. Но жители Неаполя переходить на сторону Ганнибала не спешили, а осаждать портовый город без флота — такое себе. Поэтому ключом к Неаполю стал город Нола. Захватом Нолы Ганнибал убил бы сразу двух зайцев — из-за своего расположения город позволял не только угрожать непосредственно Неаполю, но и не упускать из вида Капую. Звучит как план! Осталось воплотить его в жизнь, но тут на сцену выходит Марк Клавдий Марцелл — будущий "меч Италии".
Римский претор застал весть о поражении при Каннах, когда по приказу сената во главе флота отбывал в Сицилию, где обстановка к этому времени складывалась, мягко говоря, неспокойная. Но, учитывая сложившеюся ситуацию, Марцелл получил новый приказ — выступить в Канузий, в котором из разбитых легионов требовалось собрать хоть что-то боеспособное и дать отпор Ганнибалу в Южной Италии. Несомненно, задача непростая, но и Марцелл был не из робкого десятка. Отличный воин и командир, успешно бивший в свое время галлов, да еще и ветеран первой Пунической войны — неплохой такой послужной список. Поэтому, не желая терять ни минуты, Клавдий Марцелл передал командование флотом и устремился в Канузий. Прибыв в город, римскому военачальнику удалось из того что было слепить некое подобие армии. Конечно, боеспособность легионеров, переживших Канны оставляла желать лучшего и, соответственно, об открытом противостоянии карфагенской армии не могло идти и речи. Но и от Марцелла требовалось лишь быть "тенью Ганнибала" и по возможности реагировать на изменения ситуации. Тем не менее энергичному и решительному военачальнику не сиделось за стенами города и он перешел к активным действиям. Марцелл организовал нечто похожее на партизанскую войну, вылавливая и вырезая небольшие отряды пунийцев, которые разбрелись в поисках наживы по деревням и дорогам южной Италии. Тем самым он не только портил жизнь Ганнибалу, но и демонстрировал римским солдатам, что карфагенян можно бить. Вскоре после этого римский претор отправился в Казилин, что вблизи Капуи, таким образом прикрыв дорогу к Риму и одновременно создав угрозу союзному Ганнибалу Барке городу. Тут-то к Клавдию Марцеллу и прибыли посланцы из Нолы с просьбой о помощи.
Тем временем, армия Ганнибала приближалась к Ноле, а в самом городе разразилась нешуточная борьба между сторонниками и противниками карфагенян. Большая часть жителей Нолы решила поддержать Ганнибала, а правящие элиты были настроены проримски. Именно они и отправили гонцов к Марцеллу, а чтобы успокоить народ и хоть как-то потянуть время до прибытия римского полководца, сделали вид, что тоже желают союза с карфагенянами и готовы на переговоры. И это сработало. Пока ноланцы "договаривались" с Ганнибалом, Клавдий Марцелл во главе своей армии на всех парах мчался к городу, прекрасно понимая его стратегическое значение. И когда Ганнибал Барка все-таки подошел к Ноле, то вместо радостных приветствий и распахнутых ворот, увидел на стенах города римские гарнизоны. Это в планы карфагенского полководца не входило. Постояв, подумав, Ганнибал решил увести свою армию к Неаполю в попытке вновь овладеть городом. Ну может в этот раз получится уговорить граждан Неаполя? Не получилось. Еще раз постояв и подумав, пуниец направился в другой город Кампании — Нуцерию, осадил его и сжег, а жителям позволил уйти (не стоит портить имидж, с италиками нужно быть милостивым). Зачем Ганнибалу вообще сдался небольшой и не имеющий стратегической ценности городок — одним богам известно. Ну ладно. В очередной раз постояв и подумав, Ганнибал решил все же вернуться к Ноле и взять ее штурмом, несмотря на римскую армию, засевшую в городе.
Пока Ганнибал проводил для своей армии экскурсию по южной Италии, Марцелл не сидел сложа руки. Главной проблемой, которую требовалось решить римскому полководцу, был потенциальный мятеж сторонников Ганнибала в городе. Одним из лидеров прокарфагенской партии в Ноле был италик Луций Бантий. Участник битвы при Каннах, Бантий, как и все неримляне, был отпущен Ганнибалом после сражения. Как говорится, за добро платят добром и италийский воин решил поддержать карфагенян и уже успел окружить себя многочисленными сторонниками. В такой ситуации устранить Бантия публично и без последствий нельзя, нужно было договариваться. Но что-что, а талантов римскому претору было не занимать. Помимо воинской удали, Марцелл оказался еще и очень красноречив. Полководец сумел переманить Бантия на свою сторону, подарив последнему коня и пятьсот денариев. Воинская честь — это, конечно, хорошо, но пятьсот денариев — это пятьсот денариев. Тем самым, когда карфагенская армия вновь появилась под стенами Нолы, накал страстей в городе немного поубавился.
На этот раз Ганнибал решил не тратить время зря и сразу приступил к штурму Нолы. Но все опять пошло не по плану — когда пунийцы начали готовить осадные орудия, ворота города распахнулись и оттуда стали выходить римские легионы. Ганнибалу пришлось все бросить и разворачивать войска для сражения. Зная сильные стороны карфагенской армии, Марцелл вполне здраво рассудил, что под прикрытием огня с городских стен и лишив противника возможности обойти римскую пехоту конными отрядами, он имел немало шансов на успех в бою. Понимал это и Ганнибал. Оба полководца медлили, не решаясь что-то предпринять. В итоге простояв друг напротив друга весь день, армии разошлись, пунийцы к себе в лагерь, римляне — обратно в Нолу. На следующий день ситуация повторилась. И в последующий тоже. Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, если бы до Марцелла не дошли слухи, что карфагеняне за его спиной смогли договориться с горожанами и последние в следующий же раунд этой нехитрой игры попросту закроют за римлянами ворота. Так дело не пойдет. Оценив ситуацию, римский полководец пошел на небольшую хитрость. На следующее утро он приказал запереть все городские ворота, распределив перед ними отряды своих солдат. А чтобы местные жители ничего такого не учудили, Марцелл запретил им приближаться к городским стенам и приставил охрану к своим обозам. Когда же карфагенская армия вновь построилась перед городом, римлян нигде не было видно. Ганнибал решил, что квириты узнали о сговоре с горожанами и боятся выходить из города. Чтобы не терять момент, был отдан приказ штурмовать город.
Пунийцы стали выкатывать из лагеря осадные машины и лестницы. Но тут внезапно распахнулись городские ворота и повалившие оттуда легионеры ринулись в атаку на нарушенный строй карфагенян. Разгорелась ожесточенная рукопашная схватка. Но ни одна из сторон так и не получила явного перевеса и вскоре обе армии вновь разошлись. Поняв, что город ему не взять, Ганнибал увел свою армию. Трудно назвать это блистательной победой римлян, но Марцелл свою задачу выполнил — Нолу карфагеняне не заполучили. Через некоторое время Ганнибал еще попытался взять тот самый Казилин, из которого когда-то Марцелл и прибыл в Нолу, но тоже неудачно, а потом и вовсе ушёл на зимовку в Капую. Так прошел первый год после битвы при Каннах.
Хоть действия Ганнибала в этой кампании и могут показаться слегка сумбурными, но все-таки стоит отдать Марцеллу должное. Находясь в действительно сложном для римлян положении и имея ограниченные ресурсы, римский полководец сделал все от него зависящее, чтобы охладить пыл Ганнибала после Канн. Да, Марцел не разгромил карфагенянина в открытом бою (что в принципе было невозможно в то время) и не переломил исход войны, но настоящей занозой для Ганнибала он стал, не говоря уже о психологическом эффекте, который он оказал на своих солдат. Римский претор наглядно показал, что с пунийцами в Италии можно бороться. Тут следует отметить характер полководца — уверенность в своих силах, решительность и, я бы даже сказал, дерзость. Но, как покажет будущее, у этих качеств будет и обратная сторона. Самоуверенность и, вызванное этим, страстное желание одолеть легендарного Ганнибала не оставляло Марка Клавдия Марцелла ни на минуту, желание, которое впоследствии его и погубит, но об этом как-нибудь в другой раз.
Автор: Дмитрий Абраменко.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_363409
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Почему Ганнибал Барка не взял Рим
Автор: Александр Картавых.
Предупреждение: автор в своей речи не гнушается использовать мат и луркояз. Материал интересный, читать на свой страх и риск.
Моего любимого Ганнибала Барку постоянно упрекают в том, что он не пошел брать Рим, и поэтому слил Вторую Пунику. И это максимально дурацкая претензия к Великому Пунийцу. В которой нет вообще никакого смысла.
Напоминаю диспозицию. В 218 году до нашей эры Ганнибал переходит через Альпы, прорывается в Северную Италию и в серии сражений громит римские армии одну за другой. К 216 году это заканчивается Каннами, где очередную римскую армию не просто громят, а неиллюзорно исстребляют. Это сражение имело последствия — на сторону Барки перешли Капуя и множество других южноитальянских городов. Он получил для себя ресурсную базу внутри Италии. И, казалось бы, Рим — вот он, беззащитный. Приди и возьми. Но Ганнибал на Рим не пошел, а начал обустраивать свои новые территории и вести позиционную войну с оставшимися силами Рима. Дав тому придти в себя, отмобилизоваться, и через 15 лет уже угрожать самому Карфагену. Так, по общему мнению, Барка проебал все полимеры, зассав взять Рим, когда возможность была.
Но была ли она, возможность? Щас я попробую доказать, что нет, возможности не было. И если б Ганнибал реально пошел всеми силами осаждать Рим, то проиграл бы войну не в 201г до н.э, а где-то в 215г, и запомнили бы мы его не как величайшего античного стратега, а как идиота, у которого поехала крыша от успехов, и который пошел и слился под стенами Рима безо всякого смысла.
1. Самое важное. Рим — это укрепленный город. Войны с этрусками и прочими самнитами были не так уж и давно. Не вчера, канешн, но тем не менее, укрепления были в порядке, а город ещë не успел разжиреть и вывалиться за свои городские стены. Предместья были, но ими бы спокойно пожертвовали. Взятие античных городов — это тот ещë гемор, осады порой длились годами и не приводили ни к чему толковому. Запас продовольствия в городе был минимум на несколько месяцев. А ещë, о чем все забывают, это большой античный латинский город. А латины, они вообще-то все военнообязанные. И хоть полевую консульскую армию Барка размотал в щепки, Рим на изи способен был выставить ополчение в несколько десятков тысяч человек, часть из которых имели боевой опыт. Да, в полевом сражении от такой армии толку мало, но на стенах она превращала штурм в практически обреченное мероприятие. А осаду Рим бы выдержал, как минимум годичную. Чет осада уже не кажется такой уж простой задачкой, не правда ли?
2. Идем дальше. Как я сказал выше, на сторону Барки после Канн перешли многие города Южной Италии (смотри карту). Связано это с тем, что Рим их всех не так давно завоевал, и там были довольно сильные сепаратистские настроения. Это была ресурсная база Барки, он от неë будет кормиться, снабжаться и набирать там пополнения. Именно еë наличие позволило ему продержаться так долго. Некоторые думают, что он снабжался из Африки, но это бред, так как римский флот господствовал на море, а карфагенский сенат считал эту войну авантюрой и был совершенно не рад, что баркиды еë начали. То есть для этого не было ни возможностей, ни желания. До конца войны подкрепления так и будут тягаться из Испании, сам же Карфаген так и не окажет своему лучшему полководцу никакой существенной поддержки. Поэтому лояльность южных итальянцев надо было поддерживать, находясь неподалеку и защищая их от римлян. Выдвинувшись на осаду Рима, Барка заходил в центральную Италию, где позиции Рима были очень сильны и где союзников у Пунийца не было. Не было там и снабжения. При этом Рим имел сразу два варианта действий. Можно было осадить и отрезать от снабжения самого Барку, прижав его к Городу и измотать в мелких стычках. А можно было ударить по Южной Италии и, пока Барка висит под Римом, снова подчинить себе регион. Несмотря на любовь к свободе, тамошние жители не то чтобы горели желанием вступать в тотальную войну с Римом. И поэтому точно так же, как перешли на сторону Барки после Канн, отвалились бы обратно после того, как Барка ушел бы тупить в осаде. Собственно, когда армия Пунийца эвакуировалась из Италии в Африку, так и произошло — Рим просто занял без существенного сопротивления оставленные города и занимался не столько войной, сколько террором против тех, кого считал предателями. А те даже толком не сопротивлялись. В общем, в итоге можно быть уверенным, что уйди Барка осаждать Рим, а сам Рим пообещай южноитальянцам прощение — те бы моментально предали Пунийца. Поэтому тому надо было быть рядом и держать ситуацию под контролем. И точно так же можно быть уверенным, что, потеряв Южную Италию, Барка бы не продержался против Республики и пары сезонов, несмотря на всю свою гениальность.
3. Выше я сказал, что штурм Баркой Рима — это из области фантастики. Да, город был большой и сильный, мог выставить мощное ополчение и беззащитным не был. Кроме того, вокруг него располагались болота, а сам он был на холмах. То есть там условия для осады максимально неудобные. Армия, особенно еë африканская часть, немедленно начнет дохнуть от климата и болезней. И даже если римляне не будут бить по коммуникациям и мешать осаде извне (а они будут), то успех абсолютно не гарантирован. Напомню, что знаменитая осада Рима галлами закончилась ничем, они простояли под стенами около года и не взяли укрепления Капитолия, после чего получили выкуп и ушли. Барка же не мог рассчитывать и на это, в первую очередь из-за состава своей армии. Которая максимально не подходила для осады и штурма городов. В основном это была легкая и средняя пехота, с достаточно низкой дисциплиной и моральным духом. Галлы и иберийцы. Также было много сильной, но бесполезной в осаде конницы. Ну и лучники с застрельщиками в ассортименте. Внимание, вопрос: кто у него там будет копать рвы, насыпать галереи, делать подкопы, строить осадные орудия и ходить на штурмы? Правильно, никто. Если римляне просто обожали осады и всегда старались что-нибудь осадить, то наемная сборная солянка Карфагена была вообще для этого неприспособлена. И гений Барки тут бы не помог. Тут никакого гения не хватит. Он отлично миксовал свою разношерстную армию и побеждал ей в полевых сражениях, но осады это совсем другое. Если в полевом сражении исход дела решается столкновением пехотных фаланг, и за несколько часов у нас уже есть победитель, в осаде в основном происходят выматывающие мелкие стычки, и которые неделя за неделей стачивают армию. Исход в них решает не гений полководца, а качество солдат и младших командиров. И нельзя сказать, что римляне по этому параметру сильно пунам уступали. В итоге осада свелась бы к позиционному размену. Чего Барка себе позволить не мог, ему неоткуда было бы снабжаться и пополняться. А вот Риму как раз этого бы и надо было. Его бы вполне устроило закидать Барку трупами, даже не в свою пользу, томушта по всей Италии подрастают маленькие латины, будущие легионеры Республики. Поэтому для Рима болезненными были только большие линейные сражения, где за несколько часов сгорали целые армии, не нанеся противнику существенных потерь. И именно ими Ганнибал с Римом и боролся, вплоть до Канн. А после, когда те отказались от генеральных сражений, Барка ими римлян пугал, постоянно вынуждая либо принимать бой, либо делать то, что ему нужно.
Подытожим.
1. Рим было не взять штурмом и было очень сложно осаждать.
2. Поход на Рим сразу после Канн повлек бы за собой отпадение от Карфагена Южной Италии.
3. Армия Барки была не приспособлена для осад.
Чувствуете чем пахнет? Правильно, хуйней. Сама мысль о том, что надо было всë бросить и идти в лоб штурмовать Рим — максимально бредова и не выдерживает критики. Я искренне не врубаюсь кто и зачем тиражирует этот бред.
"Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости."
Прорвавшись в Италию, Барка сломал римлянам замыслы. Они планировали в течении десятилетия двинуть на Испанию, Барка их опередил и перенес ТВД туда, где Республика не планировала воевать уже никогда. Где даже как-то и позабыли что такое война. В этом плане Ганнибал — гений. Своей серией побед он привлек на свою сторону все антиримские силы региона и мобилизовал их на борьбу. Полностью под контролем Рима оставалась только Центральная Италия, в остальных регионах союзы Рима шатались и рушились. На этом этапе Ганнибал сделал всë, что было в человеческих силах, и даже немножко больше. Он пятнадцать лет был занозой в заднице для Волчицы, и его оттуда так и не сковырнули. Сам ушел, когда Карфаген (а не Барка, обращаю внимание) все проебал на других фронтах, и римляне высадились в самой Африке. Если это не гениально, то я уже не знаю, чего вам ещë надо-то. И да, он громил римские армии везде, где у него была такая возможность, гениально используя свою рыхлую армию, собранную из говна и палок. Под его руководством этот сброд совершал чудеса на поле боя и не оставлял шансов. Он даже Заму чуть не затащил, и ему чутка не хватило до решительной победы.
Но он не взял Рим, ога. Томушта зассал, и поэтому проебал вторую Пунику. А ведь мог просто пойти и взять. Хули нам, гениям. Охуенный план, если я правильно понял. Надежный, как швейцарские часы. Я даже не знаю, как это дальше комментировать.
И да, войну Карфаген проиграл. Знаете почему? Томушта пока Волчица двадцать лет ебашилась с лучшим полководцем античности раз на раз, торговая республика... вообще ничего не делала. Вообще. Ничего. Вы поймите ситуацию. Баркиды — это один из влиятельнейших кланов Карфагена. Которые, после поражения в Первой Пунической, попали в опалу и позиции которых очень сильно пострадали. Де-факто в процессе Второй Пунической самим Карфагеном рулил Ганон, который был если не прямо проримским персонажем, то как минимум выступал за компромиссное решение конфликта, устраивающее всех, кроме баркидов. Последним, чтоб воевать с Римом, пришлось целую собственную страну в Испании завоевать. И все двадцать лет войны, возглавляемый Ганоном карфагенский сенат плевать хотел на Барку и его победы. И поэтому Рим победил. Томушта он воевал не с Карфагеном а именно с Баркидами, и ресурсы их были несопоставимы. И вот тут можно, да, приписать Барке его единственое в карьере неудачное решение. Возможно, ему стоило перед походом в Италию завоевать Карфаген и перерезать партию торгашей, чтоб в будущей войне с Римом иметь возможность использовать ресурсы Карфагена в полном объеме. Но это отдельная большая тема. Сегодня просто запомнили, закрепили: пока Баркиды рубились в Италии и Испании, в Африке ковыряли в носу и ничего не делали. Метрополия игнорировала просьбы о помощи от Барки и за всю войну в Италии нихера ему не дала. Более того, она сама проебала всë на свете, томушта, зачистив Испанию, римляне высадились в Африке и начали угрожать самому Карфагену. И Барка бросает свои насиженные позиции в Южной Италии, обрекая своих тамошних союзников на смерть, снимается с места, высаживается в Африке и в максимально невыгодных для себя условиях вынужден принять бой под Замой. Где он, собственно, и потерпел своë единственое поражение за всю карьеру. После чего Карфаген поднял лапки кверху и заверещал "мы сдаемся, не бейте нас, римлянушки". То есть в очередной раз повел себя максимально тупо и бесхребетно.
Ей-богу, когда через пятьдесят лет этот город сожгли к ебене матери — они все получили по заслугам. Томушта в обсуждаемые времена, походу, только Барка и понимал, что такое Рим, и какова цена этого поражения. Все остальные в торговой республике занимались чем угодно, кроме войны. А "тех, кто пали жертвой похуизма — мне ничуть не жаль".
Источники:
— Дельбрюк Г. Всеобщая история военного искусства в рамках политической истории
— Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории
— Connolly, Peter (1978), Hannibal and the Enemies of Rome (англ.)
— Статьи @Azirsan
Автор: Александр Картавых.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_323051
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Почему Ганнибал не смог победить Рим?
Победы Ганнибала не скрыли от него истинного положения дел. Он все более проникался убеждением, что избранный им путь не приведет к цели. Уже нельзя было больше прибегать к тем быстрым передвижениям его армии с одного места на другое, к той предпринимавшейся почти наудачу переброске военных действий из одной местности в другую, которым он был более всего обязан своими успехами; к тому же неприятель стал умнее, а необходимость защищать приобретенное почти лишала возможности пускаться на новые предприятия. О наступательных военных действиях нечего было и думать; вести оборонительную войну было трудно, и можно было предвидеть, что она будет становиться с каждым годом все более трудной; Ганнибал не мог обманывать себя насчет того, что вторая часть его великой задачи — покорение латинов и завладение Римом — не может быть приведена в исполнение его собственными военными силами и силами его италийских союзников. Завершение этого дела зависело от карфагенского сената, от главной квартиры в Картагене и от владетелей Пеллы и Сиракуз. Если бы в Африке, Испании, Сицилии и Македонии напрягли теперь сообща все силы для одоления общего врага, если бы нижняя Италия сделалась теперь обширным сборным пунктом для армий и флотов Запада, Юга и Востока, то Ганнибал мог бы надеяться, что успешно доведет до конца дело, так успешно начатое авангардом под его руководством. Всего естественнее и легче было бы доставить ему достаточные подкрепления из его отечества, и это, без сомнения, было в состоянии сделать карфагенское государство, которое почти нисколько не пострадало от войны и которое, восстав из своего глубокого упадка, уже было так близко к полной победе благодаря небольшой кучке энергичных патриотов, действовавших на свой страх и риск. Что финикийский флот любых размеров мог пристать к берегу подле Локр или подле Кротока, в особенности пока сиракузская гавань была открыта для карфагенян, и что Македония могла задержать стоявший в Бруидизии римский флот, подтверждается как беспрепятственной высадкой в Локрах тех 4 тысяч африканцев, которых доставил из Карфагена около того времени Ганнибалу Бомилькар, так и, в особенности, беспрепятственным переездом Ганнибала морем в то время, когда уже все было потеряно.
Но карфагенская мирная партия всегда была готова купить падение политических противников гибелью своего отечества и всегда находила верных союзников в недальновидности и в беспечности карфагенского гражданства; поэтому, когда первое впечатление, произведенное победой при Каннах, изгладилось, эта партия отклонила просьбу полководца о более энергичной поддержке полунаивным, полулукавым ответом, что, поскольку он действительно является победителем, то, конечно, не нуждается ни в какой помощи, и таким образом содействовала спасению Рима немного менее, чем римский сенат. Ганнибал, воспитанный в лагере и незнакомый с механикой городских партий, не нашел такого народного вождя, который поддерживал бы его так же, как поддерживал его отца Гасдрубал; поэтому он был вынужден искать в чужих странах тех средств для спасения отечества, которые были в избытке на его родине. Он мог рассчитывать — по крайней мере с большею надеждой на успех — на вождей испанской патриотической армии, на завязанные с Сиракузами сношения и на вмешательство Филиппа. Все сводилось к тому, чтобы доставить из Испании, из Сиракуз или из Македонии на театр военных действий в Италии свежие боевые силы для борьбы с Римом, а чтобы этого достигнуть или этому воспрепятствовать, велись войны в Испании, Сицилии и Греции. Все они были только средствами именно для этой цели, хотя им нередко и придавали совершенно необоснованно более важное значение. Для римлян это были в сущности оборонительные войны, прямой задачей которых было удержать в своих руках проходы Пиренеев, задержать македонскую армию в Греции, защитить Мессану и прервать сообщения между Италией и Сицилией; само собой разумеется, что эта оборонительная война велась по мере возможности наступательно и вследствие благоприятных условий привела к тому, что римляне вытеснили финикийцев из Испании и из Сицилии и расторгли союз Ганнибала с Сиракузами и с Филиппом. Война в Италии отодвигается на задний план и ограничивается осадой крепостей и набегами, которые не могли иметь решительного действительного влияния на исход борьбы. Все же, пока финикийцы действовали наступательно, Италия оставалась целью военных действий и как все усилия, так и все интересы сосредоточивались на том, чтобы прекратить или утвердить изолированное положение Ганнибала в Южной Италии.
Если бы немедленно вслед за победой при Каннах Ганнибалу были предоставлены все те ресурсы, на которые он имел право рассчитывать, то он мог бы быть почти совершенно уверен в успехе. Но положение Гасдрубала в Испании было в то время настолько опасно после битвы на Эбро, что помощь деньгами и людьми, на которую подтолкнула карфагенское гражданство победа при Каннах, была направлена в основной части в Испанию, впрочем мало изменив там положение дел к лучшему. В следующую кампанию 539 г.(в книге Моммзена исчисление ведется от года основания Рима 753 г. до н.э. , 539 г. от основания Рима – 214 г. до н.э. PapaSilver) Сципионы перенесли театр военных действий с берегов Эбро на Гвадалквивир и одержали две блестящие победы в Андалузии, в самом центре карфагенских владений, при Иллитурги и Интибили. Сношения, в которые карфагеняне вошли с туземным населением Сардинии, давали им право надеяться, что они завладеют этим островом, который мог иметь важное значение в качестве промежуточной станции между Испанией и Италией. Но отправленный с римской армией в Сардинию Тит Манлий Торкват совершенно уничтожил высадившиеся там карфагенские войска и снова обеспечил за римлянами бесспорное обладание островом. Посланные в Сицилию каннские легионы мужественно и успешно боролись в северной и восточной частях острова с карфагенянами и с Иеронимом; впрочем, этот последний пал от руки убийцы еще в конце 539 г. Даже ратификация союзного договора карфагенян с Македонией замедлилась главным образом потому, что отправленные к Ганнибалу македонские гонцы были захвачены на обратном пути римскими военными судами. Таким образом, угрожавшее восточным берегам Италии нашествие пока что не состоялось, и римляне имели достаточно времени, чтобы защитить самое важное из своих владений — Брундизий — сначала флотом, а потом и той сухопутной армией, которая охраняла Aпyлию до прибытия Гракха; они даже успели подготовиться к вторжению в Македонию, на случай если бы она объявила им войну. Итак, в период застоя борьбы в Италии
карфагенянами ничего не было сделано вне Италии, чтобы ускорить доставку туда новых армий или флотов. Напротив, римляне повсюду готовились к обороне с максимальной энергией и в этом
оборонительном положении сражались большей частью успешно всюду, где отсутствовал гений Ганнибала. Тем временем совершенно выдохся тот недолговечный патриотизм, который пробудила в Карфагене победа при Каннах; вследствие ли враждебной оппозиции или только вследствие неумения примирить различные мнения, высказывавшиеся на совещаниях в Карфагене, — довольно значительные военные силы, которыми там могли располагать, были так разбросаны по разным местам, что нигде не оказали существенной помощи, а туда, где они могли принести самую большую пользу, попала только самая незначительная часть их. Даже наиболее осмотрительные из римских государственных людей могли прийти в конце 539 г. к убеждению, что крайняя опасность уже миновала и что остается только продолжать с напряжением всех сил начатую оборону, чтобы достигнуть цели.
https://royallib.com/book/mommzen_teodor/mommzen_t_istoriya_...
Ганнибал по версии ADN
Про приключение дяденьки с немного странными гастрономическими пристрастиями сегодня знают больше чем про великого карфагенского полководца, кошмарившего римлян более десяти лет, по-хозяйски устраивавшего им суровый диптроат прямо на папкином диване.
У знаменитого карфагенского полководца Гамилькара Барки всегда подгорало только при одном упоминании о Риме, ибо эти дети серой суки брутально отпетушили карфагенян в Первой Пунической войне, отправив их в пыльный исторический отстойник.
Грозный батяня разрешил своему девятилетнему сын, Ганнибалу, посмотреть на то, как его воины пиздят каких-то лошар, в обмен на это он попросил сына дать клятву, что пиздюк всю жизнь будет ненавидеть Рим, и изведёт его на каловую субстанцию. Шкет дал слово и превзошёл отца как в ненависти, так и в военном таланте.
После проёба в первой Пунической войне, карфагеняне уже не могли просто так приплыть в Рим и всех отпиздить, ведь римляне запретили им иметь флот, поэтому собрав братву, включая слонов и других жаждущих мести персонажей, Ганнибал Барка со всем этим боевым цирком-шапито пешком двинулся на Рим, минуя Испанию, петляя галопом по Европе.
Шествие было настолько эпичным, что даже Астерикс с Обеликсом дали дёру с полными штанами, когда Ганнибал с братвой проходил через галльские места.
Далее вообще был финт эквилибризма. Ганнибал прошёл через Альпы! На слонах, Карл! Он хоть и потерял почти половину своего войска, но зато оказался в самом тылу у римлян, и надышавшись бодрящего альпийского воздуха, сразу принялся чихвостить этих гребней.
В битве при Каннах он выпилил 70 тыс. римлян, пленил 10 тыс, и только 3 тыс. удалось съебнуть. После такого Отсоса Петровича, Ганнибал рассчитывал на то, что римляне приползут к нему и начнут добазариваться, но они лишь попрятались за свои высокие стены в крупных городах и стали ждать, пока Ганнибалу надоест крушить своими боевыми слонами мелкие поселения, ведь максимум, что они могли сделать под крупными — это только добротно нагатить под крепостными стенами.
Далее было ещё 13 лет мясорубки и хоррора. Ганнибал рвал итальянский сапог как Тузик грелку, а его боевые слоны хоть на равнине и давили всех как клопов, но по городским стенам за это время лазать так нифига и не научились, хоть Ганнибал очень этого хотел.
Время работало против Ганнибала, который хоть и знатно удобрил итальянские земли телами воинов и помётом слонов, но сильно поизносился, да и его боевые слоны постирали бивни и копыта, бегая туды-сюды, аки сайгаки. На помощь ему был отправлен брат, но в дороге тот погиб в бою, пробиваясь к Ганнибалу.
Вдобавок ко всему, римляне высадились в Африке и пошли на Карфаген, это заставило Ганнибала вернуться на родину. Но, на родной земле что-то пошло не так, и Ганнибал потерпел поражение в битве при Занне, и Карфаген был вынужден заключить с Римом мир, отказавшись от всех владений вне Африки.
Так закончилась вторая Пуническая Война.
Ганнибала отправили в отставку и он пошёл в политику, а так как он бодро кромсал римлян, то карфагенские хомячки выбрали его что-то типа президентом. В отличии от наших политиканов, пришедших в политику с обещаниями дать ладу всему, а на деле набивающие свой карман, Ганнибал действительно начал щимить олигархов на бабос и проводить нужные народу реформы. Олигархи написали донос в Рим, что будто-бы Ганнибал планирует камбэк к ним, с войсками и слонам-альпинистами, которые будут лазить по стенам как мартышки и, соответственно, теперь уже и крупным городам несдобровать.
Римляне, боявшиеся Ганнибала, отправили ордер на его арест, но тот успел скрыться. Скитаясь по миру, с ищейками на хвосте, Ганнибалу какое-то время удавалось скрываться, но его слил римлянам собственный друг, в надежде, на римские плюшки для себя. Ганнибал, понимая, что это конец и уйти не получится принял яд, но мне хочется верить, что это было инсценированное самоубийство, и Ганнибал прожил ещё долго, руководя каким-то африканским племенем с большой костью в носу.
Ганнибал (adn #23)
Небольшая история про Ганнибала и будем продолжать про Цезаря. Остальные истории по тэгу ADN.
Ганнибал был сыном Гамилькара, люто ненавидящего Рим, и разрешившего девятилетнему Ганнибалу посмотреть на битву своих войск в обмен на клятву, что Ганнибал будет ненавидеть Рим, и изведёт его на каловую субстанцию. Сын дал слово и превзошёл отца и в ненависти, и в военном таланте.
После проёба в первой Пунической войне, карфагеняне уже не могли просто так приплыть в Рим и отмудохать всех, ведь римляне запретили им иметь флот, поэтому Ганнибал, собрав братву, включая слонов и других желающих мести персонажей, и всем этим боевым цирком-шапито через Испанию галопом по Европе двинулся в Рим.
Шествие было настолько эпичным, что даже Астерикс с Обеликсом дали деру с полными штанами, когда Ганнибал проходил через галльские места.
Далее вообще был финт эквилибризма. Ганнибал прошёл через Альпы! На слонах! Он хоть и потерял почти половину своего войска, но зато оказался в самом тылу у римлян, и надышавшись бодрящего альпийского воздуха, сразу принялся чихвостить римлян.
В битве при Каннах он уничтожил 70 000 римлян, пленил 10 000, и только 3000 унесли ноги. Далее было ещё 13 лет мясорубки и хоррора. Ганнибал рвал итальянский сапог как Тузик грелку. Боевые слоны на равнине давили всех как клопов, но по городским стенам они лазать не умели, поэтому в Риме их бы быстро пустили на пиццу. Из-за этого Ганнибал захватывал только небольшие города.
Естественно, что за долгое время Ганнибал, удобряя земли Италии телами воинов и помётом своих слонов, сильно поизносился, да и его боевые слоны постирали бивни и копыта, бегая туды-сюды, аки сайгаки. На помощь ему был отправлен брат, но в дороге тот погиб в бою, пробиваясь к Ганнибалу.
Вдобавок ко всему, римляне высадились в Африке и пошли на Карфаген, это заставило Ганнибала вернуться на родину.
Но, на родной земле что-то пошло не так, Ганнибал потерпел поражение и Карфаген был вынужден заключить мир с Римом, отказавшись от всех владений вне Африки.
Так закончилась вторая Пуническая Война.
Ганнибала отправили в отставку и он пошёл в политику, а так как он бодро кромсал римлян, то карфагенские хомячки выбрали его что-то типа президентом. В отличии от наших политиканов, пришедших в политику с обещаниями дать ладу всему, а на деле набивающие свой карман, Ганнибал действительно начал щимить олигархов на бабос и проводить нужные народу реформы. Олигархи написали донос в Рим, что будто-бы Ганнибал планирует камбэк к ним, с войсками и слонам, и что в этот раз слоны его будут лазить по стенам как мартышки и, соответственно, теперь уже и крупным городам несдобровать.
Римляне, боявшиеся Ганнибала, отправили ордер на его арест, но тот успел скрыться. Скитаясь по Африке, с ищейками на хвосте, Ганнибалу какое-то время удавалось скрываться, но его слил римлянам его друг, в надежде, на римские плюшки для себя. Ганнибал, понимая, что это конец и уйти не получится принял яд.
Не так страшен внешний враг как внутренний.
История Карфагена от рассвета до заката. Часть VIII - Ганнибал у ворот!
За вчерашнюю бессонную ночь произошло сразу два конфуза, которые заметно подпортили мои планы, а именно:
1. Я благополучно доделал 8 часть цикла, и закрыл браузер, не проверив, запостил я или нет, тем самым потеряв часть материала.
2. Я забыл закинуть 9 часть цикла в лигу историков, с чем мне помог moderator, огромное ему спасибо.
Ну а теперь перейдем к посту. Сегодня речь пойдет о начальном периоде Второй Пунической войны и победах Ганнибала над римлянами. Рассмотрены будут, в основном, стратегические маневры, без детализированного описания сражений (за ними можно обратиться хоть и в википедию), а также вопросы античной пропаганды и дипломатии. Текста будет больше чем обычно, картинок соответственно меньше.
Ганнибал Барка на фоне собственного войска и Альп. Довольно популярный рисунок, с которым я часто встречался на просторах интернета, привет @Impearator,
Судя по всему, начало войны с Карфагеном на сей раз стало неожиданностью для Рима, который надеялся, что карфагеняне не рискнут наступать на те же грабли. В результате к моменту объявления войны их армия была в полной мере еще не готова, а вот Ганнибал уже имел под рукой все свое воинство.
Перед отправкой был произведен не совсем понятный обмен войсками – в Карфаген был отправлен из Испании довольно серьезный отряд [13 850 пехоты, 1200 конницы и 870 балеарских пращников.], а из Карфагена Ганнибалу отослали такое же количество африканских войск [Непонятно, была ли это только пехота, или пехота с кавалерией.]. Причины могли быть различные – от желания Ганнибала утвердить свое влияние в городе путем размещения «своих войск» до элементарного усиления защиты столицы.
Кроме того, вполне может быть, что африканские войска проявляли большую боеспособность, чем наемники, и потому Ганнибал хотел получить их в свое распоряжение как можно больше, или наоборот – африканские войска были слишком слабыми, и потому для защиты Карфагена пришлось отослать более сильные войска [Вполне вероятно что африканская пехота была сильнее простых наемников]. Оборону Испании Ганнибал оставил на своего брата Гасдрубала, который, помимо защиты своих земель, должен был еще и следить за сохранением верности местных племен.
План сухопутного вторжения в Италию был чрезвычайно выгоден в тех условиях, когда у римлян сохранялось господство на море, а сидение и ожидание вражеских действий в Африке или Испании передавало инициативу в их руки. Римляне, судя по всему, предусматривали попытку Ганнибала перенести войну в Италию, однако строили собственные планы, собираясь навязать пунийцам свои условия войны.
План был прост – один консул 218 года до н.э., Публий Корнелий Сципион, должен был с 22 000 пехотинцев и 2200 всадников отправиться в Испанию и навязать там Ганнибалу войну вне владений Рима, а другой консул, Тиберий Семпроний Лонг, должен был с армией в 27 тысяч человек и флотилией в 180 судов отправиться в Африку для нанесения удара по Карфагену. Пока Сципион должен был отвлекать Ганнибала, Лонг своими действиями должен был склонить слабохарактерных карфагенских старейшин к миру. Однако сборы и организация войска еще должны были занять какое-то время.
Батальная сцена времен Второй Пунической войны. Таких еще будет много. Здесь, вероятно, изображены Канны.
А Ганнибал уже выступил в поход. По пути в Италию ему предстояло не только пересечь два горных хребта – Пиренеи и Альпы – а и множество полноводных рек, перевести через них слонов, а также банально пересечь территории многих враждебных племен, не пытаясь тут же покорить их.
Особое отношение у Ганнибала было к дипломатии – его первейшей целью в Италии было разрушение союза Рима с местными народами и обеспечение их поддержки. Так, на севере Италии, сразу за Альпами, находились земли Цизальпийской Галлии , населенные в то время галлами, которые негативно относились к римлянам [Конфликт между римлянами и галлами длился уже столетиями – галлы как-то решили разграбить Рим, а римляне активно заселяли поселенцами свои северные территории, изгоняя оттуда галлов. Причины для ненависти были в наличии с обеих сторон.].
Южнее находились земли латинов, италиков, этрусков, греков, самнитов – из этого списка лишь первые два народа более или менее постоянно поддерживали Рим, остальные же были покорены не так давно, и их сопротивление римскому господству медленно тлело, ожидая помощи извне. Определенный расчет существовал и по поводу Македонии, которая на тот момент уже втянулась в конфликт интересов с Римом на побережье Адриатического моря.
Дипломатия требовалась и для обеспечения поддержки из Карфагена – иначе Совет старейшин мог просто начать действовать во вред его планам. Однако не на одну дипломатию делал ставку Ганнибал – пользуясь опытом Александра Великого и прочих, он создал целую пропагандистскую компанию вокруг себя, распространяя благосклонные слухи и манипулируя мнением общественности по мере возможностей доступных ему средств. Не просто так среди его приближенных числились греки Сосил из Спарты и Силен из Калеакта, его бывший учитель и сицилийский литератор. Последний, судя по всему, и стал главным «идеологом» всей кампании Ганнибала.
Силен в своих трудах изобразил Геракла, в качестве постоянного спутника Ганнибала в его пути по стопам самого мифического героя, когда тот вел стада коров Гериона в Грецию [В Западном Средиземноморье преобладала версия легенды об этом подвиге Геракла, в которой он переправлял стадо через Испанию, юг Галлии, Италию и Сицилию.]. При этом во многом Геракл и Ганнибал отождествлялись; кроме того, Ганнибал ставился как последняя надежда мира Западного Средиземноморья, где сосуществовали и культурно взаимодействовали греки, карфагеняне и местные племена – с приходом же римлян этот мир ожидала лишь гибель и создание некоего единообразного римского Запада.
Такая обработка была прежде всего направлена в сторону греков – и что характерно, часто находила отклик среди них. Столетиями до того греки и пунийцы постоянно конфликтовали друг с другом, но это воспринималось скорее как состязание, обычная конкуренция и не более. Римляне же всячески стремились к интеграции Великой Греции в состав своего государства, и после Первой Пунической многим стало ясно, что при римлянах этот регион уже не возродится в самостоятельном виде, что не могло не печалить самих греков.
При этом Ганнибал явно не намеревался (на словах) брать под контроль Великую Грецию, его единственной озвученной целью было уничтожение Рима как сильного самостоятельного образования, угрожающего привычному укладу для всех. На пользу Карфагена играла и аннексия римлянами Сардинии, и постоянное ущемление местной автономии на Сицилии – становилось ясно, что потомки Ромула и Рема стремятся к власти и редко руководствуются принципами, которые считают своими величайшими добродетелями.
Потому в войске Ганнибала к концу войны числилось множество греков; потому тиран Сиракуз Гиероним принялся перестраивать отношения с Карфагеном и был готов пойти на все ради борьбы с внешней угрозой – Римом. И манипуляции образов Ганнибала и Геракла в народе лишь усиливали эффект сближения греков с Карфагеном.
Эффект сравнение Ганнибала с Гераклом имело и в самой Италии. Так, среди местных народов была популярна легенда о том, как Геракл во время своих странствий убил гиганта Кака, который терроризировал местные племена, тем самым освободив их. Само собой, Ганнибал в таком случае выступал Гераклом, желающим лишь освобождения, а не покорения, а Рим – великаном Каком.
В пользу этого сопоставления часто поступал и сам Ганнибал, отпуская всех пленников за исключением римлян, а до того – с помпой совершив визит в храм Мелькарта в Гадире, прося божественного благословения. В конце концов, линия пропаганды Геракла-Мелькарта, отождествляемого с Ганнибалом, имела эффект и на собственные силы – у многих народов Италии с различной культурой существовали свои варианты легенд про путешествия Геракла по землям их предков, и в таком случае Геракл выступал фактически как объединяющий фактор.
Кроме того, намек на божественное происхождение Ганнибала в перспективе мог сильно возвысить его в глазах собственных воинов, что поднимало их боевой дух и уверенность в командире до небес. Дело оставалось за малым – требовались победы для закрепления репутации Ганнибала-Мелькарта, но для этого нужно было еще прибыть в Италию.
Великий поход
Еще одна батальная сцена. Какое сражение конкретно здесь изображено – непонятно.
Проблемы Ганнибала встретили сразу после выхода в поход. Первым крупным препятствием на его пути были Пиренеи, у подножий которых проживали враждебные ему племена. Точно неизвестно, какие потери понесла его армия на этом участке, однако в арьергарде ему пришлось поставить 10 тысяч пеших и тысячу конных воинов. Уже на началом этапе из его армии дезертировали 3 тысячи воинов, набранных среди недавно подчиненных племен. Так как преданности в оставшихся подобных войсках не было, то Ганнибалу пришлось отправить обратно еще 7 тысяч человек.
После перехода через Пиренеи настал черед Галлии, которая также не хотела пропускать Ганнибала – карфагенянам пришлось щедро платить местным вождям, чтобы те не совершали на них нападения, но это не всегда срабатывало. Достигнув реки Роны, армии Ганнибала пришлось дать сражение большой армии вольков, которая также не хотела пропускать пуническую армию через свои земли.
Однако тяжелые испытания, которым подвергалась армия Ганнибала, лишь убедила воинов, что их полководец пользуется благословением Геракла-Мелькарта, а то и сам является им – ибо все встреченные препятствия преодолевались точно так же, как справлялся с ними и герой древности, ведя стада коров Гериона на восток.
На подходе к Италии армия Ганнибала была обнаружена легионами Сципиона, который в тот момент находился в Массалии. Римский полководец выступил в поход задолго до этого момента, однако увяз в стычках с местными племенами и был вынужден набрать еще один легион, так как часть войск пришлось постоянно держать в качестве арьергарда, дабы не быть отрезанным от Италии. Ганнибал, судя по всему, уже собирался дать бой римлянам, но тут прибыли посланники бойев, враждебных римлянам, которые пообещали показать другие пути перехода через Альпы.
Сципион Африканский.
В результате армия карфагенян ускользнула от римлян, Сципион же решил вернуться в долину реки По и вновь произвести набор солдат в свою армию, дабы одновременно прикрыть проходы в Италию, и в то же время нанести удар по Испании, отрезая Карфаген от источников подкреплений. Ганнибал же, судя по всему, намеревался повторить путь Геракла и пересечь Альпы по реке Дюранс и через Мон-Женевр, однако силы Сципиона заблокировали этот проход – без боя прорваться там было нельзя.
В результате Ганнибалу пришлось выбрать альтернативный маршрут, ныне нам неизвестный. Известно лишь, что зимой (а пересекать Альпы Ганнибалу довелось именно зимой) этот маршрут становился почти непроходимым, к тому же на протяжении его начала армия Ганнибала постоянно подвергалась атакам местных племен. Тем не менее, ему удалось перемахнуть через вершину перевала, и даже сложности со спуском, который часто прерывался провалами в тропе, не остановили его. В конце концов, Ганнибал достиг своей цели и перенес войну в Италию, навязав римлянам войну на своих условиях.
И последнее касательно Альпийского похода Ганнибала – речь идет о численности армии Ганнибала и ее потерях. Римский историк Полибий приводит такую численность – 90 тысяч пеших, 17 тысяч конных. При этом после перехода у Ганнибала осталось 20 тысяч пеших и 6 тысяч конных воинов, т.е. он угробил при переходе 4/5 своей армии! Но на протяжении всех моих исторических изысканий я подвергал сомнениям римские заявления о численности войск и потерях всех сторон, да и не только я – и не только у римлян.
Преувеличить численность врагов, усугубить их потери и возвысить собственные достижения – это весьма характерные поступки для большинства народов с древних времен, римляне здесь не исключение. Я все же придерживаюсь иной точки зрения, которая идет корнями к спутникам Ганнибала – вероятнее всего, Сосилу. Тогда складывается следующая картина:
– из Испании вышла армия численностью 50 тысяч пеших и 9 тысяч конных;
–в районе Пиренейских гор 3 тысячи пеших дезертировали, еще 7 тысяч пришлось отправить в тыл;
– при подходе к Альпам Ганнибал имел в своем распоряжении 38 тысяч пеших и 8 тысяч конных;
– после окончания перехода через Альпы войско сократилось до 20 тысяч пеших и 6 тысяч конных.
Как мы видим, конечная численность армии Ганнибала совпадает с Полибием, однако начальная численность войск отличается почти в 2 раза. Кроме того, в нынешней западной исторической науке бытует мнение, что армия Ганнибала могла быть еще меньше по численности, хотя точных прикидок я не видел. Выбор, конечно же, остается за вами – верить Полибию или другим. Однако я все же буду придерживаться точки зрения, что таки 50+9, а не 90+17.
Ганнибал в Италии
Я могу ошибаться, но весьма вероятно, что на этом рисунке изображена гибель консула Эмилия Павла в ходе Каннского сражения.
После перехода через Альпы у Ганнибала осталась лишь примерно половина его армии. Но вместе с этим он приобрел достаточно много преимуществ, не видных с первого взгляда. Прежде всего, его теперь окружала слава Геракла – ведь он прошел там, где пройти нельзя! К тому же в стратегическом плане он одержал крупную победу над римлянами, еще не столкнувшись с их армией – впереди была Италия и сам Рим, и помешать его действиям римляне теперь могли только навязывая ему бой, а Ганнибал всегда мог уклониться от боя или принять его на своих условиях, выгодных ему.
К тому же на севере Италии располагались враждебные римлянам племена галлов, которые весьма радушно приняли его, и затем пополнили его армию. Пришлось, правда, совершить «показательную экзекуцию» – галлы легко могли предать его, оставшись в тылу, и потому надо было устрашить их в достаточной степени, «закрепив» их за собой. Подвернувшееся под руку племя тавринов было полностью перебито, остальные галлы признали верховенство Ганнибала над ними (в военном плане).
Вести о том, что Ганнибал уже в Италии, вызвали в Риме тревогу. Армия Лонга, которая должна была вскоре переправиться в Африку, была возвращена с Сицилии домой. Ганнибал тем временем укреплял боевой дух своей армии – среди пленных галлов [Не всех тавринов перебил, по всей видимости.] были проведены состязания, победившие получили свободу и богатое вознаграждение.
Таким образом он дал знать своей армии и окружающим племенам, что победа обогатит их, и он готов поспособствовать их обогащению таким образом. Перед сражением с римлянами он объявил перед всей армией, что в случае победы он дарует им землю, деньги, освобождение от повинностей и даже карфагенское гражданство [Которое, судя по всему, просто так никому не давалось, и было по сути более престижным и редким явлением в государстве, чем гражданство Рима.], и что он приносит клятву об этом перед самим Баалом, который может убить его молнией, если он, Ганнибал, нарушит клятву.
И в битве при Тицине Ганнибал разгромил римлян, причем тяжело ранен был сам командующий Сципион. Его армия отступила из региона, ожидая подхода частей Лонга – веры в его легионы новобранцев более не было. Вскоре после этого из рядов Сципиона начали дезертировать легионеры – в основном галлы, что сильно ослабило его войско.
Битва при Тицине.
Римлянам пришлось отойти к реке Треббии и ожидать там подкреплений. Когда они подступили, консул Лонг ринулся в бой – дело было в декабре, а с окончанием года закончился бы и срок его консульских полномочий вместе с возможностью приобрести славу и почет. Ганнибал это понимал, и раззадорил Лонга, даровав ему победу в нескольких мелких стычках.
Лонг, воодушевленный ими, кинулся в бой, игнорируя предостережения своего коллеги Сципиона – и с треском проиграл. Сам неудачливый консул спасся (чего нельзя сказать о большей части его армии), прибыл в Рим и стал убеждать всех, что проиграл битву из-за погоды, но ему мало кто поверил.
Зима 218–217 гг. до н.э. выдалась суровой, часть армии Ганнибала погибла от заморозков. Тем не менее, весной инициатива вновь принадлежала ему – войска пополнились за счет местных племен галлов, а совершив марш через болота, карфагеняне попали прямиком в Этрурию с неожиданного для римлян направления. Во время этого перехода из-за болезни Ганнибал ослеп на один глаз, однако останавливаться он не собирался.
Римляне тем временем старались делать вид, что не паникуют – собрав воинство численностью около 100 тысяч и назначив новых консулов, Гая Фламиния Непота и Гнея Сервилия Гемина, они приготовились изгнать карфагенян с их земель. Но Ганнибал вновь проявил себя тонким психологом – выманив разорением вилл армию Фламиния к Тразименскому озеру, Ганнибал загнал римлян прямиком в ловушку. Множество римлян погибли, около 6 тысяч сдались в плен.
Среди павших был и сам консул, «клюнувший» на провокацию Ганнибала. Пленных разделили – собственно римлян оставили, а италиков отпустили без всяких выкупов. В качестве трофеев армии Ганнибала перепало множество доспехов отличного качества, которые пошли на оснащение его воинства. Вскоре после этого армия Гемина также потерпела поражение, правда, менее серьезное – она «всего лишь» лишилась всей своей кавалерии.
Битва при Тразименском озере.
После этого римляне почти перестали скрывать свою панику. Начали распространяться слухи о том, что в священном источнике Геракла в Целе появилась кровь – теперь и римляне «клюнули» на пропаганду Ганнибала о том, что ему помогает сам великий герой древности. Чувствуя всю тяжесть своего положения, римляне избрали диктатора, что делали лишь в самых крайних случаях – им стал Квинт Фабий Максим.
Ганнибал же безо всяких проблем перебросил свои войска на другой берег Апеннин, к побережью Адриатического моря, и попутно набрал огромную добычу. В Карфаген были отправлены вести о его успехах, которые не могли не вызвать бурю восторга.
Однако самые главные свершения той войны были еще впереди….
Канны.
А это уже точно Канны. Римлян осталось мало, а к вечеру будет еще меньше.
Действия Квинта Фабия Максима сразу же не понравились римлянам – вместо решительного сражения он принялся тревожить армию Ганнибала своим близким присутствием, не принимая боя. На самом деле тактика Фабия была простой, но эффективной – тянуть время и ждать, пока победы на других фронтах не принесут свои плоды, а Ганнибал в Италии не ослабнет от дезертирства и небольших рейдов, которые он постоянно совершал.
Это была война на истощение – достойный способ победить более сильного врага, однако римлянам казалось, что этого мало. Диктатора не понимали даже собственные войска, которые спешили померяться силами с воинами Ганнибала.
Сам Ганнибал постоянно провоцировал Фабия к атаке, а также щадил его поместья в разоряемых районах, подкрепляя слухи о том, что римский диктатор ведет переговоры с ним. Одновременно с этим Фабий развернул религиозную кампанию, пытаясь убедить римлян, что боги все еще поддерживают их, а не переметнулись на сторону карфагенян.
И тактика Фабия дала результат. Однажды из-за ошибки проводников армия Ганнибала оказалась у участка побережья, путь из которого шел через горы. Армия Фабия, конечно же, следовала по пятам за Ганнибалом, в результате чего тот оказался заблокирован. Штурмовать перевал, как я уже указывал в предыдущей статье – решение едва ли не самоубийственное, и Ганнибал всячески хотел избежать этого.
В конце концов, врагов Рима спасла смекалка полководца – отобрав из похищенных стад две тысячи коров, он приказал ночью привязать к их рогам факелы и направить стадо в сторону перевала. По непонятным причинам римляне из-за светящихся в ночи факелов решили, что их окружили, и отступили от перевала, в результате чего армия Ганнибала ускользнула.
ад Фабием после этого стали открыто насмехаться в Риме. Сенат решил назначить второго диктатора, которым стал Муниций Феликс, куда более решительный (и опрометчивый) полководец. Сразу после назначения он посвятил алтарь Гераклу, заявляя свои права на поддержку великого героя древности, которого почитали и в Риме. Фабий тем временем также боролся за благоволение богов – обратился к жрецам с просьбой узнать, каким образом можно вернуть их благосклонность Риму.
Ответ жрецов был прост – обновить обеты Марсу, построить два храма – Венеры Эрицианской и Mens-а, и пообещать «священную весну» [Принесение в жертву Юпитеру всего весеннего приплода свиней, овец, коров и коз.] в случае победы и сохранения государства. К слову, паника в Риме на тот момент достигла того, что многие люди стали публично отрекаться от старых римских богов, раз они перестали приносить римлянам победу, и приносили клятвы богам чужеземным.
В 216 году римляне четко решили, что Ганнибала надо изгонять. Была собрана армия в 87 тысяч человек – против около 50 тысяч карфагенян. Армию эту поручили двум консулам – Гаю Терентию Варрону и Люцию Эмилию Павлу. Такое назначение стало крупной ошибкой – оба полководца отстаивали абсолютно разные методы ведения войны: Варрон стремился к решительной битве, а Павел шел по стопам Фабия [Однако об этом нам рассказывает Полибий, который был кем-то вроде фамильного летописца рода Эмилиев, и мог "подделать" официальную историю. К тому же имеется детальный расчет дней командования – и в день битвы командовал таки не Варрон, а Павел. Так что кто его знает, как там оно было на самом деле....]Обе армии встретились у городка Канны, и Ганнибал был явно намерен дать бой римлянам.
Подробная инсталляция битвы при Каннах.
Обе армии встретились у городка Канны, и Ганнибал был явно намерен дать бой римлянам. В этот день командовал Павел, и сражения не произошло – зато следующий день был за Варроном. Тогда и грянула битва при Каннах, когда Ганнибал вновь перехитрил римлян, и те попали в окружение.
Около 70 тысяч римлян пали в бою, остальные попали в плен. Разгром был полнейшим. Что интересно – главному виновнику этой битвы, консулу Варрону, удалось спастись, в то время как Павел принял героическую смерть, до последнего оставаясь рядом со своими воинами.
Многие утверждают, что дорога на Рим после этого стала открытой, но Ганнибал сглупил, тут же не двинувшись к городу. Однако надо понимать, что Рим был хорошо укрепленным городом, имел свой гарнизон, и просто так взять его не получилось бы – а осада столь большого города связала бы руки Ганнибалу лучше, чем все римские легионы. К тому же между местом сражения и Римом было около 400 км, на преодоление которых в лучшем случае требовалось около недели – бежавший Варрон прибыл бы в город гораздо быстрее.
место этого Ганнибал отправил в Рим предложение о выкупе пленников [Выкуп пленников во время войны широко практиковался в античные времена.] – которое римляне отклонили, и даже издали указ о запрете выкупа пленных. Несмотря на весь ужас от подобного поражения, римский народ был настроен на дальнейшее сопротивление. Греки называли из-за этой черты римлян упрямыми – и именно упрямство позволяло римлянам восстанавливаться после любых потерь и побеждать в войнах, проиграв большинство сражений. Для Ганнибала же подобный отказ мог значить одно – война только начинается. Ну а пленных римлян ему пришлось продать в рабство.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
История Карфагена от рассвета до заката. Часть IX - Vae Victis!
Добрый день дорогие друзья.Продолжаю публиковать серию статей об истории Карфагена, и сегодня речь пойдет о заключительном периоде Второй Пунической войны и победе римлян над карфагенянами.
Ганнибал и Капуя
Карта Второй Пунической войны. Выглядит весьма условно.
Ошибкой Ганнибала в это время стало то, что он рассчитывал принудить Рим к переговорам – римляне никогда не вели переговоры с победителями. Тем не менее, после Канн он не остановил своих действий по разрушению союза Рима с местными народами. Благо, после вести о столь крупной победе к Ганнибалу прибыли гонцы из Капуи, которая была готова перейти на его сторону – а Капуя была вторым после Рима городом в Италии как по размерам, так и по значению, столицей Кампании.
Не совсем понятны причины разрыва отношений между Капуей и Римом – судя по всему, главным камнем преткновения стали даже не территориальные претензии или желание получить независимость, а тот факт, что городу приходилось постоянно снаряжать и отправлять своих людей на войны с Римом, а римляне такими пополнениями (как и прочими союзниками) распоряжались с некоторым пренебрежением. В конце концов, Рим после Канн заявил, что у него нет сил защитить Канны от Ганнибала – и потому город решил избавиться от высокомерных хозяев и перейти на сторону того, кто пока что побеждал в войне.
Ганнибал четко прочувствовал интересы капуанцев, в результате чего те сохранили правительство, законы и освобождались от обязанности предоставлять кому-то своих воинов – хотя оставалась возможность набирать из числа жителей города добровольцев. В Капуе произошел бунт, всех римлян заточили в банях, где те задохнулись из-за жары. Ганнибал прибыл в город, и тот встретил его с восторгом, в результате чего полководец объявил, что Капуя в будущем станет новой столицей Италии, и даже Рим покорится ей.
В этом крылась серьезная проблема для Ганнибала – теперь Капуя претендовала на владычество над прочими народами региона, а те теперь не спешили менять одних господ на других, желая лишь независимости. В результате многие большие города Кампании сохранили верность Риму. Более того – у Ганнибала начали заканчиваться воины, т.е. пополнения отныне не восполняли все его потери в полном объеме, ведь капуанцы были освобождены от несения службы.
Новости из Испании тоже не радовали – братья Сципионы (Гней и Публий) разбили Гасдрубала Барку в сражении у реки Ибер, в результате чего подкреплений оттуда Ганнибал теперь тоже не мог получить. Пришлось отправлять посланников в Карфаген, где Магону, брату Ганнибала, удалось «выбить» 4000 нумидийцев, 40 слонов и 500 талантов серебра для оплаты наемников, однако к Ганнибалу эти подкрепления не попали.
Между тем Карфаген попытался возродить свое морское могущество, и даже решил начать операции на Сицилии. Ситуация на острове благоприятствовала тому – после смерти Гиерона в 215 году Сиракузами стал править Гиероним, который сразу же установил контакты с Ганнибалом. Вскоре его убили, однако два его брата – Гиппократ и Эпикрид – были избраны преторами, и начали агитировать город на мятеж против римлян.
Когда к Сиракузам в 213 году прибыла римская армия Мартелла и потребовала выдать братьев, те отказались. Город был осажден и держался год, в том числе благодаря усилиям местного ученого Архимеда. В этом же году на остров высадилась 30-тысячная армия карфагенян, спровоцировавшая восстание во многих греческих городах Сицилии.
В Испании же все сразу складывалось плохо для Карфагена. Братья Гней и Публий Сципионы раз за разом громили карфагенян начиная с 216 года; сюда же прибыл Магон с подкреплениями, предназначенными для Ганнибала – но они не спасли положения. Медленно, но верно Сципионы выдавливали из Испании карфагенян, подчиняя местные племена и занимая стратегически важные поселения.
Публий Корнелий Сципион.
В 215 году в эту кашу вмешалась и Македония – между Ганнибалом и Филиппом V, царем Македонии, был заключен защитный союзный договор, который, помимо прочего, подразумевал помощь македонцев в войне с Римом. При этом Ганнибал, судя по всему, постарался минимизировать степень вмешательства Македонии в эту войну, считая, что укрепление влияния Македонии в Италии может негативно сказаться на Карфагене.
Битва при Заме. Почему-то при рисовании картин про это сражение упор делается всегда на неудачную атаку слонов, хотя это был лишь один эпизод большого сражения.
Между тем Рим постепенно истощался. Экономика пришла в расстройство, люди были также не безграничны. В 217–216 гг. до н.э. в легионы гребли уже всех подряд, а не только состоятельных граждан – таким образом, легионерами становились преступники и даже рабы. Общая численность армий Рима (вместе с союзниками) превысила отметку 200 тысяч человек – однако римляне теперь не спешили навязывать сражения Ганнибалу, считая, что время работает на них. Продолжалась и религиозная активность – в 216 году Фабий Пиктор, родственник Фабия Максима, был отправлен в Дельфы, где ему посоветовали принести человеческие жертвы богам, дабы привлечь их внимание.
Жертвы были принесены – на Бычьем рынке в Риме живьем закопали две пары мужчин и женщин, галльскую и греческую. Ганнибал все это время провел на юге Италии, подчиняя греческие города и распространяя свое влияние в регионе. При этом важнейшим вопросом оставались пополнения, которые Ганнибал мог получить лишь из числа местных жителей – само собой, желающих было не так уж и много.
Это обуславливало другую особенность его стратегии – он старался избегать кровопролитных сражений за города. Между тем с Сицилии приходили горестные вести – Сиракузы пали, а карфагенская армия была разбита. Не лучше были новости из Испании, где Сципионы настойчиво продолжали бить Гасдрубала Барку.
Впрочем, Ганнибал мало на это реагировал – куда опаснее было то, что римляне также начали отбирать у него города, хоть карфагенянам и удалось без особых потерь занять главнейший город Великой Греции, Тарент. При этом в самом Таренте остался нетронутым римский гарнизон, занявший выгодную позицию у моря, снабжаемый провиантом и защищенный стенами – выбить их оттуда можно было лишь ценой больших потерь. В конце концов, в 213 году четыре римских легиона осадили Капую, что было уже действительно серьезным ударом, и Ганнибал решился отвлечь римлян тем, чего они давно боялись – визитом к стенам Рима.
Движение к Риму перепугало множество жителей окрестностей, и по дорогам потянулись колонны беженцев. Иногда на них совершали нападение нумидийцы, и тогда бегство превращалось в бойню – впрочем, происходило такое редко. В конце концов, Ганнибал лично встал перед воротами в город во главе 2 тысяч нумидийских всадников, после чего развернулся и покинул окрестности. С одной стороны, своего он добился – осада Капуи была снята.
Колизей в Капуях.
Однако вместе с тем он внушил римлянам уверенность в том, что их город неприступен, раз сам Ганнибал был у его ворот, и ушел ни с чем. Имелись и «идеологические» последствия – якобы явившись к стенам города как потомок (или реинкарнация) Геракла-Мелькарта, Ганнибал заявил свои права на него. Для этого он первую свою остановку близ Рима сделал у храма Геракла, который находился за городской чертой; позднее этот храм специальном указом Фабия Максима перенесут за черту городских стен, подальше от «посягательств» Ганнибала. Тем не менее, рейд лишь оттянул гибель Капуи – в 211 году до н.э. она пала, ее предводителей казнили, а все население продали в рабство.
Потеря Капуи обернулась для Ганнибала огромной проблемой – вместе с ней к римлянам перешли многие другие города, и он лишился серьезной опоры на территории Италии. Он еще сражался, еще разбивал римские легионы в поле – так, у Гердонеи в 210 году удалось разбить крупное войско проконсула Гнея Фульвия Центумала, причем сам проконсул погиб, однако чаша весов теперь склонялась на сторону римлян.
План войны Ганнибала давал о себе знать – перенося боевые действия на территорию такого противника, он отрезал себя от снабжений, и его могла ждать лишь решительная победа – или медленное угасание, что и случилось. Многие называют Альпийский поход Ганнибала ошибкой – однако это была лишь часть общего действия; очень может быть, что ошибкой был сам амбициозный план по экспедиции в Италию. Встреть Ганнибал римские легионы в Испании, рядом с пополнениями и в знакомых условиях, очень может быть, что у римлян вскоре закончились бы воины, и Италию стало бы некому защищать. Однако было то, что было, и после падения Капуи Ганнибал начал проигрывать войну.
Vae Victis!
В 209 году римляне освободили и Тарент, при этом разграбив его. В Рим была перевезена огромная статуя Геракла – это означало, что близится час, когда он перейдет на сторону римлян. В это же время разгорается огонь римской пропаганды – римляне и греки начинают приравниваться культурно и духовно, что одновременно означает и то, что их двуединый греко-римский мир издавна боролся с варварами, которыми были и карфагеняне; при этом Сицилия во главе с Сиракузами начали эту борьбу, сдерживая чудовище, а Рим должен был ее закончить, отбросив Карфаген на задворки цивилизации.
Между тем в Испании победа карфагенян в бою обернулась стратегическим поражением – после гибели в бою Публия и Гнея Сципионов армия поступила под командование Публия Корнелия Сципиона, который сразу же проявил себя выдающимся полководцем. Причем действия его во многом напоминали Ганнибала – в частности, Корнелий стал распускать слухи, что он никто иной, как сын Юпитера, а значит ему под силу одолеть Ганнибала-Мелькарта.
Подобные заявления редко поддерживались столь удачными действиями – получив армию в 211 году, он уже в 209 году дошел до столицы Баркидской Испании – Нового Карфагена. Во время его штурма Корнелий «предсказал», что отлив позволит начать штурм со стороны моря, где стены наиболее низкие и не прикрываются гарнизоном – это позволило римским легионерам попасть на стены почти без сопротивления, а дальше оставалось лишь зачищать город.
В этом ему якобы помог Нептун, хотя вероятнее всего он просто разузнал у местных жителей все о городе, открыв для себя столь важную особенность его приморской части. Не менее мудро в сравнении с Ганнибалом Сципион повел себя и с пленниками – мирных жителей он отпустил по домам, а солдат пообещал отпустить после войны, а до того они обязаны лишь служить на его кораблях и в трудовых командах.
Представителей местных племен он также отпустил – при условии, что его поддержат их племена, что само собой и произошло. После взятия Нового Карфагена улучшилось и финансовое состояние его армии – помимо богатой добычи в городе он начал получать контроль над добычей золота и серебра. Баркиды быстро теряли Испанию, которой были обязаны своим величием, и причина крылась в том, что им противостоял умелый и непредсказуемый полководец, за которым находился Рим с его огромными ресурсами.
В конце концов, в 208 году до н.э. в решающей битве у Бекулы Сципион разбил армию Гасдрубала Барки, и тот решил покинуть Испанию, отведя остатки своих войск в Италию, на помощь Ганнибалу. Впрочем, до Ганнибала он так и не дошел – несмотря на то, что за счет наемников ему удалось увеличить численность своей армии до 60 тысяч ], у Метавра Гасдрубал потерпел поражение от римских легионов, погибнув в ходе битвы.
Последней битвой в Испании стала битва у Илипы, в ходе которой Сципион применил против Магона Баркида тактику его брата, которая принесла тому победу при Каннах – с тем лишь отличием, что столь блестящего окружения не удалось добиться, и остатки карфагенской армии все же спаслись, укрывшись в Гадире. Но не продержался долго и он. Испания перестала принадлежать Карфагену, а вместе с ней были утеряны и все те ресурсы, которые питали военную машину Баркидов – отныне они принадлежали Риму.
В Риме тем временем шла «война богов» – множество знамений говорили городу о том, что боги разгневаны. Особо в этом плане отмечалась Юнона и ее храм, из-за чего поползли слухи, что она помогает Ганнибалу. Ганнибал подогревал эти слухи, всячески пытаясь умилостивить Юнону, однако Италия постепенно ускользала из его рук – численность армии падала, а римские легионы постепенно брали под контроль утраченные территории.
Не изменил положение даже тот факт, что его армия все еще одерживала победы – так, в 208 году в сражении погибли оба консула, Тит Квинт Криспин и Марк Клавдий Мартелл. Угрожающая обстановка для Рима складывалась на севере, особенно тогда, когда Гасдрубал вот-вот должен был привести к Ганнибалу большую армию – однако его удалось разбить до соединения с братом, и Ганнибал остался ни с чем.
Римляне активизировали действия, часто совершая небольшие налеты на силы карфагенян, в результате чего те продолжали нести потери. В конце концов, он отступил в Бруттий и с этого момента фактически не проявлял серьезной активности, для которой у него банально не хватало войск, а римляне предпочитали не тревожить его, переключившись на другие дела.
Битва при Заме, еще один рисунок про неудачную атаку слонов.
В 205 году из Испании вернулся Сципион с идеей об Африканской экспедиции. В прошлый раз для Рима она закончилась трагически, да и тогда армия Карфагена во главе с опасным полководцем не сидела в Италии, однако молодой римлянин стоял на своем, трезво рассуждая, что Ганнибал сам покинет Италию для защиты Карфагена, если тому будет угрожать опасность.
Между тем не унимался и Магон Баркид – в том же году он высадился в Лигурии [Что позволяет нам предположить, что карфагенский флот во Вторую Пуническую все же переживал явный подъем, раз смог провернуть нечто подобное. В конце концов, карфагеняне морем эвакуировали армию Ганнибала из Италии – а это уже должно говорить нам о том, что римляне не обладали полным превосходством на море.] и явно был настроен идти на соединение с Ганнибалом, однако римляне попросту заблокировали его движение куда-либо превосходящими силами, как сделали это с Ганнибалом в Бруттии – в результате эти войска просто «выпали» из войны. Выбыла из войны и Македония – римляне, действуя одной лишь дипломатией, заставили соседей Македонии переключить ее внимание на них, и царь Филипп V поспешил заключить мир с Римом, дабы устранить текущие угрозы.
Между тем римлянам была предсказана еще одна победа [Мелкие поражения случались и ранее.] над Ганнибалом, на сей раз большая. И Сципион уже всячески стремился к ней, готовя почву для высадки в Африке. Были налажены контакты с Массесилийским царством, во главе которого стоял царь Сифакс. При этом борьба за него развернулась двухсторонняя – по совпадению одновременно со Сципионом в Сигу, столицу Сифакса, прибыл Гасдрубал бен Гисгон, один из военачальников Карфагена.
Царь проявил себя при этом весьма интересно – представителям двух враждующих государств пришлось есть и пить за одним столом, а затем и вовсе разделить одно ложе [В смысле, лечь в одну кровать.]. Все же Сифакса удалось переманить на сторону Карфагена браком с сестрой Гасдрубала Софонисбой, которая отличалась умом, красотой и молодостью. Сципиона это не остановило, и он высадился в Африке с армией в 35 тысяч человек.
При этом из-за погодных условий место высадки оказалось неудачным – близ большого города Утики, который был укреплен. Правда, карфагеняне к такому повороту событий оказались не готовы, и потому армии поблизости не оказалось.
Тем не менее, Сципион не смог взять Утику, и встал лагерем невдалеке от ее стен – зимовать. Не прекращались его попытки переманить Сифакса на свою сторону – хотя тот оказался верным союзником Карфагена, и все, что смог себе позволить – это безуспешно выступить посредником при примирении двух сторон. После зимовки боевые действия активизировались, и карфагеняне терпели одно поражение за другим [Цифры общих потерь приводить не буду, однако что-то они зашкаливают настолько, что сомнения в их правдоподобности укрепляются после каждого нового сражения.].
В конце концов Совет старейшин был вынужден отправить посланников в Италию – отзывать Ганнибала вместе с его армией ветеранов. При этом, дабы выиграть время для эвакуации армии, были начаты переговоры со Сципионом.
Тот выдвигал тяжелые, но вполне терпимые условия, хотя недавно собирался разрушить Карфаген – неудачная осада Утики дала понять, что сил для этой задачи у него банально не хватит, а если и хватит – ежегодное переизбрание полководцев не позволит ему вкусить плоды победы после долгой осады, и приз в виде сдавшегося города достанется кому-то другому. Дело даже дошло до отсылки карфагенских посланников в Рим – утверждать договор, однако Сенат, будучи представлен не менее хитрыми деятелями, быстро понял, что карфагеняне тянут время, хотя все же ратифицировал договор (возможно, что назло молодому и удачливому Сципиону, дабы тот не получил еще больше славы).
Тем временем шла эвакуация армий Магона и Ганнибала. В первом случае все закончилось печально – римляне напали на флотилию близ Сардинии и перебили большинство людей, включая самого Магона. Ганнибалу же удалось высадиться в Африке с 15–20 тысячами своих ветеранов – всем, что у него оставалось после великого похода.
С его уходом в Италии стали с яростью выкорчевывать оставленный им след – распространялись слухи о зверствах Ганнибала и его армии, о личных грехах полководца вроде распутства и алчности. Но главными жертвами стали италийские союзники Ганнибала, которые с его уходом стали беззащитны. Судьба выживших после гнева римлян, несомненно, была тяжелой – всех их продали в рабство [Заодно освободив место для римских поселенцев. Нет, ну а что, не мы такие – жизнь такая].
Еще немного битвы при Заме, собственно атака слонов.
Между тем Ганнибал в Гадрумете увеличивал численность своей армии, готовясь дать решающий бой Сципиону и выбросить того с территории Африки. Заключенное перемирие между Римом и Карфагеном было нарушено карфагенянами, которые после прибытия Ганнибала уверовали в собственную непобедимость. Между тем к Сципиону присоединился нумидийский царь Массинисса. Последний обеспечил Сципиона решающим преимуществом.
Кроме того, он предложил спровоцировать Ганнибала на атаку, и его конники стали разорять плодородную долину реки Баград (Меджерда), продавая местных жителей в рабство. Совет старейшин, возмущенный этим, надавил на Ганнибала, и тот был вынужден выступать на войну раньше намеченного срока. В конце концов, армии встретились при Заме. Перед сражением Ганнибал встретился со Сципионом – то ли пытаясь договориться о новом мире, то ли из личных побуждений.
Весьма вероятно, что Ганнибал предчувствовал свое поражение – у него критически не хватало кавалерии, а без нее сражаться против талантливого военачальника вроде Сципиона было затруднительно. Не помогли даже слоны, против которых римляне давно научились сражаться. Все решила конница Массиниссы – когда ветераны Сципиона и ветераны Ганнибала схватились друг против друга, нумидийская кавалерия ударила по карфагенянам с тылу.
Битва закончилась полным разгромом, после которого стало ясно – Карфаген проиграл эту войну. Ганнибал, успевший сбежать в Гадрумет, а затем и в Карфаген, четко дал понять Совету старейшин – война окончена, надо просить мира. По его условиям флот Карфагена сокращался до 10 кораблей, за 50 лет ему требовалось выплатить огромную контрибуцию в 10 тысяч талантов (около 26 тонн серебра), государство теряло все заморские территории и возможность вести войну вне Африки, а в самой Африке запрещалось объявлять войны без разрешения на то Рима.
После окончания войны Ганнибал еще какое-то время оставался в Карфагене, став политиком. При этом он развернул кампании по борьбе с казнокрадством и взяточничеством, что сильно не понравилось местным сановникам. Тем не менее, изгнали они его из города лишь после вмешательства римлян, которые подозревали его в ведении тайных переговоров с Антиохом, царем Селевкидов (информацию передали сами старейшины).
осле изгнания Ганнибал принялся искать себе пристанище, найдя его по иронии судьбы у того самого Антиоха. Там он успел и повоевать, командуя частью флота во время войны Рима с Селевкидами, причем в составе римского флота были и карфагенские корабли. После поражения Селевкидов в той войне он отправился скитаться по всему региону, побывав в Армении, на Крите и еще черт знает где. В конце концов, остановился он в Вифинии, где его приютил местный царь. Того, однако, со временем «прижали» римляне, узнав о его интересном госте. Ганнибала собирались выдать римлянам, однако тот принял яд. Так умер самый талантливый полководец Карфагена за всю его историю.